Ненормальный дуэт

Прямо на месте мы принялись разрабатывать план. Возвращаться в бюро не хотелось. В итоге, когда оставаться дольше на улице стало небезопасно, мы словесно накидали план действий и даже придумали кодовое название нашей операции. «Самоубийственная миссия» — ага. То, что Шепард, по аналогии с которой и бралось название, могла вполне погибнуть или угробить всю команду на этой миссии, было тактично забыто и принято не существенным. А я-то надеялась, что Кристина припомнит свои слёзы по поводу смерти Мордина и Тали во время первого прохождения и передумает бросаться с головой в омут неприятностей, но нет. Мы постарались как можно больше узнать о нашей жертве. Ближайшим в этом городе был Мадж-Аддин — регент Иерусалима. Личность в высшей степени хорошо защищённая и вредная. Вариант дождаться казни и подобно капюшону убить мерзавца у всех на глазах, а потом как заяц петлять по городу, в попытке уйти от преследования целой толпы стражников, был сразу отклонён. По городу уже ходили слухи о запланированной публичной казни, которая должна состояться через 14 дней, а, значит, у нас было не так много времени, чтобы подготовить покушение. Я, как главный стратег, должна была выяснить местонахождение тюрьмы и Мадж-Аддина. С последним было достаточно легко, так как богатых домов в городе было хоть и много, но все знали где живёт регент и с радостью указали мне на него, снабдив кучей слухов по поводу его личной жизни и и преступной деятельности. Народ на лавочках очень любит поболтать, а я была внимательной и тихой слушательницей. Кадар с Альтаиром уехали в Масиаф на следующий день, рано утром. Поэтому у нас были достаточно развязаны руки, чтобы целыми днями гулять по городу и собирать сплетни. Малик нас не трогал, так как посчитал, что мы просто избегаем находиться в бюро, пока там вредный капюшон обитает. И отчасти он был прав. Капюшон каждый раз смотрел на нас волком, но лезть к нам не пытался, и мы его не замечали, но всё же его присутствие действовало на нервы. К тому же, Малик приказал Аише больше не появляться в бюро, и девчонка была вынуждена целыми днями ошиваться на улице под палящими лучами солнца. Она приносила по утрам мою корзинку с шитьём и уходила, возвращаясь только после обеда, чтобы получить свою порцию и не показывалась до вечера, когда ей нужно было забрать готовую работу. Спать она больше не приходила. Я узнала от неё, что девчонка спит на крышах, или, если повезёт, в стогу сена. Раньше, она спала вместе с остальными беспризорниками на чердаке заброшенного дома, того самого, про который ходят слухи о привидениях. Никаких привидений дети не видели и поэтому спокойно могли там отоспаться. Но после того как она начала работать в бюро, старшие дети на неё разозлились, так как она отказалась делить с ними заработок или воровать еду, и прогнали. Девчонка не жаловалась, на то, что ей вновь приходится спать на жёстком, а еда стала не такой частой. Она, как и прежде бродила по улицам, но теперь ей приходилось прилагать не мало усилий, чтобы держаться подальше от бывших уличных покровителей. Те, как только её видели, сразу начинали за ней гнаться и кидать камнями. Если поймают, изобьют и жёстко. — Но я всё равно каждый день тренируюсь! — Гордо вздернув носик, сказала мне Аиша. — Я очень хочу стать ассасином и однажды, когда я буду достаточно сильной, я больше никому не позволю кидать в меня камни. Я с улыбкой заверила её, что она обязательно будет большой и сильной. Но в голове неприятно копошилась мысль о том, что эта маленькая девочка столько грязи увидела в жизни, что уже хочет стать профессиональной убийцей, лишь бы только её никто не обижал. А ведь ей всего 10! Я рассказала об этом Кристине, но подруга только покачала головой. О времена о нравы! Мы не слишком-то отличаемся своим устоем жизни в 21 веке. Всё равно есть такие же маленькие дети-сироты, которые никому не нужны и для них убийство и разбой является единственным способом выжить. Я это понимаю, но всё равно не хочу, чтобы она связывала свою жизнь с убийцами. Одно дело защищать себя и своих родных, другое убивать по приказу, за деньги. Как бы я не симпатизировала Братству, но никогда не хотела жить так как они. И дело даже не в убийстве, а в слепой, фанатичной вере, которой заражают каждого ассасина. Из-за этой веры Аль-Муалим смог провернуть свою аферу и многие погибли. Ага, как будто я не собираюсь при первой же возможности попасть домой, в родной век. Кто я такая чтобы указывать девочке как ей жить?! — Аиша, мне нужна твоя помощь, — девочка доверчиво смотрела на меня тёмными глазами, ожидая, сама не зная чего. Уж лучше пусть она будет замешана с нами в убийстве, чем бродит по опасным улицам и бегает от малолетних жестоких извергов. Благодаря малышке, мы узнали и нанесли на карту все ходы и выходы из дома регента. Так же она даже смогла стянуть у стражи расписание патрулей, за что получила от меня нагоняй за излишнюю опасную для здоровья самодеятельность, но была жутко собой довольна. Наконец, все предварительные действия были завершены, роли разобраны, а ножи заточены.