Два шарфа и мистер Дьявол

- ...так, и последнее на сегодня, труп на Гарден-стрит, обнаружен час назад, убийство, замаскированное под самоубийство, кто готов?       Сегодня у капитана Сингера явно хорошее настроение - на утренней летучке он даже не повысил голос, хотя комплименты умственным способностям офицеров раздавал в том же количестве. Винчестер морщится, потирая виски - если ты изменяешь сну, проводя ночи с нераскрытыми делами, к приступам мигрени нужно начать относиться как к чему-то совершенно обыденному. - Ну как обычно, море желающих. Поедет Винчестер. - У нас с Новаком еще молочник не закрыт, кэп, - предпринимает ленивую попытку отмазаться Сэм. - Ах ну конечно! Самое громкое дело года! - взмахивает руками капитан, - кроме тебя никто не справится с бытовым убийством! Винчестер, руки в ноги, свяжись с офицером Гордоном и исчезни из участка, понял меня? - Да, сэр, - кивает Сэм. Ну, в конечном счете, можно хотя бы взять нормальный кофе по дороге до места убийства. И, если повезет, что-нибудь пожрать. *** - Детектив Винчестер! - машет рукой офицер, охраняющий квартиру - планировка в доме не особо понятная, поэтому Сэму приходится поплутать по этажам минут шесть, - сюда! - Ага. Показывай, - тот проводит его вовнутрь небольшой квартиры с высокими потолками, Сэм отмечает слишком сильно бросающуюся в глаза чистоту помещения, открытые настежь окна, офицера Гордона, вальяжно развалившегося на диване, некоторые фотографии, которые нужно будет рассмотреть и потом - уже в спальне - тот самый труп. Но куда больше внимание Сэма привлекает обрезанная веревка, свисающая с люстры. Это надо же было так высоко забраться... - Личность еще устанавливается. Документов на трупе не найдено, квартира находится в аренде у фирмы "Кэпитал Холл", жильца выясняем. - Ага, - кивает Винчестер. Офицер остается в дверях. - Мужчина, около сорока, смерть между полуночью и двумя ночи, предварительно - асфиксия. - И вам доброе утро, ваше величество, - кивает Сэм криминалисту. Гарт улыбается, словно забыв о том, что они на месте убийства - единственный криминалист в мире, души не чающий в полиции и ее офицерах. - Доброе утро, детектив Винчестер. Рад, что капитан прислал вас. - Что с телом? - О, тут... Следы борьбы, - поднимает рукава кофты трупа, - здесь и на шее, смерть наступила до подвешивания, посмертные гематомы слишком очевидны, убийца, видимо, совершенно не смыслит в кровеносной системе... - Сэм морщится. Привыкнуть к странным потугам Гарта быть остроумным было сложнее, чем к мигрени, - остальное смогу сказать после вскрытия. Кстати, могу я забрать труп? - Пока нет. Дай осмотреться, - бросает Сэм, только бы отвязаться от Фитджеральда. Получается. Мелкий криминалист собирает свое барахло и покидает спальню, офицер, стоящий в дверях, вызывается его проводить к остальным криминалистам - Сэм заметил одного на кухне. Гордон пока признаков жизнедеятельности не проявляет, что к лучшему.       Ублюдок был въедливым, любопытным и беспросветно тупым во всем, что касалось логического анализа - дикое сочетание, если подумать.       Какие только отбросы общества не заносит в полицию.       Место преступления казалось нежилым - несмотря на отсутствие слоя пыли. Место преступления казалось комичным - Сэм попытался представить, как убийца ставит лестницу, чтобы привязать веревку к люстре (слишком высокий потолок, слишком хлипкая на вид люстра, с нее стоило бы и отвалится к чертям при попытке привязать к ней около двухсот двадцати фунтов), и окончательно уверяется в том, что сделано это было точно не для того, чтобы замаскировать убийство.       Нет.       На полу рядом с ковром царапины - скорее всего от той самой лестницы, значит, надо искать еще и лестницу. Навряд ли убийца стал бы ее привозить и увозить с собой - хотя всякое может быть. И этот ковер... Сэм поднимает один из чрезмерно пушистых углов.       Ну, интуиция детектива - это такая штука, которая появляется после пяти лет работы и не отключается больше никогда. Сэм рассматривает странного вида пентаграмму. Утром среды ему как раз не хватало ритуального убийства. Вот прямо больше всего.       Что такое ритуальное убийство ты можешь узнать с легкостью - достаточно иметь доступ в интернет. Понять, что такое ритуальное убийство у тебя получится, только когда будешь допрашивать убийцу. И лучше бы тебе не понимать.       Больше ритуалов Сэм ненавидел только бытовуху.       Он фотографирует кусок пентаграммы на телефон (на самом деле так нельзя, нужно позвать криминалистов и дождаться, когда они подошьют улики к делу, но даже если подобная халатность обнаружится, придет Сингер и помашет отделу внутренних расследований своим авторитетным мнением, так что беспокоиться не стоило), откинуть ковер сильнее нельзя из-за присутствующего на нем трупа, и переходит в своих размышлениях к этому самому трупу.       Мужчина, на вид лет сорок, европеец, достаток средний или высокий, внешность неприметная - темные волосы, немного полноватая фигура, черты лица обыкновенные, чем-то неуловимо выдающие ухоженность - Сэм присматривается - слишком четкая форма бровей, значит, может позволить себе косметолога, одежда выглажена и чиста - никаких следов, никаких помятостей, никаких капель грязи, словно убитый надел это все непосредственно перед смертью - что тоже могло оказаться реальностью. Или убийца мог его переодеть - Сэм проходит к двери, которая должна вести в гардероб и без какого-либо удивления обнаруживает пустоту.       Пустой шкаф с одеждой и фотографии на полках гостиной - это уже было интереснее, чем молочник и его внезапно ревнивая жена.       Бытовые убийства занимают пятую часть всей статистики ежегодно. Ванная комната тоже пустая - шкафчик над раковиной сияет белизной и отсутствием информации, рядом висят чистые полотенца, в стенном шкафу склад из туалетной бумаги, и ничего кроме. Никаких следов присутствия, пустое мусорное ведро, ни шампуней, ни мыла - слишком пусто даже для корпоративной квартиры. Сэм выходит в гостиную - рассмотреть фотографии. - А где твой миленький напарник? - тянет Гордон, выделяя слово "миленький". - Даже не надейся, что эта информация будет посильна твоим заплесневелым мозгам, - усмехается Сэм. Нарываться на открытый конфликт было не с руки, но голова все еще болела, а Гордон все еще не переставал быть редкостным мудаком. - Да куда уж мне до девочки на побегушках, ага, - ржет тот, - великая наука вылизывания чего ни попадя для меня слишком сложна. - Заткнись, деградант.       Гордон хмыкает и возвращается к тому, чем занимался до этого - вперивается в экран мобильника. Это повезет, если он действительно работает, а не играет в Энгри Бердс. Очень повезет.       На фотографиях ничего общего с жертвой нет - ни на одной из. Снимки, судя по всему, корпоративные - на каждой виднеется зелено-белый одинаковый логотип, большинство людей на снимках одеты в офисном стиле, и маловероятно, что хоть кто-то из них имеет отношение к произошедшему. В любом случае, снимки места будут подшиты к делу - Сэм просит у одной из криминалистов, Весты, сделать дополнительные фотографии фотографий - звучит ужасно, но пригодиться может.       Утро среды, Нью-Йорк, ритуальное убийство с мизерным количеством улик, Сэм оставляет офицерам указания и уезжает завтракать - раньше обеда личность жертвы не установят, судя по тому, что заведует вечеринкой Гордон. Черт бы побрал суды, которые вечно случаются не вовремя. ***       Новак возвращается с судебного заседания к обеду - когда на руках у Сэма имеется вся доступная информация об утренней жертве, и сразу подключается к делу. - Джо сказала, ты сегодня псих больше, чем обычно, - усмехается он, садясь за свой стол и протягивая Сэму стакан с кофе, - что там с суицидом без суицида? - Спасибо, - кивает он, забирая кофе, - ритуальное там, а не суицид, - Новак морщится, никто не любит ловить одержимых фанатиков, - жертва - Фергус Алистер Кроули... - Алистер Кроули? - Я о том же, - кивает Сэм, - жил в Атланте, возглавлял там филиал "Кэпитал Холл", к уголовной не привлекался, зато дважды за пьяное вождение и один раз за драку в баре пятнадцать лет назад. В Эн-Ай, по всей видимости, по работе. Я поеду к ним в головной офис после обеда, ты со мной? - Я бы с радостью, - театрально вздыхает тот, - но надо закрыть дело о молочнике. Сам понимаешь. Капитан ждет отчет. - Кас, - предупреждающе произносит Винчестер. Напарник вздыхает еще раз, только менее театрально. - Ладно, дай мне час, и я все допишу. - Договорились. ***       Секретарша воинственно не пускает их к своему боссу - даже несмотря на значки и предупреждение о препятствии следствию. На счастье, босса привлекает шум - девушка отходит от двери, когда по помещению раздается треньканье телефона, и, чуть ли не плача, пытается объяснить, что она бы рада никого не пускать, но плохие детективы не верят, что люди в рабочее время работают, но плохие детективы грозят какими-то ужасными мерами и остановить их очень тяжело, и ей очень жаль, что они отвлекают великого сэра начальника.       Ублюдочного вида охранник у лифта старается слиться со стеной. И правильно делает. Короткая стрижка, тюремная выправка, бегающий взгляд.       Кого только не понаберут.       Новак толкает Сэма локтем и усмехается, Сэм качает головой и подмечает детали.       Четыре камеры: две у лифта, одна на секретаршу и еще одна на вход; ключ-карты для каждой двери, строгий минимализм, никаких растений, ненормальная для офиса чистота - как будто тут вообще никто не ходит по полу, много стекла, много бетона, маленькая рамка с фотографией на столе секретарши, ее же нервозность и трясущиеся руки - маленькая капелька пота, скатывающаяся по матированному виску... - Можете проходить, - и резкая смена состояния. Никакого волнения, никакой слезливости в тоне - будто ее подменили. И кому может потребоваться настолько натренированный в актерстве сотрудник?       Он заходит вслед за Новаком, с ходу представляющим их сотрудниками Эн-Ай Пи-Ди, и...       Господи.       Ему.       Голубые глаза сканируют его, голубые глаза заглядывают прямо в душу - иначе с чего Сэму друг почувствовать как сердце проваливается куда-то, где ему не место?       Блядские голубые глаза.       И это учитывая то, что сердца у него давно нет. Где-то между первым и восьмым годом работы оно отказало и ушло не попрощавшись, сердце мешало работать.       Сэм смотрит и знает, что в этот момент все стало сложнее, чем он мог представить, и разбираться с этим, никто кроме него, конечно не будет. -...сить вас о Фергусе Кроули. Мистер Чаксон? - Да, Фергус, конечно, - кивает тот, не сводя взгляда с Сэма, - присаживайтесь, господа детективы. Чай, кофе? Виски, может быть? - Нет, спасибо, - отвечает Новак за них обоих. Сэм хочет поспорить - виски сейчас был бы к месту, но язык намертво прилип к небу. - Хорошо. Итак, господа детективы, просветите же меня, что вы хотите знать и почему. - Нам известно, что мистер Кроули руководит филиалом вашей фирмы в Атланте. Он приехал в Нью-Йорк, зачем? - Ежегодная встреча со спонсорами. Вы могли бы это узнать из интернета, - пожимает плечами Чаксон. Сэм следит за ним - воплощение спокойствия, внутренней силы и уверенности - но Сэм не может отметить ничего, что может пригодится в расследовании. Совершенно, черт возьми, ничего. - На время проведения встречи вы предоставляете своим сотрудникам из других городов квартиры? - У нас договор с отелем Дабл Три, квартиры предоставляются только сотрудникам головного офиса, - и отрывает взгляд от Сэма, резко поворачиваясь к Новаку, - я хочу знать причину нашей беседы.       Сэм вдыхает впервые за время, проведенное в кабинете. Даже получает возможность осмотреться. - Мистер Кроули был найден сегодня в одной из квартир, арендуемых "Кэпитал Холл" повешенным, - Новак молодец - не говорит про убийство.       Чаксон не отвечает - задумчиво отпивает кофе из чашки.       Минимализм. Острые формы. Много стекла, много света. Картина с бушующим морем на стене. Низкий шкаф - книги, закрытые ящики, никаких фотографий. Большой диван с низким столиком. Мини-бар. Никаких грамот, никаких свидетельств статусности, никаких попыток заставить гостя чувствовать себя маленьким и незначительным, как обычно бывает в кабинетах высоких должностей. Следы деятельности - стопки бумаг, печати, ручка Паркер, мобильник и сиротливо оставленное рядом с ним ухо гарнитуры, огромный монитор компьютера.       Никаких отпечатков личности.       Не оставляет следов только тот, кому есть что скрывать. - У него было много врагов, - слишком резко, слишком внезапно, Сэм удивляет себя тем, что дергается от звука этого голоса. - Вы считаете, это было убийство? - Считаю. Фергус не того толка человек. - А какого он был толка? - вмешивается детектив Винчестер, вспоминая наконец, зачем он здесь. - Толка выживальщиков, - Чаксон поднимает глаза на Сэма, - тех самых выживальщиков, которые в любой ситуации предпочтут спасти собственную шкуру. Вы знаете, что это значит, детектив Винчестер?       У Сэма были некоторые представления. - Что? - спрашивает он. - Это значит, что не стоит верить всему тому, что видят ваши глаза.       Сэмовы глаза видели другие - ярко голубые, в которых плескались злость и раздражение - и не верить этому было, и в самом деле, очень сложно. ***       В "Кэпитал Холл" они с Новаком застревают до самого вечера - и это с учетом того, что мелкие допросы Винчестер перепоручает офицерам. Большого босса напарник допрашивает часа полтора - скрупулёзно записывая возможно полезную информацию, Сэм наблюдает за эмоциями и реакциями, изредка вставляя вопросы - не то, чтобы это было действительно необходимо - за последнее время Новак научился доставать из людей информацию так, что они и сами не понимали, на какие из вопросов отвечают. Чаксон ведет себя прилично и подозрений не вызывает почти ничем.       Сэму не нравится его секретарша.       Сэму не нравится его умение не оставлять следов.       Сэм чувствует двойное, а то и тройной дно, но еще не уверен в том, что это имеет отношение к их расследованию.       Но ему бы очень этого хотелось.       Новак недоволен - ему не нравится такая атмосфера и Сэм знает, что напарник никак не научится чувствовать себя уверенно рядом с сильными мира сего - Новака отпускает только когда они уходят допрашивать секретаршу на предмет контактов и перемещений Кроули за последнее время. Пока девушка увлечена компьютером, напарник наклоняется к Сэму и просит его зайти обратно к большому боссу - он забыл взять номер его мобильного и не попросил его не покидать город - Сэм послушно идет.       Визитка жжет карман.       Детектив-следователь Винчестер халатно не подшивает номер большого босса к делу. ***       Результаты вскрытия приходят через день, в пятницу - Новак успевает разобраться с мамашей Кроули, с тремя любовницами Кроули, с одним любовником Кроули, с собакой Кроули (с собакой оказывается веселее всего, Сэм искренне ржал, когда узнал, что та "отдыхала" в собачьем отеле в пригороде Атланты. Новак кое-как заставляет мамашу Кроули забрать псину - у Новака болит сердце за всех брошенных и обделенных), с полным отсутствием друзей Кроули и вызвать в участок заместителя Кроули - которого, оказывается, тоже позвали на ежегодное спонсорское собрание Кэпитал Холл.       Один из самых бесполезных допросов, которые им приходилось проводить - единственное, на что годился трясущийся как осенний лист заместитель, было составление бумажек. О Кроули он знал только то, что тот хороший начальник. Прекрасный начальник. Начальник, у которого ничего не надо спрашивать - просто брать и послушно следовать указаниям, и тогда все будет хорошо.       В рамки "все будет хорошо" картина убийства Кроули явно не умещается, но заместитель такой бесполезный, что Сэм покидает комнату допроса через пятнадцать минут после начала действа.       Сэм разгребает свидетельские показания, добытые доблестными офицерами.       В пятницу утром Винчестера вылавливает капитан - сначала долго выспрашивает у Сэма как идет расследование, потому что с минуты на минуту о расследовании узнает пресса, и отвечать придется ему, капитану Сингеру, а потом почему-то хлопает Сэма по плечу и просит спать больше, чем четыре часа в день.       Сэм улыбается и посылает капитана Сингера к черту со своими нотациями, так что они договариваются выпить вечером в баре и не пытаться поиметь друг другу мозги.       В пятницу появляются результаты вскрытия - после обеда дополняются новостью о том, что информация по жертве утекла в прессу, журналисты знали только о первичной версии самоубийства, и пока это отсрочило внимание полицейских чиновников. В теле мистера Кроули обнаруживают лошадиную дозу кокаина и менее лошадиную алкоголя, на теле мистера Кроули обнаруживают дикое количество синяков и ран, оставленных чем-то типа плети, под ногтями мистера Кроули обнаруживают частицы кожи, но в базе нет совпадений по ДНК, и это единственная реальная зацепка, которая у них есть.       Новак пробивает все сатанинские кружки Нью-Йорка. Сэм повторно допрашивает всех участников личной жизни Кроули на предмет употребления запрещенных веществ и ролевых игр - ни один из четырех не признается ни в чем. Было бы проще, если бы они были где-то поближе Атланты, но с расстоянием спорить тяжело. Заместителю Сэм даже не звонит - спускается к криминалистам - мобильник Кроули так и не нашли, но Новак нашел его страницу на фейсбуке - можно понадеяться, что ее получится взломать. Распечатка звонков была почти бесполезной, значит стоило поискать где-то рядом.       Не мог же Кроули достать кокаин, не оставив следов.       Не мог.       А там и до сатанинского кружка рукой подать. ***       На второй бутылке пива Сэм даже немного расслабляется. Бобби жалуется на прокурора штата, на еще одного "заносчивого мудака", но на самом деле, у Бобби почти все заносчивые мудаки. Детективы Винчестер и Новак, конечно, не такие, они просто "малолетние засранцы" и, иногда может быть "идиоты", но все остальные, включая успешно сдавшего экзамен в прошлом году лейтенанта Винчестера точно заносчивые мудаки.       Сэм был рад, что Дин перешел в отдел по борьбе с наркотиками. Потому что Дин был единственным, кого "заносчивые мудаки" бесили в несколько раз больше, чем Бобби. Слушать одинаково тупые жалобы с нескольких сторон он устал еще в бытность офицером.       