История одного вампира v 2.0. Часть вторая

*19-е июня, Цитадель* В небольшой гостиной южного крыла замка Дафна Гринграсс с тихим вздохом опустила палочку. Астория сосредоточилась, направила палочку на куриное яйцо и пробормотала под нос формулу. Яйцо чуть вздрогнуло, скорлупа слегка потемнела и треснула под собственным весом, высвобождая зловонную лужицу. — Эванеско, — вздохнула Дафна и невербальным заклинанием создала порыв ветра, проветривший помещение. — Астория, нужно посылать энергию жизни. На обычной энергии оно продолжит тухнуть. — Я не понимаю, — жалобный взгляд сестренки. — Как ты это делаешь? — Включай истинное зрение. Радужка младшей из сестер Гринграсс засветилась голубым светом. Дафна взяла из лотка еще одно яйцо и пробормотала заклинание. И ничего не произошло. — Ну, вот, а ты мне… — начала было Астория, но тут из яйца раздался слабый писк. Дафна тюкнула по яйцу палочкой, и скорлупа осыпалась, высвобождая коричневого цыпленка. Цыпленок пискнул, на глазах высох и пискнул еще раз, вырастая раза в два и на этом останавливаясь. — Что я тебе говорила? — ласково спросила Дафна. Сестра надулась и пробормотала что-то под нос. — Ты внимательно смотрела? Астория угрюмо кивнула. Вот уже третий час она пытается применить одно заклинание, пробуждающее и развивающее жизнь, а у вредной сестры это получилось с первого раза. Решительный взмах палочкой — все оставшиеся в лотке яйца лопнули, моментально протухнув. — Эванеско! — воскликнула Элизабет, зажимая нос пальцами, и отложила книгу в сторону. — Хватит уже! Не умеешь — не берись. — А ты что здесь делаешь? — удивилась Дафна и охнула, взглянув на часы. — Я уже полчаса сижу и пытаюсь читать в тишине и покое, а вы тут развели черте что. Хватит переводить продукты, займи свою сестру упражнениями на концентрацию, иначе у нее так ничего и не выйдет. Астория метнула в Лиз испепеляющий взгляд. Эта девка порой просто бесила ее своим высокомерием. На взгляд Гринграсс-младшей, то, что Элизабет Винтер являлась Птенцом лорда Поттера, еще не давало ей право относиться к Астории с таким пренебрежением. Девочка отвернулась, пряча навернувшиеся на глаза слезы. Даже сестра начала выходить из себя, и Астория сочла себя совершенно бездарной. — Асти, хватит, — тут же прочла ее настроение Дафна. — Зато у тебя очень хорошо получаются зелья. Не все же сразу, правда? Лиз лишь фыркнула и снова раскрыла сборник рассказов Джека Лондона. Не сказать, чтобы она и Дафна были близкими подругами. Дафна была близкой подругой Гермионы, как и Элизабет, но между собой у них был вооруженный нейтралитет — они видели друг в друге конкуренток. — Бог ты мой! — простонала Гермиона, распахивая дверь и плетясь на подгибающихся ногах к креслу. Девочка с наслаждением рухнула и расслабилась. — Что случилось? — Я так вымоталась… чтоб я еще раз согласилась на полный контакт в спарринге… — Чем занимаетесь, девочки? — из Теней появилась Сара. — Гермиона, пойдем со мной. — Мы тут практикуемся, — неуверенно ответила Дафна, стараясь не встречаться с женщиной взглядом. Стоило Гарри покинуть Цитадель по делам, как она тут же оробела и старалась не покидать этажа, выделенного друзьям принца. Причина тому была достаточно веская: вампиры ни с чем не считались, кроме личной силы, и Гринграсс боялась того, что может вдруг очнуться наполовину опустошенной или, еще хуже, в постели с кем-нибудь. — Тогда удачи, — кровная мать ее друга помогла Гермионе подняться, обняла ее и увела из комнаты. — Куда вы меня ведете? — словно очнулась девочка — Сара могла полечить ее на месте. — Я хотела поговорить с тобой, — спокойно ответила Сара. — Где твоя девочка? — Какая моя девочка? — Рыженькая фетишистка, обожающая котиков. — Фрейя не моя девочка! — покраснела Гермиона. — Ну-ну. Я хочу, чтобы ты рассказала мне о том, как познакомилась с моим сыном. Кстати, тебе понравилось? — Что? — Не что, а кто, — хитрый взгляд. — Или ты больше не по девочкам? — А откуда вы… у нас ничего не было! — Да-да-да, а кто полез к ним, облапал и отстал? Я, что ли? — Предательницы, — буркнула Гермиона. Кто-то из этой сладкой парочки точно растрезвонил обо всем, скоро вся Цитадель будет знать о том, что Гермиона вчера домогалась до собственных Птенцов. Гарри вряд ли будет в