Глава 9
7 декабря 2017 г. в 15:05
Эниер всё ещё возился с костром. Сухих веток он не нашёл, а свежие срубленные молодые деревья не желали разгораться. Бросив оружие на землю, Памир выгнулся, разминая мышцы.
— Вот это сегодня была битва… — Ринт наконец сумел развести огонь.
— Да, неплохая охота, — согласился Лог.
— Мне не терпится рассказать другим солдатам, — Энир довольно улыбался. — Я завалил такого монстра! А со слов Алекса ясно, что немногие на это способны. Даже ты не хотел вступать с ними в бой.
— Когда будешь хвастаться, не забудь упомянуть, как неуклюжий друг прятался за камнями, — Памир равнодушно прикрыл глаза.
— Да ты что, я не стану принижать твои заслуги! Ты двоих убил, пока я с одним еле…
— Энир, я серьёзно! — твёрдо повторил Лог. — Не забывай, что ты путешествуешь с Памиром, а не Пумой. И не упомяни, по глупости, о цели путешествия. Для всех мы ищем сбежавшую жрицу.
— Но… если сказать, что ты не дрался, то куда делись остальные? Убежали? Никто не поверит, если я заявлю, что прирезал троих.
— А разве на нас напали трое? Я из-за камня разглядел только одного.
— Как ты так можешь?! — всплеснул руками Эниер. — Специально принижаешь свои умения, позволяешь другим насмехаться над собой.
— Не важно, что другие обо мне думают. Моя сущность от этого не изменится, — Памир вновь принялся разглядывать свой меч. — Спасибо отцу, что смог мне это объяснить. К сожалению, его мудрость я усваивал только после очередного горького опыта.
— Тебе не кажется, что украшать лезвие оружия, которым пользуется и Памир, и Пума, слишком неосторожно?
— Это не украшение, — Лог провёл пальцами по острию. — Я делаю такую гравировку на всех своих мечах. В руках Пумы оружие мелькает слишком быстро, чтобы заметить её. Да и свидетелей мало в живых остаётся. Ты встречался со мной дважды, но увидел гравировку, только когда я специально показал.
— Трижды, — поправил Эниер.
— В первый раз я не обнажал меча, — напомнил черноволосый эльс.
— Гравировка что-то означает?
Памир медленно кивнул.
— Что это за язык? — юноша не отрываясь смотрел на выграненный символ.
— Это не язык, — бывший граф тяжело вздохнул. — Раса зорнины тебе о чём-нибудь говорит?
— Почти ни о чём, — признался Ринт. — Кажется, мы с ними воевали.
— Эльсы уничтожили много безобидных рас, — Памир смотрел в одну точку невидящим взглядом. — Просто потому, что они им что-то не дали. Просто потому что захотели…. Зорнины погибли несколько лет назад. Я был там…
Лог замолчал. Эниер ждал, затаив дыхание, не решаясь торопить его. Когда Памир заговорил вновь, его тихий голос звучал спокойно, но в глазах затаилась невыносимая горечь.
— Никто не признал в наёмнике в плаще четырнадцатилетнего подростка. Мои боевые навыки вызывали восхищение даже у бывалых воинов. Я считал себя просто наёмником и не собирался рассуждать над приказами. Я полагал, что они выше моего мнения. Мне не было дела, что это раса безобидна. Меня волновал только приказ… — убивать всех: и мужчин, и женщин, и детей. Я — всего лишь убийца.
Памир не отрываясь следил за искрами от костра. Громкое потрескивание пламени не заглушало его тихих слов.
— Мы вырезали всех. Всех, кто обитал на планете. Даже женщин, которых обычно оставляем себе. Они казались эльсам нежеланными…
Последним объектом для зачистки стал погребальный город… кладбище, сокрытое огромным древним храмом. Именно в нём собрались все выжившие на тот момент. Зорнины понимали, что их убьют. Это не было попыткой спрятаться или убежать… они хотели попрощаться с мёртвыми… так странно… — Лог запрокинул голову. — Они готовились к смерти … и поэтому прощались с мёртвыми… когда мы зашли, зорнины сидели на коленях у могил. Никто не пошевелился, никто не проронил ни слова и не попросил пощады. Только самые маленькие дети плакали и тянулись к статуям умерших.
