История одного вампира v 2.0. Часть вторая

Флер улыбнулась, касаясь ладошкой губ, и проводила Гарри нежным взглядом. Было немного грустно от того, что им пришлось так внезапно расстаться, но к нему прибыл гонец и, преклонив колено, что-то очень тихо произнес на странном языке. Гарри ответил на том же языке и задумался, после чего собрался, поцеловал ее и сказал о том, что ему пора. Лорд Певерелл-Поттер остановился у антиаппарационного купола и обернулся к ней. — Я скоро вернусь, — пообещал парень с улыбкой, от которой сердце девушки забилось часто-часто. — Только будь осторожен. — Не беспокойся, это всего лишь неотложные дела рода. Прости, я должен решить их немедленно. Флер кивнула и ушла в дом, и только за дверью на ее лице отразилось беспокойство. Пусть Гарри думает, что она ему поверила. Лучше немного подыграть, чем заставить его волноваться. В дверях на нее едва не налетел отец. Жан поспешно собирался куда-то, на бегу надевал куртку и выглядел крайне взволнованным. — Извини, мне нужно бежать, — мужчина мягко отстранил дочь и взялся за ручку. — Что случилось? — Произошло нападение на клинику святого Мунго в Лондоне. Это Лестрейнджи. Есть шестеро пострадавших и двое погибли. Пациенты. Флер кивнула, отец убежал за границу купола. Девушка задумалась, вспоминая странно знакомую фамилию. Гарри упоминал что-то, когда отказался сопровождать ее на свидание в Лондон со словами, что в Британии пока что опасно. Потом еще отец рассказывал о каких-то сбежавших из Азкабана террористах и о том, что британцы успели блокировать их в своей стране и целенаправленно загоняли в угол — Джеймс Поттер по возвращении на родину стал главой Аврората и показал, на что способен. Общественность ничего не знала… до сегодняшнего дня. И не узнает, если только Лестрейнджи не наследили. — Флер, дорогая, пойдем наверх. Девушка обернулась и увидела стоявшую на лестнице мать. Кивнув ей, Флер поднялась вслед за Апполин в свою комнату, где задала животрепещущий вопрос: — Мам, а кто такие Лестрейнджи? Женщина побледнела, и Флер испытала сильный прилив тревоги за Гарри. За отца она не волновалась — Жан был занят административной работой, он совсем недавно перевелся с должности главы Аврората в отдел международного сотрудничества и не особенно горел желанием встревать в разборки. Что называется, накушался доверху за бурную молодость. — Лестрейнджи… они — из Вальпургиевых Рыцарей, последователей лорда Волдеморта, Темного Лорда. Ты ведь помнишь его? Флер кивнула. Она была совсем маленькой, когда лорд Волдеморт, пугало всей Британии и Европы, пал от руки годовалого младенца. Но она знала, кто он и на что способен. — Так вот, среди Вальпургиевых Рыцарей были трое магов, которые сильно выделялись на фоне остальных своей мощью и навыками. Эрик Нотт. Джагсон. Беллатриса Лестрейндж. Эрик Нотт — чрезвычайно могущественный пиромант, глава молодого, но весьма сильного чистокровного аристократического рода. Джагсон — американец, лейтенант ударного отряда МАКУСА, пропавший без вести в Каире. И Беллатриса Лестрейндж — представительница древнейшего и благороднейшего семейства специалистов во всем, что разрушает и убивает — семейства Блэк. Она — сильнейший и опаснейший боевой маг Британии за исключением, пожалуй, Дамблдора. — Откуда ты столько знаешь? — Твой отец был в международной группе расследования деятельности Вальпургиевых Рыцарей. Как и я. — Ты… так вот куда ты пропадала… — Да, милая. Я представляла вейл и помогала мужу. Я знаю о прошлом Лестрейндж, она, скорее всего, пришла в Мунго за местью. Фрэнк и Алиса Лонгботтомы сделали с ней что-то ужасное. Они были цепными псами Дамблдора, его палачами. Немногие в курсе этого. Я знаю только то, что там имело место гнусное и ужасное преступление. — Но это значит, что Гарри в опасности! Девушка вскочила и попыталась