***
Фёдор помог девушке открыть номер, усадил на кровать и велел дождаться врача. Он не провел в комнате и двух минут: быстро, чётко и главное, без эмоций. Ева не понимала, зачем он вообще согласился ей помочь, если совсем этого не хотел. Когда за ним закрылась дверь и в комнате повисла тяжелая тишина, журналистка устало выдохнула и совершила попытку встать с кровати. — Чёртов Смолов! — лодыжку снова свело от боли. Она села на кровать и вытянула травмированную ногу. Ева старалась не обращать внимание на чувство злости. Её внутренний голос кричал о том, что Федя открывает двери её души. Ей хотелось заплакать от того, что в сердце уже зацвел сад тюльпанов: их становилось больше с каждым его взглядом. «Нельзя влюбляться в футболистов, глупая Ева! Смолов — это бесконечные тренировки, игры в других городах и толпы фанаток». Прошло не больше десяти минут и раздался стук. Пришел Акатьев: мужчина лет пятидесяти, небольшого роста и в фирменной одежде сборной. Врач поздоровался с Романовой и остановился посередине комнаты. Озадаченно посмотрел на пациентку и присел рядом на кровать. — Совсем не бережёшь себя, Евочка, — возмутился врач и аккуратно приподнял ногу Романовой. — Значит так: едем делаем рентген, перевязку и если просто подвернула, то через пару дней побежишь. Про вывих ничего не говорю. — Зачем рентген? Что значит через пару дней побегу? Мне вечером на тренировке нужно быть, — затараторила Ева и попыталась встать с кровати, чтобы показать свою дееспособность. — Тебе что пять лет? Чего хнычешь, как ребёнок? — строго отозвался Юрий Кузьмич и усадил девушку на место. — Как-нибудь переживут пару дней без тебя, а по поводу рентгена даже не спорь! — Но… — начала журналистка и встретилась с суровым взглядом доктора. — Ладно, буду готова через 20 минут.***
Фёдор вышел из номера блондинки и открыл дверь своего. На столе телефон разрывался от сообщений и звонков Алёны. Эта девушка никогда не была такой активной в их отношениях. Её устраивало то, что давал ей футболист: хороший секс и неоднократные дорогие подарки. Его устраивала её позиция: без лишних вопросов. Сейчас она переходила все границы дозволенного и не давала покоя нападающему. Он медленно закипал и не понимал от чего он больше бесится: от навязчивости Алёны или от холода Евы. — Алён, мы же договаривались, что ты не звонишь мне, когда я на сборах — сурово начал футболист. — Это важно, кот, — слышится в трубке мелодичный голос девушки и даже по нему уже понятно, что она невероятно красива. — Я же просил, — простонал Федя от услышанного прозвища и растянулся на кровати. — Прости. В общем, я не знаю, как тебе сказать. — Ты можешь не тянуть, — оборвал её Смолов и тяжело вздохнул. — Я беременна! — выплюнула Алёна и притихла, ожидая его реакции. Смолову показалось, будто он не понял тех букв, которые произнесла девушка. Он хотел попросить её повторить, но услышал стук в соседний номер. В голове вспылили зелёные глаза Романовой, а в воздухе запахло вишней. Фёдор не знал, как реагировать на эту информацию и вообще не был уверен в том, что это его ребенок. — Я имею к этому какое-то отношение? — с надеждой на отрицательный ответ спросил Федя. — Федь, ты издеваешься? Нет я в интернете его заказала, вот звоню похвастаться. — Я всего лишь уточнил. Что делать будем? — обречённо спросил футболист и пальцами потер переносицу. — Аборт, — коротко ответила она. — Какой нахуй аборт?! — вспылил Фёдор и подскочил с кровати, пытаясь совладать с эмоциями. — Алёна, это очень плохая шутка. — Да угомонись, Смолов! Тебе нужен этот ребёнок? Это, конечно, круто иметь сына или дочку от известного футболиста с миллионами на счету, но я хочу по любви. Ребёнок без любви это плохо. — Я против! — настаивал на своем нападающий и продолжал нервно ходить по комнате. — Ты слышишь: я против! Через две недели я буду в Москве и будем решать. Я тебя не тащу замуж, если ты этого не хочешь. Но не смей делать поспешных решений, о которых потом пожалеешь. На тренировке футболист был сам не свой. Старался не подавать виду, но Карпин периодически его одёргивал и тот включался в игру на считанные минуты, а потом опять зависал в мыслях. Первый раз после Чемпионата, он так сильно хотел уйти с поля. Хотел закрыться в номере и смотреть на стену. Ему больше 30, он хочет детей и семью, как у родителей: приходить домой и видеть улыбку жены, целовать маленькую дочку в лоб и жить спокойно. Он медленно шёл по коридору, считая квадратики на полу и не хотел заходить в номер. Его взгляд медленно переместился на соседнюю комнату и внутри всё будто кричало о том, что он должен зайти. Фёдор поддался этому ощущению и еле слышно постучал в дверь. Он не дождался ответа и зашёл в номер. — Федя? Что-то случилось? — удивленно спросила Ева и отложила в сторону ноутбук. — Пришёл убедится, что ты в норме, — ответил Смолов и опёрся об стену. — Что сказал Акатьев? — Лежать и ничего не делать, — обречённо вздохнула девушка, указывая на перевязанную правую ногу. — А это никак не вписывается в твои планы? — хмыкнул Федор и вспомнил о том, как