— Но ты же не… — Ринт не желал верить в то, что рассказывает Памир.
— Я убил их. Без сомнений или колебаний.
— Нет, — Эниер сглотнул. Ему стало по-настоящему жутко. — Ты не мог этого сделать. Только не ты. Такие ужасные вещи…
— Тебе они кажутся ужасными, Эниер? — мягко уточнил Памир.
— Да, конечно, ужасными.
— Неужели?
— Когда ты изменился? — Ринт ругал себя за то, что развёл Лога на откровения.
— Изменился? О чём ты, Эниер? — Памир изобразил вежливое изумление.
— Я не понимаю, — юноша нахмурился. — Ты же…
— Где мы сейчас, Эниер?
— В лесу… — недоумевая, ответил Ринт.
— Где мы, Эниер? — повторил Лог.
— Не знаю… на Сежелле…
— Что мы тут делаем?
— Ищем какого-то хранителя.
— Ещё раз. Что мы тут делаем, Эниер? — Памир по-прежнему не двигался.
— А, вот оно что, — до Ринта, наконец, дошло. — Эльсы здесь, чтобы захватить планету. Но ты ведь не для этого. Не для того, чтобы убивать…
— Я — нет. У меня личные мотивы. Но тем не менее, я не мешаю этого делать другим. И всё равно готов убивать тех, кто станет препятствовать моей цели, — внезапно, бывший граф внимательно посмотрел на Ринта. — А вот ты, Энир, прилетел сюда именно для убийств.
— Нет!.. — отшатнулся Ринт. Ему показалась история друга невероятно дикой, и он не желал думать, что сам поступает так же.
— Разве? — вскинул брови Памир. — А не ты ли пытался убить женщину, просто потому, что она тебе не подходила, и прикрыть свой поступок приказом? Всё ещё считаешь мои действия ужасными?
— Нет, — Эниер облизнул пересохшие губы. — Я уже считаю их ужасными!
— Как тебя понимать?
— Несколько дней назад, твой рассказ мне бы показался обычным, — признался парень. — Но теперь я так не считаю. Юрхайя раздери, кажется, после общения с Пумой у меня появилась совесть!
— Рад это слышать, — Памир вновь перевёл взор на пламя. — Совесть убережёт тебя от моих ошибок, которые не исправить и не искупить.
— Да, я считаю твой метод перевоспитания жестковатым… — Эниер невольно пощупал горло. — Но вынужден признать, он действует.
На губах Памира мелькнула слабая ухмылка.
— Так всё-таки, что означает гравировка? — Энир подкинул веток в костёр и только сейчас вспомнил, что собирался готовить.
— Этот символ я увидел на главной статуе в погребальном городе. Его значение узнал позже, увлёкшись культурой других рас. Тогда же понял, почему зорнины прощались с мёртвыми. — Памир повернул меч, чтобы Эниер хорошенько мог разглядеть гравировку. — Эта раса верила, что пока они помнят мёртвых, те не уходят, а обитают рядом, просто немного по-другому. Поэтому они прощались. Смерть расы означало полное забвение… то есть исчезновение из жизни, как будто их никогда не существовало. Если пытаться перевести данный символ, то получится слово вечность…. Но его значение куда больше обычного слова. Это обещание… клятва… помнить мёртвых.
— И ты… — Энир замялся. — Ты действительно помнишь тех, кого убил?
— Всех до единого. Каждое лицо… Я совершил много ошибок для своего возраста, — Памир пожал плечами, скрывая боль за безразличным жестом. — Но две из них были самыми важными. Они сделали меня таким, какой я есть. Вторую, о которой рассказал тебе, я вырезал на мечах. И всегда буду клеймить ей своё оружие.
— А первая?
— Первую хочу вырезать на теле.
— Чего?! — Ринт чуть не уронил рыбу.
