Единственная девушка в Dead Dynasty

      Полет, как и всегда, прошел ужасно для Киры. Она не понимала, как люди могли спокойно спать в самолете, когда ты знаешь, что под твоими ногами воздух, и в случае падения, шансы, что ты выживешь, равны нулю. Вот поэтому Набиулина летела, вцепившись в ручки сиденья, и вздрагивала при малейшей турбулентности. Ребят это смешило, но самой девушке было не до смеха. Хотя, иногда они затыкались, стоило Кире схватить их за руку с такой силой, что все понимали, насколько сейчас она напугана.       Но этот перелет… вот если она думала, что все проходили ужасно, то она ошибалась. Этот занял место номер один среди всех самолетов. И дело даже не в том, что девушка постоянно боялась разбиться, а в том, что она чувствовала недомогания. Дышать было невозможно трудно, горло разрывало на части, а тело трясло от холода. Но Кира не хотела беспокоить парней, тем более, они были такими радостными. А она… она то уж точно справится со своим недугом.       Но огромным грузом на сердце ещё было осознание того, что скоро Набиулиной придется покинуть друзей. Нет, она не собиралась уходить из Династии, ей нужно было возвращаться в Москву, чтобы подготовиться к сессии, которая была совсем близко, а потом и сдать. Безусловно, все знали, что Кире придется уехать раньше. Даня был сильно опечален этим, Слава расстроился, что должным образом не поиздевался над зеленой, Коля даже слегка обрадовался за девушку, ведь понимал, что ей слишком трудно даются перелеты. Ну, а Глеб же скрывал все в себе. Не выставлял на показ. Возможно, из-за этого у Набиулиной постоянно был некий страх, что Голубину, грубо сказать, насрать. Да, может дружеские чувства, но они вызваны тем, что ему приходится проводить с ней время.       На самом деле, блондин чувствовал совершенно иное, нечто не похожее на дружбу. Ещё с момента в такси он не может выкинуть из головы образы девушки. Забыть те ощущения, что он испытывал в то время, когда касался губами ее кожи, как она дрожала в его руках. Да к черту это такси. А те моменты, когда Кира вытворяла всю эту дичь, что свойственно только ей, уже не вызывало агрессию, только ухмылку. Сидеть рядом и наблюдать за тем, как подруга мирно спит, было невыносимо. Парень хорошо помнил, как не выспался той ночью, наблюдая за Кирой, когда они ночевали в одном номере.        — С тобой все хорошо? — первый кто заметил, что Набиулина уж слишком молчалива был Глеб. Для него это было непривычно. Каждый раз после того, как самолет садился, девушка выбегала и была готова чуть ли землю не расцеловать. А сейчас… она была словно тень, как и тогда, в первый месяц знакомства. Ходила в своем огромном свитере, который невозможно бесил, прятала свое исхудавшее тело. Сейчас она хоть снова в норме.        — Да, — слишком сухо и вяло. Кира шмыгнула тихо носом и получше закуталась в куртку, которая ее ни черта не грела. Она ждала момент, когда сможет оказаться в отеле и нормально поспать. Или хотя бы в машине. Да хоть где, пусть только не самолет.       Девушка ожидала, что от нее отстанут и она сможет погрузиться в свои мысли, представляя, как приедет домой, будет играть с Тимофеем Игоревичем, которого она оставила у Оксаны, смотреть фотографии с концертов и вспоминать веселые моменты. Но ей не дали помечтать. Теплая рука блондина коснулась лба Набиулиной, что немного ее удивило. Из-за болезни, мозг девушки ещё немного плохо соображал, так что ей понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что ее коснулось, зачем, как, что происходит?        — Какой, нахуй, нормально? У тебя же температура, — вид у Глеба был слишком серьезным. Это совсем не понравилось Кире. Она смешно нахмурила свои брови и тихо фыркнула, немного отходя от блондина, ей не хотелось, чтобы ее сейчас трогали, даже он. И что вообще значит «даже он»? Когда он стал входить в группу исключений в голове у Киры? Хотя, чего там только нет.        — Да нормально все, какая температура? И вообще, какое тебе дело до этого? — вот в этот момент, парню стало казаться, что у его личного Динозаврика стали плавиться мозги от жара. Какое это ему дело? Ему? Да никакого, вот только если бы это не странное чувство внутри, что заставляло Голубина снова и снова ломать все свои рамки, наплевать на слова Максима и просто стараться быть с этой ебанутой хотя бы несколько минут подольше. Ведь Глеб прекрасно осознавал, что когда тур закончится, и они снова приедут домой, он постарается избавиться от всех лишних чувств. Да, он возненавидит себя за это. Но пока… пока можно и расслабиться.        — Большое, блять, ты какого хуя мне раньше не сказала? — и снова девушка с темно-зелеными волосами почувствовала теплые прикосновение рук, чьи татуировки так сильно привлекали внимание. Только теперь блондин стал не просто касаться, а схватил ее за руку, крепко сжимая, чтобы у Киры не было и шанса вырваться, а после быстро направился к выходу. Здесь он явно ничем помочь не сможет.

