Странники Междумирья. Первое путешествие.

Ночь слишком медленно опустилась на поляну, куда медленнее, чем в предыдущие дни. Скорее всего, виной тому была зловещая тишина, висевшая тяжелым покрывалом, не дававшая ни малейшей возможности для общения и заставлявшая вариться в котле не слишком приятных собственных мыслей. Во всяком случае, уже по крайней мере пару часов Стефан лежал на боку, свернувшись клубком, и смотрел в еле тлеющий костёр, пытаясь не удариться в тупое саможаление, поводов для которого снова набралось с лихвой. Прежде всего, снова дало о себе знать чувство к Елене. За последние дни оно как-то притупилось, укрылось за более важными задачами, но теперь воспрянуло вновь и принялось терзать душу. На ум снова скользнула мысль о том, что Стефан оставил всех своих знакомых один на один с опасным древним Клаусом, который в любой момент мог что-то сотворить с ними всеми. Тогда они, наверное, будут молиться на то, чтобы Стефан вернулся, будут искать его, а он… он может так никогда и не узнать об этом, оставшись в глазах друзей трусом и предателем. А если погибнет Елена, став жертвой более хитрого или сильного вампира? Ведь сейчас Стефан не мог постоянно присматривать за ней, как раньше, а никому другому он попросту не мог доверить такое важное дело. Нет, тот злосчастный побег однозначно был глупым и опрометчивым решением. Слишком много осталось незавершённых дел, судеб, о которых Стефан заботился и должен был продолжать заботиться. Лишним подтверждением неправильности принятого решения послужило и то, что в новом мире пока всё шло из рук вон плохо. Странник, с которым Стефан, оказалось, успел связать так много тёплых чувств и радостных надежд, теперь отказывался от него. Да, причины у него однозначно были, и, скорее всего, это было форменным эгоизмом — напрашиваться в опасный поход и только мешать. Но, чёрт, от этого чувство боли никуда не уходило. Наоборот, при одной мысли о том, что скоро придется как-то устаиваться в незнакомом мире самостоятельно, оно трансформировалось в чувство полной безысходности. Ну вот, опять в голову полезли не те мысли! Стефан резко тряхнул головой, пытаясь избавиться от непрошеной депрессии, и перевернулся на спину. Теперь перед глазами были звёзды на непривычно тёмном небе. Да, за прошедшие несколько десятков лет он успел забыть, как выглядел мир без многочисленных огней и лампочек, как выглядело реальное звёздное небо его детства. Ну, всё. От мыслей о детстве до совсем поганого настроения было рукой подать. Стефан попытался подумать о чём-то другом, но мысли снова и снова сползали к болезненным темам. Немного поколебавшись, иномирянин решил не думать вообще. Всё было лучше, чем утопать в волнах пессимизма, из которых не сможешь выплыть. Довольно быстро тренированному сознанию удалось подавить малейшие попытки начать далеко не конструктивный внутренний диалог и начать словно растворяться в окружающем мире. Всё чётче и чётче становились звуки леса: шорох веток и листьев, трели каких-то ночных птиц. Конечно, раньше, когда подобные звуки были в десять раз громче, нащупать нужную волну было гораздо проще, но и теперь шум начал словно сливаться в одну большую природную симфонию, окружающую со всех сторон странным звуковым коконом. Ещё несколько томительных секунд пришлось удерживать концентрацию, не отвлекаясь ни на что, кроме звуков, а потом сознание словно провалилось в то самое состояние полусна-полубодрствования, к которому так стремилось. Это состояние, открытое Стефаном совершенно случайно ещё в бытность свою человеком до обращения, наиболее полно описывалось громким и пафосным словом «транс». И этот самый транс вполне успешно мог заменить вампиру сеанс психотерапии, ночь здорового сна и полноценную прогулку в лесу одновременно. Но некое неуловимое наслаждение от полного слияния с окружающим миром и полного исчезновения мыслей заставляло гораздо больше любить транс, чем всё по отдельности. А что ещё было делать, если ни в каком другом состоянии не получалось полностью забыть о своих проблемах и невзгодах? Единственная проблема этого метода заключалась в том, что достичь этого состояния ментального блаженства получалось далеко не всегда, и, не попробовав, нельзя