По ту сторону

Slo — Fortune

      По приезду Кларк встретил хмурый и дождливый Вашингтон.       Несмотря на то, что она уехала, на душе не было тяжело. Совсем.       В этот раз Кларк как никогда понимала, что это к лучшему.       Лексе есть чем заняться в Австралии, есть с чем смириться и с чем бороться.       А у Кларк же своя жизнь в Вашингтоне.       Ей нужно поговорить, наконец, с матерью, заново познакомиться с Маркусом, съездить к Индре и снова записаться на резидентуру.       Возвращаться в свой город даже немного страшно и волнительно, но в аэропорту её встречает Октавия и Линкольн, который снова напоминает о Лексе.       Но это воспоминание не отдает болью. Ну, может только совсем чуть-чуть.       Однако, когда они подъезжают к Висконсин авеню, Кларк понимает, что хочет сделать это одна.       Она хочет одна снова зайти в свою квартиру, которая совсем мгновение была их с Лексой квартирой. Теперь же она снова только её.       Она дрожащими руками открывает дверь, вдыхая запах дома, пока слёзы набегают на глаза от ностальгии.       Чемодан падает у ног, пока Кларк включает свет и впитывает взглядом каждую деталь своей квартиры.       Её не было только четыре месяца, но это ощущалось как вечность.       Сейчас всё это кажется странным бесконечным сном, который всё же закончился.       Мурашки предательски бегут по спине, когда Кларк проводит ладонью по спинке дивана. Она раздвигает шторы, впуская в гостиную солнечный свет.       Слова, что она наконец-то дома, так и остаются в горле, ведь она не чувствует себя как дома. Не совсем.       Поначалу ей совсем не верится, что она и правда уехала, и в первые несколько ночей она даже не может спать без Лексы, ожидая, что она вот-вот выйдет из душа и ляжет рядом.       Через несколько дней она снова списывается с Эбигейл, пытаясь наладить то, что они обе так быстро смогли разрушить.       Они договариваются о встрече в Сиэтле и Эбби покупает ей билеты на самолёт через пару недель.       Кларк старательно налаживает свою жизнь, по кусочкам заново её собирая, как пазлы. Она снова сдаёт все практические и теоретические экзамены, чтобы продолжить резидентуру с того же места, где она её и закончила.       Не без удовольствия она узнаёт, что Стива ещё три месяца назад уволили из её больницы, а Марию перевели в другое отделение. Ей ещё только предстоит познакомиться с их новым куратором, Эрикой.       Кларк встречается с Онтари и высказывает ей всё, о чём так долго думала, но девушка, кажется, её так и не понимает.       Она помогает Оливии собрать все документы на удочерение Лилы, помогает ей пройти все проверки и они вместе ищут ей подходящую работу.       Лила, кажется, выросла на целую голову за её отсутствие, и она неимоверно рада её видеть. Но сердце не может не ёкнуть, когда девочка хочет поговорить и с Лексой тоже.       Кларк обещает ей организовать их разговор, втайне надеясь, что это сделает Оливия. А она и без слов всё понимает.       Кларк впервые в полной мере чувствует, насколько ей не хватает Лексы, когда летит в Сиэтл к матери.       Именно тогда она и пишет ей короткое сообщение, спрашивая о том, как у неё дела.       Она несколько часов не включает телефон после перелёта, боясь не увидеть ответа, но Лекса ответила ей спустя минуту после того, как та ей написала.       Кларк пытается сдержаться, чтобы не вести себя как влюблённый подросток, но не может не почувствовать, как ускорилось сердце от звука оповещения.       В этот раз Эбби ведет себя совсем не так, как обычно. Она кажется очень тактичной и уважающей все границы Кларк, и поначалу, это очень непривычно.       Она позволяет Кларк самой захотеть поделиться с матерью всем, что чувствует.       В тот момент Кларк плачет, внутренне подмечая, что обещание не плакать по Лексе она сдержала, ведь эти слёзы льются скорее от облегчения.       От того, что они наконец преодолели эту стену между ними, что они наконец попытались построить что-то новое, что-то, что было бы совсем не похоже на то, что у них появилось после смерти Джейка.       Кларк даже не осознавала, насколько это её волновало и мешало жить, до того момента, когда они не разрешили все свои конфликты.       Эбби снова приглашает её на свою свадьбу в июле, и в этот раз Кларк соглашается, не думая о том, как сильно в прошлый раз мать её задела.       В этот раз у них всё происходит осознано и тепло, и Кларк снова не может сдержать слёз, ведь последний раз она чувствовала себя так в компании Эбигейл только тогда, когда отец был ещё жив.       