***

      Перед глазами Киры все мелькало каждую секунду. Стоило ей их слегка прикрыть, как картина тут же менялась, словно время решило ускориться. Вот она сидела в машине и вокруг нее, как курицы наседки, кружились парни, чтобы впихнуть лекарство, которое она отказывалась принимать. Но в другую секунду она чувствуют, что под ней один лишь воздух, она как будто парит. Голова была настолько тяжелая, что не было сил даже поднять ее и осмотреться, но она чувствовала, что чьи-то крепкие руки, которые так бережно прижимают к себе. И тихий стук сердца, хотя, только его она и слышала. Эта была словно колыбель.       Но уже другое ее пробуждение было куда лучше предыдущих. Хоть все тело ломило и была огромная слабость, желания уснуть не было, а мозг снова стал работать, воспринимая ситуацию. И первое, что увидела Кира, был потолок. Белый потолок, даже слишком. Если вспомнить все моменты, когда она просыпалась и видела вот такой вот потолок, а так же находилась в непонятном ей месте, все заканчивалось плохо. Точнее, сама девушка после пробуждения была готова всегда сгореть от стыда. Но может этот случай будет исключением?       Все, что поняла Набиулина, на данный момент — она находилась в номере отеля, только вряд ли своего. Но почему-то именно сейчас девушке захотелось послать эту мысль куда подальше и получше закутаться в такое теплое одеяло. Все эти проблемы в голове Киры подождут, а она… ей просто нужно поправиться и ещё полежать, хотя бы минуточку. Только этому было не суждено сбыться.       Дверь сначала тихо скрипнула, а после ее кто-то полностью распахнул. Сомнений, что это Глеб, даже не было. Девушка хоть и лежала спиной ко входу, словно чувствовала, что это он. Да и кто ещё сможет раскрыть дверь настолько… жестоко. Ведь, когда человек зашел, то чуть не снес несчастный предмет сделанный из дерева. Возможно, он снова был ужасно уставшим после перелета или его взбесил кто-то из ребят. Обычно эта была Набиулина, но сейчас она может с уверенностью сказать, что ничего не натворила.       Зеленоволосая повернулась к нарушителю покоя и немного удивленно на него посмотрела. По одному ее взгляду можно было заметить, что девушка все ещё уставшая, или же сонная. Но именно эти глаза могли сейчас успокоить Глеба, которого трясло от злости. А причина?... Да какая же причина сейчас может быть, когда он видит в своей кровати этого сонного Динозавра. Блондин не мог сейчас отрицать, что чем-то, именно для него, она сейчас была прекрасна. И да, у нее были сильно растрепанны волосы, косметики почти не было, а нос покраснел, но именно такой она казалась настоящей и слабой.        — Как себя чувствуешь? — ох, если бы кто-то знал, как сейчас сложно давалось сдерживать в себе эмоции Голубину. Мало того, что он был зол, так ещё и внутри появилось непонятное желание, сесть рядом и коснуться ее, провести пальцами по оголенным участком кожи, а губами… сейчас не об этом. — Когда Даня заходил сюда последний раз, то сказал, что ты ещё спишь.        — Такое чувство, что по мне проехался бульдозер, а после мое раздавленное тело собрали по кусочкам и запихали в самолет. Как я вообще здесь оказалась? — Кира осторожно села и из-за этого одеяло, что все это время закрывало ее, упало на колени, стало куда прохладнее без него. Но сейчас Набиулиной было не до этого. Ее удивило, что блондин был в очень странной одежде. Нет, он конечно так всегда одевался, но его расстегнутая рубашка, слегка мокрые волосы, а ещё и штаны, что сползли… сколько вообще проспала девушка? Ведь было ощущение, что концерт у ребят давно прошел.        — Я тебя принес, — вот именно в этот момент Кира не ожидала услышать настолько спокойную фразу от Голубина. Нет, конечно, стоило поблагодарить за столь благородный поступок, но…стоп, что он делает? Зеленоволосая подняла голову и заметила, как Глеб стал раздеваться. Глаза у девушки настолько расширились от сего вида, которого она даже не ожидала. Ладно бы ещё если бы блондин просто скинул рубашку, но его руки потянулись к ремню. Было невыносимо наблюдать, то как пальцы парня ловко справляются с пряжкой, ведь ещё немного и он будет готов снять даже штаны.        — Стой! Ты чего это творишь? — Набиулиной хотелось выкрикнуть эту фразу, но больное горло не позволило, поэтому, фраза вышла куда тише, чем предполагалось. Глеб поднял удивленной взгляд на Динозаврика и слегка приподнял бровь. Да что это за спокойствие? Неужели он так просто мог раздеться перед очень впечатлительной особой? Да к чему этот вопрос, конечно же мог.        — Ты и так там все видела, — хитрая усмешка, невыносимая усмешка, что преследовала Киру с самого первого дня. Она ее терпеть не могла, но в тоже время понимала, что без нее образ Голубина в ее голове будет не таким манящим. И вообще, это был удар ниже пояса, нечестный удар и подлый. По крайней мере, для девушки.        — Вот замолчи, даже не смей. Я тогда тебе же объяснила, что меня заставили, — Набиулина потянулась к подушке, что лежала на краю и так манила. Она словно шептала: «Ну кинь меня в этого мудака, он заслужил». А Кира даже и сопротивляться не стала. Это было обычным уже делом, кидать в Глеба все, что было под рукой.       Но как и ожидалось, орудие мести за обидную фразу, даже не долетело до места назначения. Зеленоволосая была повержена, хотя, бой ещё и не начинался. Хватило одного взгляда на ремень, как тараканы в голове у девушки устроили революцию, как они ещё не поджарились при такой температуре? Лучше бы поджарился блондин, что направлялся в сторону кровати. Да он же переодеваться собирался! Хоть бы футболку надел.        — Тебе нужно выпить лекарство, — вот чем Глеб вообще думает, когда садится рядом с Кирой? Мысль о том, что его инстинкт самосохранения отключился, вызывал некий смешок у Набиулиной. Зато ей было совсем не до смеха, когда его ладонь коснулась снова лба девушки, чтобы убедиться, что температура спала. Она точно сказать не могла, как сейчас себя чувствовала, но было непреодолимое желание коснуться руки Голубина. И неважно зачем. Просто надо.       И Кира не желала отказываться от такого резкого порыва. Она подняла свою руку, что ещё слегка дрожала и положила ее поверх мужской руки. Парень никак такого не ожидал, из-за этого его рука дрогнула, но лишь слегка. Но это явно почувствовала сама Кира. Он почти сразу же убрал руку, как почувствовал чужое прикосновение. Печальная усмешка появилась на ее лице. Мысль, которая мучила ее по ночам, мысль, которую она отказывалась признавать сначала, но она как змея пробиралась к сердцу. Ему было противно. Противно, когда она его касается.        — К сожалению, градусник мы не нашли, но кажется, ты уже не такая горячая. Выпьешь сама лекарство или тебе прям в глотку затолкать? — Голубин не понимал, что за грустный взгляд был у его подруги, что даже не могла посмотреть ему в глаза. Она смотрела куда угодно, но только не на него. — Чего это с тобой? По моей вине ещё не один кактус не сдох, вроде бы, — девушка сначала даже не отвечала, но потом все же решилась. Только вот, неизвестно как, но Глеб предчувствовал, что это будет простая отмазка. — Даже не смей мне врать. Не советую.        — А то что? Снова по заднице отхерачишь? — почему-то это вызывало только улыбку, как у одного, так и у второго. Кира слишком сильно сжала край одеяла, не зная, как отыскать настолько подходящие слова именно сейчас. Как ему объяснить то, что ее мучает. — Ты знаешь, что наши отношения начались не самым лучшим образом. Могу даже сказать, что в одно время готова была подойти и задушить к чертовой матери, но… почему-то я упустила тот момент, когда мы стали добрее друг к другу. Может это дверца от холодильника встряхнула тебе мозги или я. Но в один день у меня стала появляться ужаснейшая мысль, что беспокоит меня, а я не могу ее тебе рассказать, потому что боюсь. Боюсь, что ты воспримешь меня как дуру, — Набиулина ожидала, что ее перебьют или попросят говорить покороче, но Глеб молчал и спокойно слушал, внимательно рассматривая татуировки на своих руках, что он скрестил. Он сидел спиной к зеленоволосой, но она прекрасна знала, что он все равно краем глаза смотрит на нее. — После случая в такси я поняла, что тебе противно меня касаться.       Сердце у Киры бешено стучало, оно готово было выбить чечетку в этот самый момент. Казалось, что она слышит сейчас только его, а так же свое дыхание. Оно было даже слегка хриплое. Но больше Набиулина ничего не слышала. Голубин не вздрогнул, не посмотрел на нее, он остался в той же позе и молчал. Девушка даже сначала было подумала, что он ее реплику вообще не слышал.       