Маскарад

       "Кто бы мог подумать, что серебро тут могут использовать в стрелах? Шшш...Боль сильна, но терпима... Сколько же мне нужно будет съесть, что бы её заглушить?"       Белый дракон открыл глаза и поднял голову. Уши навострились, улавливая маленькие, еле слышные колебания воздуха. Где то у края злощастного ущелья стояли Иккинг с названным братом. Они уже собирались улетать обратно в деревню, оставив подругу одну. Их можно понять, всё же, их дом, в опасности. Но Луне очень не нравились такие перспективы. — Иккинг, вы уже уходите? Я с вами! — альбинос встала, сделав пару шагов им на встречу, прихрамывая от жгучей боли в теле. — Не стоит, Луна, ты ранена. Подожди нас тут, мы совсем скоро вернёмся! — мальчишка уже расправил хвост ночной фурии, что стало мгновенным сигналом для взлёта. Белой фурии оставалось только смотреть им в след. Правда, глаза этого дракона не могли видеть куда улетели друзья, или ущелье, чей край находится прямо у её лап. Тем не менее, Луна сделала пару шагов назад, чтобы не упасть, не отрывая взгляда от мальчика и его дракона. Мало кто замечал, но этот дракон почти всегда держит уши навостро, слушая всё, что творится в округе. Так же странно, что нашёлся лишь один человек, который обнаружил одну из проблем белой фурии - слепоту. Уголки рта фурии растянулись в улыбку, стоило ей вспомнить ту черноволосую девушку.        "Хах, Хедер, надеюсь ещё встретимся. И надеюсь, я воссоединюсь со своей семьёй так же, как и ты. А пока, стоит помочь тем, кто стал для меня семьёй". Лоб фурии обвил мягкий синий свет что вздымался вверх, словно огонёк свечи. Вспышка света озарила округу, всего-то на короткое мгновение, спугнув стайку птиц на ветвях деревьев. — ВОУ! — Луна тут же пригнулась, когда уши уловили свист летящей в её сторону стрелы. Ещё бы чуть-чуть, и остриё впилось бы ей прямо в голову. Уши дракона дёргались в бешеном темпе, пытаясь понять, что тут происходит. Крики людей, драконье рычание, топот множества ног, свист и лязг от мечей и стрел смешались в одну картину: множества людей в доспехах бегут в сторону пристани, а следом за ними люди Олуха. Но берсерки испугались не лохматых хулиганов с мечами и топорами, а того, что летело над ними. Пронзительный свист, а затем взрыв, который заставил берсерков уплывать ещё быстрее от этого острова. Где-то среди них кричал знакомый противный до боли голос безумца: — На корабль! Тактическое отступление! И убейте уже Ночную фурию! — Дагур и его люди уже забегали на палубу и отчаливали, их стрелы полетели в чёрного дракона, что кружил в небе. Однако, вопреки ожиданиям, стрелы остановились, словно для них время замерло, позволив Иккингу и его другу взлететь повыше. — Луна, спасибо! — прокричал шатен, смотря на белую подругу, что стояла на крыше одного из зданий. Стрелы сами по себе развернулись своим остриём прямо на рыжеволосого парня с ужасным голосом, после чего с пронзительным свистом полетели в свою новую цель. — Ненавижу драконов... — прорычал вождь берсерков быстро схватив первого попавшегося подчинённого, которого использовал как живой щит. Какие-то острия отбились от металлической брони, а какие-то проткнули тело бедолаги насквозь. Безумец не церемонился и просто кинул тело раненого солдата за борт. — Мы ещё встретимся Иккинг! С тобой и твоей фурией! — Да почему-то я не сомневаюсь. — с горечью сказал Иккинг, пока ночная фурия заряжала очередной плазменный заряд. Его голос выдавал все его мысли. Прискорбие от нажитого нового врага и осознании, что этот враг никто иной как безумец Дагур, что в двойне делает ситуацию более плачевной.       Корабли берсерков поспешно отчалили и ринулись прочь от Олуха. Стрелы и катапульты всё ещё сыпались на племя лохматых хулиганов. Однако каждая стрела и каждый брошенный камень на зло врагу был перехвачен синим сиянием, отправляющим опасное оружие обратно туда, откуда оно прилетело. Альбинос не пропустила ни одной стрелы или камня, слушая и внимая каждому свисту, не давая и шанса стреле пролететь незамеченной. Звон, треск, дуновения ветра и его скольжение по тетиве: всё это не уходило от чуткого слуха белого дракона.       