Тигр, Зебра, Заяц, Обезьяна

Подростки далее представлены с настоящими именами: Тигр - Хис Зебра - Гунжоу Обезьяна - Чакки Заяц - Ло Пять месяцев спустя. (от лица Хиса, прозванный Джеем как Тигр) «Соулмейт предполагает единение двух родственных душ и исключение связи с другими. Связь между мейтами проявляется при встрече в разном возрасте и в разных ситуациях. Симптомы соулмейта — ожог, жжение, зуд, покраснение, боль в области сердца, головная боль, слабость. Данная связь закрепляется клеймением обоих мейтов в разных участках кожи с любым изображением/надписью. Соулмейт присваивается человеку на всю жизнь. В случае смерти одного из мейтов связь или остается, или постепенно разрывается — на все воля Судьбы. Каждому человеку без исключения предназначен соулмейт. Соулмейт — это судьба. Соулмейт — это надежность. Соулмейт — это счастье.» Если перефразировать взрослой романтикой — У Хиса больше никогда в жизни не встанет ни на кого, кроме Джея. И наоборот. Не то чтобы это пугало Тигра, но глядя, как его бывший любовник Гунжоу, которого мейт окрестил Зеброй, привычно вьется возле него, а он не чувствует ровным счетом ничего, становилось не по себе. — Ты точно уверен, что он не ударится в истерику? — Чакки опасливо покосился на одно из окон трехэтажного дома, где мелькнула светлая голова Джея. Без маски обезьяны он еще больше удивит Джея своим лицом. Оно было по-детски милым — пухлые щеки, щербинка между зубами. — Или не забьет нас до смерти Читосами… — хихикнул Ло, насторженно озираясь по сторонам ухоженной улицы с подстриженными газонами и чистыми домами. Зайцу определенно нравился беременный мейт Тигра, что бесило Гунжоу. Хис дал подзатыльник Ло. — Или бургерами… Всё-всё, — он отскочил на шаг назад, уворачиваясь от ладони Хиса. — Я всё! — Я уже поговорил с ним об этом, — Хис проследил за взглядом Чакки на окно и уверенно повернулся. — Все будет о’кей. Сегодня первое знакомство его друзей с Джеем. Не как грабителей с заложником. Заодно Хис надеялся, что после этого Джею перестанут сниться кошмары с детскими масками. — Валите вперед, — Гунжоу подтолкнул Обезьяну и Зайца к подъезду. Сам он тем временем приподнялся на цыпочки и закинул изящные руки на плечи возлюбленного. — Поцелуй меня, — обычная фраза для других и только для Хиса сиреной «не бросай, не бросай, не бросай меня». Наклонившись к мягким полным губам, Тигр накрыл их своими, углубил поцелуй. Зарылся в чужие перекрашенные из красных в бирюзовые волосы и попытался почувствовать что-нибудь. Хоть что-нибудь. Ничего. Хис отстранился, запечатлев короткий поцелуй на лбу разочарованного Гунжоу. — Пойдем, — он шагнул в подъезд вслед за друзьями. Зебра неохотно последовал за ним, так и не отпустив его руку. За свои семнадцать лет Тигр редко испытывал вину. Он оставил это чувство плавать в кроваво-водянистых разводах в ванной, где собственный отец пытался утопить его, попутно избивая кулаками. Хису было девять, когда отца забрали в психиатрическую больницу, и мальчик оказался под опекой двоюродного дяди, любившего втягивать носом «сахарную пудру». С тех пор Хис ощущал чувство вины всего лишь четыре раза. В первый он случайно сбил насмерть оленя, когда несся по лесной трассе слегка пьяным. Во второй он уронил полуторагодовалого Грэма, сына любовника своего дяди, игриво подбрасывая его в воздух. В третий ему пришлось предать Гунжоу из-за соулмейта. В четвертый он напугал не просто беременного омегу, а своего мейта, забрав его с собой заложником. Последствия последнего он в полной мере увидел и ощутил на собственной шкуре за пять месяцев совместного проживания с Джеем в арендуемой ими квартире. Хоть Джей и пытался контролировать себя, не подавать виду, Хис периодически ловил посттравматические признаки у своего мейта. Джей мог внезапно зависнуть на несколько минут с безучастным видом, категорически отказывался идти в магазин в течение двух