— Татуировка, Эниер, — черноволосого эльса позабавила реакция друга. — Всего лишь татуировка. Но не обычная. Дикие скитальцы вырезают узор, окрашивая его. Это менее приятно, но такие татуировки не тускнеют со временем. Они остаются как новые, всю жизнь. Это не рисунок, это настоящие шрамы.
— Что ты совершил, раз решил себя изуродовать?!
— Почему сразу изуродовать? — Лог пододвинулся к огню. — Я уверен, что мне пойдёт. Не хочу сейчас рассказывать об этом. История не настолько трагичная, просто она важна для меня.
Ринт понимающе кивнул.
— Мой лимит вопросов не израсходован? Ещё можно спрашивать?
— Смотря о чём.
— Почему Теннея панически боится темноты? Мы могли развести костёр в лесу и переночевать. Она бы всё видела.
— Огонь привлекает хищников, — коротко ответил Лог.
— Мы не первую ночь разводим костёр, — возразил Ринт. — И никого он ещё не привлёк.
— Энир, ты обращал внимание на кусты с зелёными цветами? Они растут у всех домов. Оглянись.
— Я не понимаю, причём тут кусты? — Энир сорвал один из маленьких зелёных цветочков.
— Их запах, — пояснил Лог.
— Да ничем они не пахнут, — заупрямился Ринт.
— Для нас ничем. А вот здешние животные чувствуют ужасно противный запах. Поэтому они сюда не суются.
— Тогда почему сежеллины не делают из них венки?
— Неплохая идея, — Лог похвалил друга за сообразительность. — Но, увы, во-первых, такого количества очень мало, во-вторых, сорванные цветы слишком быстро увядают…
Памир запнулся: из дома вышла Теннея, укутанная в плед.
— Почему вы ещё не спите? — удивилась она, сонно зевая. — Скоро рассвет… Ой, как вкусно пахнет.
— Разговариваем, — Эниер горделиво выпрямился, радуясь похвале. — Садись к нам. Ужино-завтрак почти готов.
Теннея хихикнула и опустилась на траву.
— Я такая глупая, — виновато улыбнулась она. — Мне надо было догадаться, что вы видите в темноте, вы же спустились из тёмной реки… из космоса. Это так просто.
— Нет, Теннея, — Памир подполз к ней поближе. — Помнишь, я тебе рассказывал о своём доме? Там тоже есть и день, и ночь. Нет ничего глупого в том, что ты не догадалась. Об этом невозможно догадаться.
— Как это, видеть в темноте? Как вы понимаете, что темно, если видите?
— Так же, как ты понимаешь, что в одном месте темнее, а в другом ярче, — Памир приобнял её за плечи.
Теннея, смутившись, попыталась отодвинуться.
— Тебе же холодно, — возразил Лог, не отпуская её. — Погрейся об меня.
Ринт подавил улыбку.
— Мы не все видим одинаково хорошо в темноте, — продолжил объяснять бывший граф, когда наивная девушка покорно уткнулась лицом ему в плечо. — У кого-то ночное зрение развито лучше, у кого-то хуже. Оно считается абсолютным, если эльс может различить все цвета.
— Я, например, в полной тьме вижу всё почти чёрно-белым. — Энир передал им тарелки с готовой рыбой.
— А ты? — Теннея повернулась к Логу.
— Практически все цвета, но до абсолютного недотягивает.
— По-моему, я даже никого не встречал с абсолютным… — задумчиво проговорил Эниер, расковыривая рыбу.
— Элайджа Блек, — еле заметно нахмурился Памир. — У него абсолютное.
— А кто это? — заинтересовалась аборигенка, прижимая руки к тёплой тарелке.
— Не важно, — бывший граф не хотел ей напоминать об ужасах военного лагеря.
— Ты очень вкусно готовишь, — Теннея по достоинству оценила кулинарные способности Ринта. — Хоть ты и не женщина.
— Кх… ну… кхм… спасибо… — Энир подавился. — Сочту за комплимент.
