***
Бар представлял сбой небольшое помещение, разделённое на две части: VIP-зону и обычную. В обычной части бара всегда был приглушённый свет, столики стояли у стен, что давало больше пространства для импровизированного танцпола. VIP-зона отличала тем, что она была гораздо меньше, чем основной зал и хорошо освещена, а самое главное – посадочных мест за столами было больше. В самом конце бара расположилась барная стойка, за которой всегда находился дружелюбный бармен Тони. Несмотря на то, что бар уже давно работал, посетителей было немного, они очень оживленно общались и курили кальян. Мы, как всегда, сели за наш любимый столик в VIP-зоне, который мы в шутку называли «Камчаткой», и принялись выбирать напитки из очень обширного меню. Не успели мы все сделать выбор, как двери лифта отворились и впустили в помещение еще одну компанию. Из всей компании выделялись две личности. Высокий, худощавый парень, с солдатской выправкой и миловидная девушка со звучным, хоть и немного низким голосом. Сразу было видно, что парень лидер этой компании. Он вел себя довольно вызывающе, командовал всеми и, что самое главное, его все беспрекословно слушались. - А они что здесь делают? – возмутилась моя подруга Малия. В ее серых глазах, как грозовое небо, блеснула искра презрения. - Не знаю, - пожал плечами ее парень Пол. – Видимо тоже пришли поздравить тебя, Хэл. – Он засмеялся, но мне было не до смеха. Компания ребят прошла мимо нас даже не взглянув, только девушка, отстранившись от них остановилась возле нашего столика. Ее звали Аталия, с некоторых пор, у нас с ней были достаточно натянутые отношения, хотя раньше мы были не просто подругами, а почти сестрами. Я до сих пор с улыбкой вспоминаю наши с ней ночные посиделки у нее дома и мне очень не хватает разговоров с ней по душам, ее советов и заразительного смеха, от которого на душе становилось так тепло, что ты чувствовал себя как дома. Аталия была очень красивой девушкой девятнадцати лет. Она похожа на героинь романов и любовных повестей. Ата выделялась из толпы благодаря своей внешности. Ее тонкая фигура и средний рост придавали ей особый шарм. На бледном лице не было румянца, но большие карие глаза с задумчивым взглядом придавали ей таинственный вид. Длинные песочные ресницы часто дрожали, когда она о чем-то замечтается. Нос с небольшой горбинкой придавал аристократичности ее профилю. А тонкие губы и волевой подбородок выдавали упрямую и, что греха таить, стервозную натуру. У Аталии были изящные руки, которые она любила выставлять напоказ. Она часто поправляла свои непослушные огненные красно-рыжие волосы, пытаясь придать им как можно более естественную форму. - С днем рождения, Хэл. – сказала она и расплылась в натянутой улыбке. Аталия редко смеялась в последнее время, и мне казалось, что она совсем забыла каково это искренне улыбнуться. Она закрылась от меня, когда стала девушкой Тимейка, перестала общаться. – Желаю тебе в жизни обрести все то, чего ты достойна! Возможно, Аталия чувствовала свою вину в том, что Тимейк выбрал между мной и ей именно Ату, но по моему мнению она была ни при чем. Вся ответственность была за Тимейком, который оказался трусом и даже не смог сказать мне в лицо, что любит Ату. Но я все еще злилась на Аталию, за то, что она не уступила мне в борьбе, хотя, где-то глубоко в душе я ее простила. Она ведь моя подруга, и я надеялась, что спустя какое-то время она снова откроется мне. - Спасибо. – сухо отозвалась я. Я не знала, что еще сказать, поэтому отвернулась и замолчала. С одной стороны я была рада, что Аталия не забыла и поздравила меня, с другой, ее появление разбередило старые душевные раны. - Ата! Иди к нам! – раздался низкий баритональный голос Тимейка. – Что ты там застряла? Ата еще несколько секунд помялась возле нашего столика, и осознав, что разговора не выйдет повернулась и демонстративно пошагала прочь. Весь вечер я не могла отвести взгляда от Аталии и Тимейка. Я сотню раз прокручивала в голове нашу ссору с Атой и не понимала, как она могла променять три года нашей дружбы на парня, которого она почти не знала. В этот вечер все изрядно выпили. В 11 вечера Дэниелу позвонил отец, и он без объяснений сорвался с места и уехал. Дэн всегда так делал, когда