От истории о прокуроре его отвлекает мобильник. - Детектив Винчестер, - номер незнакомый и явно не принадлежащий службе доставки. - Добрый вечер, детектив... Вы сказали, что я могу позвонить вам, если что-то вспомню.       Сэм едва ли не проливает на себя пиво, но не проливает. Останавливает разошедшегося капитана рукой, показывает на мобильник у уха, отходит в сторону. - Я слушаю вас, мистер Чаксон. - Не хочу говорить по телефону. Назовите место, я приеду. - Эм-м.., - тянет Сэм, старательно пытаясь прогнать из головы зачатки опьянения, - хорошо. Найнти-найн фейвор тейст. - Азиатская кухня? Вы совершенно не беспокоитесь о моем желудке, детектив. Буду там через полчаса.       И почему, спрашивается, он вообще должен? *** - Мне известно... о некотором увлечении Фергуса.       Совершенно ничего полезного следствию. Совершенно. Сэм смотрит на Чаксона и не замечает, черт возьми, вообще ничего.       Ничего, что может выдать его как человека. Как личность. - Увлечении? - послушно спрашивает он. Чаксона хочется прижать к стене и вытрясти из него правду, заставить его стать человечным, насильно вытащить эту человечность.       Сэм выжидает.       Чаксон делает вид, что пьет кофе, на самом деле, он просто подносит чашку к губам и опускает даже не прижимая, хотя, если бы Сэм привык не замечать, а просто смотреть, в пантомиму бы поверил. - Да. Скажем так, не все мои сотрудники святые. Фергус... был увлечен некоторыми идеями и... выбирал себе соответствующих друзей. Конечно, я не исключаю, что мотивы для его убийства были у многих, хотя бы у его заместителей, но что-то мне подсказывает, что это маловероятно. - Заместителей?       Значит, они немного облажались. Кто мешал, спрашивается, сначала позвонить в филиал "Кэпитал Холл" и проверить информацию, которую им с Новаком дала секретарша?       Акулий бизнес. - Да, - кивает Чаксон, - разве вам не сказали? - Только про одного. - Я вышлю вам все данные.       Само собой. - Вернемся к увлечению. - Пожалуй, - соглашается большой босс и упирается взглядом в детектива, - Фергус... скажем так, верил в существование некоторых потусторонних сил.       Возникает пауза. Сэм не спешит рассказывать о собственных догадках на этот счет, Чаксон ожидает реакции Сэма.       Не дожидается. - Я предполагаю, что он, один или со своими... друзьями мог совершить нечто глупое. - У вас есть контакты этих людей?       Чаксон улыбается - именно этого он и ждал. - Возможно. - Вы дадите мне их? - Возможно. - Чего вы хотите? - Выпейте со мной.       Сэму не хочется играть. Он наигрался уже давно.       Но Чаксона хотелось раскусить. - Может сразу решим к кому поедем?       Чаксон сощуривает взгляд. Замирает, рассматривая детектива-следователя Винчестера.       И согласно кивает. ***       Сэм заводится моментально - стоит Чакосну закрыть дверь квартиры, как открывается другая - внутри Сэма. Он не думает больше - потому что больше и не надо, прижимает большого босса к двери, смотрит ему в глаза - немного насмешки, привычки смотреть сверху вниз, много заинтересованности и совершенно никакого возмущения.       Сэм облизывает губы.       Чаксон медленно расстегивает его ремень и тянет рубашку вверх. - В тебе столько напряжения, - тянет он. Винчестер, пытающийся не дать этому самому напряжению взять верх и отключить мозги, порывисто выдыхает, наклоняя голову еще ближе. - Так сними его.       Большой босс сам подается вперед, и поцелуй выходит слишком резким, слишком яростным, Сэм может понять себя - перебивающегося случайными связями по мере возникновения любопытства (два-три раза в год, куда как чаще его любопытство пробуждают нераскрытые дела, чем секс), но понять откуда такая жажда может возникнуть в человеке, подобном Чаксону не выходит.       И этот горячий рот, эти не искривленные насмешкой губы вышибают из Сэма самоконтроль - он прижимает Чаксона ближе, еще ближе, он скользит по его губам языком, он скользит руками по его спине - Чаксон стонет, не прекращая поцелуя.       Руки начинают дрожать.       Чаксона очень много.       Очень много Чаксона, очень много одежды на нем, очень много рук, очень много губ - Сэм отстраняется и стягивает с большого босса пиджак, не глядя стягивает рубашку - под ней оказывается еще больше Чаксона - много золотистой в свете настенных ламп кожи, много мышц, много глубоких рваных вдохов - Сэм засматривается на то, как Чаксон дышит - и это уже то, чего он никогда не мог от себя ожидать.       Рука большого босса проскальзывает между их телами и по-хозяйски сжимает член детектива-следователя Винчестера через ткань боксеров.       Слишком много.       Детектив-следователь Винчестер не вовремя забывает, как дышать. - Спальня, - шепчет ему в губы Чаксон. - Не дойдем, - отвечает Сэм, подаваясь навстречу наглой руке, не находя силы хотя бы отстраниться, хотя бы стянуть мешающую одежду.       Большой босс доволен произведенным эффектом, Сэм ощущает его довольство всем своим существом. Сэм ощущает его довольство, его возобновленный контроль над ситуацией, его возбуждение - и это не отрезвляет, это пьянит еще сильнее - Сэм накрывает руку Чаксона, хозяйничающую у него в штанах, отстраняет ее, стягивая с себя белье, и возвращает обратно.       Удовольствие оказывается слишком острым - он прикусывает плечо большого босса, чтобы не стонать, но звук всё равно прорывается. Чаксон опаляет своим дыханием его висок и двигает рукой быстрее, другой притягивая ближе - хотя казалось бы куда? - сам толкается навстречу, хотя у него получается скорее упираться в бедро детектива-следователя, и этого так много, так много.       Так много.       Их трясет - Сэм чувствует, как их обоих трясет этой блядской дрожью, и он скулит в плечо Чаксона, и Чаксон стонет ему прямо в ухо, сжимая Сэма сильнее, прижимая Сэма сильнее, этого так чертовски много и это слишком хорошо, слишком правильно, Сэм толкается в такую сильную руку, наугад находит губы Чаксона своими и кончает с таким громким стоном, что шокирует себя сам.       Чаксон, видимо, тоже шокированный, следует за Сэмом буквально через доли секунд - Винчестер чувствует, как обмякает в его руках чужое тело.       Их все еще трясет.       Чаксона слишком много. *** - Лейтенант Винчестер, слушаю. - Слушай, лейтенант, у вас там сатанисты не пробегали? - А, это ты, придурок, - хмыкает брат, - ща, погоди. Гарсо-о-о-н!       Сэм едва не сбрасывает звонок - лейтенант не утруждает себя прикрыть микрофон прежде, чем закричать. - Сюда иди!.. Надо значит. Так, Ричи, завались. У нас сатанисты проходят в каком-нибудь деле?..       Сэм слышит голос, но расшифровать слова не может - приходится дожидаться ответа брата. - ..ага, понял. Так, боевая единица, записывай. Записываешь? - Пишу. - Дилер мета... - Мне нужен кокаин. - Так сразу бы сказал, - раздражается Дин, - по кокаину кто? Ричи, мать твою, иди сюда! По кокаину надо... Ага... ага... всё, пошел вон. Придурок, пиши: Тамми Бенсон, королева шабаша, в тусовке Астарот, а да, точно, сучка проходила по крупному делу как свидетель, улик против нее не было, помню её. Она есть в базе, если нужны наши материалы - подъезжай, оформлю допуск. И отец Лене по кличке Азазель, Ричи сказал, что ты его и так в базе найдешь, он по незаконному оружию проходил. - И они точно сатанисты? - Нет, блять, садовники, ты же меня об этом спрашивал! - Воу-воу, понял, успокойся. Ты чего нервный такой, сученька? - Я не ты, чтобы радоваться субботнему дежурству, - злобно бросает брат, - хотя знаешь, пофиг. День уже коту под хвост. Приезжай вечером с пивом, вывезу тебе дела на этих двоих. - Спасибо, чувак. - Пиво. Не забудь взять пиво. ***       Дела на сатанистов-кокаинщиков оказываются... занятными. И кружок у них свой существовал, если верить материалам, даже несколько. Дин аккуратно намекнул, что где-то рядом болтается офицер под прикрытием, Сэм не стал спрашивать. Но среди бумаг четко прослеживалась огорчающая детектива Винчестера тенденция - ни Бенсон, ни Лене никого не убивали и не собирались. На наркодилера Бенсон еще могла потянуть, и то, с большой натяжкой - распространять вещества внутри своего кружка по интересам это одно, а вот убивать члена этого кружка по интересам, другое. Лене несколько раз пытались посадить за употребление, один раз - за незаконную пушку, но у священнослужителя был хороший адвокат - до тюрьмы падре так никто и не подбросил. Плюс к тому - Сэм не был уверен, эти двое посещали один и тот же кружок в принципе, не говоря о кроулевском. У недо-суицидника было достаточно денег, чтобы скупить треть нью-йоркского кокаина и не зная лично ни одного из диллеров.       И он зацепился за эту идею вообще только из-за гребанного большого босса. - Я переспал со свидетелем по своему делу, - делится он с братом, хотя формулировка "переспал" не слишком правильная. Но Дин всё равно не любит подробности, так что какая разница, если суть та же? - Ну ты и мудак, конечно, - подтверждает Дин. - А потом сбежал. - Скоро начнешь со своими трупами трахаться. - И теперь жалею, что сбежал. - Даже не представляю, как ты живешь с этим дерьмом в голове. - Это называется "мозг", тупица, - хмыкает Сэм. Дин ржет и отпивает пива.       Они обсуждают сатанистов, наркоту и сериал про докторов, который Дин смотрит по выходным - самый обычный семейный вечер. ***       В воскресенье Сэм расчерчивает зевающему Новаку картину преступления. - Утром в день смерти Кроули приезжает в офис. По дороге покупает соевый латте с сиропом айриш-крим - его вспомнила бариста. В офисе он оставляет секретарше Чаксона годовой отчет и посещает собрание руководителей - где он ничего не делает, кроме как наблюдает - если верить показаниям свидетелей. Потом обедает на пятой авеню - судя по выписке с кредитки он либо очень оголодал с утра, либо был не один, я отправил офицера за материалами с камер слежения, так что через пару часов узнаем. Дальше след нашего сатанинского друга теряется до семи вечера. В семь он покупает в алкомаркете бутылку шампанского и бутылку виски, что позволяет нам предположить, что он собирался на встречу. На видео из алкомаркета он один. - Может, он один собирался выпивать? - Алиша сказала, что он не пил шампанское, у него аллергия на виноград и виноградные продукты, включая вино. - Она сказала, что он не употреблял наркотики, и что, верить ей теперь? - Мамаша подтвердила. - Ладно. Что дальше? - Дальше Кроули оказывается избитым и повешенным в одной из квартир, арендуемых "Кэпитал Холл" для своих нью-йоркских сотрудников. Где список тех, кто знал о том, что она пустая? - Где-то на моем компе? - делает большие извиняющиеся глаза Новак, - половину я уже проверил - невинны как овечки. Самый большой проступок - мусор в неположенном месте. - А Кроули водил пьяным, но при этом у нас ритуальное убийство и кокаин в желудке! - раздражается Сэм, - У тебя все невинные, как овечки!       Новак обиженно надувает губы, но уходит работать.       Сэм приходит извиняться через пару часов - Кас явно не был виноват в том, что ему в напарники достался редкостный мудак.       Они забывают о ссоре довольно быстро. Проверять на связь участников всего этого бардака по отдельности слишком скучно. ***       Ночью Сэм по десятому кругу смотрит видео из ресторана и пытается понять что он видит.       Не получается.       Если Кроули назначили встречу (её точно назначили, иначе как мог его визави обойти все камеры по периметру и не засветить лицо ни на одной?), то когда? Они с Новаком пробили все номера, на которые звонил их мертвец последнюю неделю своей жизни - и там не было никого, на кого мог походить этот - афроамериканец, высокий, лысый, крепкий - Кроули вообще звонил только своим любовницам, матушке и в офисы. Надо будет связаться с "Кэпитал Холл" и попросить досье на... господи, сколько там сотрудников, несколько сотен? Тысяча? Больше?       Четыре дня и ни одного подозреваемого. Кэп их прибьет.       Он так и не взял контакты кроулевских дружков. Сэм на ощупь находит на кровати телефон, отодвигая ноутбук.       Гудки длятся недолго. - Детектив Винчестер? - Ага. Добрый вечер, мистер Чаксон. - Ночь, детектив. Уже ночь. - Да, извините, я быстро. Вы дадите мне контакты друзей мистера Кроули по интересам? - Чтобы вы сбежали окончательно, детектив? Никак не могу, - большой босс понижает голос и растягивает гласные, и - дерьмо - Сэм чувствует, что это заводит его буквально против его собственной воли.       Ему же не шестнадцать, черт побери. Давно не шестнадцать. - Я могу пообещать... - Я верю только письменно оформленным обещаниям, - перебивает Чаксон, - заверенным и...       Сэм забывает выдохнуть. - ...подписанным. Вы можете заехать завтра ко мне в офис. Я готов поспособствовать расследованию. - Это хорошо, - кивает детектив скорее самому себе, - я учту ваше рвение. - Мое рвение? - насмешка, издевательство, горячо, чертовски горячо, Сэм зажимает яйца через ткань пижамных штанов, чтобы хоть как-то удержать себя, - это не рвение, детектив. Это всего лишь личная заинтересованность. Рвение - это делать что-то сверх необходимого и даже сверх возможного. С чего вы взяли, что я собираюсь делать что-то сверх необходимого, для удовлетворения своих интересов? - Есть некоторые... подозрения, - неосознанно копирует его интонацию Винчестер.       Дыхание на другом конце трубки становится слышимым - это еще хуже. Возникает пауза.       Нарушают её они почти одновременно. - Мистер Чаксон,.. - начинает Сэм. - Отымею тебя прямо в своем кабинете, - выдыхает большой босс.       Сэм почти сдается. - Не очень удобно... - Буду иметь тебя несколько часов, чтобы тебе и в голову не пришла идея куда-либо уходить. Чтобы у тебя остались силы, только чтобы дышать и стонать. - Ох блять,..- шепчет Сэм севшим голосом, - заткнись. - Ты будешь моей маленькой похотливой сучкой. Маленькой послушной сучкой, Винчестер. Я видел тебя, тебе это нравится.       Сэм сдается и просовывает руку под резинку штанов, обхватывая член. - Пошел ты к черту, - выдыхает он в трубку, - хочешь послушания - заведи собаку. - Я хочу тебя. Тебя, детектив. Подо мной, на моем чертовом столе, в моей чертовой постели, я хочу иметь тебя, хочу смотреть, как ты пытаешься не кричать, хочу смотреть как тебя трясет, хочу видеть, как ты кончаешь подо мной, потому что ты создан для того, чтобы кончать подо мной, мальчик... Скажи мне, как тебе нравится? Тебе нравится, когда тебя растягивают пальцами или сразу членом? Тебе нравится, когда у тебя отсасывают? Сколько раз ты использовал свои наручники не по назначению? Скажи мне, как ты любишь, потому что потом я не буду спрашивать. Я просто возьму то, чего я хочу. - Это слишком, - рвано выдыхает Сэм в трубку, ускоряя движения рукой. - Слишком что, детектив?       Сэм подозревает, что его ведет еще и оттого, что это совершенно недопустимо. Абсолютно. - Слишком,.. - пытается сказать он, но Чаксон не собирается слушать. - Боже, как я хочу видеть тебя прямо сейчас, - шепчет он в трубку и Сэм различает его тяжелое дыхание. И знание того, что это он, детектив-следователь вызывает у большого босса такую реакцию заставляет Сэма забыть о том, что нужно закусывать губу и сдерживать себя - он стонет прямо в микрофон, чтобы услышать следом раздраженное, но почти ласковое - маленький паршивец...       Сэм кончает под оглушающий звук коротких гудков.       Департамент полиции Нью-Йорка видел и более долбанутых сотрудников. Сэму даже не стыдно. *** - Все свободны, кроме Винчестера и Новака. Вы оба - ко мне в кабинет.       Знал же, что кэп их прибьет, так почему не составил завещание? - Так, - хлопает дверью капитан, - вашим делом заинтересовались сверху. Подозреваемые есть? - Никаких прямых доказательств, - обтекаемо объясняет Новак, - проверяем всех, у кого был мотив, есть один подозреваемый, но нет его лица. - Подробнее. - Видеозапись из ресторана, в котором обедала жертва. Он был не один, но на пленку лицо собеседника не попало. - А камеры на соседних зданиях? - Сэм чертыхается собственному кретинизму, - идиоты. Сколько раз говорил, что если не знаете, что делать - подходите ко мне? Ладно, что там у вас по этим закорючкам под ковром? - Еще не разобрались, что это такое. Сегодня поеду на кафедру истории религий за консультацией, пока Винчестер поедет в "Капитал Холл" за именами людей, возможно, вовлеченных в дело. - "Вовлеченных в дело" - кривится кэп, - Винчестер, ты позвонить не можешь? Заняться нечем? - По жизни, кэп, сэр, - хмыкает Сэм и получает недовольный взгляд. - Винчестер, закрой дело до того, как мне начнут поступать официальные запросы, и зубоскаль, сколько влезет. Это тебе не молочник, жену которого можно сажать месяц, только бы не заниматься ничем другим. - Так точно, кэп, - тянет Сэм и, не дожидаясь разрешения, покидает кабинет.       Это, конечно, нехорошо - бросать Новака одного у рассерженного капитана, но Новак на то и Новак, что еще успеет отомстить. *** - У вас тут не "Кэпитал Холл", а полноценная "Кэпитал Хол"*, - Сэм заходит в кабинет Чаксона, - что за хрень? - Это не "хрень", как вы выразились, детектив Винчестер, - морщится тот, - а усиление системы безопасности. С "Кэпитал Хол" мы с вами попозже разберемся, я занят.       Сэм поджимает губы. - Я сюда тоже не пончики жрать приехал. Мистер Чаксон, дайте мне имена и разойдемся миром. - С вами я предпочту не расходиться, детектив. Присядьте, я закажу вам кофе. Потерпите... десять минут.       Сэм плюхается на диван и все десять минут - с кофе или без - пялится в стену, представляя, чем мог бы заниматься вместо этого.       Спокойствию не способствует.       Большой босс откладывает бумаги и поднимается с директорского кресла. - Итак, детектив...       Сэм срывается с места не дожидаясь окончания речи и рывком прижимает большого босса к столу.       У него едет крыша. Надо срочно записаться к штатному психотерапевту. Такими темпами даже Дин скоро окажется прав.       У Чаксона чертовски горячие губы. - Так что там с Кэпитал Хол? - спрашивает Сэм, почти не отрываясь от них. Друзья-сатанисты позабыты до лучших времен.       Чаксон рычит и тянется расстегивать рубашку детектива-следователя. Сэм тянется оказать ответную услугу.       Кажется, где-то по дороге, большой босс прокусывает его губу. Потом большой босс кусает его шею, потом большой босс кусает его плечо - Сэм забывает про рубашку. К черту рубашки.       Чаксон нагло пользуется его состоянием и меняет их местами - теперь он прижимает Винчестера к столу. Недолго.       От картины большого босса на коленях Сэм стонет в голос.       