восторге. Хотя, нравы у вампиров куда свободнее, чем у людей, так что он, может, и не рассердится. Тем более, не особо и понравилось… — Я понимаю, что тебя смущает, — Сара отвела Гермиону в ближайшую пустую комнату и посадила на диван. — Тебя воспитали простые люди. Сейчас ты живешь не в их мире, а в мире магии. Среди вампиров подобные отношения — норма, тебя никто не осудит, не бойся. Среди волшебников это не приветствуется, но и не порицается, и то лишь потому, что для вас так же важно продолжать свой род, как и для нас. Или ты не сталкивалась с этим в Хогвартсе? — Нет у нас никаких отношений! Я просто… это все Гарри виноват! Это из-за него на меня так повлиял ритуал, что я получила часть его привязанностей и детское мышление! И только недавно вылечилась… Сара хихикнула — очень уж мило краснела младшая сестра ее сына. Гермиона же невольно задумалась о словах Сары. Напрямую она, конечно, не сталкивалась с близкими отношениями между студентами — слишком мала. Однако, слухи до нее доходили, и, если верить слухам, уже на четвертом курсе сохранить целомудрие та еще задачка. Разве что аристократы не позволяли себе окунаться в разврат, и тому была причина — первый раз девушки должен был произойти на родовом алтаре жениха, это значительно укрепляло брак и привязывало невесту к источнику рода жениха, а жениха — к Источнику рода невесты, так два рода получали более сильное поколение в будущем. Усиление получалось не слишком большим, но заметным. Гораздо важнее был тот факт, что в ходе подобного соития значительно ослабевали имеющиеся у молодых проклятия или эффекты от зелий. Кроме того, подобное укрепляло эмоциональную связь, и брак по расчету имел хорошие шансы стать браком по любви. Это парням было намного проще, а девушкам приходилось терпеть — менструации сильно влияли на энергетику. У парней от природы более стабильная энергетика, правда, аура, как и тело, созревали немного позже. Из-за нестабильной энергетики выброс энергии во время первого оргазма у девушки весьма силен, и из него можно было получить большую пользу — вот в чем суть воздержания до заключения брака. — Подобное — норма даже для мира смертных, — улыбнулась Сара. — Или ты не знала, что для британцев начинать половую жизнь в твоем возрасте — обычное дело? — Я… слышала что-то такое… –Ты очень милая и красивая девочка, дочь моя, и у тебя весьма женственное для твоего возраста тело. Искажение времени сделало твой биологический возраст выше календарного, и в твоем возрасте это особенно заметно. Ты уже думала о мальчиках? — Я… Я не знаю… наверное, раз меня перестали привлекать девочки, мне теперь нравятся мальчики, матушка… я же вылечилась… — А твой брат? — Ну… Гарри мне очень дорог, и иногда я думала об этом… но это ведь инцест, так нельзя… Сара хихикнула снова — влюбленность сестры в брата была обычным делом, правда, из-за запретов человеческого общества быстро сходила на нет. Среди крайне редких семей вампиров, в которых было больше одного ребенка, подобное явление встречалось достаточно часто. — Это тоже нормально. В аристократических семьях присутствуют браки не только второй линии родства. К примеру, предпоследний лорд Паркинсон женился на собственной дочери, а лорд Хорнвуд — на матери. Между вами — сильная связь, не только магическая. Ты ведь уже думала о браке с Фреей, так? — Да, матушка… это… будет полезно нашему роду… и я считаю… что лучше так, чем выйти замуж не понятно за кого… мы с ней подруги, нам будет проще ужиться вместе… но я хочу иметь детей… — А ты знаешь, что магический брак был создан во времена, когда браки очень часто заключались с волшебными созданиями и в целях союза, поэтому не предусматривал обязательного различия полов? Да, юноши вступали в брак. В таком случае глава главенствующего рода назначал одну из женщин своего рода в качестве инкубатора. — Но это… это ужасно… быть инкубатором… — Такое положение считалось весьма престижным, многие были рады понести будущего наследника, дочь моя. А ты знаешь, что делали с женскими браками? Они были весьма и весьма редки, но все же были. — И что же? — Глава главенствующего рода или его сын, если таковой, конечно, имелся, был обязан сделать ребенка одной из девушек. Желательно — каждой по ребенку. Так что если ты