***
Если у других вечер пятницы был связан со снятием стрессов в барах, то у Лалисы это время проходило в страйк клубе. Часы давно перевалили за девять, а до закрытия оставались какие-то полчаса, пока девушка упорно тренировалась в пустом зале. Ее младший брат с отцом на днях уехали на лечение, учеба была в самом разгаре, а то самое дело еще не сдвинулось с мертвой точки… Лиса бы соврала, если бы сказала, что ей все равно, иначе она бы не проводила по пять часов в день за тренировочными стеллажами, оттачивая навыки и представляя убийство парня. Девушка даже отказалась от участия в турнирах, чтобы больше сосредоточиться именно на мишенях, на что услышала разочарованный вздох от директора, но поделать с собой ничего не могла, сейчас у нее другие приоритеты. На нее давили, причем так сильно, что она не выпускала из поля зрения темно-синий форд и мужчину в толстовке, что двигались за ней по пятам, куда бы она не пошла. Ее это бесило, а по ощущениям это граничило с тем, как бы ей к горлу приставили нож. Девушке быстрее хотелось все закончить, лишь бы избавиться от этого груза и ощущения постоянной опасности, ведь те, с кем она связалась, были поистине страшные и беспринципные люди, для которых человеческая жизнь не была никогда значимой, а убийство человека было, словно как муху прихлопнуть. Она понимала, что это обратная сторона сделки и девушка знала, на что идет, но не осознавала, насколько страшно это может быть. Единственное, что ее радовало, так это то, что ее отец и Хуан были сейчас вдалеке и им ничто не угрожало, в то время как она могла спокойно заняться порученной миссией. По плану ей нужно сблизиться с Чонгуком, но отношения с ним складывались крайне сложно и долго, что девушка теряла надежды. Она порой не понимала его, но отчаянно искала новых встреч, а тот словно совсем с радаров пропал, даже свои занятия не посещал, а в той кофейне девушка больше не могла застать его. И в этот момент отчаяния к ней на помощь и пришел Убин. Как выяснилось, помимо крепких мускулов и, как казалось Лисе, тупых шуток, он имел и хорошие навыки в области программирования, потому и не без труда взломал телефон парня и внедрил туда сервер, который давал возможность девушке отслеживать все его движения по карте. Это даже облегчило ей задачу, ведь теперь Лисе не приходилось следить и нарочито искать с ним встречи, она просто могла приходить туда, где был он. Однако, даже это не особо помогло, потому что он, вот уже пятый день, не выходил за порог дома. Ей было интересно, что же с ним и почему Чонгук все время сидит дома, но заявиться к нему без предупреждения пока не могла — они были не в том положении. — Эй, все в порядке? — ее тревожные мысли прерывает Джексон. Мужчина буквально вытаскивает ее в реальность своим задорным голосом. — Да, — блондинка вымученно улыбается и снимает с себя перчатки, убирая подальше пистолет, для себя решив, что на сегодня все. — Просто устала. И это была чистейшая правда. Девушка действительно была измотана, с утра до обеда у нее была суматошная учеба, а после она прибегала сюда, в перерывах между этим, успевая съездить в больницу к брату и на каннам. Ей нужен был, как минимум, двенадцатичасовой сон, а ее хватало лишь на шесть с половиной — было слишком много дел, а еще эта разница во времени с европой не давала и нормальной возможности переговорить с семьей. — По тебе видно, — невесело подмечает Ванг, помогая девушке убрать все на место. — Не хочешь немного взбодриться? Думаю, тебе уж точно не помешает это. — О чем это ты? — непонимающе спрашивает Лалиса, когда поймала на себе хитрый взгляд директора. — Я недавно открыл ночной клуб, а сегодня будет официальное открытие. Бесплатный алкоголь, закуски и все такое. Приглашаю и тебя. Девушка снова ловит на себе его доброжелательную улыбку и на пару секунд задумывается, хочет заранее сказать нет, ведь такие места не для нее, но потом задумывается, что от одного похода точно ничего не убудет, да и расслабиться ей не помешает. — Я никогда не была в таких местах, — решила честно признаться она. — Но теперь мне стало интересно. — Отлично, буду ждать тебя там, вот адрес, — мужчина протянул ей маленькую визитку с глянцевой обложкой, на котором красивым и золотистым шрифтом было выведено на английском «Hard carry». — Покажи у входа эту визитку, пропустят вне очереди. — Это что-то вроде вип пропуска? — смеется Лиса, вновь кинув взгляд на карточку. — Можно и так сказать. Он в спешке прощается с ней и оставляет Манобан наедине со своими мыслями. Девушка все еще не знала стоит ли ей идти, но что-то внутри влекло так сильно влекло туда, что вновь решилась пойти на поводу у собственного сердца лишь надеясь на то, что это не будет ошибкой.***