В кармане пиликает входящим вызовом телефон.       Винчестер достает его, чтобы выкинуть куда-нибудь в стратосферу, но на дисплее отображается улыбающаяся рожа Новака - Сэм останавливает руки Чаксона, расстегивающие его ремень, удерживая от продолжения прямо сейчас. - Да, - слишком хрипло, и он прочищает горло, - срочно? - Срочно, у нас второй труп с той же пентаграммой. - Блять! Скинь координаты, я выезжаю.       Ухмылку поднимающегося с колен Чаксона можно упаковывать в банки и продавать с пометкой "Смотри, что ты только что проебал" по сотне баксов за штуку. Сэм не хочет ухмылку. Сэм хочет сожаление, или хотя бы растерянность, Сэм хочет обиду - и накрывает наглые губы собственными. - Я приеду, когда освобожусь. - Приедешь, - согласно кивает большой босс и помогает детективу-следователю надеть рубашку обратно. *** - Джози Сандерс, тридцать четыре года, смерть между полночью и часом ночи, предположительно умерла от огнестрельного ранения в голову, оружие не найдено, возможно самоубийство по принуждению, на теле следы борьбы и множественные резанные и рваные раны. Убита, вероятно не здесь - следов крови на одежде нет.       Сэм осматривает тело.       Тело в чертовом зоопарке Бронкса. Просто прекрасно. Теперь придется действительно напрягаться и раскрывать его быстро. - Поэтому нашли так поздно? - Эта часть зоопарка закрыта на перепланировку, сейчас здесь никого не бывает в рабочие часы, так что точно определить, когда тело оказалось здесь невозможно. - Ладно, - кивает он, высматривая среди толпящихся копов и администрации тощую фигуру Новака в бежевом плаще, - как думаешь, Фитцджеральд, в ней есть наркотики?       Гарт опускает взгляд на жертву и кивает. - Не уверен, но скорее всего есть. Точнее смогу сказать после вскрытия.       Под женщиной прямо на земле полувычерчена-полувыжжена та же самая пентаграмма, что была под Кроули. В древности, гонца, принесшего плохие новости, убивали. Сэм орет: - Нова-а-ак!       Как напарник вообще это услышал при таком расстоянии и на таком ветру непонятно, но бежевая фигура отделяется от сине-зеленого моря людей и направляется в сторону Винчестера.       А вот это недовольное лицо уже что-то новенькое. Новак стягивает с себя шарф и надевает его на задумавшегося детектива-следователя. - Я не болею, - хмурится Сэм. - Ага, болеешь и еще как. Головой. Не мог подождать окончания расследования? - Я...       Ох ты ж блять. Ладно. - Спасибо. - Будь здоров, не кашляй. Его величество не выдал ничего нового? Нет? Ладно. Чего хотел? - Выяснил, что за дерьмо? - кивает Сэм на пентаграмму. Напарник вздыхает. - Будешь ржать. Ловушка для демонов. Мы имеем дело с психом-экзорцистом. Сейчас поднимаем камеры, но что-то мне подсказывает, что у нас умный псих-экзорцист. Надо искать связь между жертвами, и лучше бы ей найтись. - Найдется, - уверенно кивает Винчестер, - и тогда мы поймаем ублюдка. ***       Вечером Сэму перенаправляют звонок из найн-уан-уан. Перенаправили бы Новаку, но Новак свалил по окончании рабочего дня - на встречу группы поддержки бедных и обездоленных. Возможно, униженных и раздавленных обществом. Очень слезливые собрания об очень слезливых вещах.       Так сложилось - геем в их команде был Винчестер, а девочкой - как ни странно - Новак.       И да, пидором Новак был тоже. Но только по нечетным дням. Или по выходным. Сэм не особо лез в личную жизнь напарника, тот весьма предусмотрительно отвечал тем же.       Не забыть вернуть шарф. - Детектив Винчестер, слушаю. - Мне нужна ваша помощь! Мне кажется, меня хотят убить!       Это дерьмо Сэм не любил. Не потому, что не хотел никого спасать, а потому что так и не научился успокаивать таких вот... - Спокойно, мисс. Расскажите, что происходит. - Я!.. Двое! Двое моих друзей мертвы! - кричит в трубку она и начинает рыдать, - Это... Это всё из-за меня!       Перенаправляют всякий хлам... Двое. Двое друзей... Черт! - Где вы, мисс? Я подъеду к вам и вы мне всё расскажете. - Я... Я на Роуздейл Авеню, мне кажется, он ищет меня, он преследует меня! - Спокойной, мисс, я выезжаю, - Сэм переводит звонок на мобильник, - расскажите мне, кто он. Кто вас ищет? ***       Зареванную Тамми-Астарот удалось непрофессионально напоить застоявшимся в ящике стола ромом и уложить спать прямо в участке.       Сэм в третий за последние четыре минуты набирал номер - абонент занят, оставьте сообщение, абонент занят, оставайтесь на линии... - Добрый ве... - Ты кусок дерьма. - ...чер. Чем обязан такому радостному приветствию, детектив? - Своему кружку по интересам. Умница, Сейнт Николас**, отличный подарок к рождеству! Ах ну да, прости, ты же по другой части! Правильнее будет называть тебя Люцифер, так?! - Не истерите, детектив. - Не истерить?! Ты хотя бы приблизительно понимаешь, в каком ты, блять, дерьме?! - Учитывая то, что могла тебе наговорить чокнутая сучка Бенсон - вполне. - Кретин! Ты просто... - Сэм.       Винчестер проглатывает список оскорблений. Делает пару глубоких вдохов. Вроде помогает. - Ты в участке? - Да. - Я приеду и м-м-м... освещу детали. Устраивает? - Ты понимаешь, что после этих деталей я могу тебя посадить? - Не посадишь, - всем бы такую уверенность, - буду... через час. Привезти тебе кофе? - Привези себе мозги.       Дело о психе-экзорцисте грозилось сдвинуться с мертвой точки прямо сейчас, но детектив-следователь Винчестер был чертовски этому не рад. ***       Ник Чаксон был сволочью - к этой мысли приходит Сэм, слушая рассказ большого босса первые двадцать минут.       Кусок дерьма открыл кружок по поклонению сатане еще в школе, и через двадцать пять лет умудрился организовать вокруг себя целую армию из сатанистов. Нет, не сатанистов, господи прости, думающих атеистов - Сэм перекатывал в голове все матерные слова трех известных ему языков.       Думающих атеистов.       Они даже церковь открыли в Калифорнии.       И никакому Сатане вообще не поклонялись. Просто взяли себе выдуманные имена и водили хороводы, взявшись за руки - у Винчестера лицо устает столько морщиться. Сидели тихо, помогали своим едва ли не по принципу масонства, проводили обряды с голыми женщинами, но никого не обижали. И вообще никто из них не нарушал закон по-крупному. По мелочи да - манипулирование информацией, шантаж, вещества, но по-крупному - нет. Меняли общественное мнение, потому что никто из чернокнижников себя чернокнижниками не считал. Что-то там двигали вперед, ходатайствовали за поддержку науки, финансировали студенческие исследования, и Сэм не выдерживает и дергает кретина за ворот пиджака на себя. - Хватит.       Кретин ухмыляется. Кретин как будто знает, что самоконтроль детектива Винчестера трещит по швам от едва сдерживаемой ярости. Кретин как будто знает, что нагло скачет по тонкому льду, отделяющем детектива Винчестера от просто мистера Винчестера, который может разбить ему в кровь лицо. - Кроули. Сандерс. Бенсон. - Чаксон,.. - добавляет ублюдок. - Чаксон, - эхом повторяет Сэм, отпуская его.       С этого момента диалог действительно становится конструктивным.       Кроули возглавлял кружок по интересам в Атланте (как будто до этого очень сложно дойти своим умом), но хотел перетянуть Нью-Йоркское одеяло на себя (это уже намного интереснее), Нью-Йоркское одеяло перетягиваться не хотело и вообще, суть тьма не помогала тем сатанистам, которые посягнули на чужой кусок пирога, зная, что его не заслуживают (философскую часть Сэм пропускает, разглядывая чаксоновские морщины в уголках губ). Астарот вообще в прошлом месяце выгнали из кружка - она нарушила священное (или нет?) правило независимости и подсела на наркоту. Вместе с Кроули она замыслила план смещения Люцифера (тьфу ты, Люцифер доморощенный, Сейнт Николас в Томе Форде) с должности верховного-кого-то там, и попыталась завербовать в свои ряды Аббадон (это вроде Сандерс. Да, точно Сандерс), но получила по ушам - Сандерс донесла информацию до Чаксона.       Чаксон гадко похихикал и провел со своими преданными последователями обряд.       Но нет, он никого не убивал. И нет, даже не собирался. Нет, он не преследовал Бенсон, за него это сделает сама Великая Тьма. Нет, Кроули и Сандерс не увлекались БДСМ. У них вообще мало кто увлекается БДСМ. Есть конечно кадры, но не эти двое. И да, он может сдать свою кровь на наркотики. И на допинг. И на ВИЧ и сифилис, и любые другие ЗППП - если это, конечно то, чего детектив Винчестер действительно хочет.       Сэм просит его сдать ДНК и заткнуться.       У ублюдка есть алиби на время первого убийства, алиби надо проверить днем у секретарши и взять видео с камер в "Капитал Холл" - Чаксон просидел там всю ночь. На время второго убийства тоже есть - сидел дома, охрана видела, что надо подпишет. Но если детектив Винчестер не верит, то может вспомнить, что как раз около полуночи он звонил мистеру Чаксону и имел один весьма полезный для следствия разговор.       Винчестер бы покраснел, но кровь разгоняется не по направлению к лицу. - Ни одного. - Что "ни одного", детектив? - вальяжно рассевшись на обшарпанном казённом стуле спрашивает Чаксон. - "Сколько раз ты использовал свои наручники не по назначению?" - ни одного, - у большого босса загораются глаза, Винчестеру чудятся алые отблески квартала красных фонарей, и он спешит вернуть амбициозного путешественника обратно на богом забытое Райер Авеню, - Советую вам не сильно радоваться жизни, мистер Чаксон. Раньше, чем придут лаборанты и подтвердится ваше алиби, я вас из участка не отпущу.       Сэм выходит из допросной, чувствуя, что этот раунд он выиграл.       Думающие атеисты, блять.       Невинные, как овечки и три десятка людей из списка Новака. ***       Сэм совершает еще несколько вылазок в стан врага - одну через два часа, другую ближе к утру - приносит кофе.       Из первой он узнает, что Кроули к старости начал подавать признаки одержимости и это не нравилось некоторым участником кружка. Некоторым нравилось, поэтому его не выгоняли. А Бенсон была чокнутой сучкой всегда. Из второй то, что отец Лене - просто приблудившийся лицемерный наркоман и да, Чаксон о нем и знает, и нет, в свой кружок не пускал. Почему? Да потому что лицемерные наркоманы - это отбросы общества, а настоящие сатанисты умны, независимы, быстры и вообще все супергерои как на подбор.       У Сэма появляется версия, но право слово, это было бы слишком просто.       Он будит Бенсон в пять утра - женщина всё еще несколько пьяна, что на руку Сэму. Пока она не проснулась окончательно, он узнает её мнение об отце Лене - куда как лучшее, чем у Чаксона.       Куда как более чокнутое.       Сэм звонит лейтенанту, напарывается на воспитательную лекцию с нулевым количеством цензурных слов, договаривается с дежурными офицерами о том, чтобы те случайно не выпустили кого-нибудь из фриков, и засыпает за рабочим столом. ***       В восемь его будит Новак и начинаются крысиные бега.       Сводить Чаксона к лаборантам (не реагировать на его ухмылку, не испытывать сожаления от вида синяков под глазами) - поругаться с лаборантами - наорать на Чаксона (чтобы хоть куда-то выплеснуть напряжение) - наорать на лаборантов - отпустить Чаксона, потому что его адвокат прав, и никаких улик против Чаксона, кроме недоказуемых обвинений напуганной женщины у них нет - наорать на капитана (чтобы не мешался) - договориться с капитаном об охране Бенсон (наорать на капитана еще раз) - договориться с лейтенантом Винчестером - наорать на Новака (потому что он не хочет ехать на задержание вместе с лейтенантом Винчестером) - доораться до Новака - доехать до лейтенанта Винчестера - выпить дерьмового кофе - наорать на лейтенанта Винчестера - получить по ушам - уснуть в машине.       К прибытию на место Сэм просыпается как личность. Даже просыпается как коп.       Адская Кухня, черт бы её наконец уже пристроил. Новак нарочито внимательно смотрит в окно, лейтенант нарочито внимательно смотрит на дверь дома, который им нужен, Сэм зевает и выходит из тачки, открывает переднюю пассажирскую - со стороны Новака - и забирает с торпеды бумаги. Что у нас тут? Третий этаж, тридцать первая квартира.       Новак и лейтенант догоняют его, когда он заносит руку для стука. - Детектив Винчестер, Эн-Ай Пи-Ди, - стучит он, - откройте дверь.       Слышится шум, шуршание и неразборчивая речь. Сэм доверяется интуиции и достает Глок-19. - Что вам нужно? - спрашивает голос по ту сторону двери.       Твердый. Четкий. Хамоватый.       Сэм знает, что он вооружен - тихий, едва заметный на фоне прочего щелчок затвора. Сэм отходит от двери. Новак сосредоточенно смотрит - экономит движения. Лейтенант закатывает глаза и чешет щеку. - Мы пришли поговорить с вами об убийстве мистера Кроули и мисс Сандерс. - Рад за вас! Приходите через пару дней за моим трупом тоже! - Отец Лене, откройте дверь. Кто бы вам ни угрожал, мы сможем вас защитить...       Новак, черт бы тебя побрал, не мог постоять спокойно? - Катитесь к дьяволу, детективы...       Новак, стоять! - Новак, стоять! - орет лейтенант. И вовремя, что самое главное - отец Лене слетает с катушек и палит в дверь. Хорошая штука инстинкты. Как Новак дожил до этого возраста, когда у него их не было абсолютно - большая загадка вселенной.       Напрямую они не пройдут. Жилетов нет, да даже если бы и были - слишком большой риск. Сэм условным сигналом отправляет лейтенанта наружу, тот кивает и абсолютно неслышимо уходит. Новак достает свой S&W, хотя толку от него сейчас не больше, чем от пончика. - Отец Лене, опустите оружие и откройте дверь! Вы должны понимать, что у вас нет выхода!       Ну да. Отсюда они заберут его либо в тюрьму, либо в морг. Три вооруженных сотрудника полиции, два из которых с нервозом, надеяться на то, что отцу Лене повезет получить только шальную пулю от гуманного Новака в не самую важную часть тела было бы глупо. Причем для всех, включая самого Новака. - О, ошибаетесь, сэр коп! - слишком спокойно для психа, - у меня есть выход!       Едва различимый звук отдаляющихся шагов. Сэм отталкивается от стены, отходит и отработанным ударом выбивает дверь, сразу же отступая за стену, только теперь правее. С такой расстановкой сил у Лене появляется шанс - Сэм будет слишком долго поворачиваться, Новак же может действовать куда быстрее.       Из дверного проема мимо пролетает пуля - осталось максимум пять, осталось минимум пять, если у Лене есть запас.       Повезло, что здесь хлипкие двери. Осталось только подловить момент. - Опустите оружие или мы будем вынуждены применить силу! - не сдается мать Тереза-Новак, как будто не он достал пистолет несколько секунд назад, - сдайтесь добровольно и мы обещаем вам помощь!       Теперь шаги отчетливо приближаются, Сэм судорожно пытается жестами отправить Новака куда угодно из зоны поражения, Новак поджимает губы, но отходит - и сам хорошо знает, что не самый лучший коп для оперативной работы. - Поможете мне в аду, - слишком спокойный, слишком спокойный - Сэм отходит и сам, упираясь спиной в окно холла, пожарная лестница - ему, в отличии от напарника прятаться не за чем, - я предстану перед моим господином героем. - Кас, беги! - орет на всю мощь своих легких детектив-следователь, и надеется, что у Новака хватит ума нырнуть за ближайшую стену. Сам он выбивает окно собственным телом, сразу ложась пластом на решетку - а думал прятаться не за чем...       В ушах звенит слишком громко. Ударная волна приходится на остатки стекла и рамы - Винчестера засыпает осколками, и кажется пара из них впивается ему в спину и руки.       Последний раз он сталкивался с ручной гранатой три года назад - когда они брали незаконный склад оружия совместно со спецназом. Оказывается, за три года забываешь всё - кроме набата отрываемой чеки.       Слишком много дыма, слишком много дыма, надо найти Каса, черт бы его побрал. Внизу Дин должен вызвать скорую по рации.       Ну вот, теперь придется писать рапорт о том, что они тут забыли втроем. От Лене уже точно ничего не осталось, кроме абстрактных ошметков.       Блять, серьезно, теперь у них три трупа, два бесполезных свидетеля и чертова уйма проблем.       Детектив Винчестер перелезает обратно в задымленный коридор и по памяти двигается к лестнице, надеясь, что не наступит на что-то, что три минуты назад было частью священнослужителя. Почему этого служителя не разжаловали, интересно... - Ка-а-ас! - собственный голос мечется звуковой волной внутри головы. Звон еще даже не начал отсупать. Голова кружится, но вполне терпимо, будет хуже, когда он окажется в безопасности и накроет адреналиновый отходняк, - Ка-а-ас!       Силуэт также оглушенного Новака просвечивает на лестнице, напарник, согнувшись, кашляет чуть ли не до тошноты - Сэм подхватывает его, вынуждая опереться на себя и выводит из здания.       Лейтенант начинает материть их еще до того, как дверь 535 Уэст по 49-й остается за спинами, но Сэм всё равно замечает, что у него трясутся руки и дрожит нижняя губа. ***       В четыре утра Винчестер подпирает врата в ад - врата закрыты, на звонки и стук не реагируют, признаков демонической деятельности не наблюдается.       Сэм устало трет виски.       Надо было дописать для Бобби рапорт, надо было плюнуть на чертово расследование и отоспаться в больнице, или вообще - не посылать кэпа к праотцам, а послушно сдать ему значок. Капитан Сингер заботился о своих подчиненных, даже если это выглядело как война. Но капитан Сингер слишком любил своих "маленьких засранцев", чтобы быть в состоянии ими командовать - Сэм переругивается с Бобби час, отвоевывает свое и Новака право работать даже с отсутствием инстинкта самосохранения (в частности и отсутствием мозгов, Бобби порывался отправить их отлеживаться и лечиться на неделю-полторы), кое-как убеждает в том, что они оба отделались только царапинами и приступами неконтролируемого раздражения и уходит заниматься расследованием дальше. Без сверхурочных - и с этим очень легко смириться.       Криминалисты успевают обыскать дом к тому времени, как они с Новаком и лейтенантом возвращаются в участок. На восстановление хороших отношений с местной пожарной частью можно было перестать надеяться еще года три назад.       Лейтенант злится, по телефону дает указания передать дело о проповеднике в 46-й участок и всю дорогу матерится. Привыкший к этому Сэм дремлет на заднем сидении. Новак забирает себе всё чувство вины мира и пытается убедить лейтенанта в снисхождении своим любимым приемом - извиняющимся взглядом больших щенячьих глаз. На входе Гордон распевает "It's raining man". Почти получает от перенервничавшего за день лейтананта в нос.       