Repentance

      Услышав это признание, Томми покраснел до кончиков ушей. Он растерялся и несколько минут просто в упор смотрел на потупившегося Адама, не зная, что на это ответить. — Адам… я… то есть как любишь… а как же Саули… разве вы не… — Томми сам не понимал, что несёт, пребывая в несколько шоковом состоянии. Безусловно, он всегда знал, что Адам неравнодушен к нему, но всё равно это признание застало его врасплох. — Саули — это моя ошибка, Томми. Это попытка уйти от собственных чувств, которые я всегда считал безответными. Ведь у меня не было и малейшей надежды даже на то, что мы с тобой когда-нибудь станем хотя бы просто друзьями, не говоря уже о чём-то большем. Не считая того, что ты предпочитаешь девушек, и я… должен признаться тебе, Томми, я действительно очень давно люблю тебя. Ещё со школы. Наверное, ты догадывался об этом и сам, — Адам выпустил из объятий отстранившегося от него Томми Джо, а тот молчал и слушал, пряча глаза за своей длинной чёлкой. — Адам… я… я просто не знаю, что сказать… я только сейчас начал понимать, как ты мне дорог… — Томми вновь поймал выжидающий взгляд Адама, заметив, как тот весь подобрался в ожидании ответа, — Ты мне нравишься, Адам… правда, очень… но я… наверное, будет неправильным с моей стороны обещать тебе что-то… Я никогда раньше не влюблялся в мужчин… — Томми запнулся и замолчал, но паузу нарушил Адам. — Ты ничем не обязан мне, Томми… То, что я люблю тебя, совсем не означает, что ты обязательно должен ответить мне взаимностью. Для меня большой радостью будет и просто быть рядом с тобой, быть важным для тебя, хотя бы, как друг… О большем я не прошу… — Адам… — Томми снова выдержал паузу. Его ладонь потянулась и накрыла руку певца, а глаза, словно, заглянули ему в самую душу. Казалось, он что-то лихорадочно обдумывает, но на этот раз Томми решил повиноваться порывам своего сердца, взглянув на Адама прямо и решительно, — Для меня ты больше, чем просто друг… — Томми придвинулся ближе и обнял Адама за шею, как можно теснее прижавшись к нему, а его губы коснулись уха певца, повторив очень тихо, почти интимно, - Больше, чем друг…       Больше ни о чём Томми думать не хотел. Он снова сам поцеловал Адама, как тогда в аэропорту, потеряв счёт времени и потерявшись в своих ощущениях. Никогда раньше в своей жизни Томми не испытывал ничего подобного, и сейчас не хотел разбираться в том, как всё это получилось. Теперь этот поцелуй увлёк его, а чувства, вложенные в него, были глубокими и абсолютно искренними. Надо ли говорить, что Адам увлёкся ещё больше, незаметно для себя и для Томми распластав его на диване и накрыв собой. Гитарист не сопротивлялся этому, напротив, он стремился прижаться к Адаму ещё теснее, притягивал его к себе и сам углублял поцелуй, не давая себе ни малейшей возможности глотнуть хоть немного воздуха. Адам остановился первым. С трудом дыша от мгновенно нахлынувшего возбуждения, он заставил себя прервать поцелуй, поймав затуманенным взглядом синих глаз такой же взгляд карих — напротив. — Томми, ты сводишь меня с ума… Я боюсь, что не смогу остановиться… я… — Адам… — Томми положил ладонь на щёку певца и нежно погладил её, — Прости, это я виноват… ты целуешься так потрясающе, что мне самому сложно остановиться… — Томми улыбнулся, уткнувшись лбом в плечо певца, — Смешно… сколько раз мы уже целовались на сцене, а я прочувствовал всё это только сейчас… Адам, скажу тебе честно, я полный ноль в отношениях с мужчинами, да и в отношениях в принципе… но я готов попробовать с… тобой… — Счастливая улыбка Адама наполнила теплом душу Томми Джо. Ему было хорошо от одной только мысли, что хорошо Адаму, и он не без удовольствия поймал себя на этом. — Я так люблю тебя, малыш… — Адам стиснул Томми в объятиях до хруста костей, и неизвестно, когда они наконец оторвались бы друг от друга, если бы их не отвлёк стук в дверь их номера. Бдительный Айзек пришёл напомнить о том, что им пора выезжать в аэропорт. И уже в самолёте, когда Адам на какое-то время отвлёкся от Томми, от которого не отходил ни на шаг всё последующее время после выезда из отеля, Айзек не упустил возможности подколоть Томми Джо на этот счёт. — Так значит, приятель, у тебя намечается служебный роман?! Айяйяй… злоупотребляешь служебным положением… — Иди к чёрту, Айз… допросишься, я не пожалею свою гитару и сломаю её об твою многомудрствующую головушку, — Томми рассмеялся, а вместе с ним расхохотался и Карпентер. Разумеется, как и весь бэнд, ударник и друг Томми обо всём догадался сразу, и видя счастливую улыбку Рэтлиффа, за друга он был искренне рад. В течение всего долгого перелёта до Гонконга, Томми впервые за последние дни позволил себе по-настоящему расслабиться, удобно устроившись в крепких, но нежных, объятиях своего шефа, и даже заснул, чего его всегда напряжённые в самолёте нервы до этого момента ему не позволяли.       