Громкий бас клубной музыки эхом отдаётся в ушах, а скопление людей и странные запахи лишь дают девушке повода усомниться в крутости всех клубов. Она уже хотела было уйти отсюда, зарубив себе на носу раз и навсегда, что клубы — не ее, но приметивший ее среди толпы Джексон, не позволил ей просто так уйти. Мужчина, несмотря на ее возражения, отвёл ее к барной стойке и заставил бармена сделать какой-то «успокаивающий», по его словам, коктейль. Манобан по началу отказывалась, ссылаясь на то, что не пьёт алкоголь, но жажда и собственный интерес взял над ней вверх, и она отпила неизвестный для себя напиток который, действительно, успокоил ее. Как только Лиса выпила один стакан, ей вновь захотелось опробовать ещё — кисло-сладкий апельсиновый вкус вперемешку с гранатовым сиропом приятно обжигал горло, заставляя приятно забыться обо всем наболевшем. Джексон стоял рядом с ней и о чем-то разговаривал с подошедшими знакомыми, принимая новые поздравления, пока она сама уже испила третий такой коктейль. Девушка уже была нетрезвой, но и потерявшей разум ее не назовёшь — она твёрдо стояла на ногах и адекватно отвечала на вопросы, единственное, что изменилось в ней — так это ее напряжённость, она ушла и вместо неё появилась некогда забытая лёгкость и непринуждённость. Ей нравилось это чувство.***
Приятная атмосфера нового клуба будоражит и возвращает парня в юношеские воспоминания, но его сильно удивляет современный стиль, более всего цепляет новый дизайн — он отличается от предыдущих своей яркостью и лофт стилем, но от этого не кажется хуже, наоборот же, это выделяло его на фоне остальных — однотипных и серых с поблёкшим дизайном. Парень быстро осматривается на первом этаже, и сообразив, что вип столики обычно расположены на втором этаже, поднимается наверх. Чонгук не сразу находит старых друзей, но пройдя несколько раз мимо столов замечает знакомые лица за одним из них. Он стоит поодаль и тушуется, для храбрости выпивает шампанское, что разносил мимо-проходящий официант и наконец решается приблизиться, и в этот самый момент Пак Чимин сам его замечает. Они обмениваются дружескими объятиями со всеми, вспоминают прекрасное прошлое и делятся новостями. Правда, Чонгук мало чем делился из своей жизни, пока его прямо не спрашивали, в основном пытался отвлечься на разговоры парней. За время прерванного общения, Джин успел жениться, а Тэхен переехал в штаты, у остальных же ребят, никаких глобальных новостей не было, за исключением Хосока, который сильно исхудал и был похож на него самого. Чон не хотел показывать свой интерес, но его растерянный взгляд, красные, бегающие повсюду глаза выдавали его… У Гука сложилось впечатление, что тот тоже зависим, ведь больной больного сразу мог определить, но ничего, кроме многозначительных взглядов в его сторону, он себе позволить не мог. Спустя какое-то время, Хосок отлучается в уборную и Чон понимает, что наконец появился шанс расспросить про него и просит Чимина отойти с ним ненадолго. Они отходят недалеко от столика, ближе к балкону, с которого открывался вид и обзор на весь клуб, включая бар и танцпол. С такого расстояния можно было увидеть кто чем занимался на первом этаже. Людей было предостаточно, весь первый этаж был заполнен, а на танцевальной площадке не было ни единого места, чтобы протиснуться. Музыка громыхала сильно, но на втором этаже она была убавлена, поэтому они могли говорить почти, не повышая голос. — Все нормально? — встревоженно начал Пак, заметив, как сильно побледнело его лицо друга. — Хочешь уйти? Гук лишь отрицательно мотает головой и сделав тяжелый вздох, проговаривает: — Хосок-хен… Он ведь… И Чимин не дает ему договорить, ответив твёрдое «Да». Он так сильно ненавидел слово наркотики, что любое упоминание о них вызывали неприятные эмоции. Хоть Пак и пытался выглядеть серьезным, но по его взгляду, наполненными болью и переживаниями, было ясно, что того очень беспокоило состояние друга. — И как долго? — Пару месяцев, может дольше, мы сами только недавно узнали. — Его сестра знает? — Догадывается. — Сука! — злостно хрипит Гук и ударяет