куда-то бежать — она не знала, куда, но просто не могла сидеть на месте. — Флер. — Мама? — вейла остановилась и обернулась. — Ты ему только помешаешь. Твоя лучшая помощь — сидеть здесь, в безопасности. Он большой мальчик, он справится. Флер медленно кивнула и села на кровать, тут же попадая в материнские объятия. — Он справится, дорогая, все будет хорошо, — прошептала Апполин, искренне надеясь, что не ошиблась в избраннике своей дочери. В это же время в Британии лорд Певерелл-Поттер вместе с главой Аврората и несколькими аврорами из отряда быстрого реагирования опрашивали свидетелей. вернее, опрашивали авроры, а комиссар Аврората и его лорд просто стояли, слушали и размышляли. Очевидцы ничего особого не знали — сработала сигнализация больницы, кто-то закричал, а дальше показания так сильно разнились, что и дураку было понятно — ничего путного эта толпа не видела. Поэтому авроры быстро от них отстали и занялись медперсоналом. Налет Лестрейнджей был молниеносным. Сначала они все как следует разведали, затем прошли через приемное отделение и почти дошли до лестницы, как их опознала медсестра. Девушка получила Конфундус, Лестрейнджи бросились наверх под сирену тревоги, походя обезвредили еще трех человек — двух санитаров и пациента — и ворвались на нужный этаж. Там их встретил врач, завязался короткий бой, и целитель был обезоружен, связан и парализован. Медсестра, которая путалась под ногами, тоже получила паралич, и Лестрейнджи ворвались в палату Фрэнка и Алисы Лонгботтомов. Два режущих — и то, что осталось от двух магов, упало на пол, хрипя, булькая, корчась и поливая все кровью из перерубленных шей. Сразу же после этого Лестрейнджи сбежали по лестнице вниз, растолкали персонал и, выбежав за пределы здания, аппарировали. — Кажется, кто-то что-то заявил об их безумии, — негромко заметил Гарри. — Весьма четко спланированная акция, никаких жертв или увечий. Беллатриса Лестрейндж закончила свою месть. — Нет, не закончила, — мотнул головой Джеймс. — Я знаю таких, как она. Я знаю Беллатрису Лестрейндж. Она не остановится, пока не истребит их всех — это я тебе гарантирую, Гарри. Что ты намерен делать? — Сейчас я вернусь во Францию к Флер, успокою ее. Наверняка она все разузнала и волнуется. Губы мужчины изогнулись в понимающей улыбке. — Молодость… помнится, я тоже бегал к Лили… — Сейчас тоже сбегай. Ей не помешает хороший секс. Кажется, в последнее время у вас сложности. — А откуда ты… — Я эмпат. Она совсем неудовлетворена, ты слишком устал. — Хотел бы я тебе сказать, чтобы ты не лез не в свое дело, но ведь это не сработает. — Не сработает. — И по морде я тебе дать не могу. — Увы. Я погнал. — Постой. Флер… Флер Делакур? — Ну да. — Я знаю ее отца, он был моим начальником. Флер хорошая девушка, у тебя с ней все серьезно? — Мы еще не обсуждали вопрос помолвки с ней, но с Жаном я уже начал переговоры. Все очень серьезно, Джеймс. Я полагаю, что в ближайшее время Лестрейнджи нападут на Лонгботтомов, тем более, Августа собрала всех для семейного торжества — кажется, у кого-то кто-то появился на свет. — Не думаю. Беллатриса конечно вспыльчивая, но она еще и умная. — Оставь это дело, Джеймс. Лонгботтомы сами нарвались. Ты ведь знаешь, что твои друзья сделали с Беллой? Не знаешь. Они пытали ее, беременную, пока не случились роды. Ее новорожденную дочь то ли замучили круциатусом, то ли вовсе растоптали ногами, а потом пытали ее, пока она не потеряла сознание, затем выкинули на свалку. Лицо Джеймса свела судорога, пальцы дернулись к палочке. Он слышал о подобном, но всегда считал это гнусными слухами в адрес школьных друзей. Слова Гарри Джеймс не подвергал сомнению — его биологический сын и Глава Рода принципиально не опускался до лжи. Чтобы вынудить Гарри солгать, требовались весьма веские причины. Зато в противовес этому принципу