Уходя, уходи…
Решиться на шаг вперед — это трудно… Но, если не сделать его самому, кто-нибудь обязательно толкнет, и вот тогда будет больно. Крис Патерсен — мой лучший друг с чистыми голубыми глазами, моя опора, невинный лучик добра в этом мрачном мире. Человек, который всегда поддержит, несмотря на всю безрассудность моих поступков. Но сейчас он идет рядом со мной и вместо столь привычной улыбки посылает мне хмурый, недовольный и даже возмущенный взгляд. — Ради Мерлина, перестань прожигать меня своими глазищами! — возмущаюсь я, в конце концов не выдерживая этих молчаливых знаков. Плотнее закутавшись в мантию, я ускоряю шаг, нерадиво ступая по грязным лужам. — Ты поступаешь неверно, Илона! — парень резко останавливается, и последние январские снежинки плавно оседают на его волосах. — Крис, мы сейчас опоздаем на тренировку. Не глупи, пошли. — Неужели нет другого варианта? — гриффиндорец устало выдыхает, понимая, что спорить со мной — всего лишь пустая трата времени. — Я все это начала, я и закончу!***
Тем временем команда Гриффиндора по квиддичу стоит полным составом на поле. Игроки сонно зевают, ожидая указаний от своего капитана, но тот ждет моего прихода. На тренировке первым я вижу Блэка в компании Ремуса и Джеймса. Бродяга напряжен, словно чувствует, что что-то должно произойти. Собачье чутье, так сказать. Марк Зегерс начинает звать всех в круг для того, чтобы объявить пару новостей. — Львы мои! — уверенно говорит Зегерс. — Это наш последний год в Хогвартсе, и мы просто обязаны напоследок завоевать кубок! С профессором Макгонагалл я пообщался и договорился проводить тренировки три раза в неделю вместо привычных двух. Худо-бедно наш декан отвоевала нам поле, а это значит, что у нас есть официальное разрешение на проведение тренировок по понедельникам, средам и пятницам. И никто не вправе препятствовать этому, даже влиятельные папаши слизеринцев. В рядах гриффиндорцев слышатся ехидные смешки. Капитан продолжает: — Если будут изменения, касающиеся времени начала тренировок, я вам сообщу. От вас требую: максимальную собранность и полную отдачу нашему великому делу! Гриффиндорцы возбужденно кивают, предвкушая славную победу, попутно благодарят своего капитана за старания. — Но это еще не все! — Марк хлопает в ладоши и призывает всех к тишине. Подозрительный взгляд серых глаз и ликующий светло-карих… До чего глупая и смешная ситуация! Аманда вот-вот лопнет от счастья. Она нетерпеливо переминается с ноги на ногу, предвкушая свою победу надо мной. Я проиграла, чтобы выиграть! Сириус перехватывает наши с Марком взгляды, когда я утвердительно киваю тому, давая понять, чтобы он говорил дальше. Блэка это злит, но он не может понять, что именно его так выводит из себя. — У нас небольшие изменения в составе, — Марк делает короткую паузу. — Илона Селтон изъявила желание уйти из команды. В тот же миг все оборачиваются, глядя на меня, и застывают в немом изумлении. Уверена, команда не особо расстраивается новости о моем уходе, и я не могу за это их осудить. В основном составе я оказалась только из-за нашего с Марком глупого плана под названием «Ревность Блэка и Аманды», когда на самом же деле я — всего лишь запасной игрок. Игра Аманды в квиддич даст сто очков форы вперед. — И в чем заключается причина ухода? — довольно спокойный голос Сириуса звучит слишком громко в этой тишине, заставляет меня вздрогнуть и выйти из оцепенения. — По состоянию здоровья, — опережая меня, отвечает на заданный вопрос Марк. За что я ему благодарна. От одного только взгляда Блэка мой язык прилипает к небу, я становлюсь немой. Сириус молчит. Смотрит непонятным взглядом на меня: неужели разочарован моим решением? Возможно, очень скоро