кулаком о периллу, понимая, что не один он в этом дерьме. — Ненавижу. Они еще немного обсуждают состояние Хосока, его будущее лечение, на который тот не соглашается, а потом Чимину осточертела эта тема, что они резко закрывают эту тему. Смотрят по разные стороны, молча, каждый задумавшись о своём — Чимин думал о друзьях, а до Чонгука только сейчас дошла вся пагубность его состояния. Нужно было что-то менять, иначе следом и он протянуть долго не сможет. — Это же Лиса, — что-то себе под нос пробурчал Пак, вдруг посмотрев вниз. Брюнет слышит знакомое имя и щурясь глазами, замечает девушку у барной стойки этажом ниже. Судя по всему, она была немного подвыпившей и уже была навеселе, раз позволила себе даже танцевать с кем-то. — Ты ее знаешь? — удивился Чон, снова посмотрев на девушку, ошибиться он не мог — это точно Лалиса. Нет, эта девушка определённо за ним следит, иначе как выходит так, что она появляется в тех же местах, что и он? Чон был в замешательстве. Лиса и вечеринки казались для него чем-то несовместимым, а тут она с кем-то разговаривала, покачиваясь в такт музыки, и судя по виду, уже была нетрезвой. С ее лица не спадала улыбка, которая не так часто появлялась в обычной жизни. — Ага, она ведь звезда страйк клуба, — лишь ответил Пак и отпил что-то из своего бокала, который неожиданно появился в его руках. — Какого ещё страйк клуба? — не понимал Чон, и ещё раз взглянул на блондинку. Теперь она уже не танцевала, а снова стояла у бара и пила какой-то коктейль. — Который Джексон заправляет. — Какой еще Джексон? — все не понимал Чон. — У которого мы сейчас в клубе, дурень! — со смешком ответил старший. — Тот китаец что ли? — кивая, протягивает Чон. — Он ведь ещё незаконные ставки проводил? Чонгуку пришлось нахмуриться, чтобы попытаться вспомнить его лицо, а потом в его памяти всплывает приветливое лицо, которое сегодня встречало всех у входа и теперь он понимает, кто же это был. — Именно! Она и участвует в этих турнирах. — Ого, — только и протянул Чон. Он не знал, что и сказать. Слишком много потрясений за один день и слишком много всего Лиса, как выяснилось, утаивала от него. — То есть она хороший стрелок? — Даже больше, — с усмешкой отвечает Пак. — По ней плачет снайперская разведка, двадцать девять из тридцати попаданий за раз, понимаешь? А Чон понял и прикусил губы, оценивая свою знакомую уже с новой стороны. Он прекрасно знал, что такое стрельба, ведь отец ещё будучи подростком начал возить его с братом на специальные занятия, чтобы они умело могли обращаться с оружием в случае чего. Стрелять его научили, а вот точно поплавать по мишеням — нет, его предел был двенадцать из тридцати мишеней, а у Лалиса почти все тридцать. Что же, это действительно впечатляет. Они еще какое-то время говорили, но мысли и взор парня уже были направлены целиком на девушку. Его тянуло вниз, на первый этаж, хотелось поговорить с ней вновь, даже если совсем недавно он сторонился ее общества. — Я быстро, — бормочет Чонгук и стремительным шагом спускается вниз, к барной стойке. — Эй, Манобан, — бесцеремонно и грубо выкрикивает ее фамилию Гукнуло, подойдя к ней совсем вплотную, испугав бедную девушку до самых чертиков. Своим резким появлением он пугает не только ее, но и рядом ошивавшегося подле нее парня — бедолага сразу отвернулся и сделал вид, что он даже не знаком с ней, хотя еще пару минут назад они танцевали вместе. — Зачем ты меня пугаешь? — смеясь, расспрашивает его Лалиса, мило улыбаясь. Будь она трезвой, отругала бы и, возможно, стукнула бы его за такой поступок, но точно бы не мило улыбалась. — Как много ты выпила? — возмутительно спрашивает брюнет, осматривая ее легкий румянец на щеках. Она немного пошатывалась и крепко держалась на за стол, чтобы не упасть. — Не помню, — мямлит девушка и перекидывает взгляд на барную стойку, считая пустые бокалы, — Четыре коктейля… И девушка не договаривает последнее предложение — резко пошатывается от избытка алкоголя в крови, теряя координацию, но рядом стоявший Гук не дает ей столкнуться с полом и удерживает в своих руках. Ругается про себя за ее безответственность, но помогает ей дойти до уборной, чтобы хорошенько умыть и привести в порядок. Предварительно брызнув на неё прохладной воды и убедившись, что Лиса могла самостоятельно стоять на ногах, Чон уводит ее. Резко хватает девушку в охапку, и отводит подальше от этого места, чтобы ещё и проветрить. Слышит