Спустя 6 месяцев.
Космос безграничен. Он и пугает и завораживает одновременно, но если ты знаешь, как себя в нём вести, и в тебе есть его частица, то уже ничего не страшно. Просто иногда надо доверять не только точным математическим расчётам и формулам, но и своему сердцу с интуицией. Кажется, что внутри всё тоже связано с безграничным простором вокруг. И если прислушаться к себе, можно услышать Вселенную. Как бы не были далеки звёзды и планеты, если идти по зову Вселенной, она сама приведёт тебя куда надо. Нужно просто верить и прислушиваться к ней. А ещё не бояться, хотя и бывает иногда очень страшно. Молодой юноша размеренным шагом идёт по длинному коридору. Свет люминесцентных ламп освещает всё помещение, слегка раздражая глаза. Тсуна думает: когда же они, наконец, смогут поменять освещение на корабле на что-то менее яркое, хотя бы в некоторых его местах. За поворотом слышится недовольный возглас, а после Савада видит убегающего от девочки Ламбо. — Доброе утро, капитан! — дети хором здороваются с юношей и продолжают бежать дальше, скорее всего, в сторону гостиной. Тсуна вздыхает, проведя рукой по каштановым волосам, и, покачав головой, продолжает идти дальше. Дети вроде и растут, но свои догонялки до сих пор не бросили, и небо почему-то уверен, что и через несколько лет эти двое будут гоняться друг за другом. Вскоре он достигает своей цели и распахивает двери, проходя в центр управления, тут же закрывая их. — Доброе, капитан, — негромко произносит Хару, сидя в одном из кресел за панелями управления. В руках девушка держит очередную книгу, при этом параллельно поглядывает на мониторы, чтобы не пропустить ничего интересного. — Ага, доброе, — улыбается шатен, проходя ближе к панелям. На диване он замечает спящего Хаято, накрытого одеялом. Удивительно, как крики детей его не разбудили? — А чего это он не пошёл в каюту? — интересуется Савада, садясь в одно из кресел и проверяя управление на маленьких мониторах. — Сказал, что не оставит меня одну, пока мы проходим астероидное море, а сам в итоге заснул, — с лёгкой улыбкой произносит девушка, закрывая и откладывая книгу в сторону. Она слегка потягивается, а потом поправляет волосы, собранные в высокий хвост. За всё время они отрасли до лопаток. — Спать пойдёшь? — интересуется юноша, смотря на девушку. К своему удивлению, он отмечает, что та и не выглядит уставшей, однако это не значит, что можно забыть про сон. — Я могу и сам Кёю дождаться. — Да, наверное, — зевая, отвечает Миура, а потом, обведя взглядом помещение, вздыхает. Ещё надо будет и Хаято разбудить, а то жалко оставлять его на жёстком диване. — Я что-то хотела тебе ещё сказать… Девушка поднимает глаза к потолку, морщась от яркого света, а потом, щёлкнув пальцами, поворачивается к Тсуне. — Когда прибудем на Эмэрсеру, можно я пойду с вами? Давно хотела посмотреть на технику и запчасти. К тому же, мы тут немного порассуждали с Кёей-куном и решили, что надо бы немного усовершенствовать наши протезы, — девушка пошевелила механической ногой, скрытой под тканью тёмно-серых плотных брюк. — Всё-таки, они рано или поздно начнут плохо работать, поэтому надо бы заранее побеспокоиться об этом. — В знании итальянского уверена? — поставив локоть на край панели и оперившись головой на руку, спрашивает Тсуна. — Не совсем, конечно. Но думаю, практика поможет лучше его выучить. Хотя иногда меня начинает от него тошнить… — тянет слова девушка, состроив гримасу. — Ну, тогда, мы тебя разбудим, как только прибудем, — улыбается шатен, наблюдая за девушкой. Та поднимается с кресла и направляется сначала в сторону дивана, расталкивая Хаято, а после покидает помещение. Ураган ворочается и встаёт, скользя взглядом по комнате. — О, капитан, доброе утро, — зевая, произносит он, поднимаясь с дивана. — Ну, для тебя оно, похоже, не совсем доброе. Иди в каюту спи, я тут сам разберусь, — с улыбкой произносит Тсунаёши. Гокудера что-то произносит — понять это почти невозможно — и медленно идёт к дверям, чтобы, наконец, доползти до своей кровати. Савада тихо смеётся. Значит, с Хару он на ночь остался, а капитана — они всё ещё в поле астероидов, между прочим — бросил одного. Юноша откидывается на спинку кресла, переводя взгляд с какого-то растения возле дивана на экран самого большого монитора, перед которым он сидит. Космос всё ещё тот же, что и раньше, но уже всё равно другой. Вроде бы одни и те же мерцающие точки вдалеке, но они летят в другую сторону, и звёзды там уже другие. Удивительно, что они уже столько времени здесь, в этом опасном и завораживающем пространстве. А ведь всё начиналось так страшно. Непонятная работа на Мавеле, куда они впервые приземлились, полёт за кислородными камнями, возвращение и осознание, что всё не так уж и плохо. Он тогда знатно перенервничал, когда покидал корабль, чтобы сообщить Эмилю о доставленном грузе. Но всё прошло гладко, и со временем страх пропал, уступая место спокойствию и уверенности в своих действиях. Поэтому сейчас они летят на Эмэрсеру, чтобы доставить очередной груз, который получили на Каристе. Они в целом, так и живут. Перевозя грузы с одной планеты на другую и иногда, довольно редко, сами летают за добычей какого-то товара. Денег они за это получают достаточно, но это с недавних пор. После первого полёта за минералом MB38, найти ещё работу можно было только на Мавеле, потому что на Каристе и Эмэрсере, где были более развиты торговые связи, работу быстро разбирали. Но им повезло. Потому что в какой-то момент многие корабли, подчиняющиеся семьям, перестали заниматься этим, сосредотачиваясь только на делах внутри семьи. Зато одинокие и свободные экипажи получили больше работы, поэтому сейчас можно не бояться остаться без денег. Тсуна уверен, что доставив этот груз на планету, они, скорее всего, возьмут другую работу. Им, в принципе, делать-то больше нечего. Хотя, в последнее время, их троица всерьёз задумалась над усовершенствованием корабля. А для этого надо много материалов и техники, на которую они потихоньку откладывают деньги, часть которых тратят на пропитание, редко на одежду и какие-то книги по строению космических кораблей. Книги уходят в руки их учёных, а едой занимается Киоко, которая ради этого старается быстрее выучить итальянский язык, чтобы самой спокойно запасаться пропитанием на корабль. Тсуна про себя улыбается: спасибо развитым технологиям, благодаря которым они спокойно покупают свежие фрукты и мясо, и практически забыли про консервированную еду, которой питались на протяжении долгого времени. Это один из многочисленных плюсов того, что они всё-таки не побоялись тогда приблизиться к Мавеле. Раздаётся едва слышный скрип двери, и в помещение входит Кёя, кивком головы здороваясь с капитаном. Юноша осматривает облако, а потом возвращает своё внимание к мониторам, продолжая наслаждаться видом космоса. — Хару-чан попросилась с нами на Эмэресеру, — произносит Савада, поворачиваясь к Хибари. — Знаю, мы с ней пару дней назад разговаривали на эту тему. Ты что-то имеешь против этого? — ровным тоном спрашивает брюнет. — Нет, просто волнуюсь за неё. А то, что вы продолжите заниматься своими разработками протезов, я, наоборот, поддерживаю. Давно пора, — с лёгкой улыбкой произносит Тсуна. На этом их разговор оканчивается и помещение погружается в приятную тишину. Тсуна про себя думает, что им двоим, действительно надо было раньше заняться своими протезами. Всё же за прошедшее время они все немного подросли и вытянулись. Особенно юноши, из-за чего Бьянки и Хару недовольно щурят глаза, когда рядом с ними стоят парни. Теперь разница в росте довольно большая, а они всё ещё продолжат расти, поэтому девушки, недовольно дуются, совсем