Шёпот в темноте

      Утро следующего дня застало рыжую ведьму всё в той же комнате, больше того — в той же кровати, что и вчера. Переночевать у Глеба было необдуманным и опасным решением. Необдуманным потому, что Таня совершенно его не обдумывала, прежде чем согласиться (хотя её никто и не спрашивал), опасным потому… да чёрт его знает, почему опасным… мало ли, что может случиться, некромаг всё-таки.        «С другой стороны, не возвращаться же домой…» — мысленно рассуждала девушка. «Ване, конечно, можно было бы всё объяснить… Но откуда, собственно, возвращаться, а главное, как — вот это неясно. Стоп…» — ей снова будто ток по венам пустили. «Ваня… Что с ним?!» — в голову явились призраки позавчерашнего вечера, и Гроттер ужаснулась… Как такое вообще могло произойти?! Как она допустила такое? С ужасом и отвращением вспомнила она и о поцелуе, подаренном некромагу. Сердце провалилось в желудок и, бешено стуча, расплылось ноющей болью. «Нет, нет, нет! Это сон!» Она прихватывает пальцами кожу на предплечье, хлещет себя ладонями по щекам… Не сон. Быстро озирается по сторонам. Никого. — Глеб, — тихо позвала Таня.        Ей ответило эхо. Странно, вчера голоса в комнате звучали совершенно нормально. Такое ощущение, что помещение опустело… Таня огляделась. Вчера она почти не обратила внимания на интерьер, но некоторые детали всё же запомнила: тёмных занавесок теперь не было на окнах, и яркий свет нещадно заливал всё вокруг. Стены были оформлены в персиковых тонах, хотя Таня готова была поклясться, что они были выкрашены в серый. Она быстро спрыгнула с кровати, но едва не подвернула ногу. Накануне, совершая то же действие, Гроттер не заметила, что кровать такая высокая.        «Должно быть, адреналин сыграл свою роль», — поспешно подыскав объяснение этому феномену, ведьма провела рукой по мраморной стене. Такая же холодная, что и в тот раз. Странное дизайнерское решение — красить мрамор. Но, тем не менее, не настолько странное, как способ определять материал стен по их температуре. Взгляд упал на тумбочку возле кровати. Ваза, которая вчера на ней стояла. Её нет. Ну ладно, вазу, допустим, можно было убрать. Тем временем, Таню привлёк обаятельный чёрный шкаф, стоявший у противоположной стены. Она открыла резную дверцу. По комнате разнёсся запах пыли и старой бумаги. Внутри стояло великое множество книг, почти все из которых были в кожаном переплёте.        «Надеюсь кожа не человеческая», — не слишком уж весело пошутила про себя Гроттер. Будь это дом другого человека, это могло быть даже смешно. Она взяла в руки одну из книг и сдула с неё пыль. «Гальдрбук»* — прочла она на выцветшей обложке. Таня сразу вспомнила, как в бытность студенткой, кажется, на пятом курсе, случайно услышала разговор ребят с тёмного факультета. Помнится, в тот день им как раз рассказывали об этой реликвии. Даже Гробыня, которую не так уж часто интересовала учёба, щебетала в тот раз что-то по этому поводу, а Шурасик активно спорил с Ритой Шито-Крыто о том, кому теперь может принадлежать гримуар исландских магов. «Интересно, откуда у Бейбарсова столь «высокая» литература?» Таня поставила книгу на место и, как истинная ведьма, интересующаяся всем неизведанным, взяла следующую. На ней пыли почти не было, хотя новой её тоже не назовёшь. Названия на обложке тоже отсутствовало. Гроттер открыла книгу и пролистала несколько пожелтевших страниц. Написанный от руки текст разбавлялся схемами и небольшими зарисовками. Разумеется, рабочий дневник мага, так называемая книга теней.        «Сомневаюсь, что Глеб стал бы заниматься писаниной во время обучения. Он же чистый практик, всегда надеется на собственную память и личный опыт… Да и почерк не его,» — думала Гроттер, читая заголовки:

«Некромагия — врождённый дар» «Воскрешение мёртвых» «Проникновение в чужое сознание» «Моральная зрелость для принятия дара» «Миссия некромага» «Способы защиты от некромагического воздействия» «Как убить некромага»