захочешь, то Гарри заключит брачный договор, и вы сможете кувыркаться, сколько душе угодно… а можете пару раз исполнить долг и ограничиться одной беременностью. Со смертными нам намного проще зачать детей. Но дети-вампиры рождаются так же редко, как и в браке между вампирами. — Вы… я… знаете, это, наверное, не так уж и плохо… но я хочу найти свою любовь… это очень важно, потому и сделали такие брачные контракты, так? — А ты знаешь, почему так? Почему при составлении магического брака важны чувства? Для нас, вампиров, это очень важно. Мы можем иметь детей лишь по любви — таковы особенности нашей физиологии и магии, лишь в таком случае тело женщины не отторгнет мужское семя. Но… даже по любви не всегда получается… Гермиона почувствовала легкий стыд за то, что завела разговор в эту сторону. Сара любила Бальтазара, а тот был совершенно бесплоден. Конечно, они нашли выход, но женщина отчаянно мечтала познать все счастье материнства целиком. — У волшебников браки по любви приветствуются по той причине, что в таком случае беременность значительно облегчается — как наши тела отторгают семя нелюбимого человека, так же ауры волшебниц отторгают энергию волшебника, и, чтобы этого не произошло, необходима сильная положительная эмоциональная связь. Это и психология, и физиология, и магия — все оказывает влияние. Особенно психология — она тесно связана с магией. Думаешь, аристократы вырождаются из-за близкородственных браков? Аристократки принимают специальные зелья, убирающие пороки развития. Да, родовые проклятия наслаиваются, но все дело, как думаешь, в чем? — В отсутствии любви? — Нет, хотя и это тоже оказывает значимое влияние. Магические браки по полному ритуалу в Британии запрещены, так как считаются темной магией. Выброс энергии слишком велик, а ваше Министерство очень ревностно относится к темной магии. В то же время урезанный, так называемый малый брачный ритуал, не обеспечивает должной связи и поддержки магии рода. Так что зачастую супруги терпеть друг друга не могут, а там, где нет доверия — нет и открытости. Где нет открытости — сама магия женщины мешает ей понести. Так же и с нами, но так как мы — вампиры, и у нас высокая регенерация, нам требуется соблюсти куда больше условий для зачатия. Отдыхай, дочь моя. Ты слишком много на себя взвалила, может, мне стоит поговорить с учителями? — Нет, матушка, мне нравится учиться. А то, что я устаю, означает, что я стану сильнее и лучше. — Умница. Но завтра у тебя выходной, твоей ауре нужно восстановиться. Оставь занятия магией, почитай что-нибудь. Девочка вздохнула. Все это было не так уж и сложно, но слишком много мыслей возникло из-за этой беседы. Она уже привыкла, что род и семья стоят на первом месте, она привыкла, что, будучи наследницей, несет ответственность за продолжение рода, пока у брата не появится наследник-мальчик… что маловероятно в ближайшие лет двадцать. А значит, ей придется это сделать. Хорошо, что нескоро — минимум лет через пять-шесть. Брат… Гарри Поттер… ее лорд и Глава Рода, ее самый близкий человек. Гермиона вздохнула, вспоминая свою историю знакомства с ним. Красивая сказка о волшебном мире разрушилась с первого же дня. Дискриминация, непонимание, недовольство ее стремлением соблюдать правила и плохой привычкой поучать всех подряд — она едва ли не с первого дня стала изгоем на факультете. И пусть гриффиндорцы громче всех кричали о своей толерантности, они не стеснялись унижать магглорожденных, которые не разделяли их взглядов или просто им не нравились. Ее ненавидели одноклассники за то, что она умнее и поучала других, как ее обижали и презирали слизеринцы, называя грязнокровкой или чем похуже, как старшекурсники издевались над ней и иногда даже били ее за то, что она доносила декану. И ведь МакГонагалл не сделала никаких попыток навести порядок на факультете, сказав, что дети должны сами справляться со своими трудностями. Жаль, что леди Гринграсс не пришла в школу годом раньше… Гермиона Грейнджер терпеть не могла Гарри Поттера. Тому было множество причин. Одна из них — Поттер открыто высказывал презрение к зубрилам, которые учат книгу наизусть без попытки разобраться. Вторая — он во всем был лучше, чем она, и намного более умелым волшебником, который с небрежной