недель или испытывал приступы панической атаки, когда, к примеру, не мог открыть дверь ключом с первого раза. Тигр прочитал много книг по психологии, его «профессия» обязывала к этому. И все равно он стоял на ступеньках лестницы и выкуривал шесть сигарет кряду, не зная, что делать, после их очередной драки, а точнее его, Хиса, избиения, раскрасневшимся, орущим Джеем. Хис не уворачивался от кулаков, только следил за тем, чтобы будущий ребенок не пострадал, а когда его мейт выдыхался и, уже плача, сползал на пол, прижимал его к себе и неловко в который раз просил прощения. Одно дело — обработать и сыграть на поведении людей, которых ты собираешься видеть максимум десять минут и другое — ежедневно видеть последствия своих действий. Хису было стыдно. Это плохие дни. Бывают хорошие. Они сглаживают все остальное. Они смеются, шутят, трахаются. Хис уверен, что у них все наладится. Иначе просто не может быть. У них нет выбора. Злиться не на кого. Правда, если бы Судьба имела телесную форму, Тигр выбил бы ей все зубы. Этап гнева и адской злости утих еще на второй неделе со дня ограбления. Когда он смирился со сложившейся ситуацией и решился встретиться со своей «жертвой», заложником, мейтом. Снова. Навсегда. Ощущения под названием «не по себе» усиливали звуки громко жужжащего блендера и Джей, который ладонью давил крышку последнего и нечитаемым взглядом взирал через открытую кухню на Хиса и его друзей. Гунжоу же бросал не менее вызывающие взгляды на любовника своего бывшего парня, особенно на щеку, где красовалась метка — тату в виде круглого пятнышка с изображением морды тигра, прямо как на маске Хиса в день ограбления. Тигр чувствовал давление с двух сторон. На днях в новостях коротко передали о беременном омеге, отравившем собственного мужа. Хис отодвинулся от Гунжоу. — Слушай… послезавтра мы смотаемся в Марстон, — закончив с бытовыми новостями, Чакки склонился вперед и снизил голос, косясь в сторону кухни. — Нам нужны твои контакты. — широкоплечий, немного похожий на молодого гориллу, он комично смотрелся на маленьком двухместном диване вместе с малышом Ло. Оба явно чувствовали себя не в своей тарелке со спанч бобом — их с Хисом семейная посуда, упрямо выбранная Ло на прошлом Рождестве. Только Гунжоу не оставлял попыток возбудить Хиса, скользя тонкими пальчиками с черным лаком по эрогенным местам Тигра. Судя по всему, нарочно прямо на виду перед Джеем. Лидер кивнул Чакки, мол, все дам тебе. Блендер заглох. В внезапной не предвещавшей ничего хорошего тишине Джей с шумом открыл крышку и разлил розово-оранжевую жижу по пяти бокалам на подносе. Вопреки ожиданиям и сомнениям Тигра он воспринял его друзей спокойно и вежливо. В свою очередь его ребята вели себя так, словно никогда не грабили магазины и, боже упаси, не похищали беременного мейта. Семейная идиллия. — Клевая кофта, — захихикал Ло, именуемый Джеем Зайцем, проследив, как омега вышел из-за барной стойки с подносом. Хис испытал желание помочь мейту, но удержался. Джей раздражался, когда его принимали за беспомощного и слабого. — Ага, седьмая. У меня коллекция, — объявил с ухмылкой его мейт после того, как расставил бокалы на низкий столик перед гостями, и потянул вниз край черного свитшота с надписью «Мой папочка — Дарт Вейдер» на ставшем большим пузе. В день их с Тигром повторной встречи на Джее была новая толстовка «Я зачат Гарри Поттером». Ту, что была на нем во время похищения, как потом выяснилось, омега отдал в приют молодых отцов. У Хиса до сих пор ныло предплечье при воспоминании о том, как его едва не отжарили высоковольтным разрядом в квартире мейта. Он каким-то образом успел помешать Джею набрать 911 и связать его, пока тот не перестал плакать. Хис понимал его состояние. Страх довел мейта от безрассудной агрессии (он плевал на все их прошлые угрозы) к полнейшей беспомощности, слабости. Однако Тигр никогда ни в каких