Странники Междумирья. Первое путешествие.

      Столкновение с другими местными жителями сначала казалось весьма интересной идеей. Нужно было все-таки начинать встраиваться в новое общество, понимать, что включает в себя кругозор типичного средиземца-человека без роду и племени: именно так Стефан решил представлять себя посторонним. Для Арагорна и его верных друзей, если доведется с такими столкнуться - правда, а для прочих, неспособных чувствовать ложь - чистой воды выдумка.       Дескать, Стефан - простой человек, откуда родом - не знает, родителей своих не помнит: оба погибли, когда он был еще ребенком. Странное имя, данное полусумасшедшим дедушкой - все, что осталось от родины. Воспитали его добрые люди всей деревней, да вот напасть: орки проклятые пришли, деревню сожгли, жителей перебили, только парнишку и не заметили. Вот и отправился он в странствия, счастья искать. Забрел в неведомые леса, заблудился, а уже потом и встретил Странника, который из жалости взял его с собой и от верной смерти в лесу спас. И с тех пор бродяга Стефану за брата. Именно такая легенда, одобренная самим Странником, и должна была послужить иномирянину ответом на любые вопросы о себе. Но для того, чтобы достоверность была стопроцентной, жизненно необходимо было представлять себе тех самых "добрых людей".       Но на деле все оказалось далеко не так радужно, как Стефан себе представлял. Стоило измученным дневными переживаниями путникам войти в ту самую деревню за холмом, как иномирянин почувствовал на себе чужие враждебные взгляды. Скосив глаза на друга (теперь Странник воспринимался в голове только так), он увидел, что бродяга опустил голову и избегает смотреть по сторонам. Лицо его застыло, не отображая никаких эмоций. Но в глазах читалось напряженное ожидание, только вот чего?       С виду деревня была совершенно такой же, какой Стефан ее представлял: довольно широкие, хорошо утоптанные улочки, маленькие бревенчатые домики, разделенные деревянными оградами. Внутри почти каждой оградки виднелись какие-то посадки или вполне знакомая на вид домашняя скотина: козы и курицы, оказывается, были более чем известны этому миру.       Но, стоило присмотреться к местным жителям, как стало предельно ясно: бродяге в черном и его странному другу здесь более чем не рады. Ковыляя за Странником по дороге, Стефан то и дело смотрел на лица местных, но увиденное не могло не удручать: хлопотавшие по хозяйству женщины косились на путников с раздражением и страхом, мужчины, сидевшие или стоявшие на свежем воздухе - с неприкрытой злостью и раздражением. Но все еще было неясно: почему Арагорн был так насторожен? Чего ждал опытный воин? Чего он вообще мог опасаться?       Как оказалось, поводы были. С каждым шагом Стефан и сам все четче начинал это осознавать. До определенного момента настороженное молчание словно плотным коконом оборачивало пришельцев, создавая самую подходящую обстановку для взрыва. И прогреметь он мог в любую минуту. Вот тогда-то Странник, сейчас сжавшийся, как пружина, даст стремительный и резкий отпор. "Он-то точно умеет", - подумал Стефан, вспомнив свое первое утро в обществе бродяги: прожигающий взгляд, ледяной тон голоса и сама решительная манера поведения, о многом говорящая даже не очень умному человеку.       Ни на секунду не сбиваясь с некого внутреннего ритма шага, Странник подошел к зданию, выглядящему поприличнее и побольше остальных: неведомое чутье подсказало, что это было нечто вроде местной вариации трактира. Жестом приказав Стефану следовать за ним, Арагорн толкнул дверь, из-за которой минутой ранее вышел ничем не примечательный крестьянин, на вид бывший явно навеселе.       Темно и душно. После нескольких дней, проведенных в лесу, воздух внутри казался застоявшимся и вонючим, а после солнечного света нескольких окон было недостаточно для освещения. Но во всем остальном здание было таким, каким Стефан его себе и представлял: несколько столов, за которыми сидели средней степени пропитости люди в бедной одежде, некий вариант барной стойки в углу, за которой наблюдался, по всей видимости, хозяин заведения. К нему-то Странник и направился.       - Здравствуй, добрый человек, - тех жутких ноток в голосе друга не было, но на месте трактирщика, маленького, упитанного, но вместе с тем юркого человечка трудноопределимого возраста, Стефан бы не рискнул без нужды возражать такому посетителю.       Хозяин, до этого спокойно дремавший на своем стуле, поднял голову... и тут же отпрянул. Арагорн еле заметно вздрогнул.       - Ты? Опять? - если Стефан не ошибался, трактирщик одновременно испугался, удивился и разозлился до крайней степени, но пока ни одна эмоция не могла взять верх.       - Да. Опять, - а вот теперь лед в голосе Странника слышался отчетливо. - Если тебя не затруднит, помоги пропитанием и крышей над головой. Я не собираюсь причинять никакого вреда.       - Знаешь, что?! - судя по лицу, трактирщик отчаянно трусил, но злился все-таки больше. - Не собираешься, значит?! Мы после твоих прошлых колдовских штучек еще долго поголовье поднимали! А теперь я же... и помогать... такому?!       Голос его взлетел вверх, превратившись в позорный визг. Стефан сейчас не смотрел в глаза другу, но прекрасно понимал, что сейчас в них отражается и какое впечатление этот тяжелый, давящий взгляд производит на беззащитного человека. Видимо, не решившись бороться с подобным в одиночестве, трактирщик повысил голос, чтобы все здешние посетители прекрасно слышали каждое слово:       - Я не собираюсь тебе помогать! Проваливай из этого места!       - Повторю: я не причинял вам вреда и причинять его не собираюсь. Если вы будете себя разумно вести, конечно, - в наступившей тишине даже ничуть не повысившийся голос Странника был слышен отлично.       Трактирщик на секунду заколебался: в водянистых глазах отразился испуг, практически отсутствующие брови чуть взлетели, выдавая испуг и готовность отступить, но тут хозяин заметил Стефана. И тут же испуг перерос в полный ужас, а вместе с ним набрала обороты и злость как защитная реакция:       - Ты еще и дружка с собой привел! Так вот, что я тебе скажу, Бродяжник: здесь не пристанище для тебя и твоих шабашей, после которых сегодня урожай гибнет, завтра мор на стадо нападет, а послезавтра орки заявятся! И ни кусочка заплесневелого хлеба я тебе не дам, хоть ты тут все горные сокровища выложи! - с каждым словом одобрительный ропот в зале все возрастал, и трактирщик чувствовал себя все увереннее: он уже давно вскочил на ноги и прямо смотрел в глаза тому, кого считал злым чародеем. - Бей его, ребята!       Стефан услышал отчетливые шаги в зале. Значит, какой-то громила все-таки решил разобраться с нарушителями спокойствия. Нет, бояться здесь нечего, но как себя вести? Скорее всего, придется в прыжке развернуться к нападавшему и с размаху ударить его скрюченными пальцами в область лица и горла: серьезного вреда не нанесет, но заставит потерять самообладание. Но Странник легко коснулся запястья, призывая не атаковать. Стефан замер, внутри все же настраиваясь на неизбежный бой. А трактирщик тем временем, видя, что "колдун" не отворачивается и не реагирует на идущего к нему громилу, заметно потерял в боевом задоре.       В последний момент, когда громила уже подошел и занес руку для удара, Странник, по-прежнему не оборачиваясь, резко ткнул локтем назад. Стефан чуть повернул голову и увидел, как обычный деревенский громила складывается пополам от удара в солнечное сплетение. Бродяга же, словно не обращая внимания на выведенного из строя противника, сделал шаг в сторону прочей публики и скользнул взглядом по всему залу, заставив мужиков, настроившихся мстить за своего товарища, замереть на месте. Снова воцарилась тишина.       - Если хотите, нападайте. Бейте меня и моего друга. Не давайте нам еды. Откажите нам в том, о чем мы попросим: не больше, чем простые путники. Но если вы сделаете это, на ваших полях еще год не вырастет ничего, кроме жухлой травы, а на вашу деревню в скором времени нападет дикая стая орков, вооруженных ядовитыми стрелами, и вырежет вас вместе с вашими семьями. Вы не сможете причинить мне весомого вреда: одни только мелкие неудобства. Действительно ли вы хотите, чтобы я по-настоящему навредил вам в ответ?       Тишина.       - Видят боги, я не никогда не начинаю подобный бой первым. Если я причинил вам вред - значит, вы заставили меня это сделать. Я прошу такой же помощи, какой просил бы любой путник. И если вы помогаете мне, то все злоключения, происходящие после - всего лишь совпадение. Нужно ли вам, чтобы я вредил?       Тишина стала ему ответом.       - Надеюсь, что теперь мы достигли понимания, и достопочтенный господин соизволит предоставить мне то, о чем я прошу, - таким же спокойным тоном, как и в начале разговора, произнес Странник.       Окончательно оробевший трактирщик только кивнул.

