Unequal exchange

      Том Риджуэлл — ученик по обмену. И он не знает, что он забыл в Старшей Японской Школе. Вообще понятия не имеет.       Всё случилось спонтанно — классный руководитель прервал урок другого учителя, торжественно объявляя о наборе учеников для эксперимента с каким-то лингвистическом лагерем. Риджуэлл вообще против активного участия в школьных мероприятиях, тем более такого масштаба — ему вполне хватает возможности тусоваться со своими единственными друзьями, Эддом и Мэттом, и пить по субботам на диване перед не затыкающимся телевизором какой-нибудь дешевый алкоголь, а затем отсыпаться до самого понедельника или страдать от похмелья ранним утром любимого всеми воскресенья. В школьной программе Том не ас, а родители вообще оставили его одного, ссылаясь на то, что он самостоятельный парень и может постоять за себя без всяких проблем, в чём сильно ошибались. Поэтому и согласились отдать своего ребёнка для нового школьного эксперимента, даже не спросив, хочет он этого или нет. Как какую-то лабораторную крысу, хозяева которой злые и сумасшедшие гении, думал он.       Эксперимент заключался в том, что человек, не имеющий никакого понятия о заграничном языке и культуре выбранной директором страны, должен будет за один год влиться в местную атмосферу, найти друзей, выучить базовые фразы и подобную хрень. Это, конечно, эксперимент и проводится он впервые, а если говорить по-нашему, то просто неравноценный обмен — ты, брошенный в чужой стране без какого-либо знания локального языка, должен будешь несколько месяцев выживать в чужих условиях, имея при себе лишь паспорт, какие-то бумаги для визы и карманные деньги. Японцы хотя бы английский в школе изучают, они-то не пропадут.       Учитель диктует фамилии тех, кто якобы 'добровольно' записался в эту ловушку. И яркое «Томас Риджуэлл» не даёт покоя всем присутствующим в классе, включая самого Тома. «Ведь Томасов Риджуэллов полно, да?» — с надеждой думает он, но снова ошибается. Даже учитель, чей урок был прерван, удивлённо смотрел на ученика, а одноклассники разом повернулась назад, глядя на побелевшего паренька.       Это не последняя новость кошмарного дня, который перевернул буквально всю жизнь Томаса. Оказалось, что тот самый «лагерь» и «несколько месяцев» — вовсе не лагерь и несколько месяцев, а Старшая школа и целый год. Целый, мать его, год Ада. — У нас, — говорит классный руководитель, — дружеские отношения с одной японской школой. Около пятидесяти лет назад четвертый директор подписал договор с одной из элитных школ Японии. Перемирие между двумя странами, если быть точным. Несмотря на вражду Антанты и Тройственного союза, Япония и Великобритания, хоть и через несколько лет, всё-таки наладила отношения с помощью Сан-Францисского мирного договора и торгово-экономического союза между двумя странами. А недавно UNESCO огласила результаты конференции по поводу нового проекта, так что наша школа будет экспериментом и, возможно, примером для всей страны!       Друзья узнали об этом сразу же, поэтому помчались останавливать парня от нескончаемого запоя. Всякие утешения, типа «Япония — страна мечты» или «ты же Том, ты не пропадёшь!» никак не могли уложиться в пустой голове всё еще шокированного Тома. Похоже, все пять стадий принятия слились в один большой ком, который парень не мог ни проглотить, ни выплюнуть.       В тот же вечер Эдд и Мэтт остались ночевать у него, дабы проследить за подавленным и безэмоциональным другом-зомби. В тот же вечер Риджуэлл позвонил своим родителям, чтобы разложить всё по полкам и спросить, а с хрена ли они так оборзели и решили послать сына в страну жутких мультиков и недострашилок, словно продают какое-то животное. В тот же вечер Томас собирал документы и, похоже, вещи, намереваясь купить нормальный чемодан.       Денег у него, конечно, не было, а вот друзья были, так что они с радостью или сожалением помогали Тому со сбором вещей. Риджуэлла освободили от занятий, всучив ему словарь японского языка, и назначили встречу где-то в середине марта, за неделю до поездки.       Томас радовался, ведь снег уже таял, а это значило, что не надо будет торчать у печки целыми днями и кутаться в одеяле. Февраль можно назвать лучшим месяцем, так как он идёт после января, а ненавистное Риджуэллом Рождество и Новый год оставались где-то позади.       Эдд уговорил его не страдать целыми днями фигнёй, а учить японский онлайн. Позже Томас выяснил, что едут они в какую-то Херокату (прим. — Хираката), о которой Риджуэлл не знал ничего вообще.       Том и не догадывался, что Гоулд знает японский. На вопрос: «а ты откуда знаешь?» отвечает сдержанно, ссылаясь на то, что у него есть знакомые художники из Японии. От Эдда толку было мало, но оба старательно учили фразы-приветствия, а Томас наконец-то сдался и принялся за учёбу.       Март подкрался неожиданно. Том возвращается через месяц и узнаёт, что из школы едут всего пять человек, и все учатся в разных школах и, похоже, префектурах.       