Бабочки монархи всегда возвращаются

POV Фрэнк       И все же меня заставили идти в школу. Как я ни просил, как ни умолял, как ни притворялся больным и умирающим, это не помогло. Напротив, лишь еще больше разозлило родителей, и с криками «Ты ничего не сдашь, никуда не поступишь и останешься бомжом!» меня отправили на учебу. На эту идиотскую контрольную по физике, из-за которой я в общем-то и собирался прогулять.       Не понимаю я эту физику. Кому вообще нужны эти магнитные индукции, электрические поля, формулы, зависимости? Вот нечего было этим Ньютонам, Ленсам делать, пооткрывали свои законы, а школьникам теперь мучайся! Да это нам в жизни даже не пригодится! По крайней мере, мне точно. А то «Все, что вы учите, обязательно понадобится вам в будущем!». Ага, как же… Так и вижу, как лет в 70 сижу у себя дома, на террасе, в своем кресле-качалке, скучаю и такой: «А не посчитать ли мне, с какой силой кресло давит на пол? Или с какой скоростью мимо меня мухи летают». Бред полнейший…       И вообще я школу не люблю. Все от тебя чего-то ждут, чего-то требуют, все ты всем должен. Одевайся так, веди себя так, отвечай эдак. Абсолютно никакой свободы. И не дай бог ты посмеешь высказать свое мнение! «Не перечь учителю! Вообще никакого уважения к старшим! Что за дети пошли? Вот мы в вашем возрасте…» А бывает и такое, что сначала: «Вы всегда можете рассказать нам о том, что вас беспокоит, а мы никогда не откажем вам в помощи», а потом:«Мне бы твои проблемы!». Или еще хуже: «Ты сам во всем виноват, сам и разбирайся!». И после еще удивляются, чего это все дети так не любят школу? Действительно, блин!       И это я еще молчу про уроки и такую гору домашнего задания, что мама не горюй… Сначала задают столько, что у нас едва на сон времени остается, а потом мы у них ленивые, ничего нам неинтересно и лишь бы в интернете посидеть.       Ненавижу все это. Радует лишь то, что это последний учебный год, и, когда он закончится, я смогу забыть о школе, как о страшном сне. Но пока прошел лишь первый его месяц, и вот я уже без всякого желания и настроения бреду по лестнице на третий этаж к кабинету физики (контрольная по физике первым уроком — что может быть лучше?). Но не успел я оказаться на этаже, как сзади кто-то схватил меня за плечо и тут же появился прямо перед моим лицом.       — Хэй, привет! — с довольной улыбкой начал Рэй — мой лучший друг с самой началки, славящийся своим высоченным ростом (выше всех в классе, а может и во всей школе, черт его возьми) и длинными кучерявыми волосами, которым бы любая девчонка позавидовала.       — Привет, — как-то небрежно бросил я, направляясь вперед по шумному, переполненному учениками коридору, сунув руки в карманы пиджака и смотря прямо перед собой, чтобы очередная, несущаяся вперед сломя голову первоклашка не сбила меня с ног.       — Чего такой мрачный? — Рэй тоже зашагал рядом со мной, придерживая висящий на одном плече рюкзак.       — Контрольная по физике — отличный повод радоваться, конечно, — все так же хмуро ответил я.       — Ой, да забей, — отмахнулся Торо и встал напротив меня. — Слушай. У Боба завтра родители к родственникам сваливают, он вечеринку закатывает. Пойдешь?       — Завтра? — переспросил я, хотя мой ответ в любом случае был бы положительным (что-что, а вечеринки я никогда не пропускаю). — Думаю, да.       — Ну, и отлично, — с улыбкой кивнул Рэй. — Давно мы не собирались.       Я хотел что-то ответить, но не успел, так как в этот момент кто-то резко влетел в меня сзади, навалившись всем телом и уронив на пол.       — Ой, извини, пожалуйста! — быстро проговорил этот кто-то, поднимаясь на ноги и протягивая мне руку. — Ты не ушибся?       — Твою мать! Можно смотреть, куда несешься?! — недовольно выругался я и, только лишь схватившись за его руку, чтобы встать, наконец поднял глаза на этого неуклюжего недотепу.       