Белый Клык

- Атлас продолжает меня удивлять… Подойдя к здоровенному, больше шести метров в высоту, роботу под кодовым названием «Паладин», он коснулся толстого щитка наколенной брони, ухватился за краешек и медленно, чтобы не дай бог не сломать, отогнул край. - Крепкий… - уважительно пробормотал он, возвращая броню обратно. «Паладин» был новинкой, совсем недавно представленной Атласом, и по задумке военных должен был занять промежуточное положение между стандартными роботами-андроидами и тяжелой автоматизированной бронетехникой, вроде того же красного «Дроид-паука». Правда, в отличие от последнего, он имел более легкую броню, две Праховых пушки поменьше калибром и нес солидный запас ракет. На вкус Брауна, машинке не хватало еще чего-нибудь для ближнего боя – кулаки это здорово, но не всегда достаточно, уж он-то мог подтвердить, но это, вероятно, поправят позже. Просто по ТТХ он, конечно, уступал «Пауку», зато оказался достаточно дешевым, чтобы запустить действительно массовое производство. И была в нем еще одна новинка, которая выносила его за скобки всей остальной атлаской механики – он мог управляться человеком, в конструкции было предусмотрено место для кокпита. С роботами было проще – они все были одинаковы: изучи программу, и ты всегда сможешь предсказать их действия. С пилотом же… люди все были разные. Вряд ли это будет так заметно на первых порах, но когда появятся по-настоящему опытные «меховоды», знающие свою машину от и до, «налетавшие» в ней тысячи часов и десятки битв – вот тогда это действительно станет проблемой. Похлопав «Паладина» по колену, он отошел на пару шагов назад и посмотрел дальше – на ровные ряды идентичных машин, уходящих вдаль: от места, где стоял Браун, они выглядели бесконечными. Их было ровно семьдесят штук. Часть сегодня должна была улететь на их новую базу на юго-востоке, часть осядет в закладках по всему Вейл, а один – останется здесь, чтобы продемонстрировать рядовым членам Белого Клыка на большой сходке. Адам говорил ему, что это будет крупная акция – и Браун верил ему, его учитель не был из тех, кто играет по маленьким ставкам. Но только сейчас, увидев перед собой семьдесят гребанных «Паладинов», самого современного оружия самой технологически продвинутой страны мира, он осознал, что в том транспорте командующий Белого Клыка в Вейл сильно поскромничал. Вся эта движуха с Прахом последних нескольких месяцев, уже окрещенная СМИ «Праховой Войной», была крупной операцией, заслуженно вошедшей в первую пятерку когда либо осуществленных Белым Клыком. Они собрали в своих руках больше половины всего Праха Королевства, чувствительно приложив экономику Вейл и немного прижав SDC. Прах был основой современного мира Ремнанта – его дефицит ударил по каждому, от правительства в целом, до самого простого работяги-грузчика: взлетели цены на электроэнергию, топливо и даже продукты питания, позакрывали магазины, сотни и тысячи остались без работы, а уж сколько пострадало и погибло в волне преступности, что развернули банды поменьше, когда сообразили, что в противостоянии Белого Клыка и Вейл полиции как-то резко стало не до них… У них получилось, и вал неофитов, вдохновленных успехом, достиг своих рекордных значений – каждый фавн в Вейле своими глазами увидел, что Белый Клык действительно готов не бросить вызов Королевствам, но победить. Это был большой успех. Но семьдесят «Паладинов», тонны Праха, дополнительный набор новобранцев, Адам, уже собирающий в Менаджери подкрепление, которое он выбил из других отделений… Это не была просто «крупная акция» - это была подготовка к гребанной войне. А уж если вспомнить новых партнеров Адама… Высокая женщина в кроваво-алом платье с золотыми узорами посетила ставку Белого Клыка недалеко от города вместе с партией Паладинов. За все годы в Белом Клыке Браун встречал много опасных людей, опасных по-разному: его учитель, Адам Торус, едва ли не лучший боец Белого Клыка; их общий главнокомандующий Ивори