***
Нарсас не знал, сколько прошло времени с тех пор, как их маленький отряд проник во дворец. Он, Элам и Гив не наткнулись ни на одного противника. Живого, по крайней мере. Целая вечность, казалось, прошла с тех пор, как они, промокшие и замерзшие, выбрались из секретного хода и их окружила зловонная душная темнота. Чтобы остаться необнаруженными пришлось обойтись без лампы и дождаться рассвета. Хмурого, не многим отличавшегося от ночи, рассвета. Наконец, словно сжалившись, густая темнота на глазах стала редеть, превращаясь в серый сумерки и маленький отряд смог продолжить свой путь. Мертвый тела, луситанцы и парсийцы, служившие Гермесу, говорили о коротких стычках, произошедших здесь недавно. Луситанцы были убиты значительно раньше, лежа на полу окоченевшими бесформенными кучами. Элам нахмурился, прижав ладонь ко рту. -Идем. – Коротко шепнул ему Нарсас, тронув за плечо. Парень все это время следовал за ним. Произошедшее никак не желало отпускать его и Нарсас не желал, чтобы ему стало еще хуже. В бою это может стоить жизни. Нарсасу казалось, что безжизненный полумрак впереди застонал. Что это? Ветер? Откуда здесь ветер? Снова раздавшийся горестный звук окончательно убедил Нарсаса, что ему не послышалось. Жестом он остановил Элама и Гива. Сердце напряженно сжалось в недобром предчувствии. Ничего хорошего впереди их не ждало. Низкое, приглушенное всхлипывание то прерывалось, то снова раздавалось. Все трое обменялись кивками. Медленно, шаг за шагом, Нарсас начал красться вперед, сжимая под плащом рукоять меча. Плачь, жалкий и хриплый, все приближался… Раненый? Тысячи мыслей успели сменить друг друга, пока Нарсас, стараясь ступать как можно тише, не подошёл совсем близко. Осталось преодолеть поворот. Сердце дрогнуло от неожиданности, когда за каменным краем показался раскачивающийся и хныкающий ворох дорогих пестрых покрывал. Нарсас крепче сжал рукоять меча и стал осторожно приближаться к воющей куче. Это был человек. Между скомканных слоев покрывал угадывалась спина, покрытая прилипшей к ней мокрой тканью рубашки. Кто бы это ни был, он страдал и явно был не в себе. Нужно было узнать, кто это и Нарсас решил рискнуть. - Эй… - Тихо позвал он, обнаруживая свое присутствие. Хриплое хныканье внезапно сменилось пронзительным отчаянным воплем. Бесформенная куча взвилась вверх, распадаясь бесконечными одеялами, обнажая огромную необъятную фигуру. Через мгновение она бросилась вперед с неудержимой упругой силой обрушилась на Нарсаса, вбив его в каменную стену. Боль расколола череп, а мир перед глазами взорвался цветными искрами. Если бы не нагрудная пластина, поломанных ребер было бы не избежать. Когда мерцающая завеса немного рассеялась, Нарсас опустил взгляд и увидел скорчившуюся у противоположной стены фигуру человека. Грузного человека в длинной засаленной нижней рубахе, давно переставшей быть белой. Взмокшие редкие волосы были светлыми и это выдавало в нем луситанца. В памяти внезапно возникла просьба Эстель. Луситанец явно не был воином и вполне вероятно, что он… - Ваше Величество. – Тихо, но твердо позвал Нарсас, склонившись над дрожащим человеком. – Ваше Величество Иннокентий! Человек перестал дрожать и поднял на Нарасаса круглое, раскрасневшееся как у младенца, лицо. Маленькие водянистые глазки никак не могли поймать взгляд стратега. Сердце Нарсаса упало. Неужели он утратил разум? - Ваше Величество Иннокентий. – Снова повторил Нарсас. – Мы пришли спасти вас по просьбе оруженосца покойного лорда Баркасиона, Этуаль. Мы на вашей стороне. Иннокентий перестал трястись. Кажется, слова Нарсаса, наконец-то дошли до него. - С…спасти? – Тонко просипел он. - Да. - Кивнул Нарсас, едва заметно улыбнувшись от того, что его, наконец, услышали. Может быть, не все потеряно. Замершие поодаль Гив и Элам потрясенно переглянулись. - Вы в затруднительном положении. – Продолжал Нарсас, пытаясь не потерять эту тонкую ниточку понимания. – Мы единственные, кто может защитить вас. Прошу, доверьтесь нам, Ваше Величество. Для убедительности Нарасас медленно поднял руки, показывая, что не собирается воспользоваться никаким оружием. Ощущение, что он разговаривает с умалишенным или маленьким ребенком не покидало его. Однако этот «умалишенный» был очень важен и оставлять его было нельзя. По крайней мере, пока. Медленно, не говоря ни слова, король Луситании тяжело поднялся на ноги, не отрывая от Нарсаса бессмысленного взгляда. - Язычники. – Только и смог проскрипеть он. - Мы готовы защитить вас, Ваше Величество, от имени принца Арслана. – Произнес Нарсас, слизнув теплую кровь, стекавшую из разбитого носа. Сердце билось тяжело и медленно. Казалось, одно движение, один вдох нарушит хрупкое понимание между ними, готовое разрушиться после слова «язычник». - Наши страны заключат союз, и никто больше не будет угрожать ни вам, ни вашей власти. По рассказам Эстель, у Нарасаса сложилось впечатление, что луситанский правитель был мягким и совершенно не приспособленным к власти, человеком. Сейчас он в этом убедился. Король был всего лишь фигурой на карте военных действий, слабой и бесполезной, но наделенной влиянием. Оно очень может пригодиться правителю Парса. Предательства и беды сильно повредили рассудок самого важного человека Луситании. Сможет ли он прийти в себя и получится ли им прийти к пониманию? Иннокентий продолжал молчать, подслеповато моргая и, казалось, думая над словами Нарсаса. Элам и Гив замерли, затаив дыхание, опасаясь хоть чем-то помешать своему товарищу. - Мы – единственные ваши союзники. – Голос Нарасаса становился тверже. – Если вы не примете нашу помощь, то точно погибнете от рук язычников. - Союзники? – Повторил Иннокентий. В его глазах медленно начало появляться осознанное выражение. Казалось, такие слова заставили его очнуться. - Да. – Кивнул Нарсас. – Мы не причиним вам вреда. - Даете слово? - Даем слово. Иннокентий молча кивнул. Его объемная фигура в засаленной рубахе дрябло колыхнулась, когда он сделал шаг навстречу Нарсасу. Не известно, что заставило его так быстро довериться недавним противникам, здравый смысл или малодушие, но обещание данное Эстель получило шанс на выполнение. Нарсас облегченно вздохнул. Спасенный король чужой страны был ценным преимуществом вместе с пойманным младшим братом. В будущем это может помочь Арслану и всему Парсу. Безысходность, до этого крепко сжимавшее сердце, чуть ослабила свою хватку. Ослабила, но не отпустила. Какой толк от обезумевшего короля? Пригодится ли это преимущество? И кому оно пригодится? Нарсас отогнал от себя мрачные мысли. Сейчас об этом просто нельзя думать. Еще раз кивнув Иннокентию, стратег повел свой отряд вперед. Однако на этом неожиданные встречи не закончились. - Вот это встреча! Нарсас! – Прогремел знакомый голос с хрипотцой. Из-за поворота выросла могучая фигура Кубарда. Нагрудная пластина бывшего марзбана была окрашена кровью. Она густыми темными струями стекала с лезвия