Бедность и холод.

Промозгло, мерзко и противно – вот как было на улице в общем, а у школы, в школе, на ее заднем дворе, где стояли удобные столики – ничем не лучше. Митч выдернул один наушник, и натянул капюшон получше. Решение было принято – нужно идти в самое теплое место в школе – в столовку, где уже должны были начать готовить обеды свирепые как коршуны кухарки. И ведь правда, Митч не мог на вскидку припомнить кого-то настолько же бесстрашного и прожженного как эти матерые женщины. Но если он тихо войдет и сядет в углу – может они его и не заметят. Наверное. Шнурки, которые снова развязались, волочились по земле на каждый тяжелый шаг парня, медленно поднимающегося по ступеням. Не то что бы лестница казалась теперь бесконечной, Митч мог бы заставить себя подниматься быстро, с обычной и необходимой резкостью и напором, открыть дверь пинком и напролом вломиться в толпу. Но ни толпы, ни желания сейчас не было. Он сделал музыку тише через ткань кармана, в котором лежал телефон, протянул руку и взялся за холодную ручку двери. Очень холодную ручку на очень закрытой изнутри двери. Сил ругаться или искать другой вход не было, даже изменить выражение лица оказалось сложно. Митч еще немного сдал позиции притяжению и безвольно ссутулился сильнее. Если он упадет с лестницы, когда будет спускаться вниз это не вызовет у него никаких чувств, он был уверен. Но падения, к счастью не случилось, и парень более-менее дополз до лавочек, где немедленно сунул руки в карманы, предварительно одернув ворот так, чтобы засунить нос под кофту. Может если подышать станет теплее? Телефон в кармане завибрировал и музыка стала тише. 7:53 Веснуха – «Митч?» «пйдет тольк заболел вроде» - Миллер немного подумал и стер сообщение. 7:54 «все норм тыде щас?» Ответ пришел почти сразу. 7:55 Веснуха – «Выхожу к автобусу, скоро буду в школе. А ты?» Митч не смог вспомнить когда они начали интересоваться местоположением друг друга. 7:55 «уже тут» Сунув телефон в карман и внезапно ощутив, что он, на самом-то деле не хочет никого видеть, ну разве что Джои. Но и того не очень. Митч не хотел чтобы его видели вот таким: с трясущимися от холода и нервов ногами, руками, пальцами, телом вообще. С синюшным цветом кожи и лицом еще более хуевым чем обычно. Особенно Джои. Не нужно чтобы он волновался еще и о Митче. Все в порядке. Все в порядке. Все в порядке… - Эй, Митч!! Митч! Кто-то трясет его за плечо. Не тряси блять, шея болит. Но Хавьер продолжал звать его, даже присел перед ним на корточки. Митчу пришлось совершить немалое усилие и, разлепив глаза совсем немного, взглянуть на Хавьера. - Что? – голос был хуже, чем после полупачки сигарет а полдня. Правый наушник выпал из уха и его провод точно задеревенел так же как и у левого. -Бля, вот это тебе хреново. Чел ты тут спал и чуть не падал. Я бля в метре от тебя чувствую какой ты горяченный! - Вот это комплимент пиздец – вяло. Очень вяло. - Почему ты не дома? – Хавьер пытался заглянуть Митчу в глаза. Не смотри мне в лицо, придурок. - потому что дома все равно холодно -Ясно. – Хавьер встал и снял свою толстовку, оставаясь тем не менее в довольно теплой на вид кофте. - Надень чел не упрямься. Думаешь, я не знаю сколько лет твоей толстовке, а? Надевай давай и пойдем, в школе теплее. Митч не противился, и был правда благодарен. - Спасибо. – Он заметил довольно обеспокоенную Скратч. Довольно обеспокоенной она считалась когда улыбалась чуть менее шире и смотрела чуть более адекватно. А немного в отдалении – замотанный в огромный шарф и с плотно натянутой шапкой Клифф. А шарф Хавьеров. Накинув сильно большую ему толстовку на плечи, надев второй капюшон и просунув руки в рукава, собрав их в складки, Митч уверенно застегнулся, почувствовав, что ему действительно стало теплее. Широкому шагу мешал подол толстовки, которая кончалась на уровне середины бедра. Телефон завибрировал снова, а школа уже была полна людей.