***
Студсовет как нельзя вовремя постановил о новом мероприятии, обсуждение которого проходило в оживленном темпе. Как известно, слишком много праздников не бывает. Проблему составляло лишь то, что каждый из богов воспринимал мероприятия по-своему. Что очень удивило и Кусанаги, и остальных, у нее словно в крови пробудилась способность видеть зарождение конфликта и устранять его на корню. - То есть весной люди часто ходят на пикники любоваться цветением сакуры? - заинтересованно расспрашивал человека Аполлон. - Да, любование природой - важная часть японской культуры, существующая с давних времен. А еще это один из поводов просто собираться и проводить время вместе, - Такеру и Цукито согласно кивнули, подтверждая сказанное. - Давайте распределим обязанности. Кто и что сможет принести? Сразу говорю, Локи, взрывающиеся конфеты угощением не считаются! Хоть один день постарайся без подлянок, - в ответ бог сложил руки на груди с притворным вздохом. - Котеночек, ну почему ты так строга со мной? Вот не выдержу, наемся этих самых конфет, и что ты будешь делать? - Юи закатила глаза: какими же раздражающими бывают эти боги. - Лечить тебя, разумеется. А выдержишь ты лечение или нет - уже совсем другой вопрос. Ладно, отвечаешь за мясо и барбекю вместе с Тором, - громовержец красноречиво кивнул. Своею молчаливостью и спокойствием он нравился ей все больше. - Почему не я отвечаю за мясо? Ты мне не доверяешь? - Юи с трудом сохранила серьезный образ мыслей: Бальдер до жути мило выглядел с таким озадаченнообиженным выражением лица. Вековые существа, казалось бы, а ведут себя не лучше ее одноклассников. - Я доверяю тебе во всем, кроме мяса и хрупких вещей. Как насчет пледа? - размашистым почерком в блокноте появлялись новые записи. - Принесу самый лучший, асгардский. Можешь на меня положиться, - Кусанаги тихо посмеялась, наблюдая за тем, как бог света "просветлел" - Такеру, Цукито, вы сможете найти хорошее место для пикника? - прозвучал один из самых важных вопросов. - Ты вообще уверена, что здесь есть сакура? - Сусаноо недоверчиво посмотрел на активистку, пряча руки в карманы. - Здесь есть все растения, о которых когда-либо слышал Зевс. Я насчитал около трехсот пятидесяти шести ядовитых. Безопасность в этой школе находится не на самом престижном уровне, - Цукиеми закрыл глаза, подбирая слова. - Самая крупная сакура расположена на северо-востоке от академии. - Вот и замечательно! Тогда греческие боги принесут посуду. Дионис, никакой выпивки не проносить. Мне достаются легкие закуски. Готово! - девушка удовлетворенно захлопнула блокнот. Как это замечательно, когда все идет по плану. - Фея, я боюсь, дядя откажется идти с нами, - грустно пробубнил Аполлон указывая на сидящего в самом конце класса Аида, которого почти никогда не удавалось убедить участвовать в общественной деятельности добровольно. Юи мысленно взмолилась: "Да что мне с этим делать?! Хоть в смирительную рубашку и кандалы заковывай да за собой волочи..." Собрав всю решимость в кулак, она подошла к парте владыки подземного мира (Автор: ага, метро). - Аид, вы нас слушаете? - с каждым шагом парта будто отодвигалась назад, пока ее владелец не уперся в стену. - Вы не сможете убежать от внеклассной деятельности, Аид. - Я принесу вам много неприятностей...- все в классе обреченно вздохнули - опять та же шарманка. - Дядя, это внешкольная деятельность, организованная студсоветом. У тебя нет выбора, ты будешь наслаждаться цветением сакуры вместе с нами... - Кусанаги слегка поежилась от маньячного тона одноклассника, который, очевидно, собирался воплотить в жизнь её задумку о кандалах. - В таком случае будете отвечать за салфетки. Я все прекрасно понимаю, но таковы правила и мы должны им подчиняться, - она невесомо похлопала его по плечу с мягким взглядом из-под ресниц. Мужчина немного растерялся, но кивнул в ответ. - Все знают свои обязанности? - парни синхронно кивнули. - Тогда за дело! Встретимся у входа в академию в пять. Готовка онигири не занимает много времени... обычно. Но в этот раз готовить нужно не только на себя. По крайней мере египетские боги решили обойти любование стороной, о чем Тот сообщил ученице как всегда, прижав к стенке. Возможно, это нехорошо, но уменьшить обилие своих обязанностей Юи оказалась весьма не против. И вот, спустя пару часов, все закуски были готовы. До чего же на душе хорошо от предвкушения. После некоторого времени блужданий по лесу (кто же знал, что Цукито решит повторить весь маршрут своей прогулки, чтобы точно вывести друзей к тому самому дереву), одноклассники наконец вышли на поляну. Сакура оказалась невероятных размеров, с сильным стволом, крепкими ветвями. Она напоминала... - Иггдрасиль... - шепот Юи привлек скандинавов. - Что? Ты что-то сказала, котеночек? - Локи выглядел почти обеспокоенно, в последнее время подруга была сама не своя, выпадала из реальности, не откликалась на собственное имя. Их милая смертная стала сама на себя не похожа. - Нет, абсолютно ничего, - Лаватейн недовольно смерил ее взглядом, но промолчал, а представительница людей отметила, что лгать богу лжи - не самое разумное решение, особенно, когда меж вами нормализовались доверительные отношения. Плед Бальдера действительно оказался очень мягким. "Будто соткан из облаков, - девушка вдумалась. - Постойте, он ведь действительно из облаков..."Нежность облаков, Доброта души, Да найдешь всё то, Что потеряла ты.
