Я домохозяйка, тебанне!

      Благодаря Какаши я смогла относительно освободить место для медитаций. Он теперь проводил очень много времени у нас дома и, пусть понемногу, но привыкал к тому, что его кто-то ждет и рад видеть. Даже Наруто он понравился, если можно так выразиться – на руки шел к Хатаке охотно, не плакал, легко укачивался, когда тот его убаюкивал, и вообще во всю улыбался. Да, как оказалось, дети шиноби развиваются куда быстрее, чем в моем мире.       Восстановление и новая отстройка деревни шла всем ходом, а я лишь проследила за наличием круга, соединяющего пять зданий отделений полиции, и за их равноудаленностью. Объяснила я это возможностью установки в центре Конохи еще одного барьера, расходящегося прямо из центра, с помощью фуиндзюцу, но посвящены в это были лишь мой муж, Фугаку и два его доверенных лица, и Микото. Собственно, это было чем-то вроде козыря в рукаве – в случае нападения он будет активирован, а до этого будет просто напитываться чакрой, которую туда время от времени каждый из знающих будет сливать. Для остальных это был всего лишь небольшой канал, по которому пустили провода и трубы. Пока что оно, кстати, так и было, потому как нанести фуин такого размера я могла сейчас лишь вручную, а это было бы слишком заметно. Привлекать лишнее внимание мы не хотели, да и я не хотела возиться – слишком большой диаметр был у круга, с нанесением с помощью чернил я бы потратила не один месяц, а выжечь я могла буквально одну-другую бытовую печать. Минато я это делать не дала, тут сразу бы можно было спалиться по многим параметрам, и даже скрывающая печать бы не помогла.       Я же все ждала и наблюдала за настроениями в клане Учиха до переезда и после него. Новый квартал был даже больше и лучше предыдущего, а потому особого недовольства не было, да плюс и новости о расширении военной полиции и ее полномочий не могли не радовать обладателей шарингана. На меня враждебно почти никто не смотрел еще в первый визит, скорее было какое-то недоверие и недовольство, а сейчас со мной здоровались не только из-за положения в деревни, но и по собственному, скажем так, желанию. А некоторые женщины, старушки и продавцы, открывшие и на новом месте свои лавочки рядом со входом в клановые земли, где продавалась выпечка, сладости и некоторая атрибутика клана, и вовсе были рады. Ну конечно, я была не против обсудить некоторые хозяйственные вопросы, кое-что о политике, вообще делах в деревне, да и каждый раз я там закупалась по дороге домой. Минато очень пришлись по вкусу сладости, да и Какаши я ими угощала, но вот сама те же яблоки в карамели готовить не умела. Зато в мою копилку добавилось пару рецептов, как и у них. Мой рецепт запеченного мяса был оценен по достоинству.       Собственно, здесь я узнавала о положении дел в клане. Микото, конечно, тоже со мной делилась, но говорила она в основном за шиноби, а вот за простых членов клана, которые ей, как домохозяйке, должны были быть ближе, уже узнавала я. Пусть я и была женой Хокаге, но на собраниях никогда не участвовала, а потому ко мне и относились как к обычной молодой маме, разве что с большим уважением и почтением.       В деревне же дела обстояли немного иначе. На совете главам кланов была рассказана правда о том, что Кьюби был разделен и запечатан в меня и моего сына, и, хоть дальше оно не выносилось и было помечено «секретно», слухами Коноха полнится. В лицо мне никто ничего не высказывал, но вот шепотки в спину порядком раздражали, пусть я и не обращала на них внимания. Тц, а Минато еще хотел, чтобы Наруто переживал все это в одиночку.

