***
Учебный день пролетел, и эта мысль не покинула Алю, она, как назойливая муха жужжала в голове, только увеличивая жгучее желание сходить именно в это место. Долго решаясь съездить к хозяину этой вывески или нет, Аля, терзаемая неуверенностью, не зная, как объяснить то, с чем она хотела прийти. Побаиваясь, что её примут за сумасшедшую, Аля решила хотя бы поискать это место, так как не особо помнила, где именно она видела эту крошечную рекламу, в глубине души надеясь, что попросту не найдёт её, и тогда со спокойной совестью можно будет выкинуть эту затею из головы. Несмотря на сомнения, Аля после занятий отправилась в Чайна-таун. Она поехала туда той же дорогой, какой они ездили с Маринетт в прошлый раз, чтобы вспомнить по ходу, где это место. Выйдя на остановке, она, смутно ориентируясь куда нужно идти, просто двинулась вперёд. Примерно через полчаса её безуспешного хождения, уже было откинув эту мысль, она решила вернуться домой, но, сделав ещё пару шагов, на своё удивление Аля увидела то, что искала. Та самая маленькая вывесочка, как будто стиснутая среди других, гласила то же самое, что и полтора года назад. Аля подошла к тёмной деревянной двери и легонько её толкнула. Дверь поддалась, издавая нежный и тихий перезвон колокольчиков. Неторопливо заходя внутрь, неожиданно для себя Аля обнаружила, что здесь, хоть и царил полумрак, было уютно и опрятно, а главное, не пахло ужасными благовониями, как у каких-нибудь шарлатанов, которые занимаются выманиванием денег. — Добрый день! — раздался негромкий голос с небольшим китайским, как показалось Але, акцентом. Мулатка посмотрела в направлении звука и увидела скромно одетого невысокого старичка азиатской наружности. — Добрый день, — ответила она на приветствие и замолчала, замерев на месте. Идя сюда, Аля всю дорогу обдумывала, что же она должна будет сказать, если найдёт это место, как объяснить незнакомому человеку суть её проблемы? Но так ничего и не придумав, сейчас она просто стояла и смотрела на седовласого старика в надежде, что он сам спросит у неё о чём-нибудь, но тот тоже только смотрел на неё и молчал. Взгляд его излучал доброту и спокойствие, придавая уверенности, и Аля, почувствовав это, решила для начала поинтересоваться, туда ли она попала. — Э-э, простите. Это ваша вывеска «Изгнание нечистой силы»? — Да. — Я... прошу меня извинить, если я обратилась не по адресу... Мне не нужно никого изгонять, мне бы... хотелось... помочь уберечь свою подругу... я думаю, что она в опасности... в опасности именно от «нечистой силы», как у вас написано, — немного коряво постаралась объяснить Аля. Смущённо посмотрев на старичка, она подумала, что сейчас он скажет, что такими случаями он не занимается, и ей ни с чем придётся уйти. Но вместо этого пожилой старец негромко ответил: «Проходите», и указал рукой на противоположный стул, предлагая присесть. Аля села, скинув свою сумку на пол и, застенчиво подняв брови, посмотрела на старца. — Моя подруга – Маринетт, по-моему, она попала в какую-то переделку... — проговорила Аля, видя, что старик покачивает головой, как бы говоря: «Продолжай», — сейчас она в больнице. Её друг... — она запнулась, — м-м-м, или знакомый сказал мне, что она в опасности. Он говорил... о демонах, о какой-то шкатулке с жалом, — Аля нахмурила брови и чуть понизила голос, — вы знаете – это всё так странно. — Порой странности скрывают собой истину, — тихо сказал старец, казалось, он немного улыбается. — Позволь, юное создание, до руки твоей дотронуться, — он неторопливо протянул к Але через небольшой столик свою руку ладонью вверх. Испытывая противоречивые чувства сомнения и спокойствия, девушка осторожно протянула ладонь и ощутила тепло и гладкость кожи от прикосновений старца. — Закрой глаза, легче так будет в памяти воспоминания восстановить, и воскресить постарайся то, что тревожит тебя, — успокаивающе проговорил он. Але показался его выговор каким-то чудным, но его слова вселяли уверенность, и она, невольно почувствовав себя умиротворённо, закрыла глаза и постаралась воскресить в своей памяти всё, что произошло: Вот она разбирает вещи после приезда, звонок в дверь, хмурое лицо Нейтона, просящего навестить Маринетт в больнице. Изнеможённая Маринетт, испуг от увиденного, когда Аля впервые ворвалась к ней в палату. Черноглазый Адриан с Хлоей, их разговор. Потом возвращение к Маринетт, её чувство подавленности из-за того, что она ничего не может изменить, слёзы от накопившегося напряжения, её