Лабиринт памяти

Soundtrack – Giants Of Latin «I Will Survive - Salsa» — Эл, ты скоро? Ещё чуть-чуть, и я передумаю идти на это дурацкое шоу, — недовольно прокричал Драко в пустоту комнаты. Он собрался ещё около получаса назад, но Элиса до сих пор приводила себя в порядок. Драко терпеть не мог ждать, особенно учитывая тот факт, что ждать ему всегда приходилось исключительно женщин с их бесконечными сборами, словно на вручение премии «Лучшая волшебница года». В остальном, деньги и связи Драко обеспечивали ему возможность никогда не томиться в ожидании, но с женщинами всё было иначе. Видимо, когда-то они вбили себе в голову глупую мысль, что дама всегда должна опаздывать или задерживаться не менее чем на полчаса на встречу с кавалером, и теперь с удовольствием следовали этой традиции. Вот и Эл не была исключением, несмотря на то что они уже достаточно долго жили вместе. Со скуки Драко стал рассматривать приглашение на вечернее шоу, оставленное кем-то на журнальном столике их бунгало. Оно было прямоугольной формы и небольшим по размеру, а на дорогой твёрдой бумаге бордового цвета с символичной магнолией в правом верхнем углу торжественно переливались витые золотые буквы. Текст был незамысловат — всего пара официальных слов о том, как все счастливы и довольны, что Мистер Малфой и Мисс Каррера отдыхают на лучшем курорте Волшебного Мира, а после этого — настоятельная просьба посетить развлекательное шоу «Вечер знакомств», которое состоится в Большом зале в девять часов вечера. Малфой прекрасно был ознакомлен с правилами «Магнолии», поэтому знал, что прийти туда они с Эл просто обязаны, или в противном случае им придется паковать чемоданы из-за неисполнения договора. Ему-то, в принципе, всё равно, а вот Элиса точно будет в ярости. Драко небрежно откинул приглашение в сторону. И кто только выдумал эти грёбаные правила? Теперь при каждом появлении этого куска картона он будет знать, что его снова принуждают к очередной хрени, пусть даже и для «его же собственного блага». Именно так выразилась та молодая вейла, встречавшая их сегодня утром. Да и цвет приглашению выбрали — лучше не придумаешь: бордовый с золотым. Добро пожаловать в Гриффиндор, мать его! От этой ассоциации и без того плохое настроение Драко ещё больше ухудшилось. Ему сразу вспомнился душещипательный рассказ Элисы о её чудных каникулах в Египте с семейкой Уизли. Лучше бы он не спрашивал, откуда она знает рыжих. И что самое поганое, Драко пообещал Эл в следующий раз быть «сдержанным и тактичным» при встрече с «её друзьями». Подумать только, она называет этих недоносков своими друзьями! И вдобавок ещё требует, чтобы он постарался быть с ними «милым, насколько это возможно». Такого сущего бреда он не слышал со времён тесного общения с Паркинсон, о чём и не преминул сообщить Эл. Драко легче быть «милым» в общении с дементорами, чем с золотой троицей, но Элисе оказалось почему-то по боку это его сравнение. «Друзья моих друзей — мои друзья тоже!» — вот что в финале их беседы заявила ему она, от чего у Драко отвисла челюсть. От этих мыслей Малфой даже невольно вскочил с дивана, еле подавив острое желание ударить по чему-нибудь со всей силы. И как он только мог дать ей это чертово обещание?! Его внутренний монолог неожиданно прервался знакомым голосом с итальянским акцентом: — Похоже, ты не преисполнен радостного ожидания прекрасного вечера, — усмехаясь, вошла Элиса в комнату. Она великолепно выглядела в своём чёрном коктейльном платье с ниткой жемчуга на шее. — Ожидание по определению не может быть радостным, — мрачно констатировал Драко, исподлобья смотря на неё. — А по поводу прекрасности вечера я бы ещё поспорил. Эл засмеялась и расслабленно подошла к нему. — Caro mio Draco! И когда же иссякнет твой пессимизм? — Ты имеешь в виду реализм? Никогда, — невозмутимо предложил ей локоть он, всё ещё пребывая далеко не в самом лучшем расположении духа. — Никогда не говори никогда, дорогой. Судьба порой играет с нами в странные игры. После этих слов Эл взяла Драко под руку, и они направились в Большой зал. На улице было душно и многолюдно. Повсюду слышалось стрекотание насекомых, а где-то вдалеке уже зазывно играла приятная живая музыка. Со всех сторон волшебники, одетые в свои самые дорогие наряды, спешили на шоу в надежде занять лучшие места. Потихоньку начинало смеркаться, и огромный дворец «Прекрасной Магнолии» был усеян миллионами разноцветных огней. Драко не мог не отметить его невероятную красоту. Это, пожалуй, единственное, чем он действительно искренне восхищался на курорте. Наконец Драко с Эл зашли внутрь Большого Зала и на какое-то время остановились, не зная, куда им двинуться дальше. Зал выглядел иначе, чем за обедом. В помещении царил полумрак, лишь яркий свет прожекторов частично освещал его. Сцена, окружённая с трех сторон широкими ступеньками, играющими разными цветами, теперь полностью занимала всю стену справа. Шоу, очевидно, пока не началось. В данный момент на сцене для разогрева выступала какая-то итальянская группа, поющая заводные песни на своём родном языке. Прямо перед сценой была освобождена большая площадка с блестящим паркетом, на котором многие волшебники уже танцевали. Столы же на этот раз были сдвинуты гораздо ближе друг к другу, и, похоже, свободных мест уже не было. Драко взял Элису за руку и начал пробираться сквозь танцующую толпу к столикам. Волшебницы то и дело так и норовили утянуть его за собой в ритме латины, но одного его взгляда было достаточно, чтобы пресечь их попытки. Наконец, выбравшись из толпы, Драко ещё раз пристально окинул взглядом помещение. Его внимание привлек центральный столик во втором ряду, который как раз покидала симпатичная молодая волшебница. Драко, словно ловец на квиддичном поле, увидевший снитч, молниеносно оказался рядом с девушкой, поманив за собой Эл. — Извините, синьорина, этот столик свободен? — обезоруживающе улыбнувшись, поинтересовался Малфой. Что греха таить, он умел быть чертовски обаятельным, если ему это было нужно, конечно. Волшебница удивлённо вскинула голову и, быстро окинув Драко оценивающим взглядом, одобрительно расплылась в улыбке. — Да, синьор, мы с друзьями решили пересесть подальше. Присаживайтесь, пожалуйста. Драко уловил в речи девушки свойственный французам акцент. Похоже, Эл не врала, когда говорила, что здесь отдыхают волшебники со всего мира. — Благодарю, мисс, — слегка поклонившись, произнёс он. — И кстати, ваш английский бесподобен! Девушка довольно зарделась и смущенно произнесла, покосившись при этом на Эл: — Спасибо, мистер! Но мне пора вон за тот крайний столик. Au revoir!