— Да, это комплимент, — кивнула девушка. — Нам не обязательно завтра оставаться здесь. Переход очень-очень короткий. Мы успеем и поспать, и отдохнуть, и дойти до следующего жилища. Хорошо, что вы видите в темноте, но я буду рада, если опоздание больше не повторится. — Она потупила глаза и смущённо добавила. — Мне было очень страшно не видеть! И ночью больше хищников ходит.
— У нас свой хищник есть, — еле слышно пробормотал Эниер. — Почти ручной.
— Хорошо, постараемся успевать вовремя, — заверил её Памир, не расслышав Энира.
Перед тем, как зайти в дом, Эниер на минуту отозвал Лога в сторону.
— Зачем нам ложиться по очереди? — Энир клевал носом. — Ты всё ещё думаешь, что Теннея сбежит?
— Это меня волнует меньше всего, — Памир откинул со лба волосы. — Я опасаюсь, что к нам нагрянут незваные гости из военных лагерей. Не забывай, её ищут. Нет гарантий, что эльсы не узнали, как выглядят дома сежеллин. Если устал, ложись первым.
— Ни за что! — Эниер уверенно замахал руками. — Ты вторые сутки на ногах. Я покараулю.
— Как скажешь, — Лог лениво пожал плечами. — Разбуди меня через три часа.
Несмотря на то, что прошедший день оказался весьма тяжёлым, на утро Теннея всё же настояла не ждать, а идти дальше.
— У нас впереди ещё много-много переходов, — твердила она. — Не надо терять день.
Дорога, которой повела их девушка, на этот раз отличалась живописной местностью. Не надо было пробираться сквозь заросли или карабкаться по скалам. Путь лёг по цветущим лугам, заросшим низкой безобидной травой, и сквозь редкие рощи. Погода стояла не жаркая, лёгкий свежий ветерок приносил аромат сладких спелых плодов, растущих в деревне сежеллин, живущих неподалёку.
Об этой деревне Теннея предупредила сразу, помня, что случилось в предыдущий раз. Девушка всю дорогу постоянно клялась, что эльсам не нужно опасаться: она не станет искать общения с местными жителями и слёзно просила Памира и Энира в случае непредвиденной встречи с кем-нибудь из сородичей пощадить их. Она успокоилась только после обещания Лога не обнажать меч без всякой необходимости.
— Они очень мирные, — в который раз повторяла Теннея. — В этой деревне нет воинов, только девушки в ожидании беременности и охотники… — она внезапно осеклась и застыла на месте. — Я… я не понимаю…
— Что случилось? Не та дорога? — Эниер озадачено посмотрел на неё.
— Отсюда мы должны услышать песни… они всегда собираются и поют…
— Чего?
— Энир, не спрашивай, — шепнул Лог. — Это ритуальные песни, ничего интересного.
— Что-то не так! — Теннея взволновано сорвалась с места. — Они должны петь… почему тишина?! Это точно то место!
— Тихо! — Памир резко остановил её.
Теннея напрягла слух и ахнула от страха. Вдалеке раздавались звуки, но не песни, а крики и плач.
— Они в беде! — девушка устремилась на звук. — Я должна их найти!
— Стой! — Лог преградил ей путь. — Помни, что их главная беда — это ты. Тебе нельзя себя обнаруживать.
— Но вдруг… это не нападение? — постаралась убедить его Теннея. — Это может быть пожар… или звери…. Я обязана им помочь! Пожалуйста!
— Памир, прислушайся. — Эниер закрыл девушке рот, чтобы она замолчала. — Ты узнаёшь? Шум мотора! Это точно эльсы и …
— … У них крейсер, — закончил за него Лог.
Друзья переглянулись.
— Теннея, — Памир взял её за плечи и посмотрел прямо в глаза. — Хорошо, мы сейчас отправимся туда, но ты должна мне пообещать: что бы ты там ни увидела, чтобы не случилось — ты останешься за деревьями с Эниром и ничем не выдашь себя. Предоставишь всё мне. Даёшь слово?
— Но что если?..
— Никаких если. Таково моё условие, Теннея.
— Хорошо, я обещаю, — на глаза девушки навернулись слёзы.
— Ты осознаёшь, что я с тобой сделаю, в случае очередного обмана?
