the Broadwalk

« Скоро лето. Кажется, я уже чувствую то лёгкое тепло, которое хоть на пару месяцев может подарить Шеффилдское солнце. Через тучи, конечно, но может... У меня так много планов, всяких дел, и к полудню уже так неохота сидеть за партой и учить французский. К тому же, не так он мне и нужен. Я хочу, наконец, сдать поскорее все экзамены, закончить эту школу и посвятить всё время музыке, своей гитаре. В голове столько мыслей, из них даже можно составлять огромные тексты для песен. Хотя мои первые попытки пока не очень… Лучше вместо французского какую-нибудь поэзию почитаю для вдохновения ». — Алекс, псс, — один толстый паренёк начал шипеть в сторону друга. Тот быстро повернулся к нему и приподнял брови во внимании. — Чего читаешь? — А, ну, это Джон Купер. — Кто?! — продолжал тот шипеть. — Ай... неважно, — отмахнулся Алекс и продолжал смотреть под парту, пытаясь вникнуть в глубину каждой строчки стихотворения. Но для учительницы это выглядело подозрительно. — Тёрнер! Мальчик, услышав свою фамилию, резко поднял голову и слегка заволновался: — А… я просто… время проверял. — Ну и скажи нам тогда по-французски, сколько сейчас время, — вредничала преподавательница. — Ээмм… II est... deux heures... а, нет, Il est une heure moins le quart… — неуверенно смотрел он на учительницу с вопросительным видом, мол, правильно ли. Та одобрительно покивала. Она знала, что он хороший ученик: тихий, сдержанный, немного скромный, домашнее задание делает. Стала бы она накидываться на него из-за одного отвлечения на её занятии? Да нет. Прозвенел долгожданный звонок, разбудивший одного паренька на задней парте. — Эй, Мэтт, ты чё, опять спал? — посмеивался над ним толстый. — Иди ты, Энди, — он начал потирать глаза, — просто вздремнул после обеда, бывает. — Ладно, вставай и собирайся, — вскочил Алекс, — историю отменили, можем пойти ко мне домой, порепетировать сегодня. — О, да? — обрадовался Энди. — Я только домой за гитарой забегу – и сразу к тебе. — Давай, окей. В то время Мэтт вытянулся на стуле, поднял свой лёгкий рюкзак, в котором лежала только одна тетрадка, и был готов выходить из класса. … — Какая это у нас по счёту репетиция? — поинтересовался Мэтт, сидя за ударной установкой из одного барабанчика и пробуя крутить деревянную палочку, которая потом неуклюже грохнулась на пол. Алекс сделал задумчивый вид: — Третья, наверное… Ну, когда мы все вместе собираемся. — Где Джейми вообще? Мне поднимать палку с пола или нет? — Мэтту явно поскорее хотелось выплеснуть накопившуюся, точнее, не потраченную за весь день энергию. Вдруг мальчик с короткой стрижкой вбежал в гараж, запыханный и с красноватым личиком. — Чё, гитара тяжелая? — подстрекали его друзья. Хотя электро-гитара правда не кажется такой уж мелкой пушинкой, когда ты бежишь с ней на плечах, опаздывая на репетицию. — Выучил что-то новое, кого играть будем? – интересовался у него Алекс. — Фуф… э-э-э… — отдыхивался он, — Strokes можно. — Reptilia? — Ага, — дыхание быстро прошло в норму. — О, я к ней тоже аккорды знаю! — обрадованно сказал Энди. — Всё, играем! — Мэтт всё-таки поднял несчастную палочку. « Надо признать, звучали мы ужасно. Мелодия сбивалась: Джейми до конца не выучил соло; Мэтт играл быстрее, чем следует; Энди, наверное, совершенно не был в курсе, какие ноты надо играть ему, поэтому решил улететь мыслями куда-то в безоблачное будущее, а я… Я звучал, по-моему, хорошо. Впрочем, каждый из нас так думал. Но это ведь нормально, разве нет? Полгода назад мы с Джейми вообще ничего не умели, я выучил аккорды только месяца 3 назад и уже даже начал сочинять немного своего, а Энди и Мэтт просто присоединились к нам. Не хватало только солиста. Мы говорили с ребятами из школы, кто хочет попеть вместе с нам, но пока согласился только Глин, и то ни разу не появился, фиг знает, поёт ли он вообще. Когда я репетирую дома один, подпеваю себе сам. Папа говорит, что получается неплохо. Что ж, ему как учителю музыки и большому фанату джаза виднее. Но перед ребятами я не особо хочу, лучше пока будем без голоса ». — Нее, не годится, — выдохся Мэтт. Остановились все, кроме Джейми, который, не отрывая глаз от грифа, продолжал усердно играть рифф. — Прекрати, я так больше не смогу Строукс слушать! — кипятился драммер. — Нет, ребят, я знаю, в чём дело, — заявил Энди и многозначительно поднял пухленький палец. — Ну? — скептически посмотрел на него Алекс, ожидая ответа. — Мы просто не чувствуем себя группой. Вот у Джона и Льюиса уже группа! Даже название есть! Поэтому они и играли тогда так классно! А мы даже никак назвать себя не можем… « А ведь он прав », – подумал Алекс и тут же стал подбирать на ходу название. Он смотрел на потолок, по сторонам и поймал себя в отражении недалеко стоявшего зеркала. Худенький, немного сгорбленный, с каким-то петухом на голове и большими глазами… «Чёрт, я правда чем-то смахиваю на мартышку», — вспомнил, как ему однажды это сказала одноклассница. И вдруг осенило: — Может, Monkeys? — Хм, неплохо, почему нет? — кажется, одобрил Мэтт, хотя его немного позабавило такое простое и животное название. — Ммм… — раздумывал Энди, — даа, мне обезьянки даже нравятся… Слушайте, да мы и сами как обезьянки, такие же резвые, шумные, а представьте, какими одичалыми мы будем на сцене! Да это просто идеальное название! Джейми только лыбился и ожидал, наверное, что-то посолиднее. — Нее-не, — дал он свою оценку. — Ну да, вы правы… Как-то глупо.. — Алекс поник головой и уставился в пол. — Хотяя… — Джейми вдруг перестал хихикать. — Может тогда Arctic Monkeys? Все сдвинули брови: — Почему Arctic? — Нуу, звучит прикольно…. — Пусть арктические, ладно, — пожал мартышка плечами. — «Главное, что половина названия – моя идея». « И играть мы правда стали лучше после этого. » … — И всё-таки, почему арктические? — скривил лицо Мэтт, идя домой вместе с Джейми после репетиции. — Да не знаю… Вот смотри, есть Deff Leppard, леопарды же не бывают глухими, верно? А мартышки в Арктике не живут… — А? Чего? — драммер попытался ещё раз вникнуть, но через секунду же сдался, махнув на Джейми рукой, и свернул за угол, где был его дом. А Кук остался наедине с гордостью за свою гениальность.