— Я знаю! - ухмыльнулся тот.
☆В квартире Хофферсонов☆
Женщина быстро вытирала руки, подходя к двери. Заглянув в рядом стоящее зеркало на саму себя любимую, она открыла дверь сыну, ласково улыбаясь. Но улыбка сползла как - то сама собой. — А где Астрид? И куда опять отец пропал? — Не «опять», а снова мам. — ответил рыжий, оставляя пакеты в коридоре. Его взгляд метнулся к неукрашенной ёлке, которую достала Амели. Елка весь год хранилась в шкафу, в котором, как на балконе, есть все и вся. — Амели! — голос женщины раздался по квартире, как гром среди ясного неба. — Чем ты занимаешься? — Следы преступления убираю. — послышался шум, будто кто - то громко ударился о тумбочку. Дагур, вешая куртку на крючок, переглянувшись с матерью, отправился на кухню. — Что делаешь?! — Фантики от конфет прячу. — послышалось приглушенное хихиканье и мужской голос. Видимо, Дагур решил помочь с безобразничавством. Миссис Хофферсон закрыла глаза, в прямом смысле между прочим, на это занятие, приоткрыв дверь, терпеливо дожидаясь дочь и мужа. Наконец, на лестничной площадке показались одинаковые носы родственников с какими - то подозрительными коробками... ящиками! — Дорогой, если это то о чем я думаю, то я сейчас спущу это с лестницы. Скрестив руки на уровне груди, Феррара мрачно уставилась на безалкогольное пиво. Она не любила алкоголь вообще. Это ужасно не нужно для организма, причём ни для какого : будь то старый дед с аппаратом для варки самогона или здоровый мужик сорока семи лет. Еще, когда Джейкоб был юным ухажером, он то и дело водил ее в парк, по возможности в кафе или в кино. При этом, если они видели, как рядом находящиеся люди распивали спиртные напитки, то мистер Хофферсон с пеной у рта говорил о том, как это безобразно и безрассудно. После свадьбы женщина испытала шок, если это состояние можно называть шоком, то пусть будет так. Приехав на дачу к его родителям, его отец, похвалившись новой креслокачалкой, которую он изготовил сам, продемонстрировал аппарат для изготовления той отвратительной жидкости, которую Феррара отрицала, как петух отрицает, что это не его цыплята, а об алиментах не может быть и речи! — Милая! Мы же так любим друг друга! У нас большая любовь и с пивом, и без пива. Зачем нам портить отношения? Вон, смотри каких красавиц забабахали! — мужчина обнял жену за талию, нежно целуя в щеку. Из квартиры голос подал рыжий. Он явился перед очами отца, матери и сестры в фартуке с мусорным ведром. — А про сына ничего не хочешь сказать? Первой не выдержала Астрид, заржав над образом братца. Концепцию образа дополнили розовые тапочки сорок пятого размера, которые Астрид купила для прикола, ведь больше ни у кого тогда таких не будет! — Повторяю для глухонемых. Он же сказал : « Каких красавиц забабахали! Ну? А ты кто, моя лапуся? Девушку сгребли в охапку, начиная шуточно глушить мусорным ведром. Но его немедленно отобрала миссис Хофферсон. Она сняла с сына фартук, заставила в чистых домашних тапочках зайти в квартиру, а у Астрид отобрала ящик с пивом, меняя его на ведро. — Это выкинуть. А насчет второго, — она кивнула на ящик, который подхватил рыжий, забегая в тапочках домой. — Я подумаю. Всем все поняли? За работу! Астрид подождала, пока отец зайдет в квартиру, обогнала маму, встав перед ней, как солдат с винтовкой, в данном случае, с мусорным ведром. — Вот папочка что - то врал про большую любовь и говорил про красавиц... — начала Хофферсон, теребя локон. — Может врал про красавиц и говорил про большую любовь? — женщина прищурилась, плотно прикрывая дверь. Ее родные всегда были не такие, как другие. Веселая дружная семья всегда прекрасно, но иногда это пугает. — Может - может, но скажи, неужели большая любовь была только во времена вашей молодости? — девушка вытаращила свои голубые глазки, касаясь носом носа матери. — Почему? Она и сейчас должна быть. — Да? А тогда че ж по улицам столько уродов ходят? — девушка переложила ведро в левую руку. — Нда, большой любви давненько свет не видывал! Женщина, довольная ответом дочери, громко засмеялась, подталкивая блондинку вперед. — Иди уже! Нам еще предстоит важный разговор! После этих слов, закрывая дверь перед носом Астрид, миссис Хофферсон уже придумала, как выудить нужную ей информацию из души любимой дочери. Неожиданностью! А иначе все впустую! Астри легко подготавливается к подобным «мероприятиям». А вот Астрид поднапряглась. Никогда в их семье важные разговоры не кончались добром...☆Дом Хеддоков☆