за спиной ее многочисленные недовольства, но не реагирует на них, и молча ведёт куда-то за собой через задний вход к парковке. Приводит ее к своей машине, открывает пассажирское дверце, молча говоря, чтобы она села. И девушка садится без разговоров, видимо чувствуя, что в такой ситуации необходимо слушаться. — Назови мне свой адрес, я тебя отвезу домой, — прямо спрашивает ее Чон немного успокоившись. — Не хочу домой, — возразила она и замотала головой, как ребенок. — Там очень одиноко. Чон снова вздыхает и злится на собственное неравнодушие — и чем это его угораздило сегодня, что он стал бесплатным вытрезвителем и водителем у пьяных? А он и сам не знал. Просто не мог оставить ее одну и беспокоился несмотря на то, что они никогда не были близки. Ему хотелось отругать ее, обрушить на девушку всю волну злости за ее глупость и безответственность, но он не мог, по крайней мере сейчас, когда она пьяна. Не зная, что и дальше делать, Чонгук решает отвести девушку к себе, поскольку называть собственный адрес она отказывалась, а оставлять ее тут одну, он попросту не мог — боялся, что кто-то может воспользоваться ее беззащитным положением. Пока они ехали по ночному городу Лиса начала притихать — ее смех становился менее задорнее, разговоры короче, а на лице снова повисла эта напряженная мина, это даже обрадовало парня на секунду, ему казалось, что так девушка трезвеет и приходит в своё обратное состояние. Но радость его была невеликой, ведь как только они доехали до дома Чонгука, блондинка отказалась заходить даже в подъезд, желая посидеть на скамье около дома. Чонгука вновь взбесила эта ситуация, но поделать он ничего не мог — сел рядом и ждал, пока она захочет зайти в дом. Таким образом они сидели без разговоров, пока не раздался громкий телефонный звонок. Чон на секунду предположил, что звонят ему, но обшарив свои карманы, понял, что это телефон Лалисы, которая даже не реагировала на мелодию. — Твой телефон звенит! — уже не выдержав, раздражался парень на звук, который явно исходил не из его карманов. — Может, ответишь? Но Лиса лишь безразлично махнула рукой и переключила свой взгляд в другую сторону. — Айщ, чтоб тебя! — снова вскипел Чон и беспардонно полез в женскую сумку, потому что его бесил этот назойливый звонок, а иного способа избавления от звука, он не нашел. Какого же было его удивление, когда он в такой маленькой и аккуратной дамской сумочке, куда обычно ничего кроме косметики не вмещается, нащупывает что-то твёрдое и тяжелое. Гук не верит своим ощущениям и раскрывает сумку шире, чтобы точно взглянуть на этот странный предмет и видит перед собой пистолет. Причём хорошего качества. Чон осторожными движениями вынимает его из сумки, внимательнее рассматривая. Брюнет переводит взгляд на Лису и в его голове не может уложиться увиденное. Он вспоминает о том, она участвует в турнирах по стрельбе, но разве это повод носить с собой оружие? Да и в страйк клубах они тренируются на пневматических автоматах. — Зачем тебе пистолет? — Что? О чем ты? — наконец отреагировала Лиса и пришла в тихий ужас, когда заметила, что парень держал в руках пистолет из ее сумки. Застывает на пару секунд с немым выражением лица, не до конца понимая суть происходящего — алкоголь еще не до конца выветрился из ее разума. — Не твое дело! Верни назад, — злилась девушка ещё раз попытавшись выдернуть пистолет из его рук. — Я ещё раз спрашиваю: зачем тебе оружие? — наседал парень, не смиряя свой пыл. — Чтобы убить тебя, — не выдерживает и честно отвечает девушка, на что парень едко смеётся. Он подумал, что это шутка, а ведь Лалиса не врала, она действительно планировала его убийство. — А если серьёзно? — не унимался парень. — Боишься кого-то? — Да, ношу с собой, чтобы защищаться от таких, как ты, — выпаливает девушка первое, что пришло в голову. — Я не убийца, чтобы бояться меня. — Я бы с этим еще поспорила, — задумчиво протянула она, вспомнив историю его друга и своего младшего брата, который оказался на грани жизни и смерти именно из-за него. Девушку снова перехватывает волна злости и она начинает глубоко дышать, чтобы успокоиться, но встречается с не менее разъярённым взглядом парня напротив. Она быстро что-то тараторит, врет и извиняется за сказанную правду, лишь бы не портить с ним отношения, но это никак не помогало. Его лицо сузилось, кулаки натянулись, а желваки двигались на подбородке. Встречается