Новак перехватывает удар и всё заканчивается хорошо. Даже слишком. Кэп милостиво дал лейтенанту возможность поведать свою версию утренних событий. За закрытыми дверями. И только потом устроил разбор полетов со своими ресурсами.       В любом случае - Сэм подпирает дверь и на кой-то черт жмет на звонок домофона еще раз и еще раз. Подумать только - он мог пойти домой и лечь спать, и не напрягать свою память, извлекая из нее полузабытый номер квартиры. - Детектив, - доносится до него не особенно удивленный отцифрованный голос главного врага. Врата начинают щелкать замками - Сэм сторонится.       Чаксон в халате на голое тело, заспанный и взлохмаченный сильнее обычного - если бы у Сэма были силы, он бы отымел его прямо на пороге. - Мистер Дьявол. Я пришел с миром. Поговорить не под... - Что с тобой?       Цепкий внимательный взгляд. Детектив-следователь даже теряется. - Я... Да всё нормально. Пришел поговорить не под запись. Без камер, микрофонов и всё такое, - устало разводит руками он, - впустишь? - Заходи, конечно, - пропускает его Чаксон, - только дай тебя на камеры и микрофоны проверить.       Дверь закрывается за спиной Сэма, и горячие руки Чаксона начинают нагло шарить под фирменной толстовкой Эн-Ай Пи-Ди - рабочая рубашка пришла в негодность вместе с курткой. - Я мог бы оскорбиться, - усмехается Винчестер. У Чаксона руки офисного работника - мягкие подушечки пальцев, мягкая кожа ладоней - Сэм почти расслабляется под этими прикосновениями, краем сознания ощущая ненужное возбуждение.       А вот спину зачем было проверять? - Это точно не жучки, но под определение "нормально" не подходит, - легкие слова, тяжелый тон. Сэм чувствует себя виноватым, хотя совершенно не должен. - Царапины. Не важно. Слушай, я сейчас немного не... немного устал. Мы можем просто поговорить? Про твоих... увлеченных друзей. - Пойдем в гостиную. Я отвечу на все твои вопросы, но потом ты ответишь на мои. - Ты подозреваемый, - хмыкает Винчестер. Гостиная большая и странная - как и предыдущая часть квартиры, которую Сэм запомнил своей единственно-разумной копской частью сознания - светло-бежевые тона, железные вставки, темное дерево, неприлично огромные окна. - Тогда прикуй меня наручниками к кровати, пока будешь отвечать, - мало деталей, много пространства. Никаких фотографий, никаких плакатов, почетных грамот и забытых чашек из-под кофе. Картина с заснеженными горами справа от окна. За ней должен быть сейф - иначе никто бы не стал рисковать таким красивым пейзажем.       Краски выцветают на солнце. - Я прикую тебя наручниками к чему-нибудь другому и отосплюсь. Почему ты не сказал, что Лене достаточно больной, чтобы вышибить себе мозги? - Он застрелился? - ничуть не удивленно спрашивает Чаксон, - какая прелесть, думал он сделает это раньше. Он пристрелил свою семью, ты в курсе? - В нашем деле этого нет... - Естественно, это же было в Оклахоме. Туда интернет еще не провели. Технологии Мезозоя, знаешь ли. Мне прислали его дело почтовым голубем. Читал и плакал. - Все настолько плохо? - Это была драма, такая драма. Жена изменяла ему с молочником.       Во всем виноваты молочники. Во всем. - Говори по делу, я устал и не хочу вытягивать из тебя каждое слово. - Я сделаю тебе кофе, детектив. ***       Оттого, что картина стала четкой, убийца не вышел в свет.       Всё это действительно было драмой, такой драмой.       Ник-Люцифер был умным руководителем сатанистского кружка - хотя бы потому, что о его руководстве знали только его верные прихлебатели - верхушка кретинской пирамиды власти и детсадовских игр. А Кроули, Сандерс, Бентон и еще трое, о которых Винчестер не знал (большой босс обещает написать ему имена позже, ограничиваясь кличками, которые Сэм даже не пытается запомнить), были на виду. В Нью-Йорк они стеклись на собрание большой сатанинской ложи (на самом деле, почти что просто выпить пива и поболтать за жизнь, как объясняет Чаксон), и никаких новых планов по покорению вселенной воплощать не собирались. Визит вежливости, а не вот это всё.       Сандерс была главой исследовательского центра при Институте Перспективных Исследований. Сандерс не была плохим человеком, если и резала котят, то только с разрешения комиссии по защите животных и во имя науки.       Кроули был немного сдвинутым ублюдком, но в целом, отличным руководителем - филиал в Атланте предлагал городу полторы тысячи рабочих мест, приносил доход в казну штата налогами и финансировал несколько фондов поддержки страждущих разных мастей.       Бентон была чокнутой сучкой с пристрастием к кокаину, но при этом оставалась профессором английской литературы, занимающейся журналистско-расследовательной деятельностью.       Словом, никто не был святым, но Винчестер не мог представить, кому могла быть нужна их смерть.       Хорошо, что он организовал охрану Бенсон еще утром.       Все знали друг друга больше десяти лет. Все оставались в хороших отношениях, дружили работами и фирмами. Все помогали друг другу. Водили хороводы, знакомили с выгодными в будущем людьми, вели какую-то просветительскую деятельность.       Ну, малость любили хорошо отдохнуть. Если за тобой не смотрит несуществующий бог - можно себе позволить.       А дальше началась какая-то очередная нудятина про то, что нужно быть смелым для гордости и любить себя и видеть бога в себе - Сэм переползает с кресла на диван к Чаксону, прижимает его к себе и вырубается на месте.       Не наручники, конечно, но так была хотя бы иллюзорная гарантия того, что большой босс не сбежит куда ему там надо сбегать по утрам.       И одного этого так много, так много. *** - ГДЕ ДЕНЬГИ, ЛЕБОВСКИ?!!***       Сэм подскакивает и на чистых рефлексах дергает с пояса табельное, направляя дуло на источник звука.       Чаксон, прижатый им к дивану, давится смехом - ржет в голос как последняя мразь. - Ты мудак? - разобравшись в ситуации спрашивает Сэм. И, видимо, иронии в его голосе достаточно для того, чтобы большой глупый босс начал успокаиваться. - Я... Ох, подожди, - еще похихикивает Чаксон, - ты меня отлежал. Да, именно, не что-то отдельное, а всего целиком. Вставай, у нас еще полно дел. - У нас? - Сэм убирает пистолет на место. - У нас. Кроули я еще мог простить, но Сандерс нет. Мои люди убиты, детектив. Я обязан вмешаться. - Я сейчас тебе вмешаюсь, - расставляя руки вокруг придурочной головы и наваливаясь обратно, - я тебе так вмешаюсь, что из дома не выйдешь, понял меня? - Понял, - ухмыляются наглые губы, и Винчестер теряет мысль, - ты тут закон, ты тут коп. Я в вашей власти, мистер Закон. Делайте со мной, что угодно.       Поцелуй выходит каким-то нежным, хотя Сэм задумывал его совершенно другим. И это плохо, очень плохо - Сэм одергивает себя и поднимается. На часах половина двенадцатого.       Бобби будет счастлив, что его ресурсы отоспались. - Я знаю того, кто знает, где искать убийцу. - Говори. - Я поеду с тобой, детектив. - Я не расследую дела с гражданскими. - Со мной будет маленькая армия охраны. - Нет. - Тогда не получишь адрес. - Сядешь за противодействие следствию. - Максимум на сутки. - Ты хоть понимаешь, что это серьезно? - Кристально. Поэтому и едем мы вместе.       Минуту они смотрят на друг друга - Сэм матерится сквозь сжатые зубы и сдается. Кивает и уходит на самостоятельные поиски туалета.       Потом он самостоятельно пятнадцать минут пытается поссать со стояком, потом самостоятельно идет в душ, самостоятельно находит кухню и даже холодильник - Чаксона не видно не слышно до того самого момента, когда Сэм решает ограбить его запасы кофеина.       Оказывается, варварским полицейским лапищам нельзя доверять варку кофе.       Сэм уклоняется от попытки большого босса взять его за руку, но каких сил это стоит.       Кофе горчит невысказанными вопросами. ***       Всё летит к чертям, когда ему звонят и сообщают об еще одном трупе с той же пентаграммой.       Разнообразия ради без инсценировки самоубийства - жертве просто и без затей перерезали горло. У места убийства толпа репортеров.       Потому что место убийства, на этот раз действительно место убийства, а не место, где нашли труп - церковь Святого Джозефа, закрытая на ремонт.       Ник-Люцифер продирается сквозь толпу копов и падает перед трупом на колени - Сэм впервые видит боль на его лице.       Светлые брюки окрашиваются багрянцем не особенно подсохшей крови. - Детектив Винчестер? - Спокойно, он со мной. Что у нас тут? - Убитый Кейн Адамсон, пятьдесят два года, смерть около шести утра, множественные рваные раны...       Сэм слушает криминалиста и смотрит на Чаксона, впервые за последние десять лет жалея о том, что пошел в полицию. *** - У ВАС СЕРИЙНЫЙ УБИЙЦА! НИ ОДНОГО ПОДОЗРЕВАЕМОГО! РУЧНАЯ ГРАНАТА ПОСРЕДИ АДСКОЙ КУХНИ! ЧЕМ ВЫ ЗАНИМАЕТЕСЬ ВООБЩЕ?! ЕСЛИ К ЗАВТРАШНЕМУ ДНЮ НЕ БУДЕТ НИ ОДНОГО ПОДОЗРЕВАЕМОГО Я СНИМУ ВАС С ДЕЛА! - Повторяешься, шеф. - ВИНЧЕСТЕР ЗАТКНИСЬ И РАБОТАЙ, ПОКА Я ТЕБЯ НЕ УВОЛИЛ!       Так точно, кэп. Будет исполнено, кэп. - ГДЕ НОВАК?! - Ушел за кофе.       Ой-ей, стоило потерпеть с наглостью. Бобби может разорвать по швам от такого количества гнева. - КАКОЙ, К ДРАНОЙ МАТЕРИ, КОФЕ?! ВЫ ВООБЩЕ МОЗГИ ПОСЛЕДНИЕ РАСТЕРЯЛИ?! ДВА ЛУЧШИХ ДЕТЕКТИВА НЕ МОГУТ НАЙТИ ОДНОГО ПСИХОВАННОГО УБЛЮДКА, ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ! РАБОТАЕТЕ ОБА БЕЗ ВЫХОДНЫХ, ПОКА НЕ ПОЙМАЕТЕ ЕГО, Я ЯСНО ВЫРАЗИЛСЯ? - Кристально, - отвечает Сэм и морщится сам себе, - позвольте приступить?       И, глядя, как раздувается лицо капитана от глубокого вдоха для продолжения изобличительной речи двух ленивейших детективов в истории полиции, чуть ли не бегом смывается на свое рабочее место. Рабочему месту он успевает только чертыхнуться - в приемной остался Чаксон - Сэм забирает со стола бумаги и отправляется на поиски Новака.       Новак отыскивается рядом с кофейным автоматом. - Хей. - А, это ты, - флегматично отзывается он, - ну и зачем нам на месте преступления был нужен Чаксон? На реакцию посмотреть? - Нет, - отмахивается Винчестер, - большой босс что-то знает. И мы ехали проверять его информацию. - И ты просишь прикрыть тебя сейчас. Напарник, ты офигел. - Кас. - Ладно-ладно, прикрою, - кривится Новак, - с тебя пицца. Слушай, серьезно?! - Что? - У него что, дома не было рубашки? - возвращаясь к спокойному тону спрашивает напарник, - Винчестер, ты палишься перед всей конторой. - Вся контора думает, что я провел ночь в участке, а утром уходил за жрачкой. - До того, как у Чаксона спросят алиби. Так, все, не дыши на мой кофе и проваливай. Надеюсь, наш буйный Роберто уже проорался? - Ага. На меня. Всё, я ушел. Буду... скоро. - Вали-вали. И да, напомни своему... кто он тебе там, что у него брюки в крови. *** - Захария. - Люцифер.       Прелестно. Два буйных в одном месте. Напитки и поп-корн за счет заведения. - Кто он? - кивает старпер на Сэма, не отрываясь от монитора. - Он свой. - Ты имел ввиду "из твоих". - Я имел ввиду "он в курсе". Я здесь потому что кто-то из "твоих" поехал крышей. - Если бы даже, попрошу отметить, кто-то из гипотетических "моих", - и как он понял, что рядом с ним коп? - гипотетически "поехал крышей", то что ты хочешь от меня?       Ах ну да. Фирменная толстовка Эн-Ай Пи-Ди. Как ты мог так глупо проколоться, агент Винчестер? - Имя. - И почему я должен его тебе дать?       Большой кабинет. Десятки грамот. Подтверждение превосходствующего положения хозяина кабинета. Фотографии с собакой - одинокий, нуждающийся в любви, фотография с сотрудниками на фоне здания фирмы - выставляющий напоказ свои достижения, сомневается в своих силах, фотографии с людьми, держащими грамоты - кичащийся своим благородством. Картина с девой Марией. И сейф за ней - маленькие царапины на стене как раз там, где может оказаться картина, если предположить, что она - дверь к секретам.       Патологический лицемер и лжец. Но всё во имя высшего блага. - Потому что "Энжел Фармаси" терпит убытки и финансируется государством. Напомнить, кто решает такие вопросы? - А если мне, - ублюдок отрывается от монитора, и откидывается в кресле. Улыбка мерзкая, тошнотворно-карикатурная, - чисто гипотетически, выгодно происходящее? Того, кто решает вопросы, чисто гипотетически, происходящее может зацепить. И тогда... - Ты наивно полагаешь, что в следующую очередь должность займет кто-то из твоих? Это слишком смелая идея. Нашей стране не нужны консерваторы. - Ветер перемен удобен тем, кто умеет ставить парус.       Сэм чешет затылок. Правду что ли говорят, что копы - тупицы? - Те, кто умеет ставить парус забыли, что есть те, кто давно построил ветряные мельницы. А теперь к делу, что ты хочешь взамен на имя?       Захария перестает улыбаться - Сэм мысленно дает Чаксону "пять". Минуты полторы в кабинете руководителя "Энжел Фармаси" (прости господи, они тут наркотики изобретают?) стоит звенящая в ушах тишина. - Патент на "Кроатон". - Вы половину планеты поубиваете! Совсем из ума выжил на старости лет?!       Господи, оно умеет орать! - Или патент, или ищи сам! - Хотел же блять, по-хорошему. Даже Дагон уговорил, не гасите "Энжел", у них исследования, у них прогресс! Хотел же! Так, слушай сюда, ублюдок. Либо ты даешь имя, либо через час в сети будут бумаги за две тысяча первый. Про весьма занятные тесты вакцины против менингококкового менингита, в которых твои люди убили тринадцать человек. Я могу назвать тебе имя каждого: Джойс Биклби, доктор Гейнс, Виктор... - Замолчи!       Еще полторы минуты паузы. Сэм думает о том, не посадить бы ему кого-нибудь из этих двоих прямо сейчас. - Ты знаешь меня. Знаешь, что я не стану открывать рот, когда не в состоянии подтвердить свои слова. - Я не знаю чьими руками!       Вот она, сломленность. Детектив Винчестер и сам занимался подобными грязными делами. Правда вокруг него в таких ситуациях была допросная комната, а не офис одной из самых влиятельных фармацевтических компаний в мире. - Имя. - Метатрон. - Вот же шайка старых чокнутых психов!       Сэм согласен с Чаксоном как никогда, несмотря на то, что второго старого психа он еще не видел.       И стоп, они что, только что за чашкой чая узнали имя заказчика?       О дивный новый мир. ***       Нет, Сэм планировал после окончания этого дела, во-первых, напиться до беспамятства, во-вторых, напиться до беспамятства с Чаксоном, в-третьих, взять на этот период отгул.       Не потому, что дело было сложным.       Потому что Чаксон был... Ну, Чаксоном. И разгадать его всё еще хотелось.       Метатрон оказался скользкого вида старикашкой. Настолько скользкого, что интуиция Сэма выла хлеще полицейской сирены.       Старикан встретил их чаем и рассказами о жизни, в номере отеля с таким диким количеством книг, что вообще удивительно, как они там уместились втроем. Но уместились. И два часа разговаривали о боге. Точнее, разговаривал Чаксон, а Сэм переписывался с Новаком по полицейской линии - свидетели не говорили ничего толкового, на камерах рядом с церковью мелькают только тощие лысые афроамериканцы или накачанные лысые белые, словом, улик почти по нулям. Как не нашли мобильник Кроули, так не нашли ни пистолет, из которого застрелили Сандерс, ни нож, которым прирезали Адамсона.       И лестница. Сэм был удивлен, но переносную лестницу так и не нашли около той квартиры, где повесили Кроули.       Зато вроде как близки к тому, чтобы взломать его почтовый зашифрованный аккаунт - рабочий всё равно ничего не дал.       К концу первого часа детектив-следователь замечает, как старикан начинает дергаться. И начинает пытаться это скрыть - большой босс следит за ним и всё задает свои вопросы, Сэму, пропустившему большую часть диалога уже не особенно интересно. Количество философских размышлений в этом деле могло бы понравиться Новаку, если бы ему не было так обидно за причиненное людям зло.       Метатрон говорит, что зло - это то, что происходит, когда бога нет.       Чаксон говорит, что зло - это когда кто-то тупой решает заделаться проповедником.       Заканчивается всё мордобоем.       Ну, то есть, технически, это избиение младенцев - Метатрон (они вообще нормальными именами друг друга называют?) внезапно решает выйти за новой чашкой чая, Чаксон отправляет Сэма следом, сам отправляясь к черному ходу. Там его Сэм и находит - скручивающего Метатрона в кренделек. А то, что помимо этого Чаксон пару раз ласково тыкает старикана носом в асфальт, так это, право слово, такие мелочи.       Сэм использует наручники. Опять по назначению. Как и предыдущие тринадцать лет, впрочем.       В участке они сдают Метатрона офицерам - большой босс утягивает детектива едва ли не за руку в первый попавшийся темный угол. - Подержи его пока как свидетеля - он знаком со всеми убитыми. Говорить он не начнет, пока не узнает, что его есть за что сажать. - А есть? - В сумме? На два пожизненных хватит. Я всё организую и пришлю своего адвоката с доказательствами. Но по твоему делу без показаний исполнителя не признается. Убийство в его списке единственное особо тяжкое. И да, тебе придется меня прикрыть. Адвокат скажет, что нашел это на пороге своего дома и не знает, куда девать. - Тебя будут допрашивать. - Ты думаешь, я не знаю?       Такой наглый. Такой самоуверенный. Такой чертовски горячий.       Сэм не думает - накрывает рот Чаксона своим.       Полный чертовых коллег участок.       Сэм целует Чаксона и чувствует себя так, как будто выбрал свое последнее предсмертное. То есть очень, очень хорошо, зная, что потом будет очень, очень плохо.       Чаксон отвечает Сэму так, как будто тот не конченный кретин с отсутствием инстинкта самосохранения.       И на несколько секунд у Сэма совершенно нет проблем.       На несколько секунд мира вокруг совершенно не существует.       Совершенно. ***       Гордон слишком противно улыбается, проходя мимо. Картинно клеит Джо, которая его отшивает. Сэм в курсе - офицер Харвелл была уже довольно долго влюблена в лейтенанта Винчестера, но никто со службы об этом не знал. Знали только Сэм - как "один из лучших детективов Нью-Йорка", и Новак.       Новак вообще очень много знал, то ли потому, что в нем было эмпатии на двадцать пять таких вот Новаков, то ли потому что люди сами к нему приходили и рассказывали. Новак очень много знал, и в том числе большие и страшные тайны почти всех копов участка.       Например, Новак прекрасно знал, что детектив Винчестер страдает в прямом эфире, поэтому взял на себя допрос Марва Клерка.       