***
Тихий щелчок замка, легкое движение двери, и перед молодыми людьми предстал пустой коридор квартиры Куртцбергов. Натаниэль шагнул вперёд, включая свет, и потянул девушку за руку, приглашая зайти. — Натаниэль, это ты? — раздался женский голос из-за закрытых дверей, в конце коридора. — Да, мам! — сердце учащённо забилось, хоть ему и нечего было скрывать, он в принципе не обязан был даже отчитываться за свои поступки, имея совершеннолетний возраст, но тот факт, что он привёл домой девушку, и не просто девушку, а любимую девушку, которая об этом ещё даже не догадывается, немного, нет, очень много, его терзал. — Пицца в духовке, если ты голодный, — не выходя из комнаты крикнула Ангела. — Хорошо, спасибо! — ответил он, разуваясь. «Мама, как всегда, в своём репертуаре — главное, чтобы дети были сыты» — с некоторым умилением подумал он. — Раз она не вышла, значит она занята йогой, Филипп наверно спит, а отец, — он немного усмехнулся, — как и твой, уехал, только на три дня. Он быстро скинул куртку и повесил в шкаф, тут же помогая Джулеке с верхней одеждой. — Пойдём? — спросил он, когда они закончили. — Моя комната вон там. Он решил сам лечь в гостевой, так как, не предупредив мать, раз она была занята, существовал риск, что Ангела могла обнаружить Джулеку раньше, чем он сам бы проснулся и тогда пришлось бы долго объяснять, что к чему. А так как в его комнату никто не заходил, то и потревожить Джулеку никто бы не смог. — Угу, — тихо кивнула она в ответ. Зайдя в комнату, Нейтон и включил бра у стола и повернулся. Джулека замерла на пороге в нерешительности. — Проходи! Ты будешь спать здесь, — он указал на свою кровать, — а я пойду в гостевую. Есть хочешь? Его тон был спокойным и добродушным, без каких-либо ноток волнения, домашняя обстановка позитивно действовала на него и Джулека это сразу заметила. — Самую малость, — ответила она и сделала несколько шагов, снова останавливаясь. — Проходи не стесняйся, ванная там, можешь повесить сырое бельё из бассейна, — при этих словах он открыл свою сумку и, вынув большое полотенце и мокрые плавки, отправился туда сам. Вернувшись в комнату, он увидел, что Джулека всё ещё стоит на том же месте. Нейтон не стесняясь подошёл к ней и, взяв её за руки, немного встряхнул, заглядывая ей в глаза. — Эй! Я не кусаюсь! Ты же сама хотела приехать сюда. Я обещаю, что уйду из комнаты, тебя никто не потревожит. С утра познакомлю тебя с мамой, просто от йоги её лучше не отвлекать... погоди, я сейчас принесу пиццу, мама отлично готовит. Нейтон так мило тараторил, что Джулека невольно улыбнулась. Сейчас он казался весёлым и жизнерадостным. — Хорошо, неси, — оглядевшись вокруг, она вынула руки из его рук и подошла к стулу у рабочего слота, усаживаясь на него, — можно? — Нужно! — усмехнулся он и вышел из комнаты. Джулека расслабилась, но вспомнив про купальник, тут же подскочила и, открыв свою сумку, достала мокрое бельё. Осторожно ступая, будто её кто-то мог заметить, она прошла в ванную. Здесь всё было в серых тонах глянцевая тёмная плитка и кое-где золотые прожилки, она огляделась в поисках полотенца Натаниэля и увидела, что оно висит на полотенцесушителе, и не просто висит, а аккуратно развешано, так чтобы ей тоже осталось место. «Приятно! — подумала она, — и мило!» Закончив с развеской, она тихо вышла обратно, погасив за собой свет, и обнаружила Нейтона, уже сидящего на кровати и уплетающего пиццу с большущей тарелки. — Можно мне пристроиться рядом с тобой? — Угу, — кивнул он. Джулека незамедлительно оказалась рядом. — Натаниэль, — обратилась неуверенно к нему девушка после того, как прожевала откушенный кусок, — а если я попрошу тебя остаться здесь и никуда не уходить? Она медленно и томно подняла взгляд, и, конечно, сумела заметить вспыхнувшие