его широкого клинка, небрежно закинутого на плече и засохшими каплями, пятнала его лицо. Было ясно, что времени он зря не терял. Иннокентий тревожно сжался. - Рад видеть тебя, Кубард. –Нараса почувствовал, что улыбается. Этот человек не последовал за ними во время дерзкого побега из Пешавара, но назвать его преданным Андрагорасу было тоже нельзя. Хвастун и пьяница Кубард всегда руководствовался своими собственными интересами, так что не было ничего удивительного в том, чтобы встретить его, блуждавшего по коридорам, сам по себе. То, как долго этот человек сражался за Арслана во время осады Пешавара говорило о том, к какому правителю он предпочел проявить свою своеобразную преданность. Они продолжили свой путь. Пухлые ладони Иннокентия, которого встревожило появление еще одного парсийца, сильнее вцепились в руку Нарсаса. Тому пришлось прилагать не мало усилий, таща за собой медленно ковыляющее объёмное тело луитанского правителя. - Как давно ты здесь? – Спросил Нарсас. - С тех пор, как ворота были взяты. Я понял, что… моя помощь будет… лишняя и отправился своей дорогой. – Кубард задумчиво поскреб седеющую бородку. Той дорогой, на которой было больше всего противников для Арслана. Нарсас рассказал ему о своем плане. Только сейчас, произнося эти слова вслух он почувствовал, насколько трудно будет задавать вопросы, ответов на которые они все так страшились услышать и в которых так отчаянно нуждались. Был ли в этом смысл, когда они встретили Кубарда одного? - Ты не встречал Его Высочество, Дариуна и госпожу Фарангис? - Вопрос все же вырвался у Нарсаса. - Нет. Гив нахмурился, а Элам глубоко вздохнул. - Дворец, как будто вымер. – Продолжал Кубард. Его хриплый голос стал тише и в нем больше не было той небрежности. – На меня натыкались кучки гермесовых солдат, с которыми я быстро справился и все. Больше никого. Никого. Их отряд, пополнившийся еще одним клинком, продолжил свой путь в молчании. Двигаться вперед было единственным, что им оставалось. Ослабевший Иннокентий, по-видимому доверявший Нарсасу больше, чем остальным, так сильно впился в его предплечье, что стратегу пришлось практически тащить его вперед. Рана на предплечье снова противно болела и, возможно открылась. Спина начала неметь. Тревога, которую удалось на время успокоить, снова напомнила о себе. Неизвестность порождала в живом воображении страшные образы. Нарсас считал себя незаурядным художником, умеющим взглянуть на вещи с неожиданной стороны, но также знал себе цену как стратегу, способному увидеть полную картину, не искаженную домыслами и чувствами. Сейчас это было как никогда трудно. Время тянулось мучительно медленно, а может это они еле плелись вперед? Нарсас до скрежета стиснул зубы, безжалостно дернув вперед обмякшего Иннокентия. Стратегу ни за что не успеть за собственным, рвущемся вперед, сердцем. Друзья, дождитесь нас…***
Они то замирали, то снова сцеплялись друг с другом, клинками высекая искры. В доспехах простого парсийского воина, Арслан больше не был похож на хрупкого изнеженного подростка, но против шаха, он был просто маленьким ребенком с палкой в руках. Пальцы Арслана уже ничего не чувствовали, сдерживая Рухкнабад, что словно жаждал крови. Чуть ослабь хватку, и она прольется… Но Арслан все равно держал. Держал, потому что не мог иначе. В серых глазах Андрагораса не было ярости или злобы, они были спокойными и холодными, как клинок, который сжимал Арслан. Шах подходил к нему медленно, прежде чем Арслан легкой увертливой тенью ускользал в сторону. Тяжело дыша, Арслан выпрямился и снова посмотрел на человека, которого еще недавно называл отцом. Тот остановился, перехватывая меч. Сейчас он выглядел еще более могучим, чем до битвы на полях Антропотены. Месяцы плена не сломили его. Широкоплечий, возвышавшийся над Арсланом почти на две головы, он шел к нему, как противник на поле боя. Быстрым и четким движением он выскользнул из-под скрещенных клинков, как когда-то учил его Джасвант, прочь от собственного смертельного удара. Нет, Арслан не боялся смерти. Осознание чего-то непоправимого и невозможного не давало ему броситься к противнику, выставив вперед Рухкнабад. - Так значит, ты ничему не научился? – Это были первые слова, произнесенные во время этого боя насмерть. Арслан почувствовал, как обожгло сердце, но ничего не ответил. Не мог. Время тянулось мучительно медленно, словно собираясь остановиться совсем. Тишину заполнил оглушительный шум собственной крови. Арслан выпрямился, сжимая клинок обеими руками. Грязные склеенные пряди прилипли к побелевшему лицу, а глаза стали синим льдом. Ясным и мертвым. В зале было холодно, несмотря на доспех и душный воздух. Андрагорас больше не говорил ни слова и не скажет. Шах Парса был готов убивать или быть убитым. Сначала снесет голову ему, Арслану, а потом примется за тех, кто стоит за ним. Будет уничтожать их надежды и стремления, пока не предаст забвению даже память о них, сделав вечными предателями в истории Парса. Внезапно и совершенно отчетливо Арслан понял, что остался один в конце этого пути. Друзья, все те люди, ставшие ему дороже жизни были позади, пройдя этот путь столько, сколько смогли. Сейчас оба противника замерли друг напротив друга. Что ему делать? Что будет в итоге? Что делать сейчас ему, Арслану, принцу четырнадцати лет, которого отец-шах едва ли не в открытую называет предателем? Разве это не так? Арслан одержит победу и история запомнит ему именно таким. Сыном, что воспользовавшись войной, поднял меч на собственного отца. Тишина закончилась и пустой тронный зал снова наполнился лязгом оружия, бряцаньем доспехов и глухими шагами. В Шиндре было все именно так. Победивший брат занят престол, голова проигравшего была выставлена рядом с замковыми воротами. Проигравший был преступником и для людей, и для Богов. То, как Раджендра, их союзник, пришел к власти казалось Арслану чем-то грязным, не правильным. И Раджендра был не тем правителем, за которого Джасвант бился не на жизнь, а на смерть. Арслан снова скользнул прочь из-под могучей фигуры Андрагораса. Происходящее казалось ему ненастоящим и далеким, как бредовый сон. Сон, который несет смерть. Смерть последнее, что его пугало. Джасвант, ты ради этого пошел со мной? Джасвант?... Сейчас Арслану казалось, что из полумрака безмолвными тенями смотрят на него те, кто умер за то, чтобы он просто был здесь и сражался. Дядя Дариуна Вахриз, несчастный уставший от сомнений Бахман…Верный защитник и друг Джасвант и многие-многие, тысячи взглядов безымянных солдат, что сражались бок о бок с ним до этого дня. Плакать о том, как жестока судьба бессмысленно. Надежды нет и Арслан последний, кто имеет на нее право. Потому, что его называют принцем и он должен им быть. Он взвалит на плечи эту ношу. Тяжелую и грязную. Потому что только он в силах ее выдержать и не поделится ею ни с кем. Не изменившись в лице, Арслан молча бросился вперед, взмахнув