обстоятельствах не считал Джея слабым. — Это… пить? — Чакки неуверенно воззрился на бокал с липкой рыжей жижей, затем на Тигра в поисках помощи. — Это смузи овощной, — Джей плюхнулся на место рядом с Хисом и явно наслаждался происходящим. — Из морковки, свеклы… Приятного аппетита, — с этими словами он спокойно выпил напиток до дна. — Вкусно, — подыграл Тигр, сделав глоток. — М-м-м-х-х-м, — произнес Чакки, с усилием кивнув. — У меня аллергия на морковку, — заявил Ло, отодвинув бокал от себя. Хис прищурился, но промолчал. — Фу! — сморщил нос Гунжоу, блеснув блядскими сердитыми глазами, идеально очерченными подводкой. — Я даже пить не буду. Есть что нормальное? Пиво? Кока-кола? Зебра встал и демонстративно прошествовал на кухню мимо Джея и Хиса, щеголяя короткими джинсовыми шортами и стройными ногами в сетке. — Да, можешь посмотреть… — неопределенно махнул ему вслед Джей, который ничего не успел сказать. С красноречивым взглядом а-ля «Что себе позволяет этот ребенок?» он повернулся к Хису и забрал из его руки бокал с недопитым смузи. Допил. Тигр потер лоб. Любой на месте беременного омеги почувствовал бы себя толще, неуклюжее и некрасивее раз в десять. Зебра всегда производил такой эффект, что все вокруг мгновенно ощущали снижение собственной значимости. Будь это какая-то шавка с улицы, он тут же бы выпер ее за дверь, матом покрыв за вседозволенность. Гунжоу — не шавка. Гунжоу — его лучший друг, любовник. Они прошли через такое, что и не снилось сопливым подросткам, спящим под теплым одеялом после поцелуя родителей. Гунжоу — это все. И Хис видел, что Джей хотел выбора. Между ним и Гунжоу. Между нормальной жизнью и преступностью. «Ты хочешь продолжать делать с другими то, что сделал со мной?» — как-то сказал Джей, поглаживая его голую влажную спину после их секса. «Я не знаю. Они моя семья» — ответил тогда Хис. — Тут ничего нет, кроме гребаных овощей и фруктов! — донесся вопль из-за открытой дверцы холодильника. Джей довольно улыбнулся и даже потянулся, дескать, жизнь прекрасна. Вечно хихикающий Ло и вовсе захохотал в голос. — Язык свой сожрал! — последовала моментальная реакция от объекта насмешек. Заяц еще больше заржал. Видимо, ему очень нравилось противостояние двух омег. — Снэк отрезал палец Зиру за то, что он облажался, а потом ему обратно пришили. Палец в морозильнике был, прикиньте, — выпалил Чакки и заржал громче Ло. Повисла тишина. С каждой секундой басовитый смех Чакки в гостиной становился все тише и тише. А затем и он замолчал. Гунжоу, Ло и Чакки уставились на Джея в ожидании реакции, тот же, в свою очередь, уставился на Хиса, а Хис уставился на идиотов. — Зир такой придурок, — первым нарушил тишину Зебра, воодушевленно прыгнув на диван к Хису. — Поделом ему. — Вот и я о том, — оживился Обезьяна, гыгыкнув. Заяц вновь хихикнул. — Нет-нет, я сам, — Джей отдернул руку, отклоняя предложившего было помощь Хиса. Не без труда встал, собрал бокалы и отнес в посудомоечную машину. По его лицу нельзя было ничего понять. В кухонном свете его рассыпавшиеся волосы до плеч блестели, отчего беременный Джей казался неуклюжим, но настоящим принцем из сказок. Что-то было в нем такое, что не давало отвести глаза. Раньше они говорили о жизни Хиса, но поверхностно, без подробностей. Тигр видел, что Джей не хотел знать больше, чем уже знал. Это устраивало их обоих. А сейчас… он посмотрел на Чакки, и тот оробел под недовольным взглядом лидера. Хис вздохнул. Сердиться на Чакки не получалось, потому что он не виноват. Обычные шутки для их мира. Просто обычные шутки. Гунжоу воспользовался ситуацией и стал еще сильнее липнуть к Хису, едва не кусая эротично его ухо. — Гу, не надо, — усилием воли Тигр заставил себя произнести это тихо. — Я соскучился по тебе, — в этой фразе было столько скрытого отчаяния, что Хис прикрыл глаза. Их развела судьба. Навсегда. Только Гунжоу не хотел верить в это, цеплялся, не