***
— А-а!!! — завопили Аля с Джулекой через несколько минут. — Сдаёмся!!! Нейтон обежал снежную стенку и в азарте выигрыша сграбастал засыпанную снегом Джулеку в охапку, ликуя от удовольствия. — Вы выиграли нечестно, — вытянула губы от досады Аля, несильно толкая подлизывающегося к ней Нино. — Маринетт... — Аля повернулась к подруге и, встретившись взглядом с Адрианом, вздрогнула. — Тьфу блин, каждый раз пугаюсь, — она никак не могла смириться с тем, что Адриан ожил, но цвет глаз его был по-прежнему чёрным, — как ты могла?!! — закончила она свою первую фразу. Стоящая рядом и прижатая спиной к груди своего парня Маринетт потупила взгляд, старательно скрывая улыбку. — У меня были отягчающие обстоятельства, — она повернула голову, чтобы посмотреть Адриану в глаза. — Ага, — поддакнул он, отводя взгляд от Али, улыбнулся и потянулся носом к щеке Маринетт, — я захватил её в плен. — Отставить нежности! — командным тоном возмутилась Аля. — Сколько можно тискать друг друга? — спросила она, наигранно упирая руки в бока. — Забей, — ухмыляясь, ответил Нейтон, — они ж не обнимались целый час! А-ха-ха!!! Всё дружно смеялись, а Маринетт, повернувшись к Адриану лицом, уткнулась в его грудь носом, получая блаженное удовольствие. — Пусть издеваются, — прошептал ей на ухо Адриан, — с ними же не было того, что было с нами. Маринетт тряхнула головой, вздрагивая, и посмотрела ему в глаза. С тех пор, как Адриан ожил, прошло полторы недели, они успели вернуться в Париж, качественно отпраздновав Новый год в Ле Дез Альп, и теперь не отходили друг от друга ни на минуту, за исключением работы Адриана и учёбы Маринетт, за которую ей пришлось взяться с особым рвением, чтобы не перескакивать с курса на курс. — Ну что, идём пить горячий чай? — оглядев всех, весело спросила Аля. Компания, разделившись на парочки, двинулась в сторону выхода из парка. Адриан с Маринетт, обняв друг друга со спины, шли последними. Снег всё так же сыпался с неба, не давая различать лица прохожих, попадающихся навстречу. Поэтому, когда парочки прошли мимо заснеженной фигуры, стоящей у края тротуара, никто даже не обратил на неё внимания. — Здравствуй, Маринетт! Услышав это безобидное приветствие, девушка вздрогнула, резко повернув голову, Адриан же, почувствовав её напряжение, тут же остановился, заводя Маринетт за спину, стараясь загородить собой. Он сделал это неосознанно, его тело практически без его ведома тут же бросилось защищать свою любовь от неизвестного человека. — Не причиню я вам вреда, — видя настороженность молодого человека, ответил засыпанный снегом старец. — Мастер!? — выдохнула Маринетт удивлённо, выглянув из-за широкого плеча. — Мастер? — в недоумении спросил парень, нахмурив брови. Лицо этого человека казалось ему смутно знакомым. Старец молча стоял, смотря на парочку. Маринетт нашлась первой. — Адриан, — обратилась она к своему молодому человеку, — это Мастер Фу – хранитель талисманов, это тот самый человек, что дал тебе кольцо, а мне серьги Леди Баг. Непонимание на лице парня сменилось смущением. — Здравствуй, Адриан! — ответил старец. — Если напугал я своим появлением, прошу извинить меня. — Да... теперь я вспомнил. — Поговорить с вами наедине необходимо мне, — старик спокойно смотрел на молодых людей, не проявляя никаких эмоций. Адриан, прищурившись, посмотрел на старца, как бы взвешивая все за и против, и, видимо решив что-то для себя, молча повернул голову в сторону удаляющихся друзей, доставая телефон. Увидев от кого вызов, Нино, ушедший вместе с остальными вперёд, быстро развернулся и, склонив голову набок, посмотрел на троих стоящих людей, сквозь летящий снег с трудом разбирая, кто был третьим. — Идите без нас, — коротко сказал Адриан, — я и Маринетт присоединимся к вам, как только освободимся. — Да ладно? Вы что, кидаете нас? Кто там такой деловой? — Мы присоединимся к вам позже, — с холодком в голосе повторил Адриан, и Нино понял, что настаивать больше не стоит. — Не откажите старику в удовольствии выпить чаю в обществе вашем, — мастер Фу немного склонил голову, указывая в сторону западного выхода из парка.***
