Единственная девушка в Dead Dynasty

       — Последнее время ты слишком странный. Это на тебя не похоже, — слова Максима Голубин старался игнорировать, потому что сейчас все его раздражало. Настроение было ниже плинтуса и все, что хотелось, достать сигареты и остаться одному. Но видно, была не судьба. Друг отказывался оставлять его одного даже в собственной машине. Пришлось взять его с собой и наворачивать круги по ночному городу, говоря о том, что эта дорога ближе к дому. На самом деле, все это была полнейшая чушь.       Брюнет никогда не лез в дела Глеба, никогда не лез в его личную жизнь. Знал, что если нужно, то он сам все расскажет, но это был не тот случай. Он долго терпел их странные стычки с Кирой, пытался придать этому дружеский подтекст, но сейчас… даже сейчас по ним видно, что что-то изменилось. Да, они, как и раньше друг друга готовы послать, но во всех их действиях присутствует гнев, ярость и даже обида. Поэтому, Максиму было несложно догадаться, что именно произошло между ребятами в туре, как именно они сблизились.        — Я всегда странный, ты забыл, — к черту все. К черту то, что он не хотел курить в машине. Сейчас это необходимо. От этого ему хотя бы легче станет. Открывая зубами совершенно новую пачку сигарет, он посмотрел на друга, который о чем-то думал, смотря на дорогу ночного города. Он протянул ему несчастную пачку, что кое-как открыл, но получил отказ. — Если ты про случай с Кирой, то забей.        — Ты же испытываешь к ней что-то. Даже не что-то, а намного большее, — брюнет не стал спорить с владельцем машины, что потом весь салон провоняет запахом табака, это его дело. А Голубину было действительно все равно. Открыв окно, он постарался одной рукой зажечь сигарету, а второй держать руль. Но при этом, надо было ещё смотреть на дорогу. Зажигалка отказывалась работать, чем только больше бесила. К счастью, Максим все же решил помочь, поджигая сигарету. — Не благодари.        — Ничего я не испытываю. Она всего лишь мой фотограф, — от слова «мой» становилось как-то одновременно и больно и приятно. Присвоить Набиулину себе он не отказался бы. Только при одном условии. Он посадит ее на цепь, а ещё наденет намордник, а ещё лучше ей руки связать, потому что при таком раскладе она ему точно глаза выцарапает.        — Да? Глеб, а ты в курсе, что ты сейчас не к себе домой едешь, а к ней? — парень хотел сначала сказать: «Да что ты за хрень несешь?», но после действительно обратил внимание на дорогу. Его глаза даже слегка расширились от шока. Да как он так мог? Казалось, что дорога настолько знакомая, что ее ни с чем не перепутаешь, что он действительно едет в нужном направлении. Но в какую долю секунду он повернул в противоположную сторону?       Нормальный бы человек давно бы нажал на тормоз, резко остановившись, но Голубин, наоборот, он только добавил газу, развивая скорость. К счастью, на пути других машин не встретилось, что было удивительно для Москвы. Но это только радовало Максима, который крепко вцепился в ручку сверху. Он никогда особо не боялся, но иногда Глеб вытворял странные вещи, которые вели не к самым лучшим последствиям.        — Блять, брат, ты что творишь? — брюнет переводил свой взгляд то на дорогу, то на водителя, который его особо не слушал. Он крепко сжимал руль, почти до побеления костяшек. Ему было весело, он чувствовал некий адреналин, азарт, ярость. Хотелось вместо обычной сигареты скурить какую-нибудь траву, чтобы ощущение только усилились, так что становилось невозможно дышать. Ведь в этом и есть сам Глеб. Он хотел ощущений, нечто новое, нечто яркое. Но что он делает сейчас? — Глеб, блять!       Парень резко останавливается, нажимая на тормоз, отчего машина резко останавливается, но ещё на несколько секунд продолжает движение. Если бы парни не были пристегнуты, кто-нибудь из них точно вылетел в окно. Но ничего подобного не случилось, они отделались легким испугом Максима, который шокировано осматривался вокруг. А Глеб? А что Глеб? Он упал лицом на руль, начиная смеяться от своей собственной глупости. И это был не истерический смех, это был смех отчаяния. Почему он попадется постоянно? Почему думает о ней?        — Ты псих, — шепчет брюнет, пока Голубин пытается успокоиться и бьет со всей силой по рулю, который не в чем не виноват. А в левой руке он продолжает держать сигарету, которую почти докурил. Как он при этом ее не выронил?        — Знаешь, что? Как же я хочу эту суку, — да, можно вспомнить слова Набиулиной, которая чуть ли не кричала «Я тебе не сука». О нет, она ей будет. Но только для него. Потому что он тот ещё ебанутый псих. Псих, который теряет сам себя рядом с ней. Стоит точно поехать не домой, а к какой-нибудь девке, чтобы снять напряжение, потому что это невыносимо.