не замечая, что сами тоже подросли. В этом и состоит отчасти проблема для Хару и Хибари. Протезы уже не подходят к их телам, из-за чего им бы надо их как можно скорее заменить. Но Тсуна не хочет сильно об этом волноваться. Ему будет достаточно знать, что ребята всё-таки взялись за это дело, а больше ничем он не может помочь. И Савада почему-то уверен, что заниматься разработкой новых протезов они всё равно будут втроём. Вряд ли Хаято останется в стороне. Юноша возвращает свой взгляд на мониторы и вводит пару команд. За эти полгода он неплохо научился управлять кораблём. Это оказалось не так уж и трудно, как выглядело с самого начала, поэтому теперь он частенько подменяет ребят, когда те устают. Всё-таки оставлять корабль совсем без присмотра они ещё не рискуют. В будущем они планируют пересмотреть систему управления, но не сейчас. Пока у них нет нужных средств для этого. А им надо хотя бы придумать, что они собираются менять. Но то будет потом. Сейчас у них другие планы. В конце концов, Тсуна думает, что прожить всю жизнь в космосе довольно неплохая перспектива. — Ламбо! Внезапно слышится за дверью, из-за чего небо немного вздрагивает. Но больше он ничего не слышит, видимо, дети побежали в другую сторону. Помещение снова погружается в тишину, прерываемую редким стуком по клавишам. В это же время по коридору от И-Пин убегает Ламбо. Мальчик уже не смеётся, потому что успел получить по голове книгой, поэтому он весь сосредоточен только на побеге от разъярённой девочки. Они пробегают мимо гостиной, и Бовино думает, что только на кухне у него получится с ней разминуться… Но вот только там, наверняка, находится Киоко, которая тут же поругает их за то, что они опять носятся по кораблю. В действительности так и происходит. Не успевают они забежать на кухню, как их на пороге встречает девушка. И дети бы посмеялись, если бы не знали, что сейчас им будет, ой, как, не хорошо. — Вы опять начали носиться по кораблю? — она вздыхает, прикрыв глаза, а после продолжает, строго смотря на них. — Ну, правда, когда-нибудь одного из вас занесёт на повороте, и вы стену проломите, или вообще корабль собьёте с пути. Слова девушки совсем не выглядят грозно. Она, правда, старается быть строгой, но это у неё не сильно выходит. Вот и сейчас она пытается отчитать ребят, но уверена, что те уже в мыслях пытаются просчитать с какой же силой надо врезаться в преграду из темной материи и пробить её. Ей богу, их трио учёных действует на ребят немного не так, как следовало бы. Девушка вздыхает и возвращается к плите, проверяя еду, краем глаза наблюдая, как детвора садиться на диванчик возле стены. — А где Фуута-кун? — интересуется девушка, хотя и так знает ответ. — В гостиной, опять с Хром-чан сидит с книгами, — отвечает Ламбо, напряжённо смотря на подругу, которая в ответ косится на него. Кажется, что ещё секунда, и они опять сорвутся с места, начав, гоняться друг за другом. — Мм, ясно… — негромко произносит Сасагава и, опершись о тумбу бедром, берёт в руки толстую тетрадь. — Всё учишь итальянский, Киоко-сан? — спрашивает И-Пин, пытаясь игнорировать раздражающего мальчика. — Ага, надо бы опять сходить за едой, а без него там никак… — вздыхает девушка. — А вы тоже не расслабляйтесь. Месяц, другой и будете вместе со всеми учить его. — Зачем? — удивляется Бовино. — Вы же сами сказали, что ещё как минимум пару лет, нам нельзя будет покидать корабль… — Да, но будет лучше, если вы заранее выучите его, а не будете потом плакать и жаловаться всем, что хотите сойти с корабля, а вас не пускают. Всё же иногда у Киоко получается быть строгой. Поэтому сейчас, смотря, как дети всерьёз задумываются о её словах, она гордится, что хотя бы иногда они её слушают. Ламбо и И-Пин вообще довольно проблемная парочка. Поэтому, когда она говорила, что они и стену из тёмной материи пробить могут, то не шутила. Эти двое иногда развивают такую скорость, что Кен и Рёхей посмеиваются над ними. Потому что они — единственные, кто может уследить за детьми, когда те начинают мотаться по кораблю. Киоко прикрывает тетрадь, смотря, как мальчик и девочка опять начинают драться, и про себя считает секунды, через которые они снова сорвутся с места и исчезнут с кухни. Что и происходит. Ну, правда. Они совсем не могут усидеть на месте дольше пяти минут, если только не заходит речь о еде. Девушка, вздрогнув и повернувшись к плите, опять проверяет процесс приготовления пищи. Всё идёт прекрасно, поэтому она отходит и присаживается на стул, распуская волосы, чтобы переделать низкий хвост. У неё отросли волосы, что ей конкретно не нравится. В противовес Хару и Хром, которые, похоже, собираются отращивать длину, она подумывает состричь себе её. Возможно, даже короче тех, что она носила раньше. Киоко опирается рукой о стол, кладя на неё голову и задумывается, что надо бы заняться одеждой для детей. Потому что тот же Фуута стремительно растёт, Ламбо и И-Пин, конечно, тоже подросли, но не так заметно. Хотя внутренне дети точно изменились. К примеру, Ламбо давно уже забросил свой пятнистый костюм, который был ему ещё в пору, но почему-то ребёнок не тянулся к нему, а предпочитал носить обычный чёрный костюм, который выпросил у Киоко. Девушка про себя вздыхает. Она им и повар, она им и швея. Хотя, стрелять она ещё не разучилась. Была даже ситуация, когда Сасагава спустилась на нижний этаж, чтобы немного позаниматься, потому что начинали болеть мышцы от долгого бездействия. Не повезло тогда Ламбо и И-Пин застать её за этим занятием. Потому что те, задав вопрос «Метко ли стреляет девушка» и получив на него положительный ответ, ещё несколько дней вели себя тихо и примерно. Но надолго их не хватило, чему, в общем-то, никто не был удивлён. Киоко обратно подходит к плите, да так и замирает возле неё, продолжая обдумывать, чем им надо запастись на Эмэрсере. Недолго думая, она находит листик и ручку и записывает все, что ей надо. Список выходит маленьким, но не хочется ничего забыть, поэтому она перепроверяет его и убирает в карман брюк, чтобы не потерять. Они прибудут на планету где-то через пять часов, и это время она потратит на итальянский. Опять. Но она и не против. Киоко сама всё чаще поглядывает в сторону книг по астрофизике, но никак не решается взять их. А надо бы хотя бы чем-то занять свой мозг. Со стороны коридора опять раздаётся визг, и девушка вздыхает. Эти дети всё равно не угомонятся. В помещение почти неслышно заходит Рёхей. Он останавливается в проходе, приваливаясь плечом к стене, и смотрит на сестру. Та стоит возле плиты, и, похоже, о чём-то размышляет. Сасагава старший улыбается, глядя на неё. — О чём задумалась, Киоко? — интересуется юноша, продолжая стоять в проходе. Девушка вздрагивает, тут же оборачиваясь в сторону брата. Она облегчённо выдыхает, а после улыбается. — Да так, ни о чём… Если бы она сама знала, о чём она только что думала. В голове крутятся сотни мыслей, и сосредоточиться на одной — просто нереально. Так происходит постоянно. Уже прошло около полугода с их первой высадки на планету, но до сих пор момент приближения к ним несколько пугает её. Хотя на самом деле она и не совсем понимает, что именно вызывает этот страх. Когда они все узнали, что это всё неразрывно связано с мафией, а Вонгола так вообще занимает лидирующее место, им стало не по себе. Она смотрит куда-то в стену, опять погружаясь в свои мысли и забывает про присутствие брата. — Ты всё ещё волнуешься? — негромко спрашивает блондин, смотря на сестру. — Есть такое… — устало выдыхает рыжеволосая, прикрыв глаза. — Вдруг случится что-то… А если мы вдруг столкнёмся с Вонголой? Рёхей смотрит на обеспокоенную девушку и про себя думает, что в этом страхе