Рухкнабадом. Сейчас исчезло все. И тени тех, кого больше нет и боль и, казалось, собственное сердце. Измученное раненое тело больше не болело. Все чувства слились в одну неведомую силу, изгнав из него все. Легким движением Арслан ушел в сторону от лезвия клинка и, едва не потеряв равновесие, вогнал Рухкнабад между латных пластин, в плече Андрагораса. На исчерченном шрамами лице мелькнуло недоумение, которое тут же сменилось ухмылкой, недоброй и почти торжествующей. А Арслан продолжал наступать, ничего не замечая как пронзенный копьем вепрь. Удар в грудь заставил его отшатнуться и сбил дыхание – от перелома костей спас лишь доспех. Снова освободившийся Рухкнабад оставил на гладком светлом полу след ярких красных капель. Собравшись, Арслан снова бросился вперед, собрав в своем небольшом теле всю силу, что дало ему отчаяние. От удара мир превратился в мерцающую темноту, но в ней не было боли. Боль для тех, кто надеется. Боль для тех, кто еще жив. Когда к Арслану вернулся слух, а мерцающая темнота начала рассеиваться, он обнаружил себя нависшим над распластанном на полу Андрагорасом. Лезвие Рухкнабада невыносимо яркой тонкой полосой поблескивает под его черной бородой. Глаза шаха смотрят на него выжидающе, без сожаления и страха. Лишь одно движение лезвия, одно мгновение… Что-то мелькнуло позади. Арслану не было до этого дела. Знакомый голос, кажется, позвал его… - Ваше Высочество!.. Нарсас? Сердце сжалось и снова начало ощущаться в груди. Голос снова позвал его, возвращая Арслана к жизни. Взгляд расширенных синих глаз встретился со знакомыми лиловыми. К Арслану вернулась жизнь, а вместе с жизнью вернулась и боль. Нарсас, что я наделал? Я… Сильный удар снова вышиб из Арслана воздух и тот отлетел прочь. Кашляя и задыхаясь, Арслан смог поняться на ноги лишь с помощью чей-то руки. Выходит, Нарсас ему не померещился… И не только он. Рядом с ним возвышалась могучая фигура неизвестно откуда взявшегося Кубарда. Элам, тоже словно возникший из неоткуда, тут же перекинул руку Арслана через свое плечо, помогая устоять на ногах. Только сейчас Аслан заметил позади Нарасаса незнакомого человека, очень тучного, в одной грязной рубахе. Кто это? Пошатываясь, Андрагорас поднялся на ноги и выпрямил спину. Широкая грудь тяжело вздымалась и опускалась, со лба сбегала кровавая дорожка. В стальных глазах не было ни удивления, ни досады. В то, что этот человек в одиночку вырвался из плена, было легко поверить. Даже сейчас он был грозным противником. - Так- так… - Невозмутимый взгляд медленно прошелся по всем присутствующим. – Я вижу, все готово для переворота. Арслан попытался что-то сказать, но голос ему не повиновался. - Ваше Величество, прошу, прекратите это! – Неожиданно произнес Нарсас дрогнувшим голосом. Арслан посмотрел на стратега и снова почувствовал, как привычный для него мир невыносимо ускользает и меняется. Спокойный взгляд Нарсаса мог порой темнеть от боли и горя, но никогда он не был таким, как сейчас. Полным решимости и отчаяния. Последнего и безнадежного. Если такой взгляд у самого мудрого человека, которого он знал, то на что в этом мире стоит надеяться? - И это говоришь мне ты? – Прищурил глаза Андрагорас, медленно шагая по покрытому кровавыми разводами светлому полу. – Заговорщик, внушивший свои идеи глупому мальчишке? - Ваше Величесиво, враг уже побежден. Парс нуждается в восстановлении, он уже видел достаточно крови и не может жить, как раньше. Прошу, передайте правление принцу Арслану! - Отдать правление этому юнцу, чтобы он воплощал твои идеи? Нет, так не правят… - Нет! – Услышал неожиданно свой собственный голос Арслан. – За все это время я многое понял. Так что я воплощу только свои идеи. Прошу вас, сдайтесь. Как теперь называть этого человека? Отец? Теперь Арслан не мог его так называть, да и не имел права. Арслан продолжал неподвижно стоять, сжимая в руке заветный меч. Только темные глаза горели на посеревшем лице. Синего льда в них уже не было. Хорошо, что Рухкнабад хотя бы не потерял… - Иначе и быть не могло. – Ответил Андрагорас, обращаясь к Арслану, словно никого другого здесь не было. –Можешь называть это какими угодно словами, суть одна. Ты пришел сюда убить меня и забрать трон. - Я не хочу вас убивать!! - Значит, ты ничего не понял. На этот раз Арслан почти не почувствовал отчаяния. Мир ощущался исступленно, как в бреду. Неужели он прошел весь этот длинный путь, только чтобы убить у царского трона человека, считавшегося его отцом и правителем? Неужели все надежды, идеи, пролитая кровь любимых им людей были ради этого? Ни Нарсас, ни Рухкнабад и никакие жертвы не избавят его от жестокой и несправедливой судьбы. Арслан стоял и смотрел на Андрагораса, похожего на зверя в окружении охотников. Не побежденного и смертельно опасного. Нарсас подобрался, как для выпада, становясь впереди Элама. Кубард сжал рукоять своего огромного меча, прежде всегда беспечно покоящегося на его плече. Теперь же его лезвие упиралось в пол, перед тем, как вскинуться для боя. Человек, все это время прятавшийся за спиной Нарсаса, издал сиплый хрип и сжался, безуспешно пытаясь казаться меньше. Арслан так и не понял, кто он. Сейчас ему было уже всеравно. Андрагорас шёл вперед. Молча. На исчерченном шрамами лице не было не ненависти, ни горечи. Такое лицо должно быть у человека, идущего убивать. Даже в одиночку он может победить их всех. Они все будут биться до последнего, пока не останется никого. Ни хитреца Нарсаса, ни могучего Кубарда, ни Элама, ни его, Арслана. Андрагорас умрет не раньше, чем заберет с собой их всех. У парского трона останутся лишь мертвецы. Андрагорас взмахнул мечем и внезапно тишину рассек хриплый отчаянный вопль. Необъятная фигура, одетая в длинную засаленную рубаху, отцепившись от Нарсаса, кинулась вперед, на мгновение заслонив их противника. - Я…язычник!! Зарычав, Андрагорас отмахнулся одним взмахом клинка и тот упал на пол, скорчившись и хныча, как ребенок. Темная кровь быстро пропитывала грязную ткань и лужей распозналась вокруг него. Следующий удар уже пришелся на Арслана. Тело было готово увернуться от лезвия меча, но не от крепкой ладони, впившейся в горло. В глазах мгновенно потемнело и кровь отчаянно забилась в висках. Эта рука желала не просто убить, она желала уничтожить. Где-то закричал Элам. Широко распахнутые глаза Арслана ничего не видели. Порыв ветра от взмаха клинка коснулся раскрасневшегося лица, и после этого смертоносная хватка разжалась. Арслан осел на пол кашляя, задыхаясь и не выпуская из рук Рухкнабад. Сквозь мерцающую тьму он видел две фигуры, темную и светлую. Они схватились друг с другом и исчезли.***
