***
Бугельный подъёмник* неспешно катил одинокую фигурку вверх по склону в сгущающейся вокруг темноте. Тонкие пальцы отчаянно сжимались в кулачки, а скулы безжалостно стискивали челюсти. Маринетт размышляла: правильно ли она поступает? Сколько можно биться головой о лёд? Сколько можно выносить своё одиночество, когда любимый рядом, но его словно нет? Решение пришло, но мысли метались круговоротом в голове. Сбежать из номера! Забраться в горы! Что там – спасение или пустота? Накопившееся напряжение не позволяло мыслить трезво. Стресс. Маета. Срыв. Вершина приблизилась, и она судорожно сглотнула, легонько освобождаясь от палки подъёмника. «Чертовски красиво!» — здесь очень сильно ощущалась великая мощь природы. Она обернулась вокруг себя: с одной стороны, поодаль, красовалась уходящая в даль, широченная трасса «Веноск», с другой, из-за гор, ещё трепыхались бледные отблески отгоревшего заката. Ночь забирала горы в свои объятия. Тяжело вздохнув, Маринетт отстегнула доску и пешком двинулась к спуску. Тихо, морозно – здесь на высоте. Она посмотрела вверх: кристально-чистое небо, словно рассечённое на две половины, затягивалось чёрными в сгущающейся темноте облаками, тёмно-синяя даль с мириадами звёзд исчезала за неумолимо надвигающейся непогодой. — Вот и мы с тобой так же, ты половинка чистая, но спишь, а я половинка тёмная, но живу. Будто ломая себя и заставляя тело передвигаться, Маринетт подошла к краю спуска, бросив борд на снег. Негромко щёлкнули крепления, и она замерла у края, слушая своё бешено колотящееся сердце. — Впереди вся вселенная и только твои зеленые глаза, — ноздри резко втянули холод, расширяясь –она пыталась сдержать слёзы отчаяния. — Прости! — тяжёлый ком подкатился к горлу. — Люблю больше жизни! — и Маринетт, немного подпрыгнув, заставила себя повернуться, перемещая вес, чтобы начать движение. «Остановись!» — ветер пронёсся нежным шёпотом любимого в голове, девушка вздрогнула и неуверенно покачнулась, сбрасывая с себя всё отчаяние, но её толчок нарушил равновесие: тело инстинктивно наклонилось вперёд, чтобы удержать хозяйку на ногах, а, стоящий на краю спуска, сноуборд медленно и неумолимо начал сползать со склона. — А-АААА!!! — раздался её панический вопль, и она, едва удерживаясь на доске, пулей понеслась вниз.***
— Ты сумасшедший! Я не представляю, как вообще возможно это сделать? — нервное возмущение Нино раздавалось в трубке телефона. — Заткнись и делай, что велено – она уже наверху, — отчеканил Адриан. — Еду-еду, — покорно смирился Нино, сбрасывая вызов и ставя бугель между ног, в общем-то с трудом представляя себе, как они будут ловить Маринетт на склоне. В голове всё перемешалось: как так получилось, что его друг наконец-то ожил, но тут же умудрился вляпаться в неприятности? И как так вышло, что узнал он это всего несколько секунд назад после короткого разговора с Нейтоном? Только одно было понятно: Адриан очнулся, а Маринетт удрала в горы и сейчас хотела скатиться со склона с бордом и ничего об Адриане не знала. «Экстрима она захотела!? Да она себе все кости переломает на этом спуске! — подумал он, сбрасывая Нейтона, и без объяснений бросился в сторону трассы, оставляя ничего не понимающих девчонок за спиной. — Вот чёрт! И как прикажете её спасать?.. — мысль не заставила себя ждать, — Адриан, мне нужен Адриан!» Заражаясь потихоньку паникой, Нино набрал давно не юзанный номер друга, неуверенный, что тот ответит, но, услышав его властное: «На подъёмник к «Веноску», живо!» — облегчённо вздохнул. — Мчусь! План Адриана состоял в том, чтобы зайти на склон немного ниже Маринетт и, когда она поравняется с одним из них, попробовать перехватить её по косой, если не будет уже слишком поздно.***
