Скрытое противостояние

Кома… Куроко почувствовал, как его затрясло от этой новости. Сердце предательски сжалось, а чувство вины с новой силой обрушилось на омегу, заставляя его делать судорожные вдохи. Перед глазами юноши запрыгали белые пятна, мгновенно сливаясь с белизной стен больничной палаты. – Не стоит так волноваться, Куроко, – Киеши подошел к своему пациенту и слегка сжал его плечо в ободряющем жесте. – Этот неко-тигр довольно сильный малый, так что, я уверен, он скоро придет в себя. Вот увидишь. – Могу я навестить его? Киеши на мгновение замешкался и перевел взгляд на Мидориму, что все еще стоял в дверях палаты. – Думаю, вреда не будет, – согласился генетик. – Хорошо, – улыбнулся Киеши, – но не сегодня. Сначала проведем обследование, а заодно проверим твои ребра, Куроко. Если результаты будут хорошими, то завтра кто-нибудь из медбратьев отведет тебя к твоему другу. – Спасибо. Обещанное Киеши обследование растянулось на весь оставшийся день. Куроко перевозили из одного процедурного кабинета в другой, засовывали в какой-то стучащий аппарат и много чего еще, отчего к концу этой экзекуции омега выглядел совершенно измученным и усталым. Голова все еще кружилась из-за сотрясения, а ребра по-прежнему болели при ходьбе, поэтому, как только Куроко вернулся в свою палату не без помощи молчаливого медбрата, стоило омеге коснуться головой подушки, как он тут же провалился в сон. На следующий день, не обнаружив ничего пугающего в результатах обследования Куроко, Киеши разрешил ему навестить Кагами. Он прислал ему в помощь все того же молчаливого медбрата, имя которого юноша смог узнать только лишь по бейджику у него на груди. Молодого альфу звали Митобе Ринноске. Куроко даже показалось, что его приставили к нему специально, только чтобы юноша не смог у него выяснить, если, конечно, захочет, что-нибудь важное об этом медицинском центре. Митобе помог Куроко подняться на этаж выше, где находились палаты реанимационного отделения, после чего проводил до палаты Кагами. Он не стал заходить внутрь вместе с омегой, а опустился на стул рядом с дверью, предварительно сунув в руки юноше стерильный халат. По последней встрече Кагами запомнился Куроко уверенным и сильным альфой, немного вспыльчивым, но довольно отзывчивым, если учитывать то, как он помог попавшему в беду юноше. Сейчас же Куроко видел лишь бледного усталого парня, который выглядел невероятно беспомощным и казался еще моложе. Он лежал на больничной койке, подключенный к многочисленным пищащим аппаратам, что следили за малейшими изменениями его жизненных показателей. Его правая нога была в гипсе, а грудная клетка была перемотана толстым слоем бинтов. На обнаженной коже рук, плечей и лица были заметны мелкие ссадины и порезы, а на голове была видна белая повязка. Его тигриные уши, видневшиеся в копне темно-красных волос показались юноше совершенно безжизненными, отчего омега невольно вздрогнул. Куроко опустился на рядом стоящий стул, чувствуя, как треснувшие ребра болезненно ноют. – Привет, – еле слышно поздоровался неко-барс, и его голос прозвучал необычайно громко в тишине палаты. – Я пришел проведать тебя. Омега на мгновение нерешительно замер, но потом все же коснулся руки альфы. Его пальцы показались Куроко слишком холодными, что было так неправильно и противоестественно, что омега крепче сжал ладонь Кагами в попытке согреть ее. Омега чувствовал свою вину за то, что Кагами оказался в таком состоянии, что пострадал так сильно. Куроко вновь оказался в долгу у него за собственную жизнь. – Спасибо, Кагами-кун, – поблагодарил омега, чуть поглаживая большим пальцем согретую им кожу ладони неко-тигра. – Ты снова спас меня. Я… Спасибо большое… Куроко не знал, что еще сказать. Какое-то время тишину палаты нарушал только лишь монотонный писк приборов, под который омега бережно продолжал водить пальцем по руке альфы. Он всматривался в лицо Кагами, и в эту самую минуту ему очень хотелось вновь увидеть его пронзительные карминовые глаза. Сколько именно Куроко просидел у Кагами, он