История одного вампира v 2.0. Часть вторая

Первым, что Гарри почувствовал — это родную ауру совсем рядом с ним. Потом — тяжесть на груди, тепло и исходящую от источника тепла любовь и заботу. Ласковая ладонь начала гладить его по голове и лицу, легкое ментальное воздействие извне быстро привело его в чувство. Парень лежал в своей кровати в Цитадели, а к нему прижималась обнаженная Элизабет с побледневшим лицом и полными счастья и слез глазами. — Ты очнулся! Я так боялась… — девочка осеклась и улыбнулась, позволив руке Гарри обвить свою талию. — Ты же знаешь, меня так просто не убить. — Думаешь, я такая дура? Думаешь, я не знаю, что с тобой произошло? Что ты перекрыл нашу связь? Ты вообще знаешь, что за какую-то долю секунды у меня сгорел весь мой резерв, а на ауре появились повреждения! Ты… ты идиот! Марк и Кейт чуть не погибли, а мальчишка… он не выдержал… Элизабет всхлипнула и прижалась к нему. — Я… я… я так волновалась… когда я очнулась, лорд Бальтазар уже принес тебя… он едва не уничтожил гоблинский банк… а ты… — Как Гермиона? — Миона тоже была истощена, но ее связь с тобой слабее, и она только потеряла сознание… Гарри закрыл глаза и потянулся к Источнику, обнаружив связь сразу с двумя. Значит, принятие наследия прошло успешно, и парень раскрыл свою ауру, наполняя энергией и вливая свою энергию в ауры Птенцов и сестры. Тобиас был еще жив, но у него, судя по отголоскам, тяжелое повреждение ядра, и парень в коме. Гермиона уже восстановилась. Марк и Кейт тоже были довольно бодры, пусть и слегка истощены — не одна Лиз его поддерживала. — Сколько я был в отключке? — Неделю. Гарри, что с тобой произошло? — Я нашел Воскрешающий Камень. — Один из Даров Смерти? Но разве он не был вплавлен в родовой перстень Певереллов? И ты привязал его к себе? — Хуже. Я даже не надевал чертов перстень, но почему-то началась привязка и принятие наследия. Все, что я успел — перекрыть все связи. Когда я нашел перстень, я почувствовал проблемы и хотел побыстрее сдать его гоблинам. Не успел. Взгляд Гарри уперся в черный камень, вплавленный в серебряный перстень на указательном пальце правой руки. Элизабет постепенно успокаивалась, но отпускать его категорически не желала. Лишь спустя два часа девочка позволила ему встать, но отпускать дальше шага от себя не желала, крепко вцепившись ему в руку. Стоило ему оказаться в столовой, как на него тут же набросилась младшая сестра. — Братик! — Гермиона повисла у него на шее и прижалась к нему. — Я так волновалась! Ты в порядке? — В полном. — Что там произошло? — тут же подобралась Астория. Гарри сел, сначала пообедал и только потом начал свой рассказ. После обеда парень успокоил Лили, которая неделю не находила себе места, и отправился в «Гринготтс» вместе с Элизабет. От его появления гоблины тут же сошли с лица — они еще долго будут помнить появление взбешенного Лорда-Вампира, едва не оставившего от гоблинов одно лишь воспоминание. Гарри не знал, сколько гоблинов было раньше, но по нынешним ощущениям погибла минимум треть сотрудников «Гринготтса». Парень немного удивился — обычно его отец был очень сдержанным, иначе с его силой нельзя жить спокойно. Все требования выполнялись молниеносно, и уже через две минуты Гарри имел на руках все необходимые документы и прошел проверку крови. Элизабет, которая все так же не желала отцепиться от руки своего хозяина, тоже прошла проверку крови и с круглыми глазами изучала пергамент. Оказывается, ее бабушка была волшебницей, и девочка в родстве со Слизеринами, но в слишком дальнем для титула Леди. Но самым интересным было то, что Элизабет Винтер — жена Гарри Поттера. — Думаю, вы поженились, когда в первый раз занялись сексом, — без тени смущения произнес гоблин, а парень и девушка покраснели. — Сейчас поясню. Сначала вы занялись сексом, что синхронизировало ваши ауры и раскрыло вас друг перед другом, потом девушка выпила Вашей крови из шеи — таким образом был проведен полный брачный ритуал вампиров — это не просто традиция, а весьма весомый ритуал, как брачный контракт