Хак с его совершенно не боевым, но ужасающим Проявлением на харизму и убеждение, многочисленные Охотники и Охотницы, преступники и солдаты… Женщина по имени Синдер Фолл с длинными черными волосами до плеч, грацией тигрицы и пылающими золотыми глазами определенно вошла в первую тройку. Казалось, она смотрела на всех с одинаковым презрительным превосходством: на Торчвика, который на нее работал, на фавнов Белого Клыка, которые вроде как были ее союзниками, а уж что она думала, когда смотрела на простых людей, Моррон даже представлять не хотел. Именно она каким-то образом достала одну из первых партий Паладинов, что были предназначены для армии Атласа, и доставила в Вейл, и, судя по ее поведению, – готова была повторить это снова, если потребуется. «Праховая Война» уже принесла всем много горя. Сколько погибнут, если все эти приготовления действительно окажутся тем, на что так похожи? Война за Права была тяжелым временем для Ремнанта: фавны, чье положение в обществе было куда хуже чем сейчас, подняли восстание сначала в Мистрале, а оттуда оно распространилось по всему миру. Во многом эта война была спонтанной – фавны не были организованы, плохо вооружены и, в общем-то, даже слабо себе представляли чего именно они хотят, кроме «С нас достаточно!». Подавить восстание жестокостью и насилием у властей не вышло – фавны того времени уже перешли порог, за которым их пугали последствия неподчинения, куда больше они боялись возвращения к жизни, которую вели до войны. Буквально за пару недель бессистемное стихийное восстание получило некую структуру, с новыми очагами мгновенно устанавливали связь, помогали советами, боеприпасами и оружием… в Войну за Права вступало все больше фавнов и людей, волна насилия, ненависти, горя и боли захлестнула весь Ремнант… И произошло неизбежное – на запах пришли Гримм. Много Гримм. Орда, на самом деле, лишь немногим уступающая той, что положила конец Мировой Войне, случившейся на пару десятков лет раньше, после которой Королевства зареклись воевать друг с другом. Людям пришлось воевать на два фронта, против двух врагов одновременно: внутреннего и менее опасного – фавнов, и внешнего – Гримм, которых совсем не просто так называли «Тварями Темноты» и врагами всего живого. Об этом никто не любил говорить, никто не любил вспоминать, но факт оставался фактом – своей свободой фавны были обязаны Гримм, если бы не они, Война за Права закончилась бы победой людей. - Ты хочешь повторения, Адам? – пробормотал Браун. Это была практически официальная позиция Белого Клыка, для внутреннего пользования: в этот раз Королевства сдадутся раньше, чем дойдет до второй Войны за Права. Им просто надо показать, что Белый Клык готов повторить и продемонстрировать это достаточно убедительно – начинать вторую войну не придется. Это было оно? То, к чему они шли все эти годы, ради чего раз за разом задирали планку насилия, убивали, грабили, похищали и шантажировали? Последняя акция, последний рывок, после которого наконец станет ясно, зря ли были совершены все их преступления или нет? Теоретически, он всегда знал, что этот день настанет. Практически – это всегда было где-то там, в неопределенном будущем, где все еще могло закончиться раньше, где до этого не дойдет, а если дойдет – то осуществлять будет кто-то другой. И вот сейчас он стоял здесь, перед семьюдесятью разрушительными боевыми машинами и думал о том, действительно ли он будет тем, кто начнет вторую Войну за Права? Если отбросить все остальное, оставив лишь эффективность, это действительно было лучшее время: в свете предстоящего фестиваля Витал, в Вейл прибыл флот Атласа вместе с их кибер-армией – глаза всего мира были прикованы к турниру. Самое время ударить – если действительно получится выбить зубы одновременно и Вейл, и Атласу на таком громком событии, то есть шанс, что все получиться. Вот только обратной дороги уже не будет. «Ты действительно сделаешь это?» - тихо спросила Блейк у него в