— Маринетт, — мягко обратился старец, аккуратно возвращая отпитую пиалу с чаем на низенький стол. Они расположились в китайской чайной, недалеко от парка. Для молодых людей было непривычно сидеть подогнув ноги, но они ни слова не говорили, молча соблюдая традиции. — После встречи нашей последней, много размышлял я о том, что произошло... Помнишь ты, что упоминал я о нарушенном равновесии незримого равенства энергий во Вселенной? — Э-э, — неуверенно протянула она, — да. — Решение принято, — старик, прищурив взгляд, посмотрел в глаза девушке. — Вселенная воздаёт тебе по заслугам твоим. Маринетт сидела растерявшись, а Адриан – нахмурившись. Оба они ожидали слов Мастера с невыразимым беспокойством. — Прежде чем сказать о нём, спросить хочу: что значит для тебя воскрешение человека? — Это наверно... не плохо, — запнувшись, пролепетала она, — ведь Одри Буржуа была невинной жертвой, и потом, я же сказала, что не уверена в том, что это сделала я. Адриан крепко сжал её руку, он был в курсе всего произошедшего, но ничего не помнил из того, что случилось в доме мадам Буржуа. — Нет теперь сомнений в этом, — безапелляционно произнёс старик. — Сидит рядом с тобой живой свидетель всего, что произошло. — Я? — изумился Адриан. — Только не помнишь ты сознанием. Не беда это, пока находился твой разум по ту сторону, мог я взглянуть на воспоминания твои, как и ОНА – Вселенная, или Высший Разум. — И... что же тогда произошло? — взволнованно спросила Маринетт. — Воскресила человека ТЫ, с помощью демона своего. И это, как бы ни казалось радостным, ужасно лишь только. — Почему? — в полном недоумении воскликнули разом Маринетт и Адриан. — Думаю я, не секрет для вас, что противоречит законам природы такой поступок. За душу, что сюда вернулась, полагается другую взамен отдать. Маринетт замерла, глядя в глаза старца, её зрачки расширились, а пульс участился. «ЧТО... Я... НАДЕЛАЛА?» — каждое слово страшным ударом отдавалось в её голове. Даже без этих слов мастера она и раньше смутно осознавала, что невозможно воскресить кого-либо из мёртвых, но теперь получалось, что именно это она и сделала. Не задумываясь тогда о последствиях, в неконтролируемом порыве она бросилась помогать мадам Буржуа и... — Выбрала женщина эта свой путь сама, принося жизнь свою в жертву, и не нам – смертным – решать, возрождаться душе той или нет, — слова его были простыми, но от них кровь стыла в жилах и затылок сковывало ужасом. — Ты же по желанию своему спасла её, хоть поздно было делать это. — Я... — запнувшись начала Маринетт. Целая буря эмоций и предположений пронеслась вихрем в ней, сковывая конечности и лишая дара речи. — Я, — она сглотнула ком, подступивший к горлу, и, выдавливая каждое слово из себя, стараясь, чтобы её было слышно, проговорила: — готова... понести... наказание... за это, — леденея от своих слов в душе. В оцепенении она подняла глаза к Адриану и посмотрела на него с панической безысходностью. Понести наказание значило отдать свою душу взамен на ту, что она вернула. Теперь, когда счастье наконец настигло их, это значило расстаться навсегда. — Нет! — одними губами произнёс Адриан, читая ответ в её расширенных зрачках. — Вы не имеете права! — вспылил он, поворачиваясь к старцу. — Вы не имеете права, требовать от неё отдать жизнь, — он в негодовании ударил кулаком по столу отчего все, что стояло на нём зазвенело, подпрыгнув. — Я – нет, — тихо и спокойно ответил Мастер, — но Вселенная... увы, да. — Если ты согласишься, я уйду вслед за тобой, — жестко сказал