Шёпот в темноте

      На деревянных стенах небольшого помещения поигрывали отблески толстых восковых свечей, равномерно расставленных по периметру. Они были единственным источником освещения, не считая тусклой потрескивающей лучины на столе. Рядом с лучиной была раскрыта ветхая книга — ведьмина книга теней. Острое перо само собой скользило по пожелтевшим страницам, выписывая символы калиграфическим почерком. За столом сидела девушка, несколько худощавая, скуластая, с резко очерченным выразительным лицом. Волосы были аккуратно заплетены в две косы разных цветов: синюю и зелёную, спускавшиеся почти до бёдер. Она изредка косилась на перо, управляя им серьёзным взглядом, но основное её внимание было направлено на особу, стоящую рядом. Стройная, но не обделённая пышностью форм везде, где нужно, поражающая копной тёмно-рыжих, почти красных волос и светло-серыми, пепельными глазами, поблёскивающими кроткостью и искренностью; она стояла, заложив руки за спину и глядела в окно, за которым висел туман безлунной ночи. — Так продолжаться больше не может! — с жаром говорила она разноволосой. — Сколько ещё мы будем прятаться от Магщества, по кусочкам собирая свои силы?! — Я вполне разделяю твоё негодование, но другого выхода у нас, к сожалению, нет. Дар ведьмы может существовать только в трёх сосудах одновременно, а раз Глеб потерял способности, то и мы скоро окончательно ослабеем. — Неужели ему плевать на это? — Ему сейчас на всё плевать. Совсем на своей Гроттер повернулся…        Рыжая собеседница тихо всхлипнула. — Прости, Жанна, я знаю, что это больно для тебя, но мы должны смотреть правде в лицо… — демонстративное покашливание прервало её высказывание и заставило обеих девушек вздрогнуть.        Заметив стоявшего в дверном проёме Бейбарсова, Жанна тут же спрятала глаза в пол. — Сегодня мрачнее, чем обычно, — не растерявшись, поспешила втянуть его в диалог Лена Свеколт. — Чего на этот раз разглядел в жизни своей пассии? — съязвила некромагиня.        Эти двое были едва ли не единственными, кому Глеб более-менее доверял, ведь после стольких страшных событий, пережитых вместе, считал их почти сёстрами. Так что он снисходительно пропустил подкол мимо ушей и ответил: — Она слабеет. Магические способности исчезают за неиспользованием, я не могу смотреть на это… — А наши скоро исчезнут за неспособностью к использованию, — резко констатировала девушка. — На это ты, значит, можешь смотреть? — Нет, не могу, но и помочь мне вам, увы, нечем. — Я даже не знаю, что лучше — обычный эгоист или влюблённый…— прошипела Ленка. — Мой эгоизм — не новость. Вот только раньше, до Тибидохса ты не особо его замечала, пока я прекрывал вас обеих перед старухой и помогал с прохождением испытаний! Иначе вы бы сдохли, как и остальные! — Я предпочла бы сдохнуть тогда, чем потерять всё, чего мы добились теперь из-за твоего пустого желания потешить своё эго, жаждущего всеобщего признания, как кот валерьянки! — Свеколт и сейчас не утратила своего легендарного самообладания. Ну что за привычка, говорить такие вещи холодным отрывистым тоном? Уж лучше б орала, ей богу! — Ну, милая моя, сдохнуть ещё не поздно, — Глеб флегматично ухмыльнулся. — Поможешь? — названная сестрёнка вскинула брови. — Без проблем, — и оба рассмеялись, с теплотой глядя друг на друга.       Да, такие стычки были привычны для «семейки» некромагов. Непреклонная Лена и внешне сдержанный, но импульсивный Глеб вообще часто сталкивались лбами. Это была практически битва титанов, где никто не мог уступить, битва хладнокровий. Но, как правило, решала всё дружеская ничья. Только Жанна Аббатикова выделялась из общей картины. Такая нежная, добродушная… Иной раз и не верится, что она маг смерти, кажется, она слишком хрупка для этого… И как её вообще сюда занесло? — Слушай, — продолжила Свеколт после некоторой паузы, обращаясь к Бейбарсову. — Ну если ты её всё так же спишь и видишь, почему просто не пойти и не забрать то, что так хочется заполучить? Разве не так нас всегда учили? — Я обещал оставить её в покое, — его лицо снова стало серьёзным. — Именно поэтому ты до сих пор следишь за каждым её шагом? — Но в жизнь то её я не лезу. — Да ладно из себя благородство во плоти строить, тебе просто гордость под ногами мешается, — некромагиня беспечно накручивала выпавшую из причёски прядь волос на палец. — Боишься, что без магии будешь не лучше этого Валялкина… — А на кой ей сдался бессильный некромаг? Что я могу предложить ей взамен того, что у неё есть сейчас? — хрипотца в голосе предавала его манере общения ещё большую грубость. — Всё пытаешься купить любовь за силу? — Жанна неожиданно подняла глаза. — Перестань, это бесполезно.        