Чувства начали возвращаться к Арслану. Знакомая головная боль начала тихо стучать в черепе. - Все в порядке, Ваше Высочество. Чья-то ладонь ласково провела по волосам. Сердце сжалось от того, каким знакомым было это ощущение. Арслан открыл глаза, прежде чем поддаться страху, что ошибся. Рядом с ним на полу сидела Фарангис. Я умер? Да, это была Фарангис. Она улыбалась, продолжая успокаивающе гладить его волосы, убирая их со взмокшего лица. Сколько бы он отдал, чтобы все это не исчезало, осталось бы с ним подольше, поддерживая и утешая. Арслан почувствовал, как обожгло глаза. Это сон? Мечта? Нет, в его мечтах друзья были бы целы и здоровы. Перевязанная левая рука и глубокие тени, залёгшие под изумрудными глазами, разводы засохшей крови на белом лице, говорили о том, что все это время она сражалась. Вся жизнь в последнее время сражение. Она победила и теперь рядом. Раненая, живая и настоящая. - Я здесь, Ваше Высочество, все хорошо. – Сказала она своим низким и ясным голосом, словно уловив его мысли. – Все позади. -Да… - Тихо ответил Арслан, сжимая пальцами ее ласковую ладонь и прижимаясь к ней лбом, словно боясь потерять. Фарангис лишь молча кивнула. Чуть прищуренные темные глаза поблескивали тихим счастьем. Слова здесь были не нужны. Друзья молча сидели, просто радуясь мгновениям воссоединения и тишины. Но долго это не продлилось. - Ваше Высочество. – Сказал Нарасас. – Вы должны спуститься в низ, во внутренний двор. Шах Андрагорас умирает. Услышав эти слова, Арслан вновь почувствовал, как сжимается сердце. Ему ничего не оставалось, как последовать на Нарасасом. Все это время он не отпускал руки Фарангис.***
- Курард одним взмахом отсек ему руку, когда он схватил вас за горло. Пока шли по длинному темному коридору, ведущему в галерею у внутреннего двора, Нараса поспешил рассказать, что случилось. Так вот, что это был за взмах клинка перед самым его лицом! Арслан плохо помнил произошедшее. Однако смертельный удар обрушился на правителя Парса откуда никто не ожидал. - Иннокентий внезапно накинулся на него. - Иннокентий?! – Потрясенный Арслан повернулся к Нарсасу, забыв на мгновение о нарастающей головной боли. - Так тот человек Иннокентий?! Нарсас кивнул – Крича молитвы, он вцепился в Андрагораса и они бились, пока не свалились с балкона, разбившись насмерть. Иннокентий уже мертв. - Понятно. – Только и смог произнести Арслан. Наступит ли когда-нибудь конец безумию, творящемуся вокруг?***
Андрагорас был еще жив. Распростертый в темной луже собственной крови, он, не то смеясь, не то пытаясь вздохнуть, скреб пальцами уцелевшей руки каменную плиту. Могучее тело слабо и беспомощно дергалось уже не подчиняясь угасающему разуму. Солдаты замерли на почтительном расстоянии, наблюдая, как уходит их правитель. Серые глаза обрели осмысленное выражение, когда Арслан опустился на колени у его изломанного тела. Рот оскалился в ухмылке, обнажая окрашенные ярко-красной кровью зубы. Арслану вдруг захотелось взять его за руку, сжать его ладонь и не отпускать до тех пор, пока он не уйдет. - А ты все же стал таким, как я… - Прохрипел Андрагорас, вздохнув в последний раз. Холодные, как лезвие клинка, глаза перестали смотреть на Арслана, устремившись в никуда. Рука юного правителя лишь сжалась в кулак, так и не поддавшись тому прощальному порыву. Так пал шах Парса Андрагорас III.***
Дела не могли ждать. Закончилось кровопролитие, но не битва. Битва с бесконечными трудностями и задачами, что не терпели отлагательств и требовали решений. Происходящее казалось Арслану чем-то не настоящим. Как во сне он отдавал распоряжения, выслушивал донесения и говорил с товарищами, не оставлявшими его ни на миг. Оказалось, что Гиву пришлось отделиться от их маленько отряда, чтобы избежать нападения врага с другой стороны. И с ним оказалось все в порядке. Хорошо… Яркие и живые мгновения воссоединения с живой и относительно здоровой Фарангис сменились тишиной. Это было не отсутствие звуков. Арслану было удивительно спокойно. Чувство отчаяния, тихо и долго тлевшее в ожидании встречи с Андрагорасом у царского трона, сегодня вспыхнуло и догорело, не оставив после себя ничего. Такая тишина бывает после боя, когда разум отказывается понимать, что ужас, кричащий тысячами людских и конских голосов, стучащий оружием и превращающий землю в зловонную кровавую грязь, остался позади. Тогда весь мир словно утрачивает звуки, краски и чувства, становясь похожим на сон, от которого нельзя проснуться. Нарсас успел послать гонца Гуразу, чей караван был надежно укрыт от вражеских глаз, недалеко от столицы. Теперь спасительному продовольствию из Гилана ничего не угрожает и Экбатана сможет продержаться до лучших времен. То, что на него не наткнулись туранцы было настоящим везением. - Я знаю, Нарсас. – Ответил Арслан, когда стратег закончил свой рассказ о том, что происходило за пределами городских стен. - Знаете? - Мне сказал об этом Гермес, перед тем, как… Перед тем, как его задержал Дариун. Дариун! Знакомое чувство, отозвавшись на вспыхнувшую мысль, тут же принялось медленно сдавливать сердце. Арслан не видел его с тех пор, как он схватился с Гермесом в одном из коридоров. Черный Рыцарь был сильнейшим человеком, которого знал Арслан и едва ли за него стоило беспокоиться, но недоброе чувство продолжало нарастать и крепнуть. - Дариун остался, чтобы я смог идти дальше. Взгляды Нарсаса и Фарангис потемнели и Элам встревоженно покосился на своего господина, словно ища в нем поддержки. Тревога еще сильнее стиснула сердце своими безжалостными челюстями, все глубже вонзая свои острые клыки. Друзья миновали длинный полутемный коридор в молчании. Никто не решался нарушить тишину ненужными словами. Вокруг сновали солдаты, заботясь о раненых и прочесывая дворец в поисках оставшихся врагов. Тусклый дневной свет больно ударил по глазам, после того, как они вышли на небольшой внутренний двор. Тяжелое темное небо низко нависало над человеческой суетой, не уронив ни одной капли. На каменных плитах аккуратными рядами складывались мертвые тела. Солдаты их Пешавара и солдаты Гермеса. Все они были парсами. Арслан невольно почувствовал мимолетное облегчение, скользнув по ним взглядом и не найдя среди вереницы обагрённых подсыхающей кровью бронзовых пластинчатых лат знакомую черную броню. Нет, Дариун лежал бы отдельно… - Ваше Высочество! Караван Гураза только что прибыл. Ну почему сейчас?! Досада, смешанная с отчаянием, вновь опалила Арслана изнутри. Кулаки сжались, но даже бровь не дрогнула на его лице. Человек, мало знавший Арслана ничего не заметил бы, но Нарсас перевел на него внимательный взгляд. Он все понимал. - Какие будут распоряжения, Ваше Высочество? – Осторожно спросил посыльный, так и не дождавшись быстрого ответа. Караван. Он нуждался в его, Арслана, решениях. Еще одно дело, серьезное, крупное и неотложное отрывало его от поиска товарища, о судьбе которого он не знал. Почему Дариуна так долго нет?! Сердце забилось медленнее, его сильные удары больно отдавались в висках. Арслан глубоко вздохнул. - Передай капитану Гуразу, что я скоро буду. Эти слова прозвучали удивительно спокойно. Посыльный кивнул, вскочил на ожидавшего его коня и скрылся. -Вы поступили правильно. – сказал Нарсас, когда стук копыт перестал слышится. - Я думаю, будет лучше самому справиться с этим. - Ответил Арслан. – Ведь я только что… вернул Парс. - Народ должен ощутить то, что вы готовы о нем позаботиться. Арслан кивнул. Гураз встретил их маленький отряд возле дворцовых ворот. -Рад снова видеть вас, Ваше Высочество! – Моряк широко улыбнулся Арслану. - И я тебя. – Ответил Арслан. Караван благополучно переждал битву и к вечеру добрался до городских ворот. - С кланом Зотт стало еще спокойнее. – Продолжал Гураз. Бандиты с расписанными лицами тут же вызвались сопровождать спасительный караван. Арслан вознаградил их почетом и собственным знаменем в знак благодарности и они поспешили ответить тем же. Против такого сопровождения никто возражать не стал. - Альфрид в порядке? – Спросил Арслан. Ему уже успели рассказать, что юной разбойнице не удалось выйти невредимой из этой битвы. Взгляд Нарасаса потемнел от сожаления. - Лекари говорят, ее рана не опасна. – Ответил Гураз.