искры в его глазах. «Хочет!» Нейтон прочистил горло, словно ему что-то мешало и, уже с гораздо меньшим упорством, сообщил: — Тогда я буду спать на полу. — Мх, — игриво хмыкнула она и, провоцируя его, добавила будто посмеиваясь, — какой стеснительный. У тебя вон какая широкая кровать, мы даже не встретимся на ней. Ты с того края, а я с этого. Ну только разве одеяло нужно будет второе. Джулека снова посмотрела на него и теперь увидела, как он, сжав губы и раздувая ноздри напряжённо смотрит в сторону. «Если она этого хочет, о-кей. Придётся железной хваткой держать себя в руках и пусть это будет одно из самых ужасных наказании для меня» — подумал Нейтон и ответил. — Хорошо! Я сплю справа. Второе одеяло не проблема. — Спасибо, — мягко ответила Джулека, стараясь скрыть самодовольную улыбку, — и за пиццу спасибо! — Пожалуйста, — ответил Нейтон и, взглянув на часы, добавил, — пойду за одеялом, и да! — он встал с кровати и завернул к шкафу, выуживая оттуда свою белую футболку. — Думаю, в этом удобнее будет спать. Его взгляд ничего не говорил, но в душе горел огонь, одновременно согревая и сжигая его сердце. — Уступаю ванну даме, — и вышел с тарелкой в тёмный коридор. Джулека не долго раздумала, её задумка пока не обламывалась, и она отправилась туда, куда ей предлагали.***
Вернувшись в комнату, Нейтон расправил кровать, выключил свет и наскоро раздевшись до одних трусов, скользнул под своё одеяло, оставляя чистое для Джулеки. Стало тихо, только шум воды раздавался из-за двери в ванную комнату. «Боже, как бы я хотел оказаться сейчас рядом с ней, обнять её и никогда не отпускать, поцеловать ещё раз, как она пахла... мх-х-х, — по телу пробежал внутренний разряд, будоража нервные окончания приятными мурашками, — хорошо, что через одеяло ничего не видно, — подумал он с грустью, чувствуя, как потяжелело у него между ног. — Э-эх, помучаюсь я сейчас основательно». Джулека открыла дверь и, оказавшись в темноте, робко спросила: — Натаниэль? — Я... кхм-м, я здесь! Три шага вперёд и нащупаешь свой край. Послышались неуверенные шаги и шорох одеяла. Наступила тишина. — Джулека, — как бы будничным тоном спросил Нейтон, — я забыл спросить тебя, ко скольким тебе завтра на учёбу? — Ко второй паре, — также легко ответила она. — Хорошо, теперь спи. Я не побеспокою тебя больше. Он перевернулся на бок, отворачиваясь к двери, надеясь, что так ему будет труднее представлять, как она лежит рядом. Через пятнадцать минут полнейшей тишины Джулека тихо прошептала его имя.* Он подумал, что она просто говорит во сне, но Джулека снова спросила чуть громче: — Ты спишь? Не было никакого смысла притворяться, его распирало от возбуждения и он уже обдумывал план того, чтобы дождаться пока она уснёт и пойти обдрочиться в ванную, потому что то, что торчало у него между ног, спать бы ему всё равно не дало. — Нет, — так же тихо ответил он. Простыни зашуршали и он почувствовал, что Джулека дотронулась до краешка его одеяла рукой. Рвано выдохнув, он медленно повернулся. — Дай свою руку, пожалуйста! — тихо попросила она. — Зачем? — Просто дай и всё! — она не напирала, а умоляла, словно это был вопрос жизни и смерти. Одновременно ужасно этого желая и очень сопротивляясь, Нейтон высунул руку и нащупал её ладонь. Джулека молча обхватила его ладонь и, угнездившись, затихла. «Это даже хуже, чем я себе представлял, она тут, рядом, вот её ладонь, мягкая, лёгкая, такая хрупкая». Непроизвольно он сжал пальцы и его рука тут же вспотела. Джулека тоже пошевелила ладонью, поудобнее обхватывая его руку. Конечно, она всё почувствовала, но молчала. Нейтон закрыл глаза, чувствуя, как сильно пульсирует венка на его виске. И тут её пальцы пошевелились, едва заметно, но эти прикосновения не были хаотическими или бессознательными – она