Глеб несколько удивлённо бросил на неё скользящий взгляд. Она так редко заговаривала с ним, что порой тот даже забывал о её существовании. Да и сам он не стремился особо идти на контакт. Всё таки Ленка была ему как-то ближе.       А Аббатикова тем временем продолжала: — Ты только заключишь себя в неразрывный круг страданий, потому что чужие чувства нельзя купить за деньги, нельзя силой заставить их вдруг вспыхнуть из ничего, даже приворотами нельзя вынудить их появиться… — уж она то знала, о чём говорит.       Но Глеб, кажется, не слышал и половины того, что Жанна самоотверженно пыталась до него донести. Он вцепился в одно слово — круг. — Лен, ты всё из книги старухи переписала перед тем, как мы её сожгли? — обратился он к Свеколт. — Вроде да, а что? — вопросом на вопрос ответила девушка.       Бейбарсов, не ответив, кинулся к её книге, щелчком пальцев отшвырнул в сторону по прежнему писавшее перо так, что оно впечатолось в стену и обречённо сползло по ней вниз, и принялся быстро перелистывать страницы. Лена с Жанной переглянулись. Просмотрев всю книгу вдоль и поперёк он захлопнул её и отложил в сторону, снова повернувшись к девушкам. — Ты же сказала, что всё переписала? — Дык там и так всё. А что тебе, собственно, понадобилось? — Свеколт удивлённо глядела на него сверху вниз, как бы внимательно изучая. — Помните, у старухи было кольцо? Она никогда его не снимала и даже вроде как-то один раз рассказывала, что это древний артефакт, называется «Круг чёрного дождя». Кажется, был создан в период Великого осквернения водной стихии* и с тех пор передавался по линии чёрных магов, впитывая их силу. Короче, в нём съаккомулирована сила не только старухи-ведьмы, но их всех прошлых владельцев кольца.        Повисло тягучее, вязкое молчание. Наконец Лена нарушила тишину: — Хм… Это очень интересно, но ты, собственно, о чём вообще?        Глеб на секунду подвис от такого вопроса. — В смысле? — Она не носила ни колец, ни подвесок, ни каких-либо других украшений… — Что ты несёшь? Я видел его собственными глазами каждый день в этой проклятой избе, — похоже, он был полностью убеждён в том, что говорит (как и всегда, впрочем). — Ну если ты так уверен, — снова раздался звенящий голосок Жанны. — Выходит, оно было под мощным скрывающим заклинанием, и старуха показала его только тебе. — По блату, как любимому ученику, — усмехнулась Ленка. — Или просто знала, что оно мне понадобится… — Создано в период Великого осквернения водной стихии, говоришь? — Свеколт опять включила учёного всех времён и народов. Он вообще у неё редко выключался. — Не думала, что ты ещё хоть что-то помнишь из магической истории… — Ты же знаешь, видал я магическую историю в гробу и в белых тапочках. Просто в голову как-то неожиданно пришло… — Да знаю, знаю. Я, собственно, не к этому. Я к тому, что раз его создали в то время, значит для того, чтобы прекратить осквернение. (Кстати, никому доподленно неизвестно, по какой причине оно прекратилось.) А это значит, что артефакт впитал в себя добрую половину всей тёмной энергии магического мира. Ты представляешь, какая это мощь? — В том то и дело, что представляю… — А оно, собственно, где сейчас? — Должно быть, её похоронили вместе с ним. — Постой, Глеб, — остановила его Жанна. — А как же зеркало Тантала? Оно ведь по-прежнему связывает тебя с… — она не стала продолжать. — Зеркало? — парень усмехнулся. — Я уничтожу его.       Лена чуть воздухом не подавилась. — С ума сошёл?! У тебя что, кровь девственниц в погребах перебродила и в голову ударила?! — Шутка не удалась. — Нет, серьёзно, когда в Магществе узнают, четвертуют, как только найдут. Разбираться, поверь мне, не станут. — Плевать, — бросил он свое последнее слово и тенью выскользнул из хижины.       Жанна бросилась было за ним, но Свеколт схватила её за руку. — Прекрати, теперь ты его уже не переубедишь, хоть об косяк расшибись, — она глубоко вздохнула. — Влюблённый некромаг — горе в семье…        Тогда Жанна вдруг зарыдала, а Лена прижала её к себе, отвернувшись в другую сторону и прикрыв глаза.