Это напоминало ее сны наяву. Образ статной женщины, сидящей у странного вида аппарата, половина деталей которого просто парила в воздухе при помощи... магии, быть может? Она одним видом своим излучала тепло, схожее с солнцем последнего месяца весны. Юи прекрасно знала, что сейчас богиня счастлива, напевая песенку, слова к которой придумывала на ходу. Нити плелись из шерсти божественных овец, а потом сразу же находили свое место в мягком полотне. Куснаги посмотрела вниз, увидев в своих руках, погрязших в широких длинных рукавах, корзинку с мотками пряжи и шерстью. Богиня с теплыми руками, гладившая ее по голове, словно младшую сестру, время от времени брала у нее то нити, то шерсть, то просто улыбалась.Я тебя в белое Платье наряжу, Историю с омелою, Подруга, расскажу
Она ведь уже сидела вот так с друзьями, но позади был такой родной японский храм, а вокруг веселились маленькие боги.И тогда мы пойдем цветение смотреть, Будешь ты, милая, детям сладко петь.
Готово, держи плед, дорогая. Я постаралась, мы все на нем поместимся... И Он, - она нежно погладила ее живот, - тоже. Вдруг местность вокруг нее изменилась: тот храм действительно сзади, а сакуры вокруг были в самом расцвете. Рядом в кимоно сидел тот самый мужчина, чей образ расплывался. Чёрные волосы, грустные глаза, точеное лицо с острыми чертами, но нежной улыбкой. Их связывали кольца. Он спорил с красноволосым воином в греческих доспехах, а затем они добродушно рассмеялись, крепко стукнув друг друга в грудь. Чуть отдаленнее сидела другая супружеская пара, тихо наслаждаясь праздным весельем. Несколько валькирий без снаряжения танцевали и пели гимны, которым с наслаждением внимала черная кошка, растянувшаяся на дереве. Юи в традиционной одежде из шелковой ткани оглядывалась по сторонам, а затем дотронулась до округлившегося живота, чувствуя биение божественной энергии. Она ждала ребенка. Ей на мгновение вновь удалось услышать обрывок мысли: "Хати, подумай только, следующего такого счастья может и не быть." Мужчина повернулся к ней чуть возмущенный и раздосадованный. Он прислонился своим лбом к ее виску, касаясь холодным носом щеки. "Разумеется, дальше будет только лучше", - и прохладные губы по-семейному отпечатались а ее скуле. - Сорняк, ты в порядке? - видение пропало, растворившись в воздухе. - Ладно брат, но я думаю, что люди не должны просто сидеть и смотреть в одну точку более пятнадцати минут, - Такеру с непривычным для самого себя волнением и бережностью дотронулся до плеча человека. - Все хорошо, - она сама понимает то, насколько фальшивой вышла ее улыбка. Эта неискренность наверняка обидела бога, но что еще Юи могла ответить? Боги ощущали всем своим естеством: что-то не так, что-то сейчас случится, грядет буря. Бальдер поднялся со своего места и подошел к находящейся в оцепенении девушке, словно уверенный, что кто-то из них всех должен был это сделать, и лучше он, а не кто-то другой. - Дорогая Юи, - Бальдер уже на полуслове смутился своего чрезмерно официального тона, - если тебя что-то гложет, то расскажи нам. Что с тобой происходит? - Юи перестала дышать. Его голос слишком сильно напоминал ей голос той богини из ее видения. Такой же теплый и мягкий. Они же с ней так давно не видели сь, - Почему ты плачешь?! Мы все волнуемся за тебя, - он аккуратно обнял ее, боясь одним неверным движением сделать хуже, а она думала, что всё столь знакомо. - Тише, мы здесь, всё хорошо, утри слезы, - остальные боги молча наблюдали за сценой, пока забытые воспоминания накатывали на нее с новой силой. Утирая влагу с лица, ученица подала голос. - Фригг? Это ты? Я ничего не понимаю. Мы же должны были смотреть на сакуру вместе. Почему никого нет? - отрывисто шептала богиня. - Где мой муж? А затем Кусанаги провалилась в темноту, не заметив, как сломались ее оковы - меч-кулон распался на множество мелких частей.***