его дразнила. «М-м-м! — он сжал кулак свободной руки, до боли стискивая руку. — Как будто и без этого невозможно терпеть? Притворяйся, что тебе пофиг, — рыкнул он сам себе». Движение не останавливалось, из почти невесомого оно перешло в плавное и возбуждающее. Дыхание участилось, и этого Нейтон скрыть никак не мог, в полнейшей тишине было буквально слышно, как наэлектризованный желанием воздух мощной волной проникал в лёгкие и, как они резко сбрасывая напряжение, выталкивали его обратно. Танец её руки сжигал его заживо, переполняя с каждой секундой и без того уже полную чашу его самообладания. «Блять! — не выдержал он, — сейчас сама передумает!» Рывком разорвав их союз ладоней, он разом откинул оба одеяла и, оседлав её вцепился крепко в её руки, заводя их над её головой, пропуская пальцы между её пальцами. — А-ах! — выдохнула девушка почти в губы Нейтона, когда поняла, что произошло. Его стояк колом упирался в её живот, а дыхание сильным напором обжигало губы. — Джу-у, — простонал в мучении Нейтон, проводя своим носом по её щеке, — ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ? — отделяя каждое слово друг от друга, прошипел он над ней, — я не железный, и если ты не перестанешь меня провоцировать, я не выдержу и... — он не договорил, утробно зарычав ей в шею. — А может быть... я не хочу... чтобы ты сдерживался, — сводящим с ума шёпотом с придыханием проговорила она. — Ты не понимаешь о чём говоришь! — Нейтон отстранился, и голос его был крайне подавлен. — Ты не представляешь, кто я такой? Если бы ты знала... — он осёкся, — то предпочла бы остаться у себя дома... одна и никогда бы не взглянула в мою сторону. — И что же такого ты можешь рассказать? — тоже не выдержав, воскликнула она с наездом. — Что же такого, чего невозможно понять? «Она не прошибаема!» Нейтон ослабил давление,скатился с Джулеки обратно на кровать, и сел полуоборотом к ней, скрестив ноги. — Я бывший парень Маринетт! — это было самое безобидное откровение, которым он хотел остудить её пыл, но он выпалил его таким тоном, словно это было самое ужасное преступление в его жизни. — Ключевое слово здесь «бывший»! — прошипела она. — И что? — И расстались мы не потому, что я забыл поздравить её с днём рождения! — ещё мрачнее процедил парень. — Мне не интересно почему это произошло, она любит другого, и точка! — Джулека жёстко пресекла его речь. — Нет, не точка! — выпалил Нейтон, поворачиваясь к ней лицом, едва различая её контуры в темноте, но чувствуя, что она тоже в бешенстве. — Я хотел её, хотел до одури, но она не давалась, и я изменил ей, чтобы спустить пары, а в итоге она меня бросила и влюбилась в этого... м-м... Адриана, — в пылу гнева он чуть было не перешёл на оскорбления, вспоминая свои прежние эмоции, — и я... взбешённый ревностью решил взять её силой, — Нейтон замер, почти трясясь от негодования на самого себя, он считал важным, чтобы Джулека, это чистое светлое создание, в которое он влюбился по уши, знала, кто он такой на самом деле и только потом решала, может ли она хотеть быть с ним или нет. — Но не взял? — почти утверждая, но всё же спрашивая, проговорила Джулека сквозь зубы. — Нет, — Нейтон сокрушённо повесил голову, снова отворачиваясь, — я был с Акумой, с тем самым демоном, что сидит сейчас в Маринетт, я сам сознательно его себе вкатил, и Я, в отличие от неё, преследовал ни фига не благородную цель. Джулека молча поднялась на кровати и нежно поцеловала его в позвонки на шее. — Каждый может ошибаться, — её рука легла на его, поднимающееся и резко опускающееся, плечо и нежно поехала вниз, — главное понимать это! Ты понял, осознал и теперь мучаешь себя, но ты НИКОГДА не поступишь так же! И это была чистая правда, он и сам всё это понимал, но в отличие от неё, он не мог убежать сам от себя, а притворяться перед тем, кого любишь и кого хочешь видеть рядом с собой, для него было невозможным. Поэтому он предпочёл быть осмеянным, непонятым, обруганным и ещё каким только угодно, сказав ей правду, нежели скрывать свою «грязь» и бесстыдно пользоваться её незапятнанной душой. Джулека снова поцеловала его в шею и теперь Нейтон, почувствовав её порывистое взволнованное дыхание на своей коже, задрожал совсем от других чувств.