было знать наверняка, удастся ли «провалиться» в транс. Как Стефан ни старался, в те последние дни в своем мире это так и не удалось: мысли были как будто слишком тяжёлыми, чтобы покинуть сознание. На этот раз, к счастью, всё получилось. Стефан и сам не знал, сколько он пролежал, абсолютно не осознавая времени и пространства. Тело и сознание потерялись окончательно, а разум воспринимал только лесную симфонию и ласковые прикосновения ветра. В какой-то момент иномирянин ощутил, что бодрость и энергия переполняют его до краёв. Не без сожаления решив, что время пришло, он вернул в сознание мысли. Щёлк. Только, пожалуй, характерного для включаемого прибора звука и не хватило, чтобы ознаменовать стремительность перехода сознания в активное состояние. И тут же на смену полной неподвижности пришло желание куда-то нестись и что-то делать. Вместо полной апатии появилась бодрость, свойственная только загоревшимся какой-то идеей людям. Конечно, через полчаса такое состояние испарится, не оставив и следа, но пока лучше было не задумываться об этом. К своему удивлению, оглянувшись, Стефан обнаружил, что пролежал в трансе куда меньше обыкновенного: рассвет только-только начинал заниматься. Обычно же на полноценное восстановление уходило столько же времени, сколько на обычный сон. Сейчас же прошло явно часа на два-три меньше. Возможно, Стефан бы и задумался над этим, но в следующий момент его привлёк погасший костёр. Совсем. В следующий момент взгляд уже выцепил как-то нелепо согнувшуюся фигуру Странника. Слишком нелепо для недавно задремавшего человека. В голове ещё только родилась паническая мысль, а ноги уже сами несли иномирянина вперёд. В несколько шагов иномирянин оказался рядом со Странником… и тут же еле сдержал вздох облегчения. Он просто спал. Пусть съёжившись в комок от ночного холода, но просто спал. Всё было хорошо. Подчинившись неведомому порыву позаботиться хоть об одном живом существе, Стефан стянул с себя уже изрядно потрёпанную куртку и осторожно опустил её на плечи Страннику. Он даже не пошевелился: только чуть повёл плечами и, не просыпаясь, попытался спрятать в тепло нос… Стефан с трудом сдержал улыбку умиления. Ночью все люди были одинаковыми вне зависимости от мира: стремящимися к теплу и уюту. И никаких скандалов, выяснений отношений… Если бы и днём было так, насколько проще стало бы жить среди людей! И только теперь Стефана посетила мысль о том, что Странник тоже человек. В той или иной степени. Не исключено, что человек, много переживший и много потерявший. «Стоп. А если подумать, то…», — пронеслась в голове Стефана странная, необычная мысль: взглянуть на ситуацию глазами Странника. Каким-то образом именно такой ракурс весь предыдущий вечер ускользал от внимания: ведь Странник видит перед собой семнадцатилетнего испуганного парнишку, невесть зачем напрашивающегося в далёкое, смертельно опасное путешествие. Сумасброд, не понимающий величины опасности! Именно такими словами Стефан как-то раз в сердцах мысленно попрекнул Джереми, брата Елены, который постоянно норовил влезть в вампирскую интригу с таким видом, как будто знает всё лучше всех. В результате такого вмешательства приходилось рисковать не только жизнью Джереми, но и продуманным планом. В своё время вроде достаточно взрослый парень изрядно бесил Стефана своей ребячливостью и «умением» влезть в самую середину старательно разработанного плана, испортив всё. А ведь Странник видит Стефана точно таким же! И доказать ему свою полезность не было никакой возможности. Да что там говорить! По здравом размышлении и сам иномирянин далеко не был уверен в своих силах. Действительно, в абсолютно незнакомых реалиях чужого мира Стефан мог стать только помехой. И мешать человеку, от которого зависело столь многое в битве с неведомым Врагом, только из-за собственных желаний было по меньшей мере глупо и эгоистично. На такую подлость по отношению к этому миру Стефан готов не был. Без сомнений, нужно было извиниться за вчерашнее поведение и выразить готовность остаться. Смириться со своей судьбой одиночки, пережить потерю Странника и стараться выживать дальше. А этот мир пусть продолжает жить столько, сколько ему отпущено. И если даже кампания против