Адриан отключился, и сказать, что в его теле сейчас взрывалось сердце от напряжения – это значило не сказать ничего. Его прошибало насквозь ледяной дрожью от осознания того, что Маринетт решила покончить с собой именно в тот момент, когда он наконец смог разорвать свои путы. «Люблю тебя больше жизни, ОСТАНОВИСЬ!» — эти слова отчаянным шелестом слетели с его губ, он почувствовал её неизмеримый страх, один неверный наклон, и... бешеная скорость засвистела порывами в его ушах вместе с ней. — А-АААА! — донесло горное эхо до него голос любимой. — МАРИ!!! — крикнул в отчаянии Адриан, освобождаясь от подъёмника, — Держись на доске! Только держись! — добавил он тише с нервным рыком, бегом приближаясь к трассе, — я тебя поймаю! Адриан встал у края склона, готовый скатиться, и посмотрел наверх. С диким воплем, оставляя за собой снежный вихрь, Маринетт неслась посередине спуска, просто невероятным чудом удерживаясь на доске. По какой-то счастливой случайности она выбрала именно тот спуск, где в начале трассы не было трамплинов, иначе бы она полетела кувырком, переломав себе конечности, с какой скоростью она неслась вниз. «Пора!» Адриан наклонился вперёд как раз в тот момент, когда Маринетт почти скатилась на его уровень. Адреналин сжал его сердце, но он не мог отступиться, или он победит в этой опасной гонке, или они оба не жильцы. От долгого не стояния на доске, Адриан чуть вильнул, но тут же взял себя в руки. Нужно было не только догнать эту «скоростную стрелу», но ещё и поймать, а после умудриться остановить. Он превратился в ветер, летя наискосок к Маринетт, приближаясь к ней с каждой секундой. «Второго шанса не будет!» Его цель неслась вниз, не замечая его приближения, он маневрировал и скатывался за ней, сокращая расстояние: вот между ними два метра, ещё правее, метр, вытянутая рука. Адриан хватанул её за куртку, придвигая их друг другу, впечатывая Маринетт в себя спиной. — А-Ах! — негромкий вскрик Маринетт выдал весь ужас и панику, охватившие её тело от всего происходящего, она мёртвой хваткой вцепилась в руки своего спасителя, в таком состоянии не осознавая, кто стоит рядом с ней. Парень выдохнул, но посмотрев вперёд, получил новый удар адреналина – огромный трамплин открывал свой зев впереди, за одну долю секунды Адриан осознал, что затормозить им двоим перед этой пропастью уже невозможно. — Подгибай ноги! — рыкнул он, направляя её тело. — Прыгай! — А-Аааа! — завопила Маринетт, но сделала всё, что было приказано. Снежная дуга в воздухе, оставшаяся после молниеносного полёта, неравномерные тяжёлые удары о снег и снова скольжение, от корявого приземления их обоих стало заносить. Адриан, выворачивая свой борд, старался поставить его поперёк, таща Маринетт за собой, чувствуя, что не справляется и падения не избежать, он крикнул: «Группируйся!» — и отпустил Маринетт, падая на спину. Оба кубарем, по отдельности друг от друга покатились наискосок по склону, ломая доски и набивая синяки. Он слышал, как кричала от испуга Маринетт, но ничего не мог поделать, кроме надежды в эту секунду у него ничего больше не было. Вращение закончилось, и Адриан остановился, упав на руки – бешеная гонка завершилась. Он поднялся на коленях, оглядываясь по сторонам, вон она, в пяти метрах от него, лежит на спине, закрыв лицо руками. Щелчки креплений, и его ноги освободились от остатков доски. Парень вскочил на ноги и бросился к девушке, чуть прихрамывая, с разбегу падая на колени рядом, нависая над ней. — Маринетт! — он схватил её за запястья, стараясь отвести руки от её лица, она сопротивлялась, и он услышал рвущиеся наружу нарастающее всхлипы: «Ух – жива!» — Маринетт!!! Открой глаза! Всё закончилось! Это я – Адриан! До неё не сразу дошёл смысл сказанного, в таком состоянии она даже не узнала его голос. Но через секунду резко вздохнула, замерла и, сдёрнув горные очки с лица, наконец посмотрела на своего спасителя. — Адриан!!! — Маринетт стиснула его куртку руками. — Ты... очнулся?!! — голос её дрожал, как напряжённая пружина, Маринетт размахнулась и ударила кулаком его в плечо, — АДРИАН!!! — закричала она и, обхватив его за шею, зашлась в истерическом плаче. — Адриан! Вы живы? Что с Маринетт? — перепуганный голос Нино раздался где-то на периферии сознания парня. — Тише! Тише! Всё хорошо, — не обращая внимания на Нино, он аккуратно приподнял ревущую Маринетт и усадил себе на колени. — Она просто перенервничала, — повернулся он к другу, — как и я. — Мы все перенервничали! Я думал, вы разобьётесь в лепёшку, никогда не видел, чтобы вот так вместе прыгали с трамплина! — нервно затараторил Нино. — Мари! Ты цела? — спросил Адриан, решая, как теперь спускаться вниз. Она лишь покивала головой в ответ, уткнувшись в его шею. — Нино, вызови помощь, пожалуйста! — Угу, — парень полез за телефоном и, спустившись с доски, набрал номер.***