я проинформирую его обо всем, и тогда он поймет меня. Скажет: «Ты все правильно сделала, Илона». Да, обязательно поймет, он всегда понимал меня… Отказ от квиддича — это на шаг дальше от детства, но на шаг ближе к отцу. Чем-то приходится жертвовать ради достижения своих целей, и с этим уроком жизни я встречусь еще не раз. Пока я тону в своих мыслях, Марк сообщает команде последнюю новость, заявляя, что на мое место вступает Крис Патерсен. — Давай, друг, покажи им все, что умеешь, и, я уверенна, Марк поставит тебя в основу для первого матча! — желаю Крису удачи и направляюсь обратно в замок. Отныне на поле для квиддича я обычный зритель. В груди у меня возникает ноющая боль.***
Между мной и полем для квиддича растет расстояние, но внезапно меня останавливает резкая хватка за запястье, и все мысли вмиг улетучиваются. Несколько грубый разворот, и я оказываюсь в столь желанных объятиях. Сочетание древесных и кедровых нот, рома и мятного табака окутывают меня с головы до ног. Дерзкий, нарушающий все правила, идущий против толпы — вот характеристика молодого человека. Англичанин, не подчиняющийся правилам чопорного семейства. Для которого закон — он сам. Сириус Блэк держит меня в крепких объятиях. Дыхание тяжелое, сбивчивое. Сквозь грудную клетку я ощущаю его учащенное сердцебиение, словно свое личное. — Ты безумная, Селтон! Как трудно понять твое безумие, — шепчет Сириус, вдыхая запах моих волос, будто ему не хватает кислорода. «Лишь одиночество учит нас любить», — мысленно произношу я и огромным усилием заставляю себя отстраниться от любимого человека. — Илона, молчи, просто молчи и слушай, — аккуратно прикрывает мои губы своей ладонью и быстро говорить: — В ночь с тринадцатого на четырнадцатое февраля, ровно в полночь, я жду тебя в Запретном лесу! Молчи, не отвечай. У тебя чуть больше двух недель, чтобы все обдумать, поэтому не спеши сказать мне «нет»! Просто одна встреча, приди ко мне, Илли, и все изменится… Ты только приди ко мне. Легкий, едва ощутимый поцелуй в лоб, и Сириус мчится от меня, так ни разу и не оглянувшись. На ходу вытаскивает сигарету, сильно затягивается и исчезает с горизонта, оставляя дорожку дыма, как доказательство того, что все это произошло на самом деле.***
Хогвартс полон слухами: необычный любовный квадрат распался. Все выражают мнения, касаемо исхода наших судеб. И, естественно, Блэка не хотят отдавать ни мне, ни Аманде. А я жду. Жду, когда объявится Логан, но его нет уже неделю, и если бы раньше меня это обрадовало, то сейчас очень сильно беспокоит. Он нужен мне! Адельманн знает очень много, и только он может ответить на мои вопросы. Но после нашей последней встречи, чувствую, что это он нуждается во мне… Я чувствую его боль. Доверяю ли я ему? Скорее да, чем нет. Блэк терпеливо ждет. При встрече со мной вижу, как он сразу напрягается: боится, что сообщу ему свой отказ, но этого не будет. Я встречусь с ним. — Признаться, я впервые доволен вами обоими, — как-то за завтраком говорит Ремус. — Он даже учиться стал, честное слово. Джеймс грозится из-за этого отвезти его в больницу Святого Мунго, — слова друга вызывают у меня смех. — Сохатый особо тоже не бездельничает: Лили гоняет его по всем предметам. — Глядишь, и меня переплюнут! — улыбается Ремус, наливая себе и мне горячего чая. Из кармана вытаскивает пару батончиков шоколада. — Чтоб тебя переплюнуть, надо съесть очень много шоколадок, мой волчонок. А четырнадцатое февраля совсем близко!***