неведомого Врага не увенчается успехом, Стефану будет не за что себя корить. И что из того, что снова придётся положить собственное благополучие на алтарь чьих-то нужд? Видно, такова была судьба. И не Стефану было ей прекословить. Позитива такая позиция, конечно, не принесла, но вполне успешно избавила от иллюзий. По логике вещей, сейчас надо было разбудить Странника: без сомнений, он был бы недоволен, осознав, что заснул на посту. Но, с другой стороны, когда ещё ему выпадет возможность как следует поспать? Тем более, прислушавшись к себе, Стефан понял, что уже полон энергии: до утра присмотреть за тем, чтобы всё было спокойно, он мог и сам. А вот если что-то покажется подозрительным, тогда уж… Всё то время, пока всходило солнце, а день окончательно входил в свои права, Стефан просидел у погасшего костра, старательно оглядываясь вокруг. От чувства ответственности за себя и спутника по телу разливалась тёплая волна адреналина. К счастью, ничего так и не случилось: то ли Стефан не заметил взглядов недоброжелателей, то ли никого действительно не было… Когда Странник рывком поднялся, по-собачьи отряхиваясь, было уже совсем светло. Уже порядком заскучавший Стефан с радостью поприветствовал спутника, но в ответ услышал полный недоумения голос:  — Хочешь сказать, я всё это время проспал? А мы были без малейшей защиты?  — Ну, почему без малейшей? Я полночи не спал.  — Действительно? По тебе этого не скажешь. Стефан только пожал плечами. Рассказывать про транс он не хотел: пусть это останется его секретом. Хоть что-то.  — Хорошо, это не столь важно. Нам пора в путь. Ты же помнишь?  — Да, конечно, я помню. Я останусь в деревне неподалёку.  — Надеюсь, ты понимаешь, что подталкивает меня к принятию такого решения, — несмотря на то, что Странник отчаянно пытался заставить голос звучать жёстко и бескомпромиссно, Стефан слышал противоположное: сожаление и извинение. Пожалуй, если бы это было возможно, он бы действительно взял его с собой… но, видно, на это есть причины.  — Конечно, я всё понимаю. Прости меня за вчерашнее, я был сам не свой. В том положении, в котором находишься ты, это и впрямь будет самым разумным решением. Возможно, я не так уж бесполезен, каким могу казаться, но я и сам в этом не уверен. Не мне вставать на твоём пути.  — Рад, что ты это понимаешь, — а уверенности в голосе всё равно не было. И от этого было только хуже: Стефан буквально чувствовал, что совсем немногое отделяет Странника от такого желанного решения.  — Тогда нам пора. Не будем терять больше времени, — Страннику явно хотелось закончить тягостный разговор. Иномирянин не стал мучить его. Как случилось, так и случилось. Раз уж подобное решение не может быть принято по моральным причинам, лучше забыть о самой этой идее.  — Главное, чтобы никто не понял, что здесь кто-то оставался, — голос Странника заставил вернуться к реальности.  — Это же невозможно. Здесь столько наших следов, кости убитой тобой дичи, кострище. Это невозможно полностью спрятать. Странник лишь усмехнулся:  — Кости я закопал в зарослях, куда обычно заглядывают только опытные следопыты. Орков к ним отнести сложно. Кострище, как видишь, тоже можно легко убрать, — Странник собрал обгорелые ветви в кучу и швырнул в ближайшие кусты, — Что касается следов… не тревожься о них. Мои следы слишком незаметны, чтобы отличить их от естественных неровностей земли с первого взгляда. Очень редки случаи, когда слуги Врага сразу же ищут следы, не пуская своих сородичей к пространству, которое они изучают. Здесь любой неосторожный шаг способен испортить всё дело. К счастью, меня ещё не преследуют специально: если бы Враг точно узнал, с кем он имеет дело… я бы определённо не был сейчас так спокоен. Странник ещё раз окинул поляну цепким взглядом и жестом велел Стефану следовать за собой.  — Пойдём, путь впереди пусть и довольно близкий, но преодолеть его надо как можно быстрее, пока тебя не втянуло ни в какой круговорот. Возражать Стефан не стал. Он уже понял, что аргументов у него нет. Первые несколько часов путники шли в абсолютном молчании. Стефан тихо радовался возможности снова двигаться, Странник же снова погрузился в свои мысли. Наконец, он заговорил, избегая смотреть в глаза Стефану:  — Ты даже не представляешь, насколько тебе повезло. У тебя есть возможность не участвовать в этой бойне настолько долго, насколько возможно. Чем быстрее мы дойдем, тем больше у тебя шансов вспомнить о угрозе только тогда, когда о ней узнают все и каждый. От тебя не будут во многом зависеть судьбы мира. Когда ты не можешь не справиться.  — Ты столько обо мне не знаешь, — чуть усмехнулся Стефан, на минуту забывшись.  — Как бы то ни было, — резко перебил его Странник, — я не отступлюсь от своего решения.  — Хорошо, как скажешь, — сейчас самой правильной позицией, по мнению Стефана, было не ввязываться в ссоры по пустякам и просто ждать. Конечно, надеяться было особо не на что, но всякое еще может случиться…

***

В целом, дорогу можно было описать одним выражением: чертовски утомительная. Причём утомительная и физически, и морально. Сильнее всего напрягало постоянное ожидание нападения. Каждый незнакомый куст, шевелящийся от ветра, сначала казался укрытием врага, который в любую секунду выскочит и… Стефан потёр недавно раненное плечо. Иногда оно ещё болело, особенно после целого дня пути и вечерней тренировки. В тот раз ему несказанно, неслыханно, безумно повезло. Определённо, второй раз такого не случится, поэтому бой придётся принимать как положено, рассчитывая на свои реальные бойцовские навыки. Которых не было совсем. Единственное, что Стефан мог делать хорошо — так это стрелять (сказывалось полученное в детстве воспитание) и сражаться голыми руками. Когда он был вампиром, этого хватало: в схватках бессмертных всё решала сила и скорость реакции. Теперь же, когда в теле не было и малой части той вампирской мощи, от этого не было никакого толку. Нужно было учиться фехтовать. Ещё в первый день пути Странник вернул Стефану клинок, снятый иномирянином со случайно погибшего орка, пояснив, что это эльфийская работа: одна из самых качественных во всем Средиземье. На обдумывание идеи ушло всего полчаса, и вскоре иномирянин уже окликнул Странника и завёл разговор, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно:  — Что ты думаешь о моих шансах выжить здесь?  — Это зависит лишь от того, что ты умеешь.  — А что надо уметь?  — Многое. Прежде всего, сражаться. Также, нужно знать основные съедобные и целебные растения, уметь охотиться, стрелять из лука, уметь хоть немного читать следы, нужно быть крайне выносливым и…  — Ясно. Ниже некуда. По всей видимости, я здесь долго не протяну.  — То есть, ты не можешь совсем ничего? — а вот теперь Странник выказывал явное удивление. Похоже, дело обстояло ещё хуже, чем Стефан предполагал. Но оставалось только покачать головой.  — Единственное, за что могу поручиться — это за глазомер, — честно сознался иномирянин. Тяжело вздохнул, собирая внутренние силы для самой наглой просьбы и произнёс как можно более уверенным тоном:  — Научи меня сражаться на мечах. Странник усмехнулся, глядя на Стефана с неприкрытым весельем. Несколько секунд он честно пытался сдержаться, но потом разразился беззвучным хохотом.  — Ты действительно… думаешь, что это так просто? Ты представляешь, сколько мы будем в походе? В крайнем случае — пять дней! Чему я смогу тебя научить?  — Можно хотя бы попробовать, — теперь в ход пошёл вкрадчивый, уговаривающий тон, подсознательно располагающий к доверию. — Хотя бы посмотри на то, как будет получаться.  — Это тяжело. Ты не выдержишь ещё чего-нибудь, кроме перехода.  — Посмотрим. Я не имею понятия, сумею ли найти хоть тень подобной возможности в этой твоей деревне.  — Попробовать-то, конечно, можно, для меня это будет совсем и не трудно, — судя по тягучему, неспешному голосу, Странник что-то замышлял. Готовясь к какой-то неожиданности, Стефан отследил каждое его движение: вот он наклоняется, словно затем, чтобы поправить сапог, но от взгляда не ускользнуло лишнее движение пальцами. Несмотря на всю внимательность, последнее движение Странника всё равно вышло каким-то единым и слишком быстрым. Но, тем не менее, Стефана хватило на то, чтобы заметить и перехватить в воздухе летящий прямо в него камень. Мелочь, а приятно. Но Странник на секунду замер от неожиданности. Он явно ожидал другого результата.  — Всё же… из тебя может что-то получиться. У тебя просто превосходная реакция. Стефан лишь кивнул, с немыслимой ранее тоской припоминая те времена, когда он мог бы сделать гораздо большее… И вот теперь каждый вечер, после того, как становилось слишком опасно идти в темноте, Странник безошибочно отыскивал среди деревьев достаточно большое пространство и приступал к объяснениям. Держать меч, держать удар, простейший блок, простейшая атака… полезные знания градом валились на иномирянина. И пусть он временами так уставал, что едва мог держаться на ногах, он осознавал, что именно в этих крупицах полезной информации лежит ключ к выживанию. Но несмотря на всю спешку, темноту, недостаток практики, усталость учителя и изнеможение ученика, Стефан схватывал всё на лету. Знания как-то сами оставались в голове, словно он уже когда-то превосходно владел мечом, а сейчас просто вспоминал все навыки. К концу четвертого дня Стефан уже поймал себя на том, что сказанное Странником воспринимается как что-то крайне очевидное и знакомое. Примерно так Стефан чувствовал себя, в десятый раз получая образование на Земле. Собственная осведомлённость и быстро приходящая уверенность в обращении с оружием, конечно же, нормальной не была. Но Стефан решил не искушать судьбу и не искать причины происходящего. Достаточно было и того, что всё играло в его пользу, а не против него. Эти пять дней пути показались вечностью. Когда чуть не угробивший Стефана лес расступился перед путниками, а их глазам предстал огромный холм, иномирянин почувствовал жуткое разочарование: несмотря на всю утомительность, он бы многое отдал, чтобы только что пройденная дорога стала ещё в два раза длиннее. Странник тоже явно не был в восторге от предстоящего расставания.  — Что же, вот мы и пришли. Сразу за этим холмом — человеческая деревня. Ты помнишь, что нужно делать?  — Да, помню. Постучаться, сказать, что родную деревню разорили орки, попроситься работать, обустроиться там и ни во что не ввязываться, — на одном дыхании выпалил Стефан ненавистный список.  — Всё правильно, — иномирянин вновь почувствовал на себе внимательный взгляд серых глаз. — Тогда прощай. Сейчас ещё рано, ты успеешь добраться засветло. Орки опасны только в темноте, они не могут передвигаться при свете солнца.  — Ты даже не зайдёшь туда? Насколько я могу судить, запас пропитания нужно пополнять при первой возможности, — конечно, вряд ли ещё несколько часов что-то изменят в решении Странника. Но в этот момент Стефан был готов практически на всё, чтобы оттянуть расставание с этим человеком: от одной мысли о том, что они больше никогда не увидятся, становилось жутко. Более того, в последние дни начал вспоминаться тот, последний сон, увиденный в своём мире: страшная опасность, нависшая над таким странно родным человеком, теперь не давала покоя и Стефану. Ведь, раз те сны сбылись так точно, следовало поверить и последнему из них.  — Нет. В это время таким, как я, лучше там не появляться. Дело в том, что, пусть мы и защищаем простой народ от бесчисленного множества угроз, нас не любят. Считают, что мы приносим несчастья.  — Как черные кошки?  — А при чём здесь черные кошки?  — В моем мире люди верят, что чёрная кошка, перешедшая дорогу — символ грядущей неудачи.  — Почему? Животное же не виновато в том, что родилось с таким окрасом.  — А почему они винят тебя в том, что ты следуешь по пути, по которому обязан идти с рождения? Стой, почему они вообще вообразили что-то подобное? Вы же защищаете их!  — Потому что они связывают появление в округе подобных мне с приходом опасности. Скорее всего, они даже едва ли знают о нашей задаче. Особенно в этих краях. Нам уготована роль тихих защитников, ничего не получающих взамен. Труд, кажущийся неблагодарным, но сознание того, что ты спасаешь жизни этих невинных людей от лап Вражьих, греет сердце лучше всяких звонких монет.  — Справедливо. Если рассудить, то чёрные кошки приносят в мир такую же пользу, как и обычные кошки. Только из-за их окраса черных не любят. Так и вы: вы приносите такую же пользу, как и все, сражающиеся против Врага, но из-за ваших особенностей вы не получаете того, что получают остальные.  — С чего ты взял, что есть кто-то ещё, помимо таких, как я?  — Это же логично. Если бы вы были единственными защитниками людей от Врага, то вас бы превозносили вне зависимости от всего прочего. Значит, есть кто-то ещё, кто делает ту же работу, но немного по-другому.  — Крепость, расположенная в королевстве Гондор, сдерживает явный натиск Вражьих сил. Защитники этой крепости — признанные герои в сверкающих латах. Но они и представить себе не могут, сколько нечисти Врагу удается провести мимо них. Орки — ещё не самые страшные создания из тех, с кем лично мне доводилось встречаться. Именно мы и защищаем простой народ от таких чудовищ. Но, как видишь, любви нам это не прибавляет. Если ты спросишь, то о таких чудищах даже не знают.  — Это несправедливо.  — Мир вообще несправедлив.  — Вот об этом я точно знаю не понаслышке, — Стефан горько усмехнулся. Как всё похоже! Те, кто делают основную работу, всё равно остаются в тени и презираемы народом… так, может быть, это и есть естественный порядок вещей? Может, зря он пытается идти против него?  — Что же, я думаю, тебе пора. Приятно было побеседовать в последний раз, — Странник тревожно покосился на солнце, с каждой минутой всё выше поднимающееся на небо. — Путь не такой близкий, каким кажется, тебе лучше поспешить.  — Ну, раз так велит судьба, — как ни оттягивал Стефан неприятный момент, а он всё равно наступил. — Это твое окончательное и бесповоротное решение?  — Именно так. Мне нелегко его принять, но это будет правильно. Если я всё это время не ошибался в тебе, ты понимаешь значение этого слова.  — Да, я понимаю, о чём ты. Значит, так тому и быть.  — Тогда прощай. Приятно сознавать, что я помог тебе всем, чем смог помочь. Если смогу, я дам о тебе знать своим знакомым, которые, наверное, могут помочь тебе вернуться. Или хотя бы попытаются.  — Спасибо. Тогда прощай. И будь осторожен, у меня какие-то странные предчувствия по поводу тебя. Тебе грозит опасность.  — Она всегда мне грозит, и, пожалуй, всё предусмотреть действительно невозможно. Нам только остается пожелать друг другу удачи. Прощай, — видимо, не позволяя себе больше колебаться, Странник повернулся и пошёл прочь от леса. Стефан тяжело вздохнул и одними губами произнёс своё последнее прощание Страннику вслед. На душе словно кошки скребли. Совсем как тогда, не больше двух недель назад. Только теперь лес остался позади, впереди был чёткий и ясный путь. Ничего не оставалось, кроме как пойти по этой дороге, что Стефан и сделал. Толком ничего не видя перед собой, Стефан прошёл несколько десятков метров и обернулся Страннику вслед. Тот уже вышел на открытую местность и уверенно удалялся от леса, даже не оглядываясь. На первый взгляд всё было вполне мирно… И тут иномирянина словно прошило насквозь электрическим разрядом: опасность! Та самая страшная, смертельная опасность была уже здесь! Совсем рядом, совсем близко! Только где, где? Стефан лихорадочно переводил взгляд с холма на лес, как вдруг взгляд уловил неестественное движение в темноте деревьев. Которое Странник уже не заметил — просто не смотрел в ту сторону. В том же месте что-то сверкнуло. На удивление знакомо сверкнуло. Стефан понял это скорее интуитивно, и ни на минуту не усомнился в своих предчувствиях: там засел в засаде слуга Врага, а счёт идёт на секунды. Всего несколько секунд опытному лучнику на прицел — и Странника не станет. Горло словно сдавило невидимой рукой, и вместо предупреждающего крика из горла вылетел только беспомощный хрип… Но таких чётких мыслей ещё не существовало: только мимолётное осознание всего этого заставило Стефана броситься наперерез летящей стреле. Воля заставила тело рвануться вперёд, выжимая каждую каплю силы и скорости из человеческих мышц. Единственная надежда была на скорость, на реакцию: только бы успеть! Только бы пробежать эти несчастные сто метров! Поймать стрелу любой ценой, дотронуться до неё, отклонить… во что бы то ни стало изменить направление полёта, не пустить летучую смерть к Страннику! Стрела уже сорвалась с тетивы, но упрямое человеческое тело не могло, не желало быть быстрее неё! Время вокруг словно замедлилось. Оставалось всего несколько шагов, но их преодолеть было невозможно: лёгкие разрывало от недостатка воздуха, ноги практически отказывали. Чертова слабость! Вперёд, надо бежать!

