почти

мне двенадцать. ранняя весна, все до сих пор ходят в куртках. нужно идти в парикмахерскую и я первый раз сознательно говорю «коротко!», когда спрашивают, какую длину я хочу оставить. мастер кивает и через какое-то время отпускает меня с волосами, почти касающимися плеч. я плачу на протяжении нескольких часов по приходу домой, а потом привыкаю. наступают каникулы, кто-то вечно вытаскивает на улицу, и мне это нравится. компания большая, шутки хорошие, люди вроде бы тоже. девочка с кудрявыми волосами часто говорит о каком-то мальчике, который ей нравится. в такие моменты я всегда смотрю на того, кто смотрит на меня: обычно он улыбается, а потом мы начинаем смеяться (и все оборачиваются). думаю, да. мне нравится мальчик, а ему — мои волосы. я веду дневники и почти каждую страницу исписываю о нём. я знаю, кто я, потому что мне двенадцать. потому что я нормальная. мне тринадцать. был странный год, люди уходили, кто-то просил выбирать, а кто-то не разрешал плакать. казалось, будто все старались быть кукловодами. но не я. у меня всё в порядке: лучшая подруга, несколько друзей-парней, какие-то ещё люди. я знаю их всех настолько хорошо, насколько они позволяют. июнь. в гостях у людей, значащих слишком много для всей семьи в целом. с самого начала что-то идёт не так. все вокруг ссорятся и выпивают. я на балконе, первый раз пью дерьмовый растворимый кофе. слишком крепкий для меня. слишком в больших количествах. я не знаю, что происходит, и почему мы больше не можем прийти к ним. кажется, мне и не надо. июль. я не могу выйти из дома и не знаю, почему, слушаю одну и ту же группу, что-то постоянно читаю. почти не сплю и не встаю с подоконника. начинаю общаться с девочкой, которую позже называю спасительницей внутри своей головы. конец августа, слишком жарко. кое-что происходит, и я не могу прийти в школу в начале сентября: лучшая подруга обещает, что будет приходить и помогать с учёбой. я верю, верю, верю. она не заходит, даже не приближается. а тот мальчик, которому нравятся мои волосы, каждый день пишет, спрашивая, не могу ли я вернуться быстрее. и я не знаю, могу ли. знакомлюсь с парнем, на пару лет меня старше. он красивый, у него есть работа, девушка и мечта. он заботливый, смешной и сломанный. парень курит и отчаянно просит меня не начинать. я клятвенно шепчу: «никогда, никогда, никогда». октябрь. на улице часто идёт дождь, особенно утром, пока я добираюсь до школы. я возвращаюсь и не узнаю никого. чёртов шепот за спиной и ложь прямо в глаза. мне тринадцать, и я просто верю. декабрь. лучшая подруга рассказывает правду, а после бросает. ближе подходит девочка с кудрявыми волосами и ещё несколько человек, но никто не знает, почему я всегда теперь с чуть удлинённым каре и почему мои глаза красные. кажется, им и не надо. холодно. у парня, что старше меня, проблем много, мы почти не общаемся. мне тринадцать и я боюсь его потерять. через пару недель он бросает меня. мама в новогоднюю ночь наливает шампанское, а через несколько недель белое вино. оно терпкое, неприятное и пахнет нехорошо. мне не нравится. никому не нравится. февраль. кое-что происходит и мне слишком страшно, чтобы кому-нибудь рассказать. я не знаю, что обозначает термин 'жалость', но я остерегаюсь его как огня. все вокруг почему-то говорят о царапинах на коже. я узнаю, каково это, и продолжаю писать в дневнике о мальчике, которому нравятся мои волосы, но только лишь старые воспоминания: новых почему-то найти не удаётся. апрель. тот парень возвращается, но на пару дней. будто бы решил посмеяться, и это, наверное, нормально. по крайней мере, должно быть нормальным. я отвечаю ему, но в этом ничего нет. у меня теперь каскад, я больше не плачу и всего лишь боюсь выходить из дома. о, и пью много кофе. мне четырнадцать. июнь. девочка с кудрявыми волосами уезжает в лагерь и звонит почти каждый день. у нас есть какие-то прозвища, парные браслеты, истории. она считает меня лучшей подругой, хотя, кажется, ненавидит всё во мне от самого основания. июль. я уезжаю на море, мама знакомит меня с ещё несколькими видами вина, и через пару дней я привыкаю. в этом видится смысл; в этом есть что-то, чего я ещё не чувствовала. я думаю, это весело. и все вокруг тоже. август. девочка с кудрявыми волосами снова в лагере, мы общаемся. я привожу ей подарки и жду конца месяца, чтобы увидеться. за пару дней до школьной встречи она звонит и говорит, что я — чёртово н и ч т о. мне четырнадцать и я верю ей. ноябрь. я влюбляюсь в чьи-то стихотворения и набираюсь смелости написать. я влюбляюсь в каждое слово человека, чьё имя выжигается на руках звёздной пылью. начинаю слушать земфиру и понимать, о чём она поёт. январь. я не знаю, что происходит, но кажется, будто эта девочка значит слишком много, чем остальные. она целуется с другой девочкой, и я впервые плачу кому-то по телефону (впоследствии оставляю внутри себя отметины с её сломанным голосом). апрель. последние пару месяцев были странными и мне было нехорошо. я начала читать книги по психологии и нашла в некоторых себя. но у меня было несколько встреч с человеком, которые я начала называть 'дни дыхания', и я почти не плакала. и в первых числах пасмурного апреля эта