***
Наступил понедельник. За прошедшее воскресенье Маринетт пришлось как следует побегать по салонам оптики, чтобы подобрать себе контактные линзы в тон своего естественного синего цвета глаз. Она считала совершенно невозможным показываться родителям в таком жутком виде. К тому же, оказавшись вне стен больницы, нужно было подумать ещё и о коллеже. Поэтому утро понедельника для Маринетт начиналось с учёбы. Придя на занятия, она честно постаралась погрузиться в учебную атмосферу, чтобы нагнать упущенный материал. Джулека была рада её видеть и с удовольствием рассказывала всё, что подруга успела пропустить. Маринетт же, увидев Джулеку, сразу вспомнила о странном вопросе Нейтона. «Явно он заинтересовался ею, не просто же так ему пришло в голову задавать вопросы? Надо на большой перемене завести разговор о нём!» Но не только эти мысли занимали голову Маринетт, помимо учёбы и Джулеки, там неотрывно маячила мысль о том, как помочь Адриану. И пока решение не приходило. То желание, которое посетило её в субботу вечером, в воскресенье с утра исчезло и больше не возвращалось. Маринетт корила себя за то, что помедлила, догадываясь, что наверняка это была подсказка, что тогда и был нужный момент к действию, но теперь он упущен, и от этого она была немного раздражена сама на себя. Половина занятий пролетела – наступило время обеда. Девушки, дружно общавшиеся всё утро, отправились вместе в столовую и, усевшись за один столик, принялись за еду. — Приятного аппетита, — проговорила Маринетт, открывая упаковку с соком. — И тебе, — ответила своим низким размеренными голосом Джулека с улыбкой. — Наконец-то можно поесть нормальную пищу, а то в этой больнице одни бульоны, да супы протёртые, — немного усмехнувшись, завела разговор Маринетт, стараясь направить его в нужное ей русло. — Значит тебе там не понравилось? — задумчиво протянула Джулека, натыкая на вилку салат. — Не особенно! — немного скривившись, ответила Маринетт и добавила лёгким будничным тоном, — если б не Нейтон, точно ещё бы там торчала недели две! Спасибо ему, что вытащил меня из машины. Ты его видела наверно?! Когда приходила меня навещать – рыжий такой. — М-м, — Джулека подняла глаза немного вверх, вспоминая, — да, точно – видела, мне он показался излишне серьёзным, но милым на вид. «Отлично!» — подумала Маринетт и беззаботно ответила, как бы оправдывая его серьёзность. — Он просто переживал за меня. И тут у неё в голове, что-то прояснилось. Акума создал план действий, и Джулека каким-то неимоверным образом туда тоже попала. — И как только тебя угораздило перевернуться в машине? — спросила Джулека, искренне сочувствуя и удивляясь одновременно. — Это всё Адриан! — зная в какую сторону клонить, начала свою стратегию Маринетт. — Да ладно? — Угу, он меня отшил, другого слова и не подберёшь, и я... мягко говоря, расстроилась, — она подняла брови, показывая, что «мягко говоря», это очень мягко, по сравнению с тем, что было на самом деле. — Расстроишься тут, я бы разгромила всю посуду дома, если б меня бросили. Зная размеренность натуры Джулеки, Маринетт в это верилось с трудом. Но сейчас ей не было нужды спорить. — Да, но это уже в прошлом, — будничным тоном продолжила она. — Ну у тебя и выдержка, ты так спокойно об этом говоришь? — Теперь да, потому что я знаю одну вещь, которой не знала в начале. Если бы не ЭТО, не знаю, смогла бы я вообще взять себя в руки или нет? Помнишь, как я выглядела в больнице? — Помню – крайне плачевно! — Вот-вот! А потом я узнала одну вещицу. — Поделишься, если не секрет? — Джулека заинтересовалась. — Это может показаться невероятным, но он действовал не по своей воле, — Маринетт сделала выразительную паузу, — его приворожили! Джулека посмотрела на неё в изумлении. — Я на полном серьёзе! Я даже знаю кто это сделал, но это не главное, я знаю, как это исправить! — произнося последние слова, она зловеще понизила тон и немного нагнулась в сторону Джулеки. — Мистика какая-то, вот всё нормально, и бац! — Джулека на минуту замолчала, — Маринетт, ты уверена, что справишься? В смысле ты говоришь, что знаешь, как это исправить – с такими вещами так просто не сладить! — А я и не просто...