Kinktober 2k17 drabble collection

- Бро, я все же не уверен, что это хорошая идея, - неуверенно произнес Папайрус, все еще скрываясь за дверным проемом. - Все в порядке, Папи. Не стесняйся, выходи ко мне, - Санс поднялся с кресла в нетерпении. Папайрус согласно, но все еще обреченно выдохнул и вошел в комнату, показывая свое преображение. Санс не мог сдержать широкой улыбки, разглядывая экспериментальный и совершенно новый облик брата. Даже несмотря на плотную оранжевую эктоплазму, ноги Папайруса по-прежнему оставались тонкими, но на них удачно сидели зеленые вязаные гетры, хоть одна и была спущена в самый низ в дань любимой небрежности. На почти не выделяющейся талии красовалась расклешенная, с двумя тонкими полосками по нижней кромке черная юбка, которая по длине своей доходила только до середины бедра. И в довершении шаловливого превращения Папайруса в девушку, на верх была надета тонкая и обтягивающая оранжевая кофта без рукавов и с большим треугольным вырезом на груди, которую Папайрус отчего-то решил сделать непропорционально большой. Она явно могла перевесить его вперед при желании, однако Санс быстро догадался, что это сказывается неумелый контроль внешнего воплощения магии. К тому же, у главенствующих в отношениях постоянно присутствует особый пунктик по поводу размеров. - Бро, ты слишком долго молчишь, - Папайрус неуютно передернул плечами, понимая, что пристальный взгляд Санса, который пускай тоже стоял в чулках, юбке и безрукавной водолазке, только в бело-синих тонах, все равно смущал его. - Прости, я действительно засмотрелся, - Санс помотал головой и наконец оживился, заглядывая Папайрусу в глаза. – Ты выглядишь здорово, правда. Только не сутулься, пожалуйста. Расправь плечи. Папайрус послушно выпрямился, тем самым выпячивая большую грудь еще сильнее. - Чем теперь мы займемся? – неуверенно поинтересовался он, потому что даже не мог предположить, что взбрело в голову его примерному, но все же горячему в постели братишке. - Для начала - обнимашками! – радостно пропел Санс, налетая на Папайруса с объятьями и вжимаясь в его новоиспеченное экто-тело. – Ваушки, ты такой невероятно теплый и мягкий, Папи, - он все глубже зарывался лицом в пышную грудь, видимо задавшись целью полностью утонуть в ней. Санс искренне и невинно обнимал брата, нежно водил руками по спине, лопаткам, открытым плечам, а порой спускался к пояснице. Он чувствовал себя настоящим исследователем, даже в какой-то степени первооткрывателем. Он никогда не касался чужого эктоплазменного тела, не знал, насколько его приятно ощущать на кончиках пальцев, насколько теплым и греющим оно может быть. Словно трогаешь теплое молоко, сбитое до сливок, которое объяло твоего любимого брата с ног до головы. Санс с головой был увлечен познанием трепещущей под его руками магией, а также жадным поглощением совершенно новых и очень приятных ощущений. - Все хорошо, Папи? – поинтересовался Санс, поднимая заботливый взгляд на брата, потому как он все явственнее чувствовал дрожь. - Д-да, все в норме, бро. Просто я не такой мастер владения магическим телом, как ты. Моя магия все еще нестабильна и гиперчувствительна в некоторых местах. - Не волнуйся, я буду очень аккуратным. Обещаю, - в глазах Санса едва не искрились звезды от гордости возложенной на него ответственности за заботу о благосостоянии брата и его нежнейшей, девственной для внешнего мира эктоплазмы. - Нисколько в этом не сомневаюсь, - типичным братским тоном произнес Папайрус, полностью полагаясь на Санса в новых для себя обстоятельствах. - Давай тогда присядем на диван, чтобы нам было комфортно, - Папайрус согласно кивнул, и они переместились на диван, сев близко друг напротив друга. – Можно я для начала просто потрогаю их? Я очень осторожно. - К-конечно, бро, - Папайрус все еще немного волновался, потому как не знал, насколько импульсивно будет реагировать его магия. Однако он всецело доверял Сансу и стопроцентно был уверен в его обходительности, а потому позволил себе хоть немного расслабиться. Санс, завороженный огромной грудью перед собой, неспешно опустил ладони