Полночь. В лазарете едва слышны боязливые шаги. Темный силуэт почти плыл в пространстве с присущей высшим существам грациозностью, ступая босыми ногами по деревянному полу. Девушка не могла понять, где она, как сюда попала. Все эти вопросы заставляли пар выходить из ушей. Ведь совсем недавно они с мужем и остальной семьей богов мирно отмечали приход весны в их храме. Что могло произойти? Никто бы не решился напасть на нее, особенно, когда рядом дорогой Хатиман*. Милый и верный муж, бог войны, лука и стрел, он наверняка уже ищет ее. От осознания этого на душе потеплело. Но, если она здесь, то что произошло с остальными? Сердце богини билось в неровном темпе, то замедляясь, то ускоряясь под влиянием страха. Что случилось с детьми? Они еще слишком малы, чтобы противостоять демонам. Вспомнив горькие слезы подруги-матери, Фригг*, которые та лила по потерявшемуся сыну, богиня зажала рот рукой, ощущая то, как накатывают на нее вина и боязнь. Бальдер еще очень юн и наивен даже для человека, не то что для бога. Его нельзя оставлять без присмотра. Ребенок великанов пока не обладает подобной мощью, чтобы его проделки могли довести до такого, да и это не похоже на одну из проделок Локи: мальчик никогда бы не зашел так далеко, чтобы напугать ее, тем более, когда она ждет рождения нового бога... Только сейчас момент молодая женщина заметила отсутствие привычной тяжести внутри себя. Дрожащая рука медленно, словно не веря в происходящее, потянулась к абсолютно плоскому животу. Его нет... В этот миг рассудок оказался близок к тому, чтобы покинуть ее, оставив одной в беспросветной истерике посреди темного, полуночного и совсем недружелюбного мира. Хотелось кричать, плакать, забиться в угол и раскачиваться из стороны в сторону, но, вместо этого, девушка продолжила идти, оперевшись о стену, даже не стирая слез с лица. Она шла, надеясь, что найдет своих друзей, помощь, или, что весь этот чертов кошмар закончится. Пусть это будет просто сон. Глупый и бессмысленный, совершенно бессвязный. Через несколько часов блужданий ей удалось найти выход из помещения. Недоверчиво потянув за ручку, богиня открыла дверь, шепча древние молитвы, которые давно были забыты что богами, что смертными. "Старший из трех... Владыка подземного мира..." Ее голос лился греческим медом, отражаясь от стен причудливым эхом от дальних стен, пока дверь за ней не закрылась. Старые привычки не исчезли в ней ни после коронации Авалона, ни после признания божеством. И пусть богиней она стала всего пару столетий назад, ведь до этого женщина прожила около тысячи лет. Особая интуиция шептала ей на ухо, что здесь нет ничего угрожающего для неё, но жизненный опыт человека, участвовавшего в войне богов, заставлял оставаться настороже. Друзья мои, прошу вас, будьте здесь... Хоть кто-нибудь, хоть один, хоть... Снаружи оказался дивного вида сад, пестрящий разнообразием, и несколько зданий вблизи. Коснувшись холодными ладонями горячего от слез, опухшего лица, девушка погрузилась в свои мысли о жизни, вернее, о жизнях. На недавние события в роде купания с Бастет в Ниле или игр с детьми в лесах Асгарда накладывались воспоминания о школе, зачарованном мече, но далее все в тумане. Ощущение, что, если попытаешься выловить из океана информации новое воспоминание, то уронишь в него все уже имеющиеся в памяти. Выбрав из помещений наиболее похожее на храм, ищущая продолжила свои путь. Внутри оказалось очень просторно, даже слишком, как в Греции: там почти во всех святилищах было полно места, в отличие от ее любимого японского храма, имеющего огромные размеры, но небольшие комнаты. Божественные силы теплились где-то внутри тела, однако чувствовались отрешенно, ничего более легких искр из кончиков пальцев сотворить не удалось. Осталось только молиться своим. Первым делом в голову пришел муж, но ее постигли странные ощущения: она не чувствовала его. А ведь ранее он мог находиться хоть на Олимпе, в других мирах, жена умудрялась чувствовать на расстоянии стук сердца, размеренное дыхание, сейчас же кромешное ничего. Бендзайтен села в позу для молитвы. - Услышь меня, Великий Хатиман, защитник Японии, лук и стрелы, обращенные в мою безопасность, против врагов моих. Откликнись на мой зов! - тишина, ментальная связь даже не возникла, другие попытки тоже остались безуспешными. Даже ее старый друг Аид не откликался, посылая в ответ чувство неверия. - Что же мне делать? - вспомнилась богиня, которая ни разу