***

      С пугающей быстротой слух о произошедшем пронесся по всей деревушке, и как-то сразу оказалось, что путникам готовы предоставить ночлег в каком-то сарае с сеном, да и сухарей долгого хранения у хозяек оказалось предостаточно. Как, впрочем, и всегда, страх был одним из лучших стимуляторов активной деятельности. Но, похоже, Арагорну такой метод решительно не нравился: после сцены в трактире из него словно выпили все силы: лицо его не выражало абсолютно никаких эмоций, на обращенные к нему немногочисленные реплики он отвечал односложно, словно не желая слушать свой же собственный голос: все такой же ровный, не выражающий ничего, кроме требования к повиновению. Как только путникам пообещали ночлег в сарае, Странник потребовал, чтобы Стефан шел туда и ждал его.       Ждать пришлось долго: солнце уже клонилось к закату, когда бродяга вернулся. В руках он нес тряпичный мешок, на вид довольно тяжелый. Небрежным пинком он закрыл хлипкую дверь постройки, кинул мешок в угол и сам повалился рядом со Стефаном. Иномирянин тут же отметил учащенное дыхание: странно для опытного бойца. Но не успел он выдвинуть какие-нибудь теории, как бродяга заговорил сам:       - Видел? И, наверное, недоумеваешь, что это было. Верно?       Стефан осторожно кивнул, мысленно готовясь к любому развитию разговора.       - А я тебе объясню. Заходил я в эту деревню не так уж и давно: где-то полгода назад. А, наверное, после того, как я ушел, у них мор на скот напал. Или еще какие-нибудь неприятности начались. Естественное течение жизни, ничего более. Но они со всем своим суеверием решили, что это происки злого чародея. А кто же мог быть этим чародеем? Правильно, странный бродяга в черном, пришедший из ниоткуда, ушедший в никуда. И им до того нет дела, что через два дня после того, как я ушел отсюда в прошлый раз, я встретил в полях такую тварь, которая бы камня на камне от этой деревни не оставила. Я одолел ее, пусть и был потом серьезно ранен, - Арагорн смотрел куда-то перед собой, погрузившись глубоко в свои мысли. - А теперь получаю вот это. И самое интересное в этой истории то, что если бы я рассказал им про то, что я сделал, они бы не поверили. Посчитали бы это выдумками. Ведь для них воины - это непременно гондорцы в сияющих доспехах, при полном вооружении и на конях. Уж поверь мне, если бы сюда нагрянул кто-нибудь, более похожий на приличного человека, ситуация была бы совсем иной. Они же затем тут трактир и завели: редко, но забредают сюда такие вот приличные люди.       - Ну, что я могу на это ответить? - после нескольких минут, проведенных в тишине, Стефан с трудом подобрал слова. - Прискорбно, что все обстоит именно так и здесь. Жаль, что достойные не вознаграждены должным образом. Но... может быть, это нужно просто принимать? Должно быть, есть просто люди с такой судьбой: они отдают все другим, ничего не получая взамен.       - Думаешь? - в серых глазах блеснул неподдельный интерес. - По-твоему, некого равновесия не существует?       - Нет, не существует, - решительно ответил иномирянин, ставя и в своих внутренних рассуждениях точку. - Если бы у нас было время, я бы, может, рассказал, почему я так думаю. У меня есть причины. Но этого самого равновесия точно не существует. Ты можешь отдавать себя другим без остатка, совершать сколь угодно значительные подвиги, но потом ты получишь удар в спину от тех, кого защищал все это время и лишишься всего, к чему стремился, - Стефан на секунду замолчал, сомневаясь, стоит ли высказывать следующий пункт своих рассуждений, но все же решил рискнуть. - Так... не лучше ли вести себя точно так же: печься о собственной выгоде, игнорируя остальных?       - Конечно, нет. Даже если награды за это не последует, подвиг все равно остается подвигом, а доброе дело - добрым делом. Если бы я сегодня нашел эту деревню в руинах, я бы знал, что это - результат того, что я тогда не вступил в ту схватку. И это бы тяжелым грузом легло на мое сердце до самого конца. А тогда я просто не мог поступить иначе.       - Да, конечно, ты прав, - Стефан понял, что все глубже уплывает в собственные мысли. Да, он думал о том, что, возможно, стоило вести себя, как Деймон и Елена. Но, действительно, смог бы он так поступить? Развернуться и уйти, бросив брата в очередной передряге? Не вытащить несколько лет назад Елену из тонущей машины? Это бы, несомненно, терзало его до конца жизни. То есть, альтернативы для Стефана просто не существовало? И не было шанса завернуться в тот же кокон равнодушия, которым отгораживались от него другие? Да, пожалуй, не было. И он бы, действительно, не смог бы поступить иначе. И даже сегодня он бросился наперерез стреле, даже не задумываясь. И, если бы Арагорн свалился на траву со стрелой в сердце, Стефан никогда бы не простил себя за это. Потому что мог помочь - и не помог бы.       - Но неужели им всем чуждо это? Чуждо чувство сострадания, милосердия? Или суеверие перевешивает все остальное? Почему они не хотели ничего делать, пока я не заговорил с ними так, как заговорил бы если не с врагами, то с серьезными соперниками? Неужели череды совпадений человеку может быть достаточно, чтобы возненавидеть другого человека без весомой причины и доказательств? - вот теперь голос Арагорна был полон эмоций. Без сомнений, дневной спектакль дался ему тяжелее, чем казалось.       - Да. Многим людям это просто чуждо. С этим бывает сложно смириться, но это так. А череды совпадений вполне может хватить: достаточно просто не так что-то понять, придать не тому фактору не то значение... особенно, если опасности окружают со всех сторон и кажется, что все, приходящее извне, враждебно. А с их поведением-то все понятно: они боялись тебя, поэтому не хотели помогать тебе. Хотели своим бездействием отплатить тебе за так называемое колдовство. Но когда ты заставил их больше бояться того, что случится, если они тебе не помогут, они помогли. Страх - мощнейший рычаг давления. Если хочешь заставить кого-то сделать что-то, нужно заставить его захотеть это сделать. И здесь-то и открывается поле деятельности для человека, который знает, что делать. Пробудить страх - как один из вариантов. Знавал я людей, для которых именно это - любимый прием. Страх - убийственная, но в то же время и мощнейшая эмоция. Пробудить ее проще и быстрее всего, а эффект получишь соответствующий.       - Но... разве люди, которые так делают - не монстры?       - Но если бы ты не напугал их, мы бы так и сидели в чистом поле, голодные, холодные и, скорее всего, побитые. Страх - это еще и крайнее средство, когда по-другому наладить контакт невозможно. Когда другие люди не оставляют шанса завершить дело миром, а ты не можешь отступить. Если твоя причина не отступать достаточно веская, то применение такого метода не сделает тебя монстром. Думаю, здесь была безвыходная ситуация. На такое... иногда просто приходится идти, хочешь ты этого или нет.       - Стефан, - еще через несколько минут тишины Странник внимательно посмотрел на собеседника , - а сколько тебе лет? Ты рассуждаешь настолько разумно и демонстрируешь такой богатый жизненный опыт, что...       - Ты не хочешь этого знать, уж поверь мне.       - А все-таки?       - Нет, это тоже часть того разговора, место и время для которого настанут потом. А сейчас нам надо прояснить другой вопрос, более насущный: где мы, куда мы дальше пойдем и какие наши планы. И, что самое главное: насколько легко в этом мире получить информацию о народах, языках, мироустройстве и прочем?       - Это уже много вопросов, но отвечу я на все. Конечно, в рамках осторожности. Начать, пожалуй, имеет смысл с нашего положения. Не вдаваясь в подробности, находимся мы сейчас на юге Гондора, сильнейшего королевства людей.       - Сильнейшего? - иронично переспросил Стефан, вспомнив о хозяйничающих в округе тварях.       - Так или иначе, оно считалось таковым, когда я получал информацию в последний раз. Я не знаю, что сейчас происходит в Средиземье: скорее всего, натиск Врага на укрепления Минас-Тирита, столицы, стал настолько силен, что страна бросает все силы на отражение атаки. Поэтому и нет на каждом шагу воинов в сверкающих доспехах. Не подумай дурного, Гондор - достойнейшее государство, которое возглавляет достойный человек. Если дела идут плохо, значит, на границе с Мордором, страной, где живет Враг, все еще хуже.       - Ладно, разберемся по ходу дела. И куда же мы пойдем дальше?       - Мы двинемся на восток. К западным рубежам Мордора.       Хоть в этот раз Стефану удалось почти профессионально скрыть безмерное удивление и мгновенный испуг: идти прямо в сторону страны, где окопался главный посягатель на благополучие этого мира? В одиночку? Это точно хорошая идея? Но сразу же за этой мыслью пришла и другая: Странник предлагал остаться. Странник не хотел вести его с собой. Но Стефан сам выбрал идти с ним навстречу неизвестности. Теперь воротить нос не годилось.       - И что мы там будем делать? Развед... м-м! - Странник зажал Стефану рот, не дав договорить.       - Посмотрим. Послушаем. Авось и выйдет что-нибудь, - и без слов было понятно, что Арагорн не хочет говорить о своих целях напрямую.       - Ясно, авось что-то и выйдет. А что там с информацией про..?       - С этим уже сложнее. Самыми большими знаниями обладают эльфы. Конечно, так-то они смертных не особо жалуют, но некоторых они все же принимают. И, если постараться, вполне можно попасть к ним в книгохранилища. Если нам повезет, наш путь рано или поздно непременно приведет нас туда.       - Это радует. Но, все-таки, можешь рассказать хоть что-нибудь про народы, населяющие Средиземье? И про... Врага. Чтобы я хоть что-то понимал.       - Что же... - почему-то Арагорн хитро усмехнулся, и Стефан принялся слушать с утроенной внимательностью, - это можно. Коротко, я думаю, вполне можно. Итак, Средиземье населяет большое количество рас, помимо людей: в первую очередь стоит поговорить именно об эльфах. Эльфы - это Высший народ, Перворожденные дети Эру Илуватара, Единого.       По контексту было понятно, что пресловутый Илуватар - бог этого мира. Безумно захотелось спросить, единственный ли это бог местного пантеона, но это было бы уже слишком подозрительно: разговор ведь вполне могли подслушивать. И чутье подсказывало Стефану, что никому, кроме Арагорна и тех, кому он доверяет, не стоит знать об иномирянине...       Странник же тем временем продолжал обстоятельный рассказ:       - Именно эльфы с совершенстве владеют многими искусствами, которые не так подвластны людям, или неподвластны совсем. Эльфы получили от Илуватара то, что люди называют даром: бессмертие.       - Какую цену платят они за этот дар? - наученный своим опытом, Стефан знал, что такие вещи никогда не приходят просто так. Странник же покосился на него с явным уважением.       - В это сложно поверить смертным, но эльфы устают от своей жизни. И они неминуемо обречены находить - и затем, прикипев к этому душой, терять.       Стефан вздрогнул, как от удара, внезапно услышав знакомую мысль. Вмиг старательно запертые в душе эмоции, боль, принесенные из прошлого мира, взбунтовались в голове. Внутри закипела смутно знакомая волна, стремящаяся освободиться из-под чуткого контроля и вырваться наружу, сметая все на пути. Такое своенравие собственных переживаний и стремлений могло бы напугать, но Стефану уже были знакомы такие порывы.       Рука сама собой сжалась в кулак, крепко впиваясь ногтями в ладонь: боль - его якорь к осознанию реальности, на ней можно сконцентрироваться, отбросив духовные страдания. А в голове уже звенело знакомое: "Раз, два, три, четыре..." - холодный, размеренный отсчет, неизменно берущий верх над страстным потоком эмоций, желаний, стремлений. Против жара - холод. Против чувств - разум. Против боли душевной - боль физическая. Три верных карты к очередной победе над собой и своей непростительной слабостью. И пусть в этот раз внутри вскипала не жажда крови, а неуправляемая лавина эмоций: та же тактика дала результат.       Когда осознание происходящего в полной мере вернулось, Стефан в первую очередь подумал о Страннике: что-то он подумал, увидев, как друг на несколько минут перестал на что-либо реагировать? Но Арагорн и сам сидел, задумчиво глядя в стену. У него были какие-то свои мысли и свои скелеты в шкафу.       Только через несколько тягучих секунд Стефан понял, что ладони неприятно саднят, и разжал кулаки. Из царапин, оставленных ногтями, струилась кровь. Совсем, как в тот раз, в последний день. Только вот теперь не было никакого процесса регенерации. И как же все поменялось с тех пор... но Стефан осознавал, что прошлое еще долго будет ходить по пятам.       Вдруг сидеть и жалеть себя надоело. Иномирянин тряхнул головой, словно отгоняя назойливые мысли, и осторожно тронул друга за плечо. Тот на удивление знакомо вздрогнул от неожиданности, возвращаясь к реальности.       - Так что там еще с эльфами? - конечно, соблазн разузнать, о чем задумался Странник, был велик, но Стефан понимал: уровень их знакомства еще не позволяет задавать таких вопросов. Подобное, к сожалению, может лишь отпугнуть Арагорна и, может быть, заставить усомниться: тому ли человеку он доверился? У Стефана же, кроме Странника, не было никого и ничего в этом мире. Так что пришлось вернуться к прерванному разговору.       - Ну... еще эльфы любят природу. Им даже не обязательно спать: отдых под звездами для них лучше всякого сна. Они едины с природой и полностью понимают ее. Им открыто многое, что надежно спрятано от других рас. Именно эльфы живут организованными маленькими королевствами, тщательно скрытыми от посторонних глаз, и являют собой оплот мудрости Средиземья.       - И, насколько я понял, делиться этой мудростью они не очень расположены.       - Они не расположены делиться знаниями со смертными, это так. Но... кто сказал, что все смертные у них в равном положении?       - Что ты имеешь в виду? - Стефан вопросительно посмотрел на Странника и еле успел заметить, как тот подмигнул. Вопрос относился к "запретной" области, значит... но Странник все-таки что-то собирался рассказать. Стефан весь обратился в слух, стремясь понять, в чем загвоздка.       - Согласно одной из легенд, внушающих немалое доверие, некогда, во времена более великих битв и сражений, многие люди отличили себя перед ликами богов. И тогда им, достойнейшим из смертных, дали великую награду: их приблизили к эльфам и во многом сделали похожими на них. Эти люди стали дольше жить, они лучше понимали природу, из них выходило больше мастеров и доблестных воинов. Благородство их родов приумножалось с каждым поколением. Все они были поселены на острове, который назывался Нуменор. Но со временем нуменорцы пали. Они были оскорблены тем, что боги не наделили их бессмертием: высшим благом, в их представлении. Тот самый Враг, угрожающий нам сейчас, поддержал их в их ропоте против богов и извратил их окончательно. Среди нуменорцев начались гонения на тех, кто не желал отречься от богов и от эльфов. Этих несчастных, на которых велась чуть ли не охота, называли Верными. Это было тяжелое, смутное время. Верные искренне сожалели о безумстве, в которое впали их сородичи, и пытались умолить богов о прощении, но Илуватар решил по-другому. Верным был дан знак, после которого они приготовили свои корабли и перенесли на них все самое ценное, что нужно было спасти для будущих поколений. Тем временем прочие нуменорцы собрали войско и пошли войной в божественный край Валинор, требуя бессмертия. И тогда Илуватар обрушил на Нуменор страшную волну, погрузившую остров на дно морское и погубившее нуменорскую флотилию. Верным же удалось причалить к берегу Средиземья. Они создали два новых процветающих королевства: северное называлось Арнор, а южное - Гондор. Но со временем Арнор распался, и его уже не удалось возродить. Те потомки Верных, которые раньше могли называть себя арнорцами, стали людьми, которых называют Следопытами. Они продолжают охранять бывшую территорию Арнора до сих пор, сторожа спокойный сон новых жителей: простых мирных поселян.       Арагорн помолчал, словно пытаясь взять себя в руки, но, когда он снова заговорил, его голос был все так же спокоен.       - Но и в Гондоре тоже не все было спокойно. После долгих лет правления династии, родственной королям Нуменора, один из королей не оставил наследника. С того времени и доныне Гондором правит Наместник, но... еще одна ветвь того самого королевского рода осталась в Арноре. И теперь люди верят, что этот род еще продолжает существовать: именно его представители могут претендовать на титул короля Гондора. Все еще продолжают ждать возвращения Короля.       Странник подмигнул еще раз, но мог бы этого не делать: все было очевидно и так. Но зачем так шифроваться?       - Если король Гондора и вправду существует, почему он до сих пор не претендовал на трон?       - Должно быть, у него есть какие-то причины. Если он, конечно, еще жив. Но, насколько мне известно, Враг до ужаса боится возвращения лидера, который способен объединить под своим знаменем очень и очень многих.       - С чего бы это?       - К потомкам нуменорцев тепло относятся эльфы. Многие из них носят титул Друзей Эльфов: такие люди найдут в Перворожденных надежных союзников и помощников. Но именно о короле, который вернется на гондорский престол, слагают легенды. Пророчества. Очень многие верят, что он будет мудрейшим и справедливейшим, и его появление будет знаменовать надежду для всех свободных народов Средиземья.       - Но, если Враг действительно настолько страшен, почему народы еще сами не объединились под угрозой? Никаких со...м-м! - Странник снова не дал Стефану договорить.       - Не такое уж это и легкое дело, если надежды уже почти нет. Король должен дать ее, эту надежду. Нужен лидер, который сможет вдохнуть надежду в армию и повести ее в бой. Вообще... если послушать разговоры, пророчества и легенды, сложно поверить, что такой человек действительно может существовать. Он должен быть не только мудрым и справедливым правителем. Он должен положить конец абсолютно всем войнам и конфликтам, под его рукой все подданные должны процветать, никто не будет обижен или обделен королевской милостью, коли будет в ней нуждаться.       - Кажется, я понимаю, почему король еще не вернулся на трон. Морально я его полностью понимаю, - Стефан вновь рискнул заговорить. - Это, наверное, ужасно тяжело: соответствовать стольким ожиданиям. Ладно, если этот король - человек властный и уверенный в себе и своих силах: он точно будет считать себя достойным. Но если он не таков и склонен размышлять над своими поступками... он никогда не будет полностью уверен, что готов к этому. Что достоин этого. Что примет правильное решение, когда будет нужда. Что никого не разочарует и никого не обделит. Ожиданий много, а возможности бывают разные. Лично я не удивлюсь, если при таком раскладе король не вернется еще пару сотен лет.       - Думаю, ты все правильно понимаешь. Кем бы ни был этот потерянный король, если он еще жив вообще, ему приходится тяжело, - Арагорн тяжело вздохнул и благодарно посмотрел на Стефана. Тот чуть кивнул.       Итак, с эльфами все было понятно. Арагорн - один из этих Друзей Эльфов, потомок нуменорцев, будущий король Гондора, ему не откажут в доступе к книгохранилищам. Но разговор еще далеко не был закончен: пока была возможность, нужно было вытрясти из Странника все. И пусть голова уже с трудом соображала: разобраться во всем этом как-нибудь получится.       - Ну, на людях, эльфах и Следопытах Средиземье же не заканчивается?       - Конечно, нет. Еще здесь есть гномы, и об их народе я знаю не так уж много. Гномов уже совсем мало на этой земле, и они предпочитают жить в горах, вдали от других рас, тесными королевствами, куда запрещен вход посторонним. Я знаю, что они плохо переносят эльфов, и в их народе рождаются искуснейшие мастера. Гномья работа по качеству вполне сравнима с эльфийской, а иногда и превосходит ее. У гномов великолепное оружие, но еще лучше у них доспехи. Ходят слухи, что у них есть металл под названием мифрил: он безумно ценен, гораздо ценнее золота. Из этого металла гномы могут сделать кольчугу, которая будет легкой, как обычная одежда, но по прочности не уступит драконьей чешуе.       - То есть, ты хочешь сказать, что здесь и драконы есть ?       - Были. Их было больше в древние времена, но теперь их, верно, уже совсем не осталось. Похоже, последнего дракона убили не так уж давно: меньше века назад. От них остались лишь легенды. Легенды о гордых, властолюбивых, жестоких и алчных существах. Не думаю, что Средиземью будет их не хватать.       - Хорошо, о чем еще в этом мире я не имею ни малейшего понятия?       - Ну... если я что и упустил, так это орков. Это страшные создания, верные слуги Врага.       - И не говори. Создания ужаснее вряд ли и существуют на свете. Разве я не знаю о них достаточно?       - Да, того, что они сделали с тобой и... твоим селением, вполне достаточно, чтобы понять всю суть их природы. Они стремятся лишь к войне и разрушению, они не могут создать ничего прекрасного или хотя бы не уродливого. Они живут помыслами Врага, и беспрекословно выполняют все его приказы. Что самое странное, ни из каких легенд к нам не дошло, откуда действительно появились эти твари. Но, видно, еще долго они будут тяжким бременем для всех свободных народов Средиземья. Но если говорить об ужасных созданиях, то ты не прав. Орки - одни из самых неопасных, если сравнивать с другими. Оркам можно противостоять силой оружия, но на службе Врага есть и бессмертные твари, летающие на крыльях ночи. Но не нужно говорить о них здесь. Слово наделено гораздо большей силой, чем ты думаешь, - Странник вдруг замер и словно прислушался к чему-то. - Послушай, надо бы уже заканчивать болтать. Нам завтра в путь. Мне не помешает поспать.       - Конечно. Прости, я совсем не подумал, - Стефан вздрогнул и потупил глаза. Действительно, как можно было настолько поддаться собственному желанию узнать как можно больше, наплевав на то, что другу надо отдохнуть перед завтрашней дорогой?       - Все хорошо. Мне приходилось обходиться совсем без сна и дольше. А этот разговор был полезен и мне. И еще, знай: у Врага множество шпионов. Среди них могут быть и звери, и птицы, и люди. По эту сторону Мглистых гор в безопасности можно чувствовать себя только в столице Гондора и в Лихолесье, в эльфийском краю. Так что... сам понимаешь, - Арагорн улегся прямо на пол, свернулся клубком и как-то ловко завернулся в плащ, закрывшись им целиком. Он еще немного повозился, устраиваясь поудобнее, и замер совсем неподвижно. Теперь, если бы он спал где-нибудь в кустах или под деревом, в темноте его вполне можно было бы принять за большой камень.       - Спокойной ночи, - уже совсем сонным голосом сообщил камень.       - Спокойной ночи, - тихим эхом отозвался Стефан и тоже замер, где сидел, наблюдая за засыпающим другом. Несмотря на полную его неподвижность, иномирянин не перепутал бы его с камнем, если бы хорошенько пригляделся: живого человека выдавали вздымающиеся бока. Сначала дыхание Странника было ровным, глубоким и довольно частым, явно "поставленным" годами тренировок и сражений. Но вот оно становилось все более поверхностным, все более редким, пока снова не приняло новый ровный темп. Странник уснул.       Стефан же все глубже и глубже погружался в свои мысли. Сегодняшний день, а в особенности вечер, выдался крайне богатым на события и информацию. Во-первых, бывший вампир наконец-то продолжил выстраивать психологический портрет друга: этим он предпочитал заниматься в первую очередь, и любая задержка в подобном деле казалась ему вечностью. Чем скорее он до конца разберется в основных чертах характера, в основных стремлениях и мечтах, тем проще будет общаться. Лично для Стефана заметно снизится вероятность попадания в неловкие ситуации, когда задаются неудобные вопросы в неправильное время и в неправильном месте. Такого особенно стоило опасаться, если иметь дело с ранимыми и чуткими людьми. С другой стороны, представляя реакцию человека на те или иные поступки, легче было помочь, если что-то из внешнего мира нарушало его внутреннее равновесие, причиняло боль. Стефан прекрасно знал на собственном опыте, что в такие моменты, когда что-то внутри словно обрывается, и слезы душат изнутри, всего несколько правильных слов, жестов и интонаций могут разжать незримую удавку и дать силы на борьбу со своими внутренними демонами. Был только один минус: неправильный подбор этих самых слов и интонаций давал абсолютно непредсказуемый результат. Поэтому чем больше информации, чем подробнее психологический портрет, чем быстрее он готов - тем лучше. Порой Стефану и самому хотелось, чтобы его так же разложили на множество реакций и черт характера и подобрали те самые нужные слова и интонации, которые точно помогли бы. Но... видно, не судьба.       Черт! Хватит уже тупого саможаления! Хватит, хватит! Стефан чуть не завыл в голос, снова натолкнувшись на порядком приевшиеся мысли. Ему вполне хватило и сегодняшнего срыва. По этой странной фразе все сорвалось... прямо как по триггеру какому-то. Больше такого повторяться не должно. Стоит вернуться к вопросам насущным.       На чем там остановились? Ах, да, во-первых, удалось много выяснить о Страннике. Во-вторых, Стефан получил огромную дозу знаний об этом мире. Боги, Враг, самые распространенные и известные расы, история происхождения рода Арагорна... разве что не удалось выяснить, куда же все-таки он идет, и какова конечная цель этого путешествия. Но это было не такой уж и проблемой: скорее всего, Арагорн найдет способ рассказать об этом, не давая шпионам поводов подозревать в этом нечто большее, чем пустая болтовня двух путников. Самое главное - внимательно слушать и ничегошеньки не упускать.       И все это было хорошо. Очень хорошо. Стефан заставил себя чуть ли не физически ощутить эти мысли. Главное - не позволять себе вспоминать о своей несчастной судьбе и покинутых друзьях, иначе ничего путного не выйдет. Надо сосредоточиться на происходящем здесь и сейчас. А внутренняя боль... скорее всего, со временем станет легче. Стефан уже смирился с тем, что никто не сможет облегчить его душевные страдания: значит, и знать о них никому не желательно. Даже Страннику.       Насколько бы сильным ни стало желание довериться этому человеку, выпускать рядом с ним своих внутренних демонов Стефан не желал. Лучше навсегда остаться в его глазах иномирянином без прошлого, чем рассказывать ему все то, что случилось раньше, переживая это вновь и снова плача от невозможности что-либо изменить. Не нужно вспоминать. Надо старательно уложить эти воспоминания внутри, чтобы никто и никогда не узнал о его слабостях, ведь в слабые места можно бить в первую очередь. Нужно просто ждать, пока время притупит боль. А пока - забыться тяжелым подобием сна.       И снова, в этот раз еще легче, чем в предыдущий: звуки окружающего мира выпихивают все мысли из головы, сознание словно растворяется, теряется, перестает связно мыслить, тело расслабляется - и наступает всепоглощающий транс...