у волшебников. После того, как Вы стали лордом Певереллом, ваша супруга из-за сильной связи между вами также получила часть наследия и стала вашей женой с точки зрения магии рода. Но не леди Певерелл. — Я могу стать леди Певерелл? — Не надейтесь, — оскалился гоблин. — иначе уже стали бы. Для того, чтобы быть Певереллом, нужен мощный талант к магии. Вы им не обладаете. Даже если ваш муж оттрахает вас на Камне Рода, вы получите лишь небольшое усиление от Источника, но не станете леди Певерелл. К Говорящим Со Смертью совершенно иные требования, вам нужна чистокровная волшебница из древнего рода, сильная и талантливая. «Какой-то бессмертный гоблин», — с недовольством подумала Элизабет, вспоминая, как вели себя гоблины в холле. Стоило ей пожелать — и они бы ползали на брюхе, вымаливая жизнь, но этот, поверенный рода Певерелл, совершенно не боялся их. По ее мнению — очень, очень зря. — Не хочется делить тебя с кем-то, — Лиз взяла Гарри за руку. — Но я готова к твоим любовницам и другим женщинам. Но пообещай мне, что я тоже буду участвовать в их выборе. «И не только в выборе». «Плохая девочка». «Какая есть». — Лорд Певерелл … — пренебрежительно начал гоблин, побледнел и осекся — глаза Лиз вспыхнули багровым светом, а на ментальные щиты обрушилось такое давление, что защита, выставленная лучшими специалистами гоблинов, едва-едва не рассыпалась. И, судя по полной расслабленности вампирши, для нее этот удар был так, легким шлепком. — Лорд Певерелл слушает свою подстилку — какой же он лорд после этого? — Элизабет озвучила его мысль, уловленную на поверхности. — Какой забавный зеленый карлик, правда, Гарри? Считает себя бессмертным. Можно мне… — Элизабет. Одно негромкое слово — и девочка успокоилась, удивленно глядя на Гарри, а потом кивнула и уселась к нему на колени, позволяя обнять себя и прижимаясь спиной к его груди. Поцелуй в шейку — и Лиз растаяла, а салатово-серый гоблин перевел дыхание. «Все-таки, и он не бесстрашный, — довольно подумала девочка. — М-м-м-м, как я соскучилась по Гарри…» — Теперь я хочу знать ВСЕ о делах рода Певерелл. Как вы уже понял, моя девочка — сильный менталист. Утаите от меня хоть что-то — и смерть станет для вас лишь началом мучений. Мне как раз нужен материал для опытов. Это было сказано спокойно и обыденно, и гоблин не сдержал дрожи. Его лорд не угрожал, а предупреждал. *** Настроение уже дважды лорда было просто замечательным — состояние рода Певерелл с лихвой покрыло все планируемые затраты Гарри вместе с небольшой реставрацией и оборудованием родового замка, и осталось еще полтора миллиона. Этот неожиданный сюрприз позволил Гарри оставить в бизнесе те деньги, которые он успел вложить. О завале в делах рода за последние лет семьсот он старался не думать. Не сейчас. Элизабет и вовсе ликовала, еле сдерживая себя, чтобы не подпрыгивать на каждом шагу и не виснуть на шее парня. Теперь Гарри будет уделять ей куда больше времени, и от этого осознания по телу девочки бежали табуны мурашек. Так и хотелось наброситься на него прямо здесь… — Вокруг нас полно народу, будь сдержаннее, — одернул ее Гарри — парню понравились картины, мелькавшие в воображении его магической супруги, захотелось воплотить их, однако, немного не то место для подобных занятий. — И Полог Тишины, — хихикнула его супруга. — Теперь ты — мой муж… скажи, а у тебя много проблем? Парень исторг тяжкий вздох, что сильно ухудшило настроение Элизабет. Желание заняться неприличными вещами сошло на нет вместе с эйфорией. — Больше, чем раньше, но теперь мне их куда проще решить. Почти все древние рода Британии теперь — мои вассалы. Наши вассалы. Правда, осталось очень много молодых Родов, и это проблема. Они могут помешать, а могут и присягнуть. — Жаль, я не могу быть с тобой на собрании Палаты Лордов… — тихий вздох. Лиз очень хотелось быть с ним рядом, ведь пока Гарри был занят речью или еще чем, она бы спокойно изучала всех его оппонентов… и устроила бы парочку инсультов особо крикливым. — Жаль. Мне не хочется с тобой расставаться… м-м-м-м… Лиз