Иголки омелы

*** Невилл сидел в своей постели и вглядывался в большой бумажный пакет в руках. Сова, что его принесла, тут же улетела. Он даже не успел рассмотреть ее. Старые часы показывали четверть седьмого. Утро субботы, темное и ленивое, растекалось по апартаментам профессора травологии, настойчиво предлагая лечь и досмотреть свои сны. Невилл повертел пакет в руках. С обратной стороны уже знакомым почерком была надпись. "Главному защитнику вымышленных чувств". Сон как рукой сняло. Лонгботтом разорвал верхний шов и вытащил стопку бумаг, прошитую магической нитью. Рукопись была напечатана, но заголовок — эпилог— был написан от руки. Она прислала ему финал? Заинтересованный, он взбил подушки и поудобнее устроился под одеялом. Зажег бра и начал читать. С того самого письма, когда она сообщила, что убегать будет некому, он гадал: что она сделает с его героем? И вот сейчас ответ был в его руках. Она убила Фрейзера. Даже не прописав подробности, словно и вовсе не думала об этом. Просто устранила из истории Марлен, просто убрала из сюжета, просто... выкинула. Из головы, из жизни, да мало ли откуда еще. Выкинула! Невилл не понимал, что ощущает ярость. Все эти книжки, эти записки закружили ему голову, лишили прагматичности. Что, тюфяк, влюбился? Влюбился, подумав, что влюбились в тебя? Как это унизительно. Как это печально. Он дочитал до финальной точки и откинул рукопись к ногам. Его мнимые надежды были так же мертвы, как и Фрейзер. *** "Милая мадам Паркин, благодарю за копию рукописи. Признаю, прочитанное ввергло меня в шок. Убить Фрейзера — самое простое, что Вы могли сделать чтобы доказать мою правоту. Может, он не любил Вас, но Вы-то точно что-то к нему чувствовали. Значит, так не юные девицы разделываются с неугодными привязанностями? Если да, то мне искренне Вас жаль. Мэтью". Издатель был в восторге от ее финала. — Счастливый конец для каждого, — Эдмо, полный мужчина с пышными усами, сидел напротив и почти подпрыгивал от восторга. — Фрейзер умирает "неокольцованным" на воле, Марлен находит силы бороться за свое счастье дальше. Превосходно! Твой финал заставит читательниц-домохозяек говорить о нас, вот увидишь! "И читателя-не домохозяина тоже, " — злорадно подумала про себя Пэнси. Самонадеянный болван! С чего он взял, что она симпатизировала Фрейзеру? С чего он решил, что Фрейзер существовал на самом деле? Она и Лонгботтом? Серьезно? Он всегда был для нее мальчиком для битья. Тихий, неумелый, вечно попадающий в курьезные ситуации. Как в такого можно было влюбиться? А ведь он держал на себе весь Хогвартс в год перед битвой. Бездумно пялясь в окно машины по дороге от Эдмо, Пэнси вспоминала, как презрительно кривила губы, стоило только увидеть гриффиндорца и его свиту — Уизли и Лавгуд. Они были просто воплощением справедливости, от которой воротило. Отстаивали младшекурсников, пытались противостоять режиму Кэрроу, даже ушли в подполье. Чего только стоила та встреча на кухне под Рождество! Лонгботтома тогда не видно было с месяц, и Пэнси даже сначала испугалась, увидев незнакомую фигуру в полумраке кухни. Он словно стал выше; плечи расправились, взгляд стал жестче, а скулы были напряжены, словно он увидел врага. — Так он и увидел, — пробормотала женщина сама себе, нервно заерзав на кресле автомобиля. У нелепого мягкотелого бабулиного мальчика появилась жесткость. В те редкие моменты, когда она его видела, от Лонгботтома веяло уверенностью. Словно Поттер лично его назначил защитником школы, пока сам шлялся по лесам и Гринготтсам. Пэнси видела, как он дрался во время финальной битвы. Видела, как они бились все — гриффиндорцы. В их глазах не было страха, на их лицах была только решимость. Их не волновало, убьют их или нет, но волновало отдадут ли они все за спасение других. Помнится, тогда, сидя за какой-то порушенной колонной, отсиживаясь дабы не попасть в перестрелку, она подумала, что быть гриффиндорцем это диагноз. И высшая награда для смельчаков и безумцев. Так значит, Лонгботтом был таким? А она все время смеялась над героем битвы при Хогвартсе? Над тем, кто по сути ее спас? В памяти вновь возникло его угрюмое лицо тогда, на кухне. Волосы его отрасли, а щеки потеряли детскую припухлость. На переносице была небольшая ранка, и она знала что это сделали Кэрроу. А ведь он стал красивым... И новое осознание яркой вспышкой разорвалось в голове Пэнси Дюпон. *** "Дорогой Мэтью, вижу, Вам понравился финал. Признаюсь, я шла к нему долго. Я хотела добавить в эту сказочную историю нотку жизненности, и, как мне кажется, получилось. Ведь в жизни обоюдная симпатия возникает редко, еще реже перерастает в вечное чувство. Или может просто мне не повезло... В любом случае, не переживайте за своего любимчика. Он прожил жизнь, полную приключений, и был любим женщинами, что были его достойны и недостойны. Это ли не счастье? С наилучшими пожеланиями, П.