Платье или джинсы? Если платье — решит, что сильно старалась и хочу привлечь внимание. А если джинсы надену — подумает, что мне все равно. — Как трудно быть девушкой! — Да еще и влюбленной, — задорно хихикает Лили, перебирая мои наряды. — Ты уверена, что он не говорил, чем вы будете заниматься? — Эмили решает подойти к делу со всей ответственностью. — Я не думаю, что это будет что-то очень романтичное… Это ведь Блэк. Мой взгляд останавливается на светлой джинсовой рубашке: не очень простая, но и не вычурная. Чувствую себя маленькой прыщавой девочкой, которую позвали на чердак первый раз в жизни целоваться. От этой мысли начинаю смеяться, девочки недоуменно, но тоже с улыбкой наблюдают за мной. — Действительно, девочки, это же Бродяга, тут даже думать незачем о платьях и юбках, тем более в полночь, тем более в Запретном лесу! — Думаешь, просто изнасилует, и все… — Фу-у, какая ты мерзкая, Эмили, — Лили смеется в голос. — Оставь свои грязные мысли, пошлячка, и неси косметичку, если Блэк увидит мою естественную красоту, то решит, что это я пришла его изнасиловать, — говорю я, натягивая на себя черные брюки. — Ага, и пошлая тут только я, — недовольно бурчит Эмили и идет за косметичкой. — Илона, ты сильно исхудала, — Лили смотрит на меня с материнским волнением. — Это от стресса из-за предстоящих экзаменов. Лили делает вид, что верит мне. Ненавижу врать, особенно близким людям, но и рассказать всего не могу, сочтут за сумасшедшую. Одевшись, я отдаюсь в доверительные руки своих подруг: Лили укладывает волосы, а Эмили делает макияж. Через полчаса я незаметно крадусь к выходу из замка, а после — со всех ног бегу к Запретному лесу, позабыв, что могут растрепаться волосы, но это уже не важно. Он здесь. Стоит, облокотившись о дерево, как всегда прекрасный, освещаемый сиянием величественной и неприступной луны. — Я боялся, что ты не придешь, — шепотом произносит Сириус, подходя ко мне. — Красивая, как и всегда, — аккуратно заправляет выбившуюся прядь волос, и я чувствую над ухом касание чего-то легкого и прохладного. — Сейчас происходит нечто удивительное: зацвели первые подснежники. — Сириус, ты пугаешь меня… Это точно ты? — я забываю дышать. Действительно, все, что происходит, кажется нереальным, сказкой. Сириус ничего не отвечает, молча берет меня за руку и ведет вглубь леса. Ведет меня уверенно, шагает по тропинке твердо, несмотря на темноту. И в этот момент, когда моя рука крепко лежит в его, а вокруг темнота и опасность может подступить с любой стороны, я понимаю, что ничего не боюсь, пока он тут, рядом со мной. Как глупа я была, убегая от него. Считала, что будет лучше, что таким образом защищу его, но нет, это все — обман. Он — моя защита. Пока есть Сириус Блэк, я живу, а без него я просто существую. — Тепло оделась, детка? — Сириус резко останавливается, когда мы выходим на открытую поляну. Замечаю на земле небольшую корзинку, как для пикника, а рядом метла для квиддича. — Что ты задумал, Сириус? — на лице невольно появляется улыбка. — Сейчас увидишь, — весело подмигнув мне, отпускает мою руку и поднимает с земли метлу. — Прошу на борт, миледи! — рукой указывает на свободное место перед собой. — Ты же доверяешь мне, Илли? — Как никогда! — взволнованно шепчу я и сажусь на метлу. Еще секунда, и мы взлетаем высоко в небо. Ночной морозный ветер игриво треплет нам волосы, словно приветствуя. Я буквально ощущаю дрожь в сердце и крепче обнимаю парня, который даже не пытается скрыть свою радостную улыбку. Под огромным темным куполом, освещенным многочисленными огоньками звезд, мы останавливаемся, зависая в воздухе. Блэк аккуратно достает из кармана маленький сверток. Я узнаю его: это мой подарок ему на рождество. — Узнаешь? — спрашивает он и получает утвердительный кивок. — Мне передал его Лунатик по твоей просьбе… Объяснишь мне, дураку, что это? — аккуратно разворачивает сверток, и перед нашими взорами появляются два причудливых камушка