— Что-то очень болезненное? — пролепетала аборигенка, смущённо поднимая глаза.
— Я изнасилую тебя.
Сежеллинка в ужасе прижала ладони к лицу.
— Чего ты так испугалась? — поднял брови Лог. — Ты же не собиралась нарушать уговор?
Теннея покраснела и отвела взгляд.
— Так я и думал. Запомни мои слова. Я не пощажу тебя, если снова обманешь, — Памир решил запугать девушку, опасаясь, что она опять наделает глупостей. — Но хуже всего, ты можешь подставить своих сородичей!
— Клянусь! — она схватила ладони Лога. — Клянусь, что буду тебя слушаться, только поспешим! Только помоги им!
— Что ты задумал? — спросил Эниер, пока они бежали к деревне.
— Захватить крейсер, спасти сежеллин, кого смогу.
— А я почему должен с ней прятаться?
— Главное, охранять её, — напомнил Памир. — И потом, нельзя, чтобы эльсы увидели дерущегося против них солдата. Могут остаться выжившие, которые об этом доложат.
— А как же ты?
— Я наёмник, — куртка Памира уже трансформировалась в плащ. — Мне могли заказать их убийство. Главное, держи Теннею покрепче. Я не верю, что она совладает с собой!
— Она думает, что тебя интересует сежеллины, а не крейсер, — укоряюще прошептал Энир, чтобы девушка не услышала.
— Одно другому не мешает.
Охотник резко остановился. Энир затормозил следом и тут же перехватил Теннею, по-видимому, уже забывшую обо всех клятвах.
— Кошмар! Чудовища! — проверещала она сквозь зажатый Ринтом рот.
Картина действительно открывалась ужасающая. Около развороченных домов валялись обезображенные трупы сежеллин. В основном мужчин, но среди них попадались и тела совсем молоденьких девушек. На вид немного младше их проводницы. Теннея, не в силах спокойно смотреть на такое жуткое зрелище, вцепилась ногтями в Энира, дабы не податься отчаянию и не напасть на учинивших этот ад эльсов.
Пума не стал долго ждать, а направился к стоявшему неподалёку крейсеру, в который налётчики загоняли захваченных жителей. Эльсы насторожились, завидев наёмника. Большинство обнажило мечи. Один выставил вперёд руку, призывая Пуму остановиться.
Всё произошло слишком быстро. Охотнику понадобилось несколько секунд, чтобы устранить пятерых ближайших эльсов. Они рухнули замертво, даже не успев догадаться, что появившийся наёмник — враг. Остальные солдаты смогли оказать хоть какое-то сопротивление.
Наблюдая за происходящим со стороны, Эниер не моргая смотрел на невероятно быструю реакцию Пумы. Им вновь овладело восхищение. Даже постоянно находясь рядом с Памиром, Ринт так и не смог усмирить в себе мысли о великолепии и превосходстве наёмника, которого он однажды увидел в кабинете визонга. Впрочем, половину великолепия Пуме добавлял сам Эниер в своих фантазиях, что заставляло юношу ещё больше превозносить наёмника над прочими эльсами.
Только спустя мгновение парень понял, что уже не держит Теннею, но девушка и не думает никуда идти. Она так же, как Эниер, открыв рот, наблюдает за Пумой, не замечая больше никого вокруг. Опомнилась девушка только, когда из крейсера высыпали все захваченные сежеллины. Несчастные жители с трудом понимали, что происходит, но сообразив, что их только что спасли, буквально облепили Охотника с благодарными криками.
— Идиоты, — ошарашенно произнёс Эниер. — Почему они не убегают? Он же тоже эльс!
— Пришедший из тьмы, сокрытый от глаз, — тяжело дыша, проговорила Теннея.
— Что? — Эниер раздумывал, стоит ли им выходить из укрытия или пока рано.
