I don't feel it

      Был обычный солнечный день. Каждый на Крае занимался своим делом, ведь Иккинг, устроил выходной день для всех. Однако, сам он не намеревался сидеть сложа руки, особенно в дни, когда Вигго исчез с драконим глазом, в бесконечный океан. И теперь, Иккинг чувствовал себя не в своей тарелке, каждый раз, ему казалось что опасность близка, что он, где-то там, выжидает его, и готовится уничтожить весь Драконий Край, и его команду в придачу. Он не то что боялся за базу, не то что боялся за себя, он страшиться больше всего увидеть смерть своих друзей и близких, страшится подвести всех, и опуститься в глазах отца.       Каждый день, он запирался в своей хижине, и выстраивал схемы обороны, разрабатывал тактику наступления, мыслил над запасным планом, и конструировал сооружения для защиты базы, либо, для защиты наездников.       Недели, месяцы провождения лидера всадников в доме, всех напрягало. Астрид мельком поглядывала сквозь заслоны дверей - за Иккингом и его действиями, но, как она догадывалась, он просто сидел и чертил угольком на бумаге; больше ничего. Грустно вздыхая, и отводя взгляд себе в ноги, Астрид стучала по двери ровно три раза, между которыми паузы длилось меньше двух минут, и выжидала Иккинга. Каждый раз, он открывал, и на лице стояло одно и то же: задумчивость, сосредоточенность, внимательность и легкая раздраженность. Но, всегда отвечал на вопрос Астрид: «Все в порядке?» — теплым взглядом, и легким кивком. Затем, брал сверток с едой с рук Астрид, и закрывал дверь, не забыв сказать «спасибо». Она конечно понимала всю важность ситуации, и усердно тренировалась из-за дня в день, но она отдыхала, она отвлекалась, и беседовала с остальными, да бы избежать такого состояние.       Ей хотелось поговорить с ним, узнать его мысли, помочь в разработке, и в конце концов, ей хотелось его внимание. Раньше, до появление Вигго, они разговаривали, проводили много времени вместе, беседовали насчет обороны, нападения, построений всадников и многих других вещей. А самое главное, она читала его на сквозь, понимала все его мысли, и видела его переживания. А сейчас… Она любуется только его спиной через щель, и видит одно и тоже лицо, слышит одни и те же ответы, и не чувствует никакого проявление внимание к ней. Ничего.        Все его планы были разрушены в один день, когда Астрид стала жертвой замысла Вигго, и чуть не лишилась жизни. Вигго нанес удар по его слабости, он узнал его слабость, и это настораживало его; вплоть до костей. Сколько Астрид ему не говорила что она в порядке, что все обошлось, и что её жизни ничего не угрожает, Иккинг не успокаивался. Многие дни он не спал, ему снились кошмары о смерти друзей, и каждый раз, Вигго смотрел на него насмешливым взглядом. Как же это его бесило, эта ухмылка, его манеры быть на шаг впереди Иккинга, как же его это задевало.       День за днем его психика трескалась, а рассеянность увеличивалась. Он уже не засиживался дома, наоборот, он стал улетать с Края; все чаще и чаще. В полете, он искал себя, частичку своей натуры, и находил. То, как ветер завывал в ушах, как волосы развивались под потоком воздуха, как аромат свежести океана впивался в нос, его успокаивало. Беззубик, видя своего измученного брата, старался как можно больше захлестывать наездника потоками холодного, но излюбленного воздуха, да бы усмирить его тревоги.       После замечательного полета, Беззубик и Иккинг приземлились на один из островов. Остров с западной и северной стороны был окружен острыми скалами, с юга золотистым песком, а с востока массивными возвышенностями. Окрестность заполнена слабо-видимым туманом, что придавал легкий холод, но тем не менее, наращивал спокойствие. Возвышенность была окружена многовековыми,широколиственными деревьями, чьи кроны блестели инеем. А вдоль них текла небольшая река спускавшаяся с гор, и уходила по направлению юга. Около неё и расположились братцы.        Иккинг бродя вдоль реки, собрал трут, и разложил возле Беззубика, образуя небольшой костер. После просьбы Иккинга, Беззубик выстрелил крошечной плазмой в ветки. В центре образовался слабый огонек, с которого исходил дым. До носа шатена, добрался аромат горящих веток, а место вокруг него становилось теплым. Вытянув обе руки в сторону источника тепла, Иккинг отогревал ладони. Беззубик, что расположился вокруг шатена, засек легкое колебание на воде, и направился к реке. Как и ожидалось, дракон выловил дюжину рыбы, и выплюнул возле костра. Иккинг поблагодарил братца, аккуратно насадил карася на ветку, и вытянул над костром. Через несколько минут, ужин был готов. Иккинг Карасик откусывая по кусочку, отправлял все в желудок, очищая ветку от карася. После сытного ужина, Иккинг добавил пару сухих веток в костер, и лег на Беззубика, рассматривая звезды над ним.       Мысли Иккинга были чисты, а на душе спокойно. И это чувство, он всегда сравнивал с прикосновениями матери. Он всегда считал, что такое же чувство можно ощутить в объятиях мамы; которую он не помнит, но все же припоминает её прикосновения. Ласковые и теплые, нежные и мягкие, и такие родные. Он слабо слышит, как она напевала ему колыбель, и этот голос был - так прекрасен.       Наблюдая за падающей звездой, Иккинг закрыл глаза, и пожелал ощутить такие же теплые объятие, как у мамы. На веснушчатом лице, на котором отражался свет луны, появилась одна маленькая слезинка, которая потихоньку сползала вниз по щеке, прокладывая мокрую дорожку. Когда веки Иккинга открылись, в изумрудных глазах отразилось миллионы сияющих звезд, словно космос зародился там. Легкая печаль и тоска читалась в них, но также, виделась и счастье. Как две разные эмоции, могут излучать такую умиротворенность? И ощущение небывалой радости? Ответ был прост, Иккинг был рад что он родился таким, что в пелену отчаяния и горести, он приобрел лучшее что у него было, то, что изменило его, и сделала его таким — какой он есть сейчас .       Его глаза постепенно начали слипаться от усталости, и перед тем как отправиться в пучины сна, он хотел взглянуть на источник его железной воли, то, что сделало его сильным. На Беззубика. На порождения молнии и самой смерти. На своего братца. Чешуи дракона также отражали свет луны, и демонстрировали красоты этого вида. Хоть глаза его и были сокрыты, Иккинг все равно видел их, то как они выражают эмоции (вроде счастья и радости), то как они смотрят на него — как на смысл жизни, и то, где он когда-то, увидел себя. Прежде чем сомкнуть глаза, и уйти в сон, он дотронулся ладошкой до его лба, и погладил, расплываясь в счастливой улыбке.