он неплохо умел выворачивать информацию под нужным углом. — Если они совершат нападение… — Я сам разберусь, Джеймс. Под мою ответственность. Около минуты комиссар Аврората пристально смотрел в лицо своего лорда. Отношения «сюзерен-вассал» были закреплены и в законах, так что подобная возможность имелась, но очень мало сюзеренов принимали подобную головную боль. Кроме того, лорд Певерелл-Поттер располагал пусть и меньшим числом людей, но среди них были отменные специалисты, которых остро не хватало в Аврорате, так что одно дело вполне можно передать ему. — Хорошо. Я подпишу приказ о передаче дела тебе как сюзерену Лонгботтомов. Думаю, Амелия не будет против. — Еще бы она была против. — В такой напряженной ситуации — сам понимаешь. Она вправе наложить вето. — Я понимаю. Сказав это, Гарри аппарировал на полсотни миль к югу, после чего ушел в Тени и вот так добрался до Парижа. Может, это отдавало паранойей, но Гарри на месте одного из Лестрейнджей замаскировался бы на месте событий, подслушал бы все разговоры и проследовал бы за ним с целью шпионажа и захвата Флер как рычага давления. То, что парень не чувствовал ничьей ауры, не значило вообще ничего. Он и сам умел полностью скрывать свою ауру и делать неплохую маскировку, а потому не исключал подобных навыков у неизвестного противника, в роду которого явно передавались секретные знания, методики подготовки и нюансы ведения всяких там дел. Особенно опасны в этом плане Блэки. Лестрейнджи были молодым родом, но в их составе полно выходцев из других, более древних родов, так что все могло быть весьма весело. Тени были безопасны — Гарри почувствовал бы движение за собой, а в Тенях он как рыба в воде, так что справиться с преследователем не составило бы труда. Он появился у поместья Делакур, подошел к крыльцу небольшого, но уютного двухэтажного особняка и постучал в дверь. Флер тут же бросилась к нему и начала выпытывать, все ли в порядке, Жан уже вернулся из министерства и взглядом обещал парню разговор, возможно, неприятный. — Все в порядке. — Почему ты мне соврал? Почему не сказал, что идешь за Лестрейнджами? Они опасны! — Для начала, не они, а она. Далее — я тебе не соврал. Лонгботтомы — мои вассалы, и я шел разбираться по делу рода. — И все равно я беспокоилась! И сильно. — Знаю. Но главное, что ты была спокойна определенное время, и не бросилась за мной. Девушка отстранилась и отступила, недовольно глядя на парня. — Не дуйся. — Да ну тебя. Не трогай меня! Отпусти! Гарри с улыбкой прижал вяло сопротивлявшуюся девушку к себе и поцеловал в лоб. — Не пущу. Флер немного подергалась, не желая просто так сдаваться, но не особенно стремилась выбраться из объятий Гарри и великодушно позволила ему себя обнимать, старательно демонстрируя, что еще не простила его. — Ты мне не доверяешь. Девушка понимала, что вела себя как-то по-детски. Дулась на парня, старательно демонстрировала недовольство и точно знала, что Гарри ее сразу раскусил. — Не сердись, — ласковый шепот моментально уменьшил напускное недовольство раз в сто. — Пойдем наверх, а то твой отец скоро взорвется от негодования. Жан задохнулся от возмущения, пылая жаждой крови этого британца, а еще его старшая дочь хихикала, совершенно не стеснялась отца и висла на этом… Парочка отправилась к лестнице, держа путь в спальню Флер, и только на середине лестницы их догнал возмущенный вопль отца семейства. — Побежали! — Флер потянула Гарри за собой, парень ускорился и вбежал вслед за ней в комнату, быстро запирая дверь и прижимаясь к ней спиной. От звуков приближающегося топота они рассмеялись, и Флер наложила на дверь дополнительные охранные чары. — Вы там что себе позволяете? — дверь сотряс богатырский удар. — Флер, ты вообще как себя ведешь? — Пап, я уже взрослая! — возмутилась девушка. — Это не дает тебе право заниматься чем