— она немного наклонила голову перед собой и одним движением пальца сняла одну из линз. — Только не пугайся! — проговорила она мягко, поднимая глаза. Один чёрный, а другой синий глаза Маринетт смотрели на Джулеку. От такого зрелища та инстинктивно отпрянула, насколько позволяла спинка стула, и ошарашенно уставилась на подругу. Она, конечно, понимала, что чёрная магия существует, но увидеть её перед собой было как-то не по себе. — Пришлось продать душу дьяволу, чтобы вернуть любовь! — со стальными нотками сказала Маринетт. Она ловко вернула линзу на место и спокойно посмотрела на Джулеку. — Это временная мера, и за неё я ещё заплачу с полна, но я готова заплатить эту цену, так как то, что руководит сейчас Адрианом ничуть не прекрасней этого, — и Маринетт небрежно махнула рукой, указывая на свои глаза. — Прости, если я тебя напугала, но я вынуждена просить тебя о помощи! Адриан дорог мне настолько, что я готова пожертвовать очень многим, чтобы спасти его душу. Маринетт специально показала Джулеке свои глаза, чтобы та реально понимала, что из себя представляет её проблема: оскорблённая девушка – совершенно разбитая изменой – увидевшая путь к спасению своей любви. Она поставила на кон всё, что у неё было. Правда она не рассказывала всей сути проблемы Джулеке, а лишь приоткрывала завесу для того, чтобы та смогла проникнуться и понять, зачем Маринетт это делает. И, в общем-то, как женщина женщину, она её понимала: желание восстановить справедливость всегда сплачивает, особенно женщин, и особенно, если это касается отнятой любви. — Неожиданно! — выдохнув, наконец ответила Джулека. — Ты умеешь шокировать, я помню твоего блондинчика и помню, как он на тебя смотрел, такое чувство просто так не сломаешь. Я готова помочь, но мне бы хотелось остаться при этом собой, — несмотря на то, что в душе она была готессой, желание примерять на себя чёрную магию у неё было слабое. — Не беспокойся, мне потребуется только отвлекающий манёвр с твоей стороны. Я бы с удовольствием обратилась к Але, тем более, что она в курсе происходящего, но та, кого придётся отвлекать, знает её, и, боюсь, сюрприза не получится. А он очень нужен! Обещаю, ты будешь не одна! Есть у меня ещё группа поддержки, которая желает помочь. Джулеке было боязно, но раз Маринетт сказала, что ей не придётся делать ничего, контактирующего с магией, то она, зная натуру Мари и доверяя ей, была готова помочь. Хотя это всё было странно и неожиданно. Почему-то внутренний голос говорил ей, что потом эта помощь вернётся ей сторицей – учитывая всё это, девушка кивнула: — Если так, то я согласна! — Как ты смотришь на то, чтобы завтра вечером поплавать в «Понтуаз»? — лёгким тоном проговорила Маринетт, откидываясь на спинку стула. — «Понтуаз»? — не понимая, почему Маринетт резко сменила тему, удивилась Джулека. — Да! Составишь компанию в бассейне? Там и провернём этот манёвр. — А-а! Понятно. Хорошо! — успокоилась Джулека и добавила со знанием дела. — Они держат марку, там можно оттянутся почти до двенадцати ночи! — В точку! Но мы пойдём туда чуточку раньше. «Для воплощения этого плана в жизнь потребуются двое помощников, — подумала Маринетт, — если получится, мы одним выстрелом убьём двух зайцев!»Часть 37
29 февраля 2020 г. в 13:51
Секундная боль пронзила мышцу и тут же исчезла. Выдохнув воздух, Маринетт медленно вытащила жало и посмотрела на иглы: капельки крови слабо бликовали на чёрных остриях. По телу пробежал холодок, но это ощущение сразу испарилось. Передёрнув плечами, девушка смотрела на друзей широко открытыми глазами.