* С этими словами француженка нырнула в толпу, в последний раз кинув на Драко заинтересованный взгляд. — Удачного вечера! — помахал ей вслед Драко с всё той же обаятельной улыбкой, но как только девушка окончательно скрылась в толпе, на его лице моментально отразилось облегчение. — Похоже, Эл, нам только что с тобой охренительно повезло. Слава Франции! Похоже, Элиса не видела смысла снова начинать конфликт из-за очередного мини-спектакля, устроенного Драко, а потому просто кивнула и будто постаралась утихомирить бушевавшее в её груди чувство ревности. — Мы же в «Прекрасной Магнолии», помнишь? Здесь всё, что ни делается, — к лучшему, — натянуто улыбнулась Эл, очевидно, в надежде, что Драко не заметит её настроения. А он, хоть и заметил – виду не подал. Как только они сели, на их столике моментально зажёгся яркий огонёк свечи, делая атмосферу ещё более праздничной и романтичной одновременно. Помимо этого, откуда ни возьмись, прямо перед ними появились два широких бокала на тонкой ножке и винная карта, которая давала возможность выбрать алкоголь по вкусу. Эл предпочла знаменитое итальянское вино «Бьянко Орвьето», в то время как Драко выбрал национальную «Марсалу». Достав палочку, Малфой коснулся ей выбранных названий в винной карте, и в тот же момент на столе возникли две изысканные бутылки. Драко наблюдал, как они синхронно открылись и теперь сами разливали вино по бокалам. — Здесь необыкновенная атмосфера, не находишь? — с лёгкой полуулыбкой спросила Эл, подперев лицо рукой. — Хм, пожалуй, не такая уж и плохая, — согласился Малфой, медленно окинув взглядом помещение. Он не хотел в этом признаваться, но ему здесь даже нравилось: приятная музыка, полумрак, хорошее вино и красивая девушка рядом. Что может быть лучше? Драко, слегка улыбнувшись от этой мысли, взял бокал в руку и поднял его вверх. Он вообще-то не был любителем говорить тосты, но решил поддаться внезапному порыву. — Давай выпьем за то, что делает атмосферу этого зала на самом деле великолепной. За тебя! Его слова прозвучали несколько высокопарно, но Элиса была польщена. Драко достаточно редко выражал свои чувства к ней. Казалось, нечто в его характере не позволяло ему той свободы слова, какая была принята у её родного итальянского народа. А может, он просто чувствовал, что этим привлекает Элису ещё больше, и поэтому был так скуп на романтичные слова? Он и сам не знал. — Нет, давай за тебя, — довольно произнесла Эл, ответно подняв бокал. — Если бы не ты, меня бы здесь точно не было, так что это твоя заслуга. Какое-то время они молча буравили друг друга взглядом, словно соревнуясь, кто кого. — Хорошо, тогда предлагаю выпить за нас, — после непродолжительной паузы примирительно произнёс Малфой. — За нас! — одобрила предложение Эл и, чокнувшись с ним, осушила бокал до дна. Драко видел – она наблюдала, как он, в отличие от неё, тянет удовольствие, пьёт вино небольшими глотками, чтобы лучше распробовать его вкус. Подняв бокал над свечой, Драко всмотрелся в цвет жидкости, чуть прищурив один глаз, и Элиса слегка улыбнулась: она знала — он неплохо разбирается в винах. Да что уж там, она была в курсе, что Драко в целом прекрасно образован, ведь он знал многое практически обо всех сферах жизни. Как-то в ответ на её вопрос, откуда он всё знает, Малфой с мрачной улыбкой упомянул, что ему было с кем посоревноваться в знаниях в школьные годы. Стараясь отделаться от этих воспоминаний, Драко наконец допил вино и удовлетворённо произнёс: — Весьма недурно. Элиса ничего на это не сказала. Она лишь всё больше вглядывалась в его черты, будто любуясь ими. Драко знал: его необычная красота в сочетании с сумасшедшей энергетикой, которая сводила с ума женщин, была для неё сладостью и проклятьем одновременно. С таким темпераментным и ревнивым нравом ей было сложно выдерживать постоянное внимание со стороны женщин к Драко, в особенности, когда он намеренно пользовался своей притягательностью. И хотя она была уверена, что он ей верен, а вся эта его игра в соблазнение в действительности не является ничем большим, чем более простым для него способом достижения цели, Эл не могла до конца принять это. И ещё она часто говорила, что всегда скучает по нему, даже когда он рядом. А потом повторяла, что Драко никогда не будет принадлежать ей одной — он всегда будет дарить частичку себя каждой из этих женщин, и каждая будет считать себя особенной. Но ей не хотелось быть, как все, и потому всеми силами Эл старалась не показывать своих сильных чувств — хотела казаться как можно более независимой и сильной, чем была на самом деле. Но больше всего её приводило в отчаяние то, что ни она, ни одна из этих многочисленных женщин, готовых всё отдать, лишь бы быть вместе с Драко, не могли заполнить пустоту, выжженную в его душе прошлым. Малфой рассказывал о нем очень мало, но этого было достаточно, чтобы понять, какую нестерпимую боль