легкостью делал все то, что требовало у нее долгих упражнений. Третья — он был очень заносчивым и высокомерным, называл себя лордом и требовал, чтобы к нему обращались соответственно статусу и по титулу. Будь Гермиона чуть более наблюдательной, она заметила бы — Поттер одинаково относился ко всем, но тогда девочке казалось, что он презирал ее лично. Однако, в середине октября произошло то, что перевернуло ее представление как о мире в целом, так и о Поттере в частности. Это был вечер пятницы, она чем-то досадила старшекурсницам и схлопотала весьма неприятное проклятие, превратившее ее кожу в жабью и добавившее множество фурункулов. Что же произошло с волосами -даже вспоминать не хотелось. Тогда она заперлась в туалете и плакала, не зная, что делать. Когда Поттер совершенно спокойно вошел в туалет для девочек, Гермиона растерялась и расплакалась еще сильнее. Она была готова к оскорблениям и насмешкам, но слизеринец, постоянно отзывавшийся весьма нелестными словами о ней и ее факультете, не рассмеялся. Признаться, гриффиндорка не на шутку перепугалась, когда Поттер достал палочку — за две недели он уже успел заработать дурную славу, побив нескольких старшекурсников кулаками и магией. Однако, Поттер лишь сделал пару пассов — и кожа Гермионы, как и ее волосы, пришли в норму. Потом он спросил, кто это с ней сделал. Девочка ответила, а ее обидчиц нашли где-то в тупике, перепуганными чуть ли не до смерти. Поговорить с Поттером и поблагодарить его Гермиона сумела лишь через пару недель — на занятиях и в Большом Зал он всегда был окружен слизеринцами, которые ее презирали, а после последнего занятия уходил к себе и ужинал в комнате. В библиотеке Поттер появлялся редко, в основном, когда ему были нужны те книги, которых не было в его собственной библиотеке. На самом деле, Поттер сам ее нашел. Словно чувствовал, что с ней происходило. Профессор Снейп дал ей очень трудную и запутанную тему, и когда Гермиона поняла, что сделала все неправильно, а сдавать нужно было завтра, то не смогла сдержать слез. Гарри помог ей с сочинением, а на уроке еще и вступился перед Снейпом. С того дня они часто встречались и говорили. Поттер рассказал Гермионе о мире магии. И ей стало страшно. Гермиона уже мечтала о великолепной карьере, но после слов Поттера поняла — ей просто не дадут ходу, и своими силами она не поднимется выше клерка в министерстве. Только частная практика, и то лишь в том случае, если ее возьмет на обучение сильный волшебник. Впоследствии он предложил ей вступить в свой род. Гермиона согласилась, и теперь была не одна. Дома родители ее поощряли, но даже они не могли ее полностью понять. А сверстники, ее друзья — они понимали. — Госпожа, вы в порядке? — А? — девочка огляделась и слегка покраснела — она слишком глубоко задумалась и стояла все это время посреди коридора с глуповатым выражением лица. А потом покраснела еще сильнее — больно смущающие воспоминания всколыхнулись в ней при виде Птенца. Мелисса едва сдержалась, чтобы не хихикнуть. — Я в п-порядке… а ты не знаешь, где брат? — Принц отбыл по делам — это все, что я знаю, госпожа. Поговорите с госпожой Элизабет, но она пока что занята. Вы чего-нибудь желаете? К концу речи тон от деловитого перешел в мурлычущий, ласкающий слух и отзывающийся мурашками по всему телу. Гермиона покраснела еще сильнее — намек был понятен. — Н-нет… — оробела девочка. — Я… простите, я хочу отдохнуть. *Франция, Париж, малоизвестное кафе* — Сириус, останься, — попросил Гарри. Лорд Блэк пожал плечами и сел на ближайший к нему стул, складывая руки на спинке. Он никуда не торопился, так что вполне мог поприсутствовать во время беседы Гарри и Лили. — Вы уверены, что с ней стоит разговаривать? — Томас Сильвер окинул Лили Поттер рентгенным взглядом. — На ней три следящих артефакта, один артефакт-портал и сильный скрыт, закрывший ее от магии рода. Дай лорд Поттер волю своим вассалам — и ему уже принесли бы головы старших Поттеров, а младших доставили бы связанными по рукам и ногам. Всех, кто узнал о том, что Поттеры на самом деле живы, глубоко возмутил тот факт, что их сын оказался в персональном аду у Дурслей, брошенный родителями на произвол судьбы. — Мне нужно узнать, что там произошло. — Это можно было поручить мне. Я