нет ничего странного. Даже несмотря на то, что они стараются узнать все новости наперёд и вообще не пересекаться с людьми из Вонголы на планетах, шанс встретить их всё ещё есть. Они не могут исключить и такого момента, что всё-таки им однажды придётся столкнуться с кем-то из верхушки мафии. И про себя все думают, что пусть это будет лучше Вонгола, а не та же Вария, которая до сих пор вызывает у них неприятные воспоминания, и не Мельфиоре — относительно молодая семья, но быстро набирающая силу. И если слухи не врут, то последней помогает другая, не менее уважаемая семья. Но на самом деле они были бы рады вообще никого не встретить и дальше спокойно летать по космосу… Потому что неизвестно, что произойдёт, если встреча вдруг состоится. Возможно, ничего и не будет, но вероятнее всего, что это грозит им опасностью, поэтому, пусть лучше так. Пусть они останутся неизвестными, так спокойней. Киоко и Рёхей вздрагивают, тут же выныривая из мыслей, когда из коридора опять раздаётся недовольных крик И-Пин. Брат и сестра улыбаются на это. Пусть дети резвятся, лишь бы и вправду ничего не сломали. В гостиной почти полная тишина. Совсем неслышно шелестят страницы книги, и тихо поскрипывает ручка по бумаге. Хром убирает прядь фиолетовых волос за ухо и вздыхает, прикрывая глаза. Она откидывается на спинку дивана. — Тебе плохо, Хром-сан? — спрашивает Фуута, отрываясь от книги и внимательно смотря на девушку. Та улыбается и открывает глаза. — Не волнуйся, Фуута-кун, просто глаза немного устали, — Докуро сдерживает себя от более широкой улыбки. — Не обманываешь? — мальчик откладывает книгу в сторону и подсаживается ближе к девушке. Хром всё же начинает тихо смеяться от вида такого серьёзного ребёнка. — Да, правда. Мне хорошо и ничего не болит. Это волнение за неё вполне объяснимо, потому что всего пару недель назад девушка пролежала с температурой около двух дней. Как она умудрилась заболеть, так никто и не понял, но её лечили всей командой. Потому что им теперь было непривычно и жутковато из-за того, что кто-то может болеть. После тех событий на земле, их организмы изменились, адаптируясь к новой среде, поэтому чувствительность к холоду и вирусам у них низкая. Впрочем, об этом ребята постарались сильно не волноваться. Потому что, как оказалось, девушка могла заболеть из-за одного груза, который они перевозили не так давно. — А ты, я смотрю, устал? — интересуется Хром, смотря на ребёнка, который начал сверлить взглядом книгу по астрономии. — Есть немного. Хотя и не устал… — тихо шепчет мальчик, а потом громко вздыхает. — Всё что там написано, я понимаю и запоминаю, но мне всё ещё трудно полностью соотнести все данные, чтобы полностью понять, как работают мои карты. Докуро улыбается, видя, что Фуута всё равно опять берет книгу и дальше погружается в чтение, абстрагируясь от остального мира. Ребёнок всё продолжает изучать астрономию, чтобы полностью научиться управлять своей новой силой. А Хром просто проводит своё свободное время за книгами. Она в последнее время довольно часто стала практиковаться с пламенем тумана, чтобы в случае чего использовать его, а не чёрные дыры. Её пламя одно из немногих отчасти сохранило свои прежние свойства. Солнце всё ещё может лечить, пламя дождя в малых концентрациях успокаивать, а гроза давать электричество. Но это даётся им настолько сложно, что теперь кажется, будто эти способности и не их вовсе. Впрочем, девушка не отчаивается и продолжает практиковаться с пламенем. Как бы то ни было, им всё ещё надо держать себя в тонусе. За дверью раздаются голоса и Хром тут же поворачивает голову в сторону, уже понимая кто зайдёт в комнату. — Это не смешно. Я просто ещё не понимаю, как меня не заметили. От меня же световой след остаётся! — негромко возмущается Кен. — Этот след может заметить только Рёхей или ты, потому что он исчезает за доли секунды. У нас не такая супер скорость, как у вас, — недовольно произносит Чикуса, кивком головы здороваясь с девушкой. — Ага, у нас теперь и реакция лучше стала… — довольно хвастается блондин, плюхаясь на диван, мимолётно пересекаясь взглядом с Хром, сразу же отводя глаза. — Что вы уже успели натворить со своей силой? — вздыхая, интересуется дождь, равнодушно смотря в потолок. — Просто тренировались, — отвечает Кен. — Да, наша скорость, похоже, равна сверхсветовой. Но чтобы её набрать, нам нужно разогнаться. А вот быстро среагировать выходило плохо, потому что у нас не было разгона. Но у нас уже начало получаться лучше. — То есть, вы теперь и летящие кинжалы можете остановить? — спрашивает Докуро, с любопытством смотря на солнце. — Ну, остановить-то можем, вот только безопасного варианта мы пока не придумали. Не всегда удаётся ухватить именно рукоять кинжала. Девушка вздрагивает, когда в голове невольно проносится представление о таких тренировках. Они все продолжают тренироваться и повышать свой уровень силы, но только для чего — неизвестно. Вроде бы они уже давно сбежали из той клетки, и теперь им не должно ничего угрожать, но они целенаправленно, не сговариваясь, продолжают тренироваться. Зачем и для чего опять же — неизвестно. Но остановиться не могут: так спокойней спать и приземляться на планеты. Они ещё немного боятся, но без страха жить в открытом космосе как-то невозможно. Хотя, наверное, они боятся не столько космоса, сколько людей, которых можно встретить в нём. Да, это пугает их больше всего. — Не пойдёшь с нами сегодня? — интересуется дождь, поворачиваясь к Хром. Девушка, недолго подумав, отвечает. — Нет, на корабле останусь. К тому же, я слышала, что Киоко-чан и Хару-чан пойдут на рынок. — Ну, они пойдут с нами. Надо будет ещё за ними следить, не то в последний раз люди странно поглядывали на Киоко. — Поняли, что не итальянка? — обеспокоенно спрашивает Хром, стараясь держать эмоции в себе. — Не знаю. Самое, что интересное, на Капитана вообще внимания не обратили. Хотя и его глаза было видно. Да, они до сих пор ходят в масках и капюшонах, чтобы их лица не могли рассмотреть. Ещё не пришло то время, когда можно будет снять с себя весь этот маскарад. Ребята решили, что когда они немного повзрослеют, тогда и не будет нужды прятать себя. Всё равно они будут выглядеть иначе, и узнать их будет почти невозможно. — Может, им не понравилось её произношение? — предлагает вариант Докуро. — Вряд ли. Она неплохо говорит на итальянском языке, да и к тому же старается избегать слов, где слышен её акцент, — хмурясь, опровергает версию Джошима. — Странно тогда это всё. На последние слова Чикусы Кен и Хром соглашаются коротким кивком. — В любом случае, нам надо быть ещё более осторожными. Не сводить взгляда с Киоко и Хару. С капитаном будет Хаято, поэтому нам придётся присматривать за девушками. Кен, вздыхая, откидывается на спинку дивана. Он понимает, что Чикуса весьма правильно рассуждает. Им и вправду стоит быть ещё более острожными. Он медленно скользит взглядом вниз по потолку и встречается с фиолетовыми глазами. На лице Хром не проскальзывает ни единой эмоции, она просто отводит взгляд в уже открытую книгу и старается игнорировать едва слышный смешок со стороны Кена. Докуро сама не понимает, почему она ещё ни разу не решилась сойти с корабля, но при этом быстро находит причину, каждый раз пытаясь её отрицать. Мукуро. Что произошло с иллюзионистом Десятого поколения Вонголы — неизвестно. О нём ни разу никто не слышал, о нём не говорят, но девушка почему-то уверена, что есть в этом какая-та загвоздка, которая и не даёт ей покинуть корабль. Она не хочет встречаться с прошлым, которое ей ничего не сможет сделать. Потому что, какими бы ни стали продвинутыми технологии, как бы не стали люди сильнее — их пламя