отпускал. Ни когда узнал, ни сейчас. И самому Хису, конечно же, было больно. — Мы пошли покурить, — поспешил слинять Чакки, ощутив накалившуюся атмосферу. Ло ускакал следом. В гостиной остались Хис и двое людей, между которыми он не мог сделать выбор. — У нас есть дилдо для гостей, — Джей обогнул барную стойку и оперся на неё спиной, скрестив руки на груди. — Можешь воспользоваться. У него все равно не встанет. Вот черт. — Ах ты сука… — медленно пришел в себя Зебра и, вскочив на ноги, ринулся к Джею. — Сто… — Хис схватил руками лишь воздух. Его азиат отличался от команды именно своей проворностью и ловкостью. Подлетевшему Гунжоу не составило труда вцепиться в шею Джея со спины и прижать к себе. Мейту пришлось прогнуться в пояснице из-за разницы в росте между ними и схватиться за живот, защищаясь. — Сука брюхатая! — заорал он в ухо Джею, больно дернув еще и за волосы. — Знай, что трахает тебя, а любит МЕНЯ!!! Понял, блядь?! Понял?! — Отпусти, блять! — Хис тряхнул руки Зебры и силой разжал их, отцепив от Джея. — Он всегда был моим и БУДЕТ моим!!! — выкрикивал Гунжчоу, толкаемый Тигром к выходу. — Мне посрать на ваш соулмейт!!! СТАРАЯ, БЕРЕМЕННАЯ ШЛЮ… Дверь захлопнулась перед лицом разъяренного Гунжоу. Хис щелкнул замком. Блять. — Может у меня к тебе стокгольмский синдром, как думаешь? — Джей медленно массировал шею пальцами. — Он ведь прав, мы трахаемся, потому что потребности обоюдные. У нас нет чувств. Хис замер. А затем быстро обулся, схватил кожаную куртку с вешалки и вышел из квартиры, громко хлопнув многострадальной дверью. На крыльце обрадованный Гунжоу хотел было броситься к нему, но Тигр пересек приближение, рявкнув: — Свали!!! И вы тоже валите нахер!!! Он сел в припаркованный рядом с домом мотоцикл и с ревом пронесся мимо прифигевших Ло и Чакки, державших в руках тлеющие сигареты. Да, таким они лидера еще не видели. Даже когда Хису пришлось избивать одного должника из другой команды. Но сейчас, разгоняя мото под сто пятьдесят по вечерним улицам, Тигр был зол. Бессилие. Непонимание. Выбор? Хис не мог его сделать. За него уже все решила судьба. Она сделала за него выбор. Он не был уверен, что любит Джея, но был уверен, что привязан к Гунжоу, как никогда ни к кому не привязывался в своей жизни. Хис гнал и гнал мотоцикл, подальше от нужного Джея, любимого Гунжоу, верных и преданных Ло и Чакки, соулмейта, ограбления, полиции, города. От всего. Он давил на газ сильнее и несся куда-то. Мимо проносились блестящие огни города, начинающие постепенно зажигаться в прохладных сумерках октября. Туда, куда-нибудь.

***

К тесному кварталу из многоэтажных кирпичных домов на окраине города его принесло к одиннадцати вечера. Хис царапнул ботинком об асфальт, убирая прилипшую к подошве обертку от куриного филе и поднялся на шестой этаж. Глазок двери потемнел, затем снова осветился. Дверь открылась. — Хи-и-с! — распахнул руки альфа с широкой улыбкой, слегка расплескав бутылку с пивом. — Заходи-заходи! Тигр молча переступил порог квартиры, проигнорировав пьяного Снэка. Штаб-квартира «Черного стрелка», двадцатишестилетнего лидера команды, который принимает заказы на избиение, изнасилование и убийство. Одна из отмороженных команд города. Хис никогда с ними не связывался в делах, но имел приятельские отношения. — Где стрелок? — он обвел взглядом двухкомнатную квартиру со знакомыми лицами. Кто-то спал, приоткрыв рот, а кто-то, как Снэк, нажирался алкоголем и травкой. — На деле, — ответил подошедший к нему другой альфа, опередив пьяного коллегу. — Зачем пришел? Тигр посмотрел на его загипсованный палец левой ладони и поднял глаза. — Нужен пистолет. Ненадолго. Зир взглянул на него туманным взглядом из-за наркоты, как бы говоря «А чем ты, ты мне поможешь?». Хис не мог ему помочь, а потому спокойно отвел глаза. Пока он не лезет не в свое дело — не лезут к нему и его друзьям. Зир криво усмехнулся. Понял. — Ненадолго, — как