причиняют ему воспоминания. И поэтому, как бы она ни старалась, сделать с этим она не могла ничего. Драко, уловив изменившийся взгляд Элисы, настороженно спросил: — Что-то не так? — Нет, милый, просто… — грустно улыбнулась Эл, нежно дотронувшись до его щеки, — мне порой страшно. Страшно, что однажды я проснусь утром, а тебя не будет рядом. Драко взял руку Элисы и пристально посмотрел ей в глаза. — Это невозможно, — серьёзным тоном произнёс он. — Невозможно по одной простой причине: я никогда не ухожу, не попрощавшись. Эл горько рассмеялась. Конечно, а на какой ответ она надеялась? Неужели думала, что он начнет ей клясться в вечной любви? Было бы глупо ожидать подобного от него – Драко Малфоя, и Элиса поняла это, а потому лишь покачала головой и отвернулась, пытаясь скрыть боль, так ясно проступившую сейчас на её лице. В этот момент, словно во спасение им, откуда ни возьмись прямо перед столиком возник высокий итальянец в аккуратной форменной мантии с красивым значком магнолии на груди. — Простите, господа, что отвлекаю вас, но подскажите, пожалуйста, за вашим столиком ещё есть свободные места? Драко с Эл осмотрелись по сторонам и обнаружили, что их столик несколько больше остальных, а вокруг него стоят несколько пустых стульев. — Да, синьор. Правильно я понимаю, что вы хотите к нам кого-то подсадить? — вежливо поинтересовалась Эл, стараясь отвлечься от дурных мыслей. — Если вы, конечно, не против, синьорина, — услужливо улыбнулся ей итальянец. — Видите ли, к сожалению, мы сегодня не можем добавить дополнительные столики в зал, а места уже практически все заняты. — Я вас понимаю, синьор, не беспокойтесь, мы не против. Будет как раз повод завести новые знакомства, — заверила парня Элиса и покосилась на Драко. Тот недовольно скривил губы, но вслух ничего не сказал. В конце концов, он ей должен. — Благодарю вас, синьорина, — с облегчением произнёс итальянец и поспешно скрылся в толпе, видимо, боясь, что они могут передумать. Драко развернулся к Эл и насмешливо приподнял бровь: — Говоришь, самый лучший курорт Волшебного Мира? — О, перестань, caro mio, — отмахнулась от него Эл. — Рассматривай это, как новую возможность познакомиться с прекрасными людьми и… Но грубый возглас Драко неожиданно прервал её рассуждения. — Грёбаный Мерлин, что за херня? Элиса обернулась и ещё раз убедилась в том, что на этом курорте ничто не происходит случайно. *** — Что-то не вижу я нашего итальянского друга. А ты, Гермиона? — вглядываясь в толпу, спросила Джинни. — Я тоже, — с досадой ответила она, в последний раз окинув взглядом присутствующих в зале волшебников в форменных мантиях. — Думаю, его здесь нет. — А я думаю, что мы можем попросить помощи у любого официанта, — раздражённо подметил Рон. — Необязательно искать нам этого Матео. Гермиона с Джинни смерили его одинаково укоризненными взглядами, но всё же спорить не стали, потому что Рон был действительно прав. Просто им двоим, правда, хотелось обратиться за помощью именно к Матео: он внушил им доверие с самой первой встречи. Почему-то верилось, что Матео в состоянии решить любую проблему, возникшую у них в «Прекрасной Магнолии», а отсутствие свободных столиков было явной серьезной проблемой в первый день их пребывания на курорте. Гарри, предпочитая не терять времени, подозвал к себе официанта. — Простите, синьор, не могли бы вы нам помочь найти свободный столик на четверых? — Конечно, сэр, — быстро ответил высокий итальянец, услужливо улыбнувшись. — Подождите, пожалуйста, здесь! Я скоро вернусь. После этих слов официант юрко нырнул в толпу и исчез из их поля зрения. — Проблема практически решена, — обернулся к друзьям довольный Гарри. — И сдался вам так этот Матео. — Эх, Гарри, Гарри, очевидно, не суждено вам с Роном постичь женскую психологию и понять истинные причины женских поступков, — с деланной печалью в голосе театрально сказала Джинни, многозначительно подмигнув Гермионе. — Намекаешь, что причины кроются не в профессионализме того итальянца, а в тех обтягивающих рубашках, что он носит? — прищурившись, медленно подошёл к ней Гарри практически вплотную. — О, так ты тоже заметил? – с деланным удивлением спросила Джинни. – Может, тебе тоже стоит взять на вооружение этот… Джинни не успела договорить, как Гарри внезапно подхватил её за талию и поднял в воздух. Она вскрикнула от неожиданности, но тут же захохотала. Гермиона с улыбкой наблюдала, как Джинни, болтая ногами в воздухе, пыталась освободиться из цепких объятий Гарри, а тот, в свою очередь, не хотел её опускать на землю до тех пор, пока та не даст обещание, что тема рубашек навсегда будет закрыта. Многие уже стали на них оборачиваться, но влюбленным было всё равно. Они дурачились, как дети, и выглядели при этом такими счастливыми, что Гермиона невольно сама тихо рассмеялась, глядя на них. Ей нравилось наблюдать за отношениями своих друзей, ведь на её глазах их любовь становилась всё крепче и крепче. А вот Рон, похоже, пока не смог свыкнуться с тем фактом, что его сестра совсем скоро выйдет замуж за его лучшего друга, которого сам он считал практически родным братом. Рон явно чувствовал себя неуютно, когда эти двое проявляли свои нежные чувства друг к другу в его присутствии. Вот и сейчас он, недовольно отвернувшись, переминался с ноги на ногу. Гермиона осторожно положила ему руку на плечо и мягко улыбнулась. — Рон… — Всё в порядке, Гермиона, не стоит, — насупившись, чуть резковато произнёс он. — Просто… Никак не привыкну. — Рон, она уже не маленькая девочка, — с лёгким укором произнесла Гермиона. — Да знаю я, знаю, — отмахнулся он и хмуро уставился вдаль. Гермиона знала, что его лучше не трогать в этот момент, а потому просто встала рядом, посмотрев в ту же сторону, что и он. Прямо перед их