попало с кем попало! — Гарри не кто попало, а год назад ты сам возмущался, что со мной никто не хочет встречаться! — Ты еще ребенок, Флер! Эй ты, британец чертов! Даже не вздумай и пальцем касаться моей дочери! — Где именно? — нахально спросил Гарри, испытывая прилив веселья от того, что дразнил отца Флер. — Я много где ее пальцем касаюсь, и не только пальцем… Парень знал, что вел себя, как мальчишка, но ничего не мог с этим поделать. Флер наигранно возмутилась и ударила его кулачком в плечо, но уж больно веселые у нее глаза… — ТЫ ЧТО СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ??? — То, что не позволяют себе порядочные юноши, — с этими словами Гарри обнял Флер со спины и коснулся губами ее волос. — Наслаждаюсь приятным обществом вашей дочери, в то время как порядочные юноши думают только о том, как залезть ей вот сюда… — Гарри! — поддержала игру Флер. — Не делай этого! Ах… хватит… Руки парня все это время находились на ее талии и не двигались, в то время как из-за двери отчетливо потянуло озоном и раздалось шумное дыхание. — Сейчас будет выбивать дверь, — тихо произнес Гарри. — Ты не перегнула? — Нет… нежнее… да-а-а-а… — достаточно громко, со страстным придыханием выдала Флер, откинулась на него и потерлась ягодицами немного ниже ремня и того самого, приводя парня в боевую готовность, после чего очень хитро взглянула на Гарри. — Вот сейчас папа войдет и увидит, как ужасный вампир развращает его невинную дочь-вейлу. Как думаешь, что он сделает? Хочешь узнать? «Ага, бегу и падаю», — Гарри, которому еще хотелось жить целым и функциональным, быстро наложил на дверь дополнительные барьеры. Очень вовремя — особняк содрогнулся от мощного удара, с потолка посыпалась штукатурка, а вся прежняя защита с двери слетела вмиг. — ЖИВО ВПУСТИЛИ МЕНЯ!!! И еще один удар. На этот раз наложенная Гарри защита выдержала на одном честном слове. Парень быстро обновил и укрепил барьеры и задумался над тем, как бы ему удержать отца Флер от расправы над ним и при этом не совершить грязное изнасилование вот этой чертовки, которая усердно его провоцировала, да еще и своей магией сверху добавляла! Конечно, Гарри не терял голову от магии своей партнерши, но это не значит, что был абсолютно ей неподвластен. Состояние партнера вейлы от обычного мужчины под действием вейловской магии отличалось лишь в сохранении способности мыслить. А возбуждение, желание и страсть били одинаково и по тем, и по другим. — Если ты не прекратишь, я тебя изнасилую здесь и сейчас, — прошептал Гарри на ушко Флер. Это было ошибкой — девушка охнула, расслабилась и возбудилась. А запах возбужденной вейлы, особенно для обоняния вампира, особенно эмпата и ее партнера… Гарри тихо зарычал, развернул ее к себе и жадно поцеловал. Флер не менее жадно ответила, и парень краем сознания был в недоумении — почему она настолько бурно реагировала? И спустя секунду разобрался — ее магия сейчас воздействовала на обоих, возбуждая и подталкивая к реализации природных потребностей. На этот раз в продолжении рода. — Гарри, я… — Флер оторвалась от его губ и прижалась лбом к его лбу. — Я странно себя чувствую… мне так жарко… я… я хочу тебя… Эти слова окончательно сорвали последний тормоз в голове Гарри. Девушка ойкнула, оказавшись в постели, парень навис над ней и запечатал все возражения жадным поцелуем. Впрочем, возражений, как таковых, не было, и вскорости Флер сама отдалась нахлынувшим чувствам и пыталась добраться до тела своего партнера. Дрожащие пальчики не могли справиться с пуговицами рубашки, в то время как Гарри уже расстегнул ее блузку и впился губами в шейку, покрывая нежную кожу быстрыми поцелуями и сводя девушку с ума. — Быстрее… — застонала Флер и выгнулась ему навстречу. Рычание, сорвавшееся с губ парня, возбудило ее до крайности, все ее существо ликовало и билось