пискнула и замерла — слишком внезапно Гарри развернул ее к себе и поцеловал прямо посреди толпы в Косом Переулке. На них не обращали внимания — перед этим маневром парень наложил на себя и Лиз отвод глаз. — Кстати, а это правда, что замок Певереллов — тот самый Камелот? Нацеловавшись вволю, девочка начала штурмовать Гарри вопросами. — Правда. Знаешь, как был убит великий Мерлин и за что он был убит? — Расскажи! — Полтора тысячелетия назад, еще во времена Римской Империи, здесь произошло восстание бритов. Те провозгласили Артура своим королем, а его близкий друг, могущественный волшебник Мерлин, собрал свою гильдию в помощь Артуру в войне. Семьи Британии или присоединялись к нему, или гибли. Так случилось и с родителями трех братьев-Певереллов — Антиоха, Кадмуса и Игнотуса. Будучи близнецами девяти лет от роду, мальчики смогли сбежать из страны и затаили жажду мести. С ними были Дары Смерти — могущественные артефакты, созданные первым Певереллом, Хоресом, с помощью Великой Матери. Маги называют ее Смертью, но Великая Мать не только контролирует круговорот душ — она контролирует круговорот магии, она является жизнью этого мира. Она — сестра Творца. — Я знаю, кто такая Великая Мать, — девочка недовольно встряхнула Гарри за плечо. — Рассказывай дальше! — Братья росли, набирали силу и пробудили Дары Смерти, в первый и в последний раз в истории рода Певерелл разъединив их на троих — обычно все три Дара были атрибутами лорда Певерелла. Я не знаю, как Дары оказались у братьев, может, отец отдал им, поняв, что не сокрушит Мерлина даже с Дарами. Не дуйся, малыш, сейчас вернусь к делу. Братья собрали собственную армию, и, будучи некромантами, они прошли по Европе огнем и мечом, собрав множество союзников и многие тысячи мертвецов в своей армии. После они отправились в Британию. И отомстили. Все до единого волшебники Британии были убиты как предатели, Артур Пендрагон был сражен в единоборстве Кадмусом Певереллом, Мерлин пал от руки Антиоха, а Моргана — от руки Игнотуса. Как Мерлин и Моргана объединились против Певереллов — неизвестно, но они объединились. Думаю, дело было не в любви, как принято у девчонок-подростков, а в вопросе выживания. Они проиграли. В Британию пришли маги со всего мира и основали многие волшебные рода. Большинство из них вымерли, но некоторые остались. Даже так — осталось три Рода: Поттеры, основанные Игнотусом, Гринграссы, основанные Кадмусом, и Блэки, последние из потомков союзников трех братьев. Кстати, Годрик Гриффиндор — внебрачный сын Тайлера Поттера, основавший собственный Род, а Салазар Слизерин — младший или второй сын тогдашнего лорда Блэка. С этой победы началась тысячелетняя история великого рода Певереллов. Рода, возродить который предстоит мне, и я догадываюсь, как это сделать. — Как? — Ни один Род не прерывается просто так. Иногда его уничтожают тайно, иногда — явно. Иногда кропотливо трудятся не одно десятилетие или столетие, иногда — сразу, одним мощным и стремительным ударом. У Певереллов было слишком много врагов. И слишком много требований к лорду. — Требования? — Да. Есть стандартные требования — быть готовым к эмансипации, чистокровным, не нести печатей вроде печати Предателя Крови и сильных проклятий, иметь цельную душу, а также быть способным продолжить род. Требования к наследнику чуть меньше — наследник может быть не готов к эмансипации. У Певереллов требования к лорду куда выше. Во-первых, силовой уровень обязателен. — А разве готовность к эмансипации и уровень сил это не одно и то же? — Нет. Готовность к эмансипации — это состояние как ядра, так и разума. Ядро должно быть раскрытым минимум наполовину, то есть, раньше четырнадцати эмансипироваться невозможно в большинстве случаев. — А как же вы? — Не перебивай, я вообще уникальный случай — Лорд, да еще и маг. Итак, эмансипироваться может любой, но лордом признается самый сильный волшебник в роду. Даже полусквиб может стать лордом, если нет других представителей прямой линии, но он тут же перестанет им быть, как только у более