Когда-нибудь настанут светлые времена, и фургоны с красным крестом будут появляться на сцене в критический момент, когда это действительно необходимо. И люди в белых халатах с сияющими нимбами вокруг головы всегда придут к вам на помощь, будьте уверены. Когда-нибудь.*
***
- Это была чудесная ночь, - Блейк чувствовала себя окрыленной и смущенной; поцелуи с Биллом на поле под звездным небом пробудили в ней совершенно новые чувства. Возбуждение, естественно, было ей знакомо, но вот нечто ещё, похожее на смесь из лёгкого головокружения, как при выпитом бокале шампанского, какой-то странной эйфории и полной потери контроля над ситуацией в смешении с желанием почувствовать Билла в себе дарило самый восхитительный коктейль из всех, что она пробовала. И даже те же самые слюни, которые Блейк на дух не переносила во время поцелуев и втихую вытирала губы рукавом, казались самыми сладкими из всех, что она пробовала в жизни. Их хотелось пить. - Я бы сказал, восхитительная, - Билл улыбнулся смущенной девушке и продолжил, - Я бы повторил ещё. И не один раз. - Тогда советую записать номер телефона одной прекрасной дамы, чтобы вновь с ней встретиться в непринужденной обстановке. - Пожалуй, мисс Доэрти, я так и сделаю. Билл достал из кармана пальто черный смартфон и быстро набрал код из шести цифр. Блейк даже не пыталась запомнить. Все, о чем она думала, так это откуда у репетитора такой дорогой одеколон, машина, флагман и столь стильная одежда. Казалось бы, он берет так мало с Хэйдена, но тем ни менее у него есть все и даже больше. - Диктуй, - бархатистый голос Билла вновь вернул девушку в реальность. Она, слегка занервничав из-за того, что её застали врасплох, сбивчиво продиктовала все десять цифр. Билл удовлетворенно кивнул. - Что ж... Тогда до встречи в среду, - Блейк неловко улыбнулась и потянула за дверную ручку, но та оказалась заперта. Она нервно выдохнула. - Блейк, - она обернулась, - Я знаю, что для тебя это, скорее всего, слишком быстро и все такое, но я ни о чем не жалею. Хочу, чтобы ты это знала. Блейк не знала, что ответить на его слова. Она чувствовала необычайную лёгкость после сказанного, ведь иначе бы Доэрти всю ночь размышляла о правильности их поцелуев и не смогла бы уснуть, а потом ещё и изводила себя несколько дней, пусть ей и было хорошо рядом с ним. Слишком хорошо. Так хорошо, что она готова сказать об этом каждому прохожему - рядом с Ним девушка чувствовала себя по-настоящему свободной. И почему бы не вкусить эту свободу вновь? В её глазах промелькнул огонёк. Горячий, обжигающий, и Билл знал, что это значит. Он улыбнулся. - Поцелуй меня, - почти что приказал Билл своим сексуальным голосом. Блейк ощущала, что не хочет сопротивляться ему. Она помнила, как ей было хорошо в его руках на поле. И как ей хотелось остаться там вместе с ним навсегда. Девушка резко сомкнула их губы в единое целое. Этот приятный винный привкус вновь ударил в голову - на его губах это было совершенством. И как же он все-таки опасен. Блейк бросалась в этот омут с головой, не думая о последствиях, - а зачем о них вообще думать? - и хотела раствориться в нем. Что-то в её голове кричало о неправильности их поступков, что они знакомы совсем мало, но разве трех недель недостаточно, чтобы узнать друг друга? Блейк чувствовала Билла. Она нуждалась в нем. Его горячая ладонь переместилась ей на ногу и скользнула по джинсам вверх, поглаживая и вырисовывая большим пальцем круги и даруя невообразимые эмоции. Второй рукой Билл прижимал девушку к себе, буквально вжимая в свое тело - ей было трудно даже двигаться. Мужчина оторвался от губ и поцеловал