девочка сказала, что нам нужен перерыв. оказалось, я не заметила, как влюбилась в неё, а вот она — да. мы расстаёмся на какое-то время. мне четырнадцать и я забываю о мальчике, которому нравятся мои волосы. я пугаю сама себя и просто стараюсь быть сильной. быть кем-то большим, чем хочется. мне ещё чего-то х о ч е т с я. мне пятнадцать. июнь. последние дни экзаменов, я всё время на улице и этот мальчик рядом со мной. я узнаю, что у него, как и у меня, всё время холодные руки, а ещё ему нравится обниматься, а мне — целовать его в щёку и наблюдать за реакцией. в середине месяца я решаюсь вернуть эту девочку и встречаюсь с ней буквально через пару дней. я вижу её первый раз в своей жизни, у неё волосы цвета спелой сливы, мелодичный смех и прокуренная одежда. и, о, её сигареты с ароматом кофе, который у меня заместо крови течёт по венам. у нас всё хорошо и мы обещаем друг другу не сломаться. июль. я уезжаю и знакомлюсь не только с вином, но и с тем, где более сорока градусов. мне всего пятнадцать, но мне нравится пить чёртов коньяк, смотря на волны, и чувствовать. и у меня впервые за три года волосы ниже лопаток. август. вокруг несколько десятков людей, и я путаюсь в них, а ещё очень сильно давлю на девочку, которую позже начинаю называть всем миром для меня. у неё кто-то-там появляется, а во мне просыпается эгоист и он боится остаться один. кажется, я понимаю его. кстати, та, которую я называю спасителем, уезжает в другой город и обещает не забывать. я иду в новую школу и через неделю ухожу на больничный, прячась ото всех до октября. мне нравится быть одной, нравится не сталкиваться с людьми в общем. и, о, я знаю, что сломана. и все вокруг вроде бы тоже знают об этом. ноябрь. вижусь с девочкой, в которую влюблена, и эта встреча врезается в память настолько сильно, что мою голову только сжигать. но мне не страшно. и не должно быть, наверное. декабрь. мы почти не общаемся, и я замечаю в толпе девочку, у которой пшеничные волосы. я никогда не слышала её голос, но он обязательно должен быть тёплым и хриплым немного. через пару дней она подходит к компании, где стою я, и смотрит на меня, пока моё сознание с треском рвётся по швам. голову сносит. конец месяца. прощаюсь с той, что весь мир для меня, обвиняя во всём её. покупаю ликёр на следующий день и остаюсь в постели. избегаю проблем, общаясь с той, что теплее самого солнца. новогодняя ночь. та, в которую я влюблена, желает мне быть счастливой, а я хочу, чтобы мы были счастливы вместе, и она не отвечает на это. через несколько недель после полтонны лжи она говорит, что никогда не была в меня влюблена и что, в общем-то, она знает, что ей нужно — и я со своей чёртовой любовью вовсе не оно. я нахожу какие-то таблетки, а мир становится чёрно-белым. февраль. мне первый раз кто-то всерьёз вслух говорит, что любит меня. это неловко, и я не нахожу ответа, даже если испытываю почти что подобное. а вечером этого же дня я целуюсь с тем мальчиком из моих дневников, и это кажется таким правильным. март. та тёплая девочка предлагает встречаться, а через две недели говорит, что влюбилась в меня в то время, пока моё разбитое сердце еле бьётся. у меня нет ответов. я боюсь её и себя, потому что перестаю понимать, что происходит, а через пару дней мои волосы снова еле достают до плеч. и однажды ночью я просыпаюсь, понимая, что окончательно потеряла себя. в апреле я возвращаю ту, что весь мир для меня, отбрасывая всех, кому я никогда и не была нужна. это единственное, что кажется важным и нужным. мне шестнадцать. май, и это самый худший день рождения, я пью много и принимаю что-то странное, не сплю и почти не разговариваю. та женщина, с которой у меня были 'дни дыхания' говорит, что не может прийти. я знаю её достаточно хорошо, чтобы чувствовать, что слышу её в последний раз. что она врёт и даже не пытается сделать это менее очевидным. май, я крашу волосы, но не знаю, зачем. июнь. я снова целуюсь с тем мальчиком, а потом принимаю удары один за одним, и рушу всё созданное вокруг, потому что понятия не имею, как, чёрт возьми, по-другому. уезжаю в конце месяца с полностью изменённым цветом и чувствую себя так, будто это правильно. а ещё я начинаю писать о нём и боюсь, что это станет чем-то. июль. половина месяца всего лишь доказывает, насколько ничтожно моё значение, которого нет. во второй половине я встречаю человека, без которого каким-то образом выживала последние пять лет, и я снова хочу дышать. он катает меня на мотоцикле, а я плачу ночами, потому что счастлива, что жива. август. у мальчика холодные руки и дым в лёгких. он снова целует меня, а после курит со мной одну на двоих на балконе под какие-то тихие разговоры рядом стоящих, и я забываю все свои обещания, данные когда-то и кому-то. мне шестнадцать, на дворе август, и я впервые осознаю, сколько неправильных вещей сказала и сделала, а ещё, что та, кто весь мир для меня, всё время была единственной во всех отношениях, пока я обращала внимание на кого-то другого. мне шестнадцать, на дворе август, и моё разбитое сердце начинает биться. мне почти что семнадцать, и я помню каждого и всё, что связано с ними. почти семнадцать, и я позволяю себе жить, несмотря ни на что.