Итан осторожно забрался по лестнице на самую последнюю ступень, надевая на ёлку звезду. Она была ярко - малинового цвета. Острые углы, переговариваясь со светом, создавали понятную для себя траекторию пути по комнате. На самой ёлке было минимум игрушек. Сделано было специально, чтобы были видны пушистые иголочки. На Хофферсонской ёлке всегда было много игрушек! Да так много, что порой ель привязывали веревкой к ручкам шкафа, чтобы она, качаясь, не упала на пол. Каждый Новый год кто - то из семейства, часто мама, покупали новые и новые игрушки. А ель осталась прежней, невысокой, не слишком широкой, не особо пушистой, но родной и любимой всеми членами семьи Хофферсон. Но этому было разумное объяснение! Хрустальные игрушки, которые просто обожала Феррара бились безжалостно и грустно об пол, об диван, об голову рыжего сына, дети не умели наряжать ель по - другому. Для них это ритуал веселого праздника. Мол, разбивается на счастье. Ага, а денег в бумажнике стало значительно меньше. У Хеддоков на этот счет было другое мнение. Ёлка должна быть видна со всех сторон. Ёлка в зале стояла практически до потолка. Преградой служила громадная шикарная люстра на тридцать лампочек. Но её «пушистость» была видна невооруженным глазом. Под елкой всегда были подарки. Итан сколько себя помнил, то всегда находил что - то от папы, мамы, брата и от Деда Мороза, в которого не верил уже с восьми лет. Под ёлкой семьи Хофферсон ты найдешь дырявый носок, в лучшем случае! Все подарки — Только от Деда с Мороза и Синей Снегурочки — лежали первого января рядом с кроватью. На коробочке лежал список полезных дел, которые ребенок / подросток / самостоятельный человек сорока или двадцати лет от роду сделал в ушедшем году. Естественно, подарок по заслугам! А уж за завтраком можно было вручить подарок от сестры или брата. Для Иккинга, создавшего себе иллюзию праздника при помощи бокала белого вина, Новый год не приносил слишком много радости. Еще один год прошел мимо него. Ему очень понравилось находится в обществе одной взбалмошной чокнутой особы, но увы, он не может себе позволить разделять это удовольствие на долгие года. Француженке надоел этот «беспредел». Она суточно промывала мозги своему папочке о том, что Иккинг просто омерзителен и выходить за него замуж она не намерена. В конце концов, Хеддок впервые в жизни поверил в существование Бога справедливости, ведь он ее увез! Отец, естественно... Он не считается с ее мнением! Он не знает, как правильно пользоваться ножом! — чистая ложь, но в какое благо это вылилось! Он же ковыряет в носу при даме!! — ещё одна ложь, которая заставила мужчину увезти доченьку в Париж... или же не сильно воспитанные будущие внуки так напугали мужчину? Хеддок - старший был разочарован. Но не слишком сильно... Договор был заключен! Все дела урегулированы! А уж сложившаяся ситуация... да и черт с ней! Стоик ничего не потерял, только приобрел. А вот Иккинг не приобрел, но и потерял. Юноша виделся с Хофферсон в магазине, куда его послали домохозяюшка с матушкой. Она была прекрасна. Как всегда горящие голубые глаза и задоринка, за которую шатен готов тянуться всю жизнь. Не раз сравнивая Астрид с другими Ку... дамами из светского общества, Иккинг осознавал, как ему не хватает того драйва и легкой простоты, которую ему несёт блондинка. Несла, по крайне мере. Астрид была нестандартный человек. Она не была банальной девушкой. В нее актуально помещались все прелести пацанки, истинной хитрой леди и просто хорошего друга, товарища. Эти незаменимые качества давно подрастеряли девушки. Да многие люди в целом, не только прекрасные представители женского пола. Быть и хорошим другом, и милой барышней, и крутой сестрой, и честной по отношению к собеседнику, и...Влюбленный не видит недостатков, а такие были и не один. Но кто будет судить парня, если не его собственная совесть?!