намечалась крупная ссора с отцом. Ссорились они обычно только из-за мачехи Дэниела. Она не хотела принимать неродного сына, и поэтому плела интриги против Дэна, настраивая его отца на всевозможные ссоры с ним. За столом нас осталось трое. Мы услышали, как за столиком Аталии началось громкое обсуждение дел колледжа. Тимейк всегда, когда выпивал начинал перемывать косточки всем, кого знал. И сегодня они выбрали в жертвы меня. Я слышала, как они обсуждали мою личную жизнь, мои прошлые отношения и настоящие. Парень, сидящий по правлю руку от Тима, подкидывал новых фактов, однако, большая часть из них была ложью. Его звали Алехан, но все называли его просто Хан. Я не очень хорошо знала этого человека, однако, того, времени, что я провела с ним было достаточно, чтобы понять, что это самовлюблённый и высокомерный нарцисс. Он был избалован женским вниманием и считал, что любая женщина мечтает иметь себе такого мужчину. Какое-то время назад он пытался делать мне и Малии непристойные предложения, но нам хватило ума и самоуважения отказаться, после чего Хан обронил фразу: «Вы ещё пожалеете, никто не смеет мне отказывать!». Хан начал распространять лживые слухи о нас с Малией, настраивать людей против нас. Но те, кто знал меня, не верили, а новых знакомств мне было не нужно. «Пусть себе верят!», - всегда думала я. Но вчера, под действием алкоголя и эмоций, я поднялась со своего места и направилась к тому месту, где сидел Хан. - Ты мне омерзителен! - скандируя каждое слово громко сказала я и опёрлась руками на стол. Хан взглянул на меня и, осушив свой бокал ухмыльнулся. Его небритое, красное от выпивки лицо просто расплылось в усмешке, а сальные глазки забегали. - Ты мерзкое животное, Хан, и твоё место в хлеву! - Хэл, - начал он, сжав жирные от еды губы. - Не называй меня так! - закричала я. - Меня зовут - Елена! А ты мне не друг, чтобы сокращать мое имя! И в этот момент бокал в руке Хана с громким звоном лопнул и разлетелся на кусочки. Рука Алехана обагрилась кровью. Хан скривился от боли в руке и, бросив на меня взгляд ярости, сквозь зубы пробормотал: - Не волнуйтесь, я просто слишком сильно сжал бокал! Я несколько секунд смотрела на истекающего кровью Хана и за тщетностью попыток Аталии ему помочь и, развернувший на каблуках, пошла прочь. - Мы уходим, - скомандовала я Малии и Полу, и мы попросили счёт.***
Пройдя сквозь турникет, я заметила, что стрелка на нем моргнула в тот момент, когда я проходила. Я решила, что это какое-нибудь замыкание и не придала этому особого значения. Нам с Эммой пришлось разделиться. Она пошла к своему руководителю, а я – к своему. Я поднялась на нужный этаж и вошла в кабинет №208. В кабинете я снова увидела тех, с кем мне видеться хотелось меньше всего на свете, Ату и Тима. Они сидели и пили чай вместе с преподавателем, к которому я приехала. - Привет, Алекс, - специально игнорируя остальных присутствующих, сказала я. - Привет, - отозвалась Александра. – С прошедшим днем рождения тебя, - она повернулась ко мне и с улыбкой на лице жестом пригласила попить с ними чай. В воздухе повисло тревожное напряжение. Мне было некомфортно находиться в одной комнате с людьми, которые меня предали. Я открыла шоколадку, налила себе очень крепкий чай и принялась за еду. В этот момент я услышала, как Тимейк спросил свою благоверную о том, что здесь делаю я. Она ответила, что я пришла сдавать отчет. Они посмеялись над моей нелепостью, а я решила сделать вид, что не слышала этого. Еще свои нервы на них тратить. После они вышли, и я начала предоставлять отчет о проделанной работе своему дипломному руководителю. Она слушала внимательно, задавала вопросы, на которые я с лёгкостью находила ответы. Выслушав меня, Алекс поставила высшую оценку моей работе. Я была счастлива, но мое счастье было недолгим. В кабинет снова вошел Тимейк. Он стал придирчиво рассматривать мой отчет всем своим видом показывая, что хочет меня завалить. Он пристал ко мне с тем, что в моем отчете не везде стоят точки и запятые. - По-моему, моим руководителем является Алекс, а не ты, Тим, – начала было я. - А мне все равно, я могу подойти к любому студенту и спросить его по его дипломному проекту. – огрызнулся он и улыбнулся. Он расправил