***
Мягкое свечение зарева ворвалось в комнату Эдди через незашторенное окно. Сначала красная полоска света неуверенно легла на подоконник. Упрочившаяся в своих правах, скользнула на пол. А оттуда, прокралась на одеяло, ущипнув Эдди за нос. Он морщится и недовольно открывает глаза. Пытается сфокусировать уплывающий ото сна мир. Близоруко щурится. Сонно потягивается. Зевает. И, наконец, перекатывается на половину кровати Ричи. Тот обнимает его, и кокон из одеяла приглушает настоящую температуру тела. — Сегодня без кошмаров. — Удовлетворенно констатирует Ричи. Эдди из своего пухового укрытия булькает в ответ «угу» и зевает. Он лежит так еще несколько блаженных минут. Тепло, хорошо и уютно в кольце рук Ричи. Ночь без дурных снов пошла Эдди на пользу. Он почувствовал себя лучше. Голова посвежела. И настроение — настроение определенно поползло вверх. Эдди снова потягивается, распрямляясь всем телом. Задирает подбородок, чтобы увидеть Ричи. Ричи встречает его нежной улыбкой и мягким утренним поцелуем. — Тебе пора. Не хочу, чтобы ты стал свидетелем еще одного нашего разговора с мамой. — Еще хриплым голосом произносит Эдди. — Что собираешься делать? — Спрашивает Ричи, поправляя аккуратным движением (чтобы холодные пальцы не коснулись лба) сползающую на глаза Эдди челку. — Извинятся. — Честно признается Каспбрак. Ему весь вечер было не по себе из-за размолвки, получившейся на кухне. — Это верный курс, — одобряет Ричи. Его губы невесомо мажут по щеке Эдди. Мальчик вздрагивает от ощущения, приложенного к коже кубика льда. Он замечает, что Ричи виновато напрягается и тут же спешит исправить эту ситуацию, высвобождаясь из своего одеяльного кокона. Ладонями Эдди обхватывает лицо Ричи, с нажимом поворачивая его к себе. Глаза цвета охры смотрят с затаенным любопытством и теплотой, на которую не способно мертвое тело. — Я собираюсь представить тебя маме. — Сказав это, Эдди мгновенно вспыхивает от смущения. Ричи — его первая настоящая любовь. Его первый поцелуй. Первое знакомство с мамой. Огонек смущения разливается по щекам и спускается вниз по шее, перескакивая пылающими язычками по позвонкам и охватывая всепоглощающим огнем низ живота. — Что такое? — Спрашивает Ричи, пристально следя за Эдди. — Твой пульс подскочил, как мячик на веревке. Эдди жмурится и быстро мотает головой, стараясь прогнать наваждение. Он, вдруг, осознает, что испытывает возбуждение. И тот факт, Ричи читает его физиологию, как открытую книгу, не облегчает участи Эдди. — Увидимся в школе, ладно? — Эдди проникновенно заглядывает в глаза Ричи и ласково улыбается, поглаживая большими пальцами гладкую и холодную как мрамор кожу. — Ты уверен? Мне не заезжать за тобой? — Немного разочарованно переспрашивает Ричи. Еле уловимая морщинка залегает между бровей, когда он вопросительно смотрит на Эдди. — Да, уверен. Я хочу все сделать правильно. А правильно — это сначала представить тебя маме. Ричи поднимает руку, чтобы коснутся Эдди. Эдди отдает приказ своему телу не дергаться, чтобы не обидеть Ричи. Тонкие длинные пальцы обхватывают теплую ладонь Эдди. Ричи отводит его руку от своего лица и касается губами тонкого запястья. Он утыкается носом в ладошку, втягивая запах тела: терпко-сладкий запах сна, хвойная отдушка мыла для рук, затхлый запах библиотечных книг и запах чернил шариковой ручки. — Хорошо, я понял тебя, — Ричи вытягивает шею, и Эдди поддается ему на встречу. На половине пути они сталкиваются в поцелуе. — Проводишь меня, — нехотя прерывает процесс Ричи. Эдди смотрит на него остекленевшими глазами и Ричи усмехается: гормоны в Эдди бушуют и требуют продолжения. — Да, — голос Эдди срывается, и он нервно облизывает припухшие губы, отводя от лица Ричи руки и запуская пальцы в спутанные пряди своих волос, в который раз отмечая про себя, что ему давно пора заглянуть к парикмахеру. Он смотрит, как Ричи встает с кровати, берет со спинки стула свою неизменную кожаную куртку, накидывает себе на плечи и подходит к окну. Там Ричи замирает, оборачивается и хитро улыбается. В его глазах пляшут бесноватые искорки веселья. — Знаешь, впервые за долгое время