бесконтрольный порыв, в котором она выпалила всё, что думала, «пробуждение» подруги, и потом визит к Нейтону по просьбе Маринетт, и их, его и Али, разговор, в котором он рассказал, что произошло между ним и Маринетт. И самое последнее о чём она подумала, была просьба Мари к Натаниэлю о жале. На этом Аля открыла глаза и, моргая, посмотрела на старца, его зрачки бегали из стороны в сторону под закрытыми и сморщенными веками, видимо он ещё наблюдал за чем-то внутренне. Он сидел так наверно ещё с минуту, а затем плавно открыл глаза и, тяжело вздохнув, сказал: — Тёмная материя вокруг кружится с разных сторон, и мало к спасению проблесков, — проговорил он задумчиво и, помолчав немного, как будто собираясь с мыслями, добавил, — демоны – есть путь борьбы с ними, но труден он. — Наверняка, — соглашаясь, ответила Аля. — Маринетт задумала опасное дело, как я поняла. Она хочет получить от её знакомого какую-то штуку – жало, как он сказал, с чёрной магией и с помощью этого спасти своего возлюбленного. — Охох-хох! — удручённо вздохнул старик. — Трудно мрак одолеть темнотой! Не справиться одному здесь, сердце сильнó у Маринетт, но чёрная тень на нём печать свою положила. — Если бы я знала как помочь, я готова бороться за неё. — Слова мои могут странными показаться, но в них путь к спасению вашему. Есть рядом человек, чья душа помочь желает, хоть была в том сердце чернота непроглядная в прошлом, живо оно и спасения жаждет. — М-м-м, — протянула в задумчивости Аля, — возможно я догадываюсь о ком вы говорите. — Возможно, — как будто немного с хитрецой ответил старичок, — помогу я проблеме вашей общей. На том, ничего сказать больше не могу, — и старик, засунув руки в широкие рукава плотной рубахи, сложил их на груди и легонько поклонился Але. Она поняла, что разговор окончен. Ей было неловко спрашивать сколько стоят его услуги, но она не могла уйти просто так, поэтому, извиняясь и лепеча себе под нос, спросила о цене вопроса как можно вежливее, но старец лишь покачал головой. Тогда, поклонившись в ответ, Аля тихо вышла. Оказавшись на улице, она, ещё пребывая в затуманенном состоянии, посмотрела на часы: время приближалось к назначенной встрече с Нейтоном. — Ой, — спохватилась она, — пора бежать, — закинув сумку на плечо, Аля быстрым шагом отправилась на остановку, намереваясь отправиться прямиком к Нейтону. Встретив молодого человека в холле, как и в прошлый раз, Аля принялась рассказывать, где побывала и что она там узнала. — Почему ты думаешь, что этот старик говорил обо мне? — выслушав Алю, поинтересовался Натаниэль. — Потому что это подходит под твоё описание: «есть рядом человек» – ты рядом со мной и рядом с Маринетт на данный момент; «чья душа помочь желает» – ты хочешь помочь Маринетт, поэтому ты и начал это всё тогда в клубе; и – «была в том сердце чернота непроглядная в прошлом» – ты был под воздействием Акумы, а она как раз и может расцениваться, как чернота, ты сам сказал; «живо сердце того человека и спасения жаждет» – ну так вот сейчас ты и хочешь искупить свою вину и восстановить своё имя. — Ну, не знаю. — А я думаю, что так оно и есть, — уверенно проговорила Аля, — подумаем об этом по дороге. Пора к Маринетт, а то потом нас не пустят.***
Всю дорогу до больницы друзья по несчастью спорили, что же должны означать эти слова и кому они адресованы. В итоге, Натаниэль, заручившись согласием Али, собрался сам навестить этого старца, но, придя в больницу, их ждала неожиданная новость, которая резко изменила их планы: Маринетт выписали. Регистраторша вежливо объяснила им, что они опоздали всего минут на сорок или пятьдесят. Озадаченные теперь новой дилеммой, Аля и Нейтон смотрели друг на друга, соображая куда именно она могла поехать: к родителям, к себе на квартиру или к Адриану.***
Знакомый подъезд, та самая дверь, и холодные пальцы, сжимающие ключи – Маринетт стояла перед квартирой Адриана, бесстрастно глядя перед собой. Она хладнокровно вставила ключ в скважину и повернула его. Кого она могла там встретить? Она прекрасно это знала, но боязни не было, теперь, побывав в оцепенении и прочувствовав на себе весь спектр чувств измены любимого, пожирающие её изнутри, она действовала бесстрашно, зная, или по крайней мере пребывая в уверенности, что Адриан не предавал её на самом деле. Надавив на ручку, девушка толкнула дверь. Квартира была пуста. Всё здесь было именно так, как она сама оставила, когда в полнейшей неразберихе помчалась той роковой ночью в клуб. За