носами маячили фигуры танцующих волшебников. Они смеялись и подпевали группе. Гермиона обратила внимание, что и сама невольно отбивает ритм ногой, мурлыча под нос навязчивые мотивы. В зале чувствовалось радостное предвкушение предстоящего шоу, ведь никто не знал, что их ждет. Сама же Гермиона не задумывалась об этом, просто стараясь наслаждаться каждым моментом. Сегодняшняя прогулка помогла ей многое осознать. Гермиона решила, что если уж она находится в таком волшебном месте, где всё располагает к отдыху и веселью, то и нужно отдыхать и веселиться, не думая ни о чём. Будь что будет. Ничто не должно ей испортить настроение сегодня. Не прошло и пяти минут, как официант, обещавший помочь друзьям, снова появился рядом. — Сэр, я нашёл замечательный столик в центре зала прямо напротив сцены, но вы не будете против, если рядом будут отдыхать ещё двое милых волшебников? — услужливо поинтересовался он у Гарри. Тот вопросительно окинул своих друзей взглядом и, не услышав возражений, покачал головой. — Конечно нет, синьор! Огромное спасибо вам за помощь! — обрадовался Гарри. Официант просиял и после поклона повел рукой в сторону. — Тогда следуйте за мной! Итальянец ловко лавировал среди танцующих волшебников, да так, что друзья едва поспевали за ним. Гермиона шла рядом с Джинни, которую то и дело приходилось одергивать, чтобы та не пустилась в пляс. По залу разносилась зажигательная музыка, в воздухе стоял приятный цветочный аромат, а разноцветные огни словно зазывали присоединиться к всеобщему восторженному веселью. Гермиона редко бывала на вечеринках, да и то, только на тех, которые были приурочены к каким-то сверхважным событиям, вроде свадьбы Билла или выпускного вечера в Хогвартсе. Поэтому она чувствовала себя немного неуютно, что, впрочем, не мешало ей наслаждаться атмосферой, царившей в этом прекрасном зале. Наконец они вынырнули из толпы, и Гермиона, последовав за итальянцем, начала обходить столики. Кажется, он говорил, они будут сидеть где-то по центру? Гермиона принялась искать взглядом центральный столик со свободными местами и замерла. Она пораженно моргнула, отчаянно надеясь, что ей показалось. Потому если нет, то во втором ряду в центре сидел никто иной, как Драко Малфой. Но это ещё полбеды: именно за его столиком были свободные места. Внутри у Гермионы всё упало, и она невольно сбавила шаг, ошарашено смотря на него. Только не это. Малфой, словно почувствовав её взгляд, резко обернулся и замер в недоумении. — Синьорина, пожалуйста, не отставайте, — обратился к Гермионе официант и, не дожидаясь ответа, уверенной походкой снова зашагал в сторону как раз таки того злосчастного столика. Гермиона поспешно отвела взгляд от Малфоя и, стараясь сделать вид, что не заметила его, невозмутимо пошла следом за итальянцем. Она лихорадочно шарила глазами по сторонам, надеясь найти другой свободный столик, но чем ближе они приближались к Драко Малфою, тем быстрее её надежды рушились, подобно карточному домику. Гермиона чувствовала пристальный взгляд Драко, но принципиально старалась не смотреть на него, словно надеясь, что благодаря этому он может исчезнуть. А вдруг поможет? Матео сам говорил, что на этом курорте исполняются все желания. Эта мысль немного приободрила Гермиону, и она даже слегка улыбнулась, продолжая блуждать взглядом по сторонам и подчеркнуто игнорировать блондинистую макушку. Но её попытку разрушил резкий голос Рона: — Только не говорите, что нам придется сесть за один столик с ним! Гермиона невольно вскинула голову и увидела, что итальянец остановился возле столика Малфоя и теперь с довольной улыбкой ждал, пока четверо друзей подойдут к нему. Драко насмешливо смотрел на Гермиону, а из-за его плеча выглядывала удивлённая Элиса, которую Гермиона сразу и не заметила. — Вот ваш столик и те самые очаровательные волшебники, о которых я говорил! — настойчиво произнёс официант, очевидно не понимая странной реакции туристов, которые сами же просили помощи, а теперь почему-то не спешили присаживаться на свободные места. — Oh, grazie, signore!** — быстро поблагодарила Элиса официанта за комплимент и перевёла удивлённый взгляд на стоящих перед ней друзей. — Джинни, bella, вот это сюрприз! — Всегда терпеть не мог сюрпризы, — пробормотал себе под нос Драко, продолжая насмешливо всматриваться в их ошалевшие лица. — Вот уж точно, полная неожиданность! — быстро отреагировала Джинни и, отодвинув Гермиону в сторону, с улыбкой подошла к столику вплотную. — Добрый вечер Элиса! И… Драко. Малфой в ответ легонько кивнул и взял в руки бокал. Антракт закончен, шоу продолжается. — И вам всем добрый вечер! — улыбнулась в ответ Элиса, окинув остальных взглядом, и добавила: — Ну же, идите сюда! Присаживайтесь! Джинни метнула в сторону Рона и Гарри предупреждающий взгляд и села рядом с Элисой. Гарри нехотя последовал за ней, мрачно кивнув Драко вместо приветствия, Рон же и вовсе демонстративно отвернулся, предпочитая игнорировать Малфоя. Всё это было похоже на чью-то неудачную шутку. Гермионе хотелось и плакать, и смеяться одновременно от комичности ситуации. А она уж было понадеялась на нормальный приятный вечер, проведенный в обществе самых дорогих ей людей. Правильно когда-то говорила ей бабушка — никогда нельзя ничего загадывать. Но может ещё не всё потеряно? Гермиона ухватилась за эту мысль и, поздоровавшись с Элисой, быстро подошла к официанту. — Скажите, синьор, вы уверены, что свободных мест больше нет ни за одним столиком? — тихо спросила она у него. — К сожалению, да, синьорина. У вас какие-то проблемы? — итальянец озабоченно посмотрел на неё. — Да… То есть, нет, я просто поинтересовалась, — заверила его Гермиона, и, через силу улыбнувшись, добавила: — Спасибо вам за помощь! — Всегда пожалуйста! Если