— Не надо мне успокоительное! — Маринетт истерически отбивалась от медработника, который видя её состояние ещё больше убеждался, что успокоительное ей не просто рекомендуемо, а необходимо, как воздух. Они были в больнице, и врач, осмотрев наливающиеся гематомы на теле Маринетт, недоверчиво хмыкнув, сказал, что им крупно повезло. Так как все кости и органы целы. Но, заметив нервозное поведение девушки и задав пару вопросов Адриану, велел в обязательном порядке дать ей успокоительное. «Иначе второго нервного срыва не избежать!» — сказал он и удалился, оставляя молодых людей на попечение медперсонала. — Мари, тебе нужно успокоиться! — Адриан стоял рядом и держал её крепко за руку, которую Маринетт нервно теребила, не отпуская ни на секунду. — Я и так спокойна, как удав! — разъярённо шипела она, — отпустите меня отсюда и мне сразу полегчает! Адриан лишь скривил губы, понимая, что она ни за что просто так не сдастся. Маринетт ни в какую не хотела отключаться от мира, видя, что Адриан здесь рядом, и до тряски боясь, что как только она уснёт, это всё окажется сном, а, проснувшись, она опять обнаружит вместо него оцепеневшего парня. Из-за сильного переутомления и перевозбуждения реальность никак не хотела оседать на её подкорке. Бессонная ночь и последующий день, за который она накрутила себя до состояния невроза, а потом бешеный спуск, экстренная остановка и Адриан – живой, обнимающий и целующий её – нет, она просто не могла успокоиться сама. Адриан, понимая, что Маринетт просто так не сдастся, посмотрел на медработника и, встретившись с ним взглядом, высоко поднял брови, говоря одними губами так, чтобы Маринетт не заметила. — Я её отвлеку, — предоставляя тем самым возможность вколоть успокоительное. Тот, метнув взгляд на девушку, незаметно кивнул и отвернулся, чтобы взять шприц. — Мари, — нежно обратился к ней Адриан, — посмотри на меня! — приблизившись щекой к её щеке, он мягко провёл носом по гладкой коже. Маринетт сразу же замерла, немного притихнув, а Адриан, не глядя на медбрата, поднял палец, предупреждая, что ещё рано. — Поцелуешь меня? Я здесь... и никуда от тебя не отойду, обещаю, что буду рядом всё время, — его губы мягко коснулись её, и она ощутила его дрожащее дыхание на своей коже. Адриан томно пропустил свои пальцы сквозь её, прижимая таким образом её руку к кушетке, и нежно начал поцелуй. Маринетт, тут же забыв о больнице, обхватила его за шею свободной рукой и ответила. Пять секунд наслаждения и она поняла, что её наглым образом обвели вокруг пальца. — А-ааа! — Адриан ощутил, как сильно сжалась её рука в его волосах, значит цель достигнута. — Вы заговорщики! А ты!.. — Маринетт отстранилась, ядовито глядя на блондина, — как ты посме... ел... Снотворное начало действовать, обездвиживая тело, и сознание Маринетт поплыло. Она медленно моргнула, теряя равновесие, и погрузилась в сон, уже едва различая вопрос Адриана: «С ней всё будет в порядке?» В сознании цепкой хваткой проплыло: «Зачем он...?», и Маринетт отключилась.***