на соски, удивляясь, насколько его рука казалось маленькой на фоне бюста, а потом начал медленно и легко водить по поверхности, очерчивая округлые формы. Он гладил нежно и любовно, лишь изредка усиливая нажим, а задевал соски скорее случайно, чем намеренно. Однако он отчетливо видел, как они набухли под тонкой тканью кофты. Вскоре Санс все же уделил им внимание, очерчивая небольшие контуры кончиком пальца, потом ощутимо массируя, а затем легонько потирая между пальцев. Папайрус от непривычной ласки удивленно вдыхал, не спуская взгляда с завороженного происходящим братишки, который словно получил в свои руки самую желанную и долгожданную игрушку. Нетерпение лишь нарастало, и Санс наконец осмелился оттянуть край выреза, чтобы полностью оголить грудь. Теперь перед ним во всей своей красе сияли два настоящих сокровища с темно-оранжевыми ореолами сосков, которые так и манили Санса на большее. Он начал играть с ними, с каждым разом увеличивая свой нетерпеливый напор. Эта игра затягивала его, будоражила нутро и по-настоящему возбуждала. За ней он даже не заметил, как Папайрус задрал его собственную кофту, оголяя небольшую, а по сравнению с братом так и вовсе маленькую, грудь, которая тоже жаждала немного внимания. Почувствовав, что его тела выше пояса коснулась легкая прохлада свободы, Санс не удержался и вжался своей грудью в грудь Папайруса, а потом начал неспешно тереться об нее. Прикосновения и трения магии о магию невероятно заводили его, а тепло не своей эктоплазмы так приятно согревало, умоляя не разрывать контакт как можно дольше. Папайрус вновь рвано вдохнул, только уже громче, и даже тихо простонал. Это было слишком необычно ощущать, но в этом растущем потоке неизведанного чувства только сильнее обострялись и подогревались неведомым раньше возбуждением. Папайрус сам начал тереться о Санса, а потом руками сжал свою грудь таким образом, чтобы его соски касались крошечных, но очень твердых сосочков брата. Это было запредельно хорошо, Папайрус впервые ощутил, что это такое – намокать. Он уже чувствовал, как между его ног становится горячо и влажно, а либидо умоляло идти дальше. - Б-бро, - начал Папайрус, но на него внезапно налетели с глубоким чувственным поцелуем, невероятно вжимаясь в тело и обхватывая шею руками. При этом Санс не прекращал поступательные трения. - Папи, ты так хорош, - вновь поцелуй, теперь уже влажный и с языком. – Я так хочу тебя. Сильно-сильно. Папайрус был полностью согласен, однако считал, что у них была одна небольшая проблема, которая Санса, видимо, совсем не смущала. - Скажи мне, если я буду слишком настойчивым, - с этими словами Санс спустил одну руку вниз, прямо под юбку Папайруса, нашел трусики и скользнул прямо в них, непривычно нащупывая на обычном месте не член, а набухший клитор. - Ох, бро! – не сдержался Папайрус, когда его коснулись там. Он даже выгнулся, сильнее вжимаясь в тело Санса и хватая его за бедра, чтобы впиться дрожащими пальцами в ягодицы. Он чувствовал, что ему нужно ощущать в руках хоть что-то, чтобы не выпасть из реальности в мир эйфорического экстаза. Увлеченный новым занятием, Санс не останавливался ни на секунду. Он обводил влажный клитор пальцами, нежно массировал и надавливал на него, пока не решаясь спускаться ниже. Он не хотел так стремительно обрушивать на Папайруса весь спектр женских удовольствий. Эти игры не на шутку завели Санса, что он уже пересел на ногу брата и стал плавно тереться промокшей промежностью о теплую и возбуждающую открытую эктоплазму. Держать себя в руках было невероятно тяжело, Санс настолько увлекся доставкой удовольствия брату. Папайрус же в это время не всегда осознанно, а вскоре чисто рефлекторно подавался навстречу ласкающей руке и сильнее вжимал Санса в себя, продолжая лихорадочно лапать и сжимать его попу. - П-папи, тебе хорошо? – со стоном спросил Санс, балдея от своей влажной скачки и от захватывающих его душу путешествий пальчиками по братскому клитору. - Нереально, - Папайрус поймал затуманенный взгляд брата таким же своим, - ты настоящий мастер в этих делах, - а после парочки придыханий