я чувствую себя подростком. Ночью к тебе в окно прокрадываюсь, а с рассветом сбегаю. Герой-любовник. Эдди по-доброму фыркает. Откидывает одеяло в сторону и спускает босые ноги на ледяной пол, вздрагивая. — Вот как ты себя видишь: несчастный Ромео, вынужденный встречаться под покровом ночи. — Дразнит Эдди язвительным тоном. — А ты значит моя Джульетта? — Не отстает Ричи, за что получает чувствительный тычок в плечо. — Иди на хрен, Ричи! Эдди скованно улыбается под тихий смех Ричи. Потом встает на носочки, чтобы клюнуть в уголок рта, отступает на два шага назад, поворачивается к окну и поднимает раму. — Увидимся в школе! — Ричи, все еще посмеиваясь, перелазит подоконник, оказываясь снаружи дома. Один прыжок и Ричи уже стоит на лужайке. Он задирает голову и смотрит на Эдди в окне. Эдди ежится от октябрьского ветра, обхватив себя руками. Он провожает Ричи взглядом, пока тот не скрывается за соседними домами. Закрывает окно и подходит к краю кровати, потрепать по холке еще спящего Спенглера. Щенок сонно ворчит и отодвигается от руки Эдди. Мальчик смотрит на безмятежно спящего питомца с толикой зависти. — Просыпайся, тебе все равно придется идти на улицу, хоть там и холодно. — Спенглер смотрит на своего хозяина из-под полуприкрытых век. Зевая, демонстрирует маленькие острые зубы. — Давай, заспанный ленивец, приходи в себя. Эдди входит в ванную стягивает футболку и шорты, бросает их в корзину для белья, ступает под еле теплые струи душа, смывая с себя остатки сладкого сна. Вытирается, чистит зубы, пытается привести в порядок воронье гнездо — волосы, одевается (рубашка с длинным рукавом, джемпер с уродливыми ромбами и джинсы) и все это время мысленно репетирует речь для мамы. Слова упорно путаются, становясь картонными, нелепыми. Эдди чувствует, как ладошки неприятно потеют. Осознав утром силу влияния Ричи на него и его душевное равновесие, Эдди приходит к единственному выводу: Ричи бесконечно важен и отныне занимает в его жизни ведущее место. Поэтому Эдди хочется поступить правильно, чтобы два дорогих его сердцу человека поладили. Он оттирает липкие ладони о джинсы. Делает несколько глубоких вдохов, как пловец на старте, успокаивая сердце, клокочущее в горле, и спускается вниз. — Доброе утро! — Настороженным шагом Эдди ступает на кухню, предпочитая изучать пятнистый ворс ковра, чем смотреть на маму. — Доброе утро, — Соня, уже собранная для работы — деловой костюм бежевого цвета и сумка-кейс с бумагами на столе по левую руку, пила кофе. Следы бессонной ночи затаились в кругах под глазами и усталость, неприкрыто сквозящая в голосе. Эдди понимает, что вина за беспокойство мамы лежит на нем. — Я, — Эдди слышит дрожь в голос и останавливается, выравнивая дыхание. — Я хотел извиниться за вчерашнее. Мне не по себе от,. — он спотыкается. Соня отставляет кружку и смотрит на сына. — От того, что мы ругаемся. Я был неправ, когда вспылил. Прости меня, пожалуйста. — Несколько веревочек расплетаются, опуская камни, тянущие Эдди на эмоциональное дно. Ему становится легче от извинения. Спокойней. — Эдди, — с теплотой произносит Соня. — Мне тоже не по себе, когда мы ругаемся, малыш. И я до сих пор чувствую себя виноватой. Засунуть нас в эту дыру городского типа было моей не самой лучшей идеей. А ты терпеливо принял это решение. Переехал сюда без вопросов и упреков. — Соня переплетает между собой пальцы рук — верный признак того, что она нервничает. — Спасибо тебе за понимание и терпение, мой милый! Я знаю, тебе нелегко пришлось в последнее время: новая местность, другая система образования, школьные задиры (тут Эдди пришлось себя незаметно ущипнуть, чтобы не закатить глаза, — спасибо, Ричи!), отсутствие друзей… — Кстати, — Эдди делает шаг вперед, прерывая маму. — Что касается друзей… — Да? — Ты говорила, что напротив, если я кого-нибудь из них приведу на ужин. — Это предложение еще в силе. — Хорошо. А что если на ужин придет мой парень? — Взгляд Эдди быстро мечется к Соне и обратно на оранжевый ковер. — Ричи? — Догадывается мама. — Ричи. — Подтверждает Эдди. — Да, давай. Вечер четверга? И вместо ответа, Эдди подскакивает к Соне, стискивая в объятиях. — Спасибо-спасибо-спасибо! — Тараторит он. То ли за согласие, то ли за понимание, то ли за все сразу.***