бордового цвета, похожие на рубины. — Это — семейный артефакт Селтонов, — начинаю объяснять, стараясь совладать с дрожащим голосом. — Их два, потому что они вручаются супругам или влюбленным парам. — Почему только им? — буквально над ухом слышу его шепот, и все тело пробирает дрожь. — Потому что… — мне не хватает кислорода. — Если кому-то из супругов или партнеров будет угрожать опасность, эти камни ярко засветятся, начнут вибрировать, нагреваться — они будут давать понять другому партнеру о наступившей опасности, чтобы он смог прийти на помощь своей второй половинке… — Как романтично, — буквально мурлыкает у меня над ухом Сириус. Честное слово, еще чуть-чуть, и я свалюсь с метлы, потеряв сознание. — Я слышала, что больше таких камней нет. Ранее существовавшие были переделаны в браслеты или кольца, а в дальнейшем утеряны. Сириус задумчиво смотрит на мой подарок, затем резко заворачивает их обратно в сверток и кладет в карман. — Теперь мой подарок, — его глаза буквально горят задорными огоньками. А я даже представить не могу, что у него на уме. — Ты знаешь, что означает имя «Сириус»? — я отрицательно качаю головой, завороженно слушая. — Сириус — самая яркая звезда в созвездии Большого Пса… Я — звезда, ты понимаешь? — не выдерживаю и смеюсь, он же пока сдерживается одной улыбкой. — Илли, я дарю тебе звезду с неба, слышишь? Я дарю тебе себя, целиком и без остатка, — наши улыбки пропадают с лиц. Он серьезен, как никогда. Нет пустых слов и обещаний, что он свернет горы или положит весь мир к моим ногам. Он себя отдает мне. Вверяет свою жизнь. Эгоистичный, самовлюбленный, свободолюбивый Блэк, яркая звезда Сириус… теперь мой. — Если ты принимаешь мой подарок, принимаешь меня, просто обними, а если «нет»... — парень не успевает договорить: я крепко обнимаю его, настолько крепко, будто пытаюсь слиться с ним в единое целое. По лицу невольно скатываются слезы, но это слезы счастья. Обнимая меня одной рукой в ответ, Сириус направляет метлу обратно к земле. Приземлившись, все также продолжаю крепко прижиматься к нему, словно боясь, что, если отпущу, я проснусь от этого прекрасного сна. — Илли? — зовет меня Сириус. Отстраняется от меня и смотрит прямо в глаза. — Сходим вместе в Хогсмид? — Я подумаю! Начинаем смеяться. Ведь теперь и дураку понятно, что я от него никуда не денусь, как и он от меня. — А что в корзине? — с любопытством интересуюсь я. — Там очень много калорийной еды, которой мы сейчас будем обжираться на кухне с горячим чаем или чем покрепче, — наклоняется и берет корзину с метлой в одну руку, а в другую — мою ладонь. — Нужно срочно откормить тебя, а то одни кости. Я-то песик в разгаре сил, смекаешь? — Песики не любят кости? — Мясо больше… — Ах ты пошляк, Блэк!***
Оказавшись на кухне, мы говорили до самого рассвета, точно были разлучены годами и сотнями километрами, хотя всегда находились в близости друг от друга. Порой люди сами усложняют себе жизнь, обвиняя и проклиная несчастную судьбу, когда на самом деле во всем виноват человеческий эгоизм. Но желание что-то доказать себе и окружающим в итоге приносит только ущерб. Выдуманные принципы, переоцененная гордость — сколько же помех себе придумывают люди, вместо того, чтобы сесть и поговорить обо всем или просто крепко обнять человека, которого любишь. Прав был Ремус, злясь на нас, за то, что мы не могли сесть и поговорить, как адекватные люди. Но все, что не делается, — все к лучшему. Однако эгоизм Сириуса не сдается и требует всех деталей, что касается Марка. Мужчины, что с них взять. Все прекрасно… Слишком прекрасно. И рано или поздно должен был грянуть гром. Но в этот раз я готова. Логану предстояло вернуться и рассказать мне всю жуткую правду…