не знал. Вошедший в палату Митобе, дал понять, что юноше пора возвращаться к себе. – Я постараюсь зайти завтра, Кагами-кун, – добавил на прощание Куроко, крепко сжав ладонь альфы. – Поправляйся. Следующую неделю Куроко исправно навещал неко-тигра, рассказывая ему все то, что успел узнать об этом месте и людях вокруг, и хотя особых изменений в состоянии альфы не было, Киеши заверил его, что раны Кагами уже заживают, и вероятнее всего в ближайшее время он все же очнется. – А вот на твой счет у меня очень даже хорошие новости, – как всегда тепло улыбнулся Киеши, – думаю, что ты достаточно здоров, чтобы я мог выписать тебя. Конечно же, тебе придется поберечь себя в ближайшее время и не перенапрягать грудную клетку, но ты парень ответственный, как я понял, так что проблем быть не должно. От услышанного Куроко ощутимо напрягся. Если его выписывают, значит, омеге придется снова вернуться на улицу, вновь придется бороться каждый день за право просто жить. – Ты в порядке, Куроко? – Киеши оказался, как всегда, наблюдателен. – Все хорошо. – Что-то незаметно, – не согласился врач. Киеши глубоко вздохнул и опустился на край постели Куроко, стараясь при этом не сильно вторгаться в личное пространство омеги. – Послушай, Куроко, ты не все знаешь об этом месте, – Киеши образно обвел рукой вокруг себя, – это не совсем обычная больница. Это своеобразный центр, где мы стараемся помочь таким же неко, как и ты. – Что это значит? – Куроко все еще был напряжен. – Ты находишься в медицинском крыле, – объяснил Киеши, поднимаясь с постели и отходя к окну, за которым уже стали опускаться сумерки. – Оно занимает два последних этажа, а вот на первых этажах у нас находятся жилые помещения, комнаты отдыха и многое другое. Большинству неко, что находятся здесь, просто некуда идти. – Киеши вновь посмотрел на Куроко. – Я планировал выписать тебя только завтра, так что, если ты захочешь, я могу проводить тебя вниз, чтобы ты все увидел собственными глазами и решил, хочешь ли оставаться здесь. Тебя держать никто не станет. – А Кагами-кун? – Когда он очнется, ему будет предложено то же самое. Куроко задумался над словами Киеши. Остаться здесь означало довериться людям, но ему было довольно не просто решиться на это, даже несмотря на всю ту помощь, что юноша получил здесь. К тому же, Кагами оставался в медицинском крыле, по крайней мере, до своего выздоровления, а омега не мог уйти вот так легко, даже не попрощавшись. Особенно после того, что случилось. Да и не мог Куроко отрицать тот факт, что этот неко-тигр нравился ему. – Никто не заставляет тебя решать прямо сейчас, – напомнил Киеши. – Я смогу уйти, когда захочу? – уточнил Куроко, на что Киеши только кивнул. – Тогда я… я хочу посмотреть. Киеши вновь улыбнулся. Куроко поднялся с постели. В медицинском крыле ему выдали легкие больничные брюки и футболку, но встречаться с кем-то кроме медперсонала в таком виде омега не хотел. Большая часть синяков и ссадин на его лице уже сошли, так что юноша выглядел почти так же, как раньше. Киеши оставил омегу одного, чтобы он мог переодеться, и стал дожидаться за дверью. Куроко подошел к шкафчику, где были сложены его немногочисленные вещи, в том числе и рюкзак, и достал оттуда легкие штаны молочного цвета, черную футболку и полосатую толстовку с капюшоном. Осторожно избавившись от больничной робы, стараясь при этом не перенапрягать свои травмированные ребра, Куроко переоделся в привычную для себя одежду. Он уже хотел, как обычно, спрятать свой хвост и ушки, но вдруг понял, что может сейчас и не делать этого. – Готов? – спросил Киеши, стоило юноше выйти из палаты, на что Куроко только кивнул. Они миновали медицинское крыло и на лифте спустились на первый этаж. Куроко почувствовал волнение, хотя старался никак не показывать этого. Как только двери лифта открылись мимо них пробежали двое подростков лет четырнадцати. Судя по мелькнувшим хвостикам, один был куницей, а вот второй, кажется, имел кошачьи неко-признаки. Киеши подтолкнул Куроко вперед, когда тот немного