подбородок, спускаясь ниже, к шее, и проводя языком по виднеющимся на бледной коже венах. Той ладонью, что он прижимал её к себе, Билл медленно потянул девушку за волосы, запрокидывая голову назад, и с чувством прижался к бледной коже, ощущая пульсирующую венку. Блейк услышала свой стон словно со стороны. И поняла, что нужно остановиться. Билл брал над ней полный контроль, как кукловод над марионеткой, и она едва ли была способна здраво мыслить, но сейчас ей удалось сбросить с себя его незримые путы. Это кончится плохо. - Увидимся в среду, - прошептала она ему в губы, выпутываясь из его объятий, и вручную разблокировала дверь. Девушка вышла из машины и спешным шагом направилась к своему дому, напротив которого они стояли, и стеснялась даже оглянуться. Вскоре её хрупкая фигурка скрылась где-то в глубине дворика дома на Джексон стрит. Лицо Билла стало стремительно бледнеть. Словно невидимый художник водил по его коже кистью и обильно намазывал на неё гуашь, пока человеческого цвета там не осталось вообще. От губ к глазам поползли две красные змейки, словно струйки крови, и застыли на его лике. Глаза постепенно становились насыщенного цвета шампань. - О, милая Блейки, - Оно глупо хихикнуло, словно школьник, придумавший очередную дурацкую шутку, и аккуратно прикрыло рот ладошкой, - Мы увидимся гораздо раньше, чем ты думаешь. И все-таки от этих игр в человека у Него сильно разыгрался аппетит. Ох, эту дыру нужно срочно заполнить, пока она не поглотила Его самого. Напевая какую-то весёлую мелодию, Оно со всей силы вжало ногу в педаль газа, и машина быстро унесла клоуна, весело ерзающего на кожаном сиденье.***
- Где ты была?! - Блейк, спрыгнув с подоконника на пол своей комнаты, чуть не вывалилась обратно от испуга. В эту же секунду в комнате резко включился свет, и взору девушки предстала Мэд, сидящая на полу перед дверью. Она выглядела ужасно. Её волосы казались грязными и свисали с головы словно сосульки, под глазами залегли большие чёрные круги, кожа была бледнее обычного, а с уголка рта подтекала кровь - женщина закусывала её каждые пять минут, чтобы убедиться, что происходящее - не сон, и её дочери действительно нет в постели. Руки женщины мелко подрагивали. - Где Хэйден, мам? - Блейк понимала, что её мать слишком нестабильна в последнее время и может довести сына не только до слез. - В своей комнате. Тоже ждёт свою блудную сестрицу, как и его мать! - на последнем слове голос Мэд сорвался; её горло и так нещадно жгло после истерики. - Я была на работе, - Блейк прошла к кровати и скинула на неё болотную парку; следом полетела шапка и широкий, плотный серый шарф. - Не лги матери! - она резко встала и подошла к дочери, цепкими холодными руками схватив её за плечо, - Что случилось с моей девочкой? Почему она врёт мне? - Мам, - Блейк устало вздохнула, - Тебе нужно лечь спать. Ты не в себе, понимаешь? - Не указывай мне, я сама знаю, что мне делать, а что нет! - её руки сжались сильнее, - Говори, где ты была! - Я же сказала, что на работе! - Блейк попыталась отцепить пальцы матери, но те словно приросли к её руке, - Мама, мне больно! - А мне не больно?! Твоё вранье рвёт моё сердце на части! - из почти безумных глаз Мэд потекли слезы, а сама она напоминала человека во время ломки, - Ты должна была приехать два часа назад! Где ты была все это время?! Где?! Ногти женщины впились в руку Блейк, из-за чего под белой блузой администратора выступила липкая кровь. Девушка вскрикнула и задергалась сильнее - из её глаз тоже потекли слезы. - Мама, прошу, прекрати! - Доэрти пыталась оттолкнуть женщину, но тщетно - её пальцы словно свело судорогой. Кровь