не изменилось, в отличие от их команды, которая пережила один год Ада на Земле. Ей нечего бояться, но она всё ещё не решается покинуть корабль. Хотя пора бы. — Хром-чан, смотри сюда, я же правильно понял, что эта звезда находится в созвездии… В полнейшей тишине комнаты прекрасно слышно шёпот ребёнка, но он ничуть не раздражает. Чикуса на мгновение задумывается, что же произойдёт с мальчишкой, когда он полностью овладеет своей непонятной силой. В любом случае, за этим интересно наблюдать. А ещё, кажется, им придётся прикупить новых книг по астрономии. Хотя, возможно, они скоро и не понадобятся, потому что Фуута, скорее всего, рано или поздно поймёт свою силу. Бьянки посильнее затягивает волосы в высокий хвост и накрывает голову капюшоном. Она поправляет ткань на лице, напоминающую медицинскую маску, а не просто кусок чёрной материи. Девушка поудобнее берёт в руки автомат и направляется к выходу корабля. Там уже стоит Такеши с катаной в руке, и в такой же чёрной одежде. И на его голову накинут капюшон, а лицо прикрывает чёрная плотная маска. — Они уже ушли? — на итальянском спрашивает девушка. — Да, буквально пару минут назад, — на том же языке отвечает дождь, закидывая катану в ножнах на плечо. — Сегодня тут какое-то нереальное количество кораблей… Никогда столько не видел. Обычно их не больше десяти, а тут, смотри, почти вся площадь занята… — И правда странно… — девушка выходит на трап. Она профессионально окидывает взглядом площадь, и её брови сходятся на переносице. — На Эмэрсере не должно было быть каких-то собраний… Мы же чётко проверяли информацию, когда улетали неделю назад… — За это время, похоже, что-то изменилось… — негромко отвечает Ямамото, чтобы его акцент никто не услышал. Всё же в этот раз им удалось приземлиться не с края площади, а в центре. Не хотелось, чтобы кто-то услышал его речь. Бьянки сходит по трапу на металл, который, оказывается, действительно притягивает корабли к себе, и оглядывается. Она быстро возвращается к Ямамото, напряжённо сжимая в руке автомат. — Такеши, ты помнишь семью Каваллоне? — видя непонимание на лице юноши, девушка продолжает. — Ну, помнишь Дино Каваллоне, блондина, который… — Падал чаще, чем капитан? — задаёт ответный вопрос парень и, получив кивок, произносит. — Да, помню. А что случилось…? Дождь тут же весь напрягается, сжимая пальцами рукоять катаны. — Там корабль с их гербом… — тихо шепчет девушка уже на японском, наклонившись к юноше, чтобы их никто не услышал. Пусть там и немноголюдно. — Думаешь… Это… — Не знаю… Но корабль небольшой… Возможно, это один из их отрядов… — звучит неуверенный шёпот Бьянки. Сама она стреляет взглядом в сторону кораблей, нервно покусывая нижнюю губу. — Главное, чтобы там были просто члены семьи, а не кто-то повыше… Парень и девушка внутренне подбираются, наблюдая за кораблями, стоящими на площади. Сегодня их слишком много, из-за чего им становится не по себе. Они сильнее сжимают оружие в руках, ни на секунду не расслабляясь. Не нравится им всё это. — Лишь бы с ребятами ничего не произошло… — негромко произносит Такеши, возвращаясь к итальянскому языку. — Будем надеяться. В любом случае, и мы, и они хорошо одеты, так что от нас уже больше ничего не зависит, — говорит девушка, опираясь плечом о металлическую стену корабля. — Вряд ли кто-то по языку или глазам сможет определить, кто они. К тому же, я сама видела, что тут, на Эмэрсере достаточно китайцев. Так что и внимания должно быть к нам меньше. — Кто знает, кто знает… — вздыхает Ямамото, окидывая взглядом пару свободных мест на площади. — Но будет очень хорошо, если они там быстро разберутся с делами, и мы поскорее отсюда улетим. Бьянки кивает, соглашаясь со словами, и прикрывает глаза, сосредотачиваясь на звуках. Вокруг стоит тишина, нарушаемая дуновением ветра, лёгким гудением кораблей и человеческих разговоров где-то вдалеке. — Как думаешь, они узнают ещё какую-нибудь информацию о мире? — негромко интересуется юноша на японском, чтобы его кроме Гокудеры никто не услышал. — А что там ещё узнавать? — съезжая по стене вниз и садясь на пол, продолжает девушка. — Мы уже знаем, кто главный. Знаем, что прогресс в мире произошёл слишком быстро и неожиданно. Что нам ещё надо? — А тебе не интересно, что именно послужило толчком для этого? — с лёгкой усмешкой, которую не видно за маской, спрашивает Такеши, вновь окидывая взглядом площадь. — Мм? — тянет девушка, открыв глаза и приподняв капюшон, чтобы увидеть юношу. А потом отвечает. — Даже не знаю. Мне, кажется, что рано или поздно мы всё равно доберёмся до истины. Но наша пока первоначальная цель — это вливание в общество и работа, чтобы заработать денег… Много денег… Они замолкают и погружаются в свои мысли. Каждый думает о чём-то своём, но оба мгновенно обращают внимание на шум, который идёт сверху. Руки одновременно удобнее перехватывают оружие, пальцы с силой впиваются в рукоять катаны и автомат. Неизвестно почему, но сейчас им стало не по себе. Они не раз наблюдали за посадкой других кораблей, в этом не было ничего удивительно. Но… В этот раз они чего-то испугались. — Нам надо убрать оружие, а то мало ли что люди подумают… — шипит Бьянки, стараясь расслабить пальцы и не выглядеть такой напряжённой. Что это с ними сейчас? — Ты права… — шёпотом отвечает юноша, чуть расслабив пальцы на катане, но при этом крепко держа ножны. Бьянки не рискует взглянуть вверх, а наоборот глубже отходит внутрь корабля. Такеши так же остаётся в самом верху трапа, стараясь не выглядеть слишком напряжённо. Он поправляет маску на лице и хмуро осматривает место, куда предположительно собирается приземлиться корабль. Это где-то в 400 метрах от них, что ему совершенно не нравится. Их корабль явно привлекает внимание из-за своего особого вида и тёмного материала. Ямамото вздыхает, привалившись плечом к краю стены, поднимает голову и наблюдает, как другой тёмный корабль — больше их собственного — медленно опускается на площадь. За эти полгода они ещё ни разу не встречались с такими большими кораблями, поэтому он не удивится, если оттуда выйдет босс какой-нибудь семьи. Хотя, как же этого не хочется, ой, как не хочется. Было бы прекрасно, если бы это было просто грузовое судно. — Какой там герб? — негромко интересуется девушка, продолжая стоять напротив входа, но не выходить вперёд. Наоборот, она с силой сжимает пальцы на рукоятке и накладке, готовая выстрелить в любой момент. Она начинает сама себя бояться, потому что не может понять, откуда взялся этот непонятный страх. Только не использовать пламя… Только не использовать… — Это… Голос у юноши безразличный. Но вот только Бьянки замечает, как дождь чуть выдвигает катану из ножен, совсем незаметно, но девушка это видит. Она медленно сползает на пол, по стене, но не для того, чтобы свалиться в обморок. Наоборот, чтобы принять обманчиво-расслабленную позу. Она готова выстрелить во врага в любой момент. Она снимает предохранитель и поправляет маску, чтобы та не лезла в глаза. На свободное место приземляется тёмный большой корабль. Такеши прищуривается, осматривая его, и тут же облегчённо выдыхает. Это просто какой-то чёрный металл — не тёмная материя. Как оказалось, он и Чикуса прекрасно определяют, где она, а где подделка. Так уж вышло, что однажды кто-то пытался доказать на рынке, что нашёл настоящую тёмную материю, которую всё никак не могут изучить и добыть. Чикуса только в тот момент понял, что от их корабля идут почти неощутимые вибрации, которые могут почувствовать только он и Ямамото. Ребята были обескуражены таким новым открытием, быстро забыв про ту нелепую ситуацию и того лжеца. Поэтому сейчас, смотря на этот корабль, Такеши понимает, что волноваться