в нетерпении, жаждая наконец-то слиться воедино со своим партнером… Внезапно все прекратилось. Гарри медленно отстранился, с огромным трудом беря над собой контроль, глубоко вдохнул и задержал дыхание. — Нет… — жалобный голос Флер и полные мольбы возбужденные глаза вынудили Гарри отвести взгляд — его инстинкты внезапно вышли из-под контроля, веля овладеть ею и зачать ребенка. — Хватит, Флер… это… это ошибка, еще слишком рано… — Но я ведь хочу этого! — девушка поднялась и потянулась к нему, и неожиданно была крепко прижата к груди парня. — Прости… Возбуждение уходило неохотно, Флер снова пыталась воздействовать на Гарри, но его аура, которая еще недавно была так податлива для ее магии, словно окуталась монолитной, непроницаемой стеной. Встретив сопротивление, девушка испытала сильное недовольство, но не могла ничего поделать. А потом она снова услышала отца, который ломился в дверь, мать, которая пыталась его успокоить, увидела, во что превратилась комната… Вне постели все было разбросано, разломано, уцелели только шкаф с одеждой и окно — они были защищены магией особняка. Магией, которая едва выдержала спонтанный выброс энергии от обоих партнеров. — Гарри, я… — до Флер дошло, что едва не произошло и в каком она сейчас виде, и девушка густо покраснела, изо всех сил выворачиваясь и поправляя юбку, затем быстро запахнула блузку и повернулась к Гарри спиной, бросая на него взгляд… и краснея еще сильнее — его рубашка оказалась разорвана, а на груди затягивались свежие царапины. — Гарри, мы чуть не… — Да. — И… и что нам делать? — Можно продолжить начатое, но пока еще слишком рано, — лорд Певерелл-Поттер извлек палочку и сделал замысловатое движение, пытаясь сплести сложные бытовые чары уборки, починки и возвращения всего в былое состояние. Комната быстро вернула себе жилой вид, а парень бросил взгляд на ауру девушки и удивленно выдохнул — еще никогда выбросы на его памяти не приводили к такому эффекту. — Флер, сделай что-нибудь сложное. — А? Зачем? — Делай давай! Желательно то, что ты знаешь, но что у тебя не получалось. — В чем дело? — Просто делай. Девушка удивленно взглянула на парня, подобрала свою палочку и прошептала: — Экспекто Патронум. Сильный ток энергии — и из палочки вылетела сияющая птица. Птица сделала большой круг по комнате, издала высокий крик и рассеялась, оставляя свою создательницу в крайнем изумлении. — Телесный патронус — это сильно, — кивнул Гарри. — О чем ты думала, если не секрет? Девушка сильно покраснела и стрельнула по нему глазами, но ничего не сказала, лишь начала быстро застегивать блузку. — Раньше я не могла вызвать простого патронуса, — тихо проговорила Флер. — Может, из-за отсутствия подходящего эмоционального настроя. Но не только — мне не хватало сил. А сейчас я почти не устала, и мой резерв… о, боже мой! Гарри! Ты что сделал? — Весьма впечатляющий резерв, — оценил парень. — Насколько меньше он был раньше? Я как-то не обращал внимание… — Раза в четыре, наверное… — И с таким маленьким резервом ты была неплохим дуэлянтом? — Отстань! Я еще школьница! — Мой резерв в десять лет и то был больше, чем четверть твоего нынешнего резерва. Хотя, твое ядро стало заметно сильнее, и вскоре аура тоже усилится. — Замолчи! Просто я… ну… Гарри улыбнулся и обнял ее, мягко гладя по голове. — Отпусти… — Не отпущу. — Гарри… я стеснялась это говорить, но у меня всегда был маленький резерв. Зато энергия восстанавливалась очень быстро, мой резерв мог обновиться за полчаса-час. Что со мной произошло? — Я могу понять, почему увеличилось твое ядро. Но резерв? Были ли на тебе какое-то ограничители? — Наверное… — задумалась Флер. — Понимаешь, я все детство старалась сдерживать свой дар… мне это не нравилось, я хотела общаться, а потом мне говорили, что я сама сдерживаю свою силу, но у меня не получалось это