тонкими струйками вытекала из ранок. - Где ты была?! - женщина трясла свою дочь как тряпичную куклу, - Отвечай мне! - Я была с парнем! - выкрикнула ей в лицо рыжая, чувствуя себя почти такой же безумной. Боль в руке и давление матери сделали свое дело - Блейк точно так же потряхивало из-за всплеска адреналина в крови, сердце стучало в ушах так, словно оно находилось в голове, а не грудной клетке. - С парнем? - женщина была обескуражена ответом дочери. Её руки ослабли, позволив Блейк выдернуть конечность из её цепких лап и прижать ладонь к открытым ранкам. Как же больно! - Ты гуляла с парнем и... Ничего мне не сказала? - А что я должна была сказать? Ты ведешь себя так, словно мне пять, и я не могу самостоятельно даже помыться. Как бы я сказала тебе, что у меня появился человек, с которым я готова проводить каждую минуту своей жизни? - Мэд смотрела куда-то сквозь Блейк, и лицо её было бледнее, чем до этого, - Об этом бесполезно говорить. Ты никогда не хотела, чтобы я с кем-то встречалась. Блейк выдохнула и тихонько прошла мимо матери. Ранки саднили и пульсировали - их стоило срочно обработать. Блейк действительно трясло. Их отношения с матерью можно было назвать идеальными (до смерти близняшек) - они никогда в жизни не ссорились (исключая моменты юношеского максимализма), всегда могли поговорить на любую тему, Блейк доверяла Мэд почти каждый свой секрет. Исключая, конечно, тему о любви и отношениях - Мэд злилась и не разрешала дочери даже гулять с представителями противоположного пола. Даже несмотря на 19 полных лет младшей Доэрти. В глазах плыло. Блейк ощущала себя ужасно - девушка была уверена, что разбила матери сердце. Но ведь она уже не ребёнок и может сама решать, с кем ей общаться! От этих мыслей на смену вине вновь приходил гнев - да кто она такая, чтобы все решать за Блейк?! Поэтому до лестницы девушка дошла в смешанных чувствах. С одной стороны, ей было жаль, что она высказала все это так резко, а с другой стороны ей было даже приятно - она наконец-то постояла за себя перед матерью! До этого она либо отмалчивалась, либо защищала Хэйдена, если это было нужно. Но заступаться за брата ей было гораздо проще, чем за себя саму. В голове у Мэйделин крутилась лишь одна мысль - Она больше не твоя девочка, Мэд. Навязчивый голос не давал думать ни о чем другом и словно хохотал своим противным высоким смехом над женщиной в её собственной голове. Что же ты стоишь, Мэд? Она совсем распоясалась! Ты должна показать ей, кто в доме главный! Голос вновь появлялся и исчезал, порождая в её голове навязчивые мысли дать дочери пощечину и запретить ей общаться с каким-то парнем. В конце концов, в прошлый раз для Блейк все плохо закончилось, только сама девушка этого не осознавала. Давай, Мэд! Сделай это! Женщина решительным шагом подошла к дочери и резко развернула к себе, схватив за больное плечо. Блейк вскрикнула от боли и неожиданности и тут же наткнулась на озверевший взгляд голубых глаз матери. - Ты с ним трахалась, да?! Резкий звук пощечины раздался слишком громко из-за наступившей в этот момент тишины. Щека загорелась, словно к ней приложили раскаленный кусок железа. Мэд схватила дочь уже за обе руки и тряхнула ею так, что девушка ударилась головой об стену - Блейк на секунду потеряла способность видеть и понимать, что происходит. - Отвечай же! - женщина кричала, не побоявшись того, что Хэйден выскочит из комнаты и подбежит к двум родным людям, сцепившимся друг с другом, как голодные львицы за кусок мяса. - Мама, отпусти её! Ей ведь больно! - сын резко потянул женщину на себя, но та лишь крепче вцепилась в руки дочери, вызвав у неё