сильного наследника раскроется ядро наполовину. Насчет Певереллов — никто с аурой ниже Мастера второго уровня просто не способен выдержать напор мощи Источника. Я выдержал за счет поглощенных душ. Еще одно необходимое условие — имеющийся дар некромантии. Видимо, я не ошибся в своих возможностях, раз был принудительно эмансипирован магией рода. Ну и последнее условие — быть в состоянии выдержать привязку к ауре всех Даров Смерти. — Но… ведь привязанные Дары Смерти полностью пробуждены… и если я правильно представляю силу Мастера второго уровня в соответствии с хорошей выучкой, рассеивающей силой Мантии Смерти… — Да. Даже боевик средней руки превращается в машину смерти на поле боя. Но вот встают моменты: среди Певереллов было мало боевиков. Некроманты, маги хаоса, маги теней, маги крови, демонологи и артефакторы — хоть одним местом ешь. Но чистых боевиков — по пальцам пересчитать. Кроме того, последние шесть поколений рода Певерелл не было НИ ОДНОГО лорда. Просто не рождались достаточно сильные волшебники. — Но… как? Рождались себе, рождались — и вдруг прервались? — У меня есть две теории, и, скорее всего, обе имели место быть. Первая — Певереллов прокляли, очень серьезно прокляли. Подозреваю, кто-то вроде Сары — вампир, Целитель Крови и мастер проклятий. Быть может, поработал некромант с даром Темного Лечения. — Лечение и проклятия — две стороны одной способности, — Лиз вздрогнула. — Всегда буду слушаться госпожу Сару… — Именно. Кроме того, я подозреваю, что кому-то из Певереллов подложили супругу с печатью Предателя Крови или несовместимую с ним. Такое вполне возможно путем интриг с выбором наименее, хм, пристойного главы рода. Причем не только Певереллы — Гриффиндоры, Слизерины, Хаффлпаффы, Рейвенкло, Поттеры, Гринграссы и Блэки — все сильные Рода-вассалы Говорящих Со Смертью уничтожались весьма тщательно. Да, Поттеров, Гринграссов и Блэков не уничтожили до конца, но мы также были в упадке и восстановились лишь в восемнадцатом веке, потому что сумели избежать войны. — И вы хотите узнать, кто за этим стоит? То есть, стоял, учитывая пятисотлетний разрыв во времени… — Да. Я — лорд Певерелл, и теперь все недруги должны заволноваться. Эмансипацию такого уровня не спрятать. — И что вы сделаете? Глаза парня загорелись багровым светом, губы разошлись в оскале, демонстрируя длинные заостренные зубы: — Интриги — это не мое. Я просто пожру всех, до кого дотянусь. — Я с вами, — улыбнулась Элизабет, испытывая острый прилив жажды крови пополам с возбуждением. Раз ее любимый хочет войны — она будет сражаться рядом с ним. «Я больше не слабачка и могу тебя защитить, — подумала девочка. — Как же я его хочу в такие моменты…» *** Ребекка густо покраснела, раздевшись под взглядом брата полностью. — Ложись, — велел Гарри. Девочка кивнула и неуверенно шагнула к ровной гладкой поверхности Алтаря, очень медленно убирая руки и еще сильнее краснея. Девочка стеснялась как небольшого животика, так и маленькой груди, к тому же, предстать обнаженной перед парнем, даже перед братом — что-то совершенно из ряда вон. Для нее, во всяком случае. Потом Гарри подошел к ней и положил ладонь на грудь, заставив ее вздрогнуть… и все тело оказалось парализовано. — Не бойся, — подмигнул ей брат и начал негромко читать длинную ритуальную речь на латыни. Сначала Ребекка чувствовала смущение и жар его ладони, а потом от ладони начал исходить совершенно иной жар, сначала горячий, затем — обжигающий, а затем — чрезвычайно болезненный. Девочка не могла ни кричать, ни биться, пока магия рода перестраивала ее ауру, она не могла пользоваться ни ментальной магией, ни обезболивающими зельями, даже маггловскими — Гарри перед ее введением в Род провел такое исследование и пришел к выводу, что любое обезболивание негативно скажется на ауре. Если бы все было так просто… Внезапно все закончилось. Бекки с трудом встала с алтаря, закуталась в протянутый плащ и отметила, что у Гарри дрожали руки, а по бледному лицу градом катился пот и кровь из прокушенной губы. — Ты в порядке? — всполошилась