исправить… — Теперь все понятно. В этом нет ничего плохого, просто твой потенциал значительно больше, чем твоя нынешняя сила. Сильные эмоции спровоцировали такой исход. — И сейчас я стала сильнее… из-за того, что мы… ну… — У нас произошел спонтанный выброс энергии — ауры вступили в глубокий резонанс. Я уже сталкивался с таким явлением, но там было все слабее раза в три, а то и еще слабее. Моя аура не изменилась потому, что она раз в десять сильнее твоей… была. Да, как маг я примерно на твоем уровне, но как вампир я гораздо сильнее. И все равно, слишком мощный скачок. — Наверное, потому, что ты — мой партнер… ты знаешь это? — Да. — Мне давно надо было сказать тебе, но я боялась… — Ничего. — А что дальше будет с нашими аурами? — Сейчас между нами создается связь, вскоре она закрепится и активируется. Далее, как я полагаю, следующий выброс энергии произойдет во время секса — эмоциональный срыв, и все такое. Выброс будет сильнее, чем этот, насколько — не знаю. И от его силы будет зависеть, сколько еще раз наша близость будет приводить к выбросу и спонтанному увеличению силы, но с каждым следующим разом эффект будет ослабевать раза в четыре, после чего изменения станут столь малы, что аура перестанет на них реагировать. Думаю, еще один масштабный всплеск произойдет при родах. — Но если близость приводит к такому, почему маги не… не занимаются сексом лет в четырнадцать? Ведь тела уже… готовы… — Аура еще не сформирована. Крепкая и устойчивая аура формируется в среднем к шестнадцати годам, довольно редко — к семнадцати, и буквально в единичных случаях раньше шестнадцати. Лишение девственности — сильный стресс, во всяком случае, для девочек. И раньше шестнадцати это приводит к тяжелым повреждениям ауры. Внешне это не заметно, но сильной колдуньей такой девушке уже не стать. Поэтому лишение девственности проводится рядом с Источником — такой взрыв способствует его небольшому усилению и значительному облегчению связи девушки с родом в процессе помолвки, но последние столетия маги упускают один важный нюанс — все должно происходить по доброму согласию при наличии взаимных чувств. Иначе достаточного выброса для усиления рода не получить. А для помолвки достаточно капнуть крови из порезанного пальца на алтарь в присутствии жениха. Поэтому в средние века помолвки происходили именно в шестнадцать лет. Позже тоже можно, но ждать никто не любит. Кроме того, есть еще один нюанс, о котором на территории Британии знают только Певереллы, Блэки и Гринграссы. Никому не расскажешь? — Глупый… — Флер обняла его. — Конечно, никому. — При проведении параллельно одного милого ритуала можно добиться значительного магического усиления обоих партнеров — правда, из-за структуры моей ауры со мной это не сработает. Ритуал сложный и требует еще троих волшебников из рода, все трое должны быть взрослыми и сильными, а также у рода должен быть достаточно мощный Источник. И есть еще один нюанс — ритуал в обязательном порядке завершается зачатием. Вот только немногие девушки готовы рожать в шестнадцать лет, и немногие парни хотят брать на себя такую ответственность. Поэтому такой вариант практиковался в основном у взрослых мужчин, глав рода. — Какой замечательный ритуал, — заворожено прошептала Флер. — Говоришь, зачатие? Гарри мысленно обругал себя. Он совершенно забыл, что не только у вампиров культ детей. Вейл едва ли не с рождения воспитывают так, что материнство для них — самое лучшее благо, которое только может случиться. Вейлы всегда помогают юной матери, поэтому вопросы о средствах, поддержке и воспитании не являются сколько-нибудь серьезным препятствием. Вампиры поступают точно так же. И если Гарри хотел детей, но не сейчас — позже, то Флер явно хотела как можно раньше, как можно больше и как можно чаще. А парень был еще морально не готов. — Мы ведь