П". *** Оливер вернулся в пятницу. Малфой ожидал, что он начнет в привычной манере допрашивать всех и каждого о рождественских каникулах, но когда они встретились и пожали руки, услышал только: — Не поверишь, я скучал по этому замку. — Не поверю, — откликнулся Драко, но слукавил. Он сам знал, какого это — скучать по замку даже находясь в нем. — Как отдохнул? Они встретились у ворот. Вуд, прищурившись, еще раз посмотрел на Хогвартс, и направился к дверям. — Отлично, — поправив рюкзак на плече, ответил Оливер. — Встретился с новым женихом тетушки. Ему шестьдесят, но он довольно бодр и весел. Увиделся с ребятами из команды, здорово погуляли с ними в новогоднюю ночь. Ну, ты знаешь: игристое, девушки, хлопушки Уизли, все в лучшем виде. — И сколько по тебе теперь убивается человек? — улыбнулся Малфой. Рядом с Вудом он вдруг вспоминал, что ему всего двадцать шесть, и что на свете кроме пробирок и подземелий есть еще жизнь. Праздники, компании, дружба, любовь. На последней мысли губы его вновь сжались. — Я никогда не веду счет, — Вуд подмигнул приятелю. Они начали подниматься по старым ступеням. — Но пара-тройка воздыхательниц будут рады меня видеть на Валентинов день. — И как тебя носит земля... — Никак. Поэтому я и летаю. А у вас тут как прошли праздники? Оливер пропустил Драко вперед, попутно стуча ногами, избавляясь от снега на обуви. Малфой с удовольствием зашел в замок и наложил на себя Согревающее. Стоя в проеме, он видел, как к замку вереницей ползут кареты, запряженные фестралами. Он уже не вздрагивал, когда видел их, как и все его коллеги, но разглядывать странных животных желания не было. Три, шесть, десять карет... Драко, благодаря зрению ловца, мог различить с этой высоты разноцветные шапки студентов и полосатые шарфы. Их гама еще не было слышно. Мерлин, почему он раньше не замечал, насколько он и его класс был шумным? Сейчас одно практическое занятие было схоже с долгим нахождением в самом центре улья. Статичного, но полного жизни. — Как обычно, — он пожал плечами. — Макгонагалл сказала речь на праздничном ужине. Преподаватели продолжили праздновать в преподавательской. Флитвик пел песни, — воспоминания о скабрезных частушках бывшего учителя Драко вновь вызвали смех. — Помфри выдала всем Антипохмельное заранее, так что на утро никто из учеников ничего не заметил. — Антипохмельное заранее? Я недооценивал контроль Минервы, — уважительно хмыкнул Оливер. — Повеселились с Лонгботтом и Грейнджер? — Вы же вместе с ней уехали, — откликнулся Драко. — А, точно. Я и забыл. Вышел из поезда и умчал по делам. — Да, суета вокзала. — Точно. Разговор сошел на нет. Драко гадал, почему Оливер мог забыть про совместную поездку домой с Грейнджер. Может, они поругались и поэтому она так резко ответила Малфою? Все-таки он с детства знал, что под горячую руку Гриффиндорской заучки лучше не попадать. Но если они поссорились, то Вуд бы явно это запомнил. Это было не в его природе: держать нейтралитет или вести войну было слишком утомительно для Оливера. Ему было проще дружить со всеми, как бы забавно это не звучало. Если бы Вуд не был таким же отчаянным на голову, как и все гриффиндорцы, из него вышел отличный слизеринец. Тогда что? Что могло произойти между Вудом и Грейнджер? Между обятельным-разбивателем-сердец-Вудом и одинокой Грейнджер? — Ты с ней спал. Брошенная наугад догадка казалась нелепой. Брови Вуда поднялись вверх. — С кем? — С Грейнджер, — Драко пытался найти доказательство своей неправоты в мимике приятеля, но... — При всем моем уважении, мистер Малфой, это не твое дело, — Вуд пожал плечами и направился к лестнице. *** Конец части первой.