бы подтверждая услышанное, повторил он про себя и взял пистолет с тумбы. Несмотря на обдолбанное состояние, «правая рука» лидера вел себя вполне трезво. Прежде чем дать его Хису, он вдруг улыбнулся так, как улыбаются чему-то недосягаемому: — Ты встретил соулмейта, — не вопрос, а утверждение. Хис превратился в глыбу льда. — Кто-то еще знает? — Нет… — Кто тебе сказал? — Сам догадался… Расслабься, мне ни к чему делиться с ними. Просто пьяный треп, да? Ослышался я, ошибся, ничего не помню. Колотившееся сердце успокаивалось постепенно. Не то чтобы Хис боялся за Джея, но вмешивать его в свой мир он не хотел. Между его миром и Джеем пролегает твердая жирная граница. — Пистолет, — напомнил холодно Тигр, досадуя, что так глупо повелся из-за собственных эмоций. Мог ведь соврать. — Ага, — Зир вложил в его руку тяжелое оружие и поплелся обратно на диван за недокуренным косяком. «Черный стрелок» не отпускал шестнадцатилетнего пацана из команды, сделав своей правой рукой и псом. Это знали все. — Хи-и-с, давай с на-ами, — потянул его за рукав вновь возникший пьяный Снэк. — Скоро цыпки будут, — всучил он аргумент, похотливо ухмыльнувшись. — Мне надо идти, — непреклонно отозвался Тигр и направился к двери. На улице пистолет холодил и без того холодную от ночного воздуха руку. Хис насладился забытым ощущением того, как в руке сосредоточена вся власть над другими, после чего заткнул пистолет за спину и достал из бардачка мотоцикла белую маску с прорезями для глаз и носа. Он не собирался убивать, но заставить намокнуть чужие штанишки хотел. Очень хотел. Мотоцикл Хис не стал брать, ибо рев мог выдать его с потрохами. Надо действовать очень тихо. Почувствовав прилив адреналина, Тигр пошел пешком в сторону, где могли быть круглосуточные магазины или ночные клубы, бары. Туда, где есть люди. Первой жертвой его ночной прогулки стал мужчина средних лет, оставивший свой старенький автомобиль неподалеку. Скорее всего, он шел домой. Хис поджидал его в одном из узких тупиков улицы, освещаемый тусклым фонарем. Когда ничего не подозревающий альфа прошел мимо Тигра, тот схватил его и молниеносно толкнул к стене. Приставил пистолет к чужой лысеющей голове. Мужчина замер, пойманный в капкан чужой аморальности. — Деньги! — сказал Хис, держа свободной рукой его короткую шею. — Спокойно, парень, — было видно, как ему тяжело сохранять самообладание в присутствии ствола и парня в белой жуткой маске. — Я отдам тебе все, что нужно. — Три тысячи баксов, — озвучил требование Тигр и удовлетворился расширенными от страха глазами. — У меня нет столько, — надо отдать должное низкому мужчине, он держался неплохо в такой стрессовой ситуации. — В бумажнике четыреста долларов. Есть телефон, часы. Забирай все. В ожидании реакции и приговора нападавшего альфа дышал громко и мелко. Хис чувствовал ладонью выступивший пот на его шее. — Доставай, — наконец приказал Тигр, кивнув головой. Мужчина поспешно засуетился, открывая свой портфель. — Положи все это в мои карманы, — вновь произнес Хис, двигая кожаной курткой. Приказ выполнили с едва заметно подрагивающими пальцами. — А теперь слушай меня, — Хис приблизил лицо к мужчине — Я тебя запомнил. Каждую черточку твоего лица — шрам на подбородке, родинку на левом ухе, горбинку носа. У меня фотографическая память. Если ты попытаешься сообщить полиции о том, что произошло, то будь уверен, я узнаю об этом и найду тебя. Рано или поздно, но я найду тебя. И тогда я не просто всажу пулю тебе в лоб, нет, это было бы слишком просто. Я заклею тебе рот и сделаю пять выстрелов — в одну руку, затем в другую, в одну ногу, в другую и наконец пятую пулю пальну в твои яйца. Я буду сидеть на тебе и слушать Radiohead, пока ты будешь корчиться от адской боли и не умрешь от кровопотери. Так что я советую тебе сейчас уйти и больше не вспоминать меня. Понял меня? Самообладание мужчины треснуло. Он