- Жить будет, но вот за меч еще не скоро возьмется. В последний раз, когда я ее видел, она доедала лепешку, а ее брат ворчал, мол в облаках витала на поле боя. Уголки губ Нарсаса едва заметно дрогнули, как будто хотел что-то сказать, но передумал. - Вот как? – Ответил Арслан, чувствуя, как клыки тревоги, крепко держание его сердце, немного разжались. Разжались, но не отпустили. - Она молодец, вот что значит дочь вождя. Еще с одним товарищем Арслана было все в относительном порядке. Дариун. Теперь остался только Дариун. Ледяные клыки снова с готовностью сжали тяжело колотящиеся сердце. Темнело. Арки казались чёрными провалами в неизвестность. Шипящие огни факелов делались все ярче и слепили глаза. Солдаты, занятые сдававшимися противниками и телами убитых, сновали в разные стороны тяжело бряцая покрытыми кровью, латами. Гураз так и остался сопровождать их, делясь новостями о том, что происходило за пределами поля боя. Арслан вдруг понял, что почти не слушает его, всматриваясь в непроглядную душную тьму подступавшей ночи. Его все меньше интересовало то, сколько обозов с бочками воды ждут у городских ворот. Боль, до этого глухая, теперь натягивалась, как тетива лука, сводя с ума и безжалостно впиваясь в уставший разум страшными мыслями. Если бы Дариун был в порядке, он был бы здесь. Дрожащая ладонь в жаркой латной перчатке со всей силой стиснула пальцами рукоять Рухкнабада, подавляя внутреннюю дрожь. Арслан чувствовал себя жалким беспомощным ребенком, блуждающим в темноте, от которого все ждали ответа и от которого зависел каждый. -… этого должно хватить до конца месяца. -Что? -Ваше Высочество. – Сказал Гураз. – Я говорю про зерно. -Да. - Кивнул Арслан, даже не переведя на него взгляд. Гураз озадачено выгнул бровь. - Господина Дариуна что-то не видно, он в Гилане спросил меня о… Из непроглядной черноты арки прямо перед ними выскочил Элам. Согнувшись и уперев ладони в колени, мальчишка пытался отдышатся. - Г…господин Нарсас… Ваше Высочество… - Сдавленно прохрипел он. – Господин Дариун… сильно ранен!! Арслан почувствовал, как остановилось сердце. Раненые, кричащие, бьющиеся в невыносимой боли, всем своим ослабленным существом, всегда казались более живучими. Чувствуя безумный ужас, они цеплялись за жизнь, не желая сдаваться. Дариун же неподвижно лежал на носилках. Его серое лицо было спокойным, словно ему больше не было дела ни до этого мира, ни до этой жизни. -Д… - Арслан попытался позвать его, но из пересохшего горла вырвался лишь жалких хрип. Плече товарища, в которое вцепился Арслан, освобожденное от лат, было холодным, еще хранящим тепло тела. Арслану вдруг нестерпимо захотелось встряхнуть его, докричаться до него, сделать что угодно, лишь бы Дариун пошевелился. Хотя бы поморщился от боли, ведь боль означала бы, что еще не все потеряно. Друзья стояли, замерев. Арслан не чувствовал даже ладони Нарсаса, все это время лежащей на его плече. Однако, бою и после боя ни у кого нет времени. Оно закончилось, когда кошмарное оцепенение прервал гонец. - Ваше Высочество. – Ладонь Нарсаса чуть сжало плече Арслана. Медленно, скорее по привычке, чем осознанно, Арслан обернулся. - Ваше Высочество! – На этот раз к нему склонился не Нарсас. Арслан тут же узнал его. Солдат был из отряда Исфана. Его голос звучал тихо, словно он не хотел, чтобы его слышал кто-то кроме горстки людей, склонившихся над раненым. - Что случилось? – Спросил Арслан, чувствуя, как сердце сжимает недоброе предчувствие. Стоящий справа от него Нарсас напрягся. Ничего хорошего эти вести явно не приносили. Ничего хорошего быть просто не могло. - Гермес найден. Арслан почти не изменился в лице, только усталый взгляд синих глаз сделался жёстче и темнее. Пальцы чуть сильнее сжали ледяную ладонь Дариуна. Грудную клетку еще сильнее сдавило предчувствием беды. Сквозь глухое оцепенение Арслан почувствовал, как к нему возвращаются силы. Гермес был жив. Тот, причинил им столько бед и горя. Сердце застучало глухо и медленно, болью отдаваясь в висках и ране. - Он жив, но сильно ранен. – Продолжал посланник. – С ним были найдены генерал Зандэ и женщина. Она явно не так проста и хочет встретиться с вами. Последние слова были произнесены совсем тихо, над самым ухом Арслана. - Ваше Высочество, господин Нарсас. – Неожиданно, сквозь шум собственной до Арслана донесся голос Элама. Друг сидел рядом, держа в ладонях вторую руку Дариуна, словно пытаясь согреть. Во взгляде усталых зеленых глаз блестела мрачная решимость. – Оставьте мне господина Дариуна, за лекарем уже послали. Идите, я сделаю все возможное. Арслан посмотрел на серьезное лицо друга, наполовину освещенное тусклым светом факелов и молча кивнул. Говорить он не мог. Ничего не чувствуя, словно в тягучем кошмарном сне, Арслан отпустил ладонь Дариуна и, встав на ноги, зашагал, вместе с Нарсасом прочь, вслед за посланником, исчезнувшем в черном проеме арки.***
Только колеблющееся пламя факела, маячившее впереди отгоняло непроглядную темноту. Мысли беспорядочно метались. Арслана самого удивляло, насколько легко ему удалось подняться на ноги и пойти решать очередную неотложную задачу, справиться с которой предстояло только ему. Элам сказал, что позаботится о Дариуне, да и лекарь скоро прибудет и, в отличие он Арслана, поможет по-настоящему… Как бы то не было, разум просто отказывался верить в случившееся. Дариун даже не пошевелился, даже бровь не дрогнула на посеревшем лице, как будто он… как будто он уже… Поток безумных неуправляемых мыслей внезапно оборвался, когда они дошли до небольшой комнаты, у разбитых дверей которых дежурили два солдата. «Верно, это комната для слуг», заключил Арслан, заметив насколько маленькой она была. - Ваше Высочество, они здесь. – Шепнул сопровождавший их солдат. Мягкий свет факела, который он держал в руке, выхватывал из темноты его встревоженное лицо. Нарсас кивнул, принимая протянутый ему другой факел. Было совсем темно и еще один источник