Наследники Тьмы

Люк Скайуокер вырос на приключенческих историях. Голокниги, приобретённые не самым легальным способом — не то чтобы на Татуине был информационный вакуум, но законная торговля там не процветала — он хранил в тайнике под кроватью. И по ночам Люк осторожно, чтобы не разбудить обитателей дома — узнай дядя Оуэн и тётя Беру о его увлечении, скандала не миновать — доставал припрятанные книги и читал их взахлёб, проживая тысячи жизней вместе со своей, унылой и скучной. Правда, следить за судьбами героев, правильных до отвращения, ему быстро надоело. Куда больше Люк симпатизировал антагонистам, которые всегда могли делать то, что хотели — и только закон жанра мешал им добиваться своего. Тогда-то Люк и последовал примеру своих книжных кумиров и решил, что обязательно должен завладеть Галактикой. Впоследствии оказалось, что сказать куда легче, чем сделать, и одного желания недостаточно. Впрочем, Люк быстро постигал секреты политических интриг — а сдаться и бросить всё на полпути ему не давала завладевшая разумом мечта о грядущем могуществе. После судьбоносной встречи со стариком Беном, Люк понял: вот он, шанс смотаться наконец с осточертевшего пыльного шарика. И упускать долгожданную возможность Люк не собирался, пусть ему и пришлось примерить роль наивного мальчишки-идеалиста. Когда, вернувшись домой, он обнаружил сгоревшие трупы дяди с тётей, он почувствовал лишь облегчение: приёмные родственники только тормозили его на пути к цели. Кеноби, к счастью, принял отсутствие реакции со стороны Люка за шок. Откровенно говоря, старик чем-то напоминал Люку религиозного фанатика. Да и что взять с человека, утверждавшего, что он джедай? А вот контрабандист Хан Соло пришёлся Люку по душе. Если он и правда ценил деньги и свою шкуру настолько, насколько утверждал, то у них были неплохие шансы сработаться. Правда, начало обучения путям Силы заставило Люка изменить мнение насчёт Кеноби. Каким бы странным и повёрнутым на морали ни был старик, у него имелось одно неоспоримое достоинство. Он был полезным. Отбивая выстрелы с закрытыми глазами, Люк обдумывал новые перспективы — и едва удерживался от мерзкого хихиканья. Мировое господство казалось близко как никогда. Обнаруженная на Звезде Смерти принцесса Лея Органа оказалась до тошноты благородной. Ну, или тошнота появилась после того, как им пришлось влезть в мусоросборник, попутно чуть не сдохнув. Хотя прелести фигуры принцессы, видневшиеся под тонким платьем, скрашивали впечатление. А потом Кеноби погиб от руки громко дышащего мужика в чёрных доспехах. В смысле, Дарт Вейдера, ручного палача Императора. Люк благоразумно решил, что с вопросами Силы как-нибудь разберётся сам и поспешил сделать ноги, а принцессе — нет, она и правда была горячей штучкой — хватило здравого смысла его поддержать. Так Люк и обнаружил себя в составе повстанческого Альянса. Особо расстраиваться он, впрочем, не стал. Карьера героического сопротивленца кровавому режиму — тоже карьера, разве не так? Уничтожение Звезды Смерти стало первым из деяний, совершённых Люком на благо общества. И хотя он предпочёл бы наводить на окружающих ужас, слава отважного героя тоже пришлась ему по вкусу. По крайней мере, пока он не нашёл чего-нибудь более подходящего будущему властелину Галактики.