не стоит. Почти… Потому что мало кто делает тёмные машины: больше предпочитают особый серебряный металл. Но вот проходит минута, пять и ещё несколько, но никто не выходит из корабля. И дождь с ураганом понимают, что это их прекрасный шанс. Если ребята быстро вернутся, то они не встретятся с теми, из-за кого у них появился этот непонятный страх. Лишь бы они как можно быстрее там управились… Раздаётся непонятный звук, и Такеши замечает, что кто-то начинает выходить из корабля. Он продолжает стоять на месте, только сильнее натягивает капюшон и поправляет маску, не сводя взгляда с людей. На них совсем не обращают внимания, что даёт небольшую надежду на то, что всё обойдётся без приключений. Бьянки же продолжает сидеть на полу, не обращая внимания, что даже для неё он холодный. — Сколько там людей? — совсем тихо спрашивает она, но создаётся такое ощущение, что её шёпот разносится по всему коридору нижнего этажа. — Около пятнадцати. — Тц, если вдруг что-то произойдёт, то мы не справимся без жертв с их стороны… — негодует девушка, облизывая пересохшие губы. — Будем просто надеяться на лучшее… — таким же шёпотом отвечает Такеши. Тсуна вздрагивает. Его сердце будто на секунду замерло, а потом продолжило свой ход. Он мимолётно оглянулся в сторону выхода на улицу. Правда, его не было видно из-за людей, которых сегодня здесь было неимоверно много. — Что-то случилось, Капитан? — спрашивает Хаято, поправляя маску на лице. — Нет, просто показалось. Давай заканчивать здесь дела и возвращаться обратно, — в ответ Тсуна получает утвердительный кивок. Они направляются вдоль ряда с прилавками в поисках своих ребят. Киоко и Чикуса скоро находятся возле палатки со свежими фруктами. По ярко выраженному запаху, ребята сделали вывод, что привезли их совсем недавно. Хаято что-то шепчет дождю, и они вчетвером уже уходят, надеясь по пути встретить Кена и Хару. Тех они обнаруживают уже на подходе к концу улицы. Улыбка Миуры угадывается даже сквозь плотную маску: девушка держит в руках небольшую деревянную коробку, набитую всякими железяками, как про себя назвала их Киоко. — Почему так срочно уходим? — интересуется Хару, позволяя Сасагаве поправить маску на её лице. — Предчувствие. Ребята с прищуром смотрят на капитана: не ясно, какое именно это предчувствие. Плохое или хорошее. Тем не менее, они продолжают идти в сторону посадочной площади, почти не разговаривая. Больше, скорее из-за неудобства и неуверенности в своих языковых способностях. Эти чувства испытывают девушки, Тсунаёши в отличие от них разговаривает на итальянском языке более уверенно благодаря частым переговорам насчёт работы. — Лауро! — раздаётся крик, и ребята вздрагивают. Но не от испуга, а от неожиданности. Савада поворачивается и облегчённо выдыхает, когда к нему подбегает девушка с несколькими бумагами. — Что-то случилось, Агата? — вежливо интересуется он, не замечая, как Киоко за его спиной, сощурившись, смотрит на девушку в черно-синем костюме. — Да, — переводя дыхание, произносит девушка. — Мать совсем забыла отдать тебе это. Тут есть некоторая информация по тому металлу, который вы должны привезти. И ещё дополнительная работа, естественно с дополнительной оплатой. Юноша принимает бумаги, бегло пробегая по тексту, которым он более детально займётся на корабле. — Спасибо. — Да не за что. Буду рада вас видеть, когда вы вернётесь. Ладно, я побежала! Девушка, быстро попрощавшись, бегом покидает их, видимо, спеша по другим делам. — Что там? — спрашивает Хаято и берёт бумаги у капитана. — О, а тут неплохая дополнительная работка есть. Надо будет взяться за неё. — Не сложная? — интересуется Хару, когда они продолжают путь к короблю. — Вроде нет. В любом случае, хотя бы попытаемся взяться за неё. — Давайте, уже на корабле обсудим дальнейшие планы. К тому же нам надо будет ещё разобрать покупки, — произносит Тсунаёши, а потом негромко обращается к Хару. — Ты взяла мало механизмов. Вам точно хватит? — Да. Не думаю, что мы сразу же приступим к сборке. Сначала составим новые чертежи, а там уже будем думать, что нам необходимо. А это я взяла для образца, хотя они тоже могут пригодиться. — То есть, вы ещё не скоро сделаете себе новые протезы? — совсем шёпотом интересуется Киоко. Она даже не замечает, как практически без ошибок говорит на итальянском. — Получается, что так… За разговором они и не замечают, как подходят к площади. Тсуна тут же хмурится, когда они оказываются у своего корабля. Возле него стоит ещё один, намного больше их собственного. — Не нравится мне это… — шипит Кен, натягивая маску повыше, и забирает у девушек вещи. Он стремительно движется вперёд. — Девочки, идите за ним… — негромко произносит Тсунаёши, напряжённо смотря на корабль. Он не понимает, откуда вдруг взялось это неприятное чувство в груди. — Живо… Киоко и Хару вздрагивают. Они понимают: раз их капитан так обеспокоен, значит им лучше поторопиться. Девочки быстро догоняют Кена, оставляя парней позади себя. — Чей это корабль? — негодующе шепчет Хаято, пытаясь увидеть герб. Но он замечает кое-что другое. Кен вдруг останавливается, не дойдя до трапа. Он ошарашено смотрит в сторону неизвестного корабля, что-то говорит девушкам, и те чуть ли не бегом заходят на корабль. Тсуна, Хаято и Чикуса идут размеренным шагом, проходя мимо корабля, возле которого стоят люди. Они сразу же обращают на троицу внимание. — Поторопимся… — негромко произносит капитан, ускоряя шаг, а потом вдруг замирает. Перед его глазами герб, изображённый на неизвестном корабле. Пульс зашкаливает, а в глазах почти плывёт, но он отчётливо различает пулю посередине эмблемы, скрещённые ружья и ракушку с крыльями. Не хватает лишь надписи. Тогда бы он точно упал на металл под ногами. И что самое ужасное, их реакцию на герб корабля замечают те люди, в лица которых они и не вглядывались. — Живо на корабль. Немедленно! — грозно шипит Тсуна, пытаясь успокоить дыхание. Хаято и Чикуса только собираются двинуться с места, как со стороны чужого корабля раздаётся яростный крик. — А ну, стоять на месте! — очень знакомый голос… А дальше всё происходит за считанные секунды. Вещи из рук падают, ударяясь о металл. Ребята, попытавшись сдвинуться с места, застывают: к горлу их капитана приставлен клинок взрослого мужчины… с белыми волосами. — Отойдите от нашего капитана, — со злостью произносит Такеши, сбегая по трапу и откидывая ножны в сторону. Он сжимает в руке катану. Тот, кто угрожает жизни Тсунаёши, ему известен слишком хорошо. Не проходит и секунды, как к виску того беловолосого мужчины приставлено дуло автомата. И Кену плевать, что другие люди ошарашено смотрят на него, не понимая, откуда он взялся. Сейчас на всё плевать. — Вам сказали: убрать оружие, — почти рычит юноша. — Не хватало, чтобы мне ещё мальчишки указывали, — недовольно произносит мужчина. От его голоса Такеши вздрагивает, но направляет катану на врага. Что раньше, что сейчас — ничего не меняется. Тсуна же замер, смотря на мужчину. Он понимает, что шанса на побег у них нет. И сейчас будут большие проблемы. Потому что он уверен… Скуало с большой вероятностью может узнать его только по глазам. — Чем обязан? — произносит он, внимательно следя за лезвием меча, что направлено на него. — Ты… — шепчет мужчина, будто увидел перед собой призрака, а потом сканирует взглядом остальных ребят, не теряя концентрации на шатене. — Скуало, что там произошло? — раздаётся мужской голос с трапа другого корабля, и тут Тсунаёши почти готов упасть на землю. Чикуса достаёт из рукава кинжал, а Хаято очень старается сдержаться и не подорвать тут всё вокруг своим пламенем. — Думал, что это те самые ублюдки, что стащили наши разработки во Флоренции… — он