В приподнятом настроении Эдди спешит в школу. Ни утренний морозный ветер, налетающий и беспощадно кусающий каждый открытый квадратный дюйм кожи, ни противная слякоть, чавкающая под подошвой ботинок, ни унылый пейзаж вокруг, ни хмурые лица прохожих людей — ничего не могло испортить Эдди настроение. Он шел, едва не подпрыгивал, как маленький, окрыленный, наполненный гелием, готовый вот-вот вспорхнуть и улететь в свинцово-мрачное небо. По дороге в школу, Эдди с наслаждением втягивал в себя осень: запах сырости, гниющей листвы и свежих хэллоуинских тыкв — запах детства. Он прикрывает глаза на короткий миг, вызывая у себя воспоминание корзинки, доверху наполненной конфетами, и счастливо смеется, потому что помимо корзинки вспомнил и то, как всегда горделиво представлял Соне свою конфетную добычу, а мама всегда подыгрывала ему, пугаясь его совсем не страшных костюмов. «Может, стоит уговорить Ричи нарядиться в костюм на школьный вечер танцев? Оденется как Дракула, вот у Стена лицо перекосится!» — задорно думает Эдди. Так с улыбкой и приятными, пусть и не до конца осуществимыми, мыслями, Эдди доходит до школы. Он сразу же замечает серебристую «пулю» — вольво на школьной парковке и Ричи, прислонившегося к капоту машины. Сердце при этом сладко сжимается. «Господи, влюблённый по уши!» Эдди равняется с Ричи и ухватывается за протянутую руку (в перчатке!). — Хорошие новости? — Спрашивает Ричи, любуясь раскрасневшимся от холода и быстрого шага Эдди. — На вечер четверга ничего не планируй. — Эдди пожимает пальцы Ричи и улыбается, сияя, словно, солнце, внезапно выглянувшее из-за хмурых туч. — Все серьезно? — Усмехается Ричи, на самом деле маскируя свое смущение и неловкость от неопытности в таких делах. — Хотелось бы думать, — в тон отвечает Эдди. — Я счастлив, — произносит Ричи шепотом, предназначенным только для Эдди. Он отталкивается от капота и приближается к лицу Эдди. Мальчик настороженно вскидывает свободную руку, упираясь ладошкой в грудь Ричи. — Увидят! — Испуганно поясняет Эдди. — Плевать мне на них, я хочу поцеловать тебя. — Но город маленький — проблем не оберемся! — Продолжает стоять на своем Эдди, однако ладошка опускается вниз, позволяя Ричи беспрепятственно наклониться еще ближе, практически не оставляя границ, обозначающих «просто друзья». Пара сантиметров. Пара миллиметров. И Эдди прикрывает глаза, с упоением утопает в нежном поцелуе. Рука Ричи аккуратно касается лица Эдди, обхватывая щеку и подбородок. Большой палец ласкает кожу щеки, и Эдди с беспокойством взывает к разуму, боясь, что сейчас замурчит от удовольствия. Он отклоняется назад, облизывает губы и смотрит Ричи в глаза. Их лбы соприкасаются, и Эдди шутливо трется кончиком носа о нос Ричи, вызывая у него улыбку. — А если я после ужина заберу тебя? — Шепчет в губы Ричи. — Ты мне свидание назначаешь? — А если «да»? — Тогда я скажу, что я соглашусь на встречу после ужина. — А я скажу, что сейчас сблюю, если вы не перестанете! — Эдди ойкает и отпрыгивает от Ричи, краснея до самых кончиков волос. Напугавший его Стен ленивой походкой подходит к машине. Рядом с ним идет солнечная, во всем рыжем от сапог до шапки, Беверли и заразительно зевающий Билл. — Не будь собой, Стен! — Беверли толкает Стена в бок локтем. Стен притворно кривится под мелодичный смех Беверли. Ричи поднимается с капота вольво и снова берет Эдди за руку. — Серьезно? — Шипит Стен. — Ведите себя поскромнее, вы и так тут главная сенсация дня. Если не года! — Мы ничего предосудительного не делаем, — вступается Ричи. — Да, но не все с тобой согласны. — Стен переводит взгляд с Ричи на Эдди и гаденько улыбается. — Кстати, ходи, оглядываясь. Вместе с Ричи ты получил толпу его безумных фанаток. Никогда не знаешь, что способны выкинуть отвергнутые люди. — Да хватит уже, Стен! — Не выдержав, вмешивается Билл. Он, в который раз зевает, прикрывает рот ладошкой, кивает головой в сторону школы «Жду вас внутри!» и, повернувшись, уходит. Беверли, одарив