девочка, но брат остановил ее движением ладони: — Да. Не волнуйся за меня и позови Ричарда. Мама тут же встретила ее и отправила брата-близнеца к алтарю. Бекки тут же приняла укрепляющее восстанавливающее зелья, чувствуя, как ей стало намного легче. — А Гарри? — Ему нельзя, — покачала головой Лили. — Только свои силы. Несколько минут спустя вышли бледный Ричард и еще более бледный Гарри. Не просто бледный — ее старший брат походил на несвежий труп. — Гарри… — Лили шагнула к нему, но парень уклонился от объятий и жестом поманил одну из девушек. Та покорно шагнула вперед и отклонила голову. Звук укуса, сладостный стон — и девушка обмякла, чтобы через несколько секунд отойти в сторону лишь с небольшим, быстро заживавшим следом на шейке. За ней настала очередь второй, третьей… Напившись крови, Гарри раскинул руки и открыл каналы связи с двумя Источниками на полную. Поток энергии насытил его тело за несколько секунд, парень расхохотался, испытав почти в полтора раза более сильный прилив от Источника рода Поттер. — Как я и думал, когда один человек принимает два рода, их источники синхронизируются и взаимно усиливают друг друга, — ухмыльнулся лорд Певерелл-Поттер. — Ну, чего вы такие бледные? — Ты пил кровь… — И что? А еще я ем мясо, ты мне еще за это предъяви, Лили. Я — вампир, без крови мне не выжить. Пойдем отсюда, не будем мешать строителям. Теперь, после введения в Род, Бекки перестала волноваться и с любопытством огляделась. На внушительной площади, на уже разглаженной земле сновали по два-три десятка вампиров и гоблинов, что-то непрерывно колдуя и с помощью магии складывая стены и башни. На каждый камень, каждую доску и каждую непонятную железку гоблины со всей тщательностью наносили цепочки рун густой темно-красной жидкостью, взятой из здоровенного котла, над которым непрерывно что-то бормотал Карлхайнц, один из Старших. Гарри отделился от них, подошел к чану и… отсек себе запястье, небрежно сунув конечность в карман и позволив двум алым струйкам бить в котел. — Это же кровь, — позеленел Ричард. — Замок на крови — Гарри говорил что-то такое, — Бекки передернуло от вида того, как брат отрезал себе руку. Постояв так несколько минут и добавив своих заклинаний, Гарри кивнул и присоединил руку. Секунда — и бледная конечность порозовела, а пальцы зашевелились. Гарри спокойно подошел к ним и, как ни в чем не бывало, двинулся прочь. — Тебе было больно? — тут же спросила любопытная девочка. — Еще как. Бывает больно, когда можно терпеть, и очень больно, когда нужно терпеть. Cекрет простой: немного магии разума — и боль не доставляет хлопот. Но помни — устранять ее нельзя, боль — сигнал о поломке в организме. — Ого… это так круто… а зачем ты лил кровь? Это как-то важно для строительства? Чтобы была именно твоя кровь? — Да. Я постоянно сливаю свою кровь во фляжки и передаю сюда. Основа любой Цитадели — кровь Лорда и других вампиров. Самая лучшая пропорция — одна часть крови Лорда на двадцать частей крови Старших на пятьдесят частей крови Воинов Ночи и на две тысячи частей крови низших вампиров. — А что делает Карлхайнц? Он как-то зачаровывает кровь? — Нет, он выдерживает пропорцию, не дает крови свернуться, добавляет свою энергию и присматривает за строительством, я его попросил. Все зачарования я уже давно наложил на самого себя и поддерживаю их, они переходят сначала на мою кровь, а потом — на остальную кровь. — А какие зачарования ты накладываешь? — Это — закрытая информация, доступная лишь Лордам. Я не могу рассказать, подобная информация строится таким образом, что выжигает мозг любому не-Лорду. То есть, создать Цитадель могут лишь четыре существа в Мире — Владислав Дракула, его сын Виктор, Бальтазар и я. Эй, Ричард, ты чего такой зеленый? — Ты… руку себе отрезал… — выдавил парень. — И что? — искренне удивился Гарри, для которого потеря конечностей самыми разными способами была обыденным делом, и мягкое отрезание воздушным лезвием не шло ни в какое сравнение с отрывом тупым ударом. Или сжиганием. — Это же мерзко… Тут