её почти двухнедельное отсутствие мебель и все предметы интерьера покрылись пылью, и нигде не было ни малейшего намёка на то, что здесь кто-то побывал за это время. Маринетт разулась и прошла, оглядывая комнату. Какое-то смутное чувство досады промелькнуло в её сознании, но оно тут же испарилось, оставляя после себя лишь прагматичный расчёт. Побывав здесь, Маринетт выяснила для себя то, что хотела узнать: здесь его не было. Здесь не было Адриана. Она медленно подошла к креслу и опустилась в него. Сложив ладони домиком перед собой и глубоко задумавшись, она уставилась в пустоту. Её приход сюда был вызван желанием увидеть Адриана. Особой надежды встретить его именно здесь она не испытывала, но с чего-то нужно было начинать. Маринетт хотела получить подтверждение того, что Адриан действительно акуманизирован, а для этого необходимо было увидеть его самолично, и она решила начать с самого начала. Когда Аля рассказала там в палате, что он надел линзы, это лишь слабым отблеском отразилось в её сознании. «Отвратительное подражательство!» — тягуче проплыли мысли в её голове. Но когда подруга, рыдая, упомянула о Нейтоне, её как будто прострелило. Пребывая в отключке, она, сквозь туман забвения уловив эти слова, сказанные Алей в правильной последовательности, вдруг прозрела. Связав эти две детали воедино, Маринетт снова обрела смысл жить и бороться. Для неё всё встало на свои места: это не сам Адриан сказал ей «Убирайся!», не по своей воле он ублажал другую, во всём был виноват демон, завладевший его разумом и телом. До того, как Маринетт соединила эти два маленьких кусочка пазла, она предпочитала быть замкнутой в себе, отворачиваясь от болезненных ощущений, охвативших её после предательства, не просто измены, а именно предательства, так как Адриан был для неё не просто человеком, с которым она была рядом. После той ночи в ангаре он был её жизнью, её миром, её всем. Это был крах её понимания вселенских законов. Не имея стимула бороться, она вошла в ступор, и, отпустив своё сознание, чтобы не чувствовать страданий, совершенно не заметила, как и тело её вслед за разумом постепенно вышло из-под её контроля, потому что она не пользовалась им. Положение ухудшалось ещё и тем, что в состоянии подавленности, Маринетт упустила из виду один интересный момент. Когда в ночь на Хеллоуин она только попала в синюю комнату, внутренний голос говорил ей уходить, но кто-то или что-то не пускало её, и это что-то, оставаясь неощутимым, никуда от неё не делось. После аварии, пользуясь её разбитым состоянием, её мыслями о любимом человеке, так жестоко поступившем с ней, оно оккупировало её, высасывая из неё все жизненные силы, незаметно для неё самой. И когда Аля сказала те самые слова об Адриане, а затем о Нейтоне, Маринетт озарило, она догадалась, почему Адриан так поступил, она обрела желание побороться за свою любовь и тут же хотела сказать об этом Але, но оказалось, что физически это очень проблематично сделать, даже развернуть голову ей удалось с большим трудом. Тогда, прикладывая неимоверные усилия, чтобы произнести вслух хоть слово, она с большим трудом произнесла имя человека, необходимого ей сейчас. Имя её палача и будущего спасителя, как надеялась Маринетт. Ощутив на себе чужеродные оковы, она ещё больше подтвердилась, что её догадка на счёт Акумы верна. Что-то подобное, но в очень слабом своём проявлении она испытывала, когда Натаниэль напал на неё. Получается, она снова стала жертвой, на которую подсел демон, и именно он сосал из неё всю энергию, создаваемую её болью и страданиями. Нужно было как-то выбираться из этого болота, и она стала разрабатывать свои мышцы. Маринетт начала вспоминать о Нейтоне, о том, как ей удалось изгнать его демона, и, когда её посетили мысли, не касающиеся её горя, когда она вспомнила чёрные глаза Натаниэля и свой страх перед ним, она смогла немного вынырнуть из оцепенения. Эти мысли не были счастливыми или горестными воспоминаниями, это была лишь расчётливая логика, и именно это придало ей сил освободиться от оков, не удалить их, но «открыть люк» сквозь эту муть, заполняющую её целиком. Поняв, что с ней происходит на самом деле, она решила, что сдаваться без боя она себе не позволит. И пускай у неё не было амулета Леди Баг, в её голове созрел другой план, о котором она и рассказала Нейтону. По мере того, как мысли её работали в сторону возможного использования ею Акумы, тело её обретало силу. И, так как она прекрасно понимала, что медлить