возникнут какие-то вопросы — обращайтесь, bella! — ответил официант и с глухим хлопком аппарировал. Гермиона с тоской посмотрела на место, где только что был итальянец. Мда, ситуация — лучше не придумаешь. Она никак не могла подумать, что первый свой вечер в Магнолии ей придется провести в обществе Драко Малфоя, который наверняка попытается испортить весь праздник. Да что говорить, одно его присутствие уже являлось мощным ударом по самообладанию. От этой мысли Гермиона невольно разозлилась. Ну уж нет. Какие бы ни были обстоятельства, они ни за что не должны помешать ей наслаждаться своим заслуженным отпуском. Гордо вскинув голову, а затем заставив себя улыбнуться, Гермиона, наконец, обернулась и окинула взглядом столик. Джинни с Гарри сидели рядом с Элисой, Рону же повезло меньше — он занял место справа от Драко Малфоя. Следом стоял ещё один свободный стул, и Гермиона подумала, что если бы не она, Рон вряд ли бы стал терпеть столь близкое соседство с Малфоем. Гермиона со вздохом подошла к столику и села рядом с Роном. Элиса как раз что-то восторженно рассказывала, однако было видно, что все присутствующие явно чувствовали себя не в своей тарелке. Джинни натянуто улыбалась, периодически озабочено поглядывая на Гарри, который не сводил настороженный взгляд с Малфоя. Драко же молча потягивал вино, всматриваясь в жидкость на дне бокала, а Рон, скрестив руки на груди, сидел с таким видом, словно под его носом находилась огромная куча навоза. — О, Гермиона! Я как раз рассказывала Джинни о том, какой здесь великолепный пляж. Ты уже успела побывать там? — беззаботно окликнула её Элиса, стараясь завязать разговор. — Да, пляж изумительный, — рассеянно ответила она, заранее обдумывая, просто на всякий случай, под каким предлогом можно было бы уйти. Может притвориться больной? Или сделать вид, что она что-то забыла в бунгало, а потом не вернуться? Можно даже сказать, что ей элементарно захотелось спать: как-никак, первый день отпуска, а уже столько впечатлений. — Я думаю, Эл, нашим соседям необходимо немного расслабиться. Например, выпить по бокальчику хорошего вина, — прервал мысли Гермионы голос Малфоя, который звучал… дружелюбно? Все настороженно уставились на Драко. За столом воцарилась тишина. Малфой же невозмутимо окинул их взглядом и скучающе произнёс: — Я так понимаю, молчание — знак согласия? Хорошо, я, пожалуй, выберу что-нибудь на свой вкус. С этими словами он взял винную карту и небрежно коснулся волшебной палочкой одного из названий. В воздухе моментально появилась прозрачная стеклянная бутылка красивой вытянутой формы с белым вином. На её этикетке был изображен закат, нежными розовыми бликами отражавшийся в море, а на фоне уходящего в воду солнца то и дело пролетали чайки. Затем, словно что-то вспомнив, Драко перелистнул страницу и дотронутся до ещё одного названия. Следом за вином, на столе возник фужер с жидкостью оранжевого цвета. — Какого черта ты такой заботливый, Малфой? — с мрачной настороженностью спросил Гарри, озвучив вопрос, который вертелся на языке у всех присутствующих. — О, я всего лишь пытаюсь быть милым, Гарри, — беззаботно ответил Драко, лучезарно улыбнувшись. Поттер сжал руки в кулаки, но ничего не сказал: он обещал Джинни не ввязываться в следующий раз в перепалку с Малфоем. Но было видно – ему нестерпимо хотелось стереть с лица Малфоя эту ядовитую улыбку! — Драко, — предупреждающе произнесла Эл, исподлобья глядя на него. — Что? Ты против вина? — приподняв бровь, спросил тот и движением руки остановил бутылку, которая уже была готова начать разливать нежно-золотую жидкость по бокалам. — Я просто надеюсь, что ты помнишь о нашем разговоре, — сквозь зубы тихо проговорила Эл, сохраняя при этом обманчиво добродушное выражение лица. — Конечно, дорогая, — с ухмылкой кивнул Малфой и заговорщицки прошептал ей на ухо: — Именно поэтому я и забочусь о твоих чудных друзьях. После этих слов Драко щелкнул пальцами, и бутылка, разлив вино в три пустых бокала, мягко опустилась на стол. Следом, Малфой направил палочку на графин, и тот наполнил оранжевой жидкостью последний оставшийся бокал. Ещё один щелчок — и сосуды разлетались по разные стороны стола к каждому из присутствующих. Рядом с Гермионой оказался бокал с оранжевой жидкостью. — Что это, Малфой? — неприязненно спросил Рон. — Это, Уизли, один из лучших сортов белого итальянского вина, верно, Эл? — обернулся к своей девушке он. — Да, Драко прав, — осторожно ответила она, гадая, что же тот затевает. — Это, в самом деле, отличное вино. — Не строй из себя тупицу, Малфой, — грубо произнёс Рон. — Я спрашиваю про бокал Гермионы. Что ты ей туда налил? — Рон! — предупреждающе окликнула брата Джинни. Но Драко было всё равно на манеру общения Уизли. У него был такой вид, как будто он лишь сейчас заметил, что в бокале Гермионы налито что-то другое. — Ах, это… — он со скучающим видом кивнул в сторону графина. — Не переживай, Рональд, это обычный тыквенный сок. Тыквенный сок. Гермиона уговаривала себя быть спокойной. Прекрасный вечер, приятная музыка, разве может какой-то хорек испортить ей праздник? Она должна его просто игнорировать, не поддаваться на провокации. Отдыхать и веселиться. Просто отдыхать и веселиться. — А почему ты налил ей тыквенный сок, Малфой? — вмешался Гарри, буравя Драко взглядом. — Не слишком ли много вопросов для первой минуты очаровательной беседы? — слегка нахмурившись, спокойно спросил Драко, наполняя свой бокал красным вином. — Отвечай! — одновременно рявкнули Гарри и Рон, от чего Малфой недовольно поставил бутылку на место и посмотрел на них так, словно те не понимали нечто само собой разумеющегося. Какое-то время он молчал, переводя взгляд с одного на другого, но вскоре выражение его лица кардинально