парень вспомнил, в каких условиях рос его младший брат, и снисходительно улыбнулся. Ричард не выжил бы в Цитадели без его протекции. И почему девчонки лучше приспособлены к подобному? Что Бекки, что Гермиона — им конечно страшно, противно и так далее, но в руках они себя удержали. Может, дело в патриархате вампиров — более снисходительно и менее требовательно относятся к девочкам. — Приятного, конечно, мало, но мерзко — это ты перегнул. Сейчас я телепортирую вас обратно в Цитадель, и оттуда — ни ногой. Кстати, сколько времени? — Семь минут двенадцатого. Гарри кивнул и испытал смутное подозрение. Что-то было не так, словно он упустил что-то важное. — А какое сегодня число? — Третье июля, — удивилась Лили. — Вот же… — лорд Поттер искренне считал, что сегодня — первое июля. «Давно я уже так не терялся в датах», — парень сделал вывод, что надо поменьше торчать в библиотеке. — А что? — Да так, — пожал плечами Гарри. — Заседание Палаты Лордов началось семь минут назад. *** «Вот кто назначает заседание палаты Лордов в министерстве?» — кипел Гарри, которого задержали на входе на добрых пять минут. Клерки предпочитали держаться от него подальше — парень не замечал окутавшей его тяжелой ауры и потрескивающих защитных барьеров на стенах. Вот он спустился на нужный этаж, и тут ему преградили путь два аврора: — Туда нельзя, пацан, там… — С дороги! С глухим шмяком два аврора врезались во вздрогнувшую двустворчатую дверь и ссыпались на пол без признаков сознания. Лорд Певерелл-Поттер отряхнул руки, перешагнул через стонущие тела и потянул створки на себя. — Прошу прощения за опоздание. Гудение смолкло моментально. Повисла гробовая тишина, десятки взглядом скрестились на главе двух Родов, один из которых был уничтожен и недавно возрожден, а второй — мертвым уже полтысячелетия. — Ничего страшного, лорд Певерелл-Поттер, — первым заговорил Сириус, который сидел едва ли не в обнимку со слегка помятым и растрепанным мужчиной лет сорока на вид. Гарри удивился, рассмотрев соседа Блэка — лорда Хеллфайра считали отшибленным на всю голову затворником, что весьма отягчалось абсолютной несдержанностью, мастерством в боевой магии и сильным даром пиромантии. Не удивительно, что он нашел с Блэком общий язык, Гарри никогда не забудет, как после освобождения из Азкабана Сириуса обрабатывали портреты Вальпурги и Финеаса Найджелуса. Помнится, крестный спрятался под кровать, стоило ему только заикнуться о директоре Блэке… — Обсуждение начнется через полчаса, пока что каждому предложено ознакомиться с вынесенными на обсуждение вопросами, — лорд Нотт, выбранный Верховным Лордом заседания, указал Гарри на его место. — Однако, мы все друг друга знаем, лорд Певерелл-Поттер. Не поделитесь впечатлениями? Гарри обвел собравшихся здесь волшебников взглядом. Подобное напоминало скорее японскую школу, в которой новенькие рассказывали о себе, нежели заседание Палаты Лордов. И, признаться, Гарри не ожидал такого хода. Впрочем, их можно понять — не каждый год возрождается самый древний и могущественный волшебный род во всей Европе, поэтому пристальный интерес не удивил парня. — Интересно, сколько лордов и леди здесь собралось. Как же вас… мало. А все почему? Потому что вы позволили магглам уничтожать вас последние пять сотен лет. Как бы меня это ни огорчало, но Певереллы — это тот стержень, который объединял всех магов Британии и часть магов Европы во все времена. Когда этот стержень был уничтожен, магглы и церковники начали истреблять нас, как скот, навязывая свои порядки. И мы вместо того, чтобы вновь объединиться и дать отпор, трусливо прятались и позволили им набрать силу. Мы позволили навязать нам Статут Секретности, мы позволили магглорожденным основать Министерства Магии и притеснить чистокровных по всей Европе, мы позволили магглам стать сильными и многочисленными, а сами слабели с каждым годом. Гриндевальд это понимал, но он проиграл войну. Он сделал верную ставку — объединился с магглами. И при этом он сделал колоссальную ошибку — начал истреблять иные