Передо мной был Джерард Уэй собственной персоной, со своей какой-то по-детски беззаботной улыбкой и привычной толстой потрепанной тетрадкой в руках.       — Прости еще раз, я просто спешу, — торопливо добавил он и, задержавшись рядом с нами еще буквально на долю секунды, помчался дальше по коридору, обегая учеников и после скрываясь за поворотом.       Я же только беззвучно хмыкнул, проводив его взглядом, и, легко покачав головой, продолжил свой путь к кабинету физики, по пути поправляя пиджак и вскоре уже останавливаясь у нужной двери.       Джерард Уэй учился на класс ниже меня и был немного чудаковатым пареньком с вечно растрепанными необычного ярко-красного цвета волосами, с довольно худощавым телосложением, что заставляло его растянутый потертый серый свитер висеть на нем и казаться чуть больше его размера. Хотя никто никогда не звал его этим странным именем Джерард, которое совершенно ему не подходило и казалось каким-то слишком грубым для такого человека, как он: все называли его просто Джи. По первым буквам его полного имени. Это было куда проще, звучнее и легче запоминалось. Ведь несмотря на то, что друзей у Джи не было и он был, можно сказать, одиночкой, в школе сложно было найти человека, который о нем не знал.       Словно не от мира сего, вечно витающий где-то в облаках, постоянно говорящий о чем-то непонятном, но всегда добродушный и приветливый, Джи был чем-то вроде «достопримечательности» нашей школы. И хоть желания с ним общаться никто особо не проявлял, над ним не издевались. Раньше кто-то пытался, но он никогда не придавал этому значения, не обижался, никому не жаловался, а потому интерес к этому быстро пропал и его оставили в покое, принимая его как нечто неотъемлемое и уже не представляя школы без этого странноватого паренька. Сейчас его, конечно, тоже могли подколоть, но уже без намерения задеть или обидеть, тогда как Джи на это лишь отвечал своими привычно-странными фразочками вроде «Даже бабочки иногда питаются чужими слезами» или «Бабочки тоже не дальнозорки», а иногда мог просто посмеяться и спокойно продолжить идти на урок или же вернуться к рассматриванию чего-то, видного только ему одному, за окном.       Он был словно не взрослеющий, видящий во всем вокруг только добро и не замечающий ничего плохого, ребенок, живущий своими, недоступными никому, мечтами, и из года в год он не менялся. Так же как и не менялась его старая толстенная тетрадь, которую он таскал с собой везде и всюду и с которой не расставался ни на миг. То, сидя на широком подоконнике во время перемены, рисовал в ней что-то, то что-то записывал, то уже, наверное, в тысячный раз перечитывал все свои записи, периодически отрываясь от текста и переводя глаза к окну или же просто перед собой, словно затерявшись где-то в своих, никому не известных, мыслях, а после снова устремляя взгляд в тетрадь.       Не знаю, что в ней было написано. Кто-то когда-то хотел забрать ее у него и посмотреть, но выкрасть ее было невозможно, ибо она всегда была при нем, а когда его просто вежливо спрашивали, что там, или просили дать почитать, он лишь прижимал ее к себе обеими руками и со своей обычной по-доброму легкой улыбкой качал головой. И тогда никто не пытался вырвать ее из его рук или еще что-то в этом духе, потому что… Ну, просто потому что это Джи.       Меня же он не особо интересовал. Обыкновенный чудик, живущий где-то в своей голове, видящий мир через розовые очки и не причиняющий никому никакого вреда своими странностями.       Сейчас меня куда больше волновала предстоящая контрольная, так как звонок на урок уже прозвенел и весь класс направился в кабинет, рассаживаясь по своим местам.       Итак, пора делать ставки, что физичка скажет мне в этот раз: «Вау, Айеро, после того вызова твоих родителей к директору ты наконец начал посещать уроки?» или «Ну, что, Айеро, пришел за очередной двойкой?». Ставлю на первый вариант. А вот после написания мной этой контрольной точно второй.