— Я ничего не ощущаю! — она застыла, словно всматриваясь внутрь себя. — Может быть им нельзя воспользоваться дважды? — спросила она у Нейтона, в общем-то осознавая, что он тоже не знает ответа.
— Подожди немного, — посоветовал он и подошёл к Маринетт, дотрагиваясь до её левой ладони – она была тёплая, — яду нужно подействовать.
Аля хмуро смотрела на происходящее, сложив руки на груди, она полусела на ручку кресла. Ей всё это не нравилось, но в глубине души она осознавала, что Маринетт права, ведь по совести: каждый должен расхлёбывать за собой то, что натворил, поэтому, стараясь сохранять спокойствие, она пока что молчала.
— Странное ощущение, — в задумчивости протянула Маринетт, подходя к зеркалу, чтобы посмотреть на свои глаза, — мне как будто хочется уйти отсюда.
— Угу, — кивнул Нейтон. Засунув руки в карманы, он стоял посреди комнаты и смотрел ей в след, — потому что Акума указывает тебе путь. Он направит тебя туда, где ты сможешь найти своего блондина.
— У тебя тоже так было? — спросила Маринетт, оборачиваясь.
— Наверное, что-то подобное, — невесело проговорил он, вспоминая, что натворил, — я вышел на улицу и просто знал, где тебя искать и что делать.
— М-м, — протянула она и замолчала, задумавшись.
— Я налью воды? — спросил Нейтон после минутной паузы, разворачиваясь в сторону двери.
— А? Да, я сейчас принесу, — Маринетт стояла ближе к выходу и тут же пошла на кухню.
Через несколько секунд из кухни раздался хруст трескающегося стекла и следом грохот падающих осколков.
— Ой, — послышалось удивлённое восклицание Маринетт.
Нейтон стремглав бросился на кухню.
— Ты цела? — перепугано спросил он.
Удивлённая Маринетт стояла полуобернувшись с остатками кружки в руке, остальная часть которой разлетелась по полу.
— Я... — от изумления она даже не знала, что сказать, глядя во все глаза на парня, — я просто взяла её.
В этот момент в дверях показалась и Аля. Маринетт посмотрела на неё, потом на пол и затем перевела взгляд на свою, всё ещё застывшую в воздухе, руку с остатками стеклянной кружки. Нахмурив одну бровь, она медленно поднесла руку к себе и сжала пальцы, будто растирая между ними масло. Стекло с характерным хрустом превратилось в крошки и посыпалось на кафельный пол.
— Действует, — уверенно заключил Нейтон, — это Акума, — и, усмехнувшись, добавил, — ты теперь поаккуратнее с предметами.
Маринетт, приоткрыв рот от удивления, уставилась на него.
— Ты стала несколько сильнее, чем прежде. Скажи: о чём ты думала, когда втыкала иглы себе в шею?
— Я? О том, чтобы помочь Адриану... чтобы изгнать из него демона.
— Ну, видимо это часть воплощения твоего желания.
— Прекрасно! ... Крушащая всё вокруг Маринетт, — с иронией проговорила Аля, — она и раньше-то не обладала высокой концентрацией. А теперь, ... боюсь, ты можешь, не заметив столб на улице, снести его.
— Не исключено! — улыбнувшись, сказал Нейтон, помня её особенность во всё врезаться.