расы. В итоге, армию Гриндевальда разбили, а его самого одолел Альбус Дамблдор. И с этого момента началось стремительное падение чистокровных волшебников. Затем появился Том Марволо Риддл, называющий себя Волдемортом. Многие из вас и ваших родственников пошли за ним, и где же они? Разве их защитил полукровка? Нет. Этот лживый недоносок объявил себя Наследником Слизерина и бросил все силы на убийство годовалого младенца вместо того, чтобы вести войну! Этот жалкий трус разорвал свою душу на части и обезумел, он перестал быть лидером и стал тираном для всех вас. Я не знаю, как, но одиннадцать лет назад я уничтожил тело Волдеморта и предельно ослабил его дух. Но не обольщайтесь — я получил доказательства, что он жив, прячется и ищет способы вернуть свое могущество. И у меня назрел вопрос: неужели вы все падете ниц перед ним? Неужели вы будете целовать край мантии, ползать на коленях и послушно терпеть его пытки? Неужели так вы представляли возрождение магов? Лорд Малфой, вы были его ближайшим сторонником и казначеем — скольких чистокровных волшебников, скольких полукровок и магглорожденных вы убили? Сотни? Тысячи? Нам крупно повезло, что этот… волшебник убился об меня. Иначе магглы со своим военным потенциалом стерли бы волшебников с лица Земли, а выживших загнали бы в резервации и надели бы ошейники. Я сам не верю в то, что говорю это, и очень не хочу этим заниматься, но, видимо, выбора у меня нет. За кем вы пойдете — за ним или за мной? Будете гибнуть в войне, чтобы оставшихся добила Церковь, или объединитесь и начнете развиваться? Нападете на магглов и будете разбиты, или останетесь жить? Мир магии — это мир силы. Здесь должны править сильнейшие, ибо лишь они могут удержать остальных под контролем. И Гриндевальд, и Волдеморт объединены тем, что понимают это, не так ли, директор? Кажется, вы некоторое время были близким другом Геллерта, и даже были гнусные слухи о вашей, хм, близости. — Это не так, — не выдержал Чарльз. — Геллерт Гриндевальд был не самым лучшим человеком, великим магом и хорошим другом, но он не был мужеложцем. — А вот и свидетельство его правой руки. Итак, волшебники и волшебницы Магической Британии. Что вы решили — вы объединитесь против общего врага или продолжите жить в мелких дрязгах, чтобы выживших добили церковники? Не думайте, что Ватикану плевать. Я лично прикончил шпиона Ватикана в Хогвартсе несколько месяцев назад. Да, это правда. И, судя по тому, что я узнал — Ватикан планирует захват власти в Британии. — Но Британия — протестантская страна, — заметила Августа Лонгботтом. — Великое Княжество Литовское было православным. Османы –исламисты. Ватикану плевать. Им нужны власть и деньги. А мы им не нужны. Живыми, во всяком случае. Более того, мы опасны для церковников. И чтобы нас не вырезали поодиночке, нам следует объединиться. Я ваш сюзерен — это факт. Я потенциально сильнейший здесь — это тоже факт. Лишь я могу вас объединить и направить в нужное русло. — Громкие слова, Певерелл, — подал голос Хеллфайр, который под гневный ропот соседей вместе с Блэком и немногими другими лордами кивал словам Гарри. — А можешь ли ты подтвердить и делом? Гарри усмехнулся, обведя лордов и леди взглядом. Он представлял, как выглядели его слова. И страх… он чувствовал страх большинства лордов. Они боялись всего — Волдеморта, Ватикана, даже Министерства. Особенно бывшие Пожиратели и их сторонники. — Этот титул для меня лишь обуза, — не стал кривить душой Поттер. — Как и большинство из вас в вассалах. Для меня и титула лорда Поттера слишком много, я хочу спокойной жизни, а не вот это вот все. Но нет. Великой Матери было угодно, чтобы я стал дважды лордом, ей было угодно взвалить на мои плечи возрождение двух мертвых Родов, повезло еще, что Поттеры самовоскресились. И теперь мне предстоит восстановление погибших Родов и возвращение магам Британии былого величия. Я молод и неопытен в вопросах политики, все, что я хорошо умею — это убивать. Поэтому мне потребуется помощь каждого из вас. Я не предлагаю лордам молодых Родов