проведем этот ритуал, правда? — влюбленный взгляд и нежные объятия. — Я всегда хотела понести от моего возлюбленного… я так тебя люблю… Сопротивляться такому парень просто не мог, а потому согласился. В конце концов, даже риск опасности для Флер и ребенка на предстоящем Турнире можно запросто свести к нулю. Как говорится, нет турнира — нет риска. — Я тебя люблю, — тихо произнес Гарри, касаясь губами кончика носа девушки. Флер улыбнулась, потянулась к его губам и нежно поцеловала — ей до безумия нравились такие вот нежности и милости, а ведь, помнится, в Бобатоне ее дико бесили разговоры девчонок о подобном. Правильно они тогда делали, что насмехались над Флер — тогда она действительно не понимала. Дверь снова содрогнулась, но как-то вяло. — Флер, доченька, у вас все хорошо? — услышала парочка обеспокоенный голос Апполин. — Как-то все подозрительно тихо… у Гарри все получилось? — Она что, думает, что у меня что-то не получится? — очень тихо, но очень недовольно пробормотал Гарри. — М-м-м, мне так хорошо рядом с тобой… знаешь, такое чувство, будто твоя аура окутала меня и греет… и по коже словно искорки, так щекотно и приятно… — Когда ты выйдешь — тебе конец, ты меня понял? — раздался из-за двери решительный голос Жана. — Твой отец что, бросил мне вызов? — глаза Гарри нехорошо прищурились, рассматривая ауру Жана. Парень задумался и получил список из ста сорока семи заклинаний, которыми можно было достать француза сквозь стену. Убрав разрушительные и те, которые его непременно убьют, осталось всего семь. И все они увечили. — Гарри, милый, он просто сердится на нас за нашу шалость, — улыбнулась Флер. — М-м-м-м… мне так уютно… — Мне тоже… Флер развернулась в его объятиях и уселась на диван между бедер парня. Гарри прижал ее к груди и зарылся носом в ее волосы, вдыхая их аромат и расслабляясь. Не полностью — часть его рассудка в любой момент была готова вступить в бой. Увы, полностью расслабиться он просто не мог. — Флер, дорогая, я беспокоюсь! — взволнованный голос Апполин стал на октаву выше. — Лучше выходи по-хорошему, и ты, может, даже не умрешь, — очень добрым тоном произнес Жан. — Может, впустим их? — промурлыкала Флер. — Они думают, что ты лишил меня девственности… — А ты этого хочешь? Твой отец начнет орать на меня и махать кулаками, а мать будет причитать или выпытывать, что произошло. — Но ведь отец может войти, вскрыв защиту. — Эту он не вскроет — для каждого щита я создаю индивидуальное заклинание-ключ, закрепленное не на структуре, а на пространственно-временных координатах. Это делается просто — даем блок отсчета времени в чары, и готово. Так я получаю уникальные защитные конструкты, и, собственно, на этом и основана моя диссертация. Я был поражен, что до этого никто не додумался. — Но таких блоков не существует! — А его сделать совсем несложно, меня вдохновил маггловский хронометр. Правда, пока что он адаптирован только под магию крови. — Гарри, расскажи мне про стационарные щиты! Нас в Бобатоне этому не учат, а мне стало интересно. Неужели это настолько сложно, что подобными знаниями владеют лишь единицы? — Все на самом деле просто, — Гарри с неохотой отнял руку от теплого, мягкого и одновременно сильного животика, извлек палочку и начал чертить ей в воздухе план-схему. — Стоп. Вас учили читать схемы заклинаний? — Нас будут учить на седьмом курсе. — В Хогвартсе, насколько я помню, учат с пятого. По новой программе. — Да, я слышала о ней. Двенадцать уроков в день! Как так можно? — Зато нет домашних заданий, кроме чтения учебников и ежемесячных эссе, а также не хватает сил на шалости. И все при деле. — Я слышала, у каждого индивидуальная программа. — У нас давно функционируют кафедры, а не один преподаватель — один предмет. Эту систему я решил отправить в прошлое. Кстати, с пятого курса ученики Хогвартса