* «Она не передумала!» — Я принимаю людей такими, какие они есть, — она говорила, прерываясь через слово между поцелуями, — со всеми их скелетами в шкафах. — Джулека поднялась и забралась к Нейтону на руки, теперь сама осёдлывая его. — Покажи мне хоть одного идеального, чтобы честь и совесть у него были чисты, как у младенца, — эти слова, сказанные низким тихим тоном, Нейтон ощутил на своей щеке и краешке губ. «О-ох! Она сводит меня с ума!» И он отпустил свои запреты, выкинул их чертям и отдался обуревавшему его возбуждению. Прихватил губы, крепко взял за талию и нежно и глубоко поцеловал её, подсаживая так, чтобы их самые чувствительные точки соприкоснулись. Она простонала прямо в губы, и он навалился на неё, заставляя Джулеку оказаться под ним. Губами Нейтон переместился на шею, и между поцелуями нежно шептал: «Это не правильно... так быстро... но я хочу тебя до невозможности!» — Хочу тебя, — просто ответила Джулека, открываясь перед ним. Он провёл рукой по талии, спускаясь к бедру, белья на её теле уже не было. «Маленькая развратительница, такими темпами я взорвусь, так и не дойдя до цели». Остатками сознания улавливая реальность, он сообразил дотянуться до тумбочки, где хранились презервативы, и нащупал там только один. «Нам хватит!» Зубами разорвав упаковку, Нейтон ловко приладил преграду и провёл, по уже давно текущей девушке, собой. — Джу, — еле сдерживая себя, простонал рядом с её ухом он, — у меня не было девушки полгода, поэтому прошу, не торопись. — Угу, — низко прогудела она, — у меня ещё больше, — но она не уточнила на сколько это «ещё» действительно больше. «Мне не нужно этого знать», — проплылало где-то на задворках сознания Нейтона. Он приставился ко входу во влажное лоно, размазывая и без того обильную смазку, целуя её в губы, отвлекая, медленно проникая внутрь и... «Твою ж мать!!! — девственная плева не позволяла ему также мягко пройти дальше. — Только не это – девственница!» Безмерное счастье и адский резонанс пронзили его тело. Он отпрянул, разрывая поцелуй. — Нет! — с адской мукой проревел он, пытаясь отстраниться и телом. «Причинять ей боль?!!!» Никогда в жизни!!! Лучше я удовлетворю себя сам, чем сейчас порву её!» Понимание того, что он не сможет этого сделать сейчас из-за своего длительно воздержания, прошибло его насквозь. Но Джулека так не думала, она, видимо предполагая такое развитие событий, ногами обхватила его за бёдра, и её тело поднялось вслед за его. — Девственница!!! — выпалил он. — Ты отдаёшь своё самое ценное МНЕ?!!! Такому мерзкому созданию? — Мерзкому, потому что тебя приходится уговаривать, как девчонку, словно я отпетый развратитель, а ты... — она проглотила последние слова, кипя от негодования, —придётся самой протыкать себя! — и Джулека попыталась насадиться глубже, но издала стон, говорящий о том, что ей эта процедура не очень приятна. — Мерзкий, потому что Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! И я не готов сейчас причинять тебе боль, только оттого, что я не трахался так долго! — выпалил Нейтон прижимая её собой к кровати, чтобы унять её попытки самопротыкания. — Мх-х, — он зарычал от злости, утыкаясь лбом рядом с её головой, — ты хоть представляешь, что я сейчас испытываю? Джулека нежно потянула его голову на себя, и он, сжав зубы, поднял голову к ней, и если бы свет озарил сейчас его лицо, Джулека бы заметила его лютый взгляд, сверлящий её насквозь.