изменилось. Казалось, Драко осенило. Он выразительно посмотрел на Гермиону таким взглядом, словно только что узнал, что она поработила всех домовых эльфов мира. — Грейнджер, ты пьешь алкоголь?! — наконец с деланным удивлением воскликнул Драко, округлив глаза. Гермиона была готова его убить. Малфой явно издевался. Но нет, она не должна обращать на него внимания. Он не стоит того. Хотя, если протянуть руку до бокала и развернуться, будет очень легко вылить этот тыквенный сок прямо ему на голову. — Заткнись, Малфой, — с ненавистью выплюнул Рон. Он почти уже дошёл до точки кипения и был готов сорваться в любой момент. — Подожди, Рональд, я сейчас не с тобой разговариваю, — тоном обеспокоенной мамаши сказал Драко и снова перевёл взгляд на Гермиону. — Грейнджер, я налью тебе вина, если ты, конечно, настаиваешь, но как же вся эта твоя репутация чопорной, пристойной, чистой отличницы с Гриффиндора? Хотя нет, с «чистой» я переборщил. Гермиона машинально вцепилась в Рона, который уже практически занес кулак для удара, и, зло сощурив глаза, выпалила Драко прямо в лицо: — Спасибо за заботу о моей репутации, Малфой, но я бы на твоем месте лучше думала о своей. Видишь ли, излишняя внимательность к людям вовсе не соответствует твоему реальному облику жалкого Пожирателя Смерти. Глаза Малфоя потемнели, а от наигранной обеспокоенности не осталось и следа. — Попридержи язык, грязнокровка, или мне придется тебе напомнить, что представляет собой твой реальный облик. Хотя, прости, уже напомнил. Видишь ли, грязь всегда невольно бросается в глаза. Гермиона набрала побольше воздуха, чтобы ответить, но Эл воскликнула: — Хватит, довольно уже! Все присутствующие с удивлением обернулись к ней. Итальянка выглядела рассерженной. — Если вам так не терпится выяснить ваши чертовы отношения, можете сделать это в любое другое время, — едко гаркнула она, сверкнув глазами. — А ты, Драко, постыдился бы своих слов. Мы оба знаем, что чистота крови далеко не главное в волшебнике. Вернее, теперь ты знаешь это точно. Гермиона смотрела на неё во все глаза. Она ещё никогда не видела, чтобы кто-либо из близкого окружения Малфоя пристыжал его, да ещё и в присутствии людей, которых он ненавидит. И эта фраза Элисы про чистоту крови… Неужели они с Драко это обсуждали? Тогда итальянка определённо должна знать, как сильно Малфой ненавидит маглорождённых волшебников. В школе слово «грязнокровка» было его любимым оскорблением в адрес Гермионы. Но то, что сказала Элиса, заставляло задуматься. Что же она имела в виду, говоря, что теперь Драко точно знает — чистота крови не главное? Может Малфой рассказал ей о каком-то случае, который заставил его относится к маглам по-другому? С трудом верилось. Но, с другой стороны, он наверняка доверяет Элисе куда больше, чем всем своим прихвостням вместе взятым, а потому может многое ей рассказать. Интересно, как Малфой реабилитирует себя после таких слов своей девушки: начнет оправдываться или перейдет в нападение? А может и вовсе со скандалом уйдет, сказав, что Элиса несет несусветную чушь? Это был бы просто идеальный вариант. Не видеть Малфоя, не слышать его ядовитых слов, спокойно наслаждаться праздником — не это ли хоть маленькое, но счастье? Гермиона еле заметно улыбнулась своим мыслям и со злорадным предвкушением стала ждать развития событий. Но к её разочарованию, Малфой повел себя совсем не так, как она думала. Он лишь шумно выдохнул, а через несколько секунд на его лице появилась одна из этих противных светских улыбочек, которыми он снисходительно одаривал тех, кого считал глупее себя. — Конечно же, Эл, это не главное, — примирительно сказал он и небрежно откинулся на спинку стула. — Я всего лишь пытался проявить дружелюбие, хотя последствия оказались, как видишь, весьма плачевными. Что, и всё? Это всё, что он смог ответить?! Гермиона была разочарована. Неужели он так просто согласился с Элисой? Эл зорко вцепилась взглядом в Малфоя, строящего из себя святую невинность, и недовольно фыркнула. Гермионе стало очевидно, что гаденыш просто не хочет спорить, а потому соглашается с ней, при этом оставаясь при своём мнении. Хитрый ублюдок. — О, Малфой, неужели ты знаешь, что такое дружелюбие? — презрительно бросил Рон, вырвав Гермиону из задумчивости. С того самого момента, как они сели за столик, было видно, что его не покидало дикое желание придушить Драко. — Прекрати, Рон! — строго осекла его Джинни. — Иначе… Но договорить она уже не успела, так как внезапно зал озарился яркой вспышкой света и вновь погрузился в праздничный полумрак. Заиграла торжественная музыка, звук фанфар известил о том, что шоу начинается. Волшебники, находившиеся на танцполе, поспешно разбредались по своим местам, а официанты суетились больше прежнего, помогая рассесться гостям. В конце концов, паркет перед сценой остался пустым, освещаемый лишь ярким блуждающим светом прожекторов. Но внезапно случилось то, что повергло всех присутствующих в недоумение: зал накрыла кромешная тьма, и стало так пугающе тихо, что некоторые волшебники испуганно засуетились. Гермиона старалась хоть что-то разглядеть, но глаза упорно не хотели привыкать к темноте. Она даже не могла видеть лица своих друзей, и лишь нащупав руку Рона, убедилась, что они по-прежнему здесь и никуда не делись. — Что за херня?.. — послышался где-то справа от неё голос Малфоя, и впервые за долгое время она не почувствовала к нему раздражения. Просто в этот раз он озвучил её собственные мысли, пусть, конечно, и не в столь корректной форме. И тут Гермиона уловила странные нарастающие звуки. Было похоже, что кто-то отбивает ритм на неизвестном ей инструменте. На слух, это была смесь ударных и аккордеона. Звук становился всё громче и громче. Музыкальные познания