она любит всё контролировать. — Ты прав, — улыбнулась Ева и продолжила. — Занят сейчас? — Нет, — вопрос блондинки удивил его. Он скрестил руки на груди и посмотрел в её глаза. Тот огонёк, который так хотел увидеть Миранчук младший, сейчас отчетливо видел Смолов. Если бы не разговор с Алёной, он бы победно ликовал. Теперь Федя не хотел причинять ей боль, но не мог даже сдвинуться с места, когда смотрел в зелёный омут. — Посмотрим вместе фильм? — осторожно спросила Ева и поправила плед, который укрывал её ноги. — Без нарушения твоего спортивного режима. — Выбирай фильм, — у него не было ответа, готов ли он за неё бороться, но отказать этим глазам нападающий не мог. Романова вернула ноутбук к себе на колени и жестом пригласила Федю сесть рядом на кровать. Футболист оставил свой телефон на небольшом столике возле стены и взял в руки бутылку с водой. Только сейчас он подумал о том, что Ева просидела в номере весь день и скорее всего ещё ничего не ела. Он уже открыл рот, чтобы спросить не голодна ли она, как в дверь снова кто-то постучал. Журналистка озадачено посмотрела на Фёдора и пожала плечами, давая понять, что никого не ждёт. Настойчивый стук повторился и за дверью послышался голос. — Ева, я войду прямо сейчас, если ты не ответишь, — это был голос Антона. Он уже взялся за ручку и приготовился открыть дверь. — Одну минуту, Антон! — блондинка скинула одну ногу с кровати, чтобы встать и встретилась с грозным взглядом Смолова. — Федь, ты можешь подождать в ванной? — умоляюще попросила она, а Фёдор отрицательно замотал головой. Девушка сложила ладони вместе и одними губами произнесла «пожалуйста». Нападающий смотрел на неё и не верил, что эти глаза заставляют его прятаться, словно любовника. Ещё больше он не мог поверить в то, что Фёдор Смолов прямо сейчас заходит в ванную и реально собирается там сидеть. Как только он открыл дверь в нос ударил тот самый запах вишни. Казалось, уже всё не так плохо, как выглядело вначале. Он принялся исследовать личное пространство Евы: вишнёвый Том Форд, небольшая косметичка с дорогим содержимым и гель, который добавляет запах смородины к парфюму. Его отвлёк голос однокомандника. — Баринов пообещал зайти и снова извиниться, — послышалось из-за стены и Федя невольно начал прислушиваться к словам. — Ты вообще тут как? Одна не грустишь? — Намекаешь на то, что можешь составить компанию, Антоха, — тихо произнёс Смолов и открыл флакон духов. — Опоздал. Голос Евы было практически не слышно. Как бы не старался нападающий понять, что говорит любительница падать — ничего не получилось. Федя слышал только обрывки фраз и вообще не понимал, что происходит. Лишь только, когда снова раздался громкий голос Миранчука, он понял, что забыл на столе свой телефон. — Ты настолько деловая, что пользуешься двумя телефонами? — хмыкнул Антон и перевёл взгляд с телефона в её руках на второй, лежащий на столе. — Не только двумя телефонами. Ещё есть планшет, — она указала на него, а затем на ноутбук. — И вот ещё этот аппарат. — Прикольно. У Смолова такой же чехол: чёрный, с какими-то золотыми вставками. Что это изображено? Птица какая-то? — полузащитник специально задал этот вопрос и понимал, что если телефон не её она не ответит ему. Журналистка надеялась, что футболист этого не поймёт. Но не узнать телефон, который периодически мелькает перед глазами в раздевалке очень трудно. Антон ждал пока она ответит и думал о том, как злится на Смолова. Сам же Федя в этот момент в ванной умирал от любопытства: придумает что-то его девчонка или нет. — Не думаю, — поправила выбившуюся прядку Романова и нахмурилась. — Это вообще мало похоже на что-то, просто линии. — Видимо, у меня слишком бурная фантазия, — выдохнул Миранчук, когда понял, что Ева права. — Тогда не буду тебе мешать. Если ты не против, зайду к тебе завтра после тренировки, чтобы ты не скучала. — Хорошо. Смолов сверкал улыбкой, когда показался перед Евой. Во-первых, он точно понимает, что Антон ему не соперник. Во-вторых, Ева изучает его, раз знает, какой у него чехол на телефоне. Романова не могла оставить это без внимания. Она не хотела обидеть Антона, но и не планировала так быстро посвящать Фёдора в свою личную жизнь. Ева всё ещё придерживается принципа: на работе — работаем! — Я там изучил твой парфюм, — мужчина указал в сторону ванной. — Респект за Том Форд, любительница вишни. — Смолов, ты копался в моей косметичке? — она следила за его движениями и говорила. — А что мне там было делать? Ты сама сказала — «не хочу сплетен». Телефон я тут забыл. Должен же был я чем-то заниматься, пока ты дуришь моего товарища. Шумоизоляция тут так себе, конечно, но было очень плохо слышно. — Если бы ты не разбрасывал свои вещи где попало, то всё было бы гораздо проще, — возмутилась Ева и скрестила руки на груди. — Надеюсь у тебя есть запасной чехол на телефон, потому что если нет, придется дать тебе свой — голубой. — Давай включай свою мелодраму-комедию. Так уж и быть сегодня посмотрим мыльную оперу, — проигнорировав слова девушки, усмехнулся футболист и лёг рядом на кровать.