не оставляла ее на произвол судьбы за всё время их тесной дружбы, - О священная Мать Богов, госпожа Фенсалира, да пребудет со мною всегда твоя благодать, о великая Фригг, услышь молитву мою, да не оставь меня одну. Приди ко мне, во своей плоти, свет Асгарда, спаси от беды своего давнего друга! - владычица града богов почти сразу вышла на связь, но настроение богини имело странный характер: в самом начале легкое недоверие, затем огромное удивление и, наконец, призрачное счастье. Можно вздохнуть спокойно, скоро она придет сюда и заберет Бэнтен домой, или в Асгард, в это время года он так прекрасно расцветает. Богиня едва улыбнулась, полностью осев на пол, прислонившись спиной к колонне. Скоро... Со стороны двери послышалось метельшение - Бендзайтен вздрогнула, застыв на месте, будто в надежде, что таким образом станет невидимой. Дверь отворилась. В проеме показались человеческие фигуры, но от них разило божественной магией. По их вине она здесь? - Юи, вот ты где! Зачем было сбегать из лазарета в одной рубашке? - блондин с зелеными глазами ужасно напоминал одного знакомого бога и его сына, но мальчику сейчас нет даже семи. Рядом шел ее старый и добрый друг - Аид неуверенно и медленно брел позади, сверкая алыми глазами. - Зевс? - Бендзайтен поднялась, все еще до горячего прерывистого дыхания напуганная, едва способная произносить слова своими дрожащими губами. - Не Зевс... - она застыла, вглядываясь в юношу карими с золотым отблеском глазами, его это смутило: очень, если не слишком, пронзительным был ее взгляд. Ее зрачки пронзали тонкими иглами все его тело, не ославляя за собой ни одного целого места. Он едва не обернулся. Видя все больше сходств, Бэнтэн шумно вдохнула и задержала воздух, желая задержать и время вместе с ним. - Аполлон? - богиня вновь вцепилась в него своими черными зрачками, будто перебирая тонким, словно игла, инструментом все его естество. Это определенно была не Юи. По крайней мере, не просто Юи. Аполлон крепко зажмурился, опасаясь всего того, что сейчас происходит. Он почувствовал, как ее покрытые инеем ужаса пальцы дотронулись до его лица, проверяя на подлинность. Когда он открыл глаза, по ее влажным и опухшим щекам уже стекали новые слезы. Существо перед ним заколотилось в истерических судорогах, схватилось за живот и с нечеловеческим криком зарыдало. Она мотала и трясла головой так сильно, что слезы ее срывались сразу с ресниц и тяжелыми надутыми каплями разбивались о пол, колонны или впитывались в ткань одежды. - Сколько прошло..? Сколько времени прошло?! - девушка обратилась к Аиду, немо пораженному происходящим. Белок ее глаз воспалился, окончательно перевоплотив нежное юное лицо в красное опухшее месиво. Он не знал, как реагировать. Проснувшись посреди ночи от громкого гула в голове, Аид не сразу распознал молитву, но точно понимал, что он должен откликнуться на зов, он обязан прийти на помощь к тому, кто звал его уже не раз. Аполлон увязался следом, ведомый знамением, снизошедшим на него. Юи тряслась мотыльком в паутине, пожираемая паникой и дезориентацией. Ее глаза остановились на единственном знакомом лице, внушающем доверие, и не могли позволить себе отвлечься на что-либо еще, боясь грядущего безумия. Аид видел это. Он протянул руку к ней, но сжал в кулак ладонь, опасаясь своего проклятия. Аполлон заставил себя подойти к девушке и накинуть на нее со спины свой пиджак. Он все еще избегал ее взгляда. Такое с ним бывало, когда ему приходилось общаться с Герой, но это ведь Юи. Она совершенно не походила на Геру. Поэтому ему так нравились смертные. Они были простыми в самом лучшем смысле этого слова. Они не могли одним взглядом вывернуть его наизнанку, поскольку человеческой жизни не хватит, чтобы научиться ему. Такая проницательность приходит с веками. Теперь, когда одноклассница утеряла ту милую наивность смертных, она утратила большую часть своего очарования. Девушка укуталась в предложенный пиджак сильнее и осмотрела его рукава. Какая странная человеческая одежда. Она вытерла рукавами лицо, но ткань была слишком плотной, чтобы впитать жидкость, поэтому слезы просто размазались по всей поверхности. Юи вновь