теплой улыбкой Эдди и Ричи, обхватывает обеими руками локоть Стена и уводит следом за Биллом. — Что такое? Слова Стена тебя расстроили, — замечает Ричи. Эдди поднимает голову, чтобы взглянуть на обеспокоенного парня. — Если ты веришь в эту мифическую разъяренную толпу, то просто ходи со мной везде, и я тебя защищу от любых напастей. — Пытается шутить Ричи для разряда обстановки. Но Эдди лишь грустно мотает из стороны в сторону головой. — Не в этом дело. Не в Стене. Я уже вроде свыкся с его постоянными придирками, так что нет, он не играет особой роли. — Успокаивает Эдди. — Просто… — Что такое, Эдс? — Ричи чуть наклоняется вперед, так, чтобы их взгляды были на одном уровне. — Я не знаю. Не могу объяснить. — Эдди наклоняет голову в бок, отводя глаза. — Все хорошо, вроде бы. Ты и я. То есть теперь мы. Мама. Билл. Все супер! И личные, и семейные, и дружеские дела в порядке. — На языке завертелся горький вкус. Горький вкус идущий от кончика языка и спускающийся вниз по гортани. Такая горькая дорожка, как после растаявшего аспирина. Эдди подносит руку ко лбу, на секунду-другую прикрывая глаза, а когда отнимает, на губах его играет непринужденная улыбка. — Ничего важного. Забудь. Все хорошо! — И, словно, это подтвердит его слова, Эдди запечатляет короткий поцелуй. Когда они вдвоем, не расцепляя рук, направляются к главному корпусу школы (под неодобрительный шепот и осуждающие взгляды) на серый асфальт опускаются тяжелые крупицы снега. Эдди пораженно застывает, запрокидывая голову к небу, на теплый лоб тут же пикирует снежинка. Тысячи и тысячи «балерин» в снежных пачках кружатся, выделывая невероятные па и фуэте, изящно приземляясь на капоты машин, плечи и шапки школьников, на оголившиеся деревья и подмерзшую землю. Эдди, завороженный их полетом, не сразу слышит, что говорит ему Ричи, а расслышав, не может не согласиться. Погода в Дерри, действительно, сходит с ума.***
На уроке литературы Эдди не может сосредоточится на лекции мистера Коллинза и то и дело уходит мыслями глубоко в себя. Пару раз, Биллу приходит болезненно пнуть его по голени, чтобы он пришел в себя. — Прости, — бросает Эдди виноватый взгляд на Билла и потирает ушибленную ногу. — Да что с тобой? — Немного с раздражением спрашивает Билл. Он крутит карандаш над раскрытым конспектом и его записи в тетради выглядят объемней и весомей, чем несколько строчек в тетради Эдди. — Я, — слова из Эдди лезут неохотно. Еще неохотней лезут объяснения. — Я не знаю. Я пока сам не могу понять, что не так. — Затравленно произносит мальчик. Билл роняет карандаш на тетрадь и с интересом разглядывает побледневший профиль Эдди. — Ты не заболел? Выглядишь хреново. — Нет. Чувствую себя хорошо. И в целом все хорошо. — Доверительным шепотом отвечает Эдди. — Завтра Ричи будет ужинать у нас, а потом… потом у нас свидание, — Эдди прерывает свой рассказ, прячась от бдительного мистера Коллинза за учебником. — Свидание? Так быстро? — Удивленно переспрашивает Билл. Его брови ползут вверх, прячась за челкой светлых волос. Эдди понятливо усмехается и только пожимает плечами. — Ну, тогда, наверное, поздравляю?! — Неуверенно смотрит Билл на Эдди. — Да, пожалуй. Они прерывают разговор на какое-то время, чтобы записать надиктовываемую преподавателем терминологию и посмотреть пятиминутный фильм о восстаниях на юге. Как только мистер Коллинз поворачивается к ученикам спиной, чтобы нарисовать сравнительную схему, Билл наклоняется над плечом Эдди и быстро выпаливает уже давно нарывающий гноем вопрос. — А ты уже решил, что будешь делать дальше? Теплое дыхание опаляет щеку и мочку уха. Щекотно. Эдди дергает плечом вверх, прижимая его остром краю подбородка. — О чем ты? — Краснея, уточняет Эдди. Он находит Ричи и Стена, увлеченно о чем-то спорящих, и молится, чтобы их с Биллом разговор не достиг чужих ушей. Билл сокрушенно мотает головой, отфыркиваясь. Было в этом что-то собачье. Так вел себя Спенглер после бесплодных попыток мамы вымыть его. — Да не об этом я, Эдди, — Билл снова хватается за карандаш, принимаясь нервно крутить его между пальцев. — Ты человек, Эдди. Ты вырастишь. Состаришься. А