Дететктив Винчестер отмечает на карте места убийств. Кэп выдал им в помощь еще пять человек - Сэм отправил всех к чертовой матери, чтоб под ногами не мешались. Потом передумал и отправил искать камеры вокруг квартиры, в которой убили Кроули.       Лестница. Не самый незаметный предмет.       Пуля, оставленная в черепе Сандерс говорит только о том, что ее выпустили из древнего как мир револьвера - такие никто и никогда не ставит на учет. Было бы легче, если бы в разнесенной и полусожженной квартире отца Лене было что-то подобное, но подобного там ни черта не было. Только с пожарным управлением поругались в очередной раз, воюя за правомерность обыска на местности. На лысого афроамериканца не вышли. Мобильников нет - повезло, что у последних двух жертв были при себе документы.       Из плюсов - взломали ящик Кроули. Нечеловеческих масштабов интриган. Обкрадывал головную фирму, мастерил себе какие-то неправдоподобные документы и открывал левые фирмы. И всё равно - не больше, чем бизнес. Сэм копался в ящике часа три, но не нашел ничего, что могло бы сдвинуть расследование с мертвой точки.       Конечно, мотив денег исключать было нельзя. Нельзя было даже исключать, что вторая и третья жертва были убиты только маскировки ради. Или наоборот - первая и третья ради маскировки. Или первая и вто... тьфу.       Сэм сравнивал адресантов Кроули, Сандерс и Адамсона, пытаясь найти хоть кого-то, кто свяжет их вместе. Не исключено, что это не все почтовые аккаунты, которые им нужны. Было бы легче, если бы у них в зоне доступа были мобильники. Или компьютеры. Но у них не было ничего - только поразительно чистые номера отеля, все три. На обыск помещений ездил Новак и офицеры, пока детектив Винчестер разбирался с показаниями и Чаксоном.       Правда в том, что информационного хлама в деле было хоть отбавляй. А вот деталей, мелких шероховатостей, умело спрятанных следов казалось будто бы не было совсем.       Сэм знал, что они были. Надо было переставать думать, как коп и начинать думать, как Винчестер.       Сэм набирает лейтенанта. *** - ...так-так, притормози, ковбой. То есть там типа религиозные воины или что? - Видимо, да. Как я понял, есть кружок сатанистов и кружок христиан-консерваторов. - То есть мы имеем дело еще и с политиками, что ли?       Вот именно всё это недовольство и надо направить в дело. - Ага. Но нам не политики нужны. Нам вообще насрать на политиков, нам нужно найти то, чего я не вижу. Итак, у меня три огромные папки свидетельских показаний, репортеры под окнами и ни одной зацепки, кроме старого упертого маразматика в допросной. Что мне искать? - Ну не знаю. Посмотри сериалы про копов, там много идей... - Лейтенант, блять. - Ладно-ладно. Так, у тебя какое-то суканище убивает сатанистов. Блять, не думал, что меня когда-нибудь огорчит такой расклад. Стой, погоди, ГАРСО-О-ОН!.. Кофе лучшему копу города! - Предупреждать надо! - Ой да не ной, придурок. О чем я там? А, сатанисты. Их обычно звездочкой убивают, что у тебя с местами? - Нет звездочки. Я бы сказал почти прямая линия. - А расстояние между точками одинаковое? - Нет. Между первыми двумя меньше, чем между вторым и третьим. - Поищи что-нибудь между вторым и третьим. Ох не завидую, если у тебя там четвертый труп... - У меня там здание начальной школы, так что завались.       Лейтенант послушно заваливается. Аж на две минуты. - Окей. Знаешь, чего я не понял? - Удиви меня. - Если у тебя трое убитых жили в отеле Дабл Три, и были связанны с офисом "Кэпитал Холл", то что они делали в Бронксе? - Ага. - Именно. Свое домашнее задание ты понял. Еще кое-что. Ты сказал, что большой босс знает кучу всякого дерьма. Покажи ему видео с первой жертвой, может он опознает того, с кем он в ресторане сидел. И спроси у него про письма с угрозами. Такие знаешь, обычные бумажные письма. На бумаге. В конвертах. - Вот я придурок. - Вот ты придурок. - Окей, я ушел работать. Спасибо за помощь. - Обращайся, но не наглей. ***       В итоге Сэм не успевает совсем ничего.       Точнее, он не успевает сделать ничего хотя бы приемлемого.       Марва-Метатрона забирает в свой участок отдел по борьбе с организованной преступностью - Сэм ума не может приложить, каким образом сволочи прочухали, что он им нужен, когда ничего из бумаг, притащенных адвокатом Чаксона не успело даже попасть в базу. Придурки трясут ордером и конвоируют весь хлам, включая эти самые бумаги, ругаются с кэпом и ничего, совершенно ничего не объясняют.       И будь Сэм проклят, если здесь постарались не "христиане-консерваторы". Черт бы побрал этот бардак.       В итоге он высылает видео с записью (за один факт разглашения улик свидетелям ему грозит внутреннее расследование, а за целое видео в сети...) большому боссу, отправляет половину выделенной команды в транспортный - выяснять куда укатились семь найденных на записи у Кроули грузовиков, другую половину - к криминалистам, играть в логические игры, а Новака цепляет за шкирку и утаскивает по направлению к автомату с кофе. - Какова вероятность того, что в Бронкс все трое приехали за кокаином? - А того, что завтра выпадет снег?       Да, для проверки версии действительно недостаточно оснований. Но интуиция детектива, это то, что однажды включается, и прочее бла-бла-бла. - Свяжись с Дином, у него должны быть информаторы. - Не буду я с ним связываться! - шипит напарник, - он вообще-то твой брат! И как ты представляешь себе нужную нам информацию? Хейа, информатор, не подскажешь, никто не пытался продать кокс трем уродцам с Манхеттана, чтобы их прикончить? - Я не знаю как, пусть Дин и придумает. У тебя есть версии получше? - У меня есть версия, что ты протрахал свой мозг в "Кэпитал Холл". - Кэпитал Хол. - Приятно, что ты хотя бы способен адекватно себя оценивать. Звони лейтенанту сам. - Я ему сегодня уже звонил. Еще раз и он меня проклянет на вечные муки. Я буду проверять другую версию. - Например? - уже привычно-флегматично спрашивает Новак. Как мало надо человеку для успокоения нервов. Всего-то один раз надавить на жалость. - Я подумал, а что, если нам не нужно искать убийцу? - Всё, полиция тебя потеряла. - Да-да, потеряла, - отмахивается Сэм, - помнишь ты говорил про того религиоведа? Короче, я сравнивал пентаграммы - они разные. Я сгоняю к нему еще раз, чтобы он перевел эту околесицу, мне кажется, убийца хочет, чтобы его узнали. - Типа: "Смотрите, какой я крутой экзорцист" - сам-то в это веришь? - Еще нет, но скоро узнаю. Кстати, пусть Дин покажет информатору запись с Кроули, может что и выяснится.       По дороге детектив-следователь Винчестер заглядывает к криминалистам, забирая результаты анализа пентаграмм - того, чем они были нарисованы. И выжжены. Последнюю выжигали особенно основательно - чтобы она осталась читаемой и после того, как с нее смоют кровь.       Мало ли какое значение может иметь...       ...краска, мел и спирт? ***       Чаксон очень громко требует адрес местонахождения Винчестера - Сэм отнекивается, но потом понимает, что проще сказать, чем выяснить, как встречи избежать - кафедра истории религий Фордемского Университета.       На кафедре безумно скучно.       Один символ, обозначающий землю - неподвижность, другой тьму, зло и ад, третий...       Сэм зевает.       Профессор Мейсон терпеливо объясняет, что символы, которые используются в пентаграмме вообще нужны только опосредованно - куда важнее сама звезда с кругом. Но если перевести (сначала на английский, потом на человеческий, потом на лениво-копский), то получится целое пророчество.       Сэм ржет в кулак, но уже не зевает.       Труп один говорит ленивому копу: "Скованный собственным злом, да я низвергнусь в глубины ада"(Подавился своими махинациями и телепортируюсь в какое-то захолустье близ Колорадо), труп номер два говорит: "Скованный злом вокруг меня, да не посмею я обратить лик свой небесам"(Подавился чужими махинациями и больше не собираюсь занять местечко поближе к Уолл-стрит), труп номер три говорит: "Скованный злом ближнего моего, да проложу я дорогу победе света" (Мой приятель тоже махинатор, и кое-кто собирается добить и его).       И, короче говоря, это очень плохо.       Сэм вспоминает Чаксона утром в церкви - и даже не пытается убедить себя в том, что за него не нужно переживать.       Краска, мел и спирт здесь значения не имеют совершенно. Вот совсем: профессор говорит, что в древности психопаты-экзорцисты использовали всё, что попадется под руку, и, скорее всего, современный психопат-экзорцист выбирает средства теми же методами.       Сэм на всякий случай спрашивает его алиби.       Естественно, профессор оскорбляется и выставляет детектива Винчестера вон.       Вечерело.       В том "вон", в которое попадает детектив Винчестер оказывается большой босс, подпирающий свою тачку, так что Сэм даже не против. - Мистер Дьявол, - приветствует он Чаксона, - не введи меня во искушение, и ныне, и присно, и во веки веков.       Большой босс не выглядит слишком радостным. - Ты отпустил Метатрона. - Я?! - ярится Сэм, - ты издеваешься?! За ним пришли из организованной, я что мог сделать?! Выйти и помахать значком?! Уж прости, не моя вина, что какой-то ублюдок сидит и выписывает ордеры направо и налево!       Чаксон молчит. Тяжелым молчанием, в котором Сэм чувствует обиду. Даже не обиду...       Черт. Надо же быть таким чурбаном. - Прости. Я... Я придурок. Серьезно. Капитан ругался с организованной, но не доругался, видимо, там были действительно серьезные бумаги. Извини. Я не хотел, чтобы... - Достаточно, замолчи.       Никогда "замолчи" не звучало так прекрасно. - Я принимаю твои извинения, - великий монарх снизошел до смертных - смертные прячут усмешку, - не хочешь прогуляться по парку? - Хочу. - Тогда оставь мобильник в машине.       Сэм хмурится, но до его собственной тачки тут недалеко - требования великого монарха можно и удовлетворить. Тем более, про пушку речи не шло. Чаксон идет вместе с ним. А потом ведет к парку - пока детектив Винчестер мысленно перебирает всё услышанное за сегодня, чтобы не перебирать в голове список того, что необходимо снять с Чаксона прямо сейчас. - Итак, детектив. - Мистер Дьявол. - У тебя есть что-то, что ты можешь мне рассказать?       Да даже можно не задумываться - информация всё равно через пару дней до большого босса дойдет сама. - Кроули тебя обкрадывал. Нещадно. Там самая мелкая сумма - четыре моих годовых оклада.       Чаксон вздыхает. - Знаю. - Знаешь?! - Не ори, детектив. Моя фирма слишком крупная, чтобы никто не захотел прибрать к рукам часть пирога. Внутреннее расследование уже привело меня к Кроули, юристы собирались запускать процесс на следующей неделе. - А теперь скажи мне, что я найду на Сандерс и Адамсона. - Ничего. На этих двоих ты не найдешь ничего. - Тогда скажи мне на кого искать.       Они проходят по парку еще метров сто. И всё в молчании. Чаксон выбирает своим придирчиво-монаршим взглядом лавку и садится. Смертным не остается ничего, кроме как последовать примеру. - Я должен сказать тебе кое-что.       Сэм еле удерживает себя от возгласа "Да ладно?". Только ведет бровью. - Ты... ты не понимаешь, в какой каше я варюсь, детектив. И я не исключаю того, что меня тоже могут убить. - Не... - Подожди, я не сказал, что моя смерть входит в мои планы. Я оповещаю тебя, потому что ты отчего-то решил, что тебя это должно заботить. Это не просьба о чем-либо, и не вопрос. Просто считаю, что ты должен знать.       Сэм разворачивает Чаксона еще до того, как он договаривает. - Ты не умрешь. Даже и думать не смей, понял меня? - Мой доблестный полицейский, - щемяще-нежно улыбается большой босс. Накрывает пальцы Сэма своми и медленно отводит в сторону, - мне и правда жаль.       Внутри что-то скрипит и надламывается. - Нет, - твердо произносит Сэм, возвращая свои руки обратно. Пальцы трясутся, - нет. - Так будет лучше. - Не будет. - Ничего не было, - мягко произносит Чаксон.       Это что-то внутри, оно не знает, что у Сэма есть скотч. На все случаи жизни. - Я сказал "нет". Никому не будет лучше, включая меня. Ты сам неделю ебешь мне мозг своим проповедованием эгоизма, так что будь добр, соответствуй.       Большой босс несолидно закусывает губу, молчит, смотрит на Сэма внимательным взглядом. - Мы...       Сэм целует его до того, как он успевает произнести еще какое-нибудь дерьмо.       И в этом поцелуе Сэму открывается потрясающая истина - он прав. Он, гребанный детектив-следователь 46-го участка, раскрывший не один десяток дел и всё равно сомневающийся в своих силах ежеминутно, ежесекундно - попал в самое чертово яблочко.       И это охуительно - Чаксон хочет его, Чаксон хочет его так, что его трясет, что его прикосновения обжигают своим напором, что он не может держаться выбранной линии - Сэм непозволительно рад и недопустимо счастлив своему открытию. Они стукаются зубами, Сэм ловит голову Чаксона и прижимается ко лбу лбом - отдышаться.       Не то, чтобы это и в самом деле могло помочь. - Поднимай свою маленькую армию и поезжай домой. Я приеду и расскажу, что у нас есть. Дальше разберемся, договорились? - Маленький манипулятор, - усмехается ему в губы Чаксон, - я в твоей власти, детектив.       Самая великая победа в жизни детектива Винчестера совершенно не связана с борьбой.       Осенний воздух приятно остужает разгоряченную кожу. - Вы двое, снимите себе номер! - по традиции доносится со стороны. Нью-Йоркские леди блюдут моральный облик города.       Сэм легким прикосновением сцеловывает усмешку с наглых губ и думает о том, что... да неправда. Ни о чем он не думает.       Совершенно ни о чем. ***       Новак встречает его чуть ли не у дверей участка и сразу вводит в курс дела.       Дин и его верные наркоманы не помогли, или помогли, но потом - когда-то не сегодня (Сэм так и не понял), но лысого всё-таки опознали. Что самое смешное - кокаинщинца Бенсон, которая приперлась в участок поорать.       Какой-то из охраняющих её офицеров на нее косо посмотрел.       Не суть - пока она ждала капитана, её подловил Новак и сунул ей видео под нос. Сучка чуть не начала креститься и божиться, что это тот самый мужик, который её преследует, и она его знает. Почему не сказала раньше про то, что знает преследователя? Потому что копы тупые, и она знает его, и он её охранял, от того, кто хотел её убить, и они (тупые копы) перепутали бы даже обезьяну и магнитофон, не то, что двух людей.       Короче, она не рассказывала о лысом, потому что лысый её защищал. От преследователя. Который хочет её убить. Которого на нее натравил Чаксон. Но лысый тоже её преследует. И он говнюк. И он достал и не нужен теперь - когда есть офицеры. Которые криво смотрят.       Сэм чуть не позвонил ей на мобильник, чтобы высказать, что она переусердствовала в попытке имения мозгов всему участку.       Короче, лысый оказался её бывшим мужем.       Новак уже отправил за ним офицеров. Новак сегодня был умничкой. Сэм пообещал Новаку звездочку.       Новак скривился и рассказал, что по результатам экспертизы в теле Адамсона кокаина не обнаружили. А это означало, что схема их психа дала двойной сбой.       Сэм внезапно вспоминает о том, что он детектив. - Кас, мы долбоебы. - Не обобщай. - Нет, я серьезно, мы долбоебы. Наших трупов, кроме последнего, кто-то отмывал, переодевал и разыгрывал с ними сцены из инквизиции... - До тебя только сейчас это дошло? - Нам всего-то нужно найти один сраный грузовик! - И почему грузовик? Это из-за твоего загона по лестнице? Уймись, Роберто номер два, твои миньоны завтра вернутся с данными - у них и спросишь.       Через час лысый Бенсон - бывший муж сучки Бенсон - сдал с потрохами всю хритстианско-консерваторскую шайку.       И что самое главное - его об этом никто не просил.       И про обряды просвещения рассказал, и про планы завоевания мира, и про медиа-пропаганду, и про то, что один из Шайки планирует занять кресло мэра. И да, детектив Винчестер правильно думает, это Захария, и да, это не очень круто, но лысому Бенсону нужна помощь.       В шайке его звали Уриил. Сэм кривится слишком долго - получает от Новака тычок локтем. Естественно, они же копы. Они же не бетмен из нарконотроля, чтобы честно называть фриков фриками и отсылать их в лечебницу. Они должны помогать даже придуркам с промытыми мозгами.       На самом деле, детектив Винчестер просто злится, что застрял с лысым Бенсоном в участке. Он отправляет большому боссу несколько сообщений разной степени наглости, но ни на одно не получает ответа.       А лысый Бенсон закладывает всех. ***       Короче, всё было так.       Однажды, двое молодых людей встретились на кафедре английской литературы - случилась большая любовь, красивая свадьба, маленькая уютная квартирка. Потом случилась профессорская степень у одной и работа в каком-то богом забытом журнале у другого.       Сэм начал зевать с подводки. Естественно, что богом забытый журнал.       Лет через десять начались религиозные терки. Терки переросли в ругань, когда сучка Бенсон начала проповедовать эгоизм. Лысый Бенсон выбрал другую сторону силы и пошел в ближайшую церковь. Нет, чтобы ругаться и искать истину дома - Бенсоны решили ругаться, заняв разные стороны баррикад и едва ли не устраивая ходки армия на армию.       Моральные, конечно. И не то, чтобы армии не справлялись до них.       Сэм, как умудренный жизнью коп, предполагал, что сучке Бенсон не хватало денег на нормальную жизнь (налоги и профессорская степень еще не гарантировали приемлемое качество бытия), а лысому Бенсону просто не хотелось ничего менять. Но мнение свое Умудренный Жизнью Коп держал при себе. Чтобы не вырубиться окончательно.       Еще лет через пять они всё-таки развелись. Новак икнул со своего места.       А потом лысый Бенсон начал подниматься по карьерной лестнице проповедников. Потому что проповедовал хорошо. Потому что магистр английской литературы и редактор журнала. А еще он подкачался и возмужал - его приняли в высший круг поклонения Джизусу и назначили редактором и сценаристом всех подряд речей. И было всё хорошо. Пока сучка Бенсон не начала расследовать, каким образом бывший муж разбогател, возмужал и подкачался.       То есть, она знала про христианских консерваторов, она решила выяснить, как среди них поднялся её несчастный бывший.       Но докопалась она не до того.       Она докопалась до той истории с Энджел Фармаси, которой Чаксон угрожал Захарии. Про вакцину. И обещала её слить своему начальству, если ее прелестный бывший не пошлет христианский кружок в задницу. Лысый Бенсон, которого Сэм провозглашает Самым Тупым Бенсоном, вместо того, чтобы послушать жену, сдает её своему дружку по интересам.       