* — Это самое лучшее, что я могла услышать, — уверенно и в тоже время мягко проговорила она, — моё сердце ещё никогда так не волновалось! Сделай это! И я сомневаюсь, что ты вылетишь из моей головы, хоть когда-нибудь. Я не знаю, как определить для себя любовь сейчас, ты дотронулся до меня первый раз несколько часов назад, а моё тело помнит каждое твоё прикосновение, и сейчас, лёжа рядом с тобой в постели, меня прошибает электрический ток, который заставляет моё сердце биться в два раза быстрее — это ЛЮБОВЬ? То о чём она говорила, было полным отражением его собственных чувств. Вот она: чистая, сильная искра, которую они вместе смогут укрепить, удержать и превратить в единственную свою общую ЛЮБОВЬ! Большего для Нейтона не требовалось, теперь он не сомневался, правильно ли он поступает или нет. Это неожиданное признание изменило настрой его хотелки, не просто насытиться ею, а дать им двоим полное емкое представление о том, что такое два любящих сердца. — Уткнись в меня носом и, если захочется, кусай, — он мягко подтолкнул её голову к своему крепкому плечу и одной рукой нежно провёл по её, крепко удерживающим его бёдрам, ногам. — Расслабься! Я помогу тебе! — уверенно сказал он, чувствуя, как её ноги отпускают его. Нейтон закрыл глаза, чуть приподнимаясь на ней, чтобы было удобно двигаться и нежно провёл рукой по её впалому животу, переползая на бёдра. Аккуратно, не спеша, доставляя удовольствие, проскользнул на внутреннюю сторону бедра, немного сжимая, заставляя её тихо простонать и прогнуться в пояснице. Его рука медленно подобралась к её клитору, попутно зачерпывая смазки из влагалища, и принялась за работу. Слушая её стоны и понимая, когда она хочет ещё быстрее, он осторожно проник одним пальцем, а после двумя во влагалище, продолжая доставлять ей удовольствие. «Вот он, приближается её пик!» Нейтон вынул пальцы и пристроился ко входу: узкому горячему, желанному, продолжая раздражать её, но не давая кончить. Он почувствовал, как крепко зажались её руки на его спине, и, покачиваясь, он медленно уткнулся в её преграду. — Готова? В ответ ему раздались лишь её, предвкушающие оргазм, стоны. Изогнувшись, он резко вошёл, пробивая собой плеву. Острая боль пронзила его мышцы на спине, а у шеи послышался её задушенный вопль, но внутри Нейтон почувствовал, как подкатывает, готовый взорваться фонтаном оргазм. «Не двигаться! А то кончу!» — приказал он сам себе и замер. Через несколько секунд, когда порыв экстренной эякуляции его отпустил, он снова принялся раздражать и массировать клитор. И когда Джулека разжала зубы и желание вновь захватило её в свои сети, когда он почувствовал, что она выгибается ему на встречу, он медленно начал движение, доставляя неимоверное удовольствие им обоим. Стоны... всхлипы... шорох... шёпот... прикосновения вспотевших тел... сбившееся дыхание и движение, невыносимо приятное движение. Чаще, быстрее, ещё и ещё... Джулека сжалась, издавая громкий протяжный стон. «Да пусть слышат! Отныне это моя жизнь!!!» — с такой мыслью Нейтон обмяк верхом на той, которая была для него теперь всем. Тяжёлое дыхание, сплётёные мокрые тела, сжигающие друг друга. Джулека всхлипнула и шумно втянула носом воздух, затягивая в нос и часть слёз, шмыгнув им. — Люблю тебя! — он поднял голову и поцеловал её глаза, слизывая её слёзы радости и счастья. Он знал, что боль ушла и сейчас её просто переполняют эмоции. Джулека ничего не говорила просто тихо всхлипывала, крепче прижимаясь к своему первому мужчине, единственному и любимому, со всеми его закидонами о самобичевании и со всеми задвиганиями своих истинных желаний в дальний угол. Он открылся перед ней, и это было самой лучшей наградой для неё.