Ричи — вампир. Если у вас все серьезно, то тебе стоит задуматься над тем, что вас, — тебя и твою маму — ждет. Готов ты все бросить или готов раскрыть маме кто такой Ричи? А он готов? Неприятный фантомный ком возник в горле. Мгновение и ком начинается разрастаться, перекрывая дыхательные пути, сжимая мертвой хваткой горло Эдди. «Привет, Эдди, скучал по мне? Давай уже перестанем бороться. Просто покончим с этим раз и навсегда. Сколько я времени на тебя потратила, м? А ведь есть и другие, к ним я тоже должна поспеть!» Эдди судорожно вскидывает руку вверх, чтобы оттянуть ворот джемпера. Второй рукой в это время нашаривает в кармане джинс пластиковый корпус ингалятора. Мятно-маслянистая смесь сбрасывает невидимую руку астмы и Эдди с облегчением вдыхает воздух. — Все в порядке, мистер Каспбрак? — Эдди коротко кивает учителю. — Да, мистер Коллинз, видимо, аллергия взыграла. — Уверен? Может, стоит обратится к школьному врачу? — Пытливый взгляд блеснул за толстыми стеклами. Эдди вымученно улыбнулся, на сколько были способные, еще сведенные губы, и попытался усыпить бдительность мистера Коллинза. — Все в порядке. Правда! Ингалятор при мне. — И он демонстрирует сжатый в руке сине-белый приборчик. Словно взвесив все «за» и «против», учитель возвращается к своей схеме на доске и продолжает урок. — Ты даже не думал об этом, да? — С жалостью произносит Билл. Эдди замечает, как напряглась спина Стена под обтягивающей лайкровой тканью водолазки, как Ричи наклонил голову, чтобы внимательно посмотреть на него. На Эдди. В эту самую секунду. Он, как и Билл ждет ответа. Но если Билл понял все, лишь взглянув, то Ричи хотел услышать его слова. — Да. Не думал. — Слова вылетают на выдохе. — Я знал, что рано или поздно мне придется задуматься об этом. И был момент, когда бессмертие Ричи было для меня аргументом «против». Реальность Билла на большой скорости врезается в Эдди. Он не в силах её побороть. Не в силах сдвинутся с места, вовремя уйти на безопасное расстояние. Он лишь может стоять и смотреть, как огромная, неподъемная махина, несется на него на всех порах. Угрожая разровнять с землей. — Но сейчас это и не важно. Разве нет? — Оправдание Эдди выглядит жалко, даже в его собственных глазах. Билл пожимает плечами, дразня, цитирует Скарлетт. — Я подумаю об этом завтра. Эдди корчит кислую гримасу на не особо удачную шутку друга, вынужденный признать правоту Билла. До конца урока он сидит, не отрывая взгляд от парты, боясь обнаружить разочарованный взгляд Ричи. «Надо же, — иронично думает Эдди. — Еще некоторое время назад, я был уверен, что никто и ничто не разрушить моего счастье. А на деле, счастье оказалось воздушным шаром, наткнувшееся на иглу!» — Я думаю, что не все так плохо и мрачно, как ты себе это рисуешь, — Билл, чувствуя за собой вину, отвлекает Эдди, толкая локтем его локоть. — Вам просто нужно поговорить. Обсудить все! Понимаешь? Я задал тебе этот вопрос не с целью все порушить, а для того, чтобы вы определились с будущим. Ты уедешь университет, Ричи последует за тобой? Если да, то, как долго он сможет притворяться студентом? А что потом? Рано или поздно вопрос о его неизменяемости всплывут. И отвечать на них придется. Быстро и максимально правдоподобно. Эдди не удостаивает Билла хоть каким-нибудь ответом. Он прикидывается истуканом, и лишь прилежно записывает тему рефератов, вынесенную на доску, смиряясь со своим содокладчиком — Стен Урис, «лучше не придумаешь».***
Ричи находит Эдди в толпе столовой и пристраивается за ним с подносом. Они обмениваются вежливыми улыбками, но не говорят друг другу ни слова. Каждый погруженный в свое громкое молчание. Эдди берет куриные ножки и салат, Ричи сэндвич с тунцом и колу. Расплатившись за обед, выходят из очереди и, не сговариваясь, идут к свободному у окна столу, занимая места напротив друг друга. Почти сразу же к ним присоединяются Стен (опускаясь на свободный стул возле Ричи) и Билл (возле Эдди). Не спрашивая разрешения, Билл утягивает с подноса Стена наггетсы, взамен ссыпая на его пюре зеленые бусины — консервированного гороха. Стен на это лишь поджимает