переломы

лиса понимает, что вечеринку пора оканчивать в тот момент, когда чеён, пытаясь позвать бэмбэма, кашляет и чуть не задыхается. она заботливо хлопает ее по спине, пока та пытается отдышаться после неудачной попытки и строит страшные глаза бэмбэму, который, поняв намек правильно, движением бармена пододвигает к ним обновленный стакан. шампанское из стаканов они пьют, потому что на них смешной принт с олафом, а еще потому, что джису выкупила в магазине для вечеринок всю партию и у них не осталось выбора. в сомнительной компании, половина из которых друзья лисы, а вторая половина — тупо подтянувшиеся люди с улицы, они пьют потому, что чеён внезапно стала очень социально активна и вместо лисы ответила согласием на предложение бэмбэма зависнуть у него в общаге. джису на этой вечеринке уродливых стаканов нет потому, что она пошла знакомиться с родителями дженни, находясь в каком-то истерично-испуганном состоянии духа, и даже попросила лису позаботиться о дальгоме, если вдруг что. если бы дальгом умел говорить, он бы сказал — боже, за что, лиса говорить умела, поэтому так и сказала. — эй, лиса, — у чеён расфокусированный взгляд и волосы, спадающие на лицо, — издалека можно перепутать с чубаккой, говорит она примерно так же, — почему ты лиса? очень хочется задать встречный вопрос, откуда у нее такая неустойчивость к алкоголю, потому что она выпила совсем немного шампанского, но лиса мужественно закатывает глаза к потолку и помогает чеён удобнее развалиться у нее на плече. они ковыляющей походкой, под шутки тэна, которые настолько не смешные, что над ними смеется только бэмбэм — чисто из-за уважения к земляку — вываливаются на балкон и лиса закрывает дверь. они на шестом этаже, но рассматривать с такой высоты практически нечего, потому что общага находится в какой-то заднице, а еще потому, что туман на улице такой плотный, что не видно, горит ли свет в здании напротив. недавно прошло рождество, а снега они так и не увидели, если не считать искусственный, которым их буквально накормила джису накануне. — у твоих друзей странные имена, — снова слабо шевелится чеён. — у бэмбэма оно такое, как будто кто-то громко чихнул. лиса фыркает и косится на балконную дверь, за которой кто-то размахивает гирляндой, как ковбой. — ну, тогда тебе повезло, что мое имя легко произнести даже в таком состоянии. чеён отлипает от ее плеча и вскидывает брови: — в каком состоянии? — в никаком, — передразнивает ее лиса и снова притягивает ее к себе, потому что, пока она в таком мягком состоянии, обниматься тепло и приятно. чеён щекочет ее шею своими волосами и говорит: — давай вернемся домой, тут очень шумно и я устала. — ты же хотела познакомиться с моими друзьями, — улыбается лиса и гладит встрепанные на макушке волосы. толку от этого — ноль, но зато приятно. — мне нужна еще одна попытка, когда я не буду пить с ними, а сначала выучу их имена. в комнате опять творится что-то странное — в балконную дверь влетает тот самый стакан с олафом, а потом кто-то (тэн тоже успел напиться) поднимает крик на тайском. боже, он опять, отчаянно кричит на чистом корейском бэмбэм, кто-нибудь, наберите джонни или девять один один! — ну мое же выучила, хотя я тоже из тайланда. чеён обнимает ее крепче и уже совсем невнятно бормочет куда-то лисе в свитер. — твое легкое. лиса. мне нравится, — ее голос обволакивает и непонятно, то ли лиса тоже опьянела, то ли просто ей нужен сон. — ты мне тоже нравишься. в окне напротив загорается гирлянда.