Итан спустился вниз, поправляя новенький свитер, на котором задорно подмигивал олень. Косо посмотрев на старшего брата, он тихо сделал замечание, о котором его никто не просил и не попросит, но мамины гены... — Пить вредно! — Даже белое вино?! — саркастически поинтересовался юноша. Приподнял правую бровь вверх шатен, повторяя чем - то действия французской леди. Плохие привычки передаются словно по воздуху, плотно всасываясь в кровь. — Не в таких количествах, Иккинг!! — мальчишка отобрал пустую бутылку из рук Хеддока, тут же из-за дивана забирая и полную. — Я выкину эту дрянь. — прошипел парнишка, направляясь на кухню. — У меня небольшие неприятности, но ты запомни одно : никогда не повторяй за взрослыми их плохие дела. Это к хорошему не приведет. С этими чертовски мудрыми словами, Иккинг осушил бокал до конца. Итан вернулся все такой же красный, как рак и жутко недовольный. Мама этого не оценит. Отец тоже, кстати. Но похоже, что на мнение последнего старшему братцу плевать. Еще с утра все было хорошо. Мама готовила, помогала их любимой няне, сам Иккинг согласился привезти нужные продукты, а вернувшись закрылся в спальне и не выходил. До вечера, по крайней мере.На часах «20:45»
Валка и Стоик уехали на благотворительный концерт. Там, по желанию его матери, должны собраться дети из детских домов, которым раздадут сладкие подарки. Также должны пройти конкурсы, пляски с дедом Морозом. К одиннадцати они обещали вернуться. И никто, к сожалению, не видел, как отвратительно себя ведет один очень «воспитанный» юноша, показывающий подрастающему поколению порой пример. — А ты взрослый?! Да ладно! Взрослые так боль не глушат! — вскипел юноша, отбирая у брата невесть откуда - то взятую еще одну бутылку. — Ну, по - разному бывает! Я же не опьяневший в конец дурак, правда? — усмехается Хеддок, вставая на ноги и теребя за непослушные волосы, такие как у него самого, младшего братишку, который так яро возжелал направить его на истинный путь. — Ты дурак! Это уже факт! Мальчишка по пятам идет за Иккингом, не отставая от него не на минуту. — Кто тебя так борзо научил со старшими болтать?.. А-а-а! Можешь не врать, я знаю кто. Хеддок улыбнулся сам себе. Амели могла воспитать или перевоспитать кого - угодно. Потрясающий подросток, правда, со своими тараканами. Но кто без них? Они уже были на втором этаже. Иккинг резко стал ощупывать карманы на предмет обнаружения ключей. — Да, это Амели. Но я говорю с тобой не борзо! Я хочу тебе помочь. Мама всегда, — он резко выхватил ключ у слегка расслабленного Иккинга. — Говорила, что нужно вести здоровый образ жизни! — Только правильный? Ну, смотря, у кого на какой бабок хватает... — вальяжно протянул шатен, плюнув на ключ и на то, что дверь запереть не удастся. Он упал на кровать, блаженно прикрыв изумрудные глаза. — Милый мой, бабки, к твоему сведению, расширю так и быть твой кругозор, — снисходительно отметил Итан. — Возле супермаркетов цветами торгуют! А здоровый образ жизни могут ведут люди сильные духом! — Я за ЗОЖ! — прохрипел шатен, поднимая руку, и тут же положил ее на сердце. — Все фотки ложь... у-ух. - тяжелый вздох, а затем выдох, похожий на вой матерого волка, которого грызли его, вроде бы, «родственники». — Какие фотки? Что за бред ты несешь? Итан подошел к парню слишком близко. Его терпение было не из металла. Поэтому, шустро открыв