— Это мои близкие сородичи, — Теннея закусила губу. — Я жила с ними в одной деревне, недалеко от того места, куда меня притащили пришедшие из тьмы, и где пытали других женщин. Это много дней пути отсюда. Мы давно покинули то место, чтобы избежать опасности. А немного позже мне пришлось уйти к хранителю…
— И? — Эниер не мог поверить глазам: несколько сежеллинок старательно вертелись перед Охотником, пока ему кланялся пожилой мужчина.
— Наш вождь… — девушка ткнула в кланяющегося старика, — рассказывал нам, что когда он в последний раз покидал деревню на несколько дней, на него напали воины пришедших из тьмы. Они хотели убить его, но появился пришедший из тьмы, скрытый от глаз, и помешал им…
— Я смотрю, он везде успевает, — с небольшой завистью пробормотал Эниер. Впрочем, не удивительно. Памир никогда не любил сидеть в четырёх стенах. А если деревня сежеллин находилась недалеко от лагеря Блека, то бывшему графу ничего не стоило во время очередной тайной вылазки спасти какого-нибудь аборигена. — А что они сейчас делают?
— Вождь сказал, что если встретит его ещё раз, то непременно достойно отблагодарит. — Теннея невероятно погрустнела. — Он хочет оказать ему величайшую честь — подарить полноценную женщину, — она еле слышно шмыгнула носом. — Памир достоин иметь ребёнка собственной полноценной женщины. Самой красивой.
— Знаешь, Теннея, — Энир тщательно подбирал слова, чтобы утешая, опять не разозлить. — Я не сомневаюсь, что Памир достоин такой женщины, я сомневаюсь, что она ему нужна.
— Как же так? — Теннея обратила на Ринта взор, полный надежды. — Это лучшая награда для лучшего воина! Всем нужна полноценная женщина!
— Посмотри сама, — юноша уже готов был хохотать наблюдая за картиной, где Охотник никак не мог вырваться из благодарных объятий девушек. — Он не твой сородич. Он совершенно другой. И вряд ли выберет женщину за умение рожать.
— Я не понимаю, — призналась Теннея.
Пока Энир думал, как объяснить, к ним вернулся черноволосый эльс. Его одежда уже приобрела нормальный вид.
— Если вы двое не поторопитесь, они меня задушат, — скрипнул зубами он, увлекая Эниера и Теннею за собой.
— Ты спятил?! Зачем лицо открыл? — Эниер не спешил.
— Это моя награда за спасение, — Лог не обернулся. — Их молчание. Они забудут, что нас видели. Без награды меня отпускать отказывались. Пришлось придумать что-то очень важное.
— Почему? — Теннея остановилась. — Зачем ты выбрал такую мелочь? Ты мог заиметь женщину и получить ребёнка!
— Вот чего мне точно не нужно, так это ребёнка! — огрызнулся Памир, не сдержав раздражения. Толпы поклонников его никогда не привлекали.
— А женщину? — очень тихо пролепетала Теннея.
— Залезайте в крейсер, — бывший граф не услышал её.
Но едва Теннея нерешительно шагнула внутрь, раздался негодующий крик.
— Как так? Что ты делать?
Энир оглянулся. Белоснежная пухленькая сежеллинка с небольшим животиком требовательно ухватила Памира за рукав и кричала на ужасно ломаном эльсодском.
— Тебе мудрый вождь давать меня! Целая женщина, самый лучший и красивый! Ты увезти не полную страшную, почти жрица! Ты перепутать или не понимать, что делать! Ты не так понять!
— Ты её знаешь? — Ринт заметил, что Теннея поджала губы, пытаясь побороть гнев.
— Да, она мой близкий сородич. Моя ровесница. Она постоянно твердила мне, что я недостаточно красивая даже для хранителя. Я не белая. — Девушка не потрудилась понизить голос, и Памир с удерживающей его сежеллинкой всё слышали.
— Это так, — обрадованно подтвердила белоснежная местная красавица. — Она знает, что страшный. Ты должен забрать самый красивый.
Видимо, терпение Памира лопнуло. Он грубо выдернул руку, что-то громко ответил на языке сежеллин, взбежал на крейсер, и, к всеобщему изумлению, нежно поцеловал Теннею в губы. После чего закрыл дверь.