— Бе-бе-бе, — сморщив нос, передразнила их Маринетт, немного уязвлённая словами друзей, — посмотрим ещё, кто будет смеяться последним.
Она развернулась и достала щётку с совком, в этот раз уже ничего не разломав. Закончив с уборкой пола, Маринетт аккуратно взяла новую кружку и налила Нейтону воды.
— Вот, — протянув ему стакан, сказала она, — я справилась. Вы может чаю хотите? — вдруг спохватившись, опомнилась Маринетт, поочерёдно глядя на друзей.
— Можно и чаю, — согласилась Аля, усаживаясь за стол.
Нейтон обошёл мулатку и сел на свободный стул, поставив кружку рядом с собой. Маринетт быстро наполнила чайник и включила газ. Она открыла дверцы навесного шкафа и достала печенье и конфеты, которые додумалась купить по дороге сюда, зная, что из еды здесь оставались только заварка и соль, и ещё что-то по мелочи.
— Чёртовы демоны, будь они все прокляты и место их в аду, — уставившись в окно, высказала Аля свои мысли по поводу всего происходящего.
— Согласен, — мягко ответил Нейтон, — но от того, что тебе это не нравится, ничего не изменится.
— Откуда они вообще берутся? — с неподдельным интересом спросила она, переведя взгляд на парня.
— Я ж вроде рассказал тебе? — немного удивившись, воскликнул Нейтон. — Шкатулку с демоном мне дала тётка в парке.
Маринетт, накрывающая на стол, внимательно посмотрела на них, её тоже заинтересовала эта тема.
— Не, ну это понятно! Я не про тётку – она скорее всего посредник, ну, что-то типа курьера. А вот откуда появляются демоны? Ведь кто-то их создаёт!
Нейтон пожал плечами.
— Я не задавался этим вопросом. Почему тебе интересно?
— Просто я подумала, если демона тебе предлагают, ну или кому-то другому, — поправилась она, — когда человек находится в крайне депрессивном и стрессовом состоянии, то, может быть, этот человек своим состоянием сам и притягивает его к себе?
— Ну, если рассматривать вопрос так! То может ты и права, — ответил парень, глядя на Алю. — Меня в начале это не волновало, а в конце заботило уже другое. Поэтому даже при большом желании, я не имел возможности поразмышлять об этом.
— И потом... Вот ты, например: получив хороший урок после случившегося – раскаялся, и, сомневаюсь, что когда-нибудь вновь допустишь ту же ошибку. В смысле, ты не позволишь себе вновь воспользоваться жалом для удовлетворения своей жажды мести, но! Жало-то у тебя осталось! И как я вижу, оно работает! — взглянув на Маринетт, стоящую к ним лицом у кухонного стола, сказала Аля. — А что на счёт остальных жертв? Все ли, прошедшие через это, вывели для себя позитивный урок? Ведь, если жало остаётся у них, они могут вновь и вновь пользоваться им.
Маринетт, внимательно слушающая предположения Али, тоже задалась вопросом: куда же деваются иглы после того, как жертва Акумы перестаёт быть жертвой и снова превращается в нормального человека?
Она вспомнила своё прошлое: будучи ЛедиБаг, она не раз извлекала демонов и обезвреживала их, но откуда они (Акумы) приходили и куда уходили, ей было неизвестно. Теперь, приоткрыв для себя истину появления этих сущностей у людей, делая выводы из рассказа Натаниэля, Маринетт действительно озадачилась: «Что же происходит с жалом, которое уже послужило своему хозяину?» Ведь до этого, будучи ЛедиБаг и вынимая с помощью магии демонов, она никогда не задумывалась, о чём жертвы Акумы при этом думали и что чувствовали после освобождения.