болезненный вскрик. - Иди в свою комнату, мальчишка! С тобой я разберусь потом! - одной рукой она оттолкнула его назад, из-за чего шатен пошатнулся и с громким шлепком свалился на пол. Он тут же свернулся калачиком, схватившись за голову, и тихо заплакал. Кажется, Хэйден ударился слишком сильно. - Хэйден! - кровь мгновенно вскипела, как только Блейк услышала первый всхлип мальчика, - Какого черта ты творишь, бешеная сука?! - Не смей оскорблять свою мать! Немедленно отвечай, с кем ты трахалась! - женщина вновь вернула свое внимание к уже взбешенной дочери. Блейк чувствовала, как её сознанием овладевает чистая ненависть к матери за такое поведение. Она считала свою дочь какой-то шлюхой! Она сделала Хэйдену больно! Она, черт возьми, ведёт себя неадекватно! - Я ни с кем не трахалась, больная! - Блейк резко схватила мать за грудки и с силой отдернула, отцепив от своих плеч, - Ты же его мать, так какого черта ты обращаешься с ним, как с куском дерьма?! - Заткнись, заткнись, заткнись! - Мэд заметалась в руках дочери, пытаясь вырваться, но хватка Блейк была гораздо сильнее - за брата она была готова ударить даже маму. Он две недели терпит хамское отношение, а теперь она ещё и применяет насилие! Женщина замахнулась для ещё одной пощечины, но Блейк словно током ударило. Она мгновенно отпустила кофту матери и оттолкнула её назад. И лишь в последнюю секунду она осознала, что позади Мэд находится лестница. Женщина с громким криком кубарем покатилась вниз, ударяясь каждой косточкой о ступеньки, и затихла уже где-то на пятой. Блейк подбежала уже к лежащей без сознания женщине. В голове у Блейк крутилась лишь одна мысль - хоть бы Мэд была жива! Трясущимися руками девушка нащупала пульс на шее и с плачем поняла, что Мэйделин пока жива. Блейк с ощущением дикого страха за мать бросилась к ней на шею, шепча слова извинений и целуя её в бледное лицо. Блейк почти что теряла связь с миром - внутри неё было холодно, страшно и пусто; ненависть и злоба сменились потрясением, ужасом и желанием спасти. Мэд лежала с неестественно выгнутыми ногами, из зияющей раны на лбу текла кровь, под женщиной эта отвратительная алая жидкость стекалась медленно, но верно, а дышала она еле-еле, словно готовилась отдаться во власть смерти. Блейк же молилась, чтобы все обошлось. Это она во всем виновата. И чувство вины давило на неё гораздо сильнее, чем авторитет матери.***
- Вам повезло. Относительно, конечно, - низкорослый мужчина с проплешинами на голове в белом халате критично посмотрел на бледную трясущуюся Блейк, что сидела на кушетке рядом с палатой реанимации. Мужчина засунул большие огрубевшие ладони в карманы халата и продолжил говорить, - Состояние организма в целом стабильное. Закрытые переломы малых берцовых костей в двух местах, четырёх ребер, вдавленный перелом затылочной кости, не угрожающий жизни. Внутреннее кровотечение удалось остановить, средняя потеря крови, сейчас она в коме. Мы сделаем все возможное для её выздоровления, - лечащий врач Мэд развернулся на пятках и хотел было уйти, как его остановил хриплый голос Блейк: - Простите, доктор, - мужчина обернулся, - Можно к ней зайти? Пожалуйста, всего на минуту. Он прошелся по девушке взглядом усталых темно-карих глаз и отрицательно мотнул головой: - Нет, мисс Доэрти. Ваша мать нуждается в отдыхе, она все равно без сознания. Тем более, что вы можете занести инфекцию в стерильное помещение, да и выглядите вы, честно говоря, ужасно. Отдохните, через неделю к ней будет можно. - Прошу вас! - девушка резко подбежала к мужчине и схватила его за руку, не давая уйти, - Это я виновата в произошедшем, понимаете? Мне