***
— Нон Но, ты сегодня рано встал, — пи Энн, формально считающаяся моей няней, весело приветствует меня этим утром. Правда что ли так рано? -_-“ Поднимаю глаза на настенные часы, они показывают 10 утра. Да, точно, рановато сегодня. Я обычно раньше полудня не поднимаюсь, ха-ха-ха. Наверное, проснулся от невыносимой духоты. -_-“ — Есть чего покушать, пи Энн? — и мой первый вопрос о еде. Она знает, что в этом весь Но. Надо было оглядеться, прежде чем спрашивать, потому что пи Энн несёт большую корзину с бельём. У нашей семьи нет кучи прислуги, как в доме Пунна. Есть только пи Энн и пи Им, присматривающие за мной с раннего детства. Мы так близки, что я считаю их сёстрами, а они меня — младшим братом. Как бы то ни было, куда запропастилась пи Им? — Им сегодня рано утром купила на рынке маринованной свинины. Думаем обжарить её во фритюре и сварить для тебя суп. Правда, не знаю, куда она ушла. Может, сплетничает с тётей Дэн около палаток с Сом Там, — рассказывает она, забирая с дивана грязное полотенце, которое наша семья (один из её членов) оставила на диване (скорее всего, я, хе-хе-хе). — Нон Но, давай положу всё это в стирку, а когда вернусь, приготовлю тебе что-нибудь. — Всё норм, всё норм. Сам чего-нибудь сварганю. Как ты делаешь эту штуковину? — быстро отвечаю, потому что не хочу нагружать её лишними заботами, а ещё мне кажется, задохлику наверху надо что полегче, чем жареная в маринаде свинина. Хватаю пакетик с кашей быстрого приготовления «Кнорр», кручу-верчу его, с интересом рассматривая. — Можешь высыпать содержимое в кастрюлю, налить воды и варить минуты четыре, пока рис не разбухнет. Это значит, готово, — звучит довольно просто. Тогда сделаю эту штуку. — Спасибо, пи Энн. Можешь идти, закончить то, что собиралась, а я тут сам разберусь, — заверяю её, улыбаясь для пущей убедительности. Давайте договоримся, я постараюсь не спалить кухню. Слышу звуки кипящей воды, пока набухает рис, прямо как говорила мне пи Энн. Размешиваю его большой ложкой, думая, что бы ещё к этому добавить. Подхожу к холодильнику и вытаскиваю яйцо. Нерешительно бью по нему, ни разу за всю свою жизнь этого не делал! Яйцо падает мне в руку, по-прежнему без единой трещинки. Ну, у меня выходит намного лучше, чем у Ома. Всякий раз, когда этот придурок пытается продемонстрировать умение трескать яйца, они все попадают в омлет, но в скорлупе. Может, у меня скрытый талант к готовке? Надо попробовать стать шеф-поваром. Так, опять слышу своё имя... Чего, задрал нос после попытки разбить яйцо, в процессе не устроив погром? По крайней мере, у меня прибавилось уверенности, ведь я не испортил начатое. Из свиного фарша леплю маленькие шарики и кидаю их в кастрюлю, так же, как, я однажды подсмотрел, это делала пи Энн. Ого, выглядит неплохо. Может, самому слопать. Стоп, нет, нет. Чувак всё ещё болен. Он должен это съесть, а я дождусь жареной свинины в маринаде и супа. Ха-ха, они явно будут намного сытнее. Продолжаю помешивать до (я надеюсь) готовности свинины, потом выключаю плиту и выливаю то, что получилось, в заранее приготовленную чашку. Сверху посыпаю кинзой. Как мило! Кто же это сделал? Даже шеф МакДанг будет впечатлён! Ухмыляюсь самому себе, любуясь произведением рук своих, затем подхожу к пи Энн, стоящей возле стиральной машины, чтобы похвастаться (но, похоже, она не впечатлена! почему?! это моя лучшая работа!). Жаль, что рядом нет пи Им, так что ей показать не получится. Есть вариант прогуляться до палатки с Сом Там, но снаружи так печёт. Ма и Па на заводе. Может, сделать фото? Просто-напросто нужно похвастаться Пунну.***
Бах! Бах! Бах! Бум! Бах! Бах! Бум! Какого чёрта?! Первое, что замечаю в то мгновение, когда вышибаю свою дверь — пациент режется в видеоигру. — Ублюдок, ты что, выздоровел? — не выдержав, ругаюсь на него. Этот сопляк продолжает упорно пялиться в 29-дюймовый экран телевизора и даже не соизволит обернуться, чтобы обратить на меня внимание. — Надоело ничего не делать. Ты из-за Xbox 360 кричал, что я выпендрёжник, а у самого PS3? Она же круче моей, и хоть бы раз позвал с тобой поиграть, — говорит он, одновременно подстреливая монстров. В этот момент у меня огромное желание вылить горячую кашу ему на голову. — Ты не спрашивал. Так есть