света не был лишним. Теперь осталось только войти. У Арслана было ощущение, что они стояли у логова зверя. В памяти тут же возникла тьма усыпальницы Кей Хосрова, ее мертвенных холод и ужас, таящийся в ее глубинах. Но это было лишь воспоминанием, нереальным, словно сон. Сон, в котором был жив и здоров Дариун. Арслан вздохнул и вошел в крохотную, разгромленную, как и все вокруг, комнатку, освещенную лишь масляной лампой, стоящей на полу. В круге тусклого света можно было различить две фигуры. Тишину внезапно прервало хриплое рычание, лишь отдаленно напоминающее человеческий голос… Арслан повернул голову и сердце противно сжалось. То, что показалось в свете тусклого огонька факела, было похоже на дряблый перезрелый, уже начавший гнить, фрукт. Арслан не сразу понял, что это половина лица. Половина знакомого лица…Тонкий, заостренный нос опух и скосился в сторону, а отекший, но не заплывший голубой глаз, горел звериной яростью. Рот, разбитый и сочащийся слюной, разверзся черной щелью с поблескивающими внутри обломками зубов. Зандэ? Кто сотворил с ним такое? В последний раз Арслан видел сына Кхарлана, когда тот сражался с Фарангис. - Зандэ, кто здесь? Арслан был так поражен видом сына Кхарлана, что забыл о втором человеке, находящемся здесь. Даже в темноте было видно, каким бледным было лицо девушки, сидящей около лампы. От ее взгляда Арслан почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он уже привык, когда него смотрели с ненавистью или яростью, но здесь было что-то другое. Светлые глаза с мрачной решимостью смотрели словно вглубь себя и вместе с тем, в никуда. Что не так было с этим взглядом, Арслан понять не мог. - Это вы? – Спросила она. – Вы, Арслан, сын Андрагораса? Догадка внезапно вспыхнула в мыслях. Да ведь она слепа! - Это я. – Ответил Арслан охрипшим из-за пересохшего горла, голосом. Незнакомка неловко поднялась на ноги, одной рукой придерживая грубый солдатский плащ, в который была укутана. Арслан все больше убеждался, что она не так проста. Не только ее движения и манера держаться выдавали в ней человека благородного происхождения. В рыжевато-золотистых светлых волосах, собранных в высокую прическу тускло поблескивали жемчужные нити, край рукава, уже потемневший и грязный был из дорогого гладкого шелка. Когда-то эта девушка жила богатой жизнью и обладала властью, но теперь она не более чем пленница. - Я Ирина… бывшая принцесса Мариама. – Ее твердый голос дрогнул, словно споткнувшись. Она вздохнула и продолжила. – И я здесь, чтобы просить вас. Темнота в комнате становилась тяжелой и зловещей. Уже в который раз за сегодня Арслан почувствовал, как больно и противно сжимается сердце в ожидании очередного вызова. - О чем же? - Я прошу о том, чтобы вы сохранили жизнь Гермесу, сыну Азроэса, вашему двоюродному брату. Эти слова смолкли в густой тишине, нарушаемой лишь шипением масла в лампе и хриплым дыханием Зандэ. Только сейчас Арслан уловил еще один звук. Едва слышное дыхание умирающего человека. Гермес был здесь. Лежал в тени, на циновке, за Ириной и Зандэ. Арслану казалось, что он был готов ко всему, но судьба продолжала атаковывать его снова и снова. Нарсас, до этого безмолвной тенью, стоящий возле Арслана, заметил, как усталые темные глаза мальчика превратились в ясный синий лед. Такие глаза у него всегда были в бою. - Прошу, сохраните ему жизнь. - Повторила она уже окрепшим голосом. - Сохранить жизнь? – Рассеянно повторил Арслан. Услышанное прозвучало как что-то ненастоящее. - Вы все отняли у него. То, что его по праву! – Ее хриплый голос крепчал и набирал силу, словно она имела полное право говорить это. Что-то противно обожгло Арслана изнутри. Что? О чем это она? Жгучее чувство росло, придавая сил и проясняя разум, больше всего это было похоже на злость и ощущение невыносимой несправедливости. - Парс был отдан на разграбление врагу. – Произнес Арслан холодным голосом. – Это то, что его по праву? - Не вам так говорить о нем! – Ирина смелела, словно не была хрупкой беспомощной слепой принцессой. - Вы не знаете, что он пережил! А вы не знаете, что пережил я! И каждый человек в Парсе! - захотелось крикнуть ему, но слова застряли в горле. Арслан был известен, как милосердный правитель, но сам себя сейчас он таковым не считал. Эта принцесса не желает слушать ничего, кроме собственных обид, а Арслан чувствовал, что не желает слушать ее. Каждый будет кричать о своей правоте и ни один крик не достигнет другого. Еще немного и они сцепятся, как звери и этому не будет конца. Выходит, даже у его, Арслана, милосердия есть предел и сейчас он снова подошел к нему опасно близко. - Не знаете! - И знать не хочу. – Холодно, сквозь зубы процедил Арслан. Ирина прерывисто вздохнула. Подобного она не ожидала. Ее не будут ни слушать, ни вступать в спор. - И все же вы победили. – Сказала она, опустив голову. – Я могу лишь просить вас о том, чтобы вы позволили ему уйти… Прошу, не убивайте его. Арслан посмотрел и них только сейчас неожиданно осознал, насколько они перед ним беззащитны. Впервые он почувствовал себя достаточно могущественным, чтобы решать, пощадить или уничтожить. Конечно, Арслан уже давно возглавлял войско, решал важные задачи и решал чужие судьбы, но сейчас все это было совсем иным. Теперь же от него зависела судьба человека, так долго внушавшего ему дикий, почти безумный ужас. С того памятного вечера в Пешаваре, когда из тени вдруг появился человек в серебряной маске, сказавший, что Арлану не принадлежит все то за что он, парсийский принц, так отчаянно цеплялся. Тогда Серебрянная Маска стал для него образом ужаса и символом собственной безродности. Он являлся в кошмарных снах ночью и тревожных мыслях днем. И он убил Даруина. Сейчас Арслан при желании может его уничтожить. И никто его не остановит… -В… Ваше Величество? – Почти беззвучно произнесла Ирина. Тишина, воцарившаяся в комнате, была для нее невыносимой неизвестностью. Лишь слепая принцесса и покалеченный воин были на стороне Гермеса. Они были повержены и сломлены, моля Арслана, лишь о том, чтобы он позволил им уползти прочь. У Арслана вдруг возникло чувство, что давит что-то слабое, беззащитное, не способное защититься. Оно было похоже на отвращение, печаль и сводящую с ума несправедливость. Почему?! Почему те, кто причинил им столько горя, так ничтожны?! Ирина замерла, широко раскрыв свои невидящие глаза, готовая биться до последнего, не важно как. Биться за тех, кем дорожила, за себя, за ничтожную надежду просто уйти… Готовая умереть, но не сдаваться. Как не сдавался и бился сам Арслан. - Уходите. - Произнес он твердым глухим голосом. – Уходите как можно дальше. Отныне Гермес, сын Азроэса, враг Парса. Если он хотя бы приблизиться к границам моей страны, то его казнят на месте и выставят голову у ворот Эктабаны. Ирина опустила голову, зажав рот ладонью и ее плечи беззвучно затряслись. У нее больше не было сил сохранять достоинство. Нарсас тяжело выдохнул. - Ваше Вы… - Всхлипнула она. - Я отдам вам повозку и коней. Уходите и никогда не возвращайтесь. – Бесстрастно прервал ее Арслан. - Спасибо… - Всеравно прохрипела Ирина и тихо заплакала.***