Всё вокруг белое, она стоит на снегу, и солнце светит ей в спину.** Горы... вокруг только горы, холод и лёд. Она одна, здесь ни души. Девушка оборачивается вокруг, резкий вздох, пар изо рта. Ветер врезается в лицо, заставляя глаза слезиться, а волосы путаются, пытаясь улететь. И вдруг неясный хруст шагов. — Ах! — Маринетт поворачивается, щурясь от яркого света. — Кто здесь? — страх иглами проникает в тело, давит на психику. Что-то мерещится, но свет мешает разглядеть, какая-то фигура. Она делает шаг вперёд, но ноги вязнут в снегу, утопая в киселе. А тот, кто скрыт светом, наклоняется к ней. — Догони-и-и-и, — словно ветер шепчет, — обними-и-и-и. Маринетт делает новый шаг, стараясь приблизиться, перебирая ногами, но движение не приходит. Она вытягивает руки, пытаясь дотянуться до того, кто впереди, но руки не слушаются, они налиты свинцом и их тянет к земле. Фигура обретает силуэт, знакомые контуры, светлые волосы, но глаза закрыты. Минута, две, и он поднимает веки, с грустью глядя на неё чёрными глазами. — Нет! Нет!!! НЕ-Е-ЕТ!!! — Маринетт срывается на крик и... Она открыла глаза, резко вдохнув воздух, и в оцепенении уставилась на потолок – красный отблеск неровно колыхался в темноте над ней. Маринетт приподняла голову и огляделась по сторонам. Искусственный камин в их номере отеля был включен, и отбрасывал красноватое свечение вокруг. Она лежала в кровати. «Адриан?» — следуя мыслям, Маринетт машинально раскинула руки в стороны, нащупывая лежащее рядом тело её парня. Обхватив подушку, он спал сладким сном младенца, и на его лице пробегали едва заметные отблески света. Девушка обречённо уронила голову на подушку и негромко всхлипнула. «Это был только сон!» В её голове всё зашумело, и картинки словно огромный калейдоскоп замелькали перед глазами: дикий спуск с горы, кто-то удерживает её за куртку, кувырок падения, ночь звёзды... Адриан! — Это всё только приснилось, — она повернулась к его тёплой груди и заплакала. Адриан вздрогнул и смял её в объятиях. — Эй, ты чего? — испуганно прошептал он. Маринетт, не осознавая, что Адриан ответил ей, привычно попросила обнять её и уткнулась в крепкую грудь, обливаясь слезами. — Мне приснилось... — сквозь плач говорила она, обращаясь больше к себе, — что ты ожил, я старалась тебя обнять, а ты... дразнил и уплывал... а потом... твои чёрные глаза, — надрывные всхлипы вырывались из её горла, перекрывая все дальнейшие слова. Адриан понял, что из-за сильного перенапряжения и резкого её отключения, Маринетт перепутала реальность со сном, и уселся на кровати, подтягивая свою девушку к себе поближе. — Маринетт! — проговорил он чётко и громко, зацепив рукой её подбородок. — Я в сознании и нахожусь рядом с тобой на самом деле, сейчас! Посмотри на меня! Она втянула носом воздух, подняла глаза и замерла, так и не выдохнув. Понимание происходящего наконец-то отразилось на её лице. — Я здесь, с тобой! — Адриан приблизился к ней и дотронулся губами до её губ. Рваный выдох опалил его губы. — Адриан! — с сильнейшим напряжением выкрикнула Маринетт и крепко-крепко стиснула в объятиях его шею. — Это на самом деле ты?!! Живой? — она поцеловала его в щёки, потом в губы, нос и лоб, сжимая своими тонкими руками, что есть силы. — Я так счастлива, что ты живой! С минуту они с неподдельной радостью смотрели друг на друга, а потом Маринетт заметила в слабом свечении камина, как сощурились его глаза. Кожей чувствуя, что руки жёстче сжали её бёдра. Вскинув одну бровь, Адриан явно напрягся и, выдохнув словно разъярённый бык, отодвинулся от лица Маринетт, чтобы чётко видеть её реакцию. — Ну а теперь, красавица моя, — зловеще начал он, — ты мне расскажешь: какого чёрта ты вчера исполнила, ломанувшись на «Веноск» с бордом? — даже в темноте было видно, что из его глаз исходит металлический холод. — Я??? — Маринетт растерялась и испугалась одновременно. Сейчас, видя перед собой ожившего, крайне рассерженного и вполне вменяемого Адриана, ей вдруг стало не по себе от вчерашней идеи спуститься с гор без подготовки. А слова: «И будь, что будет!», сказанные ему перед уходом из номера, казались теперь ужасным предательством с её стороны. — Да, ты! — жёстко отчеканил он. — Не будь я в оцепенении, я бы взорвался оттого, что испытал, поняв, КУДА ты отправилась и ЗАЧЕМ! — укор и панический страх за её жизнь отчётливо слышались в его