* * *
Но Джи не вернулся. Он никогда не говорил об этом, но он болел, очень серьезно, и ушел через несколько дней после своего отъезда. Ушел из моей жизни так же неожиданно, как и ворвался в нее со своими глупыми бабочками, веселой беззаботной улыбкой, ребяческим поведением, странными фразочками, своим особенным взглядом на мир и необычными яркими волосами. Ворвался в нее, все переворошил, перевернул с ног на голову, изменил целиком и полностью и оставил меня наедине с болью и горечью потери. Я еще долго не мог смириться с его смертью. Я замкнулся в себе, прятался от всех в том старом заброшенном домике, где наконец позволял слезам и эмоциям вырваться наружу, вымещая их на мебели, стенах, полу и всем, что попадалось мне под руку, пока окончательно все там не разгромил и все же принял тот факт, что Джи появился в моей судьбе не для того, чтобы я потом страдал и убивался горем, а для того, чтобы я смог взглянуть на жизнь иначе, по-новому, смог видеть в ней только хорошее и бороться со всем плохим, пусть и без него. Он словно выполнил какую-то свою жизненную миссию — спас как минимум одну пропащую душу — и спокойно ушел. Ушел, оставив этот мир серым, блеклым и бесцветным без своей лучезарной улыбки, способной, казалось, озарить весь этот свет. И в школе без него стало совсем не так. Пусть с ним никто особо не общался, но все знали Джи как жизнерадостного, никогда не унывающего мечтательного паренька, словно не знающего, что такое злость и обиды, и довольно долгое время не могли свыкнуться с мыслью о том, что его больше нет. А я до сих пор хранил его брелок, подаренный мне в последнюю нашу встречу. Я никогда с ним не расставался, а он служил мне чем-то вроде талисмана, оберега, и каждый раз напоминал о том, что Джи не хотел бы видеть моей грусти. Хотя я все равно грустил о нем… Ведь не было и дня, чтобы я не вспоминал об этом чудике, который оставил просто неизгладимый след в моей душе и благодаря которому я уже никогда не смогу стать прежним. Да и не хочу… И хоть я уже принял тот факт, что теперь Джи не вернуть, я никак не мог понять: почему именно он? Почему, когда в мире такое огромное количество людей, именно он должен был обречь эту участь? Он, такой яркий, солнечный, любящий жизнь и замечающий в ней только добро и позитив, озаряющий все вокруг своей жизнерадостностью, должен был бороться с таким тяжелым испытанием, как его болезнь, а после и вовсе уйти? Вероятно, этот жестокий бессердечный мир был просто не достоин его… Джи был словно маленькая звездочка, горящая так ярко, дарящая всем свой свет и тепло, а после начинающая медленно гаснуть. И теперь, когда она совсем померкла, наш мир больше нечем освещать. К весне вернулись бабочки монархи. Все той же огромной неисчислимой колонией они пролетели над городами, лесами, поселками, а после вновь облепили собой начинающие зеленеть деревья, а я встретил их уже один. Теперь эти маленькие необыкновенные создания играли особую роль в моей жизни. Эти создания, тогда помогающие держаться Джи, а теперь помогающие держаться мне. Помогающие мне пережить эту потерю, справиться с тяжестью в душе и такой острой нескончаемой печалью, как когда-то помогли Джи бороться и любить жизнь вопреки всему и даже своей страшной болезни. Они спасли его, а он в свою очередь спас меня. Как ты там говорил, Джи? Бабочки монархи считаются душами погибших? Я это запомнил…Часть 5
8 октября 2017 г. в 22:26
Я никогда не думал, что привяжусь к этому странному пареньку настолько сильно. Я знал его уже несколько лет, я каждый день пересекался с ним в школе, но я никогда не обращал на него внимания и у меня даже в мыслях не было, что этот, живущий какими-то своими непонятными мыслями и словно отрешенный от всего мира, чудик так на меня повлияет. Он всегда был для меня простым мальчишкой, со своими странностями и тараканами в голове, но не сейчас. Не сейчас, когда мы так сблизились, но теперь вынуждены расстаться из-за этого идиотского переезда.