У городской стены уже выстроился целый ряд повозок с крытым верхом, полный провизии и лекарств, так что пожертвовать одной из них было вполне можно. Люди Исфана с факелами в руках, сопровождали странный маленький отряд, покинувший столицу через один из потайных ходов. Никто не узнал в могучей, прихрамывающей фигуре, закутанной в плащ, Зандэ, несшего на плече неподвижное тело Гермеса и ведущего за руку Ирину. В душной прохладной темноте остальные видели не многим лучше нее: единственным освещением были огни факелов и этого было достаточно лишь для того, чтобы не упасть с лестницы и не наткнуться на лежащее тело, которое не успели убрать. Гураз, за это время уже успевший вернуться к своему каравану, был удивлен, но не стал задавать никаких вопросов. Он доверял своему шаху и его советнику. Арслан, за которым все это время наблюдал Нарсас, не сказал ни слова. Силы уже начали покидать его, но взгляд по-прежнему оставался холодным и жестким. Гермес даже не пошевелился, когда его уложили на дно повозки, удобно устроив, чтобы меньше трясло. Его изуродованное лицо было бледным до синевы, а закрытые глаза, обведенные темными кругами, словно впали. Быть может, Серебряная Маска не выживет и проявленное к нему милосердие сведется лишь к тому, чтобы позволить ему умереть на свободе? - Ваше Величество…- Произнесла Ирина дрогнувшим голосом. Ее невидящие глаза словно стремились найти Арслана, тонкая рука потянулась вперед, схватив воздух. Она по-прежнему считала, что он был тем, кто отнял у Гермеса все что его поправку, но признавала его победу в этой борьбе. Она была благодарна, а пережитое отчаяние и безысходность сделали это чувство безумным, почти иступленным. Не рассчитав сил, Ирина начала соскальзывать вперед. Арслан подошел ближе, не дав ей упасть. Тонкие белые пальцы сжали его плече. Волны длинных золотистых волос скрыли ее профиль. Еще немного и она уткнулась бы в плече Арслана, словно ища поддержки и утешения. Со стороны могло показаться, что это старшая сестра плачет на плече у младшего, не по годам взрослого брата. - Спасибо… - Покиньте Парс и никогда не возвращайтесь. – Только и смог сказать Арслан, осторожно отстраняя ее от себя. - Я обещаю вам. – Ответила Ирина, выпрямившись, словно не роняла слезы только что. Однако в ее голосе по-прежнему была эта трепетная благодарность. – Гермес больше никогда не приблизится к Парсу. Я, Ирина, бывшая принцесса Мариама, даю вам слово. Я не допущу это даже ценой собственной жизни. - Хорошо. – Тихо ответил Арслан. Простого кивка она не увидит. Ирина улыбнулась, в последний раз протянув свою руку, которую пожал Арслан. - Зандэ, ты хорошо видишь? Сможешь увести их? - Да. – Прохрипел сидящий на месте возницы сын Кхарлана. - Тогда поезжайте. - Прощайте! - Ирина высунулась из повозки, отодвинув полог, словно стремясь кинуть последний невидящий взгляд на Эктабану, Парс и Арслана. Нарсас и Арслан стояли, замерев, пока повозка не исчезла из виду, глухой стук копыт не замер в непроглядной темноте и Гермес навсегда исчез из их жизни. В такие моменты Нарсас забывал, что Арслану всего четырнадцать лет. С тех пор, как их оповестили о том, что Гермес найден, Нарсас практически не говорил, безмолвно наблюдая, как юный шах, едва отвоевавший престол, вершил судьбы поверженных врагов. Правильно ли это было? Проявил бы я подобное великодушие? Нарсас понимал, что нет. Да он и не шах. И со всеми своими талантами стратега шахом быть никогда не смог бы. И хорошо, что не смог. Неожиданно Арслан тяжело выдохнул и образ мудрого не по годам правителя рассеялся. - Ваше… - Начал Нарсас. Арслан выглядел ужасно. Несмотря на духоту, его трясло, как в лихорадке. Он больше не мог выносить напряжение и усталость. Поморщившись, как от боли, он запустил пальцы в склеившиеся, посеревшие от грязи, волосы. - Ваше Высочество. – Произнес Нарсас и тут же осекся. - Зови меня так до коронации. – Это прозвучало, как просьба. – Голова болит. Сердце Нарсаса больно сжалось. Теперь перед ним был тот самый Арслан. Мальчик, который нуждался в их заботе и поддержке, каким бы сильным он ни был. - Идемте. – Нарсас дотронулся до его плеча, предлагая вернуться во дворец. - Угу. – Кивнул Арслан и они вместе зашагали в сторону ворот.***
Только когда они вновь очутились по ту сторону дворцовых стен, Арслан понял, как устал. Все это время его поддерживали тревога, гнев и сожаление. Теперь, когда из его жизни навсегда исчез злейший враг, все эти чувства больше не могли придать ему сил. Головная боль, чьи нарастающие удары Арслан начал ощущать еще в тронной зале, теперь не оставляла его ни на мгновение, словно кто-то безжалостно сжимал его мозг внутри черепа. - Ваше Высочество, Вам нужно отдохнуть! – Сказал Нарсас после того, как Арслан пошатнулся, будто споткнувшись. Стратег усадил его скамью в полутемной комнате, освещенной лишь огоньком масляной лампы. Ноги отказывались держать ослабевшее тело. Только то, что нужно найти Дариуна, не давало Арслану растянуться прямо на этой скамье и умереть. - Да ты что?! – Вырвалось у Арслана, когда Нарсас сказал, что уже распорядился о лекаре и купании. Услышанное казалось дикостью. - Я отдал приказ сразу после того, как все закончилось в тронном зале. – Продолжил стратег. – Сейчас вода уже остыла, но другого случая может не представиться. Если вашими ранами не заняться, может быть очень плохо. Арслану вдруг вспомнились рассказы о генералах и вождях, опьяненных победами и забывших о ранах, полученных в бою. В них попадали грязь и пот. Нередко это приводило к лихорадке, заражению крови и смерти. И все равно сейчас это казалось ему чем-то неважным. - Мне нужно к Дариуну и Альфрид…. – Собственный голос слышался словно издалека. - Пойдете. Сначала ваши раны. – Ответил ему мягкий грудной голос. Фарангис? Когда успела здесь появиться Фарангис? Арслан уже плохо понимал, что происходит. Он почти не слышал того, что Нарсас говорил о луситанцах. Вроде бы его хочет видеть Гвискар, после смерти Иннокентия, теперь ставший их лидером… Откладывать это было нельзя. - Сейчас он в ловушке. Нельзя давать ему время что-нибудь придумать. Все слилось в глухую темную неизвестность, изредка больно бьющую по глазам огоньком лампы или металлическим бликом. Фарангис покинула комнату. Холодная вода немного привела Арслана в чувство. Смыть грязь… Сейчас это казалось глупым и нереальным. Он, Арслан, что еще этим утром не был шахом Парса, будет тратить драгоценную воду на это… К горлу подступила тошнота и он уперся ладонями о высокие борта корыта, словно сопротивляясь. У него было невыносимое чувство, что он портит что-то ценное, жизненно важное. Как будто топчет еду ногами или выливает эту самую воду на глазах у умирающих от жажды людей. - Сейчас воду раздают людям, у нас ее достаточно. – Ответил ему Нарсас, когда Арслан сказал ему об этом. – Она вам так же нужна, как и им. И снова Арслан покорился твердым рукам слуг и лекаря, погрузившись в темное забытье, где каждый звук разламывал череп. Ему казалось, что в воде, которая стала кроваво-мутной, он оставил половину своего веса. Тело стало тонким, тщедушным и слабым. Он не чувствовал, как его раны были обработаны, зашиты и закрыты чистыми повязками. Волосы снова стали жемчужно-белыми, поблескивающими серебристыми искрами в слабом свете рассеивающихся сумерек. Юному правителю помогли переодеться и, наконец, оставили в покое. Это все, что его верные друзья сейчас могли для него сделать. Рассвет? Такой была последняя мысль, после того успокоенное лекарством сознание, погрузилось в спасительную темноту.***