       Таня даже присвистнула.        «Зачем он держит при себе такую информацию? Покушения, что ли, боится?» — не без усмешки подумала она. Тут девушка заметила какое-то движение совсем рядом. Она быстро обернулась, но тут же с облегчением выдохнула. Ну конечно, просто зеркало на стене. Испугалась собственного отражения. Да уж, нервы ни к чёрту… Гроттер машинально поставила книгу в шкаф, захлопнула дверцу и подошла к зеркалу поближе, разглядывая своё отражение. Всклокоченные кудри как обычно падали на усыпанное веснушками лицо. Она убрала назад несколько рыжих прядей. На ней была свободная ночная сорочка до колена цвета кофе с молоком. Как она вчера этого не заметила?! А на что вообще она вчера, собственно, обратила внимание? На этого наглеца? Нет, здесь что-то не чисто… И тут в глаза ей бросилась преинтереснейшая деталь. Она взглянула сначала в зеркало, затем на своё запястье. На коже остались следы краски. Таня попыталась восстановить изображение и не поверила своим глазам. Утраченной картинкой был рунический став*.       Таня пулей выскочила из комнаты, не без удивления отметив, что дверь была не заперта, и оказалась в длинном узком коридоре с приглушённым тёплым освещением и такими же персиковыми стенами, что и в комнате. — Бейбарсов, чёрт тебя побери! — снова позвала девушка. — Это вряд ли. С момента нашей последней встречи он тщательно меня избегает, — раздался за спиной знакомый бархатный голос.       Гроттер обернулась. Некромаг стоял, подперев спиной стену. Он тоже изменился со вчерашнего дня. На этот раз без рубашки. — Оденься, — фыркнула Таня, оглядывая его с головы до ног. — Тебя что-то смущает, малышка? — он сделал шаг по направлению к ней. Она закусила губу и вновь взглянула на него, плохо скрывая свой интерес, но тут же опомнилась и отвернулась, сложив руки на груди. — Оденься, я сказала! — Как скажешь, — юноша прищёлкнул пальцами.       Тёплые руки скользнули по плечам девушки, поползли вниз и, словно змеи, обвились вокруг талии. Таня отскакивает в сторону и оборачивается. Рубашка на нём. Правда, нараспашку, но она не хочет тратить время на дальнейшие пререкания с некромагом. — Где Ваня? — Полагаю, там же, где мы его оставили. -Что ты с ним сделал?! — Всего лишь доставил немного неприятностей. Это меньшее, что я мог для него сделать. — Глеб! — Да расслабься, жив твой маечник. Жив, здоров и вполне упитан.        Таня с облегчением выдохнула. Но на неё сразу же накатила новая волна какой-то утробной злости, зреющей где-то внутри. — Ты вообще соображаешь, что делаешь? — Вполне. — Вполне?.. Ты мог его убить, понимаешь?! — Ну, я бы не сделал этого при тебе. — Зачем ты меня сюда притащил? — Спасаю тебя от бытовой плесени. — А если я не просила, чтобы меня спасали? — Что ж, это уже совсем другой вопрос. Знаешь, как бы мило мы тут с тобой не общались, я всё-таки похититель, так что делаю с тобой, что хочу. — Алло, Глеб, очнись! Я замужем. Всё, игра окончена, и ты проиграл. Хватит уже этих уловок и угроз! — Замужем, говоришь? А где же тогда кольцо? — парень лукаво усмехнулся.       Таня невольно схватилась за безымянный палец правой руки. — Не мне тебе объяснять, что это твоих рук дело, — прошипела она, потирая запястье.  — Не понимаю, о чём ты. — Думаешь, нарисовал мне на руке *Эльфийский ключ, пока я спала, и делаешь, что хочешь? — Ах, вот ты про что. Нет, к выбрасыванию кольца в окно и к поцелую я не имею никакого отношения. — Тогда зачем всё это? — Гроттер недоверчиво прищурила глаза. — Я лишь хотел, чтобы ты отложила на потом вопросы о своём ветеринаре и выслушала меня. — Я выслушала. Что там за чушь ты нёс про свободу выбора? Если хоть на одну частичку веришь в то, что сказал тогда — отпусти меня. — Тебя никто не держит. Пойдёшь на все четыре стороны сразу после встречи. — Какой встречи? — Встречи выпускников. Ты обещала пойти туда со мной. Не помнишь?       Чёрт… Она припоминает. Как могла так просто согласиться? Предательница! Продала все чувства и все узы за одно только минутное влеченье к некромагу. Проклятое руническое колдовство… — Подлец, ты обманул меня! — Я возвращаю долг. Ты тоже провела меня с Локоном Афродиты. — Я была вынуждена! Как ещё мне было справиться с твоими бесконечными угрозами? Долг… Да для тебя и существует только, что желание и долг! — А для тебя? — Что? — Неважно. Кстати, — он вынул из кармана брюк кольцо и протянул ей.       Девушка потянулась за блестящим предметом, но Глеб зажал его в кулаке. — Получишь после. Сама решишь, нужно ли оно тебе. — Опозорить хочешь? — Не тебя. — Сволочь! Что бы ты ни задумал, я ни за что не буду с тобой! На что ты только рассчитываешь? — Ни на что. Это просто сделка. Выполняешь обещание и возвращаешься к своему ветеринару. — А если я не соглашусь? — Я всегда могу вернуться и добить твоего благоверного, так ведь?        У Тани потемнело в глазах. Ей даже показалось, что её швыряет из стороны в сторону, как ветхую лодочку во время шторма.        «Ну почему, почему ты опять грозишься забрать его? Неужели у меня больше нечего взять? Неужели я — это только люди вокруг меня? Неужели я ничего из себя не представляю как личность? За что? За что, Глеб? За что ты так жесток со мной? Я не хочу, не хочу больше никого спасать! Я хочу спокойно жить! Спокойно, понимаешь?!» — она кричала, стучала ему ладонями в грудь, кидалась на колени, умоляла… в своих мыслях. На самом же деле она стояла, оцепенев, бессильно прислонившись к стене, и пустыми глазами смотрела куда-то поверх его плеча. — Хорошо, я согласна. С одним условием. — Слушаю. — Руки держи при себе! — Договорились, — он демонстративно поднял руки, как бы сдавшись. — Теперь иди к себе. И, пожалуйста, не броди по дому одна.        