И вот она, стрела: разве она должна лететь так медленно?

Хрусть. Бессильно вытянутые пальцы легко сжались на древке и переломили его, как тростинку. И в этот же момент, словно запоздало почувствовав угрозу, Странник резко обернулся. Течение времени вернуло нормальную скорость, и Стефан повалился на траву, лихорадочно, с хрипами пытаясь отдышаться. Сердце колотилось так, словно должно было сейчас разорваться. Его лихорадочный стук сотрясал грудную клетку, отдавался в ушах, вынуждая иномирянина свернуться в клубок на траве. В довершение всего, мышцы на ногах тоже разрывало страшной судорогой: любая попытка пошевелиться не приносила ничего, кроме отчаянной, тупой боли. Удержаться от позорного скулежа было не так-то просто, но Стефан справлялся. Только фоном до слуха доносились звуки сражения: Страннику явно удалось быстро догнать несостоявшихся убийц. Или убийцу, неважно, сколько их там было. Это осознание чуть-чуть согрело душу: почему-то в способности воина расправиться с врагами в честном бою Стефан не сомневался. Ясность мысли начала возвращаться, как и контроль над телом. Сердце уже утихомиривалось, дыхание больше не напоминало стоны. Шевелить ногами по-прежнему было адским мучением, но… главное, чтобы Странник остался жив.  — С тобой всё хорошо? — через несколько минут где-то за спиной прозвучал знакомый голос. Стефан заставил себя повернуться к Страннику и криво ухмыльнуться:  — Могу задать тот же вопрос.  — Я более чем здоров, они меня даже не задели. Но… то, что ты сделал… как? — Странник опустился на землю рядом с иномирянином и подобрал лежащие рядом обломки стрелы. — Как тебе это удалось?  — Я просто… очень за тебя испугался.  — Крикнуть было нельзя? Стефан пожал плечами.  — Ты не слышал. Я пытался.  — Как бы то ни было… ты понимал, что следующий же их выстрел мог быть направлен в тебя? И ты бы погиб.  — Нет. Но даже если бы и понимал, всё равно поступил бы так же.  — Почему? Разве посторонний человек стоит того, чтобы умирать за него? Ты… действительно так думаешь? — Странник спрашивал с какой-то странной надеждой в голосе. Ему словно было жизненно важно это узнать.  — Если можешь помочь, помоги. По-моему, так. Да и на кого бы я походил, если бы не вернул тебе долг жизни? Несколько секунд Странник ничего не говорил. Просто как-то странно смотрел на Стефана, как будто пытаясь разглядеть в нём что-то ещё. Потом опустил глаза и произнёс, избегая смотреть на что-то, кроме травы под своими пальцами:  — Если ты действительно этого хочешь… идём со мной. Скорее всего, меня ещё заставят об этом пожалеть, но теперь я не могу поступить иначе. Во-первых, ты спас мою жизнь, совершив практически невозможное.  — Это была просто равноценная расплата, это ни к чему не об… — попытался возразить Стефан. Но договорить ему не дали:  — Твоё лечение не было чем-то невозможным. Ты восстановился практически сам, без моей особой помощи. Если бы не ты, меня бы уже не было. С ними был опытный лучник. Они специально выслеживали людей в этих краях несколько недель, после чего убивали их. Но в этот раз ничего не получилось: словно не человек, а тень мелькнула между стрелой и её целью.  — Откуда ты это узнал?  — Перед смертью подобные существа обычно очень… разговорчивы, — Странник нехорошо усмехнулся.  — Можешь не продолжать. А что там во-вторых?  — Почему-то я просто не могу позволить тебе уйти. У меня такое чувство, что мы с тобой… как-то связаны. У нас слишком много общего: например, сейчас редко встретишь людей, готовых искренне помогать друг другу и делать всё друг для друга. А ты… словно понимаешь меня и мои устремления. Вообще, это сложно объяснить так, чтобы быть понятым.  — Случайно, не странное, необъяснимое чувство родства и привязанности? Случайно, не острое желание плюнуть на всю осторожность и поверить, несмотря ни на что?  — Откуда ты знаешь?  — Потому что я испытывал то же самое всё это время и отчаянно пытался придумать, как не дать тебе уйти. Если ты согласен, я пойду с тобой. Потому что… лучше погибнуть в компании друга, чем жить и умереть в одиночестве.  — Одиночество — это страшно. Рад, что нам удастся его избежать. Если всё обстоит так, как ты говоришь…  — Я попытаюсь сделать всё, чтобы не быть тебе помехой в пути.  — Помехой?! С твоими-то способностями? Ты вмиг научишься всему, что нужно! Если ты способен на подобное, всему остальному научиться вполне возможно. Стефан позволил себе робко улыбнуться. Внутри словно поднималась какая-то большая и тёплая волна радости и доверия. Наконец-то! Наконец-то нашёлся тот человек, который не гонит его от себя! Который верит в него и искренне готов помочь. Который… понимает его?  — Но тогда нам придётся всё-таки зайти в деревню вдвоём. Раз так, придётся действительно задуматься о вопросах более насущных. Ты можешь идти?  — Да, вполне, — конечно, двигаться было трудновато, но Стефан понимал, что медлить нельзя. Пошатываясь и опираясь на плечо Странника, он всё-таки сумел подняться на ноги и сделать несколько робких шагов.  — Кстати, я так и не поинтересовался, как тебя зовут, — после длительного молчания Странник вдруг покосился на спутника с лёгкой усмешкой.  — Очень приятно, Стефан.  — Необычное имя, особенно для этих краёв. И, раз уж я обязан тебе жизнью, я отвечу тебе на твой давний вопрос. На самом деле меня зовут Арагорн. И я — законный наследник трона Гондора, о котором ныне слагают лишь легенды. Враг бы отдал всё, чтобы узнать, где я, и убить меня. Последние слова, произнесённые едва различимым шёпотом, заставили Стефана оценить степень оказанного ему доверия. И это косвенно наводило на мысли касательно верности самого Странника. Он настолько чтил понятия долга и чести, что доверил своему спасителю настолько важные сведения, так и не получив реальных доказательств того, что Стефан не предаст его ни сейчас, ни потом… Скорее всего, если ожидает подобной верности от других, так же верен и сам. По-другому быть просто не могло.       Да уж… пожалуй, только Стефан с его «везучестью» был способен повстречать подобного человека: бродягу королевской крови, похоже, прочно ввязавшегося в самую крупную местную историю. И, если вдруг загадочный Враг о чем-то пронюхает, вместе со Странником под удар попадет и Стефан. Но эта перспектива не пугала: какая бы участь ни ждала впереди, в душе наконец-то появилась робкая надежда на то, что Стефан больше не будет один. Возможно, решение покинуть Мистик-Фоллз было правильным?.. Что же, время покажет, а пока стоило радоваться полученной в настоящем надежде.

Но Стефан еще и не подозревал, сколько судеб он сегодня изменил, всего лишь бросившись на помощь другу…