вполне способен добыть нужную информацию, не прибегая к пыткам и не тратя время на разговоры. Лорд Поттер тихо вздохнул и щелкнул пальцами. Из открытой двери на кухню тут же выбежала девушка лет двадцати пяти и с испугом воззрилась на Тома. — В-вы чего-то ж-желаете? Гарри и его спутник сделали заказ на горячий шоколад, и спустя две минуты молча наслаждались напитком. Затянувшееся молчание действовало на нервы женщины, не подозревавшей, что ее сын внимательно наблюдал за эмоциями Лили. А Лили чувствовала себя на редкость мерзко. Гарри говорил о ней совершенно равнодушно, как о посторонней, этот страшный тип рядом с ним, смутно знакомый женщине, даже не пытался скрыть свою ужасающую ауру темного мага и жестокого человека. Сириус смотрел на нее с осуждением. Смысл вопроса, заданного Гарри, не сразу до нее дошел. — Будешь что-нибудь? — повторил мальчик и снова щелкнул пальцами. Хозяйка заведения меньше всего хотела находиться рядом с посетителями, но при этом сильно хотела жить. — Н-нет. Гарри, я… — Бросила меня одного в полуразрушенном доме в холодную ночь Хэллоуина. — Я не хотела… Гарри, сынок, у меня не было выбора… — Выбор есть всегда. Он бывает сложным, я это понимаю. Но выбор есть всегда. — Мы хотели… я хотела защитить тебя… шла война, мы проигрывали, за нашей семьей шла охота… Дамблдор узнал, что за нами охотился сам Волдеморт… — Дамблдор, да? Я этого ожидал. И вы не придумали ничего лучше, чем бросить меня на растерзание этому чудовищу. Только не надо мне сейчас говорить о пророчестве Сивиллы Трелони. — Но… как? Откуда ты знаешь? — Я знаю очень много, но, к сожалению, не все, что хочу знать. Например, что ты была беременна в то время, и что вы назначили Хранителем Тайны Питера Петтигрю. Зачем? — Я предложил, — вмешался Блэк. Сириусу не нравилось наблюдать за тем, как Гарри терзал свою родную мать и его подругу детства, но еще больше ему не нравилось то, что и здесь подсуетился Дамблдор. — Я решил, что Волдеморт начнет охоту за мной, а Питер Петтигрю слишком жалок, чтобы вызвать интерес. — Я… я решила рассказать Дамблдору о том, что мы сделали Хранителем тайны не Сириуса, а Питера, — прошептала Лили. — Он сразу все понял и спланировал… спланировал ловушку. — О, так меня использовали в качестве наживки. Как мило. — Гарри, прости… Дамблдор обещал, что с тобой ничего не случится… — Ближе к делу. Что это была за ловушка? — Мы… мы узнали, что Волдеморт создавал крестражи. Мы даже узнали их точное количество — семь, как и то, что за последние три года он создал сразу три крестража. Это было легко понять по изменениям в его личности. Дамблдор… он предложил воссоздать ритуал создания крестража. С помощью дублирующих артефактов были воссозданы наши двойники. Вернее, тела были трансфигурированы из кошек, а дублирующие артефакты создали подобие ауры и разума. — Можешь дальше не рассказывать. Волдеморт убил дублей, ритуал активировался, и его душа не выдержала. Произошел взрыв, разметавший половину особняка, тело Волдеморта обратилось в ничто, а я заработал сувенир себе на память, — мальчик отбросил прядь волос. Если присмотреться, на лбу был едва заметны белесый зигзаг в виде молнии. — Вот сюда влилась одна из частиц Волдеморта. Он создал седьмой крестраж, и им стал я. — Ты… крестраж? Нет… боже… Гарри… — Хватит лепетать. Крестраж давно уничтожен. — С вашего позволения, милорд, — вмешался Сильвер. — Вам стоит быть осторожнее со словами. — Я постараюсь, — Гарри не стал говорить, что в случае утечки Томас просто убьет Лили Поттер. Сам Гарри, будучи лордом Поттером, просто не может взять и прикончить одного из членов своего рода — откат, конечно, не убьет его и даже не покалечит ауру, но приятного все равно крайне мало. По щекам Лили покатились слезы, она не выдержала и разрыдалась. — Прости меня… я не знала… я думала… что он проклял тебя… — Незнание не освобождает от ответственности, — глубокомысленно заметил Том, с неудовольствием отмечая, что его лорд немного растерялся. — Интересно, когда твой муженек-аврор сообразит, что твой сигнальный маячок уже полчаса неактивен? — Я… сынок… я не хотела… я была не права… — Так, погоди, — Гарри поднял ладонь, останавливая следующую фразу Тома. Лили почувствовала, как ее сердце сжалось — ее мальчик