Кларк возвращается в Вашингтон совершенно обновлённой и свежей, такой, какой, кажется, этот город её ещё не видел.       Рутинная жизнь засасывает в свою пучину и Кларк впервые в жизни понимает, что ей этого и не хватало. Стабильности, спокойствия, осознания того, что следующий день будет похожим на предыдущий.       Иногда она думала о том, что бросила Лексу одну разбираться со всеми своими проблемами. Иногда она грустила из-за того, что хотела почувствовать тепло её тела рядом, прикосновения её пальцев и губ.       Кларк безумно сильно скучает по её неуверенной улыбке и любопытным глазам. Она скучает по тому, как Лекса высмеивала её кулинарные способности, как активно обсуждала буквально всё, что видит.       Она скучала по каждому взмаху её пальцев и переливчатому заразительному смеху. По маленькой складочке между бровей и родинке на верхней губе.       Кларк безумно сильно по ней скучает, хоть и не даёт себе возможности грустить.       Они расстались для того, чтобы наладить свои жизни, чтобы привести все в полный порядок. Этим Кларк и должна заняться.       Кажется, этим она всегда и занимается.       В один из таких дней, пару месяцев спустя, ей звонит Оливия и говорит, что в опекунстве было отказано.       Они обе не могут отпустить Лилу в систему и именно тогда Кларк и рискнула предложить то, о чём уже несколько дней думала.       Она предложила подать документы на опеку снова. Но уже на имя Кларк.       Они снова проходят через эту процедуру, снова собирают все необходимые документы и ждут суда.       Бессонные ночи после разговоров по фейстайму с Лилой, которая хотела к маме с папой; весь этот стресс с судом и нужными справками.       Каждую секунду своего дня Кларк была занята, что-то делала либо же планировала. И это ей очень нравилось.       У неё не осталось времени для того, чтобы думать о Лексе, вспоминать её голос и смех, вспоминать её полный нежности и любви взгляд и её очаровательные кучеряшки после душа.       Она уже не раз проклинала себя за то, что вообще предложила свою кандидатуру на попечительство, но потом видела полные слёз и надежды глаза маленькой Лилы и понимала, что это всё не зря.       Хоть она и не была слишком близка с её родителями, она всё равно любила Лилу, которая странным образом связывала их с Лексой вместе. И меньше всего на свете Кларк хотела, чтобы она страдала.       Поэтому в минуты слабости и истерик, в минуты, когда она сомневалась во всём и всех, она просто звонила Лексе.       Лекса, почему-то, всегда находила нужные для неё слова, всегда знала, что именно Кларк хотела услышать и что поможет ей почувствовать себя лучше. Даже если они находились в тысячах миль друг от друга, прочная связь и эмпатия между ними никуда не делась.       Они всегда достаточно тонко чувствовали друг друга, чувствовали малейшую перемену настроения, малейшее изменение в мыслях или сомнения.       Всё это никуда не исчезло, и одна только мысль об этом заставила Кларк чувствовать себя намного лучше.       Оливия в эти трудные дни тоже была с ней, чтобы помочь. Она сделала для неё невероятно много, и Кларк не могла не ценить её помощь.       В некоторые особо беспокойные моменты они проводили вместе ночь. Иногда и утро.       Оливия никогда ни на чём не настаивала, а Кларк была ей за это благодарна.       В квартире Кларк она стала частым гостем, а Лиле в её небольших апартаментах безумно нравилось.       Они вместе переделали чердак в детскую, и получилось настолько потрясающе, что Кларк шутила, будто возьмёт уже хоть какого-то ребёнка, чтобы он там жил.       Это не помогало, ведь никто из них даже не мог рассмотреть тот вариант, что Кларк откажут и Лила отправится в систему.       — Прошение номер три шесть ноль два девять девять семь шесть три о назначении опекуном несовершеннолетней гражданки США Лилы Граундер гражданку США Кларк Гриффин, Вашингтон, одобрено.       Сначала она даже не совсем понимает, что это значит, но через несколько секунд она уже не может сдержать слёз облегчения от того, что всё так закончилось.       Она даже не замечает, как руки сами тянутся к телефону, чтобы поделиться этой новостью с человеком, с которым она больше всего хотела разделить эту радость.       Кларк: Мне одобрили опеку.       Лекса:Ты будешь самой лучшей попечительницей.       Через несколько дней они уже перевозят все вещи Лилы в квартиру Кларк, Оливия часто остаётся с ними на ночь, чтобы помочь Кларк и Лиле привыкнуть к их новым обязанностям, но всё идёт очень даже гладко.       Лила кажется просто идеальным ребёнком, который, к тому же, ещё и безумно влюблён в Лексу.       