Адриан, обращаясь к Маринетт. От этих слов сердце девушки сжалось, а на глаза навернулись слёзы. Столько борьбы, столько страданий, чтобы сейчас, получив своё заслуженное счастье, и видеть сколько всего хорошего ещё предстоит впереди, отказаться от всего? Кому под силу такое? Маринетт тяжело вздохнула, осознавая это. Но... она не имела права отказаться, она знала, чувствовала, что это то, что она должна, просто обязана сделать. Её распирало от любви, но страсть и желание были вопросами земными, без них можно жить, тяжело, трудно, невыносимо, но можно. Вопрос же смерти и воскрешения душ, затрагивал совсем другие сферы, и здесь нельзя было сказать ответ наполовину, только да или нет. «Нет» – Маринетт вдумалась в это слово, его не существует, даже как альтернативы для спасения, не смотря на угрозу Адриана, она не имеет права сказать нет. «Я совершила проступок и я понесу за него наказание. Это не обсуждается, это неизбежно, а если бы был выбор... сейчас выбора нет», — отрезала она сама для себя, чувствуя пронизывающий её насквозь страх перед неизвестностью. — У меня нет выбора... — прошептала она. — Прости, — крупная слеза скатилась по щеке, выдавая титаническое напряжение, с которым она принимала решение. Наступила тишина. Молодые люди сверлили друг друга взглядом, ведя зрительную борьбу между собой, и никто из них не мог принять сторону другого. Да и как принять? Они любили друг друга безусловно. А теперь получалось, что при любом раскладе их союзу пришёл конец. Через несколько минут молчания Маринетт обречённо повернулась к Мастеру Фу и безразлично спросила: — Ско... кхм-кхм, — она прочистила горло, — Сколько времени у меня осталось? Тот, тяжело вздохнув, ещё с минуту помолчал и начал говорить: — Вижу, как тяжело даётся тебе, Маринетт, принятие ошибки своей. Готова ты искупить вину свою, пожертвовав всем, за что так упорно боролась. Видит Вселенная, что значите вы друг для друга, а потому платит вам обоим щедро. Маринетт настороженно подняла глаза. Что такое говорил этот старик? — Действия твои по-прежнему недопустимы, но то, что силою своею изменила Тёмного сущность, к Свету было вознесено создание, намного больше значащее для НЕГО (Вселенского Разума). Посредник Тьмы долг за тебя твой выплатил, чем и помог остаться на Земле тебе. — Посредник? — сбитый в корень, воскликнул Адриан. — Выплатил? — произнесла в шоке Маринетт, ничего не понимая, панический страх всё ещё сковывал её разум. Только что она готовилась распрощаться с жизнью и вдруг светлые нотки надежды прозвучали в словах мастера. — Неведомы нам пути, что воплотить в жизнь Вселенная стремиться. Разум свой не слушая, а действуя лишь сердцем, ты сотворила чудо и изменила Тьмы сущность. За это плату запросила ОНА, гораздо большую, чем чистая душа. Того смогла забрать себе, кто создан человеческою болью, кто на головах чужих восседая, питался ненавистью их и злобой, что люди порождали сами в сердцах своих. Меня к тебе отправила ОНА, чтобы увидеть раскаяние твоё в столь неосознанном поступке, что в сути своей зло несёт. И, думаю я, отказ твой, другой совсем исход вам уготовил бы. Адриан и Маринетт сидели молча, ошеломлённые всем услышанным, переваривая информацию. Ступор, вот что они испытывали оба в данную минуту. Обрести счастье столько выстрадав, узнать, что всё это напрасный труд, и они не жильцы, а после снова свобода, безграничная и неизмеримая. Они не могли поверить в это, боялись и трепетали. «Мы живы! Вместе! — маячило в голове Маринетт. — Всё это была проверка, и я её прошла! Мы прошли!» — она перевела взгляд на Адриана, тело пробивала мелкая дрожь от гигантского напряжения и столь же необъятной радости от того, что всё это оказалось только проверкой. Адриан сидел, уставившись в одну точку перед собой, и грудная клетка его ходила ходуном, на