напоминал хищника, подобравшегося для прыжка, и женщине было больно от осознания того, сколько Гарри пришлось пережить, чтобы стать таким. — Проклят? Я проклят? — Я… Гарри, Дамблдор сказал, что ты проклят, и что я беременна, и мне нельзя подвергать малышей такому риску… — Хм, это вполне разумно, — кивнул Сильвер. — Крестраж негативно влияет на свое окружение. Однако, это вас не оправдывает. Пара амулетов чуть сложнее скрыта, после небольшой ритуал — и влияние крестража нейтрализовано. А что насчет разума, вы не помните, милорд? — Я был почти младенцем, что я могу помнить наверняка? Уж точно не состояние своего разума. Хорошо. Предположим, что Дамблдор не нашел способа оградить тебя и детей от влияния крестража, что сомнительно — он обучает меня светлой магии и я лишь примерно представляю весь объем его возможностей. Почему он запретил забрать меня? — Потому что… потому что за тобой и за нами охотились Пожиратели… Дамблдор пообещал присмотреть за тобой… он сказал… что ты в опасности… если будешь рядом со мной… я боялась за тебя… Гарри, пойми, я всем сердцем желала забрать тебя, но мне не позволяли даже взглянуть на тебя! — Но? — Но меня всегда останавливал Джеймс. Он утверждал, что это слишком опасно для меня и для тебя… — Он удерживал тебя силой? — вдруг спросил Сириус. Лили кивнула. Блэк что-то очень тихо пробормотал под нос и сел, насупившись. Гарри почувствовал желание крестного начистить кое-кому физиономию. А еще… боль. Сириуса можно было понять — он десять лет провел в местном филиале ада ни за что, ни про что. — Что еще? — в голосе мальчика зазвучала сталь, и женщина сказала то, о чем побоялась сказать даже Джеймсу. — Дамблдор мне угрожал… вернее, моим детям. Он сказал… что всякое может случиться, пока отец на работе, а матери нет рядом… прости, Гарри… мне было так страшно… — Интересно… а Дамблдор сказал тебе, что он подбросил меня к твоей сестре? Он рассказал, что меня били, морили голодом, заставляли работать, пока не отключусь от истощения? Он рассказал, что с трех лет меня избивали за малейшую провинность? Изумление на лице Лили было самым лучшим ответом. Уголки рта Поттера чуть дернулись вниз, Сильвер и Блэк переглянулись — им не понравилось, как изменилась аура мальчика. Недаром маги говорили, что голос и лицо могут лгать, а аура никогда не лжет, отражая истинные эмоции. При условии, что волшебник утратил контроль. Гарри утратил контроль и был близок к выбросу. — Гарри… я… я же написала завещание… ты не должен был попасть к Петунье… Ремус Люпин, Сириус, Аластор Муди, профессор МакГонагалл — и не только они, многие были готовы приютить тебя… если бы с нами что-то случилось. — Кажется, я понемногу начинаю понимать… но кое-в-чем Дамблдор просчитался. У моего кровного отца был долг перед моим прадедом, и прадед потребовал у Бальтазара следующее: если род Поттер начнет угасать, ты найдешь последнего Поттера и вырастишь его так, чтобы он возродил свой род. — Это было явно лишнее, — встревожился Томас, а его холодные глаза словно спрашивали: «Мне убить ее?». Лили вздрогнула и вжалась в спинку стула — она перехватила взгляд мужчины. Но Гарри едва заметно мотнул головой. — Когда мне было пять лет, он забрал меня из дома дяди и тети и взял к себе на воспитание. — Да, я помню… Дамблдор был очень встревожен и спрашивал у Джеймса, не забрали ли мы Гарри к себе. Джеймс ответил, что он следовал приказу директора. Тогда я попыталась проникнуть в Британию и поискать тебя, но директор меня остановил и сказал, что произошел сбой в заклинании оповещения вокруг твоего дома. — Выкрутился старик, — уважительно произнес Гарри. — Я понимаю его намерения. Умело же он промыл вам мозги, раз вы так верите ему. Что же, я узнал все, что хотел узнать. Как Глава Рода Поттер я приказываю тебе снять скрывающие артефакты с себя и со своих детей, а также передать мой приказ Джеймсу Поттеру. Также я приказываю тебе привести Ричарда и Ребекку Поттер в Поттер-мэнор в течение двух недель для проведения ритуалов Пробуждения, Наречения и Введения. В случае неисполнения приказа вы будете уничтожены, а ваши дети перейдут под опеку людей, которых я выберу. На этом все. Мне пора. — Гарри, подожди! — взмолилась Лили. — Я… я… прости меня за все… я не знала… я не