голосе. — Адриан, — виновато проскулила она, сводя брови от стыда и опуская глаза, — я... — что можно было сказать в своё оправдание? Маринетт только сейчас осознала всю глупость и абсурдность своего поступка. — Ты решила сломать себе шею! Потеряв веру в меня! Вот, как это называется! — Адриан нисколько не скрывал своего взбешённого состояния. — Ты – та, что столько времени сражалась и боролась за мою свободу... в самый последний момент опустила руки и сдалась? Маринетт! — он заглянул ей в глаза с безнадёжностью. — Я не знаю, как для себя определить то, что ты сделала. Ты хоть представляешь, что я испытал?!! Щёки покраснели, а уши загорелись огнём. Конечно, Маринетт поняла, что будет непросто, но чтобы так! Внутри всё выворачивало и громыхало. «Зачем? Зачем я это сделала? Ведь он любит меня, любил, даже когда не мог мне этого сказать! А если вспомнить его вспышки иногда прорывающегося сквозь сон настоящего сознания? Что же я наделала? Боже мой, что бы стало с ним? Со мной? С нами... если бы я разбилась? — Я... — произнесла она кротко в ответ, в общем-то не представляя, чем оправдать свои действия. Что можно сказать, когда и так всё видно? Оставалось лишь смириться со своей ошибкой и вымаливать прощение. Сильные пальцы ухватили её за край подбородка, заставляя поднять глаза. — Тебе нужно было подождать ещё несколько дней! — укоризненно сказал он. — Ты всё правильно решила, что моё заточение продлится столько же, сколько я был под контролем у этой сучки, но ты не учла некоторых моментов, которые немного увеличили этот срок, — в его словах сочилась горечь, и от этого Маринетт становилось на душе ещё хуже, она чувствовала себя омерзительной предательницей. — Прости... — сдавленно проговорила она, — я... я сорвалась, — она говорила правду, но это нисколько не извиняло её вины. — Маринетт, — Адриан обречённо вздохнул, — благодаря твоей выходке, мне пришлось заплатить за своё освобождение, потому что сделал я это раньше положенного срока, чтобы спасти твою жизнь, — он помолчал немного и с грустью добавил, — я бы умер в след за тобой, если бы не остановил тебя. Надеюсь, ты примешь теперь меня ТАКОГО, потому что ЭТО останется со мной на всю оставшуюся жизнь. Девушка в изумлении уставилась на него во все глаза, не понимая о чём он говорит. «Цену?!!! Какая же я идиотка! Нужно было потерпеть ещё немного!» — теперь её идея скатиться с горы, казалась ей полнейшим безрассудством. Изогнувшись***, Адриан дотянулся до бра, стоящего рядом с кроватью. Выключатель щёлкнул, и Маринетт сощурилась от яркого света. Молча повернувшись к девушке и не смотря на неё, он лишь тяжело вздохнул, а потом, моргнув, поднял глаза, смотря в упор на неё. Маринетт обмерла, открыв было рот: чёрные, зияющие пустотой зрачки смотрели на неё... снова. — Они не восстановят свой цвет, хотя могли бы. Я забил на ожидание, в обмен на возможность остановить тебя! Я бился там, в потустороннем мире, где была моя душа, чтобы мне позволили вернуться к тебе, и Вселенная отпустила меня, но донесла до меня, что я останусь таким, раз я не отбыл весь положенный мне срок у неё в заточении. Мне было плевать, лишь бы спасти тебя! — Адриан! — внутри неё всё задрожало, как натянутая до предела струна. «Что я наделала?» — она смахнула вновь выступившие слёзы и прошептала едва слышно: — Прости! Я... — её глаза метались, перескакивая с одной чёрной пропасти на другую. Рука сама поднялась к его лицу и нежно провела по бровям. — Я люблю тебя, люблю сверх меры, чтобы корить за то, в чём сама виновата! Ты прекрасен в любом обличии! — Спасибо, — тихо протянул Адриан и наклонился, утыкаясь в её плечо головой. — Ты не представляешь, что я испытал, когда ты в почти бессознательном состоянии проскользнула в окно... Никогда! Никогда больше не заставляй меня думать о том, что я могу тебя потерять! — его руки крепко стиснули тонкую фигурку в своих объятиях. — Не буду, — просто ответила Маринетт, понимая, что буря миновала. Да, он всё ещё зол на неё