уже, не скрывая, дрожал как осиновый лист. — Понял? — жестче повторил Хис, ткнув пистолетом в его голову. — Да, да, — мужчина активно закивал — Да. Тигр оттолкнулся от него и, подбежав к стене в конце тупика, перелез на другую сторону улицы. Адреналин бурлил в крови, как шипучие таблетки в стакане воды, что пил каждое утро Хис от тяжелого похмелья. Когда-то и он смеялся в лицо цыпкам, лапая их зад, курил косяк за косяком и подолгу лежал на кровати в окружении пустых бутылок алкоголя. Еще до встречи с Ло и Чакки, но уже был Гунжоу в его жизни. Когда-то и он работал на плохих людей. Он сам никогда не был хорошим. Вторую жертву Хис выловил недалеко от стрип-клуба, где один из танцовщиков вышел на перекур за угол здания. — Блядь, — вскинул танцовщик руки, когда пистолет уперся в его голову. Незажженная сигарета выпала из его пальцев и покатилась по заплеванному тротуару. Хис прижался к нему всем телом и выдохнул: — Что у тебя есть? — А обязательно в такой маске угрожать, я чуть не умер от разрыва сердца, — дерзко отчитал омега, блестя серебристыми тенями. Губы Хиса дрогнули в улыбке. Одно из проявлений страха — дерзость и нападение. Плюс тот, по всей видимости, привык к подобным передрягам. — Не обязательно, но тогда мне пришлось бы тебя пристрелить сразу же, — усмехнулся Тигр и подвигал пистолетом. — Так что у тебя там? — Чувак, я заработал сегодня сто сорок шесть долларов, — танцовщик полез в крошечный карман таких же блестящих легинсов. — А если собираешься насиловать меня, то деньги я не дам. Это должно быть моей моральной компенсацией. Кого-то напоминал этот омега. Ну, проверим. Рука Хиса нырнула под резинку легинсов омеги и сжала горячую голую ягодицу. Проделывая эти манипуляции, Тигр не разрывал зрительного контакта с напряженным омегой. Не боится изнасилования? Еще как боится. Дышит, дышит так, словно сейчас бежать бросится или драться начнет. Вроде проститут, а моральное достоинство будет получше, чем у шавок «Черного стрелка». Тигр пропутешествовал рукой вдоль бока, а затем вынырнул и забрал долларовые купюры из чужого кармана. — Я забираю деньги, — выбрал он, не без удовольствия отметив промелькнувшее облегчение на лице омеги. Был прав. — Я могу идти теперь? — танцовщик скрестил руки на груди. — Никому не расскажу, в полицию не сообщу и все такое бла-бла-бла. Выпью водку, лягу спать и забуду все, как сон. По его взгляду Хис понимал, что тот действительно никому не расскажет. Такие люди справляются с проблемами в одиночку. — Покури сигарету, — посоветовал Тигр. — Ага, покури сигарету, — передразнил омега и красноречиво опустил взгляд на валяющуюся сигарету у его ног. — Это была последняя. Тигр пошарил у себя и протянул открытую пачку, не опуская пистолет. — За мое здоровье, да, — с этими словами у него стрельнули сигарету. — Спасибо. — Иди, — кивнул Хис в сторону, откуда пришел омега. Он целился в него из пистолета, пока тот не скрылся за углом. Только после этого Хис затерялся в сети городских улиц. Эта спокойная встреча не остановила его. Только раззадорила. Минуты уходили в ночь, а Тигр продолжал вести свою бесшумную охоту. Безуспешную. Подвыпивший студент, офисный клерк, ночной тусовщик. Плач, всхлипы, мольба, приступ астмы, дрожь, истерика, попытки закричать, попытки воззвать к совести. Третья, четвертая, пятая жертва… Что-то не уходило из Хиса, что-то заставляло его сжимать крепче пистолет и желать по-настоящему выстрелить. — Пожалуйста, не надо, — в голос заплакал очередной омега с натянутым на лоб капюшоном розовой толстовки. Он закрыл лицо ладонями, пытаясь не видеть происходящего. Накрапывал мелкий дождь. — ПОМ… — хотел закричать он проезжающей мимо машине и был мгновенно заткнут чужой рукой. — Ш-ш-ш, а то я сделаю дырку в тебе, — холодно сказал Хис, уперев дуло пистолета в горло затрясшегося омеги. — Что у тебя есть? Жертва не поняла его вопрос. — Ребенок, — сбивчиво