В Гонконге по плану у Адама было два концерта на двух крупнейших аренах, собравшие огромное количество зрителей и фанатов. Томми вёл себя на сцене с Адамом уже совершенно иначе. Он отвечал на поцелуи певца с чувством, заметив, что эти поцелуи находят живейший отклик уже не только в его душе, но и в теле. Этот факт Томми поначалу смутил, но разве такая реакция наблюдалась у него впервые?! Томми лишь понял, что раньше просто не отдавал себе в этом отчёта, но он хотел Адама. И это и воодушевляло, и пугало его одновременно. Он знал, что Адам не будет настаивать на физическом сближении и уж тем более чего-то требовать от Томми. И Рэтлифф и в этом решил положиться на судьбу, надеясь, что интуиция подскажет ему, как вести себя с Адамом дальше.       В Гонконге певец также снял для них с Томми номер в отеле на двоих. И Томми знал, что теперь они будут не просто спать в одной постели, как было до этого. Зная Адама, он не сомневался, что тот захочет сначала поговорить обо всём, прежде, чем приступать к активным действиям, и Томми был относительно спокоен, настроившись на этот разговор. А пока их ждало очередное афтепати после концерта, с которого они вернулись уже поздней ночью, по дороге обсуждая планы на следующий день. Зайдя в свой номер и включив свет, музыканты, не спеша, раздевались в коридоре, собираясь сменить концертную одежду на что-то более подходящее, попутно целуясь и прикасаясь друг к другу. — Томми, я хотел предложить тебе вместе принять душ… Ты не бойся, я ничего не сделаю против твоего желания… просто мне хочется стать ближе… к тебе… и… — Прежде, чем Томми успел что-то на это ответить, прямо рядом с ними раздался посторонний голос, и только сейчас они заметили, что находятся в номере не одни. — Так значит ты не со мной собрался принимать душ, да, Адам? — Голос этот принадлежал никому иному, как Саули. Тот стоял в дверном проёме, ведущем в комнату, сложив руки на груди и глядя на музыкантов с саркастической ухмылкой. — Саули… — Адам в шоке едва ли мог произнести хоть слово, — Что ты здесь делаешь? — Я прилетел утром, хотел сделать тебе сюрприз, и как я вижу, сюрприз удался на славу. Неужели ты думал, что если я тогда уехал, я поставил этим точку в наших с тобой отношениях? Нет, Адам, мы ещё не всё выяснили.       Томми почувствовал себя здесь третьим лишним, и первым его желанием было немедленно уйти, но Адам удержал его за руку, крепко её сжав, — Ты зря прилетел, Саули… Как видишь, выяснять нам нечего. Я больше ничего не хочу с тобой иметь. Прости, но ты был прав. Только я и себя держал за идиота. Я не люблю тебя, Саули. Я люблю Томми Джо.       На лице финна за считанные мгновения отразилось множество разных эмоций. Его руки непроизвольно сжались в кулаки, — Вот значит как, Ламберт? Какого лешего тогда всё это было? По-твоему я игрушка, которую вот так вот просто можно сломать и выкинуть за ненадобностью??? Или просто наигравшись. Я никому никогда не позволял так обращаться со мной. И тебе тоже не позволю. — Что ты хочешь от меня, Саули? Ты хотел правды, ты её получил. А теперь я был бы очень признателен тебе, если бы ты покинул наш номер и отправился туда, откуда прилетел. Говорить нам больше не о чем, как видишь. — Верно, не о чем. Но не забывай, я журналист. И род моей работы вполне позволяет подпортить тебе репутацию. Попрощайся со своей карьерой Ламберт. Если ты думал, что я так просто всё это оставлю, ты крупно ошибался. Ну, а если этот натурал тебя кинет, тогда уж не обессудь. Я тебя не пожалею. Впрочем, не пожалею я тебя в любом случае, — Растолкав парней локтями Коскинен с грохотом захлопнул за собой дверь номера с другой стороны, вызвав у Томми Джо невольную улыбку, которую подхватил и Адам, крепко обняв гитариста и звонко целуя его в макушку. — Пусть делает, что хочет. Проигрывать тоже надо уметь, — Адам вовлёк Томми в поцелуй, но прежде, чем отвлечься от всего произошедшего только что, Томми успел подумать, что Саули ему даже немного жаль.