Совсем скоро стрел становилось меньше, а некоторые и вовсе перестали долетать до острова падая в воду. Скрип кораблей и волны создаваемые вёслами уже были на приличном расстоянии и только дальше удалялись от Олуха. Где-то в центре деревни черный дракон приземлился на землю. Иккинг подошёл к своему отцу. — Прости пап... — сын опустил голову перед отцом, понимая, что по его вине Олух ждут такие неприятности, коих он раньше не видел. — Нет, Иккинг, это было неизбежно — низкий голос вождя сменился на более мягкий. И его слова были правдивы, то что произошло не вина юного викинга, а лишь неизбежность, — Дагур безумен и коварен. Он бы всё равно прознал про драконов. Но, если посмеет снова на нас напасть, ты постарайся сделать ему достойный приём — отец погладил сына по голове, а тот не смог удержать улыбки. Они оба приложат все силы, чтобы не дать в обиду ни свой народ, ни своих драконов.       Где-то на крыше, слушая эту картину, уркнула Луна. Она осторожно нащупала лапами спуск с крыш и быстро переместилась на землю. Живя всю жизнь без зрения, не видя ни света ни темноты, не различая цветов и оттенков, она давно научилась ориентироваться по другим чувствам. Лапы скользят по земле, ощупывая все возможные камушки и неровности, а крылья и хвост цепляют траву и стены домов. Нос же стремится за ветром, улавливая запахи. А уши всегда подняты, каждую секунду слушая окружающий мир, любой чих и кашель, любой шорох и писк, каждый поток ветра не проходит мимо них незамеченным. Но есть ещё кое-что. То, без чего лучшее чувство, что есть у Луны, не работало бы. То, что всегда с ней, как память о семье. — Луна, ты в порядке? Я же говорил, остаться в лесу. — в голосе Иккинга не было упрёка, хотя явно были такие мысли. — Не могла же я не прийти на такую вечеринку — улыбнулась фурия. По голосу она могла многое сказать о человеке. Знать настроение и примерные мысли собеседника лишь одна из множеств способов применения такого острого слуха. — Лучше пойди к Готти, она тебе поможет. И спасибо. — сказал юноша на последок, прежде чем улететь за другими всадниками.       Бок предательски заболел с новой силой, стоило фурии вспомнить про рану. Боль прожигала кожу и мышци, не давая мыслям собратья в цельную конструкцию. Выбора нет, надо срочно что-то делать с этой раной, пока боль не стала ещё сильнее. Дом Готти находился на огромной высоте. Как такая пожилая женщина поднимается туда каждый день и всё ещё жива - остаётся загадкой по сей день для каждого жителя Олуха. А что бы самому до неё дойти будучи больным и ослабленным, нужна помощь Одина, не меньше. Поэтому поход до старейшины сразу отменился, стоило Луне вспомнить те бесчисленные подъемы. Можно было бы использовать форолинг[?], но силы и так направлены на заживление раны, и тратить их на телепортацию будет не лучшим решением.       Белый дракон не спеша направился в глубь деревни. Боль в боку всё так же давала о себе знать с каждым шагом. Фурия старалась идти не спеша, осторожно, без резких движений. Боль одно из тех вещей, которую не могла терпеть Луна. Какая бы боль была: слабая или сильная, колющая или режущая, мимолётная или длительная - ни к одной боли она не могла привыкнуть, та и не хотела привыкать. Терпеть боль для неё сродни пытке, потому добравшись до укромного тихого безлюдного места - фурия легла в прохладную лужу, оставленную недавним дождём. Прохладная вода немного, но успокоила ноющую рану, а вместе с этим позволило Луне собраться с мыслями. "Не люблю это делать, но придётся". Лоб фурии засветился слабеньким светом, едва заметным для глаз. Совсем не большой пучок света станет спасением от невыносимого чувства боли.       Близнецы делили между собой тарелку и ложку, если избиение друг друга можно назвать делением. Нелегко найти компромисс, когда все предметы и вещи в доме одни на двоих. Многие удивляются поведению близнецов, но когда у тебя нет ничего своего, то легко слететь с катушек. Однако, это зрелище не интересовало того, кто сейчас бегал по их дому. Где то в углу комнаты, который был завален разным хламом, что то маленькое быстро протопало до лестницы и скрылось на первом этаже. Топот деревянных ножек добрался до стола, где обедали взрослые викинги. Они не обратили никакого внимания на деревянную куклу, который только мгновение назад не было. Викинги смеялись, громко разговаривали, перекрикивая друг друга и радовались победе над берсерками. Праздник шёл во всю, с выпивкой и конечно вкусными угощениями. Сейчас подобная картина наблюдалась в каждом доме, но именно в этом один из гостей упал на пол не от крепкой выпивки. — Ей, Кудрявый, ты чего, сдался после всего одной кружки?! — смех снова пронёсся по столу. Товарищи подняли, как им казалось, пьяного родственника и повели того в кровать, не подозревая, что виновником обморока стала не выпивка. А всего то неприметная деревянная игрушка, которую так никто и не заметил.