Таня молча повернулась и, держась за стену, двинулась обратно в комнату. Мысли оголтело стучали в висках, взгляд цеплялся то за один, то за другой предмет, отказываясь воспринимать окружающую обстановку в целом. Она вошла в комнату, захлопнула за собой дверь и рухнула на кровать.       «Почему? Почему я опять оказалась в центре всего этого сумасшествия? Разве на мне свет клином сошёлся?» — вдруг Таня почувствовала острое желание побыть одной. Но не так, как всегда. На самом деле, она очень часто оставалась одна в маленькой закопчёной хижине где-то в глухой тайге. Ванька вечно пропадал в лесу: уходил чуть свет и возвращался только к сумеркам. В хижине почти всегда было душно от дровяной печки, дым от которой расползался по всему помещению. Но Гроттер редко выходила на улицу. Всегда было много дел по дому: убрать, приготовить и прочее… А по вечерам она сидела с книгой или, страшно подумать, с вязанием и ждала его. Он приходил, обнимал её, потом ужин вдвоём, бесконечные лекции о животных, капканах, охотниках, снадобьях, каких-то ягодах и ещё бог знает о чём. Тревожный сон среди ночи, прижимаясь к его спине, а утром уже одна, и дальше по той же схеме.       Но не такого одиночества ей хотелось. Сейчас в чертоге некромага девушка вдруг поняла, как не хватало ей дыханья леса, который всё время был рядом, как истосковалось сердце по неистово ревущему потоку воздуха в безоблачной лазурной вышине, как радовал звенящий ручеёк когда-то. И всё это так близко. И далеко. Неужто быт заел?       «Спасаю тебя от бытовой плесени» — стояла в голове одна и та же фраза. Как он узнал, что ей нужно продышаться? Из собственного опыта лесного пленника? Интересно, что он чувствовал, когда прилетел из глуши в Тибидохс? Понял ли, что не замечал прелестей природы, окружавшей его всё это время? Хотел ли, как и она, вздохнуть полной грудью, начать новую жизнь, наполненную мечтой и фантастическими свершениями? Гроттер горько усмехнулась.       «Дура ты, Танька!» — сказала она сама себе. Новая жизнь? Смешно… Что чувствовал? Да чёрт его знает, умеет ли вообще чувствовать этот подонок. Как узнал, что тебе нужно развеяться? Да никак! Просто решил, что ты нужна ему прямо сейчас, видите ли, ему без тебя плохо, вот и вломился в чужую жизнь и делает всё, что взбредёт в голову. Мысль о том, что Глеб мог убить Ваньку, снова бросила ведьму в дрожь. Какое право он вообще имел его трогать? И как он только дар свой вернул… Каким конкретно способом он хочет добиться от неё взаимности, если первое чувство, которое парень вызывает у неё при встрече, это страх? А второе — желание до одури вглядываться в эти глаза. Так, стоп, это ещё что за мысли? Таких гостей на карнавал не звали! Она любит Ваню. Точка. С этим вопросом покончено уже давно, и решение пересмотру не подлежит. Плевать, какими там гипнотическими способностями обладает этот проклятый некромаг!       Таня наконец вынула лицо из подушки и, сделав глубокий вдох, села на кровати. В воздухе висел грубый горьковатый аромат. Кофе. Она быстро нашарила взглядом источник этого запаха. Это был металлический поднос с какой-то витиеватой резьбой, стоявший на тумбочке. На нём уютно устроилась белая чашка ароматного напитка и аккуратная тарелочка с каким-то десертом.       Гроттер почувствовала, что у неё дёргается бровь. Такая забота о жертве похищения выглядит не то что показушно, но и просто пошло. Однако в желудке урчало, а ноздри щекотал дух любимого напитка. В конце концов, пусть утро началось и не самым лучшим образом, но почему бы в своём продолжении ему не стать чуть лучше? Таня свесила ноги с кровати и взяла чашку в руки. Но тут же поставила её обратно. А вдруг Глеб туда что-то подмешал и опять хочет промыть ей мозги? С другой стороны, он вроде уже добился всего, чего хотел. Но этот треклятый мерзавец явно не остановится на том, что просто появится с ней на людях, не будь он Бейбарсов! О, Зевс, ну почему всё так сложно? Сколько уже можно ломать голову над этими его интригами? Секундочку… Появиться на людях — вот, в чём причина! Неужели Глеб только хочет почувствовать себя победителем? Смутное зерно понимания, как ей показалось, зародилось в Танькиной голове. Или нет… « — Опозорить хочешь? — Не тебя» — точно! Он просто решил поиздеваться над Ванькой!