продолжает держать меч, отмечая в глазах напротив растерянность. — Но ошибся. — Хорошо, что понял это до того, как их убил, — к ним подходит юноша пятнадцати-шестнадцати лет в типичном космическом костюме, который носят только представители семей. Савада пару раз видел таких людей. Тсуна не понимает, что тут вообще происходит. Однако сразу же узнаёт этот дьявольский взгляд. Реборн. — Ну, раз вы ошиблись, может, тогда отпустите нас? — произносит Хаято, подходя ближе. Внутри него всё трясётся от страха. Похоже, их лимит удачи исчерпан, раз тут корабль Вонголы, а прямо перед ними Скуало и Реборн. — Ну ты только глянь на них, — с усмешкой произносит мечник, игнорируя вопрос. Он делает шаг назад, медленно опуская меч. Тсуну пробирает мелкая дрожь, потому что… Ну, не может же быть такого, чтобы им сейчас очень повезло. Тем более, когда тут Реборн. — Я не помню, чтобы такой корабль выпускали с Земли, а таких ребят и подавно. Взгляд киллера перемещается с одного юноши на другого, а после, обернувшись назад и удостоверившись в том, что остальная часть команды поднялась на борт, подходит ближе, смотря в карие глаза. — У меня лишь один вопрос… — замолкает брюнет. — Каким образом? Дыхание у всех пятерых на мгновение прерывается, а после Кен шипит, так и не убрав дуло с прицела. — Что «каким образом»? Если у них есть хотя бы маленький шанс исправить ситуацию и выйти сухими из воды, они попытаются. Но, похоже, сегодня им действительно не везёт. — Вы стоите тут. Или мне назвать имя каждого, чтобы вы ответили? — грозно произносит брюнет, смотря на Тсунаёши. И Тсуна понимает, что уже бессмысленно оправдываться. Им не повезло. Впервые за долгое время. И на самом деле, это просто отвратительное ощущение. — Слишком долгая история, Реборн… — на японском произносит Савада, понимая, что сейчас в очередной раз будет решаться их судьба. А может, это и к лучшему. — Тсуна… — негромко обращается киллер. Скуало каким-то нечитаемым взглядом осматривает каждого мальчишку. — Ты всё-таки выжил. Шатен не двигается, тоже рассматривая повзрослевшего мужчину и Реборна, который неожиданно стал подростком. У него опять появляется огромное количество вопросов, на которые бы он хотел получить ответы. — К чему только этот маскарад? — наконец, разрывает тишину киллер, продолжая общаться на японском, удивительно, что он его ещё помнит. — Ну, — задумывается юноша, чтобы ответить. Хотя сама ситуация, что они стоят и разговаривают практически посреди площади, несколько напрягает. — Безопасность превыше всего. Мы подумали, что за такое время нас могли и не забыть. — Может, хоть маски снимете? — Прямо здесь? — удивляется Тсуна, но не спешит двигаться. Краем глаза он отмечает, что Кен всё-таки опустил оружие, а вот Такеши всё ещё стоит с катаной наготове. — Вы в капюшонах, к тому же, на самом деле не все помнят вас. Точнее сказать, про вас уже и забыли, отчаявшись найти, — произносит Реборн, внимательно следя за реакцией ребят. — С чего вообще такая уверенность, что это мы? — спрашивает небо. — Думаешь, я твоё пламя забыл, дурень? — прищуривается киллер, выглядя оскорблённым. — Так что прекращай противиться. — С чего мне тебе доверять? — Тсуна старается выровнять голос, но понимает, что это у него совсем не получается. А ещё он не понимает себя. Потому что его интуиция не кричит об опасности, а, наоборот, реагирует на происходящее спокойно. Савада ощущает, что не стоит так ерепениться, но не может по-другому — А он за эти десять лет поумнел, — усмехается мечник Варии. — Не за десять лет, — твёрдо произносит Такеши, подходя ближе. Наступает тишина, в течении которой одна сторона пытается понять, что именно подразумевал Ямамото, а другая, что же им всё-таки ответить. И стоит ли вообще? Тсуна на мгновение прикрывает глаза, пытаясь понять, что же он чувствует на самом деле. К своему удивлению он понимает, что от страха ничего не осталось. Наоборот, внутри разливается спокойствие, которое будто шепчет, что теперь бояться нечего. И юноша не понимает, почему тогда вообще появился тот дикий страх, если сейчас интуиция реагирует на всё происходящее чуть ли не радостно. Тсунаёши тяжело вздыхает, привлекая внимание остальных, и тянется рукой к маске. Хаято, не дыша, испуганно смотрит на капитана. Савада медленно опускает ткань на подбородок, открывая своё лицо, и смотрит на мужчин напротив. Реборн замирает, внимательно смотря на подростка, пока Скуало хмыкает, продолжая рассматривать детей, заостряя своё внимание на Такеши. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, кто в этой команде может владеть мечом. — Ха, ты что, открыл секрет вечной молодости? — со смешком интересуется киллер, понимая, что юноша перед ним почти не изменился внешне. Да, он вытянулся, немного подрос, но не так, как должен был за десять лет. — Нет же… Это… долгая история, — вздыхает небо, внимательно смотря по сторонам, надеясь, что на них никто особо не будет пялиться. — Ну, времени у нас достаточно, чтобы поговорить, — усмехается Реборн, кивая головой в сторону, будто предлагая пройтись. Тсуна прищуривает глаза и, бросив ребятам, чтобы те не волновались, идёт следом. Хаято остаётся на месте. Он думает, что на крайний случай у его капитана есть пламя. Супер сильное пламя, противостоять которому невозможно. — А я смотрю, ты не забросил это дело, — обращается к Такеши мужчина, осматривая подростка с ног до головы. — Ну, как видишь, нет, — пожимает плечами юноша, расслабляясь. Раз Тсуна доверился им, значит, ничего сверхопасного произойти не должно… Тсуна понимает, что они направляются к краю площади. С одной стороны, он хочет побеспокоиться о том, что сейчас происходит, но интуиция не даёт, а с другой, он знает, что так будет безопасней. Есть вероятность, что их вообще никто не увидит. Он идёт позади Реборна, смотря ему в спину. Всё-таки Савада не смог отринуть мысли о том, как же его бывший репетитор смог так измениться. — Почему ты вырос? — всё-таки не сдерживается юноша. — М? — на мгновение брюнет поворачивается назад, а после расслабленно продолжает. — После того, как упал метеорит, по Земле прошла волна землетрясений. Соски аркобалено чуть не разрушились, потеряв связь с кольцами Вонголы. — А какая между ними связь? — интересуется Тсуна, пытаясь разобраться в ситуации. — Ну, это что-то наподобие гаранта равновесия в мире: кольца Вонголы, соски аркобалено и ещё одни кольца, — киллер вздыхает. — Все аркобалено чуть не погибли, но соски удалось остановить от саморазрушения. Потом мы поняли, что вы должны были выжить. Но вас не удалось спасти. Не позволяла та белая аномалия. И тут Савада задумывается, что было бы, если они бы слишком часто использовали своё пламя с кольцами, когда то уже подверглось эволюции из-за пыли. Ведь они отложили кольца в сторону, когда поняли, что их сила возросла. Возможно, если бы они поступили по-другому, то это привело бы к всемирной катастрофе похлеще падения метеорита. Хотя, Тсуна и не совсем понимает, почему от нескольких колец держится весь мир. Но поверить в такое не трудно. Учитывая, через что они прошли, такое открытие почти даже и не удивляет. Кто знает, сколько ещё абсурдного кроется в этой вселенной. — Поэтому соски аркобалено были на некоторое время выведенные из строя. А когда всё восстановилось, оказалось, что мы начинаем расти. — И что с тобой будет дальше? — интересуется юноша, медленно шагая за киллером. — Пока неизвестно. Но остальные аркобалено ещё живы, поэтому можно жить спокойно, — негромко отвечает брюнет. Тихим голосом он продолжает. — И всё-таки я удивлён, что ты жив. Что там с вами произошло? Савада молчит, не зная, как объяснить ситуацию, через которую они прошли. Он даже