Но на самом деле, в голове у блондина сейчас творилось черт пойми что. Он не знал, что говорить в эту минуту. Ведь он сначала даже не понял о каком таком случае говорит Динозаврик, но потом медленно воспоминание одной ночи, когда он не смог сдержать себя в руках, стали появляться перед глазами. Сначала он даже считал это ошибкой и радовался, что Кира ничего не помнит. Сейчас же все изменилось. Он просто уже не знал, что делать. Сотни вариантов крутились в его голове и какой же из них был правильный?        — Кира, я не люблю, когда мне врут, — о да, Глеб действительно считал это ложью. Она могла рассказать ему куда раньше. Но какая бы тогда его реакция была? Он явно бы раньше забил на это все, а может быть ещё бы раз трахнул ее, кто знает. Он не мог отрицать, что в то время ему на ее чувства было глубоко плевать. Но пройдя с ней большую часть тура, узнавая ее получше, было сложно.        — Я не врала. А чтобы я тебе сказала? «Глеб, привет, я все помню, но мне очень стыдно. А да, ты классно целуешься». Так ты себе это представлял? Да я бы там сквозь землю от стыда провалилась, пока бы закончила эту фразу. И вообще, ты так и не ответил. В тот момент в такси, ты даже не разрешил прикоснуться к себе, — Набиулина стала недовольно размахивать руками, хотя, когда она последний раз так делала, сильно ушибла свою руку.        — Было бы забавно, но ты не должна была это скрывать от меня, — Голубин выпрямился и посмотрел на зеленоволосую, что смутилась от всех этих разговоров. Ее щеки слегка покрасили, но она старалась хоть как-то прикрыть это волосами, чтобы блондин не заметил этого, но тот все прекрасно видел. — И нет, мне не противно. Если бы ты меня тогда коснулась, мы бы ещё долго не смогли оттуда выйти.       Получила ли она ответ? Получила. Удовлетворил ли он ее? Кто знает. Но теперь было невыносимо смотреть на Глеба. Может, между ними ушла ещё одна грань, что стояла и не позволяла быть ближе друг к другу. Но какой именно близости сейчас хотела Кира? Ох… если бы она сама знала ответ на этот вопрос.       Но вот Глеб ответ на свой вопрос знал. Точнее, знал, что нужно сделать в такой момент. Он не собирался снова заточить себя в рамки, которые каждый день сковывали его, пока он находился рядом с этой невыносимой девушкой. Но сейчас он снова на них забьет, а может и не только на сегодня. Ведь кому эти правила, нормы, законы вообще нужны?       Рука парня коснулась щеки Киры, заставляя поднять голову, что та и сделала, хотя и хотела отвести взгляд, но кто бы ей сейчас это вообще позволил. Пальцы Глеба сильно сжимали подбородок, не разрешая даже повернуть голову. Он ведь хорошо помнит, как его Динозаврик любит буянить, когда не надо.       С каждой секундой Голубин становился все ближе к Набиулиной, но та сама даже не шелохнулась, пока что. Она сидела ровно и смотрела снова в глаза, как делала это часто раньше. И все это было настолько невыносимо медленно для зеленоволосой, что хотелось кричать от желания, что переполняло ее внутри, оно разрывало ее на части. И это оно и заставляет на самые безумные поступки. Даже сейчас.       Кира вырвалась из крепкой хватки блондина, но не для того, чтобы оттолкнуть его, а наоборот. Девушка притянула его к себе ещё ближе за плечи так, что между ними было несколько сантиметров. Они уже чувствовали дыхание друг друга, но никто их них не решался сделать первый шаг. Кира боялась чего-то, о чем потом будет сожалеть, а Глеб… его мысли уже давно улетели куда-то далеко.       Пальцы парня слегка сжали зеленые локоны на затылке, притягивая ближе к себе, а после чужие губы блондина коснулись таких манящих губ Набиулиной. Один поцелуй, сначала даже легкое касание губ, которое перерастает в нечто страстное, но как же он много значит для этих двоих. Особенно, когда Кира сильно сжимала плечи парня, оставляя едва заметные полосы от ногтей, когда Глеб касался языком чужих губ, проводя руками по талии слегка вниз, а потом обратно.       Этот поцелуй сводил с ума, завораживал и дарил ту страсть, которую они так давно жаждали. Сейчас в этой комнате они были одни. Только он и она. Всего несколько минут, когда их губы касаются друг друга, а руки ласкают чужое тело. Возможно, для многих людей это ничего не значит, обычный поцелуй, но для них это огромный шаг вперед. Шаг, к своим желаниям, которые они смогли раскрыть друг для друга.