губы, превращая их в тонкую бледно-розовую полоску. — Идете на школьный Хэллоуин — вечер? — Внезапно спрашивает Стен. От неожиданности его почти дружеского вопроса, Эдди давится листом капусты и сипит, откашливаясь. Билл похлопывает его спине, пока Эдди не перестает кашлять. — С чего, вдруг, такой интерес к школьным мероприятиям? — Спрашивает Билл, воруя с подноса Ричи бутылку с колой. Эдди молчит, нарочно не включаясь в разговор, потому что из всех сил пытается сдержать глупую, непослушно расползающуюся улыбку. Куда лучше с этой задачей справляется Ричи. Его абсолютно непроницаемой лицо, обращено к разговору за их столиком, тогда как его нога ласкова, едва ли не игриво касается ноги Эдди. Этот интимный жест в набитой до отказа школьниками столовой, заставляет лицо Эдди пунцоветь. Вопросы, заданные Биллом в кабинете, бледнеют и уходят на задний план. «Да к черту все! Правда, подумаю об этом завтра!» — решает про себя Эдди. Он продвигает ногу вперед, переплетая ее с ногой Ричи в своеобразный «замок» и пристально следит за его лицом; ни один мускул на лице парня не дрогнул, однако, по тому, как дернулся его кадык, ответный флирт Эдди не остался без внимания. — Интерес? — Тем временем Стен с Биллом продолжали между собой разговор. — Да, ты никогда не ходил ни на один вечер устраиваемый школой. — Раздается громкое шипение — Билл дергает железный «язычок» бутылки и открывает колу. — Ну, если Ральф и Ванилопа идут, — Эдди встретил взгляд Ричи, искрящийся весельем, и закатил глаза. Ему сравнение с диснеевскими персонажами совсем не льстило, ведь понятно, что из них двоих Ванилопа — Эдди — То почему бы и мне не пойти, посмотреть на… На что именно хотел посмотреть Стен, они не узнают, потому что Билл окатывает его колой, которую пил секунду назад. — Что? — Вырывается резкий вопрос вместе с газировкой. Эдди кажется, что он внезапно оглох, — будто кто-то выключил звук в столовой. В повисшей тишине слышно треск люминесцентных ламп столовой, шкварчание масло во фритюрнице, музыка из чьего-то айпода и завывание ветра снаружи. Эдди пригвожденный к стулу, наблюдает с каким не по-человечески изяществом обтирает бумажной салфеткой лицо Стен. Как этот вечно элегантный сноб промокает газировку с волос, комкает влажную салфетку и бросает на поднос. Ворот его белоснежной водолазки укрощает коричневая клякса. Эдди успевает подумать, что и с этим пятном от колы, Стен все равно выглядит так, будто у него несколько секунд до выхода на подиум (есть такие люди, которых ничего не испортит). Скрипят пластиковые ножки по полу столовой, — Стен отодвигает стул, поднимает свою сумку и обманчиво спокойным шагом покидает их компанию. — Я бы замолвил за тебя словечко, но вряд ли это поможет, — Ричи пожимает плечами без особого сожаления. — Я же не специально! — Жалобно блеет Билл. Он с тоской отставляет от себя ранее украденные у Стена наггетсы и выходит из-за стола, направляясь на поиски Уриса. — Ничего себе, никто и смешка себе не позволил, — Эдди вилкой сортирует отдельно листья салатов от брокколи, мельком оглядывая столовую. — Ну, это Стен. У него репутация Медузы Горгоны, — деловитым тоном заключает Ричи. Рассмеявшись, Эдди опускает голову. Они возобновляют свою возню ногами под столом, дразня подколами и скромно улыбаясь. Как будто нечаянно, Эдди наталкивается рукой на пальцы Ричи, когда тянется за салфеткой. Ричи отвечает на эту нечаянность невесомым прикосновением к запястью Эдди, когда делает вид, что тянется к пакетику с солью. Наверное, это глупо и по-детски, но почему-то переживается об этом в последнюю очередь.***
