Церковный укроп

У отца Карраса приключилась истерика. - Надоели, гады! Не хочу!!! - рыдал он, уткнувшись в костистое плечо Демона. Демон сочувственно вздыхал и осторожно поглаживал его по растрёпанным чёрным волосам, стараясь ненароком не задеть свящённика острыми когтями. - Сколько можно? Почему я? Почему столько раз? Я итак уже дважды совершил всё то, что от меня зависело как от, извините, лирического героя. Я даже веру сделал вид, что обрёл. Дуру эту спас лохматую. Тебя, бедного, об лестницу приложил, ну и себя заодно, под пулю подвёл... А всё они! Пазузу ещё раз издал вздох, преисполненный искренней скорби, и почесал левое нижнее крыло, нывшее по причине застарелого радикулита, подхваченного на просторах Вселенной. Да. В космосе, между прочим, холодно. - Вот именно! - всхлипнул отец Каррас. Видимо, Демон задумался и случайно высказал последнюю мысль вслух. - В космосе холодно! Я не хочу в космос! Я даже на небо к ангелам не хочу, они все похожи на Кристофера Уокена в дурацком гриме и несут чушь, я видел. Оставьте меня в покое, просто в покое! - Ну-ну, тихо. Ещё не то переживали. Успокойся, Демьен. Если хочешь, тебе тоже будет грим. Только не как раньше (на меня ты всё равно не похож, хоть с красными глазами, хоть с опухшей мордой, только если на Вакха), а лучше. Самый страшный и ужасный. Все будут бояться. - Правда? - Правда. Честное вавилонское. Вот те пентаграмма. Сам, сам тебя накрашу, со всем возможным тщанием. Красненьким и чёрненьким. - Спасибо. Отец Каррас, всё ещё нервно вздрагивая, обтёр платком лицо. - Ты извини, что я так. - Да ладно. И они встали, и, приобняв друг друга за плечи, вышли из дома. На диване же осталась лежать пачка листов. На первом из них крупными буквами значилось: "Эпизод IV. Новая Надежда". Слово "надежда" было зачёркнуто жирной линией, и сверху кривым почерком Лукаса исправлено на "угроза", а перед "эпизодом" уже кто-то третий дописал красной пастой "Экзорцист" и поставил двоеточие...