нельзя, и без того было потеряно много времени, она просто заставила врачей выписать её, указывая на улучшение своего состояния, хотя на самом деле всё ещё была похожа на ходячую тень. Очнувшись от своих раздумий, Маринетт встала и, оглядев комнату ещё раз, решила собрать только самые необходимые вещи, намереваясь отправиться к родителям, так как обещала остаться у них до полного выздоровления. Выйдя из подъезда на улицу, где было уже по ночному темно, Маринетт вызвала такси и безразлично остановилась у края пешеходной дорожки в ожидании. В свете неяркого освещения она боковым зрением заметила невысокую фигуру, движущуюся ей на встречу, но не обратила на неё никакого внимания. Перекинув сумку через плечо, она просто смотрела вперёд на дорогу. — Здравствуй, Леди Баг, — послышался тихий голос за её спиной. — Что?!! — не понимая шутка это или нет, девушка резко обернулась. — Вы ошиблись! — ответила она немного резче, чем ожидала, пытаясь рассмотреть того, кто к ней обращался. — Прости вероломство моё, Маринетт, — обратился к ней по имени подошедший человек, —вновь смею в жизнь твою вторгаться. Девушку окатила волна холода, она нахмурила брови, лицо старика, которое она видела перед собой, показалось ей смутно знакомым. — Мастер Фу имя моё, являюсь я хранителем талисманов защитников, — он чуть наклонил голову, представляясь. Странный выговор этого старца успокаивал и наполнял Маринетт теплом, которое она на протяжении последнего времени давно не ощущала. — Это ведь вы были тогда на рынке?!! — прищурившись воскликнула Маринетт, вспоминая. — Я, — с поклоном ответил старец. — Раз вы хранитель талисманов, — медленно проговорила Маринетт, — значит талисман ЛедиБаг – серьги – вы мне оставили? — Да, — снова кивнув, подтвердил он. В голове Маринетт вихрем пронеслись воспоминания о её обладании серьгами, о Тикки, о том, как она лишилась всего этого, и, вдруг вспомнив, что было написано в маленьком пергаменте, когда она открыла свою сущность перед Адрианом: «... отныне они будут искать себе новых хозяев», — у неё появилась внезапная идея: может быть уже существует другой герой, новая ЛедиБаг и она поможет ей справиться с Акумой. — Значит ВЫ должны знать, — спросила Маринетт, стараясь говорить спокойно, — нашёл ли себе новую хозяйку талисман ЛедиБаг? — Нет, увы, — ответил старик печально. Тогда Маринетт пришла в голову совсем дерзкая мысль, она решила попросить снова дать ей серьги-талисманы для того, чтобы изгнать Акуму самой, и, не успев даже как следует обдумать этот вопрос, она выпалила: — Вы являетесь хранителем, значит в вашей власти давать их новым людям – позвольте мне воспользоваться талисманом ещё один раз, — сбивчиво протараторила она, стараясь не показывать своё волнение. — Не мне решение такое принимать, своим духом они обладают и придут к нужному человеку в срок необходимый. — Ведь это только один раз! — с мольбой в голосе протянула Маринетт, надеясь разжалобить Мастера. — Мне очень нужно. Я хочу вынуть Акуму, я знаю человека, в которого вселился демон. — Не я обладаю такой властью, — немного отстранённо, перефразировав слова, повторил свой ответ Мастер Фу. — Жаль, — ответила Маринетт стальным голосом. «Чего ему от меня надо тогда? Раз он не хочет помогать», — промелькнуло в её мыслях. Она уставилась на старца с непониманием и некоторым раздражением. Факт того, что она была сама под воздействием Акумы, накладывал отпечаток на её мысли и поступки, но сама она этого не осознавала. Ничего не говоря, Мастер Фу, приблизившись на расстояние вытянутой руки, вдруг сделал резкий выпад рукой вперёд, совершенно неожиданный, как показалось Маринетт, для его преклонного возраста. Она ощутила сильный удар в грудную клетку и странное ощущение, как будто сильный ледяной ветер прошиб её насквозь. От внезапности произошедшего она воскликнула и попыталась отстраниться, но Мастер лишь ухватил её за плечо второй рукой, напирая. Маринетт охватили неприятные ощущения, было немного больно, ужасно холодно, в груди всё сжалось оттого, что дыхание перехватило. — А-а-а, — сдавленно простонала она, оседая на тротуар, рукой непроизвольно хватаясь за упёртую в её грудь руку старца. Скорчив лицо от болезненных ощущений, Маринетт подняла глаза на старика, в попытке спросить: «Что происходит?», но последнее, что она уловила своим сознанием, было его сосредоточенное лицо, старик шевелил губами, словно что-то шептал. Белое облако небытия затуманило её разум, и Маринетт потеряла сознание.