Любовь или свобода 4: Начало долгого пути

       Памиру показалось, что едва он успел заснуть, его растормошил взволнованный Ринт.        — Вставай скорей, — Эниер бесцеремонно стащил с друга одеяло.        Ещё не успев открыть глаза и начать соображать, тренированное тело Лога автоматически выхватило и обнажило мечи, так, что Эниеру пришлось отскочить.        — Что случилось? — Памир энергично растёр лицо, чтобы прогнать последние остатки сна.        — Нет, оружия не нужно, — затараторил Эниер. — Твой отец. Он разговаривает, просил, чтобы ты спустился к нему.        Не тратя времени, Лог отшвырнул мечи, даже не посмотрев куда. А вот Ринт заметил и осуждающе покачал головой. Занавески на окнах ему больше нравились в целом виде.        — Сколько я проспал? — спросил Памир, натягивая брюки. Он очень не любил трансформирующуюся ткань и старался носить обычную одежду.        — Мало, семь часов.        — Ничего себе, мало, — бывший граф накинул рубашку. — Больше двухсуточной нормы.        — Ты живёшь в каком-то ненормальном ритме. Норма сна для эльса пять часов, да и то я почти не высыпаюсь.        — Я сам ненормальный, — Памир выскочил из комнаты, подпрыгивая на одной ноге, чтобы по пути обуться.        Он спустился на второй этаж и, аккуратно приоткрыв дверь, тихо зашёл в спальню отца. Дзилайя Лог бодрствовал. Его лицо посвежело, фиолетовые глаза смотрели ясно. Граф выглядел ещё вполне молодым. Кожу только едва тронули морщины. Выросшие до плеч угольно-чёрные волосы не поддались седине. Но Дзилайя был очень слаб. Он по-прежнему не покидал кровать, не имея сил даже сесть.        — Памир, — граф улыбнулся, увидев младшего сына.        — Что ты делаешь? — Памир улыбнулся в ответ, опускаясь на колено возле кровати. — Тебе нельзя говорить. Не трать силы.        — Не пытайся переупрямить меня. Ты знаешь, что я никого не слушаю, — Дзилайя обладал очень приятным, глубоким голосом, но он звучал тихо. Слова давались графу с трудом. — Памир, мальчик мой, выглядишь совсем мужчиной. Ты хотя бы иногда вспоминаешь, что ещё ребёнок?        — Не ребёнок, — юноша сжал ладонь отца, мягко усмехаясь. — Мне двадцать два.        — Совсем мальчишка, — старый граф продолжал улыбаться, радуясь, что наконец сможет пообщаться с сыном. — Ты никогда не умел наслаждаться детством, нет… тебе всегда хотелось большего…. Ответственных решений, взрослых забот…        — Такой уж я, — Памир сглотнул. В глазах предательски щипало. Осознание, что он ничего уже не сможет изменить, только смотреть на угасание отца, причиняло боль.        — Я так тобой горжусь, сынок, — Дзилайя тяжело поднял руку и коснулся щеки сына. — Джулиан вчера всё рассказал как есть. Мне жаль, тебе досталась тяжёлая ноша моих ошибок. Не каждый взрослый мужчина смог бы справиться с ней достойно.        — Нет, — Памир твёрдо покачал головой. — Твоей вины в этом нет.        — Северина…        — Нет! — громче повторил младший Лог — Я не хочу больше слышать её имя или говорить о ней.        — Мальчик мой, — граф продолжал улыбаться. — Ты же знаешь. Ты сам знаешь, что словами не изменить прошлого. Ты можешь не говорить о ней, можешь притвориться, что у тебя никогда не было сестры. Но от этого она никуда не исчезнет. Ты не сможешь забыть ни её, ни того, что она сделала.        — Я знаю, — по щеке Памира скатилась одинокая скупая слеза. — Но я никогда больше не произнесу её имя. Совет хочет скрыть её поступок. Официально считается, что тебя отравил Сийрей. Эти болваны из совета даже не хотят предполагать, что твои действия и распоряжения совершены не по твоей воле. Иначе им придётся признать, что сами проявили халатность в работе, не проведя должную проверку документов.        — Ты ведь не собираешься врываться к ним, доказывая обратное? — Дзилайя Лог словно прочёл мысли сына. — Ох, Памир, не делай того. Оставь всё как есть.        — Это не правильно! Знаю, что ты мне сейчас ответишь, но так не должно быть!        — Мальчишка, — Граф снисходительно смотрел на сына. — Вспыльчивый мальчишка. Успокойся, постарайся унять бурлящую из-за переходного возраста кровь. Это не просто, но рассуди здраво. Меня все считают властным, грозным графом, который никогда никого не жалел. Моя репутация станет отличной защитой для тебя. Как ты думаешь, что для меня дороже: защитить секрет сына или рассказать о себе правду, которой всё равно никто не поверит?        — Строгий граф отправил непутёвого сына в военную школу, — Памир кивнул. — После этого никто никогда не заподозрит во мне больше, чем я покажу.        — Я уверен, ты справишься, — в голосе Дзилайи звучала гордость. — У тебя хватит сил врать всем в глаза обо мне и навсегда запереть правду в твоём сердце. Потому что…        — …От слов правда не изменится, — Памир поцеловал руку отца.        — Даже в юном возрасте ты всё время восхищаешь меня, — продолжал граф. — Единственное, о чём я жалею, что не увижу тебя, когда ты станешь настоящим мужчиной.        — Увидишь, — уверенно прошептал юноша. — Не так, как увидел бы сейчас, но обязательно увидишь.        — А-а… — ещё шире улыбнулся Дзилайя. — Зорнины? Я жив, пока меня помнят. Ты всё ещё верен их философии?        — Да, — Памир ещё раз сглотнул. — Это единственное, что я могу для них сделать.        — Сынок, — граф покачал головой. — Каждое живое существо имеет право хотя бы на одну ошибку.        — Я — нет, — отрезал Памир. — Ошибаясь, я причиняю гораздо больше вреда.        — Нет, мой мальчик. Ошибки одних практически всегда оборачиваются болью для других. Именно поэтому ты не умеешь их прощать.        — Умею.        — Нет, Памир, не ври себе. Ты можешь простить попытку ошибки, но не её саму.        — Я не понимаю, о чём ты, — покачал головой юный Лог.        — Всё просто. Ты ведь не можешь простить Северине ошибку, потому что тебе больно.        — Она предала тебя. Это совершенно другое.        — Разве? Ищи ответ внутри себя, — Дзилайя дотронулся пальцем до его груди. — Скажи, если бы ты успел раньше, пока она только планировала отравить меня, если бы ты смог предотвратить беду, то дал бы ей второй шанс? Простил бы её?        — Я…        — Памир?        — Да, — юноша поджал губы. — Простил бы. Возможно, покричал бы, поугрожал, скорее всего высек… но только, чтобы предостеречь от второй попытки. Я не стал бы отнимать у неё жизнь, сдавая в совет. Я постарался бы помочь ей образумиться. Да, я дал бы ей ещё один шанс.        — Потому что не было бы боли, — согласился Дзилайя. — Видишь? Ты прощаешь только попытку, но не саму ошибку. Бывает, что кто-то действительно раскаивается и достоин прощения. Пока ты так строго судишь других, ты тем более не сможешь простить самого себя.        — Возможно когда-нибудь, я попрошу у кого-нибудь второго шанса, — Памир с тревогой отметил, что граф сильнее ослаб и вспотел. — Отец, давай сейчас окончим разговор. Ты от этого теряешь силы. Я принесу твоё лекарство.        — Нет. Не стоит, — Дзилайя остановил сына. — Я не хочу его принимать.        — Что?! — не поверил своим ушам юноша. — Ты понимаешь, что только оно продлевает тебе жизнь?        — Прекрасно понимаю. Но так же понимаю, что речь идёт о нескольких днях. Максимум дней десять.        — Целых десять дней. — настаивал юный эльс.        — Памир, послушай меня, — граф облизнул пересохшие губы. — Я не говорю, что пожил достаточно и готов к смерти. Мне всего сто пятьдесят шесть лет. Я вовсе не старик и многое ещё с удовольствием сделал бы, если мог. Но я не могу. У меня есть только выбор: умереть сейчас, в твёрдом сознании, рядом с тобой или дотянуть до последнего, пока вновь болезнь не превратит меня в бесполезный, ничего не осознающий овощ. Я чувствую, что с каждым вздохом мне становится хуже. Я сделал свой выбор. Ты, конечно, можешь лишить меня его и насильно вливать лекарства, а можешь уважить последнюю просьбу отца.        Юноша едва кивнул и вновь опустился перед кроватью.        — Не представляю, что будет, когда ты уйдёшь, — он прижал руку отца к своему сердцу, уже с трудом борясь с подступающими слезами. — Что я стану делать без твоих мудрых советов и поучений?        — Мой маленький мальчик, — тяжело рассмеялся Дзилайя. — Ты знаешь, что никогда без них не останешься. Мне не обязательно озвучивать совет, чтобы ты его услышал. Ты можешь сам ответить на свои вопросы: искренне, честно, не щадя себя и не жалея. Это и будет то, что сказал бы я.        — Мне никогда не стать таким, как ты, — улыбнулся Памир. — Я — эльс действий, а ты воюешь мудростью.        — Тебе и не надо становиться мной. Это твоя жизнь и ты должен оставаться самим собой, — уверил его граф. — С возрастом пройдёт и юношеский максимализм, который не даёт тебе сейчас покоя. Запомни себя в этом возрасте, Памир, и всегда относись к подросткам снисходительнее. Бунтарский дух нередко ведёт их к неприятностям, особенно когда они вступают во взрослую самостоятельную жизнь.        — Интересно, каким ты был в моём возрасте? — хмыкнул юный эльс, сдерживая горечь из последних сил.        — Не таким мужественным, как ты. Меня заставляли взрослеть насильно. Так странно… сейчас у меня перед глазами встаёт только одно воспоминание. Угадаешь, какое?        — Откуда же мне знать? — Памир закусил губу, не позволяя себе проявлять слабость перед отцом, чтобы не причинять ему страданий.        — День, когда тебя едва не задрал лев.        — Львица, отец, — поправил Памир. — Это была львица.        — Верно, львица. Ты не раз уже был и будешь на волосок от смерти — этот день не стал для тебя самым опасным. И он не приносил большого горя в твою жизнь. Но он всё равно является одним из важнейших в твоей судьбе. Знаешь, почему?        — Могу только догадываться, — Памир ещё сильнее прижал к себе руку отца.        — Потому что тогда ты впервые осознал важность даже незначительной и чужой тебе жизни. — Дзилайя почти не шевелил губами.        — Ты заставил меня понять, — сквозь кожу Памир чувствовал, как ослабевает пульс отца.        — Нет, сынок. Я только помог тебе признаться в этом, — граф не отрываясь смотрел в лицо Памира. — Мой мальчик, не замыкайся в себе. Тебе нужен верный, преданный друг, рядом с которым ты сможешь быть самим собой.        — Он у меня есть, — юный Лог нежно коснулся лба отца, заботливо проводя ладонью по волосам. — Я не останусь один.        — Я рад… это… слышать, — Дзилайе уже не хватало воздуха. — Памир, … не беспокойся… о… военной … школе…. Есть… выход… Ты… поймёшь…        Больше граф Дзилайя Лог не произнёс ни слова. Он ушёл так, как хотел: в сознании, вглядываясь в лицо самого любимого из всех своих детей — сына, которым он всегда гордился.        Памир лёгким движением закрыл графу глаза, вновь поцеловал руку и, больше не сдерживая эмоций, упал лицом на кровать. Юный эльс не желал бороться или сопротивляться с обрушившимся на него горем, просто плача. Сейчас он чувствовал себя не безжалостным Охотником, не ленивым, беззаботным Памиром, а только мальчишкой. Обычным мальчишкой, потерявшим отца.        