действительно важно знать, что с ней и правда все хорошо, я даже не буду трогать её, просто побуду рядом, - девушка заглянула ему в глаза, ощущая себя какой-то нищенкой, что просит денег у прохожего, - Пожалуйста. Доктор поджал губы и посмотрел в потолок, стараясь не думать о девушке, которая уже три часа сидит здесь и ждёт результаты анализов и диагноз. Кажется, она не спала вообще - бледная кожа, обширные круги под глазами, искусанные бледные губы, прерывистое дыхание и потускневшая голубая радужка. Он случайно зацепился взглядом за несколько седых волосков на её голове. - Хорошо, - устало вздохнул доктор, - Одна минута. - Бесконечно благодарна вам, - просияла девушка. Она поспешила зайти в палату к матери. Больница в Дерри была старой, но довольно хорошей. Несмотря на отсутствие презентабельного ремонта, в этом месте в каком-то плане было даже неплохо находиться. Это вам, конечно, не Нью-Йорк, но врачи здесь хорошие, аппаратура новая, а для здоровья пациентов это самые необходимые вещи. В палате было две койки, одна из них пустовала. На другой же лежала бледная Мэд, словно неживая, с десятком подключенных проводов, тремя капельницами и кислородной маской. В этой больничной тишине раздавался храп женщины и противные звуки кардиографа, показывающего сердцебиение, его линии и артериальное давление. Но вместе с этим размеренный писк дарил чувство спокойствия, ведь он - первый признак жизни бедной Мэд. Блейк ощущала, как ноги отнимаются все сильнее, когда она подходит ближе к койке. Как ускоряется пульс, учащается дыхание, а руки вновь начинают дрожать. Доэрти пыталась взять себя в руки, но получалось откровенно плохо. Она вздохнула. Грудь Мэд медленно поднималась и опускалась. Ресницы слегка подрагивали, словно она притворялась спящей, а не находилась в коматозном состоянии. Бледная, даже белая кожа, синяки на глазах казались темнее, чем должно быть, под носом виднелась запекшаяся кровь. Так и случается из-за сильной травмы головы. Блейк опустилась на колени перед матерью и почти невесомо положила свою руку на её. Тёплая. Блейк чувствовала, как по её щекам стекают слезы, но грудь не содрогалась от рыданий, нет. Из неё просто выходила печаль, а на смену ей приходило обреченное спокойствие. Сопор всегда самый неустойчивый, он может перейти либо в ступор, когда Мэд более-менее придёт в себя, но её нервная система все ещё будет поражена, либо усугубиться. Сейчас все зависит только от Мэйделин. Но она сильная, она справится. В отличие от Блейк. - Прости меня, мам, - девушка все-таки всхлипнула, чувствуя себя одиноко без улыбки матери, - Вернись ко мне. Вернись к нам! Ты должна извиниться перед Хэйденом, помнишь? И наорать на меня за то, что я не сказала тебе о Билле. И стать нормальной, перестать быть такой неадекватной. Ты просто обязана. Девушка опустила голову и поцеловала руку матери. Но та даже не дрогнула - Мэд практически ничего не чувствовала. Блейк услышала лёгкое покашливание доктора и поспешила встать с колен, утирая слезы рукавом рабочей блузки. Она не смотрела на мать - не могла видеть её такой - и быстро вышла из палаты вслед за врачом. И вновь там стало как-то пусто. - Вот и все, бедняжка Мэд, - появившийся в палате клоун обращался больше к самому себе, чем к женщине, она его все равно не слышала, - А ведь я предупреждал, что последствия будут крайне ужасны для тебя, - Пеннивайз хихикнул, - Теперь нам с Блейки никто не будет мешать. Последнее предложение клоун пропел, словно любимую песенку, и почти любовно погладил длинным пальцем в перчатке щеку женщины. Он позаботится о том, чтобы она не проснулась никогда.