Но! Вдруг светлая мысль или небольшая надежда промелькнули в её голове: между Нейтоном и другими людьми, охваченными Акумой, была колоссальная разница. И заключалась она в том, что ему она помогла осознать омерзительность его поступка, чтобы он сам смог преодолеть желание мстить и вытолкнуть Акуму из себя. Другие же люди, освобождённые ею, ничего этого не ощущали и не осмысливали, значит теоретически они, оказавшись в трудной стрессовой ситуации, всё так же были подвержены новым нападениям на свой разум. И единственное, чем могла успокоить себя Маринетт, было то, что за всё то время, что она спасала людей, ей никогда не попадались одни и те же лица. Значит: либо они не желали вновь пользоваться жалом, либо не могли, по причине его отсутствия или неактивности.
— Мари! — громко позвала Аля, глядя на неё.
— А?
— Я тебя зову уже в третий раз! Ты о чём мечтаешь?
— А... так ни о чём, что ты хотела?
— Я хотела спросить, что ты думаешь об этом?
— Я... — Маринетт замерла, погрузившись в свои размышления, она совершенно не слышала о чём говорила Аля.
— О том, что жертвы Акумы могут снова наступать на одни и те же грабли.
— Честно... не могу сказать тебе ничего конкретного, но я предполагаю, что если бы это было возможным, то не кажется ли вам, что наш мир давно бы погряз во лжи, лицемерии и насилии? — она высказала своё мнение, в том числе и как ЛедиБаг, но постаралась сформулировать его так, чтобы это выглядело, как простое предположение.
— Ну, если говорить о глобальном, то, наверное, так и есть, — отмахнулась Аля, она и без этого понимала, что такого «добра» хватает везде.
— Я верю в лучшее, — насупившись, ответила Маринетт.
Чайник засвистел, прерывая дискуссию, и Маринетт, отвернувшись от молодых людей, взяла в руки прихватку, собираясь разлить кипяток в кружки.
Больше эту тему они не поднимали и спокойно перекусывали, наслаждаясь горячим чаем.
— Хорошо, — сказала Аля через некоторое время, — какой у тебя план?
Она взглянула на Маринетт и закашлялась, поперхнувшись печеньем. Маринетт тут же подскочила и, похлопав подругу по спине, участливо спросила:
— Аля, дышишь? Тебе лучше?
Аля, откашливаясь, подняла голову с покрасневшими глазами и, вдыхая воздух, подняла руку, указывая на Маринетт:
— Глаза! Кх-хм! — давясь от кашля, проговорила она, — посмотри... на свои глаза!
Нейтон развернул голову, пытаясь рассмотреть Маринетт. Её зрачки стали чёрными, как смоль. Пока они сидели ели, этого не было заметно, но когда Аля посмотрела на неё в упор, от неожиданности она даже поперхнулась, настолько дико это выглядело.
Маринетт мигом очутилась в прихожей и, включив свет, уставилась на своё отражение.
«Зрелище не для слабонервных!» — подумала она про себя, видя темнющие зрачки.
Они казались даже немного больше, чем обычная радужка глаз, придавая Маринетт тем самым устрашающий вид. Хмыкнув, она развернулась и с улыбкой вернулась за стол.
— Так ещё ужаснее! — проговорил Нейтон. — Твоя милая улыбка совершенно не сочетается с этими глазами...
— Я заявляю вам обоим, — уперев руки в бока, с притворным негодованием проговорила Маринетт, — я чувствую себя по-прежнему хорошо и, кроме физических изменений, думаю, со мной больше ничего не произошло.
— Ну-ну, так мы и поверили! — подтрунивая над подругой, проговорила, улыбаясь, Аля. — Ладно! Не дуйся! План-то у тебя какой?
— Мх-м-м, — Маринетт плюхнулась на своё место, — мне хочется покинуть это место – не больше, плана нет, буду действовать по обстоятельствам. Вы со мной?
Теперь её тон был серьёзным, и молодые люди переглянулись, проверяя друг друга, пойдёт ли каждый до конца.
— Да, — ответил Нейтон.
— Да, — согласилась Аля.