добавил. – Как много раз ты играл с собой, чтобы так хорошо обрабатывать меня? Этот вопрос крайне смутил Санса, хотя и не должен был вовсе. - Папи! - Что? – хохотнул он, а потом ахнул, потому что Санс подобрался к финальной зоне. – О-ох, погоди, бро. М-может быть не в этот раз? Я не уверен, что готов еще и к таким ощущениям. Санс хотел лишь из детской вредности продолжить настаивать, как порой делал сам Папайрус, но все еще помнил, что обещал быть осторожным. А он свое слово держит. - Хорошо, я не буду, - отступил Санс, и вернулся к клитору, утопая в еще одном поцелуе. Санс продолжал скользить промежностью по ноге, при этом каждый второй раз задевая своим телом грудь Папайруса. Возбуждение продолжало накаляться, и Санс чувствовал, что ему нужен последний толчок, чтобы достигнуть пика. Он аккуратно и настойчиво толкнул Папайруса в грудь, чтобы тот лег на спину, затем быстро снял с себя стринги, следом стянул трусики с длинных ног брата. Затем он схватил его левую ногу, при этом перекидывая свою левую через его таз, закинул к себе на плечо, чтобы в следующем движении прижаться своими голубыми губками к мокрой братской промежности. Хоть это было простое прикосновение, но Папайрус от этого крупно вздрогнул, потому что его прошило сладкой необъяснимой волной. Это касание было необыкновенным, ничем ранее не испытываемым, а потом Санс сомкнул их промежности вновь, посылая по телу Папайруса каскад электрических разрядов. - Бро-о-о, - простонал Папайрус, чувствуя, что он вот-вот кончит. – Не останавливайся, прошу тебя! - Папайрус даже не понял, откуда у него появился такой рефлекс, но он схватил свою новую грудь и сжал соски, упиваясь новой порцией удовольствия. Санс чувствовал себя таким важным, главным и ответственным, он горд быть наставником и учителем сейчас, а еще тем, кто дарит Папайрусу новое и несравненное удовольствие. Касание магии в таком месте было настоящим маленьким взрывом во всем теле, чувствительность подскакивала в разы, заставляя тело дрожать в блаженном удовольствии. Сансу просто дико хотелось еще, и он практически яростно двигал бедрами, проходя клитором и мокрыми половыми губками по раскаленной промежности брата. Снова и снова, раз за разом, все интенсивнее и настойчивее, превращая это в полноценный секс. - Бро. Бро… Бро-о-о!! – Папайрус неистово выгнулся всем телом и ощутил, что сейчас через него не проносится поток магии, который извергнется через член на любимого братишку, а как происходит взрыв, только уже не в тазу, а в самой душе. И это ощущение были невероятным, самым захватывающим, и до невозможности изматывающим. - Папи, прошу, еще чуть-чуть, я с-совсем скоро, - Санс задыхался в погоне за заветным оргазмом, а потом почувствовал, что кончивший Папайрус продолжил подмахивать ему, позволяя пронести через себя долгожданную разрядку и с протяжным тонким стоном кончить. Санс упал на свою половину дивана, а его промежность продолжала пульсировать и истекать горячими соками. Собственное дыхание отдавалось эхом в черепе, как и ритмичное, быстрое биение души. Ощущения, как и всегда, были головокружительными. - Ты себя так каждый раз… чувствуешь? – выравнивая дыхание, произнес Папайрус. - Как на седьмом небе? Ага, каждый раз, - без тени лжи произнес Санс, и через несколько секунд увидел, как брат с все еще присутствующим на костях экто-телом навис над ним. - Лучшей похвалы я и не слышал, - прошептал Папайрус и набросился со страстным поцелуем, вжимаясь все еще разгоряченным и подрагивающим телом в братское. – И спасибо за все, ты был самым лучшим и заботливым наставником. - Спасибо, Папи, - Санс расплылся в довольнейшей улыбке и обхватил брата за шею. – Я безумно люблю тебя. - И я люблю тебя, бро. В приятной уставшей тишине ненадолго повисла пауза, а потом Санс спросил: - Ты не против повторить такой эксперимент еще раз? - Если ты будешь направлять меня – хоть сотню раз. Лицо Санса едва не трещало от довольства. И вместе с этим он подумывал в своем не таком уж и невинном сознании, что в следующий раз будет учить Папайруса женской мастурбации. И с упоением смотреть на это.