Дружок обещает помочь.       Бывшая жена Бенсона подсаживается на алкоголь и легкие наркотики.       В режиме ожидания они живут полтора года.       Они узнают самое главное - имя дружка и его контакты.       А дальше оказывается, что у Бенсона в голове такая каша из чужих впечатлений и отзывов, что в ней неделю разбираться. Сэм уходит за кофе, скидывая на Новака выслушивание слезливых сожалений о содеянном - всё равно Новак это любит. Сэм был хорош в оперативной работе, или если надо было быстро что-то узнать и убежать дальше, но возиться с допросами...       Напарник кивает и просит утром привезти ему пиццу, которую Сэм успел задолжать. Лучше, кроме пиццы привезти пончиков. И большую чашку капучино.       Сэм говорит, что в жизни не запомнит всё это дерьмо.       На дисплее высвечивается полученное сообщение, и если опустить трясущиеся руки, то все хорошо.       "Жду". ***       Уже не в четыре часа ночи, три - но какой это прогресс.       Врата ада милостиво раскрывают свои двери грешному копу.       Грешный коп падает в объятья Дьявола и понимает - дом, это место, где тебя ждут.       А потом Сэм думает про то, что его дома ждут только счета и ноутбук с предоплаченным Нетфликсом и всякое желание строить романтические пирамиды внутри своей головы проходит. Хорошо еще, Чаксон такой фигней не страдает - позволяет Сэму упасть в свои объятия и просто постоять так пару минут.       На самом деле Сэм знает - ему это тоже нужно.       Просто стоять, чувствовать тепло чужого тела и знать - ты не один. Путаться пальцами в чужих волосах и зарываться носом в одежде, пахнущей черт-знает-чем и знать - тебе рады. Оставлять теплые следы своих прикосновений и знать, что, хотя бы на минуту, но можно быть самим собой. - Я думал, ты не ответишь, - шепчет Сэм в рубашку Чаксона. Тот только стискивает его крепче. - Куда я от тебя теперь сбегу, детектив? - На Кубу. В Мексику. В Канаду. В Макао? Ты можешь сбежать куда угодно, и тогда мне придется срочно делать все визы мира и искать тебя, и мне придется заказывать полицейский вертолет, и потом меня уволят за превышение полномочий... - Господи, заткнись, - улыбается Чаксон. Сэм не видит, но чувствует и улыбается в ответ, - а такой молчаливый в начале был. - Это была тестовая версия меня. Для продления пользования тебе нужно будет принять условия договора и смириться с тем, что я редкостное трепло. - Я готов к такому ответственному шагу, - большой босс отстраняется и заглядывает Сэму в глаза, - ты голодный? - Я...       И от этого щемит в груди так сильно, что детектив Винчестер не отпускает Чаксона из объятий еще целых пять минут.       Дом - это место, где тебя ждут. ***       Сэм не рассказывает Чаксону о деле. Сэм рассказывает Чаксону о религиозных воинах, о махинациях Кроули, о искусстве находить то, что люди прячут. Сэм рассказывает Чаксону о сопереживании. О людях.       Чаксон слушает и задает вопросы так, будто всё это для него в новинку. Не считая Кроули. Сэм всё равно подозревает, что он подыгрывает.       Они лежат на неправдоподобно большой кровати - в спальне мистера Дьявола кроме нее ничего и нет - только кровать, только двери, только шнур для подзарядки телефона на полу и ноутбук.       Большие окна, из которых видно город. Темные стены. Паркетный пол. Балдахин над кроватью. Вычурно-алое постельное белье. Восемь подушек, три одеяла - Чаксон любит комфорт.       Неправда. На самом деле, ему одиноко.       Они лежат, сплетясь ногами на этом острове одиночества, и обсуждают величину человеческой глупости - Сэм рассказывает про молочника, которого убила жена.       Короче, все было так: молочник и его жена снимали маленькую квартирку в Бруклине. Жена молочника хотела детей. Молочник в молодости сделал вазэктомию, но жене не рассказывал. В общем, обычная семья - у каждого свои секреты, которые они не умеют обговаривать. Только секреты их друг от друга были чуть-чуть посерьезнее, чем в обычных семьях.       Сэм объясняет: молочник - это прикрытие. "Молочник" - это кличка. Сэм говорит: "подумай сам, какие еще молочники в Нью-Йорке"? Молочник - это мужик, который зарабатывал бабки на детской проституции. Не то, чтобы он организовывал всё сам, скорее был кем-то вроде девочки на ресепшене. Диспетчером, соединяющим клиента и сутенера.       Новак два часа блевал, когда они разбирали взломанный компьютер молочника. Сэм был близок, но кое-как дистанцировался - за копов работу копов не сделает никто.       Прокурор обещал выбить для жены молочника самооборону. Она застала его в постели с девушкой - да какой там девушкой, девочкой - и не нашла ничего лучше, чем просто кинуть ему в спину нож. Ну, испугалась. Не ожидала, что сходу попадет в позвоночник. Не ожидала, что вообще попадет. Хотела отвлечь, обозначить, что она видит. Просто не подумала крикнуть - девчонка под ее мужем довольно громко стонала, и жена не была уверена, что от удовольствия.       Просто иногда с тобой случаются невообразимо хреновые вещи, а тебе нужно быстро и якобы мудро с ними разбираться.       Молочник был долбоебом - изменять жене в собственном доме, когда она всего лишь на неделю уехала к матери. Молочник был долбоебом - он случайно переслал жене последнее письмо от своего лечащего врача - о невозможности отмотать назад ошибки прошлого.       Жена прочла письмо и села на первый же автобус до города.       Жену молочника вообще не хотели арестовывать. Ни он, ни Новак, ни остальные копы 46-го. Вообще никто, включая прокурора. Только права не имели не арестовывать. Потому что человеческая жизнь, даже если она спущена в унитаз, всё еще человеческая жизнь. И если можно переложить моральный выбор "сажать или не сажать" на судью, то переложить надо обязательно.       "Иначе" - объясняет Сэм, - "Потонешь к чертям. Иначе не выживешь". Даже Новак понял эту простую истину. Правда не сразу. Первый год бытности детектива, когда его напарником-наставником сделали детектива-оперативника Винчестера, Новак сидел на прозаке так, что мог бы сделать фору половине наркоманов, которых они сажали. Детектив-оперативник Винчестер, который вообще-то никогда не отличался сердобольным нравом, почему-то решился сделать из мальчика мужчину, точнее из страдающего и сопереживающего детектива Новака машину для арестов Новака, способного справиться с любым дерьмом.       У Дина получилось. Правда получилось. Сэм не представлял, какую терапию брат выбрал и какие прочие методы применял, но в итоге, спустя полтора года у сорок шестого участка появился спокойный и суровый детектив Новак. Нет, способность к сопереживанию Дин из Каса не вытравил, но научил справлять с эмоциями без допингов. Потом детектив-оперативник сдал сержантский экзамен, и в пару Новаку поставили детектива-следователя Винчестера.       Новак шутил, что Винчестерами его прокляли все несуществующие боги мира.       Они сработались быстро - понимая друг друга иногда без слов. Там, где Сэму не хватало уверенности, Новаку хватало нестерпимого нежелания возиться в дерьме. Там, где Новаку не хватало стойкости, Сэму хватало кретинизма. Возможно, дело было еще и в одном и том же наставнике. Это не особенно важно, но вышло, что через полгода они начали бить рекорды - раскрывая дела и находя ответы еще до того, как звучали вопросы. Новак всеми правдами и неправдами спихивал на детектива-следователя роль лидера, и в конце концов детективу-следователю пришлось смириться с таким раскладом. По большей части им позволяли ни от кого не зависеть - Бобби конечно, стабильно крыл их матом раз в неделю, но это не в счет.       Иногда к их работе подключался сержант Винчестер. Втроем работалось продуктивно, но постоянно создавалось ощущение, что кто-то лишний.       Сэм так и не понял, кто.       Иногда детектив-следователь Новак смотрел на сержанта Винчестера так, что Сэму казалось, что он близок к пониманию. Но потом это проходило. А потом сержант Винчестер сдал лейтенантский экзамен и всё полетело к чертям. Но этого Сэм Чаксону не рассказывает - это не их дело.       Чаксон кладет руку ему на грудь и говорит, что Сэм не должен думать, что делает недостаточно.       Сэм замолкает, потому что знает, что делает достаточно. Просто не то. Просто не там. Просто недостаточно хорошо. Но это не та история.       Чаксон поднимает руку, обхватывая шею детектива-следователя и Сэм задается удивительно сложным вопросом: как ему потом выбираться из этого?       Потому что он вязнет в большом боссе, и это прямое включение с места событий, и эти события что-то сродни наводнению - ты можешь эвакуироваться до начала, но потом будет очень и очень сложно, и придется вызывать вертолет, и придется вызывать команду спасателей, и придется вызывать психологов, медиков и олимпийскую сборную по гребле, и лейтенанта с ящиком виски, и кого-то еще, и кого-то еще, и кого-то...       Еще.       Сэм подается вперед, желая усилить давление на шею, желая проверить, может ли эта рука быть сильной не только с одними говнюками.       Оказывается, может. Еще как.       И это прекрасно. Чаксон приближает свое лицо, но не целует, всматривается в Сэма каким-то непередаваемым взглядом, другой рукой прикасаясь-неприкасается к сэмову лицу. И тогда становится действительно тяжело дышать. - Могу я?.. - внезапно спрашивает Чаксон. Сэм улыбается, потому что это чертовски мило - спрашивать разрешения сейчас. - Можешь, - кивает он, забираясь рукой под кофту большого босса, - ты можешь всё. - Я могу всё, - немного неверяще, полушепотом-полуутверждением. Сэм ощущает как рука на шее усиливает захват.       Этого много.       Так много.       И это так хорошо.       Чаксон медленно поднимается, и, не убирая руки, седлает бедра Сэма. - Я могу всё, - повторяет он более уверено. Детектив-следователь Винчестер вслушивается в его дыхание и пытается логически сообразить, почему от этой несложной рокировки у него начали трястись руки. Он прячет их за спиной большого босса, но не уверен от кого именно. Большой босс послушно выгибается, не забыв тягуче проехаться по стояку Сэма.       Да, джинсы определенно не сопутствуют комфорту. Они вообще ничему не способствуют - Сэм тянет кофту Чаксона наверх, и тому приходится ненадолго вернуть Сэму дыхание.       Хорошо, что им не надо спешить.       Плохо, что это не помогает.       Кофту они снимают в четыре руки - быстро, судорожно, словно боясь не успеть - /куда, зачем?/ - рубашку Сэма они чуть ли не рвут вдоль пуговиц, Чаксон шипит себе под нос, Сэм хмыкает и поднимает его, опрокидывая рядом, стягивая с него мягкие домашние брюки.       Что же. Привет. - И долго ты будешь разглядывать...       Нетерпеливый. Самоуверенный. - Красивый. - Как закончим, выдам тебе бумагу и ручку, будешь сочинять оду моему члену. - Я детектив, помнишь? - усмехается Винчестер, поднимая взгляд, - я сочиню ему оду, только если он кого-нибудь убьет.       Чаксон откидывается назад и ржет, что, впрочем, не мешает ему оставаться таким же возбужденным. Потом стягивает с себя брюки окончательно и поднимается - Сэм выгибает бровь. - И куда?.. - Убивать кого-нибудь...       Детектив-следователь Винчестер, в порыве предотвращения убийства, решает следовать за энергичным бойцом даже в саму преисподнюю, но оказывается, что нужно только в примыкающую к преисподней уборную.       Это не санузел, это целая комната. Бело-бордовая, светлая, а это что, зеркало над мини-джакузи?.. - Хочу тебя здесь, - оповещает он Чаксона, прижимаясь к нему, пока тот ковыряется в навесном шкафчике, - хочу видеть все со стороны. - Позже, - кивает тот, - вишня или клубника? - Что? - недоумевающе спрашивает детектив-следователь, отрываясь от просмотра воображаемого порно с самим собой в одной из главных ролей, - серьезно? Да бери любую, какая нахрен, разница?       Чаксон пожимает плечами и берет тюбик потемнее. Закрывает шкафчик, поворачивается к Сэму.       Большой босс любит послаще. Сэм улыбается. - Аллергия, - поясняет он, пока Винчестер изучает его наощупь, - у тебя могла быть аллергия. - У меня аллергия на твою кровать. Только что узнал. Но у меня нет аллергии на твою ванную, знаешь, и я... - О, эту болезнь я сейчас вылечу, - перебивает его Чаксон, прижимая ближе и толкая назад вместе с собой, - доктор Дьявол знает, что делать. Доверься ему. - И что же вы будете делать, доктор Дьявол? - они отступают назад, пока не упираются в кровать, на которую приходится упасть, и это самый странный танец, в котором Сэму приходилось участвовать. - У меня есть метод, - с хитрой улыбкой отвечает Чаксон, - он незапантентован, но если ты готов вступить на путь исцеления... - Я готов, доктор, - Винчестер кивает, поднимая большого босса над собой. Джинсы всё еще мешают - он кое-как стягивает их вместе с бельем, на полпути ему начинает помогать Доктор Дьявол - получается быстро и даже не особенно разрушительно. - Тогда я объясню план лечения. Сначала я проведу тщательный осмотр кожных реакций, - Чаксон опускается обратно на Винчестера и тот едва ли не задыхается просто от факта того, что это происходит, - потом я проверю кожные реакции тактильным методом... - Извини за отступление, - находит в себе силы Сэм, - но из тебя дерьмовый врач. Еще бы "сенситивным" сказал. - Негодяй, - шепчет ему в губы Чаксон, - не хочешь тактильных методов, обойдешься массажем внутренних органов.       Самоуверенная рука пробирается между их телами, захватывая оба их члена. Самоуверенная рука уже успела стать скользкой от смазки и это...       Сэм с шипением выгибается на кровати - отвлеченные диалоги отлично помогали справиться с тем, чтобы не кончить сейчас же, но, как оказалось, только если их продолжать вести. И они никак не помогали абстрагироваться от происходящего. Совершенно никак - Сэм кладет свою руку поверх руки большого босса, чтобы усилить захват, чтобы сделать все хоть немного быстрее...       Чаксон закусывает губу и - Сэм знает - пытается вернуть контроль над ситуацией.       Сэм под ним приглашающе раздвигает ноги. - Это же внешн... - Заткнись, - детектив-следователь открывает для себя новую информацию: шепот тоже может срываться. Доктор Дьявол явно матерится внутри своей головы - детектив-следователь подается наверх и впервые за вечер целует его.       Это не похоже на другие их поцелуи.       Сэму не было семнадцать, чтобы подмечать такие незначительные детали, но от подмечает - большой босс то кусает его губы, то вдруг начинает отдавать предпочтение легким касаниям, то проходится языком - Сэм не успевает подстроиться ни подо что из этого, Сэм не успевает останавливать собственные неуместные стоны, Сэм не успевает даже спросить в чем дело - едва он отклоняется для этого, Чаксон переключается на его шею, и       господи       Этого так много. - Проверим-ка твою аллергию, - внезапно решает большой босс и каким-то невероятно сильным и быстрым движением переворачивает Сэма на живот.       Сэм охает от неожиданности и досады - реакции копа он забыл где-то в участке. - Не смотри, - успевает сориентироваться он, - и не щупай. Там нет аллергии, там... - Вижу, - в голосе Чаксона злость, и Сэм надеется, что не на него. Какое-то время тишину нарушает только их шумное дыхание.       А потом Доктор Дьявол, видимо решает, что раны надо лечить первобытным методом - детектив-следователь чувствует, как Чаксон наклоняется и проходится легкими, едва ощущаемыми поцелуями по израненной коже. - Не стоит... - Тс-с-с, - шепчет он, - доверься доктору. Тебе больно, если я касаюсь тебя так? - Мне будет не больно, даже если ты решишь поковыряться во мне ножом, - хмыкает Сэм, расслабляясь и притягивая поближе подушку - Доктор Дьявол прижимается членом к его заднице, проходится скользкими касаниями вверх-вниз, - к боли привыкаешь. - Я не хочу, чтобы ты был мучеником в моей постели, - недовольно, - если тебе будет больно - скажи мне об этом. - Мое стоп-слово "совесть", - хихикает в подушку Сэм. - Я тебе эту совесть сейчас кое-куда затолкаю... - Док! - резко оборачивается Винчестер, натыкаясь на недовольно-возмущенный взгляд Чаксон, - куда ты её затолкаешь, она же там и находится. - Значит, вытащу обратно, - также недовольно решает большой босс.       Сэм нагло ржет.       Сэм знает, что недовольство Чаксона напускное - улыбку Доктора Дьявола он чувствует кожей.       А вот пара смазанных пальцев у сфинктера - это что-то определенно качественно новое. - Серьезно? - спрашивает Винчестер, в противовес словам подаваясь навстречу. - Серьезней некуда. - Мне не семнадцать, - пытается объяснить он возникший диссонанс, но Чаксону то ли плевать на его увещевания, то ли плевать в принципе - он не прекращает движений. Не то, чтобы Сэм и в самом деле против, это даже...       Даже хорошо. - Тебе тридцать четыре, - внезапно произносит Чаксон, - ты до сих пор один из лучших выпускников академии. Всю жизнь работал в полиции. Пьешь по восемь чашек кофе в день. Часто засиживаешься на работе допоздна. Живешь один, - Сэм не особенно вслушивается, потому что пальцев становится три и насаживаться на них - задача поинтереснее, поувлекательнее и приносит куда как больше удовольствия, - иногда ходишь в гости к брату, иногда выпиваешь с начальством, иногда устраиваешь марафоны нетфликса с напарником, но, Винчестер... - М-м-м? - тянет Сэм, выловив свою фамилию в монологе. - У тебя нет никакой личной жизни. - Это ты всё у моей задницы узнал? - Что? - замирает Чаксон.       Сэму удалось невероятное - он поставил большого босса в большой тупик. Ненадолго, конечно. Спустя пару секунд непонимания на лицо Чаксона возвращается возмущение, и Сэм получает вместо звездочки достаточно ощутимый шлепок по мягкому месту.       Правда воспитательная мера проходит мимо лучшего выпускника академии - вместо того, чтобы поучиться на своих ошибках Сэм снова начинает хихикать. - Ты невозможный, - ставит диагноз доктор Дьявол, вынимая из него пальцы, - я хотел по-хорошему. - Ты это всем говоришь? - не удерживается от подтрунивания пациент. Чаксон рычит и наваливается на него сверху, придавливая к кровати - хотя, казалось бы, Винчестер никуда не собирался бежать.       Разве что, наоборот.       Сэм угадывает продолжение - по движениям, по влажному хлипку тюбика смазки, по глубокому дыханию за спиной и нетерпеливо ерзает - вся атмосфера смешливости обрушится моментально, будто её никто и не воздвигал.       Чаксон обрушивается куда дольше.       