Гермионы не были слишком широки, но она, кажется, поняла, чему именно присущ этот ритм. — Черт возьми, да это же танго, — вслух озвучила её догадки Джинни, и в этот момент к одинокой музыкальной партии присоединилось многоголосие множества музыкальных инструментов. Вся часть зала, где находились сцена и паркет, моментально озарилась призрачным золотым светом, и яркая, обжигающая музыка в конце концов полностью поглотила всё пространство. Затаив дыхание, Гермиона ждала, когда уже появится хоть кто-то на сцене, но она была по-прежнему пуста. И лишь когда она повернула голову и осмотрелась, она увидела, что все заворожено смотрят наверх. Гермиона проследила за их взглядами и застыла: из-под купола зала к ним спускались великолепные пары, танцующие прямо в воздухе страстное танго. Они подобно небесным созданиям со своей неземной красотой, легко и быстро двигались в ритме музыки, всё ниже спускаясь к зрителям и создавая удивительные рисунки танца. Девушки были одеты в ярко-алые длинные платья, усеянные, казалось, миллиардами драгоценных камней, переливающихся в золотом свете, а их руки были туго обтянуты длинными атласными перчатками, подчеркивающими изящность линий. Парни, облаченные в чёрные фраки, уверенно вели своих партнёрш, со всей страстью передавая дух такого интригующего танца, как танго. У Гермионы не было сомнений, что все танцующие — потомки вейл, потому как обычные люди просто физически не способны быть настолько грациозными и прекрасными одновременно. Музыка развивалась, увеличивая темп и добавляя всё новые партии скрипок и аккордеона, а танцоры, перемещаясь всё быстрее и быстрее, уже походили на единое целое, ослепляя красотой движения всех тех, кто наблюдал за ними. В воздухе чувствовалось сильное, практически осязаемое напряжение, мощная энергия страсти накрыла всех присутствующих. Всюду слышались восторженные возгласы и удивлённые вздохи волшебников. Пары уже парили практически в метре над паркетом, как внезапно ритм музыки поменялся, и танцоры быстро разошлись прочь от своих партнёров к разным сторонам зала таким образом, что девушки оказались с одной стороны, а парни — с другой. Гермиона не могла отвести взгляд от прекрасных вейл. Теперь она очень отчетливо видела их совершенные лица и тела, поражающие своей пластикой. И вдруг, совершенно внезапно, длинные платья танцовщиц трансфигурировались в новые наряды. Костюмы вейл по-прежнему мерцали драгоценными камнями, играющими разными оттенками, только теперь девушки были одеты в короткие яркие юбки разных цветов, красиво разлетающиеся в движении, и кружевные кофточки, наглухо закрытые спереди и полностью оголяющие спину сзади. Гермиона удивлённо сморгнула и перевела взгляд на парней, костюмы которых тоже поменялись. Они облачились в чёрные брюки и яркие рубашки под цвет юбок своих партнёрш. — Просто удивительно! — вслух восхитилась она, мельком взглянув на друзей. Как она и думала, все присутствующие за столиком были поражены не меньше неё и, затаив дыхание, смотрели на танцоров. Один лишь Малфой безучастно потягивал вино и казался абсолютно равнодушным к происходящему. Гермиона неприязненно тряхнула головой и вновь перевела взгляд на танцоров. Она почти забыла о его присутствии и не собиралась нарушать эту приятную иллюзию. А тем временем пары уже практически касались носками туфель паркета, зажигательно двигаясь под латиноамериканские ритмы. Гермиона никому не рассказывала, но в детстве родители пару лет водили её на занятия танцами, поэтому сейчас она могла с уверенностью сказать, что танцевали пары танец ча-ча-ча. Она невольно погрузилась в воспоминания о тех временах, когда ещё не была ученицей школы чародейства и волшебства Хогвартс, а жила жизнью обычного нормального ребенка. Она ходила на танцы, встречалась с друзьями, училась в магловской школе неподалеку и читала сказки. Но всё изменилось в тот момент, когда на подоконнике своего дома она увидела странную сову с письмом в клюве. Именно тогда от беззаботного детства не осталось и следа. Уже в первый год обучения в Хогвартсе она столкнулась с такими вещами, с которыми порой не под силу справится и взрослым волшебникам, не то, что маленькой десятилетке. И это было только начало такого сложного, но, тем не менее, интересного пути. — Матерь божья, вот это я понимаю — настоящее шоу! — вывел ее из задумчивого состояния восторженный возглас Рона. Гермиона вздрогнула от неожиданности и сфокусировала внимание на сцене. Она и не заметила, как музыка вновь изменилась, а все танцоры уже давно спустились и теперь танцевали на паркете прямо перед столиками гостей. Нахмурившись, Гермиона наконец поняла, что именно послужило столь неописуемому восторгу её бывшего парня: красавицы вейлы, вновь сменившие свои наряды, теперь дефилировали в одних лишь искрящихся купальниках, позволяющих оценить всем присутствующим по достоинству их прекрасные физические данные. На голове у танцовщиц красовались витые шляпки, к которым были прикреплены длинные пушистые перья, а на спине находились большие перьевые каркасы. Гермиона по одним этим костюмам уже догадалась, что они танцуют самбу. Действо на сцене напоминало бразильский карнавал, буйство красок буквально ослепляло. Наконец, танцоры выстроились в диагонали крест-накрест и под финальные аккорды музыки застыли в красивых позах. Со всех сторон раздался шквал аплодисментов, казалось, народ сошёл с ума. Словно подвергшись единому импульсу, волшебники вскочили со своих мест и стали аплодировать стоя. Из их компании первой последовала их примеру Джинни, затем Элиса с Роном, ну а последними поднялись Гермиона с Гарри. Малфой с высокомерной усмешкой остался наблюдать за происходящим безумием на месте, хотя и наградил танцоров редкими хлопками. — Браво! — сложив