широкие плечи из-за чего стал будто еще выше. Он всегда так делал, когда хотел казаться важной персоной. Я посмотрела на него, не понимая, как я могла когда-то быть в него влюблена? Неужели этот заносчивый молодой человек с чересчур высоким чувством собственного достоинства был для меня значим. Был тем, кому я готова была подражать? - Так не честно, вы ведь не должны лезть во все это. Вы ведь не лезете, ни к миссис Вольф, ни к мистеру Иглу… Почему вы считаете, что к другим можно совать свой нос, - мой мозг больше не контролировал язык и слова полились сами. – Все просто. Вы ведь боитесь их. И знаете, что, если полезете в их дела, они смогут вам дать отпор. - Ты обороты-то сбавь, а то пожалеешь, - его голос звучал неуверенно, что говорило о том, что он волнуется. - А что вы мне сделаете? Ударите? Или нет, просто завалите мой отчет. – меня уже переполняла ярость. – Так вот знайте, вы больше не сможете ничего мне сделать по одной простой причине. Вы не являетесь для меня авторитетом или руководителем. Вы просто обычный преподаватель-алкоголик, который возомнил себя «пупком Земли». - Ты правда считаешь, что я ничего не сделаю тебе? – он начал выходить из себя. - А что? Пожалуетесь миссис Игл? Так знайте… тогда я пойду к директору. Потому что это не дело так поступать. Вы не имеете на это право. А директору будет уж очень интересно узнать, что один из его преподавателей встречается со своей студенткой, и незаслуженно поднимает ей оценки за это. - Ату не смей трогать. Она здесь ни при чем. Сама знаешь… - Как мы ее любим… - не дождавшись продолжения этого напыщенного индюка выпалила я. – Знаете, что я думаю? Вы всегда были и остаетесь просто жалким трусом! Вместо того, чтобы поговорить со мной, как это делают порядочные люди и обсудить ситуацию, ты просто вышвырнул меня из своей жизни, заменив на Ату. И вся ваша напускная храбрость – это только актерская игра! Ты мне омерзителен! Трус! – крикнула я на Тимейка и бросилась из кабинета, чуть не сбив с ног Алекс, с которой мы столкнулись на пороге. В моей голове были различные мысли. Голова просто разрывалась от ярости и обиды за то, как Тим со мной себя ведет. Куда делась его вежливость и обходительность? Где тот парень, в улыбку которого невозможно было не влюбиться? Почему он стал таким надменным и холодным? Я громко хлопнула дверью, так и не заметив, что после того, как я закричала, свет в кабинете погас. Я засела на третьем этаже и просто начала рыдать. В голове снова пронеслись мысли о Тиме, о том, как он со мной поступил, слова, которые он мне говорил, отдавались эхом в каждой клеточке моего тела: «Ни о чем не беспокойся. Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь…». Как я к тебе отношусь. Как. Я. К тебе. Отношусь. Я сидела на полу, поджав ноги и обняв колен руками. Я зациклилась на мысли о том, что хочу, чтобы Тимейк ответил за свои слова. Вдруг лампы, освещавшие коридор, замигали в хаотичном порядке. Кровь прилила к голове, начало шуметь в ушах. По моим рукам пошел судорожный тремор. Я взглянула на правую руку, она дрожала. Вдруг в глазах все потемнело, а когда сознание ко мне вернулось я увидела отдельные картинки. Я видела перед собой Тима, слышала, как он рассказывает мне о событиях произошедших пару минут назад. Однако, он не стеснялся в выражениях и вывернул историю наизнанку. Он не рассказывал о том, что спровоцировал меня, а только то, что я на ровном месте обозвала его и начала вести себя как истеричка. Он выставил меня виноватой в этой ссоре. Вдруг я услышала, как по лестнице кто-то поднялся и стоит в пролете между этажей. Это тут же вернуло меня в чувство. Лампы все так же предательски мигали, но тремор в руке прекратился. - И эта истеричка, - я сразу узнала эту речь. Человек, говоривший эти слова картавил и делал акценты почти на каждом слове. Сомнений не было. Это Тимейк. – обвинила меня в предательстве. Сказала, что я жалкий трус, потому что не поговорил с ней, когда начал встречаться с тобой. Сказала, что порядочные люди так не поступают. Так хочется свернуть ее порядочную шейку, чтобы она, наконец, замолкла на век! В этот момент в моем сердце будто вспыхнул огонь. Этих слов я не смогла простить Тимейку. Он не только оказался жалким трусом, но