На выходе ему вручают билеты, обещая, что учебники и форму выдадут в Японии, а сам он облегченно вздыхает — учится он в обычной школе небольшого городка, вот это самое главное.       Мэтт одолжил свой тёмно-синий чемодан, и Томас почему-то уверен, что их у него полно, раз он так просто впихивает против воли хозяина эту дурацкую вещь. «Он какой-то тёмный. Смотрю на него и вспоминаю тебя. Он всё равно не вписывается в мою яркую коллекцию, так что держи» — заявляет Харгривз и звонит Эдду.       Томас поразился щедрости друзей и решил, что никуда не уедет, пока родители не звонят и не предупреждают, что если он откажется, то деньги за билеты и обучение ему придётся вернуть. Он вздыхает и принимает вещи друзей, а затем, выкидывая ненужное, закрывает чемодан и прощается со своим пустым домом.       Эдд и Мэтт всячески веселят его и берут с него обещание, что он про них не забудет и будет каждый день звонить в скайпе или хотя бы писать о событиях прошедшего дня. Том, будучи под давлением слишком активных друзей, соглашается и делает, опять же против его воли, снимок на память. Гоулд отбирает телефон и ставит фото на заставку и, словно заботливая мать, читает лекцию о том, что нельзя никого бить, пить алкоголь и заставляет дать повторное обещание о том, что не будет грубить и делать то, что он перечислил ранее. Мэтт принуждает его одеваться ярче, так как Япония, по его словам, город красок. Том в последний раз даёт подзатыльник другу и, обнявшись и попрощавшись опять же по воле своих товарищей, уезжает на такси в аэропорт.       Будь Япония человеком, то полностью была бы противоположностью Риджуэлла, а это его далеко не радует. Он, принимая тяжкий груз, раздражённо вздыхает, вручает деньги таксисту и выходит из машины, небрежно закинув лямку рюкзака и вытащив из багажа не такой уж и большой чемодан на двух колёсах.       Эдд и Мэтт рассказывали ему о том, что сначала нужно на огромном экране найти нужный рейс и пройти к стойке. Когда так называемая «регистрация» откроется, он должен оформить багаж и получить пассажирский талон, а затем пройти паспортный контроль и ждать своего самолёта. — Так, — вслух рассуждал Том, прищурив глаза, — Великобритания — Япония. Нашёл. Стойка 21. Не так уж и сложно. Сосите, глупые родители, ваш сын может справиться и без вас!       С этими словами Том поплёлся в сторону нужной стойки и, святой макаронный монстр, регистрация уже давно началась, а людей было не так много. Очередь прошла быстро, и Риджуэлл, сопровождаемый косыми взглядами работников аэропорта, криво улыбнулся и проронил быстрое «Пока!», когда багаж был оформлен, а талон лежал на столе. Том быстро схватил бумажку и, заметив кабинки, о которых часто говорил Эдд, обогнал какую-то даму с ребёнком и положил паспорт перед контролёром. «Какая морока» — с неким раздражением подумал он, а сам глупо улыбался, пока работник внимательно его разглядывал. Долго стоять не пришлось, и Риджуэлл, стащив с поверхности протянутый с печатью паспорт, проскользнул мимо и оказался в зале ожидания. Парень, облегченно вздохнув, достал телефон и занял свободное место у какого-то кафе. я: вот это облегчение. я только что прошёл всё и забрал талоны. колахлёб: Правда? А какие места? самолюб-идиот: хахах Том ты забыл сувенир в память о нас взять)) я: еще не успел посмотреть, эдд. минутку. и да, если это что-то из твоей коллекции игрушек, то я бы сжёг это сразу, мэтт.       Томас и вовсе забыл про талон. Он быстро достал его из кармана и переложил паспорт в рюкзак, попутно заглядывая в небольшую бумажку. я: 11Б. это нормально? колахлёб: Даа! Если я не ошибаюсь, то это у окна. самолюб-идиот: Эй! я: чёртт, объявили посадку, тут уже очередь. мне пора. колахлёб: Давай, японец ты наш! Помни, о чём я говорил. Kōun (прим. японский — удачи)!! Ахахх я: иди нафиг, эдд. всё, теперь я точно пошёл. самолюб-идиот: Sofutorandingu (прим. японский — мягкой посадки)!!! я: я не знаю, что это, и знать не хочу. вы меня отвлекаете. пока. колахлёб: Хахах, молодец, Мэтт) Удачного полёта, Том!! самолюб-идиот: Хахах да, удачи!!!!!!       Риджуэлл невольно улыбнулся, но улыбка тут же сползла с его лица. Он быстро засунул телефон в карман спортивки и, прихватив рюкзак и талон, направился в сторону выхода.       К счастью, странный мужчина рядом с Риджуэллом по неожиданным причинам пересел на другое место, а другой сосед-пассажир так и не объявился. Эдд был прав — так как самолёт не такой уж и большой, место действительно было у правого крыла. Том радовался отсутствию лишних соседей и растянулся сразу на три сидения, хотя неудобства всё же присутствовали. Лететь нужно было 13 часов из местного аэропорта до самого Токио, а затем Томас должен местным рейсом добраться до префектуры Осака. Но он уже не думал ни о чём, а на замечание стюардессы лишь выпрямился, сел на своё место у окна, пристегнув ремень безопасности, и устремил взгляд в окно.       Самолёт взлетает только после инструкции стюардесс, которую Том благополучно пропустил. Он заткнул оба уха наушниками и не отводил пустой, но заинтересованный взгляд от окна.

Новая жизнь только начинается.

Нужно продержаться год и всё пройдёт.