не представляет, с чего начать. Но он понимает одно: некоторые детали ему придётся опустить. Как бы эта встреча не была приятна, он не собирается выдавать о себе все данные. Кажется, что за эти полтора года он обзавёлся осторожностью и лёгкой паранойей. Хотя придётся говорить и правду, чтобы пояснить некоторые странности в них. — Это трудно объяснить… — он тяжело вздыхает. — Ровно в той ситуации, когда вы не могли добраться до нас, мы не могли выбраться оттуда. — И всё же ты сейчас здесь. Значит, у вас это как-то получилось, — логически рассуждает Реборн. И тут Тсуна понимает проблему этого разговора. Сказать, что прошло десять лет, но они не изменились, будет очень странной ложью, а сказать, что прошло только полтора года, а они умудрились построить космический корабль и вылететь с Земли, будет звучать слишком пугающе… Вот и решать ему теперь самому, потому что интуиция вообще замолчала и никак не реагирует на происходящее. — На самом деле, та аномалия, про которую ты сказал… — он решается утаить некоторые детали, о которых, возможно, Реборн уже знает сам. — Похоже, исказила время… Мы прожили не десять лет, а всего лишь один год, плюс ещё полгода в космосе… Кажется, киллер удивлён, потому что он останавливается и, повернувшись назад, опять осматривает юношу. К нему приходит понимание, что последние слова — чистая правда. — Кто ещё с вами на корабле? — интересуется он, и Тсуна понимает, что если мужчина что-то и подозревает, то не спешит об этом говорить. — Всё Десятое поколение, Киоко-чан, Хару-чан, Бьянки-сан, Фуута с И-Пин и ребята из Кокуе-Ленда… — Вы с последними подружились? — почти удивляется Реборн. — Даа… — тянет юноша и всё-таки решается опять сказать правду. — Дело в том… Что мы единственные, кто выжил… Остальные люди погибли… И поначалу у нас не было выбора… — Твоя мать… — Мертва… — рвано выдыхает Тсуна. — Ударилась головой во время землетрясения… Остальные люди так же умерли примерно в то время. Эмоции на лице киллера невозможно понять, но Савада представляет, что должен чувствовать Реборн — непонимание, удивление и подозрение. Им тогда слишком повезло. — Вы, получается, тогда нашли будущую базу? — Ты имеешь в виду дом с огромным тренировочным залом в подвале и оружием? — уточняет небо. — Да, мы его нашли и жили там. — Насколько я знаю, там были особые чертежи, которые должны были переслать в Италию. Где они? — У нас. Мы ими воспользовались, — Реборн от услышанных слов округляет глаза, и Тсуна спешит пояснить. — Кое-кому из нас не повезло. И нам пришлось это изучать. Ну, точнее Хаято, Кёя и Хару-чан этим занимаются и сейчас. По Реборну видно, что он несколько теряется из-за полученной информации. И Тсуна прекрасно понимает почему. Во-первых, он назвал всех по имени, особенно Хибари, с которым отношения до катастрофы были не самые лучшие. А во-вторых, эта троица действительно своеобразна. До падения метеорита невозможно было и представить, что эти три человека могут находиться в одной комнате и не прибить друг друга. Но они все очень сильно изменились, поэтому для Тсунаёши уже нет ничего странного в этой компании. Хах, это же Реборн не знает, что теперь и Киоко с Хару умеют стрелять. Но про это лучше промолчать. Про мутации и диких собак лучше даже не заикаться… — Что с твоим пламенем? Я чувствую, что оно такое же, что и раньше, но что-то с ним не так… «Конечно, не так» думает Тсуна, размышляя, что об эволюции пламени ему лучше промолчать, потому что неизвестно, что произойдёт, когда Реборн узнает об этом. Он хочет молчать, а интуиция будто шепчет, что это бесполезно. — Оно изменилось, не так ли? Реборн понимает такое недоверие со стороны юноши, но он и так о многом не спрашивает. Он рад и тому, что тот жив. Как бы то ни было, но после падения метеорита он был одним из тех, кто первым заговорил про спасательные операции. Которые провалились… И поэтому сейчас мужчина на самом деле волнуется за этого ребёнка, потому что если с его пламенем что-то не так, это может угрожать его жизни. А терять этого мальчишку не хочется. Он до сих пор еле верит тому, что его бывший ученик стоит перед ним. Живой и невредимый. Но уже совершенно другой. Даже если они и прожили всего лишь один год на Земле, то выросли морально явно на несколько лет больше. — Да, изменилось… Это непросто… — юноша почти мнётся с ответом, не зная, что же ответить. Интуиция продолжает шептать, что скрывать бесполезно. Реборн сам видит, что что-то не так. И обмануть сейчас его не получится. — Оно стало сильнее? — выдаёт самую логичную версию киллер. — И это тоже, — нервно выдыхает небо и отводит глаза. — Оно изменило свойства. У кого-то полностью, а кому-то повезло немного управлять старым пламенем. — Мне наши люди быстро сказали, что один из твоих ребят появился внезапно. Это новая особенность солнца? — Почти. Рёхей и Кен теперь просто очень быстро перемещаются… — тихо говорит Тсуна, надеясь, что рядом никого нет, и никто об этом не узнает. Хотя они и говорят на японском, но он всё равно волнуется. — И насколько быстрая? — Скорость света. Реборн замирает, пытаясь принять те слова, что произносит подросток. Он точно не врёт, но представить, что двое ребят с пламенем солнца могут перемещаться со скоростью, равной свету… Это просто невообразимо. Насколько же эти дети стали сильны, пусть, похоже, и не совсем по своей воле. — А твоё пламя? — Небо… Знаешь такое явление как взрыв сверхновой…? Киллер думает, что он ослышался. Но всё оказывается верно. У этого ребёнка пламя обладает одним из самых страшных явлений во вселенной. И если он постарается, то наверняка сможет уничтожить целую планету. Жизни этих ребят ничего не угрожает… Они сами угрожают другим. — Мы почти не пользуемся пламенем. За исключением Кена, Рёхея и Хром-чан, которая постоянно тренируется. — Хром… — начинает Реборн, немного хмурясь. — Как она выжила без Мукуро? — Ей помогал Кен, а потом она научилась справляться сама. Тсуна промолчит про тот факт, что комбинация тумана и солнца дала реакцию, благодаря которой девушка восстановила свои органы. — Кстати… А что с Мукуро? — не то чтобы его сильно волновала судьба этого человека, но он думает, что ребятам надо узнать, что же всё-таки произошло с туманом. Кен и Чикуса прошли с этим человеком немалый путь, и им наверняка интересно. Хотя они и сказали не так давно, что сейчас они готовы следовать только за ним — за Тсунаёши. — Его выпустили из тюрьмы, когда пытались вас спасти, в надежде на то, что он сможет добраться до Хром, а там и до остальных. А сейчас он работает на Вонголу под строгим присмотром Вендиче. Если честно… Мне показалось, что он был разбит тем, что не смог добраться до вас. Тсуна смутно представляет такого тумана, но не стоит забывать, что тот просто человек, и, возможно, тогда он действительно потерял последних дорогих ему людей… Дорогих людей… — Реборн… Что с отцом…? — он опускает голову, смотря на металл под ногами. Он боится правды. Жутко боится. Раздаётся звук шагов и на плечо шатену опускается рука. — Он жив. Но не покидает Землю… А Тсунаёши кроет. Сердце сжимается, а сам он начинает трястись. Его отец жив. Жив. А в голове проносится труп матери, он так мало по ней скорбел, тогда было совсем не до этого. А сейчас его будто прорывает. Из глаз начинают литься слёзы, а сам он заходится во всхлипах и рыданиях. Его трясёт, и такое ощущение, будто он упадёт вниз. Не на металл, а куда-то в тёмную пропасть космоса. Он почти не замечает, как чужие руки обнимают его, но от этого становится немного легче. Он всё ещё продолжает плакать, но теперь пытается успокоиться и вернуть сознанию прежнюю ясность. — Как он? — тихий шёпот разбавляют всхлипы. — Скверно. После