Арслан пришел в себя в полной темноте, когда почувствовал, что кто-то мягко, но настойчиво хлопает его по щеке. - Вы крепко заснули, Ваше Высочество. – Словно откуда-то издалека послышался голос Нарсаса. Темноту разогнал поднесенный к лицу огонек лампы и Арслан поморщился. Ослепительный свет безжалостно резанул по глазам, и дремавшая боль снова разломила череп, пульсируя в такт с ударами сердца. - Сколько я спал? – Прохрипел Арслан, зарывшись пальцами в волосы. - Не много. – Ответил Нарсас, ставя светильник на подлокотник софы, где полулежал Арслан. Пространство вокруг них озарилось слабым теплым светом и на стенах появились прозрачные коричневые тени. Арслан не сразу заметил в протянутой руке стратега небольшой медный кубок, тускло поблескивающий узорчатым боком. -Спасибо. Перед тем, как провалиться в тяжелое беспамятство Арслан помнил прозрачные рассветные сумерки. Нарасас дал ему отдыхать столько, сколько это может себе позволить правитель только что отвоеванной страны. Глоток набида обжог горло и прогнал последние остатки сна. Сейчас ему нужно будет выйти к все еще пленному Гвискару и генералу Монферрату. Луситанцы должны видеть, что Парс достаточно силен, чтобы уже сейчас начать действовать. Особенно луситанцы, но не только они… Каждый солдат, что сегодня боролся за победу, должен почувствовать ее и кто как не новообретенный правитель вдохновит их? Арслан чувствовал, что это правильно, поэтому должен появиться везде, где только можно. Потому, что от его слова теперь зависит все… Потому что он… правитель? Столько нужно сделать. И навестить раненых. - Как Дариун и Альфрид? – Неожиданно легко произнес Арслан, отпив еще набида. На наполовину освещенном лице Нарсаса не дрогнула даже бровь, но взгляд словно накрыла тяжелая тень. - Я не знаю. Даже у Нарсаса не было времени навестить их, узнать, что с ними. Они оба ничего не знали. В памяти тут же проступило знакомое лицо, такое, каким он видел его в последний раз. Неподвижное, пепельно-бледное, с запекшейся кровью в уголке рта. Арслан никогда не видел Дариуна таким. В это было что-то не правильное. Непоправимое. Неизвестное чувство безжалостной волной вдруг обрушилось на Арслана, мгновенно уничтожив усталость и головную боль. А если Дариун… Ужас, безумный, изгоняющий все мысли, вновь пронесся по оцепеневшему телу. - Нарсас, я пойду к Дариуну. - Тихо и твердо произнес Арслан, едва узнав звук собственного голоса. - Ваше Высочество… - Горечь во взгляде Нарсаса стала отчетливее. И тут Арслан почувствовал, как внутри что-то больно сломалось. Мысли и образы безжалостно замелькали в сознании, не сдерживаемые больше ничем. Дариун всегда был рядом. Надежный, сильный и верный. Он защищал его не только от вражеского удара, но и от отчаяния. Не давая сдаться, верил в него, проливал кровь за него, жертвовал всем ради него… Сейчас человек, без которого этот путь был бы невозможен, лежал где-то в покоях дворца, слабый, раненый и умирающий. Арслан даже не знал, где он. - Я пойду к Дариуну. – Повторил Арслан, охрипшим голосом. - Ваше Высочество, вы не можете… - Я пойду к нему! –Голос Арслана сорвался, рассекая душную тишину. Внезапно все стало не важно. Трон, отвоеванный меньше дня назад, страдающий от голода и жажды народ, о котором нужно позаботиться, бывшие противники, участь которых нужно было решить. Все это стало чем-то далеким, нереальным. -Успокойтесь… - Рука Нарсаса привычно потянувшаяся к нему, была тут же сброшена с плеча. Для Арслана не существовало ничего, кроме чувства несправедливости. Безграничной, останавливающей сердце, выжигавшей кровь, уничтожавшей все вокруг. НЕУЖЕЛИ ДАРИУН НЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ ХОТЯ БЫ ТОГО, ЧТОБЫ Я БЫЛ РЯДОМ?! ОН НЕ ДОЛЖЕН УМИРАТЬ ОДИН! Я НЕ МОГУ ОСТАВИТЬ ЕГО ОДНОГО СЕЙЧАС…!! Мир снова стал прежним, когда ему в плечи вцепилась металлическая хватка, встряхнув так, что перехватило дыхание. Вернувшееся чувство боли, острием копья снова ударившее в череп, заставило его очнуться. - Вы не единственный, кому хочется увидеть Дариуна!! – Голос Нарсаса безжалостно обрушился на Арслана сквозь стучащую боль и шум собственной крови. – Но этого не могу сделать даже я! Вы только что вернули трон Парса – теперь нужно его сохранить! Враг не будет ждать, как и народ! Никто этого не сделает, кроме вас!! Чувство, выжигавшее Арслана изнутри, начало медленно гаснуть, уступая место тишине и ясности. Теперь он ощущал, как тяжело и медленно бьется сердце в груди, а вместе с ней и привычная боль, как впились пальцы Нарсаса в его начинавшие неметь, плечи. Так Азраил держит свою жертву… - Я тоже… тоже хочу увидеть его, Ваше Высочество. – Продолжил Нарсас уже тихим, ровным голосом. – Но не могу. Арслан посмотрел на его лицо и почувствовал, как в груди что-то сжалось. Всегда спокойное молодое лицо, с расчетливостью, мудростью и порой усмешкой во взгляде, изменилось. Светлые глаза стратега, обращенные на него, блестели от усталости и отчаяния. Нарсас был человеком, ему было больно и Арслан делал ему еще больнее. Этот человек, обладавший неоценимым умом, силой и опытом, последовал за Арсланом, вверив ему свои надежды и идеи, стремился не поддаваться слабости. Что ему останется, если человек, которого он избрал господином, ведет себя вот так? Подводит его? - Прости, Нарсас… - Произнес Арслан. Ястребиная хватка на его плечах разжалась, сменившись ласковым прикосновением знакомых холодных ладоней. - Я понимаю. – Тихо ответил стратег, не спеша убирать руки с его ссутулившихся плеч. – И постараюсь помочь всем, чем смогу. В усталом взгляде появилось спокойное братское тепло. Их часто принимали за братьев. - Спасибо… - Только и смог прошептать Арслан, благодарно сжав лежащую на плече ладонь, своей. Как он мог так грубо стряхнуть ее?! Пальцы сжались чуть сильнее. - Я велел Эламу присмотреть за Дариуном и Альфрид. Мы обязательно навестим их. Обязательно… Арслан лишь молча кивнул в ответ. Они покинули это тихое и уютное убежище, чтобы вступить в еще одну битву, где не помогут ни мечи, ни копья. Сколько еще таких битв ждет их впереди?