выдохнул омега и громче зарыдал, беспорядочно повторяя: — У меня ребенок дома, пожалуйста, ребенок… Ребенок… «Нет, я просто беременный» — вымученная улыбка сквозь страх. «Ага, седьмая. У меня коллекция» — хитрая гордая ухмылка. Хис сдернул капюшон, и светлые волосы рассыпались по плечам омеги. Джей стоял, рыдал перед ним, зажмурив покрасневшие глаза, умолял бога ради отпустить его, не делать ничего с ним. У него ребенок дома, маленький мальчик, ребенок, пожалуйста… — Пожалуйста, пожалуйста… — всхлипывал омега, дрожа всем телом. Хис отшатнулся. На сантиметр. — У меня ребенок, пожалуйста… — не прекращал плакать омега, умоляюще глядя на него. — Да, — выдавил Тигр, совершенно выдохшийся, словно все силы разом покинули его. — Прости, прости… Он обратно надел капюшон на промокшую голову омеги. У того волосы были короче, чем у Джея, и тусклее. Резкая смена настроения напавшего парня только еще больше напугала омегу, тот сильнее задрожал всем телом, всхлипывая. — Прости за это, забудь меня, — отчаянно сказал Хис, схватив его за плечо. — Забудь меня! И побежал что есть сил, оставив за собой рыдающего Джея.

***

Обратно к дому его принесло в три ночи. Аккуратно поставив мотоцикл около подъездной дороги, Хис взобрался на крыльцо трехэтажного дома. В голове все еще было расплывчато, но уже не так эмоционально. Убивать уже не хотелось. Входная дверь квартиры так и осталась открытой после его ухода. Джей не запер ее, поняв, что у альфы не было с собой ключей. — Долго ты, — прокомментировал Джей из полутьмы в гостиной, когда Хис тихо закрыл за собой дверь на замок. — Не спишь? — задал глупый вопрос альфа, обернувшись. — Я пересматриваю последнюю часть Гарри Поттера. Впервые хочется, чтобы Волан-де-морт истребил всех, — проинформировал беременный принц, повыше натянув на себя одеяло в положении сидя. Хис усмехнулся и снял с себя куртку. — Видишь, ты уже на нашей стороне, — он забрался на диван к Джею и уточнил не то с улыбкой, не то с ухмылкой. — На стороне зла. Джей закатил глаза. — Много самомнения. У меня просто депрессия. — Депрессия лечится конфетой, — Хис приподнялся и что-то достал из кармана джинсов. — Ха! — Ммм… мой акушер за это закажет в мои сны кровавые выкидыши, — сказал омега, закидывая в рот таблетки m&m’s. О, Хису нравились его черные шуточки. На некоторое время замолчали. Комната вспыхивала красным и зеленым цветами. На экране шла борьба добра со злом. — Он может остаться, — заговорил Джей, повернувшись к Хису. — Мы можем быть втроем. Ты, я и Гунжоу. Я не буду требовать быть только со мной. Я все понимаю… Красный свет от телевизора замерцал на лице Джея. Добро побеждало. Выбор. После слов омеги Хис вдруг понял, что такое выбор. В голове прояснилось. Вот так просто. — Я не знаю, что испытываю к тебе. Может это соулмейт, симпатия, стокгольмский синдром в конце концов, но… — Тигр взял руку напрягшегося омеги, поднес к губам тыльной стороной и нежно, невесомо поцеловал -… разве это без чувств? Скажи… — с каждым словом он медленно прижимался к коже губами — это… может… быть… без чувств? Джей смотрел настороженно, словно не мог поверить. — Я хочу семью с тобой, — конкретнее разъяснил Хис и после некоторой паузы выделил: — Только с тобой. Мне, как и тебе, трудно воспринимать мысль, что скоро будет ребенок. Эти… пеленки, крики, вечная возня, но… я готов пройти все это с тобой, стать тебе достойным альфой. Я знаю, что сейчас разница в возрасте между нами кажется большой, но через пять лет это будет неважно. — А Гунжоу? Ло, Чакки? — Джей не сводил с альфы внимательного взгляда. Дыхание Тигра на секунду замерло. — Они поймут, — уверенно сказал Хис и добавил, глядя в сторону. — Если не завтра, то когда-нибудь. Джей кивнул. Экран погас, и начались титры. Джей выключил телевизор. Комнату заливал мягкий решетчатый свет от уличного фонаря, повторяющий форму окон. Хис потянулся к шее омеги, ближе