понимания того, что вас невозможно спасти, он совсем стал плох. Но за последние пару лет более менее оклемался. Продолжает работать в CEDEF, старается не вспоминать о прошлом… Он очень горевал по тебе и жене… Тсуна едва сдерживается, чтобы опять не разрыдаться. Он держится, хотя всё внутри него трясётся из-за боли и облегчения. Его отец жив. Но никогда не узнает о живом сыне. Несколько минут проходят в тишине. Тсуна пытается прийти в себя, находясь в чужих руках. За эти полтора года он ни разу так не плакал, поэтому, похоже, сегодня все эмоции вышли наружу, открывая израненное сердце. И Савада думает, что, возможно, это даже лучше, что никто из команды не видел его таким. Они точно начали бы переживать, а потом и сами погрузились бы в нерадостное прошлое. Надо поменять тему разговора… — А ты работаешь на Вонголу, я смотрю…? — отстраняясь, задаёт вопрос юноша. Он не смотрит в глаза бывшего репетитора. — Ну, это в космосе можно в одиночку справляться, а на Земле почти все разбросаны по семьям. Мне не оставалось другого выбора, кроме как пойти в Вонголу. Тсуна пытается придумать темы для разговора и вспоминает об И-Пин. — Учитель И-Пин, что с ним? — Фонг? То же, что и с остальными аркобалено: подрос. Но мы почти не общаемся, так что не могу много рассказать. Но, насколько я понимаю, он тоже скорбел по своей ученице. — Вы думали, что мы мертвы? — нервным шёпотом спрашивает юноша. — Большая часть да, но кто-то так и не смог определиться. Мертвы вы там за аномалией или же живы. — А ты…? — почему ему любопытно, что же чувствовал его бывший репетитор. — Я так и не смог понять, потому что постоянно жалел, что в то утро не обратил большего внимания на твоё странное поведение… Тсуна едва улыбается, прикрыв глаза, и перебивает мужчину. — А какая разница-то, Реборн? Ты бы всё равно не узнал, что упадёт метеорит. Ничего бы не изменилось… Но, возможно, благодаря тому, что ты покинул Японию, ты смог выжить… — Много умничаешь, малец, — усмехается Реборн, смотря на своего повзрослевшего ученика. — Ну, я теперь капитан, мне можно, — почти без стеснения признаётся юноша. — Я не сомневался. В тебе был потенциал, ещё тогда, а за всё время ты лишь вырос в этом плане. И, похоже, ты неплохой капитан, раз у тебя в команде ребята не пытаются прибить друг друга. Усмешка киллера заставляет подростка почувствовать что-то неясное в груди. Будто его хвалят и гордятся тем, что он смог преодолеть трудности… — Что вы собираетесь делать дальше? Интересуется Реборн, и Тсуна жутко благодарен тому, что тот не спрашивает про корабль, про остальных ребят. Не устраивает допрос, а просто интересуется их жизнью. Но… Действительно, что дальше? — Ну, мы работаем в пунктах, собираемся улучшать корабль, а больше… Нам и не нужно. Нам и так нормально. — Вам нужна свобода, — вместо него произносит киллер. — Да, вам лучше не влезать в семьи. Ваше существование должно остаться тайной для всех. — Да… Я надеюсь, что ты ничего не расскажешь отцу… Но Реборн… — он переводит дыхание. — Могу я тебя кое о чём попросить? Мужчина кивает, уже зная, какая будет просьба у этого ребёнка. — Пригляди за отцом… Я не могу этого сделать, но… — Не волнуйся, — успокаивает его Реборн. — Всё будет в порядке. Тсуна нервно выдыхает, понимая, что весь этот разговор вытянул из него все силы. Но в голове крутится ещё одна идея, которая не хочет его покидать. И он, наверное, так и поступит… — Нам пора возвращаться. Негромко вырывает его из мыслей брюнет. Савада только кивает и опять следует за киллером, натянув на лицо маску. Они идут молча, думая о той информации, что получили друг от друга. И Тсуна понимает, что всё-таки один вопрос у него есть. — А как так вышло, что вы за десять лет так многого достигли? — Верде, один из аркобалено, сумасшедший учёный, после появления аномалии, чуть ли не весь мир перевернул. И естественно наука начала быстро развиваться из-за его исследований. И то мне кажется, что он не обо всём рассказал и не все данные выдал. Так что неизвестно, что он там скрывает, — недовольно произносит Реборн. — Точно! — быстро вспомнив, негромко восклицает юноша. — А кто сейчас правит Вонголой? — Пять лет назад Ноно сдал пост другому человеку, и семья пока держится на вершине. Хотя, учитывая, что Верде всё чаще заикается о мысли, чтобы присоединиться именно к нам, то, возможно, Вонгола удержит власть ещё с десяток лет. — Вот как… Вскоре показывается их корабль, возле которого всё так же стоят ребята, но только Такеши разговаривает со Скуало. — А я смотрю, Вария всё ещё подчиняется вам, — негромко произносит Тсуна. — Да, но их даже почти не уговаривали. Им просто нужно быть ближе к власти, поэтому они ещё с нами. На них тут же обращают внимание, и Хаято облегчённо выдыхает. — Ну, наконец. Я уже переживать начал. — Всё нормально, — улыбается сквозь маску небо, успокаивая своего урагана. — Тсуна-кун, — только сейчас он замечает, что со стороны рынка возвращаются Киоко и Чикуса. — Пока вы там болтали, мы отошли ненадолго. — Что-то прикупили? — Ага, я всё-таки кое-что забыла. Девушка смотрит на мужчин, чуть щуря глаза. Раз их капитан расслаблен, значит им действительно не о чём волноваться. — Нам уже пора возвращаться на борт, Тсуна, — обращается к юноше Реборн. Савада вздрагивает и тут же отвечает. — Подожди пару минут… Киллер не успевает понять, что имеет в виду шатен, как тот срывается с места, забегая на свой корабль. Хаято и Такеши смотрят вслед капитану, и почему-то понимают, за чем пошёл Тсуна. — Как корабль-то назвали? — интересуется Реборн, чтобы прервать тишину. — Libertà… — отвечает Хаято, и удивляется тому, как быстро возвращается его небо. В руках юноша держит деревянную шкатулку. Вся его команда понимает, что там. Кажется, Реборн тоже. — Нам это больше не нужно… — произносит небо, протягивая вещь своему бывшему репетитору. — И как ты представляешь возвращение колец обратно в семью? — со скептицизмом спрашивает Скуало. — Как угодно. Но нам они не нужны… Семье уж точно они пригодятся больше… — негромко отвечает Тсуна, смотря на шкатулку. В ней всего лишь семь колец, связывающих его и остальных членов команды с прошлым. С прошлым, с которым пора попрощаться окончательно. И Реборн тоже это понимает. Кольца — последнее препятствие для свободы этих детей в космосе. В конце концов, он сможет что-то придумать с ними. Потому что Тсуна прав: кольца нужны семье. — Что теперь с вами будет? — спрашивает киллер, сжимая в руке небольшую шкатулку. — С нами? — переспрашивает Савада. — Ничего. Мы всего лишь команда-одиночка, которая выживает в космосе сама. Скуало хмыкает, а после, развернувшись, направляется в сторону своего корабля, перед этим кивнув Такеши. — Мы ещё встретимся? — едва слышно спрашивает Тсуна, ощущая как на плечо ложиться девчачья ладонь, поддерживая его. — Конечно, малец. Реборн разворачивается, направляясь к своему кораблю. Лишь перед тем, как подняться по трапу, он, слабо улыбаясь, кивает бывшему ученику. Тсуна прикусывает губу, понимая, что теперь они окончательно стали свободными. Ему ещё предстоит поведать ребятам о том, что ему рассказал Реборн. Им надо опять выполнять работу. И он надеется, что ещё встретится со своим бывшим учителем. — Нам тоже пора улетать, капитан, — негромко обращается к нему Хаято. Он кивает и, перед тем как развернуться в сторону своего корабля, бросает взгляд на чужой корабль, вспоминая недавний вопрос. «Что теперь будет с вами?» Он слабо улыбается и мысленно отвечает, а после идёт к своему кораблю. Его встречает Бьянки, недовольная тем фактом, что у неё мало того, что отняли автомат, так ещё и запретили покидать судно. Что с вами будет?Непокорные звёзды запомнят нас.
|Конец|