окно, он услышал от Иккинга бормотания и "неуловимое" недовольство. — Ух, кажется, что я умираю-ю... — юноша отвернулся от брата и окна, показав им только спину. Итан открыл окно полностью, впуская в комнату как можно больше свежего воздуха. — Ещё бы! Ты никогда столько не пил. И это только белое вино! Ты ведь выпил почти все бутылки с белой дрянью! Нда, маме Амели такой юноша бы определенно понравился. Так ярко ненавидеть все алкогольные напитки они могли бы только вместе. — Что значит «почти»? Где еще? Иккинг сел на кровати, тут же интересуюсь, где на левой ноге черный носок. Побуравив стену взглядом непонимания, он опять упал лицом в подушку. Итан сел рядом с братом. Ему было правда жалко его. Он же не виноват в том, что так сильно влюбился и был отвергнут самым лучшим солнышком на земле. Парнишка вздохнул посильнее и все же решился на самый отчаянный шаг. Его, правда, за этот шаг может убить Амели. Даже через планшет! Она все умеет, кроме геометрии. Но ее мало кто понимает и умеет делать, так что все нормально. — Хей! Ты меня слышишь? Иккинг повернул половину лица к брату, щурясь в темноте. Луна даже преотлично светила в спальню. — Братишка, спасибо! Вот честно! За все! За надоедания, мол, слюни распустил, из тебя никогда нормальный мужик не выйдет, все хорошо, благодарю! Но дай побыть одному! Слышь, одному... — Тебе такого я сказать не мог... я и не знал. Рук мальчишки потянулась к волосам. Дурацкая привычка. Иккинг ухмыльнулся сам себе. Нет, такого его брат не скажет, такое когда - то говорил брат одной необыкновенной особы с блестящей ослепительной улыбкой. — Слушай! Я между прочим сейчас своей репутацией перед Амели рискую. — У-у я весь само внимание. Молодой человек опять отвернулся от юноши, опуская руку на пол. Спустя минуту послышался протяжный хрип. Но мальчишка был таким упертым, таким упрямым, что даже великий осёл позавидовал бы ему. — Ты. Меня. Слушаешь? — с некой угрозой еще раз задал вопрос Итан. Ответом было кроткое и короткое «угу...». Что ж, он до конца верит, что Хофферсон поймет в какой ситуации он был и что это ради блага... брата. — Скоро Дагур женится на Хедер, почти сразу после Нового года. — Охренеть! У меня чуть волосы от головы не отклеились от удивления, — Иккинг даже не повернулся к брату, он уже почти спал. Иногда, где - то в самых дебрях своего разума он отлично уяснил одну милую забавную штуку — спорить с его отцом трудно, почти бесполезно, в большинстве случаев. А еще одна — спорить с его матерью просто нельзя! К сожалению, Итан был похож на мать. Чем - то... а практически всем, что касается характера. — Ты издеваешься? А еще говорил мне, что я борзый! Ты сам не лучше, молодой человечек. Итану не так давно писала Амели, если подумать, причем хорошо подумать, то она могла ограничиться простым «С наступающим». Но девочка была немного ... болтливой ли? Скорее слишком любящей совать свой нос туда, куда не следует. Астрид сама должна была решить как поступить. Звонить ли Иккингу, а может признаться маме, что они «расстались». Но ведь, если об ее рассказанном секрете никто не узнает, то все может закончиться не так уж и плохо... — Издеваться мое хобби в последнее время, отец моей «суженной» так тоже сказал. Хотя над тобой я даже не начинал, а ты уже жалуешься на что - то. Иккинг сел на кровати, сложив ноги по - турецки. Он выжидающе