с его злостным взглядом, который ещё чуть-чуть и точно убьёт ее одним только взором. Чонгук ещё пару секунд пронзает ее взглядом и тяжело вздохнув, с грохотом опускается на скамейку с громким звуком выбросив эту пушку подальше от себя. — Я не то имела в виду, — продолжает свои ложные оправдания Лиса, глядя на него сверху в них, но парень быстро ее перебивает: — Заткнись. Его голос в этот раз звучал ниже обычного, а нахмуренные брови и учащённое дыхание все ещё говорили о том, что он был дико зол. Чонгук понимал, что девушка права, но он был зол на эту сказанную в лицо правду. Она была первым человеком, кто так в открытую сказал ему о его же вине. Эта правда, которую девушка ляпнула будучи не совсем трезвой, словно дала ему смачный хлопок в щеку, будто бы говоря, что он за свой проступок не окупится погреб жизни, а смерть лучшего друга всегда будет на его плечах. — Прости меня, — спустя пару минут длительного молчания снова говорит она. Но теперь Лиса действительно чувствовала свою вину даже за истину, ведь разглядела в нем обычного запуганного мальчишку, чья злость и ненависть были направлена целиком на себя, а чувство вины, видимо, съедало его уже годами. Он раскаивался, а девушка это чувствовала и ничего не могла поделать со своей человечностью — ей было очень жалко парня. Лиса закусывает губу в страхе, надеясь, что это не обрушит на девушку новую волну гнева. Но, на удивление, Чонгук уже был гораздо спокойнее и он даже разжал кулаки. — Прости, — снова вторит она и подвигается ещё ближе и даже осмеливается взять его за руку, как когда-то, взял ее он, чтобы успокоить. Теперь ее очередь возмещать долг. Но парень опять ничего не отвечает, лишь сосредоточившись на себе, на своих бушевавших эмоциях и вновь открытых ранах. — Я не могу точно знать, что в тот день было, но раз так вышло, значит так было велено судьбой. Хватит себя терзать, слышишь? Мы уже бессильны. Нет, Чон не слышит, или не хочет слышать ее слова. Ему проще обвинять себя и жить в саморазрушающем коконе, выход из которого, на короткий период, обеспечивали те самые волшебные таблеточки. Чонгук горько насмехается над самим собой, ведь только утром он обещал себе хоть что-то изменить в своей жизни, но он опять пришёл к мысли, от которой бежал вот уже шестнадцатый день. Похоже, он скоро точно не выдержит и вновь прибегнет к старому доброму способу, который помогал ему хоть на этот краткий период. Хотя бы на короткое время он сможет забыть о обо всем. Хотя бы тогда боль перестанет душить его. — Легко говорить. — Да, мне действительно легко говорить об этом, но я тоже знаю, какого это терять близких, ведь три года назад я потеряла самого близкого мне человека — маму, а не так давно чуть не лишилась своей опоры. Лиса говорила спокойно, а у самой руки дрожали, ей сказалось, что одно, наверное, слово — и Чон снова может вспыхнуть. — Мне очень жаль. — И мне очень жаль тебя, Чонгук. Но ты не вернёшь с того света друга, а я не верну свою маму. Единственное, что мы можем сделать это смириться с их потерей и жить дальше. — Получается, мы с тобой оба в одной лодке? — ухмыляется Чонгук, и вспомнив о своей вине добавляет: — Ну, почти. В отличие от него, на ее плечах не лежит чья-то смерть и авария, из-за которой пострадали многие люди. Чонгук наконец повернул голову в ее сторону и встретился с ее мягким взглядом, который, казалось, не осуждал его, а готов был принять и простить. «Что это с ней?» — пронеслось у него в мыслях, и он опустил свой взгляд на их сплетенные пальцы. — Мы с тобой оба сломлены, но каждый в разной степени тяжести. Прежде каждый из нас справлялся с этой болью сам, но давай прекратим эту борьбу порознь и поможем друг-другу? Давай попробуем бороться вместе? — Вместе? — он издаёт саркастический смешок, а в глубине души надеется, что девушка ему поможет. — Нам с тобой терять нечего, давай попробуем. Это было отчаяние — вверх того, что Чонгук мог прочувствовать. Быть может, переступив за порог своей квартиры до него дойдет осознание собственной глупости, но в данный момент ему хотелось идти на поводу у собственного сердца, которое верило девушке, что все время ввязывалась в приключения еще с самого первого момента их знакомства. Ему хотелось получить своеобразную поддержку от этой жутко гордой, но в то же время, самой милосердной девушки. Ему просто хотелось верить, что она тот самый свет в конце его темного тоннеля.