Choice of Warlock

…Как ты хочешь, чтоб я тебя звал? Как ты хочешь, чтоб мир тебя знал?..

      Как только тьма Бездны поглотила Алека, руну парабатай на теле Джейса обожгло металлическим холодом. Нефилим, положив руку на руну, сдавленно зашипел, не в силах даже ругаться. Но тепло живого тела никак не повлияло на холод, будто клеймом отпечатавшийся поверх руны, связывающей двух нефилимов неразрывными узами.       Обеспокоенные девушки – все трое, метнулись к нему, но охотник увернулся от их рук, попутно задирая на себе футболку. Руна побелела, будто покрылась инеем, но, по крайней мере, была. Джейс на пробу активировал еще одну руну Тепла – но никакого эффекта это не принесло. Прикосновения к побелевшим линиям тоже ничего не дали – внутренности продолжало обжигать холодом, но рука чувствовала лишь привычное тепло собственного тела.       Что же, хотя бы понятно, что Алек жив.       Если, конечно, он там не замерз, как в крио-камерах из фантастических книг, о которых сам же Алек им с Иззи недавно рассказывал под аккомпанемент поддакивания Саймона.       В любом случае, сейчас определенно нет ни времени, ни возможности об этом думать. Что бы там ни происходило с Алеком, и как бы они за него не волновались, выбор сделан.       Алек – там. Они – здесь. И они должны сделать так, чтобы Алеку было, куда возвращаться.       Сине-серебряное пламя на печати погасло, обнажая разноцветные линии рун.       - К бою, - отрешенно скомандовал Джейс, окидывая соратников оценивающим взглядом. Заплаканные Изабель и Клэри, первая – уже сосредоточенная и готовая к бою, явно загнавшая все чувства в глубины души, вторая – все еще растерянная, нервно кусающая губы. Серьезная Катарина, поднимающая с пола небольшой золотой кинжал и уходящая назад, к сумкам, за спины нефилимов. Какой-то потерянный Себастьян, гипнотизирующий трещину между мирами нечитаемым взглядом. Похоже, выходка Алека впечатлила парня аж до ступора, и Джейса это немного повеселило. Могло бы повеселить, если бы на душе не было так тошно и опустошенно одновременно. – Иззи, у тебя телефон, засеки время. Клэри, назад. Вы с Из у входа, прикрываете Катарину. Себастьян, вперед, в ту сторону, параллельно мне. Мы с тобой по возможности должны не пропустить никого к девушкам.       Парень отдавал приказы, стараясь держаться уверенно и неколебимо – Клэри и Себастьяна нужно встряхнуть, иначе они не продержатся долго. На поле битвы нет места чувствам – они губительны, они ослабляют. Изабель знает это, поэтому способна взять себя в руки самостоятельно. Она уже готова к сражению, заставляя себя забыть о боли переживаний.       Они не имеют права на слабость. Не сейчас, когда Алек надеется на них. Когда от них зависит судьба этого мира.       Тонкий сенсорный телефон девушка, недовольно мотнув гривой иссиня-черных распущенных волос, отдала Катарине – вряд ли у нее будет возможность следить за временем.       Из трещины между мирами медленно потянулись глянцевые черные щупальца, в болезненно-белых лучах ведьминых огней отливающие серебряными бликами       - И что мы будем делать, если они сотрут печать? – Себастьян, выразительно изогнул бровь, собирая по ошметкам свой собственный, так небрежно, мимоходом, растоптанный Алеком мир и занимая боевую позицию по указке наглого охотника. Спорить не хочется, да и стратегически Джейс прав, расставив доступные ему силы в максимально-выгодном порядке. Они вдвоем примут на себя основной удар, Изабель и Клэри защитят занятую Катарину, добивая тех, кого не сумеют удержать парни, плюс младшая Лайтвуд, в случае чего, прикроет неопытную Клэри. Весьма грамотно, и Себастьян вынужден это признать. Ну, в конце концов, учитель у них был один на двоих.       - Обычно Магнус использует несмываемые мелки, - отозвалась Катарина из своего угла за пределами зала, не отрываясь от тетради. Клэри и Иззи спешно баррикадировали ее сумками, выстраивая хоть какое-нибудь подобие защиты. – Вряд ли и в этом он изменил себе – все расчеты для воска он всю жизнь делал с учетом зелья стойкости. Слишком много было бы мороки вспоминать нужные алгоритмы.       - А свечи? – сосредоточенно уточнил Джейс, окидывая взглядом разноцветных глаз восковые столбики свечей с потухшими еще в начале ритуала фитилями.       - Тоже намертво, - хмыкнула целительница, переворачивая страницу. – Когда понадобятся – я зажгу магией. Возможно, мне придется поддерживать огонь постоянно, в зависимости от условий ритуала. Но это не сложно.       - Весело, - пробурчал себе под нос Джейс, настороженно разглядывая первую тварь, ступившую на каменный пол этого мира.       Она была, с какой-то точки зрения, даже миленькой. Ростом примерно по пояс охотникам, с густой черной шерстью, будто поглощающей свет ведьменских огней, шестью мощными звериными лапами, с огромными загнутыми когтями, и бульдожьей морщинистой мордой, с которой ручейками стекала клейкая алая слюна, куда больше похожая на густую кровь.       Эту тварь сняла Изабель, точным взмахом верного кнута оплетая жирную шею твари и резко дергая на себя, отделяя голову от туловища. Из обрубка шеи на печать хлынула черная кровь, тут же забурлившая веселыми пузырьками, а отлетевшая в сторону голова рассыпалась черным же пеплом, что смешался с брызгами алой слюны. Тело еще успело сделать пару неуверенных шагов, прежде чем поскользнуться на собственной кипящей крови и с отчетливым чпоком уткнуться обрубком шеи в пол. Охотники ожидали, что вместе со смертью твари придут и запахи – рефлекторно задержали дыхание, уже предчувствуя волну гнилостного сладковатого запаха… но его не было. Монстр не пах ничем. Вообще, будто и не существовало его – нефилимы чувствовали лишь спертый воздух древних катакомб.       - А на это, - Себастьян, пользуясь отсутствием новых врагов, демонстративно ткнул пальцем в сторону медленно распадающийся на клочки серого пепла труп. – Гарантия зелья стойкости рассчитана?       - По идее – да, - не очень уверено ответила Катарина, издалека разглядывая, как докипает, испаряясь, черно-красная жижа из пепла, крови и слюны. И на всякий случай наколдовала для себя и нефилимов защитные маски, прозрачной голубоватой пленочкой охватившие лица присутствующих. - На случай, если испарения ядовиты.       Лаконично пояснила целительница на вопросительный взгляд Клэри, вновь утыкаясь в тетрадь, магическим огоньком подсвечивая желтые страницы. О ангел, гелиевые ручки с блестками, Магнус, за что?! Вся страница сверкает радугой…       В ответ (а может, и нет) послышались сдавленные ругательства Джейса и Себастьяна, вперемешку с глухим потусторонним рыком. Твари осмелели, поняв, что губительного пламени печати больше нет.       Катарина, глубоко вздохнув, абстрагировалась от звона клинков и шипения кипящей крови, стараясь не обращать внимания ни что, кроме листов старой бумаги в своих руках. Идеально было бы поставить заглушку, отсекая свой уголок от всех звуков, но она боялась, что в таком случае пропустит что-то важное. Нет уж, она и так способна сосредоточиться на деле. Целительница сидела на холодном полу, забившись в угол между сумок с остатками многочисленных зелий и чертежными инструментами, судорожно листала старые страницы, скользя пальцем по выпуклым отпечаткам слов на продавленной перьями и ручками бумаге, выхватывая взглядом известные языки и старательно вчитываясь в корявый текст. Время потеряло для нее смысл – хоть десять, хоть отведенные Алеком сорок минут – неважно. Есть только она и тетрадь. И загадка, которую следует решить. Монстры, битвы, опасность – не ее забота. Нефилимы не дадут порождениям Бездны до нее добраться.       Лишь бы охотники продержались. Лишь бы она нашла решение до того, как их силы иссякнут.       Иначе придется хватать тетрадь и кинжал – самое ценное из всего, что здесь есть, и уходить в боковые коридоры древних катакомб, надеясь выбраться куда-нибудь, откуда можно будет уйти порталом. Прямо отсюда не получится, к сожалению, слишком большое искажение из-за открытых Врат. Значит, придется бежать.       А пока – краем сознания верить в силу ангельских детей и сосредоточенно решать подкинутый Магнусом ребус.       Нет, Катарина сама, лично, ему врежет, как только Александр вернется. С ним. По-другому и быть не может, правда?       Маг чувствовала, что загадка не так сложна, сколь кажется. Но именно потому, что ответ находится на самой поверхности, она и не могла разыскать его. Ведь то, что лежит на видном месте, всегда спрятано надежнее всего.       Ну же, думай, Катарина, думай! Ты знаешь ответ, не имеешь права его не знать!       Целительница перелистывала страницу за страницей, судорожно обдумывая варианты. К сознанию мага медленно, вместе с доносившимся рыком монстров, подступала паника. А что будет, если она не найдет ответ? Ни через сорок, ни через двести сорок минут? Что будет с их миром тогда?       Чертов ключ!       