Теннея настолько удивилась, что не пошевелилась, оставшись стоять с полуподнятыми руками, пока Лог не подозвал её к карте с просьбой указать точное местоположение пещеры хранителя.
— Что ты только что сделал? — робко спросила она.
— А ты как думаешь? — невозмутимо осведомился Лог.
— Я не знаю… Ты обманул Лабеннию…
— Я никого не обманывал.
— Твои слова не правда.
— Я считаю их правдой.
— А что он ей сказал? — встрял Энир, проклиная себя за неумение сдерживать любопытство.
— Он сказал, что забирает самую лучшую и красивую… — Теннея покраснела до корней волос. — Но это не правда.
Памир метнул в Ринта такой ледяной взгляд, что тот счёл за лучшее прогуляться в самый конец крейсера, пока его туда не отправили силой.
— Теннея, — Лог и не думал смущаться. — Я сказал то, что думаю. И смогу ещё раз повторить, что ты самая красивая сежеллинка, которую я встречал. И меня не волнует, что по этому поводу думают твои сородичи.
— Но что ты сделал потом? — аборигенка не знала, куда девать взгляд, залившись краской.
— Тебе не ясно? — поднял брови Лог.
— Нет. У нас так никто никогда не делал. Я видела, что так делали пришедшие из тьмы нашим женщинам… но они кричали, я думала это нехорошо и больно.
— И тебе было больно? — Памир, улыбаясь, коснулся её щеки.
— Нет, не было… — Теннея запнулась.
— А что ты почувствовала?
— Не знаю… — сежеллинка совсем смутилась.
— Может, попробуем ещё раз? — тихо прошептал Памир.
— Я … не знаю… это… не…
Лог не дал Теннее возможности договорить. Он наклонился и вновь коснулся губами её уст. Легко, навязчиво… поглаживая пальцами румяную кожу, на лице.
— Тебе нравится? — Памир вынудил её смотреть прямо ему в глаза.
Теннея не ответила, судорожно вздохнув воздух. Она совсем растерялась.
Решив, что хватит смущать девушку, для неё вполне достаточно неизведанных ощущений, Памир отошёл от Теннеи и вновь обратил своё внимание на карту.
— Ринт, — позвал он.
— Мне уже можно открывать глаза? — ехидно поинтересовался юноша.
— Очень смешно. Сядь в кресло и пристегнись. Надеюсь, ты помнишь, что полёты на Сежелле вещь не из приятных.
— Мы пойдём на этой штуке?! — Теннея, только очухавшись после поцелуев Памира, поняла, что они задумали. — Не надо! Она так трясётся при движении! Мне станет нехорошо…
— Это самый быстрый способ добраться, — возразил Лог. — Я постараюсь вести его как можно аккуратнее.
— А мы не привлечём лишнего внимания? — обеспокоился Эниер.
— Не должны. Но я всё же остерегусь показываться вблизи военных лагерей. Теннея, садись сюда, — черноволосый эльс чуть ли не силой усадил девушку в кресло и пристегнул ремнями безопасности.
— Это не правильно, — совсем запаниковала она. — Лететь на железной птице без перьев! Я едва не умерла, когда меня засунули в неё прошлый раз! Я боюсь, что она меня проглотит!
— Дурочка, — Памир ласково улыбнулся и сжал её ладонь. — Я же тебе рассказывал о кораблях. Ты хотела подняться со мной в космос. Здесь всё то же самое. Расслабься и ничего не бойся.
— Не отходи от меня!
— Мне надо управлять им. Это не птица. Он называется крейсер. Он не живой, без указания пилота ничего не сделает, — Памир вернулся к пульту управления.
Уже изведав, что такое полёт на Сежелле, Энир не мог не отметить: на этот раз их трясёт заметно меньше. Памир держал штурвал, не отвлекаясь ни на секунду, полностью сосредоточиваясь на сопротивлении гравитации. И у Эниера родилось нехорошее подозрение, что бывший граф старается только из-за Теннеи. Будь они с Ринтом вдвоём, крейсер мотало бы из сторону в сторону гораздо сильнее.