понимала… умоляю, дай мне шанс, пожалуйста! Позволь мне стать твоей матерью… — У меня уже есть мама, — спокойно ответил лорд Поттер. — Она воспитала меня, она учила меня и защищала. Она была рядом со мной, и не выбросила меня потому, что так сказал старый хрыч. Поздно, Лили Поттер. Я — Глава Рода Поттер. Мне больше не нужна опека, мне нужны советы. А советники у меня имеются. Мне не нужна защита. Я — внештатный киллер Ковена, и вполне могу постоять за себя. Мне не нужны деньги — благодаря советникам я достаточно богат. Ты не пришла, когда я ночами плакал в подушку, умолял бога вернуть мне маму. Ты не пришла, когда меня избивали так, что я терял сознание. Ты не пришла, когда мне была нужна опека и защита. Больше ты мне не нужна. Его голос был спокоен, но аура… казалось, что еще немного — и квартал просто разнесет выбросом энергии. Сириус поднялся на ноги, а в его глазах проступила тревога. Сильвер наплевал на субординацию и схватил мальчика за плечо, сильно сжав и как следует встряхнув. — Милорд, — в глазах Тома проступила тревога. — Держите себя в руках. Гарри медленно выдохнул. Бунт энергии начал быстро стихать, взятый под контроль, на ауре появилось несколько сдерживающих печатей. — Сириус, я еще загляну в «Гринготтс» на полчаса, проверю состояние счетов. Два месяца не был в банке. Потом я хотел заглянуть к одному артефактору, и в четыре часа дня открыть портал в Лондон. Ты с нами? — Будем на связи. Пока что я хочу кое-что сделать. Ты ничего не забыл? — Точно, — хлопнул себя по лбу мальчик. В этот момент он был так похож на ребенка, что Лили даже не верилось, что перед ней — тот самый Гарри, с которым она говорила, которого бросила на произвол судьбы, которому причинила столько боли… Мальчик пошарил под пальто и достал небольшую бархатную коробочку — такую можно было найти в любом ювелирном магазине. — Надень это кольцо прямо сейчас, это позволит мне почувствовать, если с тобой вдруг что-то случится. По желанию кольцо станет невидимым и неосязаемым. Надевай! Прекрасно. Снять его ты не сможешь. Артефакты оставь, нельзя пока привлекать внимание. Снимешь дома. Как Глава Рода, я запрещаю тебе говорить о том, что здесь произошло. До встречи в Поттер-мэноре. Лили вздрогнула и ухватилась за столешницу. Даже несмотря на то, что она сидела на стуле, ее голова на секунду очень сильно закружилась, а в разум извне вторглось нечто необоримое, закрепляя волю лорда Поттера. — Пойдемте, мой лорд, — Сильвер поднялся и подал Гарри локоть, предлагая аппарацию. Мальчик крепко взялся за локоть, и они оба исчезли. Лили продолжила сидеть с печальным лицом, чувствуя себя на редкость мерзко. Она предала своего ребенка, бросила его на произвол судьбы и не сделала ничего, чтобы помочь ему. Она пыталась, но это лишь оправдания. Лили не могла признаться, что слишком сильно доверяла Альбусу Дамблдору, и этот разговор пошатнул ее веру в великого светлого волшебника. Сириус тихо вздохнул и протянул ей платок. Женщина благодарно кивнула и быстро привела себя в порядок. Она умела держать удар судьбы, пусть эта встреча и стала самым сокрушительным из них. — Я… я хочу быть с ним, Сириус… помоги мне… — С чего бы? Тебе, может, напомнить, что я провел в Азкабане десять лет? Я думал, вы мертвы, я вынашивал планы мести, и я прекрасно понимаю Гарри. Знаешь, когда твои лучшие друзья мертвы, а тебе нужно найти предателя и отомстить — это одно. Но когда оказывается, что ты провел десять лет в самой ужасной тюрьме мира просто потому, что один старый пердун так решил во имя всеобщего блага… — Сириус… — Это было год назад, в конце октября. Я помню тот день, когда впервые встретил Гарри Поттера. Я даже не понял, зачем меня вытащили из камеры, думал, что снова переводят. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что свободен под залог, потому что в моем деле появились новые обстоятельства. Я не поверил в происходящее, думал, что это — дурной сон, уловка. Да… когда я увидел Питера Петтигрю… оказалось, что все эти годы он жил в семейке Уизли, прячась в облике крысы. Их сын, мальчик Рон, взял эту крысу в качестве питомца, а Гарри увидел ее на уроке трансфигурации и сказал, что это — анимаг. Мой крестник рос в достойной семье и знает такое, о чем я даже представления не имею. Потом Питера вернули в человеческий облик, он попытался сбежать, но его схватили и доставили к Поттеру, а его воспоминания — на экстренно созванное заседание Визенгамота. Как сейчас помню рожу Дамблдора, казалось, он был готов меня живьем сожрать… не знаю, как он не прикончил Гарри, похоже, старикан все-таки умеет проигрывать и открыто признал свою ошибку, выплатив мне компенсацию. Этот ход позволил старому жуку сохранить свой авторитет. Так что теперь я — Лорд Сириус Орион Блэк, Глава Рода Блэк. Знаешь, Лили… полгода назад я узнал, что мою племянницу и наследницу Нимфадору зарезали, как свинью, вместе с Ремусом. Люпину туда и дорога, этот трус знал о том, кто Хранитель Тайны, но не осмелился и рта раскрыть. А потом я узнаю, что все это — Азкабан, гибель двенадцати человек, разрушенная жизнь — было зря. Просто чтобы ты и Джеймс спокойненько жили во Франции. Знаешь, каково это — в одночасье потерять наследницу и лучших друзей? Я помню Лили Эванс, эту пробивную красавицу, с которой у меня были связаны лучшие воспоминания в жизни. Она бы никогда не бросила своего ребенка, и какой-то защитник грязнокровок и магглов никогда бы ее не остановил. Лили потрясенно замерла. Вот чего она не ожидала, так это слова «грязнокровка». — Я… я же пыталась объяснить… у меня были дети, близнецы, Сириус… я боялась за них… Дамблдор… угрожал им… я так его боюсь, Сириус… — Как интересно… — Блэк проигнорировал ее слова, и это в очередной раз вонзило нож ей в сердце, заставив чувствовать себя мерзкой предательницей. — Они уже здесь. Оперативно работают ваши авроры, быстро запеленговали. Том аппарировал всего пару минут назад, и защита, наложенная им, исчезла. Лили ахнула — она и забыла о сигнальном амулете! И сейчас сюда прибыл ударный отряд из Аврората Парижа. — Уходи, Сириус! У них приказ убить любого рядом со мной… — Давненько я никого не убивал, оскалился в предвкушении лорд Блэк. — Месяцев пять уже… нет, больше. Так недолго и хватку потерять. Убирайся, Лили. Ты будешь работать ассистенткой Слагхорна — больше я ничего не стану делать ни для тебя, ни для Джеймса. Даже это лишь в память о нашей дружбе. Дверь в кафешку вылетела прежде, чем Лили успела отреагировать, а вот Блэк успел. Невидимое заклинание настигло влетевшего в кафешку аврора и в буквальном смысле свернуло в нечто размером со спичечный коробок, после чего разорвало изнутри. Силовой щит перед Сириусом остановил кровавый дождик и исчез. — Хех, впервые опробовал Гравитационное Искажение на человеке, — лорд Блэк воссоздал вокруг себя прозрачный беловатый купол. Сразу несколько заклятий, по одному из каждого окна и несколько из проема, разбились об этот купол, вызывая лишь легкую рябь, а вот прямо сквозь щит ударили поочередно два луча, но Лили показалось, словно Сириус атаковал в двух направлениях одновременно, так быстро он действовал. Дверной проем разнесло мощным взрывом, вырвавшим большой кусок стены и отбросившим троицу авроров назад, белый луч оставил в груди еще одного аврора, бившего сквозь окно, дыру размером с футбольный мяч. Оставшийся на ногах аврор атаковал, удивив Сириуса знанием такого заклинания как Клинок Узула. Черный широкий луч впитался в такой же черный туманный купол, и грудь аврору рассекло простое и банальное Воздушное Лезвие, правда, усиленное в десятки раз в исполнении Сириуса — щит аврора, способный удержать парочку хороших бомбард, оказался пробит влет. Лили сидела в уголке, закрыв голову руками и окружив себя барьером — эта тактика была самой разумной в данной ситуации. Женщину поразила мощь Сириуса. Он и раньше был силен, на уровне авроров, но сейчас с небрежной легкостью уничтожил троих… и добил еще троих, бросив в них странное заклинание. Звуковой Резонанс подхватил троих авроров и не оказал на них никакого особого воздействия. Разве что швырнул назад с такой силой и скоростью, что два тела исчезли в переулке метрах в двадцати, а третье оставило красное пятно на углу здания и мешком мяса и костей плюхнулось на асфальт прямо под завизжавшими колесами случайной машины полиции. — Полезное заклинание, надо поблагодарить крестника, — оценил Сириус и аппарировал, оставляя Лили в разрушенном кафе наедине с шестью трупами разной степени изуродованности и своими мыслями.