него накатывали волнами безнадёжное отчаяние и вселенское счастье. Испытать такое потрясение и быть спокойным, было выше его сил. — С этой минуты оставить вас я должен, — тихо проговорил Мастер. Маринетт перевела взгляд на Мастера и в задумчивости спросила: — Мы встретимся когда-нибудь снова? — Нет. Пути наши не пересекутся вновь. Прощайте. И помните уроки, которые жизнь вам преподнесла. Любите друг друга и благодарите судьбу, что среди множества других людей вы встретили друг другу в помощь и обрели любовь, выстояв в столь не простых вопросах. Старец сложил руки в широкие рукава и склонил голову в почтительном поклоне. Его фигура словно дрогнула и растворилась в пространстве. Наступило молчание. Адриан с Маринетт ещё долго просидели там в чайной, приходя в себя. Всё произошедшее говорило им о том, что теперь все препятствия позади. Нет талисманов, нет посредника Тьмы, а значит не будет новых жертв, пока что. Пока не накопится достаточно людского гнева и безразличия, чтобы вновь эта страшная мощь могла воплотиться в сущность. Всё это пока спало и ждало своего нового пробуждения. В тот день они так и не дошли до дома Али, в их сердцах и душах царила вечность, объяснить которую они не могли друзьям, да и не хотели, это было их личным чудом, их личными переживаниями и их личным счастьем. Оно было для них всем, потому что они знали его цену, им было с чем сравнить.***
Спустя пол года.
— А-Аля! — крикнула Маринетт, зовя подругу. — Нино! Выходите из воды! Сколько можно плескаться? Она стояла на берегу реки в тени деревьев, возвышаясь метра на три над водой, скрытая от палящего солнца, и звала друзей на берег. Компания из шестерых неразлучных друзей была за городом на пикнике у реки. Стоял солнечный июльский день, настроение превосходное, и Аля с Нино резвились в воде, совершенно игнорируя тот факт, что все были голодные и ожидали их у накрытой полянки на берегу. Маринетт решила поторопить друзей и отправилась к реке, остановившись рядом с раскидистым дубом, она звала парочку, которая никак не хотела покидать прохладную воду. «Что ж за люди такие? Все хотят есть, а им всё равно!» — Маринетт уже собралась было ни с чем развернуться обратно, и переступила с ноги на ногу, чтобы развернуться. — Ай! — она вздрогнула и немного отскочила в сторону, ощутив мягкое прикосновение на своей ноге. — Мрррр, — в ответ, где-то из травы, раздалось утробное мурчание. Девушка опустила глаза и увидела маленький чёрный комочек шерсти, совсем ещё крошка котёнок, неуклюже перелезая через высокую траву, пробирался к её ноге снова. — Мрррр, — снова замурчал он, когда достиг своей цели. — Эй! Ты откуда тут взялся? — с умилением в голосе спросила его Маринетт. Она наклонилась и подхватила ладонью чёрного крошку, невесомого, как пушинка. Котёнок зажмурился от удовольствия и продолжил утробно мурчать, бодая своей маленькой мордочкой её ладонь. Маринетт погладила его по голове одним пальцем и улыбнулась. — Такой милашка! Ты потерялся что ли? Котёнок, словно поняв её вопрос поднял мордашку и открыл свои зелёные глаза. — Мая-у-у, — пропищал он ещё тоненьким неокрепшим голоском. Вздрогнув, Маринетт осела в траву. Воспоминания шквалом обрушились на неё. Всё, что случалось с ней в последние перенасыщенные эмоциями два года, всё было в этих маленьких зелёных глазах, точно такого же цвета, что раньше были у Адриана. — Плагг? — неуверенно проговорила она, на что котёнок снова легонько боднул её в ладонь. Конечно, это был просто потерявшийся комочек шерсти, но Маринетт подумала, что даже если и так, то цвет его шёрстки и глаз, именно для неё значат многое, поэтому она, улыбнувшись себе под нос, поднялась на ноги и, махнув рукой на Алю и Нино, уверенно пошла в сторону поляны, унося с собой нового члена их с Адрианом пока ещё маленькой семьи.Конец.