голове. – «Фестиваль Витал – символ мира. Люди (и фавны!) придут туда радоваться и веселиться, наблюдать, как самые великие герои во всем Ремнанте – Охотники, меряются силой, чтобы определить лучшего. Ты действительно разрушишь это, на самом деле зальешь невинной кровью (а она обязательно прольется!) белый песок арены, нарядные улицы, зеленые парки… детские площадки? Ты превратишь праздник мира и сотрудничества в кровавую баню? Так ты хочешь, чтобы они запомнили нас? Так ты хочешь, чтобы люди думали о нас?» Он почти слышал ее, почти видел ее печальное лицо, тихие слезы, текущие по щекам. «Так ты хочешь, чтобы я запомнила тебя? Ты вообще сможешь жить после этого? Смотреть в зеркало, вставать по утрам, произносить мотивирующие речи новобранцам?» «Это цена, что должна быть уплачена; это грех, что мы можем искупить позже» - начал Моррон свою привычную мантру, но осекся, осознав, насколько жалкой она звучит. Воображаемая Блейк просто смотрела с самым страшным выражением на лице – разочарованием. «У тебя есть только слова, Блейк» - тихо сказал он. – «У тебя нет иного пути. У Адама, кроме слов, есть дела, есть путь, есть выход. Может, не лучший, может, плохой, но все еще путь, до сих пор выход». Последний раз настолько беспомощным он чувствовал себя, когда смотрел в заполненные слепым животным ужасом сиреневые глаза Лавендера Лайма. Последний раз чувствовал себя настолько грязным – когда его красная кровь брызнула ему на лицо, попала на губы… -…раун! Браун, мать твою! Он вздрогнул от резкого звука выстрела, разогнавшего тишину склада, и чуть наклонил голову, когда в затылок ему врезалась пуля. Оглянувшись, он заметил Хонга, махающего ему со второго этажа рукой. - Ты там уже пятнадцать минут стоишь! Кончай пялиться на игрушки, тебе все равно такой не дадут! Я буду рассекать на нем! Я! Браун на это только улыбнулся. На Хонга всегда можно было рассчитывать, чтобы превратить все происходящее в фарс. Иногда это было благословением. Хотя чаще всего его просто хотелось стукнуть посильнее. - Айда к нам! Курай распугал остальных, Скарлет метнулась за бухлом, я… ну, я типа взял на себя самую опасную миссию и выстрелил тебе в затылок. - Ты мог просто спустится и похлопать меня по плечу, придурок… - проворчал Браун, отворачиваясь от Паладинов, и поднимаясь по лестнице. - И в чем веселье? – не понял Хонг. - Твое счастье, что ты маленький и хрупкий, - вздохнул Моррон, проходя в комнату и направляясь к раковине – вымыть руки. – Я даже стукнуть тебя как следует не могу – ты же развалишься нахрен. - Давай я? – предложила Скарлет, разливая по стаканам водку. - Эй! – забеспокоился Хонг. – Это против правил! За почти полтора года партнерства он прекрасно выяснил границы, внутри которых может безнаказанно демонстрировать свое чувство юмора на своем партнере без опасности закончить кровавым пятном на стене – Браун позволял ему многое, пока это не выходило за очерченные им же рамки. Скарлет подобной терпимостью не страдала, и какие бы странные отношения не связывали эту парочку, профилактических звездюлей он чаще всего получал именно от девушки-койота. - Правило команды номер один: «Когда кто-то хочет убить Хонга – остальные помогают», - процитировала Скарлет, пододвигая в центр стола закуску. – Больше никаких правил нет. - Так может, нужно добавить новое? Что-то типа: «Нельзя передавать свои удары другим»? - Может, - согласилась Скарлет. – Как насчет: «Десять льен за каждую тупую шутку»? - Это… - задохнулся Хонг. – Это… Это жестокое обращение с фавнами! - Это не может быть им, если я – тоже фавн. Браун только улыбнулся себе под нос, слушая привычный треп своей команды. - За что пьем-то? – спросил он. К его удивлению, ответом ему была тишина. - Ну… - наконец нерешительно начала Скарлет. – Мы вроде как планируем напоить тебя, босс. - Зачем? – удивился он. Оборачиваться, впрочем, не стал – его руки все еще не были чистыми. - Ты стоял пятнадцать минут среди роботов и пялился в пустоту, - вступил