***

      Прошло два месяца после нападения Кьюби, близились рождество и новый год. Коноха начала вновь оживать, старательно отходя от потерь и разрушений, – кланы переехали на новые земли, обживали их, обустраивали и достраивали; остальные жители деревни украшали улицы и, в общем-то, готовились к праздникам. Медленно, но верно все стали отходить, хотя все везде было далеко не так красочно и весело, как было до этого. Нападение на Коноху окончательно поделило все на «до», где были войны и сам Кьюби, и «после», где все было невероятно грустно, печально, но с надеждой на то, что дальше будет лучше. Однако, деревня все еще скорбела.       Для нас же с Минато появился отличный повод вместе заглянуть к семье главы Учиха. Данзо, мягко говоря, был крайне недоволен таким лояльным и, даже можно сказать, особенным отношением к столь ему ненавистному клану со стороны нынешнего Хокаге, а потому, чтобы лишний раз не нервировать старика, точнее самих себя из-за него, вместе мы к Учиха не ходили, да и, если честно, не было у Минато времени, ведь деревня нуждалась в своем Хокаге как никогда.       В общем сейчас, одетые оба в юката, с домашними угощениями, заходили в квартал носителей шарингана. Я, как обычно, поздоровалась с хозяйками лавочек, поймав на себе слегка удивленный, но довольный взгляд мужа. Да, дорогой мой, сеть домохозяек получше ваших АНБУ будет, главное уметь отсеивать простые слухи и надумки от реальной информации.       На пороге дома нас уже встречали глава Учиха и его жена с детьми. Мужчины поздоровались, согласно этикету, мы, женщины, также выразили свое уважение, как и Итачи. И, лишь зайдя в дом, мы смогли оставить всю эту напускную вежливость. Дышать сразу стало легче.       Как и до этого, когда приходила только я, мы прошли все в туже комнату, в которой, однако, был уже накрыт праздничный стол. Прежде, чем мы успели рассесться, я, сложив ладошки вместе в извиняющимся жесте, попросила Итачи побыть немного с детьми в соседней комнате, но сразу же задобрив, подарив ему лично пакет со сладостями и клятвенно заверив, что торт без него есть никто не будет. Будучи вообще ребенком послушным, получив кивок от матери, которая была немного удивлена, догадываясь, что назревает разговор, он забрал Саске и Наруто и закрыл за собой дверь. Сразу же вместе с этим мы сели за стол, отставив тарелки, и я активировала печать.       – Что-то случилось? – вкрадчиво спросила Микото после моих манипуляций с чакрой.       – И да, и нет, – неопределенно мотнула я головой. – То есть, случилось, но уже довольно давно.       – Информация, которая прозвучит сейчас, будет известна лишь нам четверым, – взял слово муж, обведя нас всех тяжелым взглядом. – Но сперва я должен спросить: Фугаку, есть ли на данный момент кто-то из членов вашего клана, кто числится пропавшим без вести?       – Нет, – уверенно и почти сразу ответил он. – Мы точно знаем о статусах тех, кто отправляется на миссии и возвращается либо не возвращается с них. Мы не можем допустить, чтобы додзюцу нашего клана попало чужакам и, тем более, вражеским деревням. Члены нашего клана скорее пожертвуют своими жизнями и уничтожат глаза, нежели позволят такому случиться. Единственный, кому было дозволено носить шаринган, не являясь Учиха, это твой ученик, Хатаке Какаши. И только в дань уважения последнего желания Учиха Обито, и потому, что он из Конохи и тесно связан с тобой.       – Понятно, – кивнул своим мыслям Минато. – В таком случае, остается только поверить словам того человека в маске…       – О чем ты? – оба Учиха, сидевшие с самого начала разговора с нечитаемыми лицами, так свойственными их клану, но так несвойственными им самим с нами наедине, сейчас нахмурились.       – О том, что в тот день Кьюби не вырывался из печати и не просто так напал на Коноху, – ответила я, водя пальцем по скатерти, обратив взгляды на себя, – его вырвали из меня и управляли. Его специально направили в деревню, чтобы ее уничтожить.       – Что?! – даже Фугаку потерял привычное хладнокровие и, подскочив из-за стола, с силой опустил обе руки на стол, заставив посуду подпрыгнуть и зазвенеть. – Кто? Кто это был?! Почему об этом не было сообщено даже главам кланов?       – Потому что я с ним сражался и это был член клана Учиха, – с ледяным холодом голубых глаз ответил Минато.       В следующую секунду красным полыхнул шаринган в глазах Фугаку. Еще через какое-то мгновение все мы четверо оказались в иллюзии.       События крутились, как в кино. Мы стояли и наблюдали со стороны за нашими с Минато воспоминаниями, где четко и ясно были видны неопровержимые доказательства использования додзюцу Учиха. Я показала основное, что касалось именно этих моментов, начиная с того, как меня засосало и выплюнуло его техникой в месте извлечения биджуу, Минато же дал нам увидеть все, начиная с попытки так же захватить его и заканчивая боем.       В реальности, когда мы вернулись, прошло не больше минуты, а я словно заново пережила ту ночь. Честно говоря, меня прошибло крупной дрожью от сражения мужа. Нет, в его силах я не сомневалась, он даже победил, можно сказать, разве что не убил. Но вот сила врага и его техники заставили меня занервничать. Сейчас он вполне мог составить конкуренцию моему мужу, и мне было страшно представить, насколько он станет сильнее через какое-то время. Но, если говорить откровенно, страшен был не столько сам враг и его способности, сколь его туманные цели, которые были громко названы «спасением мира». Мало ли, что он под этим подразумевает? Фанатики – люди опасные.       – Теперь понятно, – Фугаку сел обратно, скрещивая руки, зажмуривая глаза и хмурясь.       – Скажи я это главам клана или старейшинам, и Учиха не позволили бы не то, что отстроить штаб полиции, вам бы просто на просто перекрыли бы весь кислород, заперев на землях клана, и, боюсь… – Минато многозначительно промолчал.       – Но мы, в отличие от всех остальных, верим в вашу непричастность, – я ободряюще улыбнулась Микото, которая стала даже бледнее обычного. – Вам это было бы также невыгодно, как и любым жителям деревни – рано или поздно лис добрался бы окончательно и до вас, уничтожив. Да и, друзья мы или кто, верно?       Микото благодарно улыбнулась и складка, которая до этого залегла меж ее бровей, исчезла.       – Этот разговор должен был пройти раньше, но сперва я должен был показать не на словах, а на деле, что доверяю тебе и твоему клану, – Минато стал разряжать обстановку, которая готова была трещать от напряжения Фугаку. – Кстати, стоит поблагодарить Кушину, это ее идея сделать несколько филиалов военной полиции.       – Я понял это сразу после предложения сделать тайный барьер, – мрачновато ответил мужчина, но он был лишь даже* серьезнее, чем обычно; помолчав с несколько секунд, он, все же, добавил: – Спасибо.       – Всегда готова помочь, тебанне, – я показала ему большой палец и подмигнула, чем немного выбила из колеи и вызвала смешок Микото; такой вот была Кушина до меня, а я и, в принципе, не против. – Но теперь вернемся к нашей проблеме. У кого-нибудь есть предположения кем является наш враг?       – С его силой и силой его глаз, способных подчинить себе Кьюби, у меня возникает на уме лишь один шиноби, уже делавший это… – начал Минато.       – Учиха Мадара, – закончил Фугаку.       – Да, но этого не может быть, – качнула головой Микото. – Он уже давно умер.       – Ты слышала, что ответил тот шиноби в маске, – ее муж стал постукивать нервно пальцем по своей руке, которые оставались скрещены, и это единственное, что выдавало его истинные эмоции, в остальном он оставался все также спокоен и уже без шарингана.       – Также опровергает это и то, что он слишком много знал, – начала рассуждать я, отталкиваясь от увиденного боя. – Допустим даже, что это действительно тот самый великий и ужасный Мадара, что он дожил до этого времени и пришел уничтожить деревню. Допустим, он слышал о Желтой Молнии Конохи, допустим, он сражался и со вторым Хокаге и знал о его технике, на которой основан Полет Бога Грома Минато, допустим, общался с кланом Узумаки и имел знания и какие-то навыки в фуиндзюцу, а потому мог знать о печатях на кунаях. Но Минато он читал так, как будто знал его и сражался уже ни раз, а этого никак не может быть – они никогда не встречались. Мой муж не настолько древний, – фыркнула под конец я.       – Шиноби его уровня, конечно, мог бы читать меня, но даже он не смог бы настолько хорошо это делать. Ему были известны особенности Хирайшина, усовершенствованного мной, а если бы он разгадал абсолютно всю технику, то не попался бы на такую уловку, – поддержал мои рассуждения Минато.       – Именно, здесь еще один просчет, – кивнул Фугаку. – Так долго жить и оставаться в такой форме могут лишь члены твоего клана, Кушина, а Мадара был чистокровным Учиха. Старик в таком возрасте не мог двигаться с такой скоростью и прытью, даже используя чакру и тренируя тело всю жизнь. Даже у такого шиноби, как он, должен быть лимит сил и времени. В конце концов, он тоже человек.       – Ошибки, которые он совершил, говорят лишь о его неопытности, и, насколько я знаю, как-как, а неопытным Мадару назвать точно нельзя, – Микото обвела нас взглядом и сказала со вздохом, подытожив: – Это не он.       – Единственный на данный момент вариант отпал, – Минато поставил руки на стол, переплетя пальцы, и наклонил голову, остановившись так, чтобы те были на уровне переносицы. – Нужно думать дальше.       – Я подниму архивы и составлю список всех, кто погиб за пределами клана, включая войны. Затем мы отсеем тех, кто никогда даже не пересекался с тобой.       – В итоге все равно их останется довольно много...       Мужчины продолжали вслух высказывать свои идеи и предложения, составлять дальнейшие планы действий, но я постепенно начала отключаться от реальности после слов Микото и ее окончательного вердикта. Какая-то назойливая мысль мушкой жужжала прямо в мозгу, заглушая постепенно слова окружающих. Но я знала, что отмахиваться нельзя, что нужно поймать ее, развить и, возможно, озвучить. Что-то в словах подруги заставило же появиться этот дискомфорт на подкорке мозга, вот только что?..       Осознание прошибло меня словно молнией.       Неопытность.       Возраст.       Хорошая осведомленность.       Тесное общение.       – Кушина? – позвала меня Микото, не учувствовавшая сейчас в дискуссии, а потому первая заметившая мое состоянии.       – Надеюсь, это не реакция на мой мангекьё шаринган?* - приподняв бровь, решил уточнить Фугаку, сверкая глазами с необычным рисунком; я бы даже не обратила на это внимания, если бы он ни сказал.       – Кушина! – рука мужа, показавшаяся мне невероятно тяжелой, легла на плечо, и я вздрогнула, приходя в себя и ощущая на себе обеспокоенные взгляды. – Что случилось? Ты так побледнела. Тебе плохо? Что-то с печатью?       – Н-нет, – я сглотнула ком в горле, а затем неуверенно начала говорить: – Может, это безумие, тебанне, – я усмехнулась, немного истерически хихикнув, – но у меня есть теория о личности нашего врага.       – Говори, мы должны принять во внимание любой вариант, – произнесла серьезно Микото, кивнув, прекрасно зная, что я являюсь далеко не дурой. – Самые безумные теории иногда оказываются самыми верными.       – Этого-то я и боюсь, – я положила руку поверх ладони мужа, зажмурилась, выдохнула и на одном дыхании начала говорить: – Сначала я объясню, как к этому пришла. Слова Микото о неопытности заставили меня задуматься о возрасте нашего противника, это определенно кто-то молодой, младше нас самих, кто жил в Конохе, близко знал Минато, меня, кто пережил многие потери, кто официально числится погибшим и на кого никто и никогда бы не подумал, кто принадлежал клану Учиха и обладает шаринганом, и сейчас, прошу заметить, только одним. Правым... Под все это подходит только один человек... – все замерли вместе со мной; рука Минато сжалась сильнее на моем плече, а я посмотрела на него, совершенно не желая произносить вслух свой вывод, который, я видела по глазам мужа, ставшими холодными и пустыми, он уже сделал. – Учиха Обито.