за её безответственную выходку, но он любит её и пожертвовал своими глазами, чтобы спасти её. Сейчас он с ней, и их мучения наконец-то закончились. Маринетт нежно провела щекой по его шее и легонько поцеловала, медленно пропуская пальцы сквозь волосы. — Я так скучала без тебя, — нежно произнесла она рядом с его ухом и раз... она уже лежит на спине, а Адриан нависает над ней, и на его лице красуется почти что зловещий прищур. — Будешь расплачиваться теперь, чтобы вымолить у меня прощение, — полушутя, но с томным напором произнёс парень низким голосом, теперь сам целуя её в шею, — я, знаешь ли, за столько лет своей жизни привык к зелёным глазам! — Согласна… с тобой я согласна на что угодно, — ответила Маринетт с придыханием, и в её синих зрачках загорелось неподдельное желание. Не прошло и минуты, как она оказалась без майки, а губы, занятые поцелуем, уже не могли ничего говорить. Она так хотела его, так любила, что сейчас просто плавилась от его прикосновений и поцелуев. Жар, от предвкушения давно не испытываемого удовлетворения, растекался по телу, а сердце нервным молоточком стучало в груди. Маринетт закрыла глаза и крепко обняла своего любимого, единственного и неповторимого мужчину на свете. — Люблю тебя... хочу тебя... не оставляй меня больше так надолго никогда! — шептала она, чувствуя дрожь от его рук, скользящим по рёбрам и талии... Адриан приподнялся над ней и стальной хваткой сжал бёдра, заставляя прогибаться, губами прокладывая влажную дорожку на животе. Усевшись на колени, зацепляя пальцами остатки ночного одеяния, он медленно стянул тонкие трусики с девушки, с его девушки, с живой Маринетт. Сейчас он испытывал невысказанное облегчение от того, что смог спасти её, пусть и такой ценой. Она была здесь, под ним, такая желанная, что даже кончики пальцев сводило от наслаждения, а это значило, что все его мучения были не напрасны и теперь остались позади. И как бы он не злился на неё, он был благодарен ей за то, что она вытерпела всё остальное, выстояла и не сдалась ещё в самом начале. ЧТО было бы с ним, если бы она отступилась от него? Он пропустил руку под её позвоночник и, притягивая к себе, заставил подняться, прижимая к своему паху, дурея от её аромата. Не было бы сейчас ничего, а он так и остался бы игрушкой в чужих руках, безвольной куклой, даже не осознавая этого факта. Обхватив её крепко за талию и двигаясь вверх по спине, Адриан скользнул губами по нежной коже за ухом, вызывая тем самым её довольный стон. — Спасибо тебе... — зашептал он нежно, — Марине-етт... за то... что не сдалась... — её руки скользнули по плечам и сжали тонкими пальчиками кожу на лопатках, — в самом начале... когда я вообще ничего не понял... спасибо тебе за это... Сквозь наслаждение Маринетт едва улавливала, что говорил Адриан, но понимала, что это безоговорочный мир. Всё, через что они прошли, закончилось, и ни он, ни она теперь не держали обиды друг на друга. Глубоко вдохнув, она уверенно поднялась, проводя своим телом по готовому ворваться в неё члену, и неровно выдохнула: — Всегда вместе... Адриан направил себя рукой в желанную глубину и продолжил за неё: — Несмотря ни на что... Их тела соединились и сплелись в одно целое. Единый ритм сердца, единый танец их тел, и единые мысли о неразлучном существовании. Они отдавались друг другу и растворялись во блажи, растекающейся по венам. Ни он, ни она уже не контролировали разум – стоны, едва улавливаемые сознанием, приносящие запредельное удовольствие, движения и прикосновения, поджигающие кровь, дарящие удовлетворение их истерзанным душам. Шорох простыней и шум дыханий, всё это было единым для них. Эти двое заслужили свою порцию счастья, борясь и ошибаясь, совершая подвиги и оступаясь ради того, чтобы быть вместе. Их любовь помогла им справиться, пройти через все те тернии, что возникли на их пути, помогла остаться победителями. И что бы им в дальнейшем не уготовила судьба, теперь они знали, что их вера друг в друга непоколебима.