стать моими вассалами, но я говорю вот что: нам всем следует объединиться, если мы не хотим, чтобы полукровка-Риддл уничтожил нас, если мы не хотим, чтобы магглы уничтожили нас. Поодиночке мы не переживем Крестовый Поход — а он будет, не сомневайтесь. У вас есть выбор — продолжать трястись в страхе или объединиться. Мне очень неприятно это говорить, но я — наиболее подходящий стержень для того, чтобы объединить магов Британии. Искренне надеюсь, что вы найдете более подходящего кандидата. На этом у меня все. «Не стоило вам отождествлять себя с ними, — услышал Гарри мысленный голос Кейт. — Мне хочется увидеть паладина, способного хотя бы ранить вас». «Увидишь. Интересно, как бы они вели себя, если бы знали о моем прикрытии?» Кейт хихикнула, продолжая оставаться в Тенях. Мальсибер удивленно взглянул на нагревшееся кольцо, предупредившее его об опасности, и подобрался, окидывая взглядом лордов. От взгляда Хеллфайра ему стало совсем не по себе. Первым проектом, который был вынесен на обсуждение, был налоговый проект Министерства. Гарри слушал гневный ропот аристократов, не желавших расставаться с двумя третями состояния и доходов. Кроме того, было обсуждено и то, что подняты налоги на деятельность частных магов, что многим не понравилось — почти две трети собравшихся здесь магов были мастерами той или иной дисциплины, и далеко не все они владели богатым наследством, пущенным в бизнес. В результате на проект было наложено вето, и лорды перешли к обсуждению другого проекта — об усилении контроля над волшебными расами, вернее — об их дискриминации и унижении. С учетом того, что нечто подобное происходило и в странах Европы, но в куда меньших масштабах, Гарри предположил, что в британском министерстве есть агенты Ватикана — кому еще выгоден разлад между магами и другими расами? Здесь мнения разделились. Многие были за этот проект, особенно люди Дамблдора и Малфой. Гарри знал — Люциус делал неплохие деньги на том, что за бесценок скупал у некоторых стай оборотней ингредиенты. Он работал с изгоями-полукровками и недообращенными, иначе за подобный лохотрон по отношению к крупным стаям высших оборотней ему бы в два счета отгрызли башку. Гарри слишком хорошо знал оборотней. Реакцию вейл было легко представить. Во Франции располагалась крупная община, которая оказывала пусть небольшое, но влияние на политику. В основном потому, что жена главы Аврората Жана Делакура Апполин — вейла, а Жан — близкий друг престарелого министра и один из ближайших кандидатов на случай его кончины. И ведь маги купились на то, что вейлы могут быть полукровками. Гарри, помнится, долго смеялся, а потом долго аплодировал вейлам. Во многих странах Европы волшебным существам запрещено пользоваться проводниками магии — страх перед их силой. Вейлы обошли этот запрет, объявив своих детей с магами полукровками. В общем, отношения с Францией обострились еще сильнее, и Гарри уже предчувствовал очередной пакет санкций против Британии. Вампиров этот проект рассмешил до колик — теперь они были обязаны проходить обязательную регистрацию, носить ошейники с маячками и принимать кровь только в специальных пунктах выдачи. Для Гарри это было все равно, что, если бы хороший говяжий бифштекс собрался ограничить его аппетит вареной курятиной. Далее лорды выдвинули проект о том, что неплохо бы облегчить таможенные условия. Множество необходимых веществ и ингредиентов для практики и науки было запрещено, что привело к процветанию черного рынка, на который Министерство не раз и не два пыталось наложить лапу. Гарри хмыкнул — он через Малфоя, Гринграсс и Блэк держали почти весь этот рынок, распределив сферы влияния, так что никого не удивил тот факт, что проект был забракован. На этом проекте заседание окончилось. Гарри тут же собрался покинуть это место, чтобы в тишине и покое проанализировать все произошедшее, но его остановил голос: — Лорд Певерелл-Поттер, можно вас на минутку? — Лорд Гринграсс. Конечно. У меня как раз есть к вам дело, и раз вы сами ко мне обратились — чего тянуть?