Так, Катарина, не паникуй и начни сначала. Что у нас есть? Согласно словам Александра, печать начала активироваться от заклинания. Которое нигде в тетради не записано. Вопрос – откуда оно было вычитано? А если составлено, то где черновики? Не слыша и не видя слов, Катарина не могла определить, какую роль сыграло заклинание – было ли оно частью открывающего ключа (что означало его бесполезность для закрытия Врат), или же «общим», активирующем что-то второстепенное. Ладно, что известно еще? То, что заклинание, скорее всего, на двух языках, опять же если верить словам Лайтвуда. И это совершенно не упрощает задачу, потому что откуда Магнус взял слова заклятия – неизвестно.       Как бы не сама Бездна нашептала, что весьма вероятно.       Хм. Два языка. Грубый и певучий. Демонические и ангельские руны на печати. Ритуал на крови – Магнуса и Алека… мага и нефилима.       «Запрет» Алека, скорее всего не позволивший открыть Врата полностью.       Ответ приходит неожиданно, будто пробивая целительницу насквозь ледяной сосулькой обреченности.       Союз врагов, о котором говорила Королева фэйри!       Вот он – ключ. Действительно, под самым носом.       Добровольно отданная кровь ангела и демона.       Катарина истерично засмеялась, привлекая внимание сражающихся охотников, бросивших на нее недоуменные взгляды. И по одному виду запрокинувшей голову мага отчетливо осознавших – плохие новости только начинались.       - Это невозможно… - по голубым щекам текли кристально-прозрачные слезы, скатываясь к висками и противно холодя кожу под тонкими белоснежными волосками.       Да, она нашла формулу ключа, которым Магнус открыл Врата. Частично, по крайней мере. Материальную часть – кровь, точно нужно использовать и для закрытия.       Но сила обоих компонентов должна быть равнозначна силе, что была заключена в открывающем ключе. Или же превышать ее. Иначе – они лишь небрежно залатают дыру, и с той стороны с легкостью сметут заплатку.       С кровью ангелов, что была заключена в Александре, проблем нет – нефилимов вокруг вполне достаточно, чтобы заменить те капли, что были отданы охотником по собственной воле.       Но демоническая часть ключа… Сама Катарина не подходит. Ее кровь, даже пролитая до самой последней капли, едва ли потянет и на половину нужного значения.       - Нам нужна кровь Высшего Демона, - во весь голос оповестила Катарина, перекрикивая звуки битвы.       Твари Бездны лились из разрыва неплотным ручейком, похоже, просто не помещаясь в предоставленный им проход. Вываливающие, вытекающие из узкой трещины миров монстры все, как на подбор, были мелкими и однотипными – с трудом верилось, что там все такие. Да и обладатели тех глянцевых щупалец так и не показались, что настораживало. С той стороны чувствовался чей-то взгляд. Разумный, холодный, расчетливый. Мелочь была лишь разведкой. Разведка боем, без сомнений. Оценка сил ангельских детей – не более.       Этого хватало, чтобы охотники не отвлекались от боя… но для трех из четверых подобный ритм был не более, чем разминкой. Куда больше на них влиял холод, от которого не спасала физическая нагрузка – холодела сама ангельская кровь.       Интересно, а чистокровные ангелы замерзли бы насмерть?       - А Магнус откуда ее взял? Может, в сумках осталось? – наивно понадеялась Клэри, всаживая ангельский клинок в плоский череп подобравшейся к ней твари и отпихивая еще шевелящийся труп ногой.       Катарина отрицательно покачала головой, запуская между прикрывающих ее девушек ветвистую голубую молнию, поразившую позвоночник еще одного монстра, лысого, морщинистого, с паучьими гибкими лапами, что подбирался к отвлекшемуся Себастьяну. Все же, целитель тоже должен уметь хоть что-то боевое.       Спохватившись, что возможности увидеть ее ответ ни у кого не было, Катарина продублировала его вслух.       - Нет. Магнус – сын Принца Ада, кровь Высшего течет в нем самом.       - А ты? – послышался вопль Джейса откуда-то издалека. Нефилима окружало сразу четыре уродливые твари, но он уверенно справлялся, искусно орудуя светящимся белоснежным мечом.       - И близко нет, - истерично хохотнула женщина, отправляя в сторону окруженного охотника еще одну молнию, чуть не подпалившую испачканные алой слюной некогда ярко-рыжие локоны Клэри. И кто только умудрялся плеваться?       - Значит, остается только ждать Алека с Магнусом? – деловито уточнила Изабель, со всей увеличенной рунами силы всаживая высокую шпильку туфлей в глазницу пушистого «бульдога» и придавливая голову твари к полу, ощущая, как приятно хрустит под ногой не такой уж и прочный полу-звериный череп.       - Если Магнус не захочет, - Катарина не стала зацикливаться на том, что у Алека может и не получиться. – То смысла не будет. Нужна добровольно-отданная кровь.       Красочная ругань Джейса идеально описывала сложившуюся ситуацию.       Это был провал. Все, на что они способны – сдерживать тварей Бездны так долго, насколько смогут, в отчаянной надежде на Александра…       А что потом? Что, если Алек не вернется? Глупо уж думать, что он вернется без Магнуса. Или с ним – или никак.       И Катарина, и Джейс обязаны были думать о таком варианте. Как бы не хотелось обратного, скинуть решение на кого-то другого они просто не могли. Никого не было. Джейс думал, что нужно оправить кого-то к ожидающему снаружи Мелиорну – предупредить мир. Желательно, отправить Катарину – это если по логике. Она передаст сведения другим магам. Если в другом мире нашелся талант, который это запечатал, а в их – глупец, который это открыл, то вполне может статься, что найдется еще один гений. Тоже сын или дочь какого-нибудь Высшего. Это понимал разум… Но сердце требовало убрать отсюда Клэри и Изабель, как одних из немногих, кто Джейсу был действительно дорог. Нефилим понимал, что не имеет на это право. Они охотники, они должны защищать.       Но… Клэри же совсем неопытна – сойдет за оправдание?       Катарина думала не о вариантах. Катарина думала об альтернативах. Она вновь перелистывала страницы рецептов, надеясь найти там хотя бы обрывки заклинания или намек… на что-нибудь. Хотя бы на что-нибудь, что могло бы им помочь!       Себастьян напряженно размышлял, отбиваясь от уродливых тварей и внимательно слушая перекрикивания товарищей. Перед его глазами стоял Алек – решительный, гордый Алек, сверкающий ангельскими серебряно-голубыми глазами и бесстрашно говорящий о своей любви к монстру. Алек, который без раздумий бросился в Бездну ради устроившей апокалипсис жалкой твари.       Такой же твари, коей был и сам Себастьян.       Это выбивало его из колеи. Отец всегда твердил, что никто, кроме него, не может любить монстра. Что такие, как Себ… Джонатан, не заслуживают любви и никогда не получают ее. Их невозможно любить.       Они не достойны.       Но Алек… Александр Лайтвуд вмиг разбил все те догматы, что Валентин с силой вбивал в тело своего сына.       И Джонатану Моргенштерну вдруг подумалось… впервые, за всю жизнь, проведенную в постоянной ненависти к своей демонической части…       Может, он тоже… имеет право… хоть искорку права… на то счастье, которое досталось Магнусу Бейну, сыну Высшего Демона?       - Кровь Лилит, - тихо, слишком тихо, обронил Джонатан, перерезая глотку очередной твари и мимоходом стирая с тыльной стороны ладони брызги кроваво-алой слюны. И тут же повторил громче, чтобы услышала сверкающая голубыми электрическими разрядами Катарина. – Кровь Лилит подойдет?       - Конечно, - донесся до него отклик мага. Вот странно, помещение небольшое, а друг друга они слышат будто сквозь плотную вату…       Изабель, отвлекшись от разговоров, мельком подумала, что если от их воплей гора рухнет им же на головы, погребая под собой Врата – это будет не самым худшим концом.       - И где ты предлагаешь ее взять? – вырвал ее из размышлений запыхавшийся голос Джейса. Битва продолжалась, но четверо охотников справлялись, поддерживаемые целителем, что оторвалась от записей своего друга, отчаявшись найти что-то новое, и сосредоточилась на битве, служа опорой постепенно выбивающимся из сил нефилимам. Твари все наступали и наступали, вылезая из трещины пространства, как заварной крем из свежего эклера. Только далеко не белый и сладкий.       Четверо потомков ангелов с ног до головы были обляпаны медленно испаряющейся слюной и кровью, припорошены черным пеплом и морально опустошенные.       Никто из них не хотел думать, как Алек будет пробираться назад, сквозь живую черную массу, что беспрерывно перла прямо на сверкающие ангельские клинки, не давая охотникам передышки.       Но они хотя бы знали, что он еще жив – холод все так же обжигал руну на теле Джейса.       - Во мне, - твердо сказал Себастьян, кивком головы благодаря Изабель за своевременный взмах кнута в его сторону. – Я… Я не Себастьян Верлак. Мое имя – Джонатан Моргенштерн.       - Не смешно! - звонко воскликнула Клэри, прикрывающая сунувшуюся слишком далеко Катарину и потому не способная озвучить все свои мысли, достойные недавнего нецензурного спича Джейса. Сам Вэйланд в тот миг едва не лишился головы, пораженный донесшимися до его слуха новостями.       - Да уж, - согласно хмыкнул ей в ответ Джонатан, осознавая, что назад дороги нет. Он собственноручно отрезал все пути, назвав имя, данное ему отцом. Только почему-то все еще хотелось называть себя «Себастьян», сделав вид, что никакого «Джонатан» не существует. – Во мне – кровь Лилит. Я – один из экспериментов Валентина.       Охотник говорил короткими рублеными фразами, слишком занятый монстрами перед собой. Ноги парня по самые бедра были в противной полузасохшей корке из черного пепла и алой слюны, вперемешку с тремя разными видами черной шерсти. И, Ангел, будь она благословенна, ибо лишь эта ужасающая субстанция защищала ноги от бурлящей крови порождений Бездны. Минусы заключались в том, что клейкая слюна пыталась склеить и ноги, мешая свободно двигаться. А в такой ситуации потеря верткости – не самое лучшее, что может случиться.       Впрочем, остальные были изгвазданы не хуже – печать уже давно не было видно под слоем медленно испаряющихся останков, и Джонатан даже немного сомневался, будет ли от их крови хоть какой либо толк. Радовало хотя бы то, что трупы испарялись, распадаясь пеплом – иначе в небольшом зале было бы уже не протолкнуться от безвольных мертвых тел.       - Да хоть сам Люцифер! – заорала Изабель, перекрикивая что-то сказавшую Клэри. По экспрессивности крик ее души вполне мог соперничать с выражениями сводного брата. Красавица-Изабель, всегда выглядящая, как модель с обложки популярных глянцевых журналов, растеряла половину своего лоска, но, на фоне изгвазданных с ног до головы соратников (даже Катарина, державшаяся в относительной безопасности за их спинами, умудрилась покрыться неравномерным слоем пепла), все еще выглядела неотразимой королевой бала. – Если подействует – хорошо, потом разберемся кто… кому… и куда! А если нет…       - … то все равно нам умирать, - подхватил мысль сводной сестры Джейс, горько усмехаясь. Вон оно как повернулось – настоящий брат Клэри нашелся в самый неожиданный и, главное, подходящий момент. – Кат, кровь – это все?       Джейс старался тратить силы по минимуму и брать на себя противников – по максимуму. Клэри сражалась с его стороны комнаты, и нефилим не мог допустить, чтобы к неопытной юной девушке подобралось тварей больше, чем она могла бы справиться. Джейсу приходилось тяжелее остальных, хоть и Изабель, сражавшаяся ближе всех к рыжей, и Катарина старались взять хоть часть и на себя. Джонатан, находившийся почти по диагонали от родной сестры, мог лишь скрипеть зубами, усиливая нажим, тем самым беря долю Изабель – помочь Клэри он был способен только так. Первоначальный строй потерял свою функциональность с отчетливым перекосом силы. Порядок исчез, оставив после себя лишь хаос битвы.       - Кровь нефилима. Доступ к печати, - лаконично бросила целительница. – И заклинание. Которого у нас нет.       На этот раз ругань последовала ото всех охотников – даже Джонатан не сдержался и выругался себе под нос. Вот ведь! Получается, он зря раскрылся? Зря попытался… попытался сделать что-то хорошее? И этим все закончится? Бесполезным раскрытием своего имени?       Что ж, хотя бы умрет с мыслью, что сестра знает о его существовании.       Слабое утешение.       Демоническая кровь, что до этого мига пыталась стынуть, резко вскипела, ударяя по вискам. Джонатан шикнул сквозь крепко сжатые зубы, едва ли не опасаясь, что изо рта пойдет кровавый пар. Боль, гейзером стучащая в черепной коробке, чуть не стала причиной его конца – бульдожья морда оказалась в непозволительной близости от его бедра, но вбитые еще в детстве рефлексы выручили и на этот раз. Джонатан успел просунуть между своей ногой и распахнутой клыкастой пастью монстра лезвие клинка, одним движением отсекая верхнюю часть черепа потусторонней твари. Остаток нижней челюсти еще попытался как-то навредить удачливому нефилиму, но пинком ноги тело было отправлено в короткий полет, по пути сшибая другого, еще целого, монстра. Тварь, бессильно перебирая паучьими лапами, болезненно взвыла – похоже, кипящая черная кровь поверженного собрата попала в глаза и глотку. Так тебе и надо…       Джейс заметил оплошность соратника даже со своего угла. Бело-синий цвет кожи его не очень-то удивлял – здесь все такие, исключая Катарину, которая от холода становилась почему-то ярко-синей… А вот потемневшие склеры глаз его насторожили. Ведьмины огни, что лежали на полу за пределами печати, и ангельское оружие в руках давало достаточно света, чтобы это нельзя было списать на оптический обман. А вот на игры воображения – вполне.       - Себ… Джонатан, к Иззи! Рокировка, – рявкнул Джейс, решив не зацикливаться на глазах еще одного сводного брата – уже по Валентину. Монстр перед носом приоритетнее. Да и не хватало потерять единственный источник подходящей демонической крови. Пусть лучше отступит назад, все равно Иззи явно больше него сосредоточена на бое. Ангел, обычно стратегиями занят Алек… Не думать о нем. – Клэри, на месте. Есть шансы придумать руну вместо заклинания?       Изабель послушалась беспрекословно, привычно ухватив мысль извечного напарника и скользнув вперед, подстроившись под движения замешкавшегося Джонатана. Тот не сразу понял, чего от него хотят – набаты из крови в ушах почти заглушали внешние звуки. О, ангел, да что же с ним… Замена позиций с Изабель действительно оказалась кстати – Джонатан не был уверен, что в таком состоянии способен сражаться на передовой. Ангельская часть его крови молчала, полностью поглощенная демонической – даже клинок в руках будто потускнел и задребезжал. Хотя не факт – работал же.       Клэри молчала, бросив на приблизившегося брата беглый взгляд. Потом разберется со всеми своими родственными связями, сейчас не до них… Руна, Джейс спросил о руне. Кровь ангелов в жилах холодила организм изнутри, мешая думать.       Руна… руна… руна…       Если бы все было так просто…       Клэри глухо вскрикнула, приваливаясь к стене и хватаясь за голову, вплетая грязные пальцы в перепачканные останками монстров волосы. Сил удержать клинок резко не стало – уже дезактивированная полая трубка упала куда-то вниз, покатившись в сторону выхода из зала. От удара шипастым хвостом дезориентированную девушку прикрыл Джонатан, привычно игнорирующий адскую боль, разъедающую вены и мозг. Джейс и Изабель пришлось сдавать позиции, отступив ближе к выходу. Катарина тоже не осталась в стороне, «сняв» одну из тварей, что должны были достаться Джонатану, магией.       - Нет, руны не существует, - Клэри выпрямилась, словно ни в чем не бывало, тряхнув грязными волосами, уже совсем не похожими на яркий огонек. – Но с ангельской частью заклинания проблем не будет.       В ее словах никто не усомнился – это же Клэри, о Ангел. Да и некогда сомневаться – перед Изабель и Джейсом по трое монстров, еще три… два с половиной, насели на едва держащегося на ногах Джонатана, прикрывающего судорожно пытающуюся нашарить по карманам куртки оружие Клэри, и Катарину, отстреливающуюся молниями. Еще сколько-то пыталось пролезть сквозь трещину, чавкая телами друг друга и изредка на одной ноте завывая. Похоже, с той стороны пытались пролезть все и сразу, но застряли в узкой щелке Врат, сдавливая тела собратьев и замедляя себя.       Это хорошо. Порождения Бездны – не организованы, дезориентированы, слабы. Они мешались друг у друга под ногами, путаясь в многочисленных лапах, наседали хаотично, не редко задевая «соседа». Убивать таких – одно удовольствие. Легкая разминка для опытных охотников. Но… они были голодны. И их – целая Бездна. На смену одному, распавшемуся белесыми хлопьями пепла, мигом приползает другой, такой же не организованный, такой же голодный, но зато с полными силами. У нефилимов возможности восстановить энергию не было – да даже на Иратце не хватало времени, чего уж там. И это плохо.       Поэтому слова Клэри приняли к сведению, не более того.       И потому же никто не заметил, как глаза девушки засверкали яркими серебряными искрами, заслоняя собой природную изумрудную зелень.       - Хорошо, а что с демонической частью? – спросила Катарина, уже прикидывая, получиться ли у нее зажечь свечи, не отвлекаясь от битвы. Ее тоже не очень-то удивил такой расклад. О талантах рыжей охотницы она слышала еще от Магнуса (теперь понятно, почему он пытался подсунуть ангельское дитя Королеве – действительно, достойная плата).       Что же, вмешательство ангелов – действительно подарок небес в их ситуации.       Ответ на ее вопрос приходит неожиданно – с хриплым стоном Джонатана, пьяно покачнувшегося и едва не лишившегося руки, на которую нацелилась клыкастая морда. Его спасла сестра, схватившая хрупкими пальчиками за плечо и с силой отбросившая несопротивляющегося парня назад, в коридор за своей спиной, едва не сшибая Катарину и занимая его место. Адамас в руках девушки сверкал ярко – настолько, что твари Бездны болезненно жмурились, недовольно рыча и брызжа алой слюной.       