Кларк каждый раз не может не удивляться, когда Лила с нетерпением ждёт их звонка по скайпу, отбирает её телефон, чтобы послушать голосовые сообщения, которые Лекса ей отправляет.       Она только и может, что говорить о Лексе, и это неимоверно умиляет.       Иногда Кларк даже ревнует, хоть и понимает, что это невыносимо глупо.       Она подсматривает за Лилой, второй час болтающей с Лексой на её ноутбуке, и сердце не может не забиться быстрее от такого любимого лица на экране.       Кларк не знает, какой придумать повод, чтобы присоединиться к их разговору и посмотреть на Лексу поближе, когда Оливия толкает её бедром и ехидным голосом говорит, что уже время искупаться.       Кларк очень охотно использует её идею.       Сначала она стучится, и только потом уже заходит, приобнимая Лилу и говоря, что уже время для ванны.       Лекса сразу замолкает, закусывая губы и здороваясь с Кларк.       Девушка только кивает ей в ответ, пытаясь не казаться слишком взволнованной их маленьким диалогом.       Лекса совершенно не изменилась. Кажется, немного похудела, но под глазами больше нет огромных синяков, а щёки больше не впалые.       Она выглядит так, что у Кларк спирает дыхание, пока Лила рассказывает что-то о своих подружках из группы в садике, место в котором изо всех сил пыталась сохранить Кларк, пока у Лилы не было опекуна.       Они даже не замечают, когда она уходит, оставляя их наедине, и только спустя несколько минут Кларк слышит за спиной её хихиканье. Обернувшись, она видит только их хитрые лица в дверной щели.       Лекса рассказывает о своей учёбе в университете, говорит, что ей доверили первый масштабный проект с разработкой новостроек в одном из спальных районов Сиднея; Кларк говорит о том, что вчера Лила смотрела видео, которое ей прислала Лекса, ровно тридцать шесть раз.       Лекса говорит, что скучает, наблюдая за тем, как заливисто смеётся Кларк над очередным её комментарием, и это становится новой точкой невозврата. Она мгновенно тушуется, пытаясь спрятать свой взгляд, но Кларк сразу отвечает ей, говоря, что скучает сильнее.       С того дня они почти регулярно созваниваются по скайпу, часто переписываются и обсуждают всё на свете.       Кларк оказывается потрясающе хорошей в планировании и распределении времени, она идеально управляется с тяжёлой работой и опекунством, ведь знает, что всегда может рассчитывать на Оливию, которая теперь буквально поселилась в её квартире.       Через год с их последней встречи Лексе становится хуже.       Она всё меньше и меньше выходит на связь, с каждым днём находя новые отмазки.       Редко отвечает на сообщения, практически не разговаривает с Лилой, а в те короткие их звонки выглядит так, будто умирает.       Как бы Лекса не пыталась делать вид, что она в порядке, Кларк знала её намного лучше, чем та думала.       Всё дошло до того, что Кларк практически купила билет в Сидней от волнения, когда Лекса два дня не выходила на связь совсем никак.       Они поругались. Очень крупно поругались.       Со слезами, криками и истериками. С обвинениями, старыми обидами и упрёками.       Лекса попала в больницу и не посчитала нужным сказать об этом Кларк.       Точнее, она просто предпочла это скрыть, чтобы они с Лилой не волновались. Ну да, как же.       Будто она не волновалась, когда Лекса в который раз не отвечала на звонок и сообщения. Они обе забыли, насколько сильно чувствуют друг друга, и Кларк практически сразу поняла, что с Лексой что-то случилось.       Именно тогда она попросила Беллами разузнать что с ней.       Только спустя несколько дней они смогли поговорить. Лекса сказала, что после года со смерти Костии и Роана к ней снова вернулись галлюцинации и головные боли. Она снова начала забывать о том, что только что сделала. Она снова начала бояться каждого шороха.       В этот момент Кларк как никогда хотела оказаться рядом. Хотела обнять её и успокоить, сказать, что всё наладится и что она всегда будет с Лексой. Однако, именно поэтому они и решили дать друг другу время.       Но этот факт никак не мешал Кларк продолжать любить Лексу.       Она оказалась в больнице для обследования после того, как потеряла сознание посреди улицы. Всё закончилось относительно хорошо, она просто провела несколько дней в больнице и ей выписали новые лекарства.       Она продолжала регулярно посещать сеансы у докторки Маккартни и через несколько недель всё практически наладилось.       Кларк помнит тот день, когда впервые загорелась идеей создать собственную картинную галерею. Эта мысль посетила её голову очень неожиданно, и именно Лекса её на это вдохновила.       