к ключицам, и провел губами по едва заметному тонкому длинному шраму от собственного ножа. Чужие руки, которые с каждым днем становятся все более родными, зарылись в ёжик блондинистых волос альфы, крашеных, в отличие от натуральных своего мейта. Через месяц им уже нельзя будет заниматься сексом, а пока… Хис углубил поцелуй и спустился ниже, просунув руки под свитшот, пальцами сминая чувствительную грудь омеги. — Руки холодные, — пожаловался Джей и резко выдохнул от пронзившего удовольствия, крепче сжав плечи альфы. — Извини, кровь Волан-де-Морта, — буркнул вставший с дивана Хис, снимая с себя свитер и свитшот — через протянутые наверх руки омеги. — Никаких негодяев, я уже купил нам мантии, очки и палочки Гриффиндора, — лениво отозвался Джей, приподнимаясь, чтобы дать возможность альфе снять с него домашние штаны. — Мы идём на Хэллоуин учениками Гриффиндора. — Че, — только и крякнул Хис, не ожидавшего такого поворота. — Мы же договаривались, что я буду в образе Хиса. — Я передумал, — всплыл очаровательный ответ из темноты. — И… — Ш-ш-ш… — Хис прижался лбом ко лбу мейта, расставив руки по обеим сторонам его головы на спинку дивана. — А то этому Гарри Поттеру будет очень жестко. И будто бы подтверждая свои слова, альфа захватил зубами кожу шеи Джея и легонько сжал. — О, зверь великий, пощади меня, — насмешливо скривился взрослый принц, любивший обращать внимание на разницу в возрасте между ними, и тут же был наказан углубившимся укусом. — Ну ладно, отпусти, уже больно. Хис разжал зубы и поцеловал пострадавшее место. Скользнул рукой к паху омеги, меж его ягодицами, где было влажно и тесно. Джей завозился, спустившись к краю дивана, и нетерпеливо устроился удобно в полулежачем положении. По его словам в период беременности он ставил рекорды по скорости собственного возбуждения из-за гормонов. — Никогда не думал, что беременные омеги могут так развратно смотреться, — оценил Хис развернувшийся перед ним бесстыжий кадр из порнофильма для любителей округлостей. — Запиши себе в дневник это открытие жизни, — съязвил Джей и оказался скованным чужими, сильными, несмотря на юный возраст, руками к высокой спинке дивана. — Я ведь предупреждал… — альфа вновь прикусил шею мейта и стал медленно входить в него. Власть над другим инстинктивно била по голове удовольствием. Толчок. Джей дышал громко, но не просил остановиться или отпустить его. Кусочки уличного света блуждали по его лицу при каждом толчке их бедер друг к другу. Омега натирал голой кожей соулмейтовскую метку Хиса — на тазе, ближе к паху, в виде надписи «Я беременен от Джеймса Макэвоя», спасибо, что не на лбу. Даже будучи беременным, Джей оставался страстным, активным и более опытным. О последнем Тигр предпочитал не думать. Да, он был в курсе о бывшем развязном образе жизни мейта, но это в прошлом, как станет прошлым и его жизнь, Гунжоу, команда. Он с ними не расстанется, но как прежде уже не будет. Он сделал выбор. Наверное, самый важный выбор в своей жизни. Светлый локон Джея упал на глаз, и Хис отпустил мягкую шею, чтобы кончиком носа убрать волосы в сторону, не отпуская чужих рук. Размеренные стоны мейта вибрировали в горле, альфа ловил их губами. Вскоре Хис почувствовал, как его сжали изнутри, а дыхание Джея прервалось. Его беременный мейт кончал всегда первым и терпеливо ждал альфу. И мало кому нравилось заниматься сексом после разрядки. Поторапливаемый собственными мыслями, Хис решил немного рискнуть и ускорил движения. Через несколько минут он кончил с коротким рыком и впился поцелуем в рот Джея, медленно отпуская его руки. Оба, разомлевшие, долго восстанавливали дыхание. Ладно, сучка-судьба, Тигр построит свой идеальный мир. Выбор начинается там, где свобода. — Хис… — М-м-м? — Кажется, у меня воды отошли… — Что?! — Хис!.. Да постой же ты! Ты неправильно джинсы надел… Хис!.. Я пошутил! — ЧТО?! — А нехер меня так трахать! — ДЖЕЙ!