— Только не спрашивай его о том: зачем он с собой носит топор? — Эдди! — Да шучу я, мам, ты так напряжена, что мне не по себе На самом деле, чтобы не говорил Эдди, маму невозможно было успокоить. Это было похоже на безумие. Она натягивает желтые резиновые перчатки и начинает оттирать всё вокруг с таким энтузиазмом, что Эдди начинает нервничать и переживать, а не протрет ли Соня в мебели дырки. — Мама, это всё необязательно вряд ли Ричи будет есть с полу. Но мама только отмахивается, и велит прибраться у себя. На часах заветные семь вечера. Час, когда Ричи должен прийти. Билл шлет смс-ку интересуется: переживает ли Эдди? И он ему отвечает, что совсем нет. Но это, конечно, неправда. В основном переживает из-за мамы, как она себя поведет. «Все в порядке!» Эдди ждет Ричи на кухне, пока мама не начинает нарезать круги по комнате. — Надо приготовить салат! — Зачем? — Разве Ричи не любит салат? — Я тебе уже говорил, что он съест всё, что ты ему предложишь! Эдди шутит, но Соне почему-то не смешно. Тогда он думает: почему так? И разве не он должен быть на нервах? Ричи будет первым пар…парнем, которого он познакомит с ней. К тому же если мама сейчас же не перестанет говорить про салат, Эдди запрет её в комнате до прихода Ричи. — Ты уверен, что у него нет ни на что аллергии? — Успокойся. Эдди примирительно выставляет руки. Краем уха он улавливает, как «Вольво» процарапав гравий на подъездной дорожке, замирает. И пока мама не пристала к Эдди, чтобы он причесался («Когда ты в последний раз подстригал волосы?») или переоделся («Это что? Рубашка, в которой ты спишь?»), он вылетает за дверь и видит, как Ричи глушит двигатель, улыбаясь ему (Эдди), выключает радио и открывает дверь, выходит, держа что-то в руках. — Ну, иди ко мне? — На этих словах, он опускает пакет на землю, открывая перед Эдди свои объятия, а улыбка такая широкая, что Эдди не стесняясь возможных свидетелей ныряет в кольцо рук, прижимаясь к груди Ричи. А Ричи наклоняет голову и ласково целует в макушку. — Привет, — Эдди поднимает голову и целует Ричи в угол подбородка. — Привет, — отвечает Ричи. И тут Эдди понимает какова реальность. Ричи приехал знакомиться с его мамой. Все волнения и тревоги разом поднялись внутри парня. Когда они входят в дом, Соня уже стоит без фартука. Хоть с Ричи женщина уже была знакома, все же на миг она настороженно замирает, но Ричи скользит прямо к ней и начинает говорить правильные слова том, как он рад встречи, как здорово, что она столько еды наготовила, и какой красивый дом. Эдди даже чувствует капельку зависти за то, что Ричи умеет так легко нравится, и, тем не менее, он горд, что это его пар…парень. Мама приглашает Ричи присесть на диван и предлагает что-нибудь выпить. — У нас есть кола, диетическая кола, лиманд, апельсиновый сок. — Лимонад, люблю лимонад. — Обозначает свой выбор Ричи. — Это не настоящий лимонад, просто кристалл лайт со вкусом лимона. Соня и Ричи мгновенно разворачиваются на Эдди и смотрят на него, как на Гринча. — Ну, вдруг, ты хотел настоящего лимонада, — в защиту бубнит Эдди. Конечно, Эдди не мог видеть свой дом глазами Ричи, но общее представление имел: пятна от воды на потолке, старый выцветший коврик — наследство от деда, телик, которому уже несколько десятков лет. Весь дом пропах долгами. По сравнению с тем, что он видел, когда был в гостях у Стена, их дом рядом не стоял. Но Ричи (из-за которого гостиная выглядела еще более бедной), казалось, совсем ничего не замечает, улыбаясь радужной хозяйке, не скупясь на похвалу и комплименты. — Садись рядом с Ричи, я принесу тебе колы. Эдди опускается на диван и мама сразу же выходит из комнаты, Ричи накрывает руку Эдди своей и потирает большим пальцем край тыльной стороны. — Все нормально, мне тут нравится, — он одаривает Эдди улыбкой, легонько бодая его лбом, чтобы разрядить напряженную (в основном из-за Эдди) обстановку. — Я немного нервничаю, — Эдди знал, что Ричи ждал этой встречи. И что он сам тоже ждал. Мальчик прислоняется к плечу Ричи. — Но скоро перестану, обещаю. Когда входит мама, Эдди так и сидит, не отбрасывая руку Ричи и не отодвигаясь от него в противоположную сторону дивана. Соня не вздрагивает, не замирает. Она как будто не против. Поставив два стакана (один с колой, другой с лимонадом), опять убегает на кухню. Эдди слышит, как она открывает и закрывает духовку, потом лопаткой скребет по листу для выпечки, через минуту возвращаясь в гостиную с тарелкой полной сандвичей. — Вкуснятина! — Говорит Ричи с набитым ртом, а Эдди сочувственно поглядывает на него: Сегодня бедолаге придется съесть все, что предложат, ведь маме неизвестно, что