перешли на цикловую систему обучения — определенное количество времени они занимаются только одним предметом на протяжении всего дня. Сначала вычитываются лекции, затем — практические занятия, после чего — экзамен. Такие предметы, как фехтование и физическая подготовка, а так же факультативы проходят постоянно. В конце каждого цикла студенты сдают экзамен. Посмотрим через несколько лет, как оно будет работать. — И введете на всех курсах? — Нет. Младшекурсникам нужно постигать азы, основы, а это лучше делать по старой системе — я не знаю, как она называется. Так, мы ушли от темы. Визуализация, составление и чтение схем заклинаний. Я уже не помню, как меня учили, ладно, вспомню по ходу дела… Про изнывающих от неизвестности родителей Флер парочка вспомнила лишь спустя три часа. Девушка успела научиться визуализировать и читать схемы, просмотрела много известных ей заклятий, а когда Гарри объяснил ей систему из блоков, узлов и силовых линий, попыталась сконструировать что-то простенькое. — Так значит, слова концентрируют воображение на результате, а движение палочкой помогает сконструировать основную линию, вокруг которой все строится? — подытожила Флер, глядя на мерцающую синюю мухобойку, которая гонялась за трансфигурированной из бумажки мухой. Гонялась как-то вяло. Гарри поднял палочку, прицелился и едва заметной, совершенно крошечной молнией поразил муху точно в глаз, удовлетворенно хмыкнул и ответил: — Именно так. — Круто… а почему этому не учат? — А ты представь, что будет твориться в школе, где глупые подростки, считающие себя выше техники безопасности, начнут конструировать новое и ковыряться в старом. — Ты бурчишь прямо как наш учитель трансфигурации. Он тоже все время нудит о технике безопасности. — И сколько на его уроках было несчастных случаев? — Я ни одного не помню… — Вот потому и не помнишь, что он нудит и напоминает. — Порой ты такой зануда, — Флер устроилась поудобнее. — Мой теплый, любимый и самый лучший зануда… но нам придется потерпеть до помолвки. — Мне кажется, или последним ты не довольна? Флер отвела взгляд и едва заметно кивнула. Ей очень хотелось продолжения, она не просто верила — она знала, что Гарри не сделает ей больно. И хотелось заключить помолвку как можно раньше. — Я хочу заключить помолвку как можно скорее. И я знаю, что это возможно. Давай, сделаем это завтра? — Малыш, мы встречаемся ровно шесть недель, я не могу так быстро заключить помолвку. Раз уж мы взялись соблюдать традиции, мы можем заключить полноценную помолвку только через полгода. Это время, чтобы мы типа убедились в том, что подходим друг другу, и так далее. — Но мы ведь подходим… правда ведь? — Конечно, — ласковый поцелуй в кончик носа. — Традиции — вещь упрямая и весьма полезная в среднем, но, когда что-то выбивается за их рамки, начинают мешать. Так надо. Флер кивнула, и тут ее осенило, после чего девушка боднула парня лбом в нос — несильно, но довольно больно. — Ну ты и гад, — с чувством произнесла француженка. — Ты мною управляешь и заставляешь меня принимать те решения, которые нужны тебе. Нет, не убирай, мне нравится… Гарри хмыкнул и оставил ладонь на бедре своей девушки, не пресекая грани приличий. Хотя, какая там грань, но парень все равно не лез дальше легких ласк. На самом деле, помолвка через полгода была ему не нужна, но не хотелось портить отношения с Жаном и свою репутацию среди аристократии. — Просто ты не избалована лаской, вот и все. — И ты этим нагло пользуешься, — хитрый взгляд, совершенно не вязавшийся с укором в голосе. — Да, я такой. Я подлый коварный вампир, который соблазнил чистую и невинную малютку-вейлу и подчинил ее, избаловав поцелуями, обнимашками и легким лап-лап. — Ты именно такой. Коварный подлец-соблазнитель-искуситель. И если ты прямо сейчас меня не поцелуешь — я тебя никогда не прощу!