Джонатан не удержался на ватных ногах, рухнув на ледяной пол безвольной тушей и со стоном сворачиваясь в комочек, притягивая колени к груди. Голова разрывалась на части, пересохшее горло саднило и горело адским пламенем, а кровь, проклятая демоническая кровь, грозилась вытечь даже через поры на пламенеющей коже. Ангельская часть его сущности совершенно перестала холодить – наоборот, Джонатана бросило в лихорадку и даже ледяные камни пола не сильно помогали справиться с охватившим тело жаром. Парень в беззащитном жесте прижимал взмокший лоб к коленям, зарывшись пальцами в потные и грязные волосы и пытаясь сделать вдох. Он не кричал – высказывать боль его разучил еще отец. Перед внутренним взором мелькали образы слов на неизвестном языке – отчего-то ему казалось, что тот язык грубый, почти гортанный, нечеловеческий. Чуждые слова, произнесенные ласковым женским голосом, огненным клеймом пропечатываются в лихорадящем сознании, а вместе с ними приходят и пояснения.       Катарина и рада бы броситься парню на помощь, да бросить Клэри в одиночку – нельзя. Целительница нервно прикусила губу, дрогнувшей рукой отправляя в противника молнию сильнее, чем следовало бы – тварь, разъезжаясь на пяти звериных лапах (шестую оторвал кнут Изабель – слишком умная попалась тварь, решившая попытать счастья у другого противника), мигом рассыпалась прахом. Маг не могла понять, что твориться с парнем. Ее собственная кровь такого не вытворяла, почти вернувшись в норму. Вряд ли это было хорошим знаком – демоническая кровь, как и ангельская, начинала замерзать. Джонатана же это явно не коснулось. Профессиональная этика – да и жалость к мучающемуся молодому парню, требовала сию секундно помочь… но разум говорил, что если она отступит хоть на шаг, то им самим помочь уже никто не сумеет.       Монстры хотели выбраться наружу, жертвы как таковые их не интересовали.       Сражающиеся на передовой охотники и вовсе не слышали сиплых стонов Джонатана, они были слишком далеко и слишком заняты изматывающим боем.       Понадобилось несколько минут, прежде чем нефилим смог расслабиться и вдохнуть холодный воздух, тут же закашлявшись. Боль отступила, на время утихнув – но грубые слова пульсировали в уставшем, опаленном сознании, требуя, чтобы их произнесли вслух.       - Лилит… - хриплым голосом сказал Джонатан, приподнимаясь над полом на дрожащих от напряжения руках. – Лилит тоже не в восторге от конкуренции. У меня есть демоническая часть заклинания.       Его услышали лишь двое – сестра и маг. Но и этого хватило, чтобы начать действовать.       - Нужен доступ к печати, - звонкий голосок Клэри казался серебряным, без труда перекрывая звон мечей, рык и чавканье тварей, хоть девушка и не прилагала к тому усилий. – Джейс, нужно их теснить! У нас все есть!       Нефилим не удостоил ее ответом, но ощутимо напрягся, налегая на противников. Аналогично поступила и Изабель, уверенно делая шаг вперед, комбинируя атаки кнутом и мечом.       - Сколько времени?.. – Джейс не закончил вопрос, отвлекшись на когтистую лапу у своей груди, но уточнения и не требовались.       - Джонатан, рядом с тобой телефон и золотой нож, - откликнулась Катарина, сдувая со лба выбившуюся из хвоста белоснежную прядку волос. – Нож возьми с собой.       Джонатану не хотелось. За спинами нефилимов и мага, на границе света и тьмы, казалось безопасно и почти уютно. Даже мрак за спиной, что раньше казался пугающим, сейчас не вызывал и толики тех чувств. Нет, страх был там, впереди, по ту сторону трещины миров. Его ощущала даже Лилит, снизошедшая до своего сына с инструкцией к запечатыванию Врат.       Безопасность… да, сдерживающие напор соратники давали иллюзию безопасности. Родная сестра и нечисть стеной стояли перед ним, ограждая его от холодной опасности, защищая. Клэри, не раздумывая, встала на его место, выталкивая с поля с боя, спасая от болезненной смерти.       На миг Джонатан Моргенштерн почувствовал себя маленьким ребенком, который получил от любимого, но жестокого, отца столь желанную ласку. Возможно, он лишь обманывал себя – его же кровь была нужна для ритуала и дружеские чувства тут не играли роли.       Но… не этот ли сладкий самообман – то, чем руководствовался Алек, говоря о любви к Магнусу? Не эта ли ситуация так похожа на поступок Алека, бросившегося в Бездну ради предавшей его демонической твари?       Джонатан вновь закашлялся, чувствуя, как свербит и выворачивает наизнанку пересохшее горло.       Он должен. Просто – должен. Раз даже Лилит решила помочь.       Союз врагов, да?       Телефон находится под грязной разноцветной тряпкой – на удивление мягкой, некогда явно дорогой. Нефилим зло отбросил в сторону несчастную половую тряпку, и судорожно схватился за тонкий сенсор с активированным таймером.       - Десять минут! – прошло или осталось – уточнять просто глупо. Сверкающий золотом кинжал с волнистым лезвием удобно лег в руку, будто там ему и место. С неглубоких бороздок еще стекала чужая кровь – темная, с капельками черноты, вперемешку со светлой, с ангельским серебром.       Хорошо, что тряпка, простите, некогда дизайнерское кашемировое пальто, улетела недалеко – есть, чем протереть гладкое лезвие. Не позволять же грязному ножу прикоснуться к ангельски-чистой коже Клэри?       К сестре Джонатан подошел на ватных, непослушных ногах, одной рукой держась за стену – боль в голове неприятно пульсировала, отдаваясь в позвоночнике волнами терпимой боли. Так плохо Джонатан Моргенштерн не чувствовал себя уже очень давно. И не горел желанием почувствовать весь спектр чувств еще раз.       Катарина через плечо бросила на приблизившегося парня беглый обеспокоенный взгляд – и едва не застыла на месте, пораженно устававшись в абсолютно черные, демонические глаза охотника. Белые склеры почернели – и зрачок, и радужка, и белок слились в неразделимое темное марево.       Джонатан, перехватив ошарашенный взгляд целительницы, ощутимо напрягся, подсознательно ожидая услышать привычное «монстр» в свой адрес. В голове это слово звучит мужским голосом, с нотками презрения и ненависти – привычно. Но маг только одобрительно улыбнулась уголками губ, к счастью, возможность была – нефилимы взяли на себя всех тварей, потихоньку тесня их в центр зала, к трещине миров.       - Начинайте! – рявкнула из гущи мясорубки Изабель, широкими взмахами верного кнута отгоняющая от себя сразу пяток злобно рычащих, но послушно пятящихся тварей. Звонкие щелчки ангельского оружия почти оглушают – девушка била по воздуху, боясь повредить печать случайным ударом по каменному полу.       - Но ведь… - Джейс попытался возразить, но резко оборвал себя, закусив холодную губу едва ли не до крови. Но ведь Алек еще там.       Как будто это должно иметь значение.       У Клэри и Катарины руки свободны – Джейс и Изабель взяли на себя всех противников, выкладываясь на полную. Впрочем, они работали в связке, комбинируя дальние и ближние атаки. До боли не хватало прикрытия в виде стрел, что обычно всегда сверкали мимо них. Приходилось постоянно следить за собой и друг другом, каждый раз напоминая себе – спасительной стрелы не будет.       Это сбивало.       Маг жалела, что нет возможности добраться до другой стороны портала – там печать была абсолютно чистая, раздражающая разноцветными линиями рун. Но туда нельзя – там они будут беззащитны, ведь нужно закрывать еще и выход из зала.       На счастье, ужасающую жижу под ногами, что покрывала их сторону зала, магия оттирала. С трудом, в три захода по маленькому участку, сильнейшими очищающими заклинаниями, что можно было использовать в ритуальном круге для крови, но оттирала. Жаль, не удастся очистить всю поверхность.       Что ж, будем надеяться, что ингредиент «недобровольно отданная слюна монстра» не испортит ритуал. Или что ангелы и демоны, решившие помочь своим детям, внесут в заклятие нужные изменения.       А Клэри не волновалась ни капли. Она, пользуясь передышкой, устроенной им парой нефилимов, с любопытством рассматривала черные глаза Джонатана, сверкая своими серебряно-изумрудными очами ярче адамаса.       - Наша очередь, - мягко улыбнулась девушка, протягивая брату (а они ведь действительно похожи внешне) руку в пригласительном жесте. Катарина перед ними изящным взмахом рук зажгла свечи, и рыжее пламя, так похожее на волосы охотницы, взметнулось на добрых полметра ввысь, но тут же опало до нормальных размеров. Порождения Бездны по-собачьи тявкнули, отшатываясь от краев печати.       Джонатан несколько мгновений растерянно смотрел на хрупкие бледные пальчики, изгвазданные в черной крови и белесом пепле, а потом доверчиво ухватился за протянутую руку, сжимая ладонь сестры, словно спасательный круг. Ее кожа на ощупь оказалась холодной – ангельски-холодной.       Жаркая боль в его теле еще немного отступила, успокоенная приятной прохладой нежной кожи.       Певучие и грубые слова чуждых земному миру языков сплетались в единую нечеловеческую песнь, отражаясь от каменных сводов древнего зала. Дитя ангела и дитя демона стояли бок о бок, крепко сжимая ладони друг друга, с которых плавным ручейком стекала кровь – серебро и чернота, без малейшего признака человечески-алых генов.