еще и совсем не раскаивался в содеянном, а, наоборот, только потешался надо мной. Я закрыла глаза и просто сосредоточилась на том, чтобы он замолчал. Мне хотелось, чтобы ему не хватило воздуха договорить фразу. Хочешь свернуть мне шею? Рискни, попытайся! И тут я услышала, крик Аты, переходящий в истерику: - Тим! Что с тобой? Ответь, - В ее голосе слышалось отчаяние. Она кричала так будто Тимейк умирает. Я перегнулась через перила лестницы и увидела, что Тим задыхается от невидимой удавки. Его некогда красивые живые нежно-голубые глаза, которые раньше мне напоминали небосвод, теперь выглядели безжизненными и смотрели вперед невидящим взглядом. Он привалился к стене и почти не двигался. Его лицо, которое обычно было необычно бледное, теперь было ярко-алого цвета. Он был больше похож на мертвеца, который восстал из могилы, нежели на прежнего Тимейка, который когда-то очаровал меня своими острыми скулами и тонкими губами. Я испугалась этого зрелища и убежала с этого злосчастного места, пока меня никто не увидел. На мое счастье, вдруг, зазвенел звонок. Люди хлынули огромным потоком из аудиторий в коридоры. По параллельной лестнице я спустилась на первый этаж и вышла на улицу. Мне нужно было обдумать увиденное и понять причину такого явления. Пока на ум шло только то, что я причина всему этому. Выйдя на улицу, я увидела, что солнечному дню пришел конец, а его место заняла зимняя суровая пурга. Сквозь метель и буран было сложно разобрать кто идет рядом с тобой, не говоря о том, что творится в месте, отведенном для курения. Однако именно туда лежал мой путь. Я встала на свое любимое место и подожгла сигарету. Мне всегда проще думалось, когда я курила. Я погрузилась в мысли. Сначала я размышляла о том мигающем огоньке, который меня и подвиг подойти к тому страшному месту. Затем понеслась вереница мыслей о том, что обо мне думает Ата. За что она со мной так? Из всех этих мыслей я пришла к выводу, что именно по моей прихоти у Тимейка начался приступ. Но это ведь невозможно. Невозможно пожелать о чем-то в этом мире, чтоб это сбылось. Тем более, что думала я не об удушении, а о том, чтобы эти голоса наконец замолчали. Я стояла посреди метели и мое сердце разрывалось от несправедливости мира и людей, от жестокости Тимейка и глупом потакании его Ате. Я хотела, чтобы вместе с этой пургой ушли и мои переживания. Но увы это было невозможно. На это способна только одна сила в мире – Магия, а у меня ее нет. Прошло совсем немного времени, и я отвлеклась от своих мыслей просто смотря на то, как снежная пурга поднимает все новые и новые лавины снега. В моей голове будто прошло какое-то очищение. Я будто забыла обо всем. Я начала улыбаться метели, будто она моя лучшая подруга. Я повернула обратно в колледж со спокойным сердцем и светлыми мыслями. После этого я удачно досдала практику и теперь мне предстоял путь домой. Одной ехать не хотелось и поэтому я подождала сестру. Мне нужно было с ней поделиться произошедшим. Однако, я боялась, что она обвинит меня во всем и не поймет главного посыла, который я хотела бы ей передать. Пока я ее ждала, я занималась привычным для меня делом – играла в игры на телефоне. За все это время не произошло больше ничего неординарного или того, что не поддается объяснению. Мы встретились и почти молча доехали до дома. Только обменялись парой фраз насчет удачно сданной практики. - Ты сама не своя, - сказала она при расставании, - Я немного волнуюсь. - Все гораздо лучше, чем ты думаешь, - с улыбкой сказала я, а в моей голове мелькнула мысль: «Все намного хуже, чем ты думаешь, ведь я похоже ведьма». Мы расстались, и я пошла домой. Мне хотелось выяснить бывало ли такое с кем-то еще. Может люди уже испытывали какие-то сильные чувства, после которых их враги были побеждены невидимой силой. Но меня ждало разочарование. Все, что я нашла в Интернете было либо фантастикой, либо бредом сумасшедших людей, сбежавших из-под наблюдения психоневрологического диспансера. В этот день я легла спать с мыслями о завтрашнем дне. О том, что завтра день практики и все будет довольно прилично. Завтра меня ждет хорошая компания во главе с Максом, который был главным редактором в издательстве, где я работала. И многое, многое другое.