руки возле рта, прокричал Рон, вожделенно рассматривая красавиц-вейл. Гермиона почувствовала лёгкий укол ревности, но виду не подала: в конце концов, Рон волен вести себя так, как хочет, ведь они уже давно не встречаются. Танцоры всё ещё стояли на своих местах, как вновь послышался звук фанфар, и на сцену вышёл высокий зрелый мужчина, обладающий величественным видом. Он был брюнетом со смуглой кожей и, очевидно, итальянцем. Нижнюю часть его лица обрамляла чёрная борода, а тёмные, словно видящие всех присутствующих насквозь глаза источали невероятную силу и искреннее добродушие одновременно. — Боже, Драко, это он, — Элиса пораженно схватила Малфоя за руку и, слегка приоткрыв рот, начала всматриваться в стоящего на сцене волшебника. Похоже, она знала, кто такой этот статный итальянец, но на этом размышления Гермионы закончились. Она лишь с интересом ждала, что будет дальше. Тем временем мужчина, оглядев с улыбкой всех присутствующих, поднёс волшебную палочку к горлу и, пробормотав заклинание, зычно произнёс: — Buona sera,*** уважаемые дамы и господа! Зал тут же наполнился аплодисментами ещё пуще прежнего, а многие встретили волшебника радостным улюлюканьем. Немного подождав, пока первая волна восторга спадёт, он продолжил: — Меня зовут Лоренцо, и я являюсь владельцем самого лучшего курорта Волшебного Мира — «Прекрасной Магнолии»! Зрители снова зааплодировали, но мужчина жестом попросил их прекратить и продолжил: — Ни для кого не секрет, что на территории курорта действует особая магия, помогающая изменить вашу жизнь к лучшему. И то, что вы, дорогие гости, оказались здесь, тоже неспроста! Поэтому я от всей души поздравляю вас с такой прекрасной возможностью — насладиться всеми прелестями «Магнолии» и осуществить свои самые сокровенные желания! Для кого-то события, происходящие здесь, покажутся неожиданным откровением, а кто-то даже не удивится образовавшимся ситуациям, но в любом случае, помните всегда, что магия курорта безгранична и настолько сильна, что любая мелочь, показавшаяся вам простой случайностью, может сыграть судьбоносную роль в вашей жизни! Я обещаю, что здесь вы обретете истинное счастье, пусть даже и не всегда вам понятными путями. А пока желаю вам от всей души просто наслаждаться прекрасным отдыхом! В свою очередь, мы с коллегами, которых вы можете узнать по форменным мантиям и хорошему настроению, сделаем всё, чтобы каждый день для вас стал сказкой! Лоренцо зорко обвёл всех присутствующих взглядом и, наконец, гордо произнёс, раскинув руки в стороны: — Benvenuti nella «Mia Bella Magnolia»!**** После этих слов зал вновь взорвался оглушительными аплодисментами, а волшебник, слегка поклонившись, аппарировал, растворившись в призрачном свете прожекторов. Снова заиграла зажигательная музыка, и Гермиона повернулась к Джинни: — Так вот он какой, настоящий владелец «Магнолии»! Я так много о нём читала, но почему-то нигде не встречала его имени. — Мне он чем-то напомнил профессора Дамблдора, — с ноткой грусти в голосе произнесла Джинни. — Казалось, совсем недавно он точно так же произносил свою речь перед началом учебного года в Хогвартсе. — Да, только у него она обычно была вдвое короче, — грустно усмехнувшись, сказала Гермиона и невольно взглянула на Драко. Тот заметно помрачнел, видимо, вспомнив самый ужасный год в своей жизни. Год, когда профессора Дамблдора не стало, и отчасти в этом была его вина. Конечно, Малфой знал, что старый волшебник был обречен, знал, что его мать просила помощи у Северуса Снейпа, знал про непреложный обет, он знал слишком многое, но ничего не смог изменить. Поэтому Гермиона была уверена – его до сих пор жгло изнутри это ужасное чувство отвращения к самому себе, заставляя порой чуть ли не лезть на стенку от нестерпимого чувства вины. Она не могла понять, откуда ей так многое известно о муках Драко и его терзаниях. Не могла точно объяснить почему для неё все это так очевидно. Внезапно ей стало невольно жаль Малфоя. Может, он и редкостная скотина, но такого наказания нельзя пожелать даже ему. — Драко, я должна пойти к нему, — жарко произнесла Элиса, вцепившись в его руку, чем привлекла внимание Гермионы. Взгляд Эл был почти безумным, а сама она, казалось, еле могла усидеть на месте. Гермиона видела, как Малфой поспешно отогнал дурные мысли и, переведя на Элису глаза, серьёзно произнёс: — Мне пойти с тобой? Она интенсивно закачала головой из стороны в сторону. — Нет, пожалуйста, останься здесь. Я должна… Я сама, ладно? Её речь была сбивчивой и нервной. Драко с пытливым молчанием вглядывался в её лицо так, словно сомневался в ее словах, а потом, наконец, спросил: — Эл, ты уверена?.. — Да, уверена. Жди меня, пожалуйста, здесь. Я приду, как только… Ты понимаешь, — Элиса взволнованно заправила прядь волос за ухо и вскочила со своего места. — Эй, Эл, ты куда? Шоу только начинается! — недоумённо спросила Джинни, схватив итальянку за руку. Та на миг замерла и, бегло осмотрев всех присутствующих, постаралась улыбнуться: — Простите меня, но я вынуждена временно покинуть вас. Постараюсь вернуться как можно скорее! Гермиона слегка нахмурилась, наблюдая за представшей перед ней картиной. Интересно, что случилось с Элисой и куда она так сильно спешит? Неужели это как-то связано с Лоренцо? Тем временем Эл уже на несколько шагов отошла от столика и, в последний раз обернувшись, крикнула Драко: — Пообещай, что будешь ждать меня здесь, ладно? После этих слов, дождавшись от него обреченного кивка, она стремительно скрылась в толпе. * Au revoir! — (франц.) До свидания! ** Oh, grazie, signore! — (итал.) О, спасибо, сеньор! *** Buona sera — (итал.) Добрый вечер **** Benvenuta sul La Mia Bella Magnolia! — (итал.) Добро Пожаловать в Мою Прекрасную Магнолию!