посмотрел на брата. Итану сделалось не по себе. Слишком сильно изменились привычные глаза шатена. Они были то пустынные, то наполненные чем - то очень непонятным. Но чем - то интересным, необычным, тем, чего еще никогда не было. — Ну и что? Что тебе твоя подружка сказала?.. — Итан потупил взгляд. Было видно, что эта фраза сбила его с толка. — И вообще, а почему ты до сих пор с ней общаешься? Я вот с Астрид больше не общаюсь! Хватит! У нас разные социальные статусы - это раз, она дьявол в юбке, а я скромный и хороший - это два. — М-м... Да ты... Ты... Мальчишку трясло. Теперь он согласен и с Амели, и с Астрид. Его братец самая неблагодарная свинья на свете! Это ж надо! Он ему хотел сказать, что Астрид там скоро соберется, возможно, конечно же только возможно, позвонить ему, а он! «Разные социальные статусы, она демон в юбке!» Сам бы себя вспомнил, где бы сидел, если б не эта демоница!! Обида нахлынула с какой - то новой силой. Куда катится его брат? Если бы Джу не уехала, этот паразит бы, наверное, согласился жениться. Хотя... А может он и не любит Астрид? Тогда зачем он вмешивается? Зачем что - то придумывает? — Ну, значит, у них после большого праздника, идет организация похода в ЗАГС. Не хило, я тебе скажу, так здоровья не одного не хватит. — Ты слышать ничего не хочешь о ней? Да? — Хеддок выкрикнул последний вопрос изо всех сил, стараясь так сильно, чтобы пьяный брат его смог не только услышать, но и понять. — Я не хочу того, чего больше всего хочу, так что юный психолог вали отсюда в тридевятое царство, пока я, весь такой белый и пушистый, не выставил тебя за дверь. — Ты белый? Ты эгоист. - Итан хотел уже было постучать по голове старшего Хеддока, как его руку перехватили. Мальчишка стал вырываться, но почему - то не получалось. В глазах Итана появилось прямое, такое детское, такое непосредственное удивление. Иккинг сильнее? А тот насмешливо улыбался, достаточно крепко, но не больно, придерживая руку Итана. — От тебя только сто рублей убытку!.. Эй, Отпусти меня! — край недовольства был превыше всего. — Ну, ё-моё!! Хеддоки могли бы поспорить с этим. Родители, естественно... Внезапно Иккинг резко вскочил и будто в реально трезвом состоянии, поволок младшего нагляку к выходу. — Ага, твое -твое! А теперь, дружок, вон! Едва ли дверь закрылась перед затылком младшего нагляки, как Иккинг отправился закрывать окно. А вот самого Итана такой расклад не устраивал. Он начал барабанить в дверь. Если Амели бы остановилась перед таким пустяком, то Итан не простил бы ей этого, в свою очередь, Амели не простит этого и накастыляет, если он не направит брата на нужный путь. Ему самому нравится Астрид, правда, в качестве золовки, но не суть. — Я хотел тебе сообщить важную новость! — Братец, к ёлке! Твой денежный подарок от меня валяется уже там! Иккинг уже готов был провалиться в ад, почему всем так интересно как у него дела и что он будет делать дальше? Не получилось с двумя невестами? Найдет третью! Папа подберет! Но зачем матери и Итану лезть? Одна проповедница в серых чулках уже уехала, а куда от родственных «чулков» спрятаться?! — Ты идиот! — в дверь ударили с новой силой. Казалось, что тот, кто ударил, просто останется без конечности, ну или без возможности стучать с такой силой. — Я твой брат, а мы похожи, значит, ты тоже идиот? Что молчишь? — Мне нечего сказать, когда ты прав...