Мы договорились встретиться в парке. Я пришел первым и сейчас стоял под большим раскидистыми желтым деревом, пихнув руки в карманы куртки и бессмысленно водя ногой по песку, вырисовывая на нем что-то непонятное носком ботинка. Легкий ветерок гулял меж осенних деревьев парка, срывал огненные листики с их тонких веток, заставляя их кружиться в прохладном чистом воздухе и мягко ложиться золотым покрывалом на землю, но, несмотря на всю эту красоту, настроение у меня было хуже некуда.
Черт… Ну, почему? Почему ему нужно уезжать именно сейчас? Мы ведь провели так мало времени вместе… Но даже за этот короткий срок он успел кардинально изменить мою жизнь, мой мир, меня самого и так крепко привязать меня к себе, что при одной лишь мысли о том, что уже сегодня он уедет, я едва сдерживал себя, чтобы не взвыть.
Но в этот момент мои мысли прервал чей-то оклик и, когда я посмотрел в ту сторону, откуда он донесся, впереди, прямо по длиной широкой аллее, я увидел знакомую ярко-красную макушку, а затем разглядел и самого ее владельца, на всех парах несущегося вперед и стремительно приближающегося ко мне, и, стоило мне сделать несколько шагов ему навстречу, он тут же влетел прямо в меня, едва ли не сбивая с ног и крепко обнимая.
— У меня совсем мало времени, — прерывисто дыша после быстрого бега, спешно проговорил Уэй. — Едва вырвался, чтобы попрощаться с тобой.
Я так же обнял друга, крепко-крепко, не желая отпускать его и боясь, что если отпущу, то эта бабочка улетит навсегда и я больше никогда ее не увижу:
— Мне будет тебя очень не хватать…
— А мне тебя, — негромко ответил Джи и чуть отстранился, смотря на меня с легкой, но грустной улыбкой, а я, взглянув на него, с заметной надеждой в голосе спросил:
— Ты еще вернешься сюда когда-нибудь?
Уэй на это, поджав губы, лишь пожал плечами, и тогда я мягко ему улыбнулся:
— Но бабочки монархи ведь всегда возвращаются?
Джи тихо засмеялся, опуская взгляд, а затем снова поднимая его на меня.
— Ну да… — с улыбкой ответил он. — Кстати, об этом, — добавил парень и сунул руку в карман своего осеннего пальто. — Это тебе. На память, — после чего вынул из него небольшой брелок в виде бабочки монарха, совсем как настоящей, с ярко оранжевого цвета крыльями с аккуратными тонкими полосочками на них, протягивая его мне.
Я не смог сдержать широкой искренней улыбки, осторожно беря этот вроде маленький, но такой приятный для меня подарок в руки и рассматривая его с неподдельным восторгом и признательностью.
— Спасибо, — благодарно произнес я. — Это очень здорово.
Джи улыбнулся в ответ, но тут же поспешил спрятать улыбку:
— Мне уже бежать пора. Прости… — после чего снова меня обнял. — Я буду скучать.
— И я, — я крепко прижал Уэя к себе и тогда проглотил внезапно вставший в горле, предательски давящий ком. — Надеюсь, мы еще увидимся…
— Я тоже, — ответил Джи, а затем отстранился и, едва заметно улыбнувшись, помахал мне рукой. — Пока, — а после развернулся и побежал в обратную сторону так же быстро, как до этого бежал сюда.
— Пока… — я тяжело вздохнул, провожая взглядом стремительно отдаляющуюся красную макушку и бережно сжимая подаренный другом брелок в ладони, чувствуя себя так, словно только что от меня отняли что-то важное и ценное, но надеясь, что когда-нибудь оно вернется.