Ричи питается по-особенному. Эдди присоединяется к Ричи и начинает уминать сандвичи. Ричи в перерывах между пережевыванием рассказывает маме как провел неделю, что нового в школе, в таких подробностях, что Соня смотрит на него в полном недоумении. Он болтает, а она стоит, возвышаясь над ребятами, и, наконец, Эдди просит её сесть, потому что «смущаешь, ма». Женщина послушно придвигает стул и слушает рассказ Ричи, даже за компанию съедает один из сандвичей. Момент уж начинает казаться более естественным: то Ричи здесь, то, что мама видит их вдвоем, что Эдди все это время какой-нибудь частью тела касается Ричи, а Соня воспринимает происходящее как само собой разумеющееся. Когда с закусками было покончено, мама забрала тарелку и стаканы, объявив, что от-вот будет готов ужин. Как только она выходит, Ричи поворачивается к Эдди и на полном серьезе произносит: — Я в неё влюблен. — Я, надеюсь, что ты не променяешь меня на маму, — сварливо замечает мальчик. Ричи в ответ лишь легонько ударяет Эдди по коленке и негромко смеется. Когда мама снова приходит и говорит, что ужин готов, Ричи подскакивает с дивана. — Ой, чуть не забыл! — И протягивает пакет, который привез с собой. — Подарок хозяйке! Женщина в изумлении принимает врученный пакет и извлекает из него коробку — с ленточками и всеми делами. Ричи опускается обратно на диван, чтобы мама, тоже не стесняясь, могла сесть и открыть коробку. Она аккуратно перехватывает концы ленты и тянет их в разные стороны, развязывая бантик. Потом осторожно поднимает крышку, заглядывая в коробку: внутри черный поролон, а под ним что-то завернутое в пупырчатую пленку. С еще большей осторожностью, она разворачивает пленку и достает оттуда совершенно обычную стеклянную миску. Для Эдди она по крайне мере была самая обычная, но у Сони перехватывает дыхание, она моргает, чтобы удержать слезы, потому что для нее она идеальная, гладкая и безупречная, и все они сидят и смотрят на нее какое-то время, пока женщина не начинает медленно вертеть её в руках. Даже при теплом освещении гостевой миска сверкает. Эдди прикусывает губу, догадываясь, что Ричи только что заработал себе сто очков вперед: Маме уже сто лет никто ничего не дарил подобного. — Я сам выбирал! — Разрушает Ричи тишину горделивым замечанием. Эдди скашивает глаза в его сторону: Ричи, похоже, не понимает, что только что наделал. — Ой, Ричи… — Соня теряет дар речи. Но оба парня видят по тому как она держит эту миску, по тому как она на неё смотрит. Эдди почти, как Стен, читает мысли — что это слишком, что она не может принять такой подарок, даже при том, что не хочет от него отказываться, даже при том, что она влюбилась в эту дурацкую миску. Поэтому Эдди говорит за неё. — Красота! Спасибо большое, Ричи! — И обнимает одной рукой Ричи за плечи в знак благодарности. Мама ставит миску на кофейный столик, ранее отираемый ею до блеска, встает и разводит руки, и, конечно, Ричи её обнимает. Эдди прикрыв глаза, наблюдал за развернувшейся в гостиной картиной: он никогда бы не позволил себе мечтать о таком, хотя, разумеется, только о таком и мечтал. Ричи приняли в семью, можно было смело считать дело сделанным. Почти всю курицу с пармезаном съедает Ричи (Эдди опасливо думает, что потом станется с вампирским желудком), как и говорит по большей части он. В основном они обсуждают всякого рода пустяки. Ричи умудряется вытянуть из эддиной мамы легкие и забавные истории, под конец которых обязательно засмеешься. Эдди внимательно наблюдает за мамой и понимает, что её интересно и искренне весело, и Ричи её нравится. Чтобы хоть как-то подвести встречу к концу, Эдди предлагает помыть посуду. Соня делает вид, что она от этого в шоке. — Да я постоянно мою посуду! — Возмущенно парирует Эдди. — Это правда, — соглашается мама и все трое смеются, в который раз. — Не беспокойся, я сама помою посуду! У вас, вроде, планы были — Спасибо Вам, миссис Кей! — Не за что, Ричи! И зови меня Соня, пожалуйста. — Спасибо, Соня, за такой великолепный ужин! Ричи хлопает Эдди по плечу, намекая, чтобы тот начал продвигаться к выходу. Ведь у них, действительно, планы.