***

      Ночь самое прекрасное время, особенно для Киры, которая решила, что ей необходимо отвлечься. Можно было бы сидеть дома, где невыносимо тихо из-за того, что Даша временно находится у своих родственников, а можно было бы пойти куда-нибудь. Набиулина выбрала второе. Тем более, можно ли отказать Дане, который просит тебя выпить с ним? Конечно же нет.       Только вот тут появляется вопрос, а как она оказалась в клубе, в компании каких-то странных ребят, чьи имена она не помнит, а ещё и Бумагина уже рядом нет? Но это ее мало волновало. Сейчас было главное только одно, это полный стакан. Она уже даже не понимала, что именно она пьет. На вкус было похоже на водку.       Конечно, голубоволосая уверяла себя, что алкоголь это не выход, что проблемы можно решить не опустошая бутылку за бутылкой, но разве можно сбежать от проблемы, которую ты стараешься избегать, а после она появляется и все… ощущение, что мир рухнул в один миг. Ты заходишь снова и снова в социальные сети, просматривая сотню разных теорий фанатов, о том, правда ли Алеся с Глебом встречаются. И хочется заорать, что да, правда. Разве не об этом говорят те самые фотографии, где он лапает ее грудь? Да чтоб у него руки отсохли.        — Кира, ты ещё будешь? — парень, что сидел рядом с Набиулиной, предложил ей наполнить ее рюмку. И снова блондин. Только от этого блондина явно тошнило. От него несло дорогим одеколоном, от которого наизнанку выворачивало, а его волосы были собраны в идеальный хвостик. Голубин никогда не заботился о своей прическе, убирая волосы лишь потому что они ему мешали. Сейчас он их обстриг.        — Миша, мой ответ всегда «да». Особенно на такую тематику, — язык уже заплетался, но это ее мало волновало. Как она вообще смогла выговорить последнее слово? Но сейчас было важно только ощутить неприятный вкус напитка, что успокаивает тебя. Лучше любого успокоительного сейчас. И кажется, что вкус уже не чувствуются, все смешалось в одно. — Ты Даню не видел?        — Какого Даню? Но если что, крошка, я буду для тебя хоть Даней, хоть самим Богом, — засмеялся парень, наклонившись к уху девушке, чтобы сказать ей это. Так было куда лучше, чем кричать во весь голос, а то эту музыку было не перекричать. От этой «крошки», от противного запаха одеколона, а ещё возможно, от алкоголя, Кире стало дурно. Она отодвинулась от нового знакомого и непонимающе на него посмотрела.        — Ой, нет, Миш, мне надо выйти, — вдруг сказала Набиулина, отодвигаясь от блондина. Тот непонимающе посмотрел на нее, но останавливать не собирался. Встав на ноги, девушка поправила свое белое платье, которое постепенно, каждый раз задиралось чуть выше. Лучше бы она штаны надела.       Ноги совершенно не слушались. Музыка гремела, становилось невыносимо тошно. Хотелось пойти домой, но Кира даже не подозревала где здесь выход. Только знала, где находится дамская комната. Туда ей и было нужно. Подальше от музыки и лишних глаз. Только вот, чтобы пройти туда, ей было необходимо пройти сквозь толпу, которая кое-как шевелилась под музыку. Вряд ли в этом месте можно было найти трезвого человека.       Достав телефон из сумки, девушка стала искать номер Даниила, но перед глазами все плыло. Разные огни слепили, заставляя прищуриться. Поэтому Кира ускорила шаг, насколько ей это позволял ее пьяный организм. И когда она зашла в уборную, то поняла, насколько же здесь спокойнее.       Так как она находилась в удаленном уголке клуба, музыку здесь было меньше слышно. Свет почти не горел, из-за чего приходилось светить телефоном, чтобы случайно не наткнуться ни на кого, ну, или на раковину. Здесь глаза не так слепило, поэтому можно было пролистать историю звонков и найти номер Бумагина, который ее наглым образом бросил.       Неизвестно откуда, но голубоволосая смогла найти в своей сумочки пакет. Как он туда попал, было неизвестно, но это было ей только на руку. Бросив его на небольшой выступ на полу, девушка села на него, слушая отдаленные гудки в телефоне. Как же они долго длились. Даже показалось, что она звонит не другу, а какому-то дальнему знакомому в Китай. Был вариант, что этот самый друг просто не слышит его.        — Алло, — это его «алло» говорило обо всем. Кажется, Даниил точно был на том свете. Какой же он был пьяный, показалось Набиулиной. Хотя, она сама не отличалось особым трезвым организмом. Если честно, ей казалось, что сейчас точно так же о ней может подумать и сам Бумагин. Если он вообще ещё способен думать. — Сестренка, я тебя не вижу. Ты где? Если ты свалила, я точно на тебя обижусь.        — Я в уборной. Ты где, придурок? Какого черта ты меня бросил? Мне тут уже единороги кажутся, — конечно же, ей никто не казался, но шанс того, что она увидит коня с огромной хренью на голове, был возможен. Тем более, маленькая баночка со «святой водой» у нее была припрятана. Но пить в одиночестве, в туалете, было скучно. Можно было бы пить и разговаривать по телефону с другом, но ведь он ничего не услышит, скорее всего. Тогда, зачем она это ему сейчас говорит?        — Я тебя не слышу! Я! Я… ох, блять.. — все эти его «я» закончились явно стоном, который поверг пропитый мозг Киры в шок. Может ей показалось? Да вроде не показалось. Единорога же рядом нет. Да и тем более, за первым стоном появился и второй, а затем и третий. — Сестренка, я это.. потом. Пока.       И снова гудки. А Набиулина осталась сидеть с огромными глазами по пять копеек, прижимая телефон к уху. Вопрос о том, что ей делать, никак не мог найти свой ответ, который был так необходим. Посветив телефоном вокруг, голубоволосая поняла, что находится точно одна. Возвращаться обратно не хотелось. Если что, ее всегда могут найти.       Снова опустив руку в свою сумочку, девушка почти достала оттуда флакончик с алкоголем. И нет, она не алкашка, просто сейчас ей хотелось как можно больше выпить, чтобы забыть все на свете, включая то, что ее ждет завтра утром. Но тут глаза сами увидели знакомый номер. Звонить пьяной Глебу являлось ужасной идеей. И не желанной. По крайней мере, именно так пыталась уговорить себя голубоволосая.       Но ведь может стоило это сделать? И как только этот вопрос появился в ее голове, дверь скрипнула. Нет, там был не всадник на белом коне. Это был Миша, кажется. Ну, то что это был он, Набиулина догадалась по волосам. Вряд ли какой-либо блондин решит заглянуть в женский туалет просто так.        — Ты что здесь делаешь? — вопрос был не самым лучшим, который мог задать новый друг. Или знакомый? Это не важно. Причем, вопрос весьма не логичный. Что девушка может делать в женском туалете? Конечно же пытаться открыть маленький флакончик с алкоголем! Здесь же больше ничему заняться.        — Ну, Миша, нахера ты меня преследуешь? — девушка поднялась с места, снова поправляя свое платье, она выключила телефон и положила его на свое место, где до этого сидела. Как же трудно оказалось подняться. Особенно, когда твой организм начинает понемногу требовать заслуженный отдых.       Казалось, что парень даже не дрогнул, когда к нему подошла Набиулина. Его лица не было даже видно из-за того, что освещения не было. Но сейчас от него хоть не так несло одеколоном, хоть на этом спасибо. Или может это тогда не от него было? Какая сейчас разница? Особенно, когда Кира уже не думала. Она спокойно положила ему на шею свои руки, плавно проводя ими выше. Он точно распустил свои волосы. Она сразу же это почувствовала.        — Преследую? Да так, вдруг ты тут померла, — кажется, блондина эта ситуация только забавляла. Он не отказался от такой роскоши, как приобнять за талию знакомую. Или не за талию? Ей показалось или его руки были чуть ниже. И он явно усмехался. Но какая сейчас была разница? Особенно, когда эти прикосновения были даже в какой-то степени желанные.        — Знаешь, я бы в тебя влюбилась. Честно, если бы… да че ты ржешь? — немного обиделась девушка, когда услышала тихие смешки от парня. Он даже слегка склонил голову, чтобы было не видно его улыбки. Хотя, сейчас тут вообще ничего не было видно. — Я бы влюбилась в тебя, если бы не любила другого мудака. Вы все блондины те ещё уроды?        — Вообще-то, нет. Обычно через одного, — он все не переставал шутить, а Кире казалось, что она так себя спокойно чувствует в его объятиях. Хотя, и не понимала почему. Даже когда его руки опустились совсем ниже. Обхватывая ягодицы и сжимая так сильно, что девушка аж ойкнула от таких прикосновений, но… она не стала ему противиться. Или была слишком пьяна, или же ей просто нравилось. И сейчас она не собиралась этого скрывать.       Кто из них первый потянулся за поцелуем, было неизвестно. Только стало понятно, что блондин неплохо целуется. Почти так же, как и он… нет, сейчас не стоит задумываться о Глебе, когда тебя целует совершенно другой мужчина. И пусть он тоже блондин, это не означает, что стоит думать обо всем этом. Тем более, все мысли исчезали, когда парень прикоснулся языком к губам Набиулиной, заставляя ее слегка дрожать. Как же ее раздражало, что от одного такого поцелуя с мужчиной она могла возбудиться.        — Стой… я не хочу. В смысле, я хочу, но явно не здесь. И неужели я тебя и вправду привлекаю? — ну кто же спрашивает такие дурацкие вопросы, когда мужчина тебя настолько страстно и пылко целует, причем, ещё и лапает. Но разве она могла не спросить?        — Тебя невозможно не захотеть, сладкая, — странная, слегка пошлая ухмылка на губах, которую смогла рассмотреть Набиулина в темноте заставила ее дрожать. Черт… как же туго все сжималось внутри. И почему Миша на нее так сильно действует? Он взял ее руку, крепко сжимая в своей. Из-за этого ему пришлось даже убрать руки с ягодиц. Даже стало непонятно, кто из этих двоих был больше разочарован. — Пошли.       Кира даже ничего пикнуть не успела. Только додумалась забрать свою сумку с телефоном, которые оставались лежать на полу, а после направилась туда, куда ее повел блондин. И снова этот ослепляющий свет и громкая музыка…