Курай. - Торчвик внезапно стал вести себя так, будто он здесь главный, - добавила Скарлет. - А еще ты намыливаешь руки второй раз подряд, - подтвердил Хонг. – И, наверно, двадцатый – за сегодня. Ты делал так после смерти мальчишки Лайма. - Что происходит, командир? – резюмировал Курай. Браун ответил не сразу. Он аккуратно закрыл кран, тщательно вытер руки, осмотрел ладони… и все равно не мог отделаться от ощущения, что где-то в его порах, в крохотных складочках его «линии жизни» все еще остались частички крови Таксона. Конечно, было глупо считать, что его команда ничего не заметит. - А вы не видите? – он зашел с очевидного. – Все эти Паладины, весь этот Прах… фестиваль Витал, расширенный набор, подкрепление из Менаджери, с которым вот-вот выдвинется Адам? - Ну, ты у нас босс, - после короткого молчания ответила Скарлет. – Ты показываешь куда стрелять, мы – жмем на курок. Он вздохнул. Скарлет как всегда – слепо следует за вожаком. Наконец обернувшись к своей команде, он молча подошел к дивану, хлопнулся на него рядом с девушкой-койотом, взял стакан… - Адам начинает войну, ребята, - сказал он, залпом опрокидывая в себя прозрачный огонь и, фыркнув, тяжело помотал головой, цапнув со стола кусок хлеба. - Я не знаю, маленькая она будет или перерастет во вторую Войну за Права, но она будет. И ее начнем мы. - Но ведь Война за Права не повторится, - возразил Курай. – Ты сам нас учил – это никому не нужно: ни нам, ни Королевствам. Если мы напугаем их достаточно… - Я не знаю, Курай, - признался Моррон. – Не все происходит согласно моему пониманию правильного. Люди не всегда принимают решение, исходя из логики. Дерьмо иногда попадает на вентилятор, даже если его никто туда не кидал. А мы сейчас стоим перед огромной турбиной с целым экскаватором самого отборного говна в Ремнанте. - Этот образ определенно надо запить, - заметил Хонг, забирая у Скарлет бутылку и подливая своему партнеру. Дождавшись, когда Моррон уговорит и вторую, он продолжил: - Я согласен, все это немного стремно, но это не объясняет того, почему ты вдруг стал слушаться Торчвика. Браун только скривился. Он действительно может доверять своей команде? Хонгу, с его гребанным Проявлением и отсутствием моральных запретов, которому даже война – просто «немного стремно»? Скарлет, с ее слепой преданностью вожакам (а кроме Брауна ведь были и вожаки посильнее)? Курай, который так мало говорил, что даже спустя полтора года Моррон не представлял, что происходит в его голове? Он не мог рисковать Блейк. Только не ей. - Это не продлится долго, - тяжело сказал он. Это звучало, как обещание вскоре решить проблему, но на деле значило совсем иное. Роман шантажировал его информацией о местонахождении Блейк, но проблема была в том, что это очень вряд ли долго останется тайной. Кошка-фавн могла быть очень упрямой – если она влезла в дела Белого Клыка однажды, она влезет и во второй раз… а после и в третий. Рано или поздно это выплывет. А что она будет делать, когда Адам все-таки развяжет свою гребанную маленькую (Браун очень надеялся, что выйдет именно так) войну? Нет ни единого способа, которым она останется в стороне. Они узнают. Рано или поздно, так или иначе, но они узнают все. Он не мог защитить Блейк – только отсрочить неизбежное. «По крайней мере – отсюда» - заметил тихий, вкрадчивый голос где-то в уголке сознания. – «Но если ты будешь рядом, то сможешь защитить ее от чего угодно». Когда все пошло так ужасно неправильно? Когда он свернул на тот путь, на котором ему приходится выбирать между Блейк и Адамом, делом всей своей жизни – и призрачной надеждой на иной, чудесный путь, который, может быть, существует где-то там? - Это не продлится долго, - повторил он, забирая бутылку у Хонга и щедро разливая всем остальным. – Давайте пока просто выпьем за то, чтобы все это не пошло ужасно неправильно. - Отстойный тост, - заметил Хонг. - Ужасный, - согласилась Скарлет. Курай просто кивнул. Тем не менее, выпили все.