Кларк хотела поделиться с людьми своим творчеством и картинная галерея показалась именно тем, что поможет ей добиться желаемого, даже если это и не будет приносить ей много денег.       Она старательно начала разрабатывать все свои идеи, а Лекса помогала ей выбрать стиль и советовала, как будет лучше всё разместить внутри. Через несколько месяцев у неё уже был подробный план помещения с первыми набросками, пока Кларк откладывала на это деньги. По её подсчётам, она должна была получить всю сумму к середине следующего года.       В один из таких дней Кларк шла домой по влажным улицам Вашингтона, неспеша прогуливаясь. Именно тогда она и увидела на витрине в книжном магазине смутно знакомую ей книгу.       «Она» Костии Уайт.       Она с трепещущим сердцем купила эту книгу, отправляя Лексе её фотографию и поздравления.       У неё тоже получилось добиться того, чего она хотела.       Лекса несколько месяцев договаривались с разными издательствами об издании рассказов Костии, но никто не хотел рисковать. Это могло повести за собой огромный скандал в мире публицистики, и никому это нужно не было.       Но Лекса добилась своего и книги Костии начали потихоньку издаваться под её же именем. Сначала в маленьком количестве экземпляров, потом в большем, а сейчас эти книги дошли и до Вашингтона.       Все деньги с продаж Лекса отправляла в благотворительный фонд помощи людям с онкологией, чем сейчас страдала мать Костии.       В груди сразу же становилось тепло, стоило ей только взять книгу в руки.       Она зачитывалась в неё часами, погружаясь в миры, которые создала Костия, в персонажей, которых она придумала, и с каждой страницей влюблялась в эту историю всё больше и больше.       Даже если у неё с Костией сложились не самые лучшие отношения, она никогда не желала ей зла.       А теперь, когда Лексе удалось наконец добиться, если не мирового, то хотя бы массового признания её бывшей невесты, Кларк знает, что ей стало лучше.       Теперь, когда она выполнила её мечту, Лекса сможет её отпустить. Или хотя бы попытается это сделать.       Сегодня её день рождения.       Прошло уже два с половиной года с последней их встречи, но Кларк ни на секунду не забывала о Лексе.       Лила помогала ей отвлечься, и часто Кларк плакала по ночам просто потому что считала себя слишком хреновым опекуном, а когда Лила назвала её мамой и вовсе почти на себя разозлилась.       Тогда она попыталась доступно ей объяснить, что она не её настоящая мама и что никогда не будет пытаться её заменить, но Лила может называть её так, как ей самой захочется.       Время летело с неимоверной скоростью, и сегодня Кларк исполняется двадцать восемь.       «Почти тридцатка» кричит Октавия ей в телефон ранним утром, и Кларк не может не засмеяться от её поздравлений.       Но, как бы лицемерно это не звучало, Кларк ждёт поздравления только от одного человека.       Лекса, кажется, забыла об этом, но она даже не расстраивается.       Она собирает огромный стол из её ближайших друзей, в которых входят Октавия с Линкольном, Беллами с Эхо (которая, кстати, уже на четвёртом месяце беременности) и, конечно же, Оливия. Эбби с Маркусом жили у неё уже несколько дней, и впервые в жизни Кларк была этому рада.       В эту секунду она как никогда чувствует, что жизнь продолжается и каждый продолжает творить свою собственную историю.       Лекса: Я люблю тебя.       Высвечивается на экране и Кларк чувствует, как влага подступает к глазам. Они обязательно дождутся того дня, когда снова смогут быть вместе, и ничего уже им не помешает.       В дверь звонят как раз тогда, когда Оливия пытается сказать тост.       Лила шустро соскакивает с колен Кларк, чтобы побежать в коридор и самой первой узнать, кто же пришёл и провести гостя к столу.       — Мам! — громко зовёт она Кларк и та неловко извиняется за то, что никак не может выслушать её поздравления.       Она встаёт из-за стола и все остальные повторяют за ней, и это кажется ей странным.       Она выходит в коридор и Лила распахивает дверь пошире, чтобы Кларк могла увидеть, кто за ней стоит.       — Привет, — неловко улыбаясь стоит потрёпанная Лекса с румянцем на щеках. — Я опоздала, — бормочет себе она под нос, пока Кларк делает ещё несколько шагов к ней, не в силах контролировать свой шок и радость.       Сердце гулко бьётся в груди, пока её губы растягиваются в счастливой улыбке. Они встречаются глазами и Лекса лучезарно улыбается ей в ответ.       — С днём рождения, Кларк.