Северина пережила пожилого графа на один день. Ей никто не сообщил о его кончине, так как братья не желали её знать, а, по мнению большинства эльсов, ни одна женщина не может назваться родственницей эльса. Казнь ей выбрали действительно жестокую и мучительную: палачи, захлестав Северину до полусмерти, опустили её тело в воду с Живого моря, добавив туда каплю кислоты. Женщина медленно, постепенно плавилась, а исполняющие приговор эльсы следили, чтобы она оставалась всё время в сознании. Мучения Северины длились несколько часов. После её смерти палачи шептались, что она умирала, гордо подняв голову, в осознании своего недолгого величия, и кичась известным её превосходством. Это стало последним упоминанием о Северине, больше о ней никто не заговаривал в течение многих лет.        Решение совета по поводу Сежелла пришло через шесть дней, после прощания с графом Дзилаей Логом. Получив рано утром новости от Джулиана, Памир радостно ворвался в спальню Ринта и, разбудив его, светясь улыбкой, сообщил: Совет решил вывести войска с Сежелла и закрыть её для изучения, признав планету опасной. Такое решение означало, что другие расы не рискнут посещать её, поскольку даже эльсы считают планету не спокойной. Сежеллины смогут продолжать нормально жить, не опасаясь новых незваных гостей, «пришедших из тьмы».        — Ну так что? — отплясав танец сошедших с ума от счастья дикарей, Эниер обрёл дар речи. — Нам надо поскорее вернуться обратно, а то, не найдя нас на Сежелле перед отбытием, признают мёртвыми или пропавшими без вести.        — Нет-нет, — Памир уже мечтал поскорее прижать к себе Теннею, — ты же помнишь о проблемах со связью? Туда доставят официальный приказ с курьером. Это произойдёт только завтра. Мы отправимся на Сежелл сегодня. Опасаться нам нечего. Представляешь, Джулиан оформил задним числом, что граф Дзилайя Лог в самом деле хотел передать новый отчёт. Так что мы с тобой, оказывается, не дезертиры, а солдаты, исполняющие волю совета.        — Уверен, что это хорошая идея? — засомневался Эниер. — Гиррон Блек нам головы снесёт, за то, что его в известность не поставили!        — Уверен, Джулианлорд выше то-капитана Блека. Он мог прислать за нами корабль, не уведомляя Элайджу. С этим заданием я, как бывший обитатель дома, мог справиться лучше всех.        — А что с домом, кстати? Кому это всё теперь принадлежит?        — Не знаю, — безразлично ответил Лог. — Завещание отца перепроверяется в связи с последними событиями. Его ещё не огласили.        — И сколько они могут тянуть?        — По закону двадцать пять дней. Меня это точно не касается, я недееспособен, ничего не могу иметь в собственности. За исключением пары вещичек. Собирайся, мы через два часа должны встретиться у здания совета с Джулианом, он передаст копию уведомления о приказе для капитана. Чтобы тот, как ты выразился, «не поотрывал нам головы». А потом сразу на корабль.        — Если бы я не знал, сколько радости тебе доставит встреча с Теннеей, то высказал бы всё, что думаю о возвращении на эту Стейеву планету.        — Ты и так это высказал, — рассмеялся Памир. — Жду тебя у крейсера. Давай пошевеливайся.        — Пошевеливайся, пошевеливайся, — проворчал Ринт, передразнивая убежавшего Лога. — Ненавижу Сежелл. Не хочу туда.        Но, несмотря на своё страшное нежелание снова оказаться на белоснежной планете, Энир через полчаса спокойно сидел в крейсере рядом с Памиром. После прибытия к зданию совета, Эниер, выходя из транспорта, даже повеселел. Его грела мысль, что почти сразу же их отправят на Эльсод с остальными солдатами. Вот забавно будет видеть разочарованную физиономию Фроуда. Тот мечтал начать на Сежелле блестящую карьеру, всех переплюнув.        — Гиррон, это же двое из нашего лагеря.        Внезапно услышав ненавистный голос, Эниер с Памиром обернулись. У Ринта похолодело внутри: к ним приближались Элайджа Блек, Фрод, Алекс и ещё несколько незнакомых эльсов.        — Смотрите-ка, живые! — Элайджа внимательно осмотрел неожиданно встреченных подчинённых. — А я уже посчитал вас мёртвыми. Как же вы выбрались?!        — Выбрались? — настороженно спросил Лог, внимательно разглядывая свежие рубцы от ожога на лице Блека.        — Хах, даже не помнишь, как спасся, от радости? — Элайя проследил за взглядом Памира. — Да, меня слегка задело, неважно. Главное, что в моём лагере все живы остались. Тем более, лаборатория совета такой прорыв совершила — всё мигом заживёт, никаких последствий от огонька не останется.        — Скажешь тоже, огонька! — поморщился Фроуд. Они явно сдружились с то-капитаном, поскольку сержант вёл себя слишком фамильярно. — Ноги с трудом унесли из этого пекла!        — Пекла? — эхом повторил Лог, нахмурившись. Выводы напрашивались сами собой, да только они оказались слишком жестокими, чтобы поверить в них.        — Нас не было на Сежелле уже несколько дней, — быстро встрял Эниер. — Нам поступило срочное распоряжение из совета… — он поспешил пересказать вкратце о приказе.        — И, разумеется, вы обрадованно помчались выполнять приказ высокопоставленного начальства, спеша убраться с опасной планеты и не потрудившись поставить в известность своего то-капитана! — опасно сверкнул глазами Элайджа.        — Связи не было, а возвращаться — потратили бы слишком много времени…        — Наказать бы вас хорошенько, ну да ладно… Ситуация и правда была трудная, между двух огней… Считайте прощены, в честь всеобщего выживания.        — Что там произошло? — хрипло прошептал Лог. Ему требовалось словестное подтверждение для осознания.        — Ты, кажется, у нас знаток Сежелла? Ну, так знал ты его не лучше, чем Иригай. Нам удалось поймать ещё одну жрицу. Другую, первая всё-таки скрылась. Несколько дней пыток и она, как шёлковая, указала нам путь к их «хранителю» — заслуга Фрода. Я обязательно порекомендую его на повышение! С тобой, сержант, не мне разбираться, — Блек кивнул Эниеру. — Особо ты не отличился, но ещё успеешь в другой раз. Продолжишь службу по назначению, куда определят. А вот на тебя, умник, пришёл запрос из военной школы: поступаешь обратно в распоряжение визонга. У вас там какой-то уговор был?        — Что с планетой?! — Памир упрямо желал это услышать, не в силах перестать надеяться на чудо. — Что вы натворили?!        — Смени тон, — спокойно посоветовал Блек. — Даже если я уже не твой командир, я остаюсь твоим Гирроном!        — Вспыхнула планета, — Фроуд вылез вперёд. — Мы послали отряд разрушить и выкопать скалу, которую они называли хранителем. Она, оказывается, находилась в подводной пещере. Интересно, как до неё местные добирались, глубоко всё же? Ждали мы возвращения отряда, их несколько дней не было, как вдруг, прямо с неба… словно огненным шаром швырнули. Все, кто находился в лагере, еле успели укрыться за защитным полем крейсеров. Действительно, чудом спаслись! Половина планеты буквально, запылала. У нас было немного времени, чтобы забрать тех, кому посчастливилось в это время оказаться на другой стороне Сежелла. Затем состыковались с кораблём и, благодаря его мощным двигателям, смогли покинуть планету.        Элайджа перевёл беспристрастный взгляд на Келлесс, на миг задумавшись.        — Наверное, сейчас уже на всём Сежелле не осталось ничего, кроме пепла. Жаль, там погибло много хороших солдат. Меня утешает надежда, что сующие всюду свой нос наёмники не смогли выбраться. Желательно, все…        — Как бы вам не пришлось разочароваться! — Эниер вскипел от слов Блека, но, к его счастью, эту фразу он сказал не во всеуслышание, а только тихо пробурчал себе под нос.        — Все сержанты и выше по должности должны предстать перед советом вместе со своими командирами, — Элайджа кивком головы показал Ринту присоединиться к сослуживцам. — Ты, несмотря на свои срочные поручения, сержант из моего лагеря. Следуй за нами…        — Нет, я… я… — Эниер растерялся. С одной стороны, он обязан подчиниться Блеку, с другой он не мог бросить друга после такого страшного известия.        — Дать мне инструкции. Твоя обязанность… — Раздался тихий быстрый шёпот над ухом у Эниера. Лог пришёл на помощь, пока юноше не прилетело наказание за неподчинение.        — То есть, как прикажете, Гиррон, — Ринт мигом воспользовался подсказкой. — Простите, я хотел сказать, что мне нужно несколько секунд для инструктирования солдата, чтобы он смог без меня окончить приказ совета.        Блек вперился в юношу внимательным взглядом, прищурено смотря ему прямо в лицо, словно хотел залезть в голову и узнать, что за инструкции собирается дать сержант. Увидев, как у того брови сдвинулись к переносице, Энир испугался, что их раскусили, но Элайджа только приказал:        — Побыстрее. Догонишь нас.        — Лог!.. — Эниер резко обернулся к другу, едва командир с солдатами отошли от них.        — Стоп! Замри со своим сочувствием, — опередил его Памир. — Просто слушай. Ты всё ещё подчинённый Элайджи Блека. Не вздумай с ним спорить, переживая за меня. Мне не поможешь и себе навредишь. Веди себя естественно и не забудь, когда освободишься, забрать документы у Джулиана. Они тебе понадобятся.        — А ты?        — Ты же слышал. Я возвращаюсь в военную школу злить визонга, так что просто продолжай жить дальше самостоятельно.        — Но… — Эниер попытался возразить, хотя понимал, что это глупо.        — Энир, — Лог не спрятал взгляд. — Сейчас я хочу только побыть в одиночестве. Может, ещё встретимся.        — Удачи тебе… — Ринт больше не придумал что сказать, только крепко обнял друга.        — Береги себя, Энир, — Лог хлопнул его по плечу, после чего развернулся и быстрым шагом пошёл прочь от юноши.        Ринт поспешил догнать то-капитана. Его мало волновал предстоящий отчёт перед советом. Все мысли Энира были о Памире. Как же несправедлива судьба! Лог больше всех заслуживает уважения и почёта, но добровольно от всего отказывается. Эниер стольким обязан этому эльсу, хотя бы посчитать, сколько раз Памир спасал его жизнь, но юноша ничего не смог сделать для Лога взамен. Памир на год младше его, но в тысячу раз мужественнее. Ринт не сомневался, если бы по нему самому так сильно ударила жизнь два раза подряд, он точно потерял бы рассудок и, наверняка бы, в отчаянии, вновь схватился за нож. Но ещё больше Энир был уверен, что Памир снова остановил бы его. Ощущая внутри пустоту и злость, парень дал себе слово, что наведается к другу в школу при первой же возможности.        Увлёкшись размышлениями, Эниер и не заметил, как прошла встреча с лордами совета. Из них говорил только Элайджа, сержанты и ро-короны присутствовали исключительно в роли молчаливых свидетелей. Ринт, помня, что ему велел Лог, забрал документы у Джулиана и сразу же передал их капитану. У Блека ещё не полностью прошла эйфория после счастливого спасения, и он принял короткий устный отсчёт Ринта, не задавая вопросов, спеша вылечить лицо и отметить возвращение.        Получив напоследок приказ отправляться на центральную военную базу для дальнейшего прохождения службы, Эниер покинул здание совета. На улице его ждал сюрприз. Минней Ринт, отец Эниера, явился, чтобы поздравить сына со званием сержанта и окончанием первой военной операции.        Выслушивая высокомерную, хвалебную речь Миннея, Энир набрался смелости и, резко выдохнув, сказал:        — Отец, я знаю, что ты рад моим успехам, но…        — Рад? — Минней довольно улыбнулся. — Я не просто рад. Я наконец-то начинаю тобой гордиться!        — …Но я хотел просить тебя отозвать решение о моей недееспособности.        — Чтобы не мешать тебе делать приличную военную карьеру?        — Нет, я не хочу быть солдатом.        Мужчина одарил юношу холодным пренебрежительным взглядом.        — Значит, ты решил, что я позволю своему сыну за мизерные успехи снова стать бездельником и кормить меня сказками про институт?! — Минней начал раздражаться.        — Нет, отец. — Энир стойко выдержал гневный взор старшего Ринта. — Я не поступлю в институт и не хочу быть солдатом. Ты правильно меня сослал в военную школу, и я благодарен тебе за этот урок. Только в армии я понял… я понял, как хочу прожить свою жизнь и чем заниматься. Возможно, ты никогда не будешь мною хвастаться, потому что выбранная мной профессия не такая престижная, но это не делает её менее важной.        — И что за профессия? — Минней не узнавал сына. Перед ним точно стоял уже не тот изнеженный мальчик.        — Инструктор в военной академии, я хочу учить других.        — Ты вырос, — вынужденно признал мужчина. — Армия сделала из тебя настоящего эльса. Посмотри на себя: стоишь ровно, не мямлишь! Раньше ты не рискнул бы обратиться ко мне с подобной просьбой.        — Не попробовав, не узнаешь, — Эниер решил, что эта фраза станет его девизом в новой жизни.        — Смелость надо поощрить, — Минней задумчиво поцокал языком. — Так и быть, я обдумаю твою просьбу, но ничего не обещаю.        Эниер удовлетворился и этим. Сейчас он одержал маленькую победу над самим собой. Может, случится, ему повезет, и отец изменит решение.        Ринту пришлось ждать долго. За время ожидания он уже умудрился получить травму на новом месте службы. Только спустя тридцать пять дней Минней решился дать Эниеру свободу. Впрочем, решение его отца объяснялось очень просто. Начали ползти слухи, что скоро инструктор военной академии станет престижной, популярной профессией.        Эниер, осознавая, что как только его примут на работу, отец не сможет больше пригрозить ему военной школой, не стал терять времени. На следующий день после получения свободы, он устроился инструктором, как и хотел. Ринта взяли легко, поскольку юный эльс уже имел звание сержанта. Только утвердив свою независимость от отца, он занялся личными делами, не забыв побывать в объятьях своей русоволосой богини. Прижав к груди стройное тело милой землянки, Ринту захотелось чего-нибудь новенького: девушку или женщину, к которой сможет не просто привязаться, а испытать чистую и свежую влюблённость.        Юноша взял на вооружение новое желание. Главное, держать себя в руках и вновь не отдаться целиком наслаждению: теперь он сам в ответе за себя. Некому вовремя ухватить за руку или отвесить подзатыльник, уберегая от ошибки…        Ринт не забыл о том, что хотел встретится с Памиром, но в его груди зародились жгучие сомнения: захочет ли Памир встречаться с ним. Может, появление друга оживит тяжёлые воспоминания? Поколебавшись несколько дней, Эниер наконец решился и отправил запрос о встрече визонгу военной школе, где должен находиться Лог. Пришедший ответ его изумил. Оказывается, юный граф уже много дней не принадлежит школе и является полноправным эльсом.        Юноша несказанно обрадовался новости. Он не мог понять, как Памир вернул себе свободу, но твёрдо решил, что должен его поздравить.        К большому сожалению Эниера, связаться по часам с Логом не удалось. Это было странно. В военной школе часы кессенгов блокировались, но покидая её, связь всегда восстанавливалась. Происходящая ситуация зародила в душе Энира ещё больше сомнений. Лог просто отключил часы? Или заблокировал именно Ринта? И почему сам не связался с ним, чтобы сообщить хорошую новость о своей свободе?        «Не попробую его найти, не узнаю правды, — Энир вновь мысленно повторил излюбленную фразу Памира — Но где его искать? Возможно, в доме отца. А если его и там не окажется, то наверняка мне сможет помочь Джулиан. Значит, сейчас прогуляюсь к бывшему дому графа… а потом видно будет».        Доехав до места, Эниер встретил у ворот совершенно незнакомую охрану. Раньше там ошивались эльсы, теперь их сменили варганы: не самые симпатичные существа во вселенной, но зато отличные верные наёмники.        Ощущая себя полным идиотом, Эниер осведомился у них, не дома ли Памир Лог.        — Граф вас ждёт? — подозрительно покосился охранник.        — Нет, — Ринт почувствовал себя ещё глупее, но теперь он по крайней мере знал, где искать Лога. — Мы не договаривались о встрече.        — Как вас представить? — варган не сводил глаз с Энира.        — Эниер Ринт, — ощущая себя крайне неловко, Энир начинал злиться: зачем он вообще сюда пришёл?!        — Подождите, — охранник что-то прошептал по коммуникатору. — О вас сообщат.        — Что за Стей? — пробормотал Эниер, начиная перебирать в уме весь свой словарный запас ругательств.        Примерно через минуту ворота открылись, и из них вышел дикий скиталец.        — Граф Лог ожидает. Я провожу вас.        С каждым шагом Ринту становилось всё больше не по себе.        «Ну и чего я припёрся? — юноша оглядывался по сторонам: в доме мало что изменилось. — Он сейчас настоящий граф, у нас вообще диалог получится? Или мне наорать на него, что так с друзьями не поступают и гордо убежать?»        — Вам туда, — провожатый Ринта остановился, указывая на люк, ведущий на крышу.        — Это что, шутка? — парень взобрался по верёвочной лестнице наверх.        На крыше уютно расположились небольшой столик и несколько мягких кресел, в одном из которых лениво устроился Памир, держа в руке полупустой стакан и подставляя обнажённый торс свету Келлесса.        — Привет, — произнёс он, нехотя открывая глаза. — Выпьешь со мной? — Памир налил вина в фужер и протянул его Эниеру.        — Ты же не пьёшь?! — Ринт потерял челюсть.        — Оказывается, пью, — Лог пожал плечами. — Чего стоишь, садись. Чувствуй себя как дома.        Эниер опустился в соседнее кресло, но не почувствовал себя комфортнее. Он остался сидеть на краешке, не облокачиваясь на мягкую спинку.        — Отметим наше освобождение? — Памир отсалютовал ему стаканом.        — Ты знаешь, что я получил свободу? — Эниер не мог понять, как реагировать на нового Лога.        — Не меняешься, — Памир криво усмехнулся. — Опять вопросы.        — Что с тобой, Лог? — Ринт вытаращил глаза. — Ты пьян?!        — Конечно, нет, — взгляд Памира посерьёзнел. Его голос в самом деле прозвучал трезво. — Ты был прав насчёт вина. Оно помогает расслабиться. Тем более, идеально дополнит новый образ ленивого неуклюжего графа. Да, я, как ты мог заметить, снова граф.        — Значит, ты знал, что я получил свободу? — упрямо повторил Ринт, не притронувшись к выпивке.        — Разумеется, знал. Более того, я ей поспособствовал, — Памира забавляла удивлённая физиономия Эниера.        — О чём ты?! — У Ринта появилось огромное желание встряхнуть друга, чтобы он убрал с лица такое самодовольное выражение.        — Я освободился раньше тебя. Случайно наткнулся в ресторане на Миннея Ринта, выпивавшего с друзьями и делившегося с ними печалью, о том, что не знает, как поступить. Его единственный сын, который просто создан для хорошей военной карьеры, отказывается от неё, желая получить работу… цитирую: «сопливой няньки». Но он хочет как-то поощрить повзрослевшего мальчика и уже всю голову сломал, раздумывая над вопросом одобрить просьбу или оставить всё, как есть. Он так активно жаловался, что не обратил внимание на незнакомого эльса, ввязавшегося с ним в спор. И этот эльс случайно разболтал ему секретную информацию, которой он владел, благодаря знатному происхождению… — Памир по глазам Эниера понял, что тот не врубается. — Короче, я подсел к твоему отцу, развёл его на откровенный разговор, помог понять, что от сына, пусть и успешного солдата, который ненавидит отца, проку мало, заодно наврал, что сейчас в институтах наплыв народу, который хочет пойти именно в инструкторы, поскольку профессия становится модной. Видимо, я умею убеждать, раз Минней повёлся.        — Но… но… — от удивления Ринт снова начал заикаться.        — Всегда пожалуйста, — безразлично пожал плечами Лог, избавив Эниера от необходимости что-то говорить.        — Почему ты со мной не связался? — Эниер печально поставил фужер на стол. — Почему не ответил на вызов по часам?        — Проверял, — Памир бросил на Ринта испытывающий взгляд. Ему казалось, что что-то в Эниере не так, но не мог понять что. — Спасибо за напоминание. Надо включить часы.        — Проверял что?! — взорвался Эниер, ему стало очень обидно за себя. — Я обыскался тебя! Думал, ты не хочешь меня видеть и поэтому не отвечаешь!..        — Вот это я и проверял, — невозмутимо ответил Лог, всё ещё пристально разглядывая Эниера. — Придёшь ли ты сюда или выдумаешь несуществующие причины за меня.        — Для чего?! — потребовал объяснений Энир.        — Хотел узнать, действительно ли ты изменился, пока таскался со мной по Сежеллу.        — Памир, мне так жаль Сежелл и… Теннею.        — Мне тоже, — Лог долил себе вина. — Я злился, переживал, винил во всём себя… но это не вернёт время назад. Ничего уже не исправить.        — Я до сих пор не могу поверить в произошедшее, — Эниер с облегчением отметил, что Памир говорит о погибшей планете почти спокойно.        — А я до сих пор хочу прирезать Фроуда, — признался Лог. — Если бы он не был специалистом по отлову жриц…        — Прирежешь?        — За что? За то, что он эльс?! — Памир прищурившись перевёл взор на небо. — Нет… очень хочу, но… Я не имею право убивать, только за то, что он, выполняя свои обязанности, сделал мне больно. Если бы отец узнал, что я о таком думал… Прямо слышу его голос, предлагающий мне вырезать вместе с Фроудом половину планеты за любую обиду.        — Эти обиды немного отличаются. Что же, ты теперь не имеешь право отомстить?!        — Нет, не имею, если не хочу превратиться в чудовище, которому всё дозволено, только потому, что он сильнее, — Лог немного помолчал. — Надеюсь, что Фрод ещё своё получит… Пусть только перейдёт когда-нибудь дорогу Пуме…        — Я тебе ещё не надоел? — на всякий случай уточнил Эниер.        — Нет, Ринт, — Памир запустил руки в волосы, небрежно растрёпывая их, как будто пытаясь вместе с ними встряхнуть и мысли. — Мне даже не хватало твоих вопросов. В школе без них как-то … непривычно.        — Расскажи, как там в школе? — Энир мечтательно откинулся назад, вспоминая прошлое. — Вот бы увидеть физиономию визонга, когда ты там появился!        — Лучше когда я снова ушёл. Она выглядела зрелищней, — рассмеялся Лог. — Рассказывать особо нечего. Я там всего четыре дня пробыл.        — Но как?! — восхищённо воскликнул Ринт. — Как тебе удалось получить свободу?!        — Это не я. Это мой отец. — Памир вновь взглянул на Ринта: «Ну что не так с его телом? Какая-то мелочь… не могу разобрать».        — Друг, не тяни, рассказывай! — Эниер подался вперёд в предвкушении.        — Его завещание, — Памир горько усмехнулся. — Он всё оставил мне.        — Абсолютно всё? — Эниер аж присвистнул. — А Джулиан?        — Джулиан помешан на работе. Больше его ничего не интересует. Тем более, мы с ним никогда не собственничали: он знает, что может брать всё, что ему нужно.        — Но состояние не делает тебя свободным! Ты как-то откупился?        — Почти. Меня освободил мой дядя. Тоже член совета. Весьма целеустремлённый: у него есть все шансы стать старейшиной в будущем. Ты же помнишь: у недееспособного эльса не может быть собственности. Всё моё наследство должно было перейти военной школе, к которой я принадлежал. А в него входят не только деньги, недвижимость, вещички… но и бизнес. Сеть самых престижных университетов. Мой дядя имел приличный доход от них. Незаконный, правда…. Он через свои связи помогал поступить в институт, за деньги, конечно. Один, два эльса на институт в год… не заметно, но прибыльно. Я сыграл на его нежелании терять такой удобный заработок. Предложил ему в собственность дом в хорошем, уединённом месте и пообещал, как и мой отец, продолжать закрывать глаза на его подпольный доход за свободу. Гирнолу это предложение понравилось. Он быстренько оформил опеку на непутёвого племянника и освободил меня.        — Он что, дурак?! — фыркнул Энир. — Он мог потребовать больше!        — Он пытался, но я чётко поставил свои условия.        — Но это похоже на игру: кто первый сдастся! — упёрся Ринт. — Твой дядя должен был понимать, ты потеряешь всё, если не примешь его условия!        — Чего не имел, того не теряешь, — Лог, улыбаясь, покачал головой. — Я не имел ничего, Эниер. Вот он мог потерять очень крупный доход, а так дядя приобрёл ещё и шикарный дом. Выгодно для обоих.        — Тогда для чего ты отдал ему дом, если утверждаешь, что он дорожил доходом?        — Чтобы прикормить рыбку, а не полагаться на голый крючок. Для богатого графа какой-то дом — пылинка. Тем более, он мне никогда не нравился.        — Ну да, у тебя есть этот, — Эниер полностью расслабился и наконец-то отпил вина.        — Нет, я не стану здесь жить. Просто не могу. Продавать жалко — место, где я вырос, но после последних событий… я остановился тут временно, пока строится новый дом, мой личный. Всё, что я заберу отсюда, это старую верную мне прислугу и воспоминания. Не представляешь, я уже получил столько предложений об оформлении от дизайнеров… Как бы не пришлось отбиваться от них палкой, настойчивые ребята.        — Здесь очень жарко… — Ринт оценил прелесть холодного вина, спёкшись на Келлессе.        — Ты же в свитере, — хохотнул Лог. — Сними его, позагорай.        Эниеру пришёлся этот совет по вкусу. Он аккуратно, потихоньку стянул с себя свитер правой рукой. Краем глаза Памир отметил эту странность, но, едва взглянув на нагой торс Эниера, понял, почему тот осторожничает.        — А я-то всё понять не мог, что в тебе не так, — Лог указал на левое плечо. — Что случилось?        — Случилась Юрхайева хрень! — поморщился Ринт. — На военной базе в тысячу раз сложнее, чем в школе! Там такие тренировки… Ты знаешь, я не слабый, но всё равно получил травму: сорвался с крыши и выбил плечо. Было больно до жути, но хотя бы оно само на место встало. Правда, теперь рука плохо слушается. А высоко поднять её вообще не возможно… Друзья на базе заверили меня, что скоро пройдёт. Хорошо, а то так не хотелось идти к анатому.        — Не тех друзей слушаешь, — на протяжении всей истории Памир снисходительно качал головой.        — То есть?        — Ну, хотя бы ты пришёл к недоанатому, — Лог поднялся и обошёл Ринта сзади.        — Э-э, ты куда?        — Энир, ты ходячая… — Памир с силой надавил ему на позвоночник, заставляя наклониться, чтобы получить полный доступ к спине, — … катастрофа… — он рывком поднял левую руку юноши, — … с вопросами! — граф резко дёрнул её, правильно вправляя плечо.        Последние слова Памира потонули в вопле Ринта.        — Вот теперь оно на месте! — Лог не отпускал скулящего Эниера, аккуратно ощупывая сустав и массируя больные мышцы. — Руку поднять он не может… А головой подумать, что это не нормально, не дано было?! Ты же должен знать хотя бы элементарные основы строения своего тела?! Не дёргайся! — Памир жёстко подавил попытки Ринта вырваться. — Само встало… Тебе все мышцы защемило, вот рука почти и не двигалась! Прекрати вырываться, дай нормально размассирую!        — Но мне больно! — пожаловался Энир. — И ты, вдобавок, ругаешься на меня!        — Потерпишь, не маленький. Так, давай теперь попробуй повращать плечом!        Не осмелившись спорить, Эниер послушался.        — И я не катастрофа.        — Именно, что катастрофа. Подними руку. Нет, полностью. Вот так, теперь подвигай ей под моим присмотром, — продолжал командовать Памир. — Ладно, сойдёт. Не больно?        — Уже нет, — надулся Эниер.        — Надо наложить повязку на первое время… — черноволосый эльс сунул голову в люк, подзывая дикого скитальца, который привёл Эниера, и приказывая ему принести бинты.        — За помощь спасибо, — хмуро поблагодарил Ринт, когда Лог закончил перевязку и прочитал другу инструкцию, что делать, чтобы травма побыстрее зажила полностью. — Но может не обязательно было меня отчитывать?!        — А как же без этого? — шутя, нахмурился Лог, плюхаясь обратно в кресло. — Сам посмотри, ты постоянно получаешь какие-то травмы. И как только умудряешься?        — Не знаю, — Эниер выбирал, что ему сделать: сердечно поблагодарить, рассказав, как сильно ему полегчало, или обидеться за то, что Памир обошёлся с ним, как с ребёнком. В итоге, не желая ещё больше раздувать самомнение Лога, выбрал второе. — Ты мог бы это сделать не так грубо.        — Н-да? А разве ты бы дался по-хорошему? В этот раз я решил не тратить время на уговоры, надоело. В самом деле, тебе не пять лет.        Не найдя, что ответить, Эниер потупился.        — И потом, я с военной школы занимаюсь твоим воспитанием, нечего сейчас начинать жаловаться! — продолжал притворно возмущаться Лог.        — Я не жалуюсь, — Ринт не замечал, что Памир весело ухмыляется. — Я действительно благодарен тебе за то, что так со мной возился. Ты мне дорог, как брат.        — Всегда мечтал понянчиться с младшим братиком, — довольно рассмеялся Лог.        — Я старше! На целый год!        — Мне всё равно, будешь младшим. Старших не воспитывают. Они для этого слишком упрямы.        — Хорошо, согласен на младшего, — Ринту ничего не оставалось, кроме как смириться. — В самом деле я от тебя многому научился.        — Это чему же? — поднял брови Лог.        — Пума вдолбил в мою голову, что нельзя бездумно махать мечом направо и налево. А от Памира перенял его фразу, которой теперь стараюсь руководствоваться: «Не попробовав, не узнаешь».        Явно польщённый Лог усмехнулся.        — Это не моя фраза. Я сам выучил её от Алекса Лони ещё в военной школе. Вот кто действительно хочет перепробовать всё на свете, даже не совсем в разумных пределах.        — Слушай, Памир, тебя мучают сомнения?        — На тему?        — В общем. Ты часто сомневаешься?        — Нет, стараюсь не допускать их в голову. Сомнения — опасная штука. Из-за них можно потерять всё, даже не попробовав это получить.        — Точно, — вздохнул Эниер. — Я ведь сомневался: захочешь ты меня видеть или нет.        — Знаю, — Памир мягко улыбнулся. — Потому выключил часы. Хотел, чтобы ты пересилил себя.        — Откуда ты мог это знать?        — Тебя видно насквозь. Ты очень предсказуем. А на счёт сомнений…. Постарайся просто не обращать на них внимания, отпихивая в сторону. Тогда они обидятся и перестанут приходить.        — Какие у тебя планы на жизнь? Закончишь институт?        — Не знаю, — пожал плечами Памир. — Восстановиться не получится, я уже узнавал. Только начинать заново, а в нём есть обязаловка — пять лет. Только потом можно пытаться подтвердить знания. Обидно, знаешь ли. Я уже четыре года там проторчал, лет на десять опередил своих одногруппников… и должен начинать всё заново? Ради чего? Знания у меня и так есть.        — Можешь получить учёную степень и официально изобретать новые лекарства…        — И ради этого в анатомическом терять пять лет? — поморщился Лог. — Нет, наверное, я сначала отдохну и погуляю, как все от меня и ожидают. А потом уже вернусь в институт. Хотя… я притворяюсь гулящим балбесом, мне нельзя становится гениальным генетиком или анатомом. Кстати, татуировку я всё же сделал.        — И где она? — Ринт с сомнением посмотрел Памира. Он думал, что Лог шутил про татуировку. Ни одному эльсу в здравом уме не придёт себя разрисовывать.        — Вот, — Лог продемонстрировал спину: над лопаткой красовались три длинных чёрных шрама, словно какой-то хищник полоснул лапой.        — Странно как-то…        — Она мне идеально подходит. Своего рода привет из прошлого.        — Ну не знаю… — протянул Эниер. — Ты же сам хищник.        — Охотник всегда может превратиться в жертву. Мне ведь не надо тебе это заново демонстрировать?        — Спасибо, хватило одного раза, — Энир вновь невольно прикоснулся к горлу.        — Чем я точно займусь, так это раскруткой Пумы. Может если повезет, подвернётся контракт на Фроуда…        Ринт, хихикая, с удовольствием отпил ещё вина. Близился вечер и Келлесс уже не так согревал. Памир не отрываясь смотрел на небо. По грустному взгляду, Ринт понял, что он сейчас думает о Теннее. Сежеллинка, вероятно, оставит на его личности сильный отпечаток. Кто знает, рискнёт ли он так же сильно влюбиться снова.        — Мне не хватает ночного костра, — неожиданно признался Памир. — Когда чувствую запах дыма, постоянно в ушах звенит твоя перепалка с Теннеей. Тяжёлые воспоминания следует заглушить новыми, иначе я не смогу спокойно ночевать у огня или просто выезжать на природу.        — И что ты предлагаешь?        — Не хочешь в выходные со мной куда-нибудь слетать? Например, на Гидрахику? Тамошние обитательницы весьма… ммм… привлекательны. О демонических гидрах слышал?        — Слышал, — У Ринта загорелись глаза. — Но не пробовал. Говорят, они больно кусаются.        — Я считаю это нужно проверить на собственном опыте, а ты?        — Полностью поддерживаю! — Ринт даже облизнулся.        — На улице прохладно, давай перебираться в дом, — Памир лениво потянулся. — Вот, Стей, я ещё не давал распоряжение об ужине. Энир, ты просто обязан остаться! У меня лучший на Эльсоде повар, твоя стряпня с его не сравнится!        — Спорим, рыбу я всё равно жарю лучше?! — Ринт энергично спрыгнул в люк за Логом. Он был рад, что решился сюда приехать. Памир действительно стал его лучшим другом, и Эниер, со свойственным ему любопытством, пытался угадать, встретит ли снова Лог девушку, которую полюбит всем сердцем.