хочешь или нет? Я жутко с ней умаялся, может, вообще всё стоит выбросить, — он быстро поворачивается, не прерывая игру. Ха-ха, два раза монстр ударил. Так ему и надо. Но, похоже, игра его больше не интересует. Он кладёт геймпад и бежит заглянуть в чашку, которую держу в руке. Ага. Согласись, выглядит аппетитно? — Ты это сам сделал?! — Конечно! — с гордостью хвастаюсь своим достижением, затем ставлю поднос на столик возле телевизора и игровой приставки. — Ешь. Если невкусно, можешь добавить туда Магги. Кажется, он слегка в шоке от происходящего, потому что внезапно хватает ложку и суёт кашу в рот. Ох, вот болван. — Горячо! Думает, что пробует строганый лёд? Умный, куда ни сунься, но едва доходит дело съесть чашку горячей каши — тупица -_-” В голове не укладывается. Он причитает, но съедает ещё одну ложку (прежде благоразумно на неё дует), потом кладёт её и пьёт воду, тоже мной принесённую. — Господи, каша из пакетика? Я решил, что ты реально время тратил, рис отваривал. Так тронут был. — Блин, вот ненасытный. Чтоб ты знал, в неё столько сил вложено! Там яйцо и свиной фарш. А сверху даже кинзой посыпал, видишь? — очевидно, насколько я этим горд. — Да-да, вижу. Большое спасибо, вкусно, — говорит, вкусно, а сам льёт в миску соус Магги. Разве не кристальная честность? Я немного понаблюдал, как он ест (не хотелось проголодаться), а потом пошёл продолжить игру с того места, где её оставил Пунн. Отличный выбор, Devil May Cry 4. Играю в неё уже 2 месяца и всё никак не пройду. Интересно, всему виной лень, или из меня элементарно хреновый геймер. Только тянусь к геймпаду, слышу его голос: — Ты есть не будешь, Но? — Неа, — начинаю затирать кнопки. — Ты не голоден? — Немного, но могу до обеда потерпеть, — я не на диете или типа того. Просто жду, когда Им мне приготовит, хе-хе-хе. Пунн затихает. К тому времени, как до меня это доходит, он уже сидит рядом с миской каши. Бросаю в его сторону мимолётный взгляд, особого внимания не уделяю, сосредоточившись на игре. Так и было, пока моих губ не коснулась ложка с кашей, и я не осознал, что происходит. — Э?! Чего?! — Давай вместе поедим. Тут слишком много, я один не осилю. — Не так уж и много. — Давай, — он всё упрашивает, и я машинально открываю рот, чтобы принять ложку каши (всё равно есть охота, пускай). Ух ты, моя быстрая каша вполне приличная. Мы долго сидели, уминая кашу и играя (хотя играл только я) в тишине. Пунн набирал ложку, потом давал мне. В итоге чашка пустеет. Неудивительно, что аккуратностью тут не пахнет, так как я ел, прикованный вниманием к игре. Безуспешно пытаюсь слизать кашу, прилипшую вокруг рта. Пунн, наверное, видит, насколько жалки мои попытки навести чистоту, поэтому начинает смеяться, а потом кончиком пальца стирает излишки. Оборачиваюсь, чтобы поблагодарить (секундная рассеянность не испортит мне игры, я слишком крут), но обнаруживаю своё лицо всего в нескольких дюймах от его. От неожиданности издаю вопль и тут же отдёргиваюсь. — Твою мать! Напугал! Но он не закричал в ответ. Слежу за тем, как Пунн медленно ставит чашку, а затем решает придвинуться ближе ко мне. Ближе настолько, что заметны мельчайшие черты его лица. Мой рот хочет разразиться ещё несколькими проклятьями в его адрес, но, такое чувство, будто чужие ониксовые глаза гипнотизируют меня и не дают пошевелиться. Сердце бьётся всё быстрее и быстрее. Голова заполнена беспорядочной смесью любопытства и невыносимого желания разобраться. Громкие звуки в моей комнате внезапно исчезают, я блокирую всё, что происходит вокруг. Лицо Пунна наклоняется ещё ближе. Желтоватое и бледное, сейчас оно краснеет, несмотря на прекратившуюся лихорадку. Чувствую его оранжевые губы неподалёку от своих губ. Наши носы уже соприкасаются. Веки тяжелеют, и я позволяю им неторопливо опуститься. Но в этот момент туман в голове рассеивается. Что мы творим?! В замешательстве я отталкиваю Пунна с такой силой, что он падает на спину. Кажется, он точно так же в шоке от случившегося. Несколько мгновений сидим, уставившись друг на друга, в полном смятении, потом я отворачиваюсь. — Я… схожу за лекарством. Не хотелось бы, чтобы ты снова заболел. Сейчас уже не прельщает искать ответ на вопрос, почему моё сердце практически выпрыгивает из груди.