Чаксон обрушивается долгими касаниями, тягучими прикосновениями, Чаксон обрушивается выдохом в затылок и слишком медленным проникновением, но правда в том, что для Сэма нет более правильного места, чем именно это. - Скажи мне, если тебе будет больно, - хрипит большой босс Винчестеру на ухо, - пожалуйста, скажи. - Мне не больно, - шепчет Сэм, стараясь ускорить процесс, - но обещаю, что скажу.       Это и в самом деле не больно. Немного тянет, немного неудобно, но Сэма настолько заводит сама мысль о том, что он в постели с Чаксоном, что он в постели с человеком, от желания к которому сносит крышу, с человеком, который ведет себя так, словно он хозяин целого мира и чувствует себя так, словно он этим миром утомлен, что Сэму глубоко плевать на всякие неудобства.       Ему хорошо. А когда ощущение заполненности проносится легкими, эфирными импульсами вдоль позвоночника, ему становится вообще отлично.       Отлично, отлично, отлично.       Чаксон никуда не торопится. Сэм чувствует, как его трясет, как большой босс делит с ним напополам это ощущение - Сэм выдыхает сквозь сжатые зубы и подается назад. - И где твой треп, когда он нужен? - судорожно, но всё еще шепотом. Сэм хмыкает. - Ты знаешь, - отвечает он, пока Чаксон медленно начинает двигаться, - иногда я чувствую, когда надо заткнуться. - Предлагаешь мне трепаться за двоих? Черт, Винчестер, ты такой узкий, господи боже мой, говори о чем угодно, что там приходит в твою дурную голову... - Шахматы, - отвечает Сэм, разрываясь между тем, чтобы податься назад и заставить Чаксона двигаться быстрее, двигаться глубже, и тем, чтобы потереться ноющим членом о простыню.       Выигрывает Чаксон. - Шах..маты... Что? - Мне в голову, - выдыхает Сэм, - пришли шахматы. Он пассонт****. - Твой... французский...       "Ужасен" повисает в воздухе и остается где-то там - Чаксон с рычанием бросает свою затею отвлекаться от процесса, подтягивает задницу Винчестера выше, ставя его в коленно-локтевую, и потихоньку теряет всякий контроль - движения становятся именно такими, как Сэм и хотел - быстрыми, резкими и глубокими. Винчестер скулит, прикусывая наволочку подушки.       Ему хочется видеть Чаксона, но тот крепко держит его бедра, вколачиваясь в них, как сумасшедший, Сэм хотел бы двигаться, но не может - всё, что он может - выгибаться и подставляться, как последняя, черт возьми, конченная сучка, и стонать, и скулить - пытаться остановить поток этих ненормальных звуков, вырывающихся из его рта, как из клетки, не представляется возможным.       Большой босс опускается ниже, проводит рукой по сэмовым волосам, чуть прихватывая, а потом ведет руку дальше и оборачивает пальцы вокруг его шеи.       Сэм кричит, но крик не прорывается наружу, крик застревает под сильной и уверенной рукой, крик застревает где-то в легких, и Сэм пытается дышать, пытаясь не умереть прямо в этот чертов момент оттого, насколько это охуительно.       Тяжелое дыхание Чаксона перерастает в глубокие прерывистые стоны - Сэм двигается ему навстречу, наплевав на удерживающую руку - свою перемещая туда, где она просто невероятно необходима. Кожа скользкая от пота, собственный член скользкий от выступающей смазки, Сэм касается себя и прорывает удушающую блокаду первобытным криком.       Чаксон рывком поднимает его на себя, не отпуская шеи, и впивается поцелуем-укусом в плечо.       С мыслью, что лучшей мести не придумали бы и боги, Сэм пытается повернуться назад и поймать губы своего дьявола-искусителя - дьявол-искуситель милостиво позволяет ему это, опуская душившую руку ниже, накрывая ей руку Сэма.       Этого слишком много - это сразу всё, и даже немного больше того, Сэм плавится целиком, как восковая свечка, которую кинули в костер - и он взрывается, слишком ярко для свечки, слишком шумно для свечки, слишком...       Скорее уж потянет на С-4*****.       Он кончает, выгибаясь под Чаксоном и откидываясь на него, он кончает под оглушающие звуки чужого оргазма, он кончает, заливая обе руки - свою и Чаксоновскую, спермой и остатками собственной личности.       Когда они падают на кровать, Сэму кажется, что от него не осталось ничего.       Когда они падают на кровать, Сэму кажется, что он умер и попал в ад, такой каноничный ад, где тебя ебет сам Сатана, и еще Сэму кажется, что хорошо, что он не может говорить и не особенно может думать...       Когда они лежат на кровати, и Сэм наконец чувствует, что может шевелиться и говорить без угрозы внезапного инфаркта, он поворачивается к Чаксону. Тот смотрит на него пьяно-шальным взглядом, который - Сэм знает - отражается у него зеркально. - Я тут что подумал, - начинает он, чувствуя, как улыбка прорывается на его лицо сама-собой. - Даже не произноси это вслух. - Кэпче******. - Кэпче? - выгибает бровь большой босс, - ты имеешь ввиду... - Ага.       Чаксон молча смотрит на него с минуту точно. Может, восстанавливает собственный сердечный ритм, а может пытается понять, что за бордель у Сэма в голове. - Мальчик, я слишком стар, чтобы столько смеяться, - очень серьезно произносит он, - но если ты найдешь, что можно использовать как кляп... - Используй свою руку, - довольно кивает Винчестер, забираясь на большого босса верхом, - и, если ты забыл, я тебя допрашивал. Тебе сорок два, можешь открыть у себя под окнами личный цирк и смеяться хоть круглыми сутками... - Кажется, я открыл личный цирк у себя в постели, - хмыкает тот, но как-то слишком довольно, - иди сюда, я тебя заткну.       Сэм послушно наклоняется, подставляя губы под поцелуй.       Чаксона очень много.       Но Сэму хочется еще больше. ***       Естественно, он не успевает выспаться совершенно никак. Сэм успокаивает себя энергетиками и взглядом Новака с утра - такой ошарашенный взгляд у напарника он видел только когда Дин показывал свои татуировки восторженной публике. Конечно, после ошарашенного взгляда Сэм получает еще и шарф - уже второй, первый погиб под осколками стекла, пылью и отчасти кровью детектива-следователя Винчестера еще в Адской Кухне.       Новака он откачивает кофеином, пончиками и пиццей - всем сразу. Помогает где-то через час, за который Сэм успевает разобраться с подчиненными офицерами, узнать, что один из грузовиков был сожжен две ночи назад - миньоны уже землю носом роют, ищут съемку с других камер и скорее всего, скоро найдут лицо. От криминалистов новости они тоже приносят - кокаин в случае первых двух жертв почти идентичен (плюс-минус индивидуальные особенности переваривания кокаина), запрос в наркоконтроль отправлен, почтовые ящики взломаны все, все же из них для следствия пользы не несут.       Экзорциста следовало искать среди контактов сатанинского населения. Сэм отсылает всех присутствующих помощников на поиски собственника сожженного грузовика.       Новака он ловит с поличным - напарник утаскивает из ящика его стола запасной энергетик. Впрочем, обмен энергетик-шарф, не самое ужасное, что случалось с Сэмом. - Дружка Бенсона по интересам не нашли, думаю он свалил из города. В квартире пусто, на работе не видели уже четыре дня. А еще Бенсон сказал, - щелчок открывающейся банки, - что его жену преследовал какой-то хмырь из "Кэпитал Холл". - Обвиняешь меня в том, что я сплю с потенциальным подозреваемым? - выгибает бровь Винчестер. Новак вздыхает. - Я вообще-то не склонен обвинять людей без оснований, - поджимает губы он. Сэм не верит - с таким количеством пончиков внутри нельзя быть злым. Сэм прав - Новака отпускает буквально через долю секунды, - думаешь, в "Кэпитал Холл" нет хмырей, кроме твоего? - Думаю, есть. - Вот с этого и надо было начать. Бенсон не знает его имени, но среди католической шайки прошел слух, что скоро от шайки сатанистов останется одно только название, и Бенсон, отпраздновав скорое приближение победы, чтобы не вызвать подозрений, как и был - пьяным, пошел оповещать свою жену. Жена послала его к чертям, он пошел искать кого-нибудь адекватнее. Вспомнил про то, что говорила ему жена лет пять назад, каким-то волшебным образом вышел на Кроули и уговорил его на разговор в более приватной обстановке. Разговор не вышел - Кроули над ним только посмеялся и задал кучу непонятных вопросов. Бенсон решил снова преследовать свою бывшую. И через пару дней непрерывного преследования она согласилась его выслушать. Благо, оба были уже трезвые. А еще через два дня случился этот инцидент с найн-уан-уан. Странная они пара, не находишь? - Да нет, вполне себе. - А, ты же не в курсе. Жена приперлась в пять утра и просила выпустить Бенсона под залог. Вообще хоть как-нибудь выпустить. Я до нее доносил то, что он свидетель, а не подозреваемый часа полтора. В общем, они решили помириться и зажить долго и счастливо. - Они же... - Бенсон сказал, что выйдет из своей шайки, а жену уже из сатанинской выгнали. Счастливый конец, веришь? - Что-то не сильно, - хмурится Сэм, - ладно, черт с ними, пускай хоть в иудаизм подаются. Бенсон дал какие-нибудь приметы? - Лучше. - Бенсон дал его адрес? - Немного хуже. Составили портрет. - Что, уже? - Сэм сверяется с часами - половина двенадцатого. Ну да, на самом деле, могли бы и успеть. - У нашего художника бессонница, - кивает Новак, протягивая Сэму бумагу с распечаткой, - знакомое лицо, но вспомнить где я его видел, не могу.       Действительно знакомое. Очень знакомое.       Бенсон где-то налажал - детектив-следователь Винчестер старается опознать подозреваемого, крутит лист разными сторонами - не получается. Как будто какие-то черты то ли смазаны, то ли преувеличены... - А еще телефонка выслала звонки Сандерс, и тут даже есть кое-что интересное.       Сэм огибает стол напарника, вглядываясь в монитор. Монитор пестрит незнакомыми цифрами. Новак тыкает в последнюю. - Вот это - "Кэпитал Холл". Причем не какой-то там левый офис, а стойка секретарши большого босса. - Секретаршу вызвал? - Едет. Большого босса вызвать не хочешь? - Всё равно вечером к нему поеду, - отмахивается Сэм.       Вопросительные взгляды Новака давно пора запретить законом. - Что? - То есть сейчас, когда у тебя есть реальная причина считать его подозреваемым... - Я должен натрахаться на будущее, если его посадят, окей? - Ты знаешь, секс — это не консервы, чтобы откладывать его про запас.       Сэм смотрит на напарника самым тяжелым взглядом из своего арсенала и возвращается на свое рабочее место. Большого босса он отказывался подозревать по одной простой причине - большому боссу все эти смерти были не выгодны ни с одной из позиций. Даже наоборот - взять хотя бы Кроули и заготовленный иск. С другой стороны, в мире этих чокнутых фанатиков... - Ордер на осмотр записей с камер нам не дадут, - переводит тему напарник, - упроси своего большого босса дать доступ. Должны же быть от твоего "секса про запас" хоть какие-то плюсы.       Сэм вспоминает как Чаксон отдавал ему имена "дружков-сатанистов" и понимает, что это может стать очень длинной сделкой. Буквально самой долгой сделкой в истории большого бизнеса и скромных детективов.       Новак отворачивается к монитору, предоставляя Сэма развлечениям с собственным воображением. ***       Секретарша не говорит ничего толкового - Сэм просит её передать мистеру Чаксону их просьбу о просмотре записей камер и отпускает восвояси. Шустрая Руби-как-её-там исчезает из участка еще до того, как он произносит слова прощания. То ли она что-то действительно знала, то ли подозревала - подобная прыть никак не хотела объясняться в голове детектива-следователя Винчестера как преданность начальству.       После обеда к ним заваливается лейтенант.       Немного сонный, ощутимо помятый - вчера был выходной, и он явно перебрал. Следов прочего вероятного бурного времяпрепровождения не наблюдается - Сэм здоровается с братом и кивает ему на соседний стул. Новак мог с равной вероятностью ошиваться у криминалистов и притворяться ветошью - в последнее время это с ним случалось все чаще и получалось все лучше. - Выяснил, что жертвы делали в Бронксе? - Нет, ты еще спишь, - мотает головой Сэм, - не хочешь конструктивных диалогов ты, юный джедай, кофе просит тело твое, за кофе иди, скройся с глаз моих. - Придурок, ты обалдел, - недоуменно подводит итог лейтенант, - я не варю себе кофе, у меня есть гарсон. - Твой гарсон остался в твоем участке. - У меня везде есть свои гарсоны. Где Новак? - Новак тебе не гарсон, - вступается за напарника детектив-следователь, - иди и ищи другого. Джо припаши, раз так лень задницу от стула оторвать. - Не, она занята. Ладно, не скучай пока меня нет. И да, придурок, - наклоняется к нему брат, - Бронкс. Я знаю, что ты не знаешь. Гугли так быстро, как сможешь. Бронкс. - Скройся.       Лейтенант хмыкает и уходит в сторону полицейской кухни - маленького помещения два на два, в котором волшебным образом то исчезала, то появлялась еда, и всегда был в наличии самый дерьмовый из вероятных кофе.       Хорошо, что Дин никогда особенно не заморачивался насчет вкуса.       А потом Сэм думает: и в самом деле - Бронкс. Должна быть какая-то прямая или почти прямая связь. Либо их экзорцист там живет, либо там что-то важное с экзорцистской точки зрения (навряд ли, обычно убийцы, проходящие со связями в потустороннем несуществующем мире, выбирали Бруклинский мост, заброшенные станции метро и психбольницу, но точно не слишком ординарный Бронкс с почти нулевым количеством мистики). Сэм набирает номер большого босса раньше, чем объясняет себе, почему одной его случайной догадки достаточно, чтобы делать подобного рода запрос. - Детектив, - приветствует его Чаксон, и Сэм смиряется с тем, что одна возможность услышать этот довольный голос - достаточно веская причина для звонка, - скажи, что это срочно, потому что я только что вышел с середины совещания. - Спонсоров? - Малым составом в офисе одного из. Да. Что ты хотел? - Это не срочно, отомстишь потом. Мне нужна выборка ваших сотрудников, проживающих в Бронксе. - Отомщу потом. Будет длинный список, в Бронксе дешевая аренда. Треть моих людей, включая моего личного охранника - ты будешь копаться в списке год.       У Сэма в голове что-то щелкает, но так тихо, что он не успевает выяснить что конкретно. - Выборка по белым мужчинам. Одиноким. Не тощим. И мне камеры нужны, с рабочего места твоей секретарши, за воскресенье. - Это выходной. Камеры не работали, как и весь офис. - У кого есть доступ к месту по выходным? - Клининг, охрана... Сама Руби. Охрана оформляет пропуска для остальных - я скажу, чтобы сделали запрос. Могу предложить камеру с лифта. - Лифт подходит. Не спросишь, что мы накопали? - Расскажешь, когда придет время. А теперь иди и занимайся своими делами, меня ждут. - Приеду вечером, - на всякий случай напоминает Сэм. - Кому ты врешь, - усмехается на том конце провода большой босс, - ты опять приедешь ночью.       Телефон отзывается короткими гудками и теплым послевкусием.       Новак возвращается раньше, чем детектив Винчестер окончательно переключает эфир реальной жизни на воображение. - Пока ты был на допросе, звонили из организованной. - Чего говорят? - Говорят, что Клерк мудила. Больше ничего. Но обещают отдать его нам, если у нас будут свидетельские. - И нахрена звонили, спрашивается.       Новак пожимает плечами.       Офицеры, которых им выделил капитан, где-то шляются. Лейтенант выруливает со стороны кухни и дефилирует к их столу. Новак поднимает взгляд и краснеет, как свекла в период терки на салат.       То есть чрезмерно ярко и совершенно бессовестно. - Не понял, - оповещает его Сэм. Новак проваливается в попытке притвориться ветошью на десять из десяти провалов в секунду. - У меня дела, - бросает он, выметаясь с собственного места со скоростью драг-диллера проходящего под знаком "No Loitering"*******. - Не понял дважды, - оповещает пространство вокруг и подошедшего лейтенанта Сэм. Прошедший лейтенант хмыкает и разваливается на оcвободившемся кресле. - А тебе и не надо, придурок. Бронкс. - Да живет он там, скорее всего, - отмахивается Винчестер, - что ты сделал с Новаком? - Э нет, дружок, ты тему не переводи. Ты коп или подкидыш? - Подкидыш, - выбирает меньшее из зол Сэм, - вы с отцом подобрали меня у своего порога в 84-м, помнишь? Что ты сделал с Новаком? - Сказал ему, что он тоже подкидыш. Можете организовать свою банду. Бронкс. - Да завались ты со своим Бронксом, я сделал запрос на всех работников Дыры, скоро перешлют. С Новаком что? - А угрозы просмотрел? - Ты мне блять ответишь или мне Глок достать?       Дин выгибает брови. Сэм чертыхается.       В конце концов всегда можно спросить у Новака и знать, что он-то от ответа не уйдет. - Не знаю я. Не смотрел. Даже не спрашивал. - Не спрашивал... Слушай, а с каких пор ты носишь шарфы? - Ой блять, сразу иди нахуй. Все, я сказал, завались и скройся. Брысь, сученька. Брысь.       Дин ржет в чашку с кофе и вытаскивает мобильник.       Час Сэм работает в относительной тишине - лейтенант сидит тихо и мирно, пару раз встает за кофе, один раз отходит кому-то позвонить. Сэм разбирает всякие ненужные следствию бумажки, делает запрос на совпадение ДНК под ногтями первой и второй жертвы, третьей тоже, если ДНК найдут, попутно удивляясь тому, что Новак этот запрос не послал. Неужели понадеялся, что криминалисты сами поднимут свои зады? Какая смешная шутка, право слово...       К концу часа к ним приходит его криминалистическое величество Гарт 4-й. Или третий. Интересно, он сам-то помнит? - Детектив Винчестер! О, с вами и лейтенант Винчестер! - Дин салютует Фицджеральду чашкой с кофе, - я сделал сравнение до официального запроса, данные совпадают. Более того, у нас есть...       Дослушать Гарта они не успевают - в офис со стороны архива залетает Новак. - Я его вспомнил! - орет он Сэму с ходу, - Поехали быстро! Дин!       Сэм, руководствуясь инстинктами, хватает куртку и телефон, вываливаясь в проход вперед самого себя. Бедолага Гарт хотя бы успевает отойти, но выглядит настолько грустным, что Сэм обещает себе купить пацану большую чашку карамельного латте - сладкая хрень помогает от всех возможных печалей.       Одна радость - первой попавшейся тачкой оказывается его собственная, и Сэму не нужно придумывать, куда деть ноги на заднем сидении. Новак запрыгивает вперед, Дин с недовольным старческим кряхтением садится на заднее.       Так, хорошо, они в тачке. Дальше что? - В Дыру! - Господи, что? - переспрашивает с заднего сидения лейтенант. Сэм жмет по газам. - Дыра! - все еще слишком громко объясняет Новак, - этот пидор сидит там! - Вот с пидорами поосторожнее, - дружески напоминает детектив-следователь Винчестер. - Блять, Сэм! Охранник в офисе большого босса!       