замешкался на выходе из лифта. – Сейчас большинство ребят, скорее всего, в гостиной… Омега не дослушал, потому что через приоткрытое окно до него вдруг донесся уже знакомый звук глухих ударов. Как завороженный, юноша двинулся на звук, даже не заметив, как Киеши окликнул его, а потом зашагал следом. Куроко вышел на улицу, тут же почувствовав легкое прикосновение весеннего ветерка к своему лицу. – Так не честно, Аомине-чи! – раздался из глубины сада немного обиженный омежий голос. – Заткнись, Кисе! Куроко прошел вперед и увидел освещенную уличными фонарями баскетбольную площадку, на которой в этот момент находились молодые люди разных возрастов, в то время как вокруг нее прямо на газоне расселись, по видимому, болельщики любимой игры Куроко. Большинство из присутствующих были неко, если не считать парней в одинаковой форме работников центра, и от этого у Куроко просто перехватило дыхание: он еще ни разу в жизни не видел столько неко в одном месте. Волки и лисы, пантеры и ягуары, койоты и куницы, медведи и львы. Более двадцати неко-хищников разных возрастов. – Привет, парни! – поздоровался Киеши, привлекая внимание игроков и болельщиков к себе. – Вы чего это без меня играть начали? Подождать не могли? – Прости-прости, Киеши-семпай, – отозвался черноволосый омега с лисьими ушками, кончики которых были белыми. Несколько прядок волос небрежно падали ему на лоб, чуть прикрывая серо-голубые глаза. – Мы не удержались. Да и Вас с Шин-чаном вечно не дозваться. – Что правда, то правда, Такао, – усмехнулся Киеши, почесав затылок. – Присоединяйся, Киеши-чи! – выкрикнул блондин, повиснув на неко-лисе, игриво размахивая своим серебристым волчьим хвостиком. Этот омега был довольно симпатичным, даже, наверное, можно сказать красивым. Светлые волосы обрамляли его аккуратное личико, не скрывая от окружающих медового цвета глаза с пышными ресницами, а маленькая сережка в левом ухе так и привлекала к себе излишнее внимание. – В другой раз, Кисе. Мы обязательно сыграем, но не сегодня. Я тут вообще-то привел к вам новенького, – Киеши положил ладонь на плечо Куроко, и кажется, только в этот момент его присутствие заметили все остальные. – Ой! – удивленно воскликнул блондин, дернув белоснежными волчьими ушками. – Кто это? – Откуда он взялся? – поддакнул Такао. – И давно он тут? – снова влез Кисе. – Да уймитесь вы, истерички, – одернул омег синеволосый альфа, что выделялся среди всех своей смуглой кожей, которая вполне гармонично смотрелась с его ушами и хвостом пантеры. Его непослушные короткие волосы небрежно торчали в разные стороны, в то время как темно-синие глаза были прищурены, словно он был чем-то недоволен. – Аомине-чи! Альфа совершенно не обратил внимания на возмущенный окрик блондина. Аомине перестал чеканить мяч и небрежно прислонил его к бедру, почти точно так же, как делал это Кагами. – Тебя как звать, парень? – Куроко Тецуя, – отозвался омега. – Мм-м, Муро-чин, – протянул самый высокий альфа на площадке с фиолетовыми волосами, что-то усердно жуя. Его внешний вид немного напугал Куроко, потому что еще ни разу в жизни юноша не встречал неко-медведя. – А ведь его зовут почти так же, как и тебя. – Я заметил, Ацуши, – игриво ответил омега с темными волосами, что челкой закрывали его левый глаз. Под правым же серо-зеленым глазом Куроко заметил небольшую родинку, что определенно притягивала взгляд. Юноша все это время небрежно перебирал шерстку на своем темно-сером хвосте. Он определенно был котом, но вот каким именно, Куроко определить не смог. Все внимание теперь оказалось приковано лишь к Куроко. На него смотрели и люди, и неко. Юноша чувствовал на себе заинтересованные чужие взгляды, но среди них особо ярко выделялся чей-то напряженный холодный взгляд, настороженный и пугающий, но кому именно он принадлежал, Куроко определить не смог. Отчего-то омега почувствовал себя от столь пристального внимания лягушкой перед препарированием, и это чувство ему определенно не понравилось. Вопрос выбора – уйти или остаться – вновь заставил задуматься.