посмотрела на Аида и непонимающе прищурилась. Почему он ничего не сделал? - Аид, что произошло? - она сделала шаг к нему, но Аид тоже отступил от нее, больше по привычке, чем по ситуации. Она удивленно уставилась на него, шокированная и обиженная его поступком. - Почему? - Юи продолжала шептать эти слова на чистом древнегреческом, медленно переводя взгляд в пол. - Юи... - сказал Аид. Девушка дернулась и громко закричала на них. - Хватит меня так называть! Мое имя Бендзайтен! Титания! Банафрит! Тенна! Но только не Юи! - она вцепилась пальцами в голову. Из ее волос выползла белая змея обернувшись вокруг головы, а сзади из спины выросли длинные руки: одна пара тонких, вторая - сильных, а третья - жилистых. Восьмирукая женщина перед ними напоминала самый страшный кошмар арахнофоба. Но в этот момент в центре зала зажглась маленькая искорка. Она начала крутиться по спирали, и с каждым ее оборотом фигура в центре становилась все более осязаемой. Это была женщина высокая и достаточно упитанная по телосложению. Она открыла голубые глаза и со странным восторгом посмотрела на сложившуюся ситуацию. - Бэнтэн, это ты, - Юи метнулась к ней, обнимая всеми восемью руками и плача от счастья. - Не может быть... - Фригг, я знала, я верила, ты придешь за мной! Я так испугалась! - Но ты же была мертва... последние две тысячи лет...***
Удобно разместившись на диване в холле общежития Юи пила горячий травяной чай. Фригг села в кресле напротив, сцепив руки в замок, очевидно, на нее давила вся эта неловкость. Смерть Бэнтэн не была для нее сюрпризом. Она знала точную дату, когда им придется проститься, готовилась к этому, но тогда, когда ее любимая названная сестра начала рассыпаться в воздухе на глазах... Это было невыносимо. Сколько потом столетий она просыпалась от этого кошмара, сколько раз доводилось ей приходить в себя в ее старой комнате, в крошечном кабинетике в Асгарде, где до сих пор оставался запачканный пятнами от свеч рабочий стол, где все еще хранится ее доспех. А сколько раз она разговаривала с ее статуей-памятником на окраине, сжимая алую ленту в руках. Бэнтэн выросла на ее глазах, выражаясь фигурально, разумеется. Она помнила их первую встречу, первый пир, да что там, каждый пир! Проведя вместе более тысяи лет, она уже не могла представить себе жизни без нее, без того душевного покоя, которое дарило ей божество удачи. Фригг, не грусти. Вот увидишь, всё будет хорошо. Один* любит тебя и полюбит еще больше, когда узнает, что ваш союз приведет в мир нового бога. Твой муж вернется из похода, и мы устроим пир. Будем танцевать всю ночь напролет! Давай же, когда ты перестанешь реветь по пустякам? Ты здесь не переутомишься, Фригг? Твои облака всегда такие красивые, прекрасные небесные кружева, а у меня получаются лишь серые тучи. Как у тебя это получается? Я скоро начну завидовать! Сколько лет прошло, а ты все еще забываешь это. Тебе меня не остановить! Если я сказала, что защищу новых богов, то я сделаю это! Во все тяжие подамся, но сделаю! Богиня грустно улыбнулась своим воспоминаниям. Сейчас они обе здесь, впервые за две тысячи лет все так, как должно быть. Но остались вопросы, требующие разрешения. - Что-то тебя тревожит, Фригг, и мне не нравится, что ты молчишь об этом со мной, - Бэнтэн отставила чашку в сторону. - Что произошло? - С чего бы начать? - северянка нервно хихикнула, метнув взгляд в сторону и обратно. - Двадцать веков назад ты умерла на моих глазах, а сейчас сидишь рядом, живая, прежняя, словно дня не прошло. Как ты выжила? - Я бы рассказала, если бы помнила, как умерла. Все в тумане. Ничего не могу сопоставить. Поэтому и прошу расскажи мне всё. Что случилось с моим мужем? Что случилось со всеми? Где мое дитя? Мы же вместе любовались цветением сакуры... - только сейчас провидица заметила, что ее подругу била легкая дрожь: истерика не прошла, только укоренилась глубже. - Подожди, сколько лет моему сыну на твоей памяти? - приход весны боги отмечали вместе, каждый год устраивая праздники в храмах друг друга, трудно определить конкретное время только по смутным воспоминаниям такой давности. - Бальдеру? Не так давно исполнилось шесть