Сэм чуть не забывает о том, что он, вообще-то, за рулем.       И как можно было быть таким кретином. Художник по словам Бенсона нарисовал именно то, что они видели - ублюдочная выправка, водянистые глаза, короткая стрижка.       Сэм вспоминает, как его цепануло на словосочетании "личный охранник" и обещает себе вправить мозги обратно, как только они закроют дело - Чаксон отупил его до непозволительной степени.       Новак объясняет как он понял, кто убийца - Сэм молится о том, чтобы они поймали ублюдка раньше, чем он решил, что его миссия окончена.       Хорошо, что с мигалками можно ехать на красный. ***       Ублюдка они берут быстро - тот кажется, и не помышлял о том, что на него могут выйти. Или ему просто было фиолетово - попробуй разбери этих гребанных фанатиков.       С другой стороны, оказывается, что у них не так уж и много доказательств.       Плохо. Очень плохо.       Новак направил всю свою кипучую энергию в логику - он не просто вспомнил лицо, которое видел единственный раз в жизни (Сэм добавляет в копилку своих косяков еще один - он заезжал в офис большого босса, он наблюдал как большой босс садится в тачку со своим личным охранником-водителем), но еще и сопоставил звонок и вероятную причину, по которой жертвы могли бы последовать за убийцей - в глазах людей охранник не представляется источником угрозы.       Что вполне естественно, если его официальная функция эти самые угрозы устранять.       Сэм вспоминает просьбу большого босса у Фордемского Университета и понимает, где им искать остальные мобильники.       Где-то на полу тачки большого босса. Или в бардачке. Или...       Потому что если допустить, что охранник пользовался именем Чаксона для своих целей, потому что если Чаксон действительно просит всех подряд оставлять мобильники в машинах...       Блять.       Или нет, всё будет хорошо. Или не будет.       Если они смогут додавить ублюдка до признания, то все будет хорошо. Если найдут достаточно оснований или хитрости для ДНК-анализа. А если нет...       Даже думать не хотелось. Сэм набирает номер. - Дете... - Срочно проверь свою тачку. В ней могут быть улики. Веские. - Понял. Справлюсь.       Этого вполне достаточно. В том, что Чаксон справится сомневаться не приходилось. Сэм стучит пальцами по столу - пока в допросной ублюдок маринуется в собственном соку, с детективом-следователем происходит примерно тоже самое.       Дин ставит перед ним мерзкий кофе и уходит в кабинет к капитану - лейтенант соскучился по Бобби. Новак вылезает из какой-то дыры пятью минутами позже - Сэм очухивается и проверяет стол на наличие дыр.       Не продолбил. - Мы взяли его, - доносит новость Кас. Сэм неопределенно хмыкает, - твой большой босс вне подозрений. - Если у него что-нибудь найдут... - У него алиби. На все три из трех. Причем на последнее - ты. Так что уймись. - Мы так и не нашли оружие. - Так дожмем ублюдка и найдем. По базе его посмотрел?       Сэм поднимает глаза и понимает: вот оно. Всё. Пора в отпуск. - Сейчас посмотрю, - кивает Новак. Новак не умеет упрекать. Каждый раз пытается, но в середине попытки передумывает. - Стой, - просит Винчестер, отхлебнув мерзкого кофе, - ты что, допрашивал Чаксона? - Ты знаешь, это сложно назвать допросом. Он переодевался в туалете участка, а я просто задал ему пару вопросов. - Допрос в толчке. - Ага. Полиция мельчает. - И что узнал? - То, что мне будет очень смешно, если вы сыграете свадьбу. Буду хохотать за троих. Ладно, давай лучше решим, как будем давить на ублюдка... - Какая еще, нахер, свадьба? - С фатой и тортом. Винчестер, алло, вернись на грешную землю. У нас ублюдок в допросной. - Ты поехал крышей, причем сильнее меня. Кстати, что между вами с лейтенантом случилось?       Новак краснеет. Не так ярко, как в прошлый раз, так что Сэм решает, что палится он на пять ветошей из закрытого чулана, а не из десяти. И даже без секунд. - Что ты имеешь ввиду? - осторожно спрашивает он. - Именно то, что спросил, - полувопросительно тянет Сэм. - Ты не очень хочешь знать. - О нет, я очень хочу знать.       На самом деле, Сэм не был уверен, что он хочет знать про Новака хоть что-то после того, как застукал его голову между ног заместителя-прокурора-слеш-милашки-ханны на вечеринке в честь дня независимости в две тысяча двенадцатом, но ситуация такая, что лучше знать, чем не знать.       Сейчас, по крайней мере, нигде рядом не ошивается Гордон и некому будет рассказать участку все секреты Новака.       И кстати, заместитель прокурора стала прокурором округа и взяла в правило подписывать все нужные Новаку ордеры в кратчайшие сроки. Сэм подозревал, что одним сексом там дело не ограничилось, но Новак на фейсбуке статус семейного положения не изменил, так что... - Хорошо, я... Я расскажу, как закроем дело, ладно? - Ладно, - кивает Сэм, - я закуплю попкорн. Целый грузовик попкорна.       Новак поджимает губы, но кто ему верит.       Сэм продолжает пытаться продолбить четыре одинаковые округлые и одну продолговатую дырки в столе. В целом это не то, чтобы сильно помогает - детектив-следователь Винчестер вообще не замечал за собой привычки отвлекаться мелкой моторикой, но делать ничего другое он тупо не может. Пару раз почти набирает большого босса, но потом понимает, что таким образом может вызвать куда больше вопросов. Следит за Новаком - тот рассказывает, что их упырь проходил по базе за крупный слив информации третьей стороне какого-то достаточно громкого дела - Сэм не вдается в подробности. Едва отвлекается - просто ставит мысленную галочку напротив клетки "уголовник" и продолжает продалбывать стол.       Дин и кэп с хохотом выходят из кабинета, но идут мимо - либо покурить, либо пожрать. Ничего из этого Сэму не интересно.       Новак ойкает и вскидывается - вскидывается и Сэм. Просто потому что надо что-то делать. - Его величество прислал отчет по ДНК. - И как оно? - Ублюдок наш. Но дальше - пятьдесят на пятьдесят. По двум первым совпадение. - А по третьей?       Новак качает головой. Значит, точно придется додавливать. Сэм облегченно вздыхает - дальше будет легче. Если есть такие сильные доказательства виновности, до обыска недвижимости и движимости дойдет тогда, когда это будет нужно им.       Большой босс в безопасности.       Стол выжил.       Гарту надо купить два латте. Потому что заслужил.       Сэм поднимается и кивает Новаку на дверь допросной. ***       Ублюдок отказывается отзываться на свое имя, буравит якобы тяжелым взглядом зеркальное окно, игнорирует детективов, требует адвоката. То ли недомариновали, то ли сходу передавили - они с Новаком заходят с разных сторон, воняют кофеином, даже предлагают ублюдку отключить камеры - ничего не помогает. По стеклу стучат - Сэм бросает напарника с ублюдком.       С другой стороны двери бдит офицер. Со стороны зеркалки выплывает Дин. - Я тут с Бобби поболтал. И с Гартом. Ты орудие убийства хоть одно нашел? - Если бы нашел, я бы этого, - взмах рукой в сторону двери, - даже допрашивать не стал. - Понял. Распечатай мне фотку своего упыря, я поеду с информатором поболтаю.       Сэм распечатывает фото, Дин рассказывает об информаторе, Новак возвращается из допросной и устало разводит руками - настолько устало, что даже забывает покраснеть.       И для них всех очевидно: посадить упыря легко, но задача не в том, чтобы его посадить, а в том, чтобы остановить процесс - у них нет гарантий того, что сеансы экзорцизма организованы именно этим ублюдком, более того, у них есть показания в пользу того, что все с точностью до наоборот.       А это значит, что может случиться и еще одно убийство, и еще не одно убийство, и вообще целая армия таких вот упырей с карающими мечами.       Веревками и лестницами.       Пистолетами.       Ножами.       Что будет в следующий раз? ***       За следующую ночь ни одного убийства не происходит.       То есть происходят, конечно, но не такие, как те, которые в их списке - маленькая песчинка на весах в пользу того, что они взяли кого надо. За ночь они успевают подшить всё, что можно и нельзя к делу - Новак уходит в восемь тридцать утра, чтобы успеть к прокурору к началу рабочего дня. Ублюдка они переправляют в камеру предварительного, потому что теперь всё упирается в адвоката. Миньонам делегируется сбор и сортировка повторных свидетельских показаний - уже к суду.       Кэп приходит в десять утра и хлопает Сэма по плечу.       Они поймали убийцу, да будет счастье, свет, добро и красивая статья в СМИ о том, какие копы из 46-го молодцы.       Сэму это не нужно совершенно, потому что освещать такое дело в прессе — значит нарваться на десяток-другой ополоумевших подражателей, но кому какое дело, до переживаний детектива-следователя. Кому какое дело.       А еще нужно сделать обыск в доме у ублюдка, еще нужно изъять записи камер, еще нужно проверить его алиби, когда они появятся, если они появятся, еще нужно забрать у криминалистов результаты проверки мобильника, еще нужно... - Детектив, - отзывается телефон у уха, - я ждал тебя. - Я же написал... - Мало ли что ты написал. - Действительно, - устало улыбается Сэм, разминая затекшую шею, - ты в офисе? Мне надо с тобой поговорить. - Допросить, ты хотел сказать?       Винчестеру почти стыдно, но только почти - никакой агрессии в тоне большого босса не чувствуется. Некоторым людям не нужно объяснять очевидные факты. - И это тоже. Так я подъеду? - Конечно. Когда тебя ждать? - Полчаса, - хватает Сэм куртку, - двадцать минут, если не будет пробок. - Я... жду.       Дом - это место, где тебя ждут. Но иногда дом - это совсем не место.       Осталось выяснить, какого черта он позволяет себе так думать. ***       На этот раз секретарша даже не верещит - молча кивает детективу-следователю на дверь. Её будут опрашивать в порядке общей очереди - Сэму совершенно не хочется возиться с ней самостоятельно.       Большой босс восседает на своем корпоративном троне - выделяется количеством деталей среди общего массива минимализма. Коричневый костюм, черная рубашка, лаконичный шейный платок. Часы на левой руке, ухо гарнитуры, поблескивающий на солнце мобильник, который он крутит. Щетина, круги под глазами, непослушные вихры светлых волос. Сэм стоит и рассматривает его - но в памяти всплывают прикосновения, в памяти всплывают глубокие вдохи и выдохи, память мешает ему сфокусироваться на настоящем, текущем моменте - Сэм проигрывает ей.       И этим блядским голубым глазам. - Детектив, - приветствует его большой босс, - кофе? - Кофе, - кивает Винчестер, присаживаясь напротив.       Но песок, на котором он стоит, не становится зыбучим.       Чаксон заказывает у секретарши кофе. - Итак, ты считаешь, что моих людей убивал Зик. - У нас его ДНК. Даже если убийца не он, то он участвовал. Так что да, косвенно или нет, твоих людей убивал твой человек. - У него бы мозгов не хватило убивать из собственных идей. Его подговорили его старые друзья. Не знаю, чего они могли ему пообещать... - Не оправдывай его, - качает головой Сэм, - это не важно - подговорили или нет. Он убил. Троих, если не найдется кого-то еще.       Чаксон трет виски. Винчестер тоже бы потер - но легче от этого не станет. - Прости, но я не могу. Я имею ввиду, я не могу не пытаться оправдать его хотя бы для себя. Он работал на меня больше восьми лет, и... В свое время он сделал для меня кое-что... на грани закона. Я остался чист, а вот он нет. - Громкое дело о разглашении данных? - выуживает Сэм из памяти рассказ Новака. Большой босс кивает, - ты подставил его. - Не демонизируй меня, - усмехается Чаксон, - я уговорил его раскрыть мне данные, а не достать их ради меня. Его связывало соглашение о неразглашении. Не меня, а его. Так что я просто... Нашел слабое звено в цепи. В любом случае, я сделал всё, чтобы Зик стал полноценным и полезным членом общества. Моей вины не было, но, если бы и была - я её давно искупил.       Секретарша приносит кофе.       Сэм вздыхает.       Спорить с этим сложно. Более того, совершенно не конструктивно. Формально, Ник-Люцифер прав - то, что он подбил кого-то на совершение проступка, а не преступления, не означало, что он виновен в этом проступке. Вопрос совести и морали в этом отношении, конечно, менее гибкий, но Винчестер был копом. Его мораль была проще.       Нынешняя ситуация правда, была что-то слишком похожа на ту, о которой они говорили сейчас. Переменная только в степени правонарушений.       Убийство первой степени тяжести, это вообще что-то между 25-ю годами и пожизненным без права на УДО. Одна радость - смертную казнь в Нью-Йорке признали неконституционной в 2007-м. - Он мог убить и тебя. - Он не мог, - отрезает большой босс.       Молчит и добавляет: - Он просто не мог.       Сэм смотрит на него и соглашается - он не мог.       Чаксона кажется невозможным убить. Кажется невозможным даже желать ему зла.       Чаксона хочется обнимать, Чаксону хочется дышать в спутанные волосы, Чаксона хочется - просто хочется себе, и никому больше. Убить его - совершить грех против природы. Навредить ему - это как навредить целому миру. - Расскажи мне о Марве и Захарии, - просит Сэм, - я узнал, что ничего не смыслю в религиозных кружках. Твой Зик ничего не рассказывает, и я думаю, что мне нужны свидетельские показания. - Просто скажи, что мой кофе лучше, чем бурда в твоем участке, и тебе нравится сидеть рядом со мной.       Винчестеру кажется, что у кое-кого обнаружилось больное честолюбие. - Я без ума от твоего кофе и готов сидеть рядом с тобой еще пару веков. И поскольку посидеть молча мы еще успеем, расскажи мне о том, о чем я спрашиваю. Потом можешь рассказать, какой у тебя любимый цвет, что ты любишь есть на ужин и какое на тебе нижнее белье. Договорились?       Винчестеру кажется, что ему это нравится. - Бежевый, стейк средней прожарки, боксеры, - не меняя выражения лица рапортует Чаксон, - с Захарией мы познакомились еще когда я только начинал работать в "Капитал Холл"... ***       Информатор докладывает лейтенанту, что именно тот ублюдок, которого ему показали мелькал рядом с местными дилерами кокаина. Офицеры, выделенные кэпом для дела, докладывают, что алиби на время преступлений у подозреваемого нет от слова "совсем". На камерах четко отображается подозреваемый, поднимающийся к нужному им телефону, чтобы совершить нужный ему звонок. Свидетельские показания говорят о том, что подозреваемый стал дерганным и временами пропадал, не объясняя причин. Ник Чаксон говорит, что он хотел бы не обвинять, но не может спорить с уликами. Адвокат штата выбивает у прокурора теплое место для подозреваемого, если подозреваемый признает вину и посодействует следствию - тот не признает вину и не содействует следствию.       Оружие убийства они так и не находят. Сэм с напарником прописываются в участке - проверяя и перепроверяя все данные, и если Новак просто хочет быть уверенным в том, что ублюдку дадут пожизненное, то Сэм хочет найти, если не заказчика, то идейного вдохновителя.       Чаксон что-то недоговорил. И Сэм не знал, что.       Дело было в том, что Чаксон сидел слишком высоко, чтобы отвлекаться на то, что происходит внизу. Дело было в том, что у детектива-следователя Винчестера не было ни одного основания, чтобы вызвать босса "Энжел Фармаси" и его дружков в зал суда или хотя бы на допрос. Дело было в том, что всё было сложнее, чем кажется и проще, чем происходит.       Дело было в том, что при обыске квартиры Зика Гадриэла не нашлось ничего, кроме компьютера со странного вида имейлами, которые у копов 46-го участка не получалось расшифровать.       Дело было в том, что закрыть это дело было бы ошибкой.       Но они его закрывали.       Не могли не закрыть. ***       Детектив-следователь Винчестер приходит к мистеру Дьяволу сразу после суда - это четыре пополудни вторника, детектив-следователь приходит в головной офис "Кэпитал Холл" и закрывает дверь кабинета большого босса на замок.       Большой босс не спорит. Поднимается и подходит к детективу-следователю, обнимая его, и не спрашивает о том, как всё прошло. Сэм предполагает, что ему уже кто-нибудь да доложил. Процесс был открытым. Репутацию полиции надо поддерживать на должном уровне. Приговор придумали и огласили быстро. Адвокат штата отделался одним фактом своего существования.       Оранжевая тюремная роба смотрелась на осужденном как хитрая насмешка над обвинителями.       Сэм прячет себя в объятиях большого босса, и мечтает о том, чтобы никогда себя больше не находить.       Чаксон гладит Винчестера по спине, и не говорит ему о том, что он мечтает слишком смело.       Чаксон отстраняется от детектива-следователя, берет со стола телефон и ухо гарнитуры, берет со стола ключи, берет Сэма за руку и тянет его за собой - даже не оставляя указаний секретарше. Они в молчании едут к большому боссу домой и также молча сидят там до самого вечера - Сэм успевает подремать на большом боссе и обдумать прошедший день.       Сэм наконец успевает понять: дом - это там, где не нужно притворяться. *** - Я тут подумал… - Началось… - Да погоди ты, я серьезно. Как ты смотришь на то, что я притащу материалы дела сюда? Разберемся со всем этим барахлом. Я хочу быть уверен, что по этому делу сядут все, кто к нему причастен. И я хочу понять, как именно ублюдок сделал то, что сделал. Возможно, но это пока только теория, он сделал это не один... - Это незаконно. - Какая, нахрен, разница? Хочешь, чтобы этих твоих оставшихся тоже грохнули? - Аккуратнее с языком, детектив. - Это прямой запрет или намек? - О, боги… - Ты богов не вмешивай, они тут не причем. Так я принесу материалы? Кстати, сделай мне копию ключа. Обещаю не варить кофе. - Ваша наглость, детектив, не ведает границ. - Поэтому я и здесь. - Ладно. Приноси… всё, что посчитаешь нужным. Я помогу. - Само собой. А ключ? - Сделаю. - Договорились. Ты, кстати, обещал мне ванную… - Все ванные комнаты в твоем распоряжении. Выбирай любую и ныряй. Только не топись, мне и одного копа в квартире вполне достаточно. - Нет, я не о том… - Не о том? А о чем же ты?.. О… Ну надо же, как неожиданно… Мне надо подумать, детектив. Это очень серьезное предложение… - Но ты же согласен? - Ты не можешь молчать в одном месте больше двух минут, да? - Да. - Ладно, пойдем. Мелкий паршивец… - Поэтому я и здесь. Кстати, у меня есть одна идея… - Господи, Винчестер, меня тобой прокляли! - … - … - … - Ладно, хорошо. Что там у тебя за идея?..