человеческих. Зачем ты спрашиваешь? - женщина сначала ей даже не поверила: уж больно все смахивало на одну из тех дурацких шуток, которые так любила Бэнтэн. - На момент твоей смерти ему было без дня двенадцать, - брови обычно добродушного лица непривычно нахмурились. - Всё ясно. Видимо действие заклинания распространилось и на тебя. Наш общий друг хорошо постарался. Ты сама просила об этом, ты просила, чтобы все тебя забыли, - в последней фразе промелькнула редкая для покровительницы домашнего очага колкость и озлобленность. - Шесть лет... Так мало. Что могло случиться за шесть лет? Что за них произошло такого, что привело к этому? - Многое. Но, я уверена, здесь все ответы, - Фригг развязала алую ленту на своем запястье и протянула японскому божеству. - Благодаря ей ты осталась в моей памяти. Возьми, по праву она твоя. - Ах, я убирала ею волосы сколько себя помню, - цвет уже не был столь ярким, напоминая больше розовый, чем красный, а с одного из концов из ткани лезли нити, но эта невзрачная ленточка несла в себе большую силу. - Ты мне подарила ее при нашей первой встрече, помнишь? - у богини плодородия потеплело на сердце от нахлынувших воспоминаний. - Будто такое забудешь. Коснувшись кончиками пальцев своей старой вещицы, Бендзайтен ощутила прилив энергии. Конечно, все, находящееся в непосредственной близости от божества, постепенно пропитывается священной магией. Но в ленте заключалось большее, гораздо большее - воспоминания давно ушедших дней. Закрыв глаза, Юи принялась привычными движениями собирать волосы. С каждым оборотом ленты к ней возвращалась память тех шести лет, принесших столько бед и несчастий. Меньше, чем за минуту Кусанаги вновь прожила, то что хотела забыть перед смертью. Заклинание снято. - Помню... все помню... поняла, - она провела дрожащей рукой по животу, но не плакала: с этой утратой удалось смириться еще две тысячи лет назад. Она встрепенулась, оживившись от осознания происходящего. - То есть мальчики... - Да, твои подопечные. Они тоже ничего о тебе не помнят, однако, раз ты жива, скоро все вернется на свои места. Нужно сообщить остальным богам! Устроим праздник, а потом сможешь делать, что пожелаешь: восстановишь свой храм или уйдешь в другую мифологию. Помни, у нас, в Асгарде, тебе всегда рады. Твоя комната осталась прежней, я пыталась переделать ее в новый зал, но не смогла: слишком многое с ней связано, - временами скандинавская красавица часы просиживала в одной из комнаток восточной башни замка: гладила гобелен с изображением змей, вспоминала, как совсем юная жрица училась держать меч, как она пела детям колыбельные. - Подожди, поумерь свой скандинавский пыл и будь благоразумна, мне нужна передышка. Теперь ясно, почему я здесь. Зевс с самого начала перенес меня сюда не для того, чтобы учить богов человечности, а чтобы напомнить мне, каково это - быть божеством, - Бэнтэн нервно улыбнулась: этот олимпиец никогда не изменится. - Будем ждать, пока здешние меня не вспомнят, а затем, когда заклинание полностью развеется, позовем всех: Бастет, Афину, Афродиту. Будем пировать! - девушка протяжно зевнула. - Если ты не возражаешь, то мы могли бы продолжить разговор завтра: я чувствую себя уставшей. - Ох, конечно. Захочешь меня найти - иди к Зевсу. Придется уладить пару вопросов прежде, чем мне будет дозволено здесь остаться, - Фригг мысленно отсчитала три секунды до того, как сказанное дошло до собеседницы - Ты хочешь остаться со мной? - Юи удивленно расширила карие глаза. - За два тысячелетия ваша персона впервые почтила меня своим присутствием. Будем наверстывать упущенное. К тому же, ты сейчас свободная незамужняя богиня, а здесь полно статных красавцев и вы бы могли...- неудачную остроту оборвали на полуслове. - Иди ты в Тартар, большинство из них младше меня почти на пятнадцать веков! Столько лет прошло, ты не изменилась! - наигранно громко вздохнув, девушка проводила подругу до двери, отмечая, что присутствие божества плодородия странно сказывается на растениях (если кактус, выросший на три метра можно назвать странным явлением, разумеется). - Спокойной ночи, - услышав в ответ короткое "до завтра", она закрыла дверь в общежитие и направилась в свою комнату, уверенная в том, что до Зевса Фригг не дойдет. Не в ее стиле упускать возможность лишний раз рассказать давнюю историю. Мелисса привычно отсыпалась на импровизированной кровати, умиляя одним своим видом. Богиня поправила ей одеяло, нежно проведя рукой по тряпичной голове. Внезапно Бендзайтен замерла, вслушиваясь в царящую вокруг тишину. - Честно говоря, думала, ты сначала решишь переговорить с матерью. Можешь войти - я ждала тебя, - каре-золотистые глаза на миг сверкнули интересом. - На самом деле я больше ставила на Локи, но, видимо его разбудит Фригг. Бальдер, показавшийся в проеме выглядел по меньшей мере растерянно, чего и следовало ожидать от ситуации. Он молчал, а девушка не торопилась прерывать поток его мыслей, лишь вглядывалась в изменившиеся черты лица, плохо видимые во мраке комнаты. Бальдер почувствовал присутствие матери, как и всегда. Слишком крепкую связь они имели, чтобы ей удалось прийти незамеченной. В нем сразу проснулся интерес, но, увидев и немного услышав душевный разговор Юи и Фригг, интерес в нем взыграл с новой силой. - Добрая ночь, Юи, - она засмеялась: складывалось впечатление, что этот мальчишка не изменился от слова совсем. Все такой же застенчивый по отношению к ней и нерешительный - Рада тебя видеть. Проходи, - пришлось взять его за руку, чтобы затащить внутрь. - Насколько я поняла, тебя мучают вопросы. Не стесняйся, задавай. - Да, есть несколько. Я слышал ваш с мамой разговор. Как мне называть тебя? Скажи мне, кто ты? Что здесь вообще происходит? - она снисходительно улыбнулась ему, как старшая сестра улыбается брату, отвечая на "а почему трава зеленая". - Мой дорогой Бальдер, пойми: Юи - это Бендзайтен, Бендзайтен - это Юи. Называй одно другим, истина не изменится. Я всегда, с самого твоего рождения, была тебе другом. Как друг, обещаю, что всё тебе расскажу, но мне бы хотелось, чтобы ты и сам многое вспомнил, - девушка посмотрела на его руку, которую держала. - А ведь когда-то ты злился на свои ладони, потому что они были в два раза меньше, чем мои. Ты так вырос, - она по-матерински поправила волосы у его лица. Он смущенно отвернулся. - Дай мне рассмотреть тебя, не упрямься. В моей памяти ты остался ребенком, а сейчас ты даже намного выше меня. Просто невероятно, - она положила обе руки ему на плечи, слегка оперевшись о них, будто проверяя на прочность. - Ты так возмужал, а я этого даже не увидела. Прости меня за это. - Но в чем ты можешь быть виновата? - перед ним было мягкое и нежное существо, в чем Бальдер не сомневался. Так или иначе, но она подтвердила, что является Юи. Каким образом она вообще может допускать свою виновность в чем-либо, он не понимал. - На самом деле, во многом. Ты и представить себе не можешь, насколько во многом, - Бендзайтен глубоко опечалилась. Она не хотела вспоминать то, на что ей приходилось идти, но отменить прошлое не получится, она знает, она пыталась. - Одна из главных проблем богов заключается в том, что они всегда уверены в том, что именно они правы. Смертные тоже этим грешат. Ни я, ни ты не исключение. - Что произошло? Я имею ввиду тогда, давно. Почему ты так грустна? - Я грущу от того, что ты не помнишь, и того, что я не хочу вспоминать. В моем прошлом было много моментов, среди которых есть и просто замечательные, и ужасные. - Так расскажи мне, расскажи обо всем. Кем ты была, кем ты стала? - Бэнтэн жестом пригласила его сесть на кровать. - Я была одной из первых представителей человечества на земле, как мы все думали тогда. В те времена существовали лишь боги первого поколения, как твои отец и мать. Однажды божества разных мифологий узнали друг о друге. Не спрашивай меня, как это произошло, мне тогда едва исполнилось три года. Возможно из-за контактов людей, не суть важно. Зевс, как главный из главных, решил начать сотрудничество между богами, но для этого нужен кто-то на роль посла. Было решено избрать для этой роли человека, так как каждое божество донельзя загружалось работой, просто не нашлось кандидатов для изучения иных менталитетов. Вот только есть загвоздка: люди смертны, как только человек успеет полностью изучить мифологию, смерть уже будет дышать ему в спину. И вдруг боги узнают о ребенке-полудемоне в Японии. - Полудемоне? - Моя продолжительность жизни была наиболее близка к божественной, пусть я оставалась смертной. Люди меня не любили, демоны не принимали. Я выглядела не как человек, эти волосы, фиолетовые, - Юи пропустила несколько прядок сквозь пальцы, грустно оглядев их, - они доставляли проблемы, а особые способности мне не передались, кроме одной - абсолютная бесчувственность, безэмоциональность. Боги сжалились над сиротой. Построили храм Тысячи дверей для всех сущностей, всех мифологий, а мне была отведена в нем особенная роль. Это будет очень долгая история...В комментарий автора это нормально не влезало, поэтому пусть это будет здесь
Я сдал ЕГЭ! Хрен знает, на какой балл, но это меня уже не волнует. Итак, вернувшись к фанфику, я осознала, что мне не нравится начало. Причины: - олдфаги, возможно, еще помнят тот момент, когда фанфик из романтик-стори превратился в эпопею с Римом и шлюхами. Если до этого я старалась опираться на аудиторию (фактически, переписывала гаремник. Я понимаю, что написать негаремник по гаремнику - дело почти невозможное, но я пыталась сидеть на двух стульях сразу. Спойлеры: это очень плохо кончилось. У меня начались метания: вдруг, если романтики не будет, то читать никто не будет, но я хочу сюжет, но он мрачный, его тоже читать не будут. Поэтому повествование в начале и в конце работы очень отличается. Начало больше напоминает не самую серьезную сказку, а конец - то, каким я изначально задумывала фанфик с многослойными персонажами и интересным лором). Теперь, когда у меня уже есть аудитория, ничто не мешает мне изменить все так, как я хочу. - Из-за того, что сюжет в те времена я коверкала, как могла, образовалось много сюжетных дыр и линий, которые ни к чему не ведут. Например начальная сцена в первой главе (непереписанной), где гг достает маски божеств. От концепции я избавилась, но в начале фанфика она осталась - непорядок, надо исправлять. - В угоду романтики огромное количество сил было вложено в отношения гг с другими персонажами, но не их отношениям между собой, что тоже важно, ведь гг тут не единственное важное действующее лицо. - Сама гг. Да у нее есть характер и я горжусь этим, но внимательный читатель заметит, что он меняется очень неравномерно везде, кроме последних глав, где все "как надо" в моем понимании. - Я серьезно прокачалась как автор, и кое-что просто режет глаз. Исправляем. Вывод: я берусь фф переписывать. Не волнуйтесь, старые читатели, это не будет так долго, продолжение тоже выйдет, а нового контента будет очень много. Я вырезала очень много сцен, в которых гг была более очеловечена, которые именно влияли на ее становление (БОЛЬШИЕ СПОЙЛЕРЫ ДЛЯ НОВИЧКОВ: например, вы же знаете, что больше половины тысячи лет прошло с тех пор, как гг влюбилась неудачно в первый раз и влюбилась опять не очень удачно в своего будущего мужа. На самом деле была промежуточная симпатия к смертному, через которую гг принимала себя и свою сущность, отрекаясь от привычных человеческих радостей по типу собственной семьи и любви, но, опять, я побоялась это публиковать, и вот Юи у нас однолюбка на века, непорочная и божественная, в первых главах, разумеется), добавила очень много романтики, которая никому и не была нужна (будем честны, тут Анубис и Варди ни к месту. Это я про влечение к гг, про Лаувею я такое ни за что не скажу). Добавятся новые диалоги и события: если вам хочется увидеть, как Варди сюсюкается с Лаувеей, как Хати ругается с Аресом, пьет с Дионисом и играет с Афиной (планировалось, что они его лучшие друзья), пытается не подраться с Тюром, как общается между собой женская тусовка богинь (кто читал праздничные главы, тот поймет), как общаются между собой японские боги дома у гг, то вам понравится. + Наши знакомые по аниме боги